Отзывы на книгу «Источник», страница 51, 524 отзыва

Люди помнили о тех минутах, когда наедине с собой думали о прекрасных словах, которые могли сказать, но не сумели подобрать, и теперь ненавидели тех, кто отнял у них смелось. Они с горечью осознавали, как силен и талантлив человек в своих мыслях и наедине с самим собой. Мечты? Самообольщение? Или реальность, умерщвленная в зародыше, загубленная разрушительным чувством, которому нет названия, - страх, нужда, зависимость, ненависть?

Айн Рэнд ''Источник''

А может быть это чувство – страх свободы? Страх быть собой? Страх быть осужденным другими? Или страх получить оценку от других людей? Страх якобы бесполезности? Страх одиночества? Страх быть не таким как все и страх насмешек? А может быть все причины разом? У Айн Рэнд получился гимн свободе личности, гимн Я, гимн индивидуальности и гимн неизбежному одиночеству, гимн противопоставления личности условному большинству и условной толпе. Но главная тема книги, безусловно - свобода. Та самая свобода, которую никто не может подарить, о той, что отстаивает человек сам. Через боль, одиночество, непонимание, через окровавленные куски души - идти к самому себе. Не оглядываясь ни на кого, только слушая себя, свои идеи и свое право на творчество. Не только в искусстве, а в любой профессии, через неприятие большинства, через собственные взгляды, через отчаяние, через непризнание. Это сильно и больно. Быть собой и быть свободным. Не идти на небольшие и как бы допустимые компромиссы – ну можно же вот тут чуть-чуть подправить, не меняя основной идеи, только подправить, вот тут кое-что добавить, вот тут кое-что убрать. Это ведь такие мелочи, которые не меняют общий костяк идеи. Но философия Рэнд заключается в том, что любой компромисс – это утрата личного я. Все начинается с малого, а заканчивается утратой собственного я, растворения в потребностях других людей, в проживании жизни через вторые руки, утратой индивидуальности. Только в мышлении путь к свободе, в способности мыслить, анализировать, отстаивать свои идеи – есть только два способа выжить – живя своим умом или паразитируя на уме других:

Нет такой сущности, как коллективный мозг, нет такой сущности, как коллективная мысль. Согласие, достигнутое группой людей, — это лишь компромисс, усреднение множества частных мыслей. Оно вторично. Первичный акт, мыслительный процесс совершается каждым человеком в одиночку. Можно разделить пищу, но нельзя переварить её в коллективном желудке. Нельзя дышать за другого. Нельзя думать за другого. Все функции тела и духа индивидуальны. Ими нельзя поделиться, их нельзя передать.

Рэнд просто блестяще показывает, как из посредственности, из бездарности можно сотворить кумира в литературе, архитектуре, театре, политике, в светском обществе, в журналистике – где угодно. Важно найти правильный тон, чтобы нажимать на нужные кнопочки общественного мнения, на кнопочки человека, который не мыслит самостоятельно, а пытается подражать модным тенденциям и течениям, чтобы получить одобрение большинства. А кукловоды прекрасно понимают что они превозносят бездарность и в этом знании их власть над большинством, над общественным мнением – важно выбрать верные слова и верные интонации, а в этот момент человек, принимающий как должное навязанные тенденции, вот в этот момент человек теряет свое я – навсегда теряет, потому как очень сложно плыть против течения, потому как сложно противостоять большинству – вдруг засмеют, начнут презирать и упрекать в отсутствии вкуса. Страшно стать парией, отверженным в профессиональном сообществе. Ради продвижения по карьерной лестнице можно пойти на все, на любую подлость, на любое предательство, прежде всего, самого себя. Как предавал сам себя на протяжении почти 15 лет Питер Китинг, воруя идеи Рорка, предавая Кэти, устраняя сослуживцев, виляя хвостом перед Тухи и с радостью принимая любую безвкусицу, например, книги Лойс Кук, за образец свободы мышления, не понимая, как смешно он выглядит в глазах тех, кто вкладывает ему в голову эти идеи. Как презирают его те, кто вчера еще продвигал его в мире архитекторов. Те, кто ловко манипулируют обществом. Наблюдать за этим падением и больно, и противно одновременно. Но в этом падении никто не виноват, кроме самого человека. Как и в выборе свободы. Той самой что идет от головы. Той самой, что служит индивидуальности творить и быть свободным от общественного мнения. Той самой, в которой личность творит для себя, созидает, независимо от способностей, важно именно созидать, творить – в любой профессии, в любом деле, но в тоже время и взаимодействовать с другими людьми – они работают вместе по общем согласию, и каждый свободен в своем деле. Свободен делать дело творчески. Порой, для того, чтобы достичь той самой свободы нужно уничтожить себя, свою жизнь или свое творение, разрушить себя, опуститься на самое дно, оттолкнуться и вынырнуть. Как это получилось у Винанда и Доминик. С кровью, через опустошение и боль. Но получилось. Стать свободными, как Говард Рорк. Не могу сказать, что я полностью разделяю взгляды Рэнд, я понимаю, что стремление к индивидуализму, как противостояние условной толпе и условному большинству, которые априори у Рэнд считаются никчемными обывателями, это своего рода страх перед коллективизмом, навязанным коммунизмом в СССР. Все ее творчество и философия стали опровержением советского лозунга: Ты должен жить для страны. Личное счастье или благополучие для Рэнд превыше интересов государства, что эгоизм, это наоборот, жить, жертвуя собой ради других, потому как тот, кто жертвует собой превращает другого человека в жертву. Но общество, это еще и способность каждого человека взаимодействовать с окружающим миром, способность идти на компромиссы, чтобы выжить в этом мире. Свобода Рорка, Винанда, Мэллори, Камерона и Доминик, это своего рода самоубийство в окружающем мире, так невозможно выжить, особенно если за твоей спиной семья - родители, дети, любимый человек. Это накладывает ответственность. Но, тем не менее, это очень сильная вещь, которая написана просто, увлекательно и там настолько яркие и незабываемые характеры, что невозможно не переживать, не гордиться их поступками или, наоборот, морщиться от мерзости. И поверьте, оторваться от этой книги не просто сложно, а невозможно, пока не закроешь последнюю страницу.

Художественная литература и её прочтение являются прямой двухсторонней рефлексией по несбывшимся мечтам и надеждам...

Безоговорочно и обоюдно, не имея вариантов в веренице бесконечного множества доводов. Можете пытаться оспорить высказанное мнение, но это неопровержимая истина, как и все разговоры о плоской земле. Процесс бесконечного колебания скользкими щупальцами противоречивых сомнений распространяется как на человека, который её написал, так и того, кто нашёл в себе силы прочитать написанное до конца, находясь в пределах уютного кресла или застряв в немыслимой по размерам пробке в заученной наизусть дороге домой. Два человека обоюдно оценивают текст в меру своих возможностей и многогранности отдельно пережитого опыта. Оба борются с ленью и вкладывают силы в каждую букву.

Читатель ищет себя в тысячах образов в которых писатель прячет крупицы собственной личности и сотни заметок наблюдений, встречавшихся в различных прохожих. И каждый из них хочет гордиться своей причастностью к книге. Один получив лавры признаний в высоких литературных кругах, а другой в виде козырной карты в диалоге с другими, блистательно унижая оппонентов своим кругозором. Упиваться внутренней любовью к себе и доминированием над остальными, стоя перед границами незримого зеркала. Ощущать превосходство в каждом слове сказанным вне контекста и понимания публики. Смотреть свысока или найти повод для разговоров с тем, кто казался высоким.

Но самое главное, что объединяет читателя и человека написавшего книгу скрывается совершенно в другом... Возможность мечтать и разочароваться в написанных буквах. Ненавидеть несовершенство мира, общественные пороки, отсутствие верности, продажность любви и повсеместно разъедающую несправедливость. Книга позволяет сбежать от внешнего мира, скрывшись под твердой обложкой и бумажной страницей, словно от удара кованной стали. Забыв, что в реальности ты всего лишь безликий прохожий, укатанный тёплым шарфом или одинокий читатель, поспешно допивающий кофе на летней террасе. Забыв, что в жизни пошло что-то не так и пытаясь во всём разобраться или спастись, попытаешься спрятаться в мир полный написанных букв.

В моём словарном запасе оказалось недостаточно слов, чтобы передать весь спектр пронзивших меня эмоций, после прочтения книги. Я молча смотрел в одну точку и пытался понять может ли повстречаться в моей жизни ещё более захватившее меня произведение написанное за десятки лет до моего появления. Тишина и первые лучи солнца покорно обнимающие пожелтевшие занавески безуспешно пытались забрать крупицу моего внимания, пытаясь мимикрировать под сущность страниц, но я оказался безразличен к их всякой попытке увлечь хоть на минуту... Неказистые здания, уставившиеся на меня, расположившись напротив моего окна и заслонившие бетонной конструкцией нападки теплого ветра, безуспешно вторили их нелепым порывам. Пустая комната, где автор рецензии пытался осмыслить суть прочитанной книги существовала лишь в проектах посредственного архитектора, а сам он был потерян в глубине прочитанных смыслов и плавал на бушующих волнах сюжета, в котором так часто приходилось тонуть, забыв о существующих стенах реального мира.

"Я бы мог прочитать три сотни рассказов и не испытать даже десятой тех поглотивших эмоций, которые получал в неспешном прочтении книги. Какой тогда смысл в боязни объёма? Ведь мы же читаем ради полученной сути и доли эмоций, что нам удаётся прожить. Разве это не так? Испытывать заложенные рефлексы и отторгать всё то, что мы находим крайне бездарным!" - разговаривал он с единственным посетителем комнаты, разглядывая обглоданные куски собственной тени. "Стоит ли вообще дальше пытаться читать или посвятить всю свою жизнь заучиванию фраз из этой поглощающей книги?" - продолжал он, разглядывая поверхности стен. "Надеюсь, что это пройдет..." - подумал он и начал выражать свои мысли в развязной рецензии:

"Возможно, это единственная книга, в которой я не стал изменять не единого слова. Не потому что не посмел бы притронуться к святости сути, а потому что не было тех моментов, которые сложились бы чередой неровных морщин на площади узкого лба. Подобное восхищение у меня вызывал только лишь "Мартин Иден" до размера последних десятков страниц, которые вернули тело на землю не дав насладиться финалом.

Поступь слов в данном произведении, как минимум, великолепна, как в диалогах, как в нити повествования, так и в множестве рассуждений. Начнём с первого из трех следующих пунктов в длинном списке источников неописуемого восторга, во имя моего искреннего убеждения в гениальности книги. К чёрту сюжет и идеи отложенные на десерт в качестве основных убеждений желаний навязывать мнение о необходимости прочесть эту книгу. Начнём с правильной сервировки разложенных столовых приборов.

Источник первого пункта скрывается в произнесённых диалогах между главными персонажами книги скрыты сотни острых углов, которые врезаются в память каждой написанной буквой. Не меньшее количество читателю придётся увидеть в глубине эпизодов. При их построении в обрывистые предложения, можно не просто порезать метафорический палец, а напрочь лишиться остатков руки. В них спрятана суть, боль, страсть и многогранность исписанной автором личности. Слова, лишённые приторных вкусов, разрезают воздух, словно наточенный нож в умелых руках мясника. Они безжалостны, отполированы до блеска восторга и поданы, как главное блюдо тому, кто не стоит даже десятой сказанных слов. Они оставляют металлический привкус во рту и разрезают нутро в поисках местоположенья закоулков души читателя книги. Высока вероятность, что многие в моменты прочтения впервые обнаружат её внутри помятой груди и удивятся столь нелепой находке. Автор найдёт её чередой своих слов и вывернет наизнанку, не дав опомниться и осознать сущность не напоминающего о себе рудимента. Он не даст положить её на весы и узнать её стоимость. Он будет гнать по остаткам страниц не давая опомниться и услышать усталость.

Вторым источником слов была нить повествований. Прекрасные описания местности, красоты зданий и движения рук во время работы. Благодаря таланту писателя я видел капли пота на выжимающей остатки желания жить страдающей каменоломне, стоял рядом в комнатах с потускневшими стенами и переносился к следующим действиям обрывистыми движениями авторской прыти. Линии не ленивы и вдавлены. Прыжки через время не раздражительны и только подстёгивают читательский интерес. Айн Рэнд выступая в роли творца, изваявшего храм, без лишних декораций и общественного осуждения украсила стены иконами, не изображая лишних вещей. События и поступки бесконечно наполнены логикой, без самолюбивых актов, излучающих желание рефлексии упомянутой в начале рецензии.

Источник под номером три кроется в рассуждениях, высказанных персонажами книги. Они меняют форму в зависимости от характера. Читатель понимает планку высказываний и ограниченность мира любого героя. У каждого из них свой потолок и разница мировоззрений. Многое покажется близким, многое сломает читательский взор и заставит смотреть на мир под непривычным углом. Другое отзовётся в добродушном кивке и едва заметной улыбке от ощущения не одиночества собственной мысли написанной автором. Они спорны, прекрасны, циничны, разбивающие стереотипы и устои признанных мнений. Они податливы, наглы, тщедушны, боязливы, неизменны, шаблонны и достойны сотни ярких эпитетов. Они стали моими, превратившись в часть того, что скрыто за моей податливой плотью. Автор играет философией, вкладывая её в уста своих персонажей, заставляя выписывать цитаты и ежеминутно смотреть в рот говорящему не упуская каждое слово.

Извините. Возможно, всё же я неправильно начал, поспешно выпустив эмоции впереди сущности текста и упустил привычную правильность структурирования мысли. Я исписал тысячу слов, но так и не добрался к простому вопросу, который волнует любого в размышлениях о принятии положительного решения прикоснуться к её прекрасной обложке.

О чём эта книга?

Сюжет скрыт в образе эгоистичного творца и его восприятию жизни, попытках преломления общества, и его взглядах на мир. Он скрыт в праве на творчество, в перипетии судеб героев и места свержений моральных устоев, скрытых в хрупкости скорлупы привычных шаблонов.

До прочтения книги мне было сложно представить, что мой разум может быть взбудоражен судьбой двух архитекторов и пары людей причастных к издательству бумажных статей. Что меня вовлечёт колкость нетривиальных поступков бунтующей женщины. Варианты строений начерченных зданий и мнение общества. Это не казалось банальным, но было мало похоже на волнующий трепет души. Но я ни разу не пожалел о своём решении прочитать эту книгу. С первых мгновений я понял, что прикоснулся к чему-то великому...

Слова, превращаясь в череду предложений, рождали несколько образов для размышлений, просачивающихся, словно песок, сквозь призму сюжета и образ главных героев, рождаясь в написанных смыслах перечисленных ниже заглавных тематик:

- Мнение общества.

Хрусталь или тонкое стекло на витрине дешевого бутика? Мутный блеск или кривое отражение зеркала? Самостоятельность мнений, скрытые в тысячах личностей или попытка не выделяться и вторить словам незримого пастора? Влияние моды и формирование вкусов. Выбор религий и политических взглядов. Рождение норм и необходимость подчинения тому, что создано нами. Автор жонглирует мнением людей изобличая его формирование и не раз на протяжении книги порицает ударом хлыста, надменно усмехаясь глупости мнения безликой толпы. Может ли мать пятерых детей осуждать человека выбравшего в качестве спутницы жизни особу, подавшую на развод? Любила ли она или мучительно думала о том, что однажды любила? Чего стоит статус и мнение толпы, которая способна носить на руках, а через секунду раздавливать каблуками изношенной обуви, являясь беспрекословными исполнителями пожеланий выданных прародителем мнений. Каждый из нас думает, что он является личностью, но не замечает, как она способна стираться, став частью толпы. Каждый из нас наивно рассуждает, что он является создателем мысли, не замечая за собой наивного повтора мнения, прочтённого во вчерашней газете. Каждый считает другого глупцом, даже смотря на собственное отражение в попытке вести диалог. Каждый смыкает углы сжёванных губ в попытке не выделяться из крепких объятий мнений толпы. Вот один из примеров, выдранных с корнем из увесистой книги:

"Притихший зал был явно озадачен и насторожен. Когда раздавался смех, все тотчас с облегчением подключались, с радостью открывая для себя, что им весело. Жюль Фауглер не пытался что-то внушить зрителю, он просто дал понять – задолго до постановки и через множество намеков, – что всякий, кто не сможет оценить пьесу, – бездарный тупица. «Бесполезно просить пояснений, – сказал он. – Либо вы в состоянии понять эту пьесу, либо вам это не дано». В антракте Винанд слышал, как одна полная дама сказала: – Чудесно, хотя я не все понимаю, но чувствую, что это о чем-то очень важном." (с) Айн Рэнд "Источник"

И это только лишь один избранный штрих, выбранный среди десятков цитат, посвящённых портрету цены безликого мнения общества. Единственное за что можно поставить знак вопроса и хмурить сгустки бровей - возможная попытка автора заставить задуматься в скопище собственных мыслей и изменить их расшатанный корень. Пытались. Как жаль, что не выйдет...

- Образ эгоистичного творца, выступающего неугодной костью в области дыхательных путей, для тех, кто не способен понять его сущность.

Говард Рорк.

Молодой архитектор, идущий против мнения общества, наплевавший на желание нравится людям. Творец не ради наживы, а ради искусства и воплощении себя в каждом здании. Нежелающий слушать требования заказчика и наставления отдельно взятых авторитетов. Упорство и упорность выжитые до предела безумия. Возможно, таких людей не существует в природе, но характер главного персонажа и его проявления не стоит воспринимать, как отдельную личность. Это идея скрытая в человеческом теле. Ода эгоизму и желанию стоять на своём не сгибаясь под мнением большинства. Забыв об умении вылизывать пятки и произносить бесконечно притворные фразы. Раскалывать камень, вместо попыток ужиться с мыслями о переменах. Быть одержимым идеей и сотой попыткой её воплотить. Прятать за пазухой несломленный внутренний стержень. А люди оглядываясь по сторонам будут всё так же бояться признать всё, что кажется вызовом. Не понимать, что они чувствуют, но внушать себе что это является чем-то действительно важным и отвергать истинно важное, чувствуя элементы величия. Именно на этой немыслимой бреши возникло современное искусство, что ныне с успехом продаётся за миллионы потрёпанных долларов.

Статья породила в близких к искусству кругах ожесточенные споры. – Говард, – сказал Мэллори спустя несколько месяцев, – ты знаменит. – Да, – ответил Рорк, – полагаю, что да. – Три четверти не понимают, о чем речь, но слышали что-то от одной четверти, которая ожесточенно спорит о тебе, и теперь чувствуют, что надо произносить твое имя с уважением. Из спорящей четверти четыре десятых тебя ненавидят, три десятых считают, что должны выразить свое мнение в любом споре, две десятых действуют наверняка и приветствуют любое «новшество», и только одна десятая понимает. И все они вдруг обнаружили, что существует Говард Рорк и что он архитектор. Бюллетень Американской гильдии архитекторов считает тебя большим, но неуправляемым талантом, и в Музее будущего развешаны фотографии Монаднока, дома Энрайта, здания Корда и «Аквитании» в великолепных рамках под стеклом – рядом с комнатой, где они выставили творения Гордона Л. Прескотта. И все же я рад. (с) Айн Рэнд "Источник"

Данная цитата ещё один плевок в сторону толпы. Пускай он возможно, не заденет изношенный плащ деловитого господина, но сам акт этого действия несёт в себе немыслимое оскорбление, которое к счастью, не каждый из них будет способен понять. Только есть ещё одна неизбитая истина...Шаг от любви до ненависти столь же короток, как и путь в обратную сторону.

Человек, который раньше говорил: «Рорк? Никогда о нем не слышал», теперь говорил: «Рорк? Очень уж это скандально».

Данную тему можно размазывать ещё на десять абзацев, на автор внутри спрятал где-то около сотни. Я всего лишь хотел обозначить всё то, с чем придётся столкнуться читателю и здесь придётся остановиться в озвучке очевидных вещей, оставив несказанность слов для обсуждения новых тематик. Закончу мысль о словами о том, что главный герой достоин всех слов восхищения и писательнице с блеском удался созданный образ. Впрочем, как и все остальные, которые фигурировали внутри страниц этой книги.

Чтобы состоялась любая большая карьера, нужны два слагаемых: великий человек и человек более редкий – тот, кто способен увидеть величие и сказать об этом. (с) Айн Рэнд "Источник"

- Посредственный человек и его путь к успеху

П. Китинг

Антагонист. Примерный ученик, прекрасный сын, посредственность вызывающая зависть. Раздутое самомнение от манипулирования мыслями общества. Воплощение идеи старательных людей, которые пытаются угодить остальным не имея нужных граней таланта, но способные расположить к себе других и столь необходимо понравиться обществу. Паразитируют за счёт других рук, пожирая лавры, чрезмерно поверив в себя. Упиваются славой и громко падают вниз, издавая характерные звуки. Мерзость человечества, как воплощение характера персонажа, но один из интереснейших пунктов для наблюдений. Человек готовый продать душу ради успеха, так и не способный понять, насколько он не отличается посредственностью от остальных представителей своего прогнившего вида. И самое поразительное, что виной всему попытка вторить другим, а не ограниченные возможности внутри спрятанные внутри своей плоти.

- Путь идущего по головам и слепая целеустремлённость людей.

Винанд и Эллсворт Тухи

Здесь тайные створки открытой проблемы скрыты в нескольких персонажах, являющихся подобной оболочкой идеи, как единственный человек указанный несколькими абзацами выше. Метафорические скопления ставшие прообразами определённого образа мысли. Пренебрежение мнением большинства и поспешный путь по чужим головам. Люди объединённые разочарованием в человеческой сути и выбравшие управлять, вместо того, чтоб подчиниться. Прекрасные образы и живо нарисованные картины, впивающиеся в сознание читательской мысли, подобно клещам в пределах невысокой травы. Детальные характеры с безукоризненно описанной биографией дают читателю в руки лучшие карты для понимания действий и сказанных слов каждым из них, выдавая очередной повод восторга талантом писателя. Схожие судьбы разделённые желанием и обладанием власти. Борьбой капитализма и социализма в лице двух персонажей. Проникновением симпатии и максимальным отвращением к образу написанном в другом характере личности.

Только пройдясь по головам другим можно достигнуть вершины, не испытав доли эмоций на которые способен любой, не достигнувший этих пределов. До сих пор это единственный путь для наиболее быстрого выхода из массы людей с табличкой: "Посредственность..." Есть путь Говарда Рорка, но он больше связан с талантом и случаем, хоть они оба похожи набором внутренних принципов и неустанной работой.

Богатство и власть не приходят в руки тем, кто не приложил усилий и не попадают к слабому человеку. Может быть именно поэтому нам всегда не везёт со списком правителей? Каждый из нас в праве лежать в пространстве уютного кресла и ненавидеть весь мир, а можно примкнуть к тем, кого ненавидишь, подчинить их и возвыситься над взором толпы, достигнув намеченной цели. Два героя с подобной судьбой, но разных в сути своей прожжённой натуры. Одного из них трудно назвать человеком, другой несомненно будет более близок читателю из-за понимания величия в искусстве и набора жизненных ориентиров, вкупе с пожирающей пустотой, которая является одной из центральных тем данного произведения и о которой будет существенно упомянуто ниже по тексту.

- Женщина способная покорить неуступчивый мир

Доминик Франкон

Знакомо ли читателю чувство, когда ты готов вывернуть не только сущность карманов, но и стены души, чтобы вдыхать запах тела любимого человека? Когда ты не просто мечтательно обещаешь достать далёкие звёзды, быть верным или беспрекословно податливым, но и делаешь это разрывая нити собственной сути? Когда ты изменяешь своим привычкам и говоришь обо всём, будто с равным, но смотришь поверх придуманного пьедестала, и каждый день ощущаешь себя недостойным дышать одинаковым воздухом?

Характер главного женского персонажа вызывает неописуемый восторг, который я не решусь выразить в буквах. Как бы я не старался, напрягая извилины я не смогу приблизиться к описанию образа и буду схож с мучительными попытками выбраться к сути, как насекомое влетевшее в открытое окно и не способное выбраться из ловушки пыльного здания. Рваться и биться в закрытое стекло, без возможности сделать пару манёвров и выбраться в отрытую форточку. Мне просто не хватит фантазии, точнее мне кажется, что я оскверню её любым своим словом не подобрав нужный ключ. Максимум, что я бы смог произнести... Я бы желал видеть подобную женщину рядом.

- Смысл прожитой жизни и пожирающая пустота.

Тщеславие, алчность, желание увидеть мир на коленях, успех, лучшая женщина, среди всех возможных и многое другое не всегда наполняет жизнь сакральностью нужного смысла. Одни видят её в работе, другие в достижении вершин посредством намеренного пути по головам. Третьи увидят в семье и обоюдной заботе. А в чём смысл жизни читателя? С кем он будет ассоциировать себя в моменты прочтения? Чья философия окажется ближе?

Я родился не для того, чтобы получать жизнь из вторых рук.

Нужно жить каждый раз запоминая ошибки из прошлого. Анализировать каждый поступок, осознавая, что каждый из них несёт определённый список последствий. Напоминать себе в чём твоя цель и найти свой источник...

– Я думал о людях, которые говорят, что счастье невозможно. И посмотри, как отчаянно они ищут какую-нибудь радость в жизни, как борются за нее. Почему все живое обречено на страдания? По какому праву от человека требуют, чтобы он жил для какой-то цели, кроме собственной радости? Ее жаждет каждый – всем своим существом. И никто не находит. Странно, почему? Люди хнычут, что не видят смысла в жизни. Некоторых я особенно презираю. Тех, кто ищет какую-то высшую цель, или, иначе, всеобщее благо, и не знает, для чего жить. Они непрестанно ноют, что должны обрести себя. Об этом только и говорят. Кажется, это болезнь века. Открой любую книгу. Всюду слезливые исповеди. Исповедоваться стало достойным занятием. А по моему мнению, это самое постыдное дело. (с) Айн Рэнд "Источник"

- Особая форма и сущность любви

Уверен, что читатель не встречал подобной любви. Она похожа на попытку сделать податливым животное, воспитанное в лоне дикой природы. Каждый раз оно норовит оголить ряд острых зубов и впиться в сущность зияющих жил согнутой руки, сложенных в форму, позволяющую совершить попытку выдать часть желаемой порции корма, вместо выталкивания ласковых звуков. Любовь, как проклятие, что ложиться на линии уставших плеч и проявляется в самых невообразимых формах отвращения к нутру собственной сущности. Любовь, как протест и как вызов собственным низменным чувствам. Трудно понятная тем, кто ежечасно стоял в рядах обывателей и сравнивал шаблонную жизнь по бульварным романам. Эти бурлящие чувства вызывали во мне столько зависти, сколько не встретить в самых несчастных глазах. Они вызывали восторг, доступный только ребёнку, не успевшему вклинить себя в узкие рамки того, что являлось доступным. Они порождали забытое желание жизнь, чтобы испытать подобные спектры эмоций.

«Я верю этому, потому что ничему этому верить нельзя, но сегодня я все вынесу, потому что смотрю на него». (с) Айн Рэнд "Источник"

Сюжет собираясь на протяжении всей книги, отдаёт силой растянувшейся пружины в конце. Точка кипения, когда весь мир выглядит словно забытый чайник на кухонной плитке. Великолепие... Пустота... И торжество блаженствующей логики.

Книга порождающая наполненность и пустоту в едином флаконе, настойчиво влитым в горло жадного читателя этого великого произведения, которое не каждый способен понять. Возможно дело в возрасте, желании или мировоззрении, но в моём случае все вводные данные совпав в нужном моменте разродились в неописуемый восторг и предчувствие, что мне ещё долгое время не выйдет найти произведение близкое к этому, по своему характерному качеству, содержанию и послевкусию последней страницы. Количество сделанных заметок за восемьсот прочитанных страниц, исполненных мелким шрифтом составило двести пятьдесят две цитаты. Они были самых разных размеров и разной сказанной сути. От брошенной фразы, до пары громоздких абзацев. Послевкусие после прочитанной книги не давало сомкнуть уставшие веки и привести в привычный порядок образ посредственной мысли. Этого не вышло даже в рецензии, где я попытался выдать структуру и разобраться в себе. Гениальность невозможно разложить по увесистым полкам, прибитым к стене. Ей можно лишь насладиться, насколько может позволить внутренний мир. Рекомендую прочувствовать каждому, хотя бы десятую часть испытанных мною эмоций..." - он закончил последние строки рецензии выставляя на публичный суд свой внутренний мир, сплетшийся воедино с прочитанной книгой и отправился всё ещё раз осмыслить, вместе с нелепой надеждой, что всё было не зря. Полученный клубок эмоций ещё долго будет согревать его сердце, раздавая сигналы о признаках жизни и теребить пространство души воспоминанием букв. "Точно! Всё было не зря... Этот кусок мира людей, среди которых возвышается два архитектора, тысячи проданных газет и лучшие представители прогнившего общества. Десяток второстепенных персонажей, дополняющих всевозможные грани написанной книги и выступающих в ролях суетливых бесов или в лёгкой покорности ангела. Прекрасно описанные судьбы и несколько великих идей. Книга, которая стоит, минимум, как сотня других, заслоняя величием собственной тени. Несколько дней наслаждения чтением, которые я пронесу до последнего вздоха. Это было прекрасно... Ради такого однажды стоило научится читать...

"Читайте гениальные книги!" (с)

Говард Рорк - человек, полностью свободный от страха. Вы даже не представляете, как силен человек, который знает, что он хочет. А еще спросите себя, действительно ли вы нуждаетесь в чужом одобрении? Так ли оно вам нужно? Можете ли вы честно остаться наедине со своими мыслями? Как интересно!

Сюжет

В Нью-Йорке ХХ века умами людей руководит архитектура. Вокруг нее строят грандиозные заговоры, проводят светские приемы и обсуждают громкие постройки. Пресса определяет стиль жизни и комфорт существования граждан. Айн Рэнд берет два противоположных стиля и ставит вопрос ребром: ради чего стоит жить? Можно построить империю-пустышку. Добиться высоты и получить максимальное одобрение окружающих. Стать любимчиком. А можно взять за основу эгоистичный мотив и выбрать счастливую жизнь для себя, через собственное Я. Это история про ложь и честность, общественное мнение и эгоизм.

Опорные точки

(1) Эгоизм. Интересно, что до знакомства с книгой, личное восприятие термина “эгоизм” было хуже, чем сразу после книги. У истоков человеческого рода стоит кто-то один, кто поплатился за свою смелость. Корень зла кроется в коллективном разуме. Выигрывают только индивидуумы. Как ёмко и хлестко Рэнд рисует толпу, чьи идеалы так туманны и продиктованы кем-то. Красной нитью всего повествования есть истина “думай своим умом, общественное мнение ошибочно”. Во все времена были люди, способные мыслить шире шаблонов.

(2) Говард Рорк - творец. Рорк живет ради своего дела, он не нуждается в других. Вся его жизнь и мотивация замкнуты на истинных интересах его Я. Он не готов принести себя в жертву ради мнимого идеала. Как же было интересно наблюдать за его стойкостью, силой. Удивительно, насколько понятные и правильные истины собственного блага и отстаивание своих интересов, воспринимаются чем-то опасным. Стоит только поддаться мнению коллективизма и ловушка захлопывается - Рорка воспринимают как угрозу. Людям внушили, что высшая цель не созидать, а отдавать. Добиваться личного счастья - грех. Они не могут понять, как жалкий человек способен не считаться с интересами коллектива и жить во имя себя. Они хотят плыть по течению и ни о чем не думать. Человеку в таком положении намного уютнее...

Вы хотите построить памятник, но памятник не себе, не вашей собственной жизни и достижениям, а другим людям, их превосходству над вами.

Его слова звучали так, будто попадали в вакуум, в котором не было никакой миссис Уилмот, а была только оболочка, набитая мнениями друзей, картинками с почтовых открыток, проглоченными романами о сельских сквайрах. Именно в этой оболочке и увязали его слова – в чем-то пустом, не слышащем его и не реагирующем, глухом и безличном, как ватный тампон.

А еще. Мне было бы так интересно познакомиться с Рорком. Ощутить на себе его мощь и силу. Да кто бы собственно не хотел.

(3) Доминик. Та еще загадка! Как пример женственности и благородства, у меня вызывает только слова восхищения. Что до поступков... Не во всем согласна, не все принимаю. Мое отношение к ней очень хорошо указывается в этой цитате:

Чтобы сказать: «Я тебя люблю», надо научиться произносить Я.

Вот бедная девушка и пыталась. Свободная птица, которая всю жизнь жила в клетке чужеродного общества. А встретив настоящие чувства ей было чертовски страшно принять их в себе. Она отдает себя в жертву, как бы становясь громоотводом для Говарда Рорка. Она жила в мире пустышек, где были одни зеркала. Каждый жил по законам общества, чтобы не думать, чтобы люди принимали тебя за своего.

____

Внутри много ярких персонажей. Можно долго обсуждать Гейла Винанда, Эллсворта Тухи, Питера Киттинга, Гая Франкона, Катерину. Одни влияли на умы и считали себя отъявленными кукловодами, другие принимали участие в грандиозной игре, полностью отказавшись от собственного мнения.

Они все еще остаются людьми. Но они научены искать себя в других. И все же ни один человек не может достичь такой степени смирения, когда нужда в самоуважении отпала бы. Он не смог бы этого пережить. Сознание людей столетиями накачивали мыслью, что альтруизм – наивысший идеал, и люди приняли эту доктрину так, как она только и могла быть принята. Ища самоуважения в других. Живя жизнью из вторых рук. Это открыло путь к различного рода ужасам, стало кошмарной формой эгоизма, которую по-настоящему эгоистичный человек не смог бы придумать. И теперь, чтобы излечить мир, погибающий от эгоизма, нас просят отказаться от самих себя, от своего Я.

Мои впечатления

Великолепная художественная иллюстрация философского взгляда Айн Рэнд. Мне было интересно. Я очень быстро погрузилась в историю и выписала 7 страниц цитат. Книга глубокая, погружающая. Где-то сложная, где-то гипнотизирующая. Это история о том, что можно жить по-другому, что нельзя управлять мыслящим человеком. Если кто-то говорит что собой надо жертвовать - беги. Долго откладывала книгу, и вот, мне посоветовали ее на новогоднем флешмобе.

If we burn our wings Flying too close to the sun If the moment of glory Is over before it's begun If the dream is won Though everything is lost We will pay the price, But we will not count the cost Rush "Bravado"

Для меня писать отзыв на эту книгу всё равно, что обнажиться. Только не просто снять одежду. А содрать с себя кожу, чтобы остались лишь кости, вены и нутро, которое всё равно никого, кроме тебя самого, не интересует. Описать «Источник» я могу и кратко: «Родниковая вода и наждак». Не «плюс»/«минус» или «понравилось»/«не понравилось», а облегчение боли и раздирание ран. А после чтения ощущение, будто книга вросла в тело, стала частью меня не в переносном, а очень даже прямом смысле. Живет теперь где-то под ребрами и маскируется под еще один орган жизнеобеспечения. Спасибо, друже, за совет – он нереально пришелся и к месту, и вовремя, и по сердцу (наждаком и родниковой водой). Попробую описать впечатления конкретнее. По пунктам, так как а) мне так удобнее, б) не запутаюсь. 1. Говард Рорк – я поняла, что мы друзья, с первой сцены. Он стоял на утесе в той позе, которую обожаю я. А потом в разговоре с деканом говорил моими словами (и целыми фразами). Мы братья по разуму))). Только долго меня смущало то, что он не человек, а скорее сверхчеловек (ну хоть бы насморк что ли подхватил). А потом я поняла – он термит. Термит-одиночка))). И теперь иначе как Термитом его не называю (а прозвища такие я даю лишь друзьям и любимым). Редчайший персонаж, который ни разу не подвел, не разочаровал, не заставил подумать: «Ну зачем?». Его умение любить и дружить меня прямо таки поразило. И вообще в этом термите гораздо больше человеческого (в хорошем смысле), чем в любом другом герое «Источника». Вот эгоист же эгоистом, а каждому подарил что-то важное, с каждым поделился. Ничей герой. В общем, термит, you are here. И ты всегда будешь здесь. Из термитовских творений моё любимое – здание Хэллера. Несбыточная мечта – увидеть его вживую. Об остальных по паре слов, т.к. кроме Винанда реально никто больше не задел. Китинг – пустышка. Лужица с микроорганизмами, из которых никто так и не стал личностью. Из чувств к нему только жалость. Доминик Франкон – воплощение всего, что я ненавижу в женщинах. Большую часть книги практиковала моральное бдсм. И хотя я всё-таки порадовалась за нее в конце, иначе как сукой назвать ее не могу. Про тухлого Тухи могу лишь сказать, что это очень страшный человек… И, конечно, он больной. Хотя никакой психиатр, наверное, это не признал бы… 2. О Гейле Винанде я специально умолчала. Так как это СПОЙЛЕР. Мне всего в этой книге хватало и всё было на своих местах. Кроме одного. Но и это я также получила. Так как это было сказано прямым текстом. (Эти строки: «Он не знал, что Винанд однажды сказал: любить значит делать исключение, а Винанд не хотел знать, что Рорк любит его настолько, чтобы сделать для него величайшее исключение»). Мне дороги и близки именно эти отношения, но их ключевое слово: невозможность. Была Доминик (предательство). Было «Знамя» (предательство). И если Термит мог отказаться, то Гейл – нет. Я, наверное, единственная такая дура, которая не смогла сдержать слез из-за боли за обоих. За Термита с его письмом и преждевременным облегчением. За Гейла с его жизнью из вторых рук, с его изначальной ошибкой в системе ценностей. В отношениях с Гейлом Термит проявил больше чувств, чем с кем-либо. И хотя закончилось всё крушением и разрывом, дар был велик – здание Винанда. Вся надежда и слава, вся жертва - напрасны. Если любовь остается, хотя всё потеряно. /Спойлер закончился - дальше их не будет 3. Пожалуй, главным наждаком книги было то, что она очень жизненная. Всё то, что кажется антиутопией – реальность. Все те ситуации, что вызывали у меня приливы злости – это то, с чем я сталкиваюсь повсеместно. Думать и жить как все. Выбирать то, что кто-то считает лучшим для тебя. Войти в коллектив. Писать для читателя. И т.д. и т.п. Взять хотя бы в контексте ливлиба: «Эту книгу должен прочитать каждый», «Если вам не нравится эта книга, вы ее не поняли», «Надо читать правильные книги» (а не…). Я не говорю, что меня это сильно раздражает – просто оно повсюду. 4. Айн Рэнд описала в своей книге алгоритм существования и проникновения в общество любой тоталитарной системы (политической, религиозной, бытовой). Я часто задумывалась о том – как и почему это приживается. Но теперь понимаю – на чем оно паразитирует. Наждак в том, что ничего нельзя сделать. Только жить самому. 5. Самых кошмарных сцен в романе было две: 1) Чтение пьесы Айка, включая приход Китинга. Похоже на театр абсурда. Но, увы, это суровый реализм. 2) Последнее явление Тухи Китингу. Самая прекрасная сцена – строительство курорта в Монаднок-Велли. (И самое начало – это вообще любовь с первого взгляда))). 6. А действие происходит в четвертом (по рангу) из моих любимых городов. Нью-Йорк – для меня очень много в этом слове. Я урбанист, а Нью-Йорк – это город городов. И книга пропитана любовью к нему. 7. Пока читала – отметила кучу цитат. Потом поняла, что для меня они имеют ценность лишь в контексте. Хочу купить бумажное издание (т.к. читала на мобильном) и понаделать закладок. У текста вообще очень мощная энергетика… Представляю – какое будет ощущение, когда я открою книгу на одном из любимых мест. 8. А еще мне хочется купить эту книгу, чтобы дарить. Правда, цены этому не способствуют. Я зол! Я понимаю, почему эта книга входит в списки тех, что помогают изменить жизнь. Со мной получилось иначе. Я убедилась, что живу правильно. Никогда особо не сомневалась, но всё равно здорово. А второй важный вывод лично для меня: как только на меня снизойдет смирение – когда наждак перестанет вызывать у меня боль и злость – я исчезну. Спасибо. А то я всё думала, что просто идиот. А оказывается – этот идиотизм залог моего существования))). Мозг определенно читал «Источник». Но «Prime Mover» всё равно не ассоциируется у меня с романом. Только «Bravado» - в том числе и золотистая птица на фоне небес и глаза Гедди. И теперь становится понятно, почему Мозг выжил тогда… Что еще сказать… Я не знаю, что и как теперь читать. Надеюсь, это временный эффект))). (Ставлю тег "лучшая книга февраля 2011" - потому что это впечатление вряд ли что-то перекроет). И, конечно, в любимые.

Думаю, в мене з’явилася ще одна вагома причина полюбити Айн Ренд. Загалом, це одна з найкращих книг щодо правильного ставлення до того, чим займаєшся.

Роман про сильних людей, їх якраз і люблять нещадно критикувати. Якщо тебе складно зламати, то можна спробувати опустити до рівня дещо нижче, принаймні спробувати. Так думають слабші і роман в принципі вчить бути готовими до цього і не відразу переходити в контратаку; сприймати все максимально неупереджено, не брати близько до серця і ставитися до малоприємних речей з цікавістю, але не підкорятися думці більшості.

Дві інші причини любити Айн Ренд – те, що вона, залишившись вдома на одинці, підспівувала вініловим платівкам, кружляючи по кімнаті, і те, що вважала «Ангелів Чарлі» єдиним вартим уваги романтичним серіалом, бо героїні-дівчата крутіші за реальне життя :)

Толпа может простить что угодно и кого угодно, только не человека, способного оставаться самим собой под напором ее презрительных насмешек.

Похоже я прочитала то, что в конце декабря назову - книгой года. "Источник" - это она. С одной стороны, я получила огромное удовольствие, перелистывая страницы и уходя с головой в США начала XX века. С другой... все же обидно. Год то только начался.

Я не знаю, как можно написать отзыв на такое сильное, яркое, живое и многоплановое произведение. Я понятия не имею, как вместить все мысли высказанные автором, родившиеся в моей голове в процессе чтения, и ничего не забыть. Я вообще не знаю, как Айн Рэнд умудрилась уместить целую философию, целую систему мировоззрения в две тоненькие книжки. Ну ладно, не прям совсем тоненькие - но согласитесь: что такое 800 страниц? Тем более, когда ты не читаешь, а просто уходишь в текст, болтаешься где-то между строчками, цепляясь за слова в поисках сокровенного смысла. Тут столько сказано честно и открыто, так просто, без затей; что для того, чтобы добраться до междустрочья нужно отдельное прочтение. А потом еще одно. Или не одно. Эта книга из тех, которые перечитывают. Из тех, к которым я вернусь. Хотя я и редко перечитываю книги.

Это действительно Источник. Живой ключ, бьющий с необыкновенной силой в застоявшийся, засыхающий мир. Живительный ключ, каждая капля которого способна преобразить окружающий мир, заставить зацвести цветы, дать кому-то задышать полной грудью. Эта книга - Источник. Говард Рорк - Источник. Доминик - источник. Хотя нет... Доминик - не источник, она Вдохновение. Порыв ветра, движение воздуха, которое невозможно не заметить.

Невозможно сказать о чем этот роман. О пользе эгоизма или о его вреде? О чувствах и о том, что способны их испытывать далеко не все люди. Хотя нет, все способны. Но немногие способны им отдаваться, позволить себе их испытывать. О том, что нет человека несчастнее, чем тот, кто предает сам себя? Нет человека ничтожнее того, кто легко отдается толпе, веря всему и не веря ни во что? О любви, настоящей, сильной, цельной, бескорыстной, сметающей все на своем пути и истиной страсти? Об архитектуре? Классика или модернизм? О силе человеческого разума и духа? О несгибаемости, о вере? О человеческом гении? О мертвых душах и бессмертии? О затхлом обществе? О власти? О целях и средствах? Обо всем сразу? И еще кое о чем...

Каждый герой Источника - живой, настоящий человек, яркий, незабываемый персонаж. Каждая история рассказана до конца, Айн Рэнд не упустила ничего, ни единой детальки. Перед нами одна за другой открываются чужие жизни, перемешиваются, наслаиваются друг на друга. И Только жизнь Рорка и Доминик не закончится со страницами книги. Эти два человека не способны уместиться во чтобы то ни было, даже в книгу, написанную их создательницей. Они живут за ее пределами своей жизнью. О, как я надеюсь, что живут они там счастливо. Хотя бы потому, что им не так уж важно, как они живут.

И Рорк и Доминик остались для меня загадкой. Я не смогла по-настоящему понять их мотивов, их поступков. Особенно Доминик. Лишь отчасти... Но я ей поверила. Не могла не поверить. Каждая страница, каждый абзац вызывали во мне бурю эмоций, подавляемую в зародыше хладнокровием и спокойствием. Одновременно и то и другое. Роман Айн Рэнд не похож ни на одну из ранее прочитанных мною книг. Непохож совсем, нигде, ничем. Это совершенно иное произведение. Настолько самостоятельное и оторванное от мирового литературного фонда, что не верится в его существование. Настолько же новое и иное, как те здания, которые строил Рорк.

По сути дела, это настоящая классика. Одна из тех вещей, которую надо проходить в школе. Но в школе читать "Источник" рано и, наверно, совершенно бесполезно. Хотя, кто знает, что увидит в нем школьник? Это философия, целая система взглядов с разных сторон. Это пособие по психологии, это классификация типов личности. Это увлекательное путешествие в начало прошлого века. Это история жизни цельного и самодостаточного человека, истинного эгоиста, продавшего душу искусству. Это история становления личности. Это история деградации личности. Это наглядное пособие по обретению себя и счастья своей жизни. Это правда о том, как живет капиталистический мир. Это изнанка бизнеса. Это книга о которой можно говорить бесконечно.

Это... потрясающе. Честно сказать, не ожидала сильно много от этого романа, предполагала, что буду мучить его как минимум пару недель, готовилась к многочисленным и тяжеловесным философским выкладкам. А начав читать, провалилась в эту историю и не смогла оставить ее, пока не дочитала последнюю страничку в четыре часа ночи (утра?) накануне рабочего дня. Я читала, забыв про домашние дела, я слушала, все-таки вспомнив про домашние дела, слушала, сидя в кресле стоматолога, я проглотила книгу за три дня. Мне не было скучно ни единой минуты. С нетерпением, какого давно за собой не замечала, я следила за жизнью Рорка. Я не боялась, что он не выдержит и сломается, это было бы просто невозможно, но я боялась, что его постигнет судьба учителя - и я не знала, что хуже. И я боялась, что все-таки сломается Доминик, но ее хрупкость оказалась обманчивой, чему я жутко рада. Стойкий оловянный солдатик Доминик Франкон сделала всех - и Тухи в первую очередь. Нет, мне не было скучно даже когда я наблюдала за действиями Тухи, хотя что может быть скучнее подковерных интриг? Но эти подробности помогали лучше понять характер человека, который обладает одним-единственным талантом - разбираться в людях и манипулировать ими. И мне было интересно, как далеко он может зайти в своих интригах, как долго он сможет льстить посредственностям, убеждая профанов в том, что они обладают несомненными талантами и величием. Хотя, конечно же, среди тех, кто поверил в теории этого человечка, отказавшись от той жизни, которую они выбрали бы для себя сами, не окажись в их жизни этого доброго дядюшки, были и люди небесталанные, просто, наверное, излишне доверчивые или слабые... И мне не было скучно читать пространный монолог Тухи. Я даже была рада, когда он начал подробно объяснять Китингу мотивы своих поступков и методы, которыми он действовал. Я долго ждала, когда же этот серый кардинал не выдержит и решит рассказать хоть кому-нибудь, что он такое, что он сотворил. Ему же это было необходимо - зритель, который оценит масштаб его замысла. Меня просто трясло, при воспоминании о том, во что он превратил собственную племянницу и скольким другим своим ученикам сломал жизни. Меня колотило при мысли, что такое циничное чудовище может влиять на умы и судьбы людей, даже если люди это заслужили... Да, я ждала, когда этот мерзкий человек уже заткнется. Я ждала, что Питер наконец-то совершит самый главный и единственный настоящий поступок в своей жизни - остановит подонка. Но скучно мне не было. Жаль Винанда. Жаль, что ему в конце концов не удалось сделать то, что всегда удавалось Тухи. Но толпе нужно постоянство, святая уверенность в том, что, распиная Прометея, они безоговорочно правы - и Тухи всеми силами поддерживает эту уверенность. И любое мнение, противоречащее существующему сегодня общественному, высказанное не большинством, а одним искателем правды, будет встречено в штыки - без раздумий и сомнений. Потому что не может же ошибаться большинство. Потому что одинокий гребец против течения - это несомненный эгоист, преследующий только свои низменные цели, ратующий против жертвенности и альтруизма. И никто не хочет задуматься над тем, что цели, которые преследует эгоист, могут в конечном итоге повредить только таким, как Тухи, в их стремлении к власти и тотальному контролю. Никто не хочет согласиться с тем, что здоровый эгоизм творца - это хорошо, это необходимо для развития цивилизации. Никто не хочет согласиться с тем, что жертвенность может развратить и уничтожить личность так же, как и равнодушие и эгоизм бездарности.

Аудиокнига

Это совершенно потрясающая книга! Такие книги как открытие, которые очень сильно переворачивают взгляды на окружающее. И это действительно так. Здесь автор рассуждает на тему того, что альтруизм, жертвенность, жизнь для других, благотворительность и прочее в том же духе, то есть все то, про что нам постоянно говорят как это здорово, и что так и надо жить, по сути жизнь паразитическая, по словам автора "из вторых рук". И так это правильно и здорово написано, что сложно не согласиться. Не могу сказать, что я полностью восприняла эту точку зрения как единственно верную, но зерно истины там немаленькое, такое - величиной с кокосовый орех. Хотя, все как и всегда зависит от точки зрения: к примеру можно сказать, что перед нами отборная говядина, а можно, что кусок дохлой коровы (это не я придумала, нагло сплагиатила из какой-то книги, которую уже не помню, но это выражение такое меткое, что частенько им пользуюсь). И в противовес жизни из "вторых рук" история одного человека, индивидуалиста, эгоиста и гения, одного из тех, благодаря которым нынешние города стали именно такими. Книга состоит из четыре частей, названных именами значительных героев книги: 1.Питер Китинг, 2.Эллсворт Тухи, 3.Гейл Винанд, 4.Говард Рорк. Самым главным героем является Говард Рорк, автор назвала его именем последнюю часть книги, и это правильно и логично. Но в рецензии начну именно с него.

Говард Рорк. Гениальный архитектор, и как и все гении изрядный социопат, так как то, что другие люди считают значимым и важным, и частенько именно ради этого живут, для него совершенно не важно. Ему плевать на общественное мнение, и он никогда не делает то, что от него хотят и требуют другие. Он делает и творит только то, что хочет сам. Именно поэтому он не состоит ни в каких ассоциациях и никогда не работает с другими архитекторами. И единственное его условие к заказчиками, чтобы здание было построено только так, как видит его он. И именно поэтому он ищет именно таких людей, которые способны по достоинству оценить его строения. Ищет людей, похожих на него по духу. Весь сюжет книги построен на борьбе Рорка против общества. С самого начала до самого конца. Борьбе яркой индивидуальности и двигателя прогресса против толпы брызжущих слюной посредственностей.

Питер Китинг. Антипод Рорка, человек, для которого мнения окружающих ставится во главу угла.

Он не хотел быть великим, лишь бы другие считали его великим. Он не хотел строить — хотел, чтобы им восхищались как строителем. Он заимствовал у других, чтобы произвести впечатление на других. Вот его самоотречение. Он предал своё Я.

Китинг весьма посредственный архитектор, который вообще хотел стать художником. Но его мама постоянно повторяла, что ее сын должен быть во всем лучший, и этим самым сломала сыну жизнь. Мне его было жалко, хоть в книге он показан не самым хорошим персонажем, совершившим множество ошибок именно ради того, чтобы казаться лучшим. Причем жалко с самого начала книги, как-то очень ясно было, как закончится его жизнь. Ярчайший пример "жизни из вторых рук", в книге описано только одно решение, которое он принял сам, и это оказалось ошибочное решение, сильно его надломившее, хотя в начале он этого и не понял. То самое решение, когда он отправился к Люсиусу Хейеру, чтобы требовать от него отказа от доли в компании "Франкон и Хейер".

Эллсворт Тухи. Для меня оказался интересным персонажем, который вызвал у меня самый большой эмоциональный отклик. Кем я его только не считала на протяжении всей книги. В какой-то момент он мне всерьез казался чудовищем. Но потом становится ясно, что до чудовища он все-таки изрядно не дотягивает. Потому и остался в конце концов все-го лишь мелким борзописцем и журношлюшкой, гнидой, которая только и ждет того, кто ее раздавит. Мне кажется, что у Тухи не может быть другого конца, рано или позно с его жаждой власти он свяжется с людьми от власти, решит тявкать на настоящего слона, тот то его и раздавит. Тухи очень неприятный человек, проповедник той самой "жизни из вторых рук". Он окружил себя посредственностями и вовсю их продвигал, пользуясь прессой, как своим орудием. Не могу отказать Тухи в уме, манипулировать людьми он умеет. Но опять-таки кем именно он манипулировал? Толпой своих прихлебателей, вроде Питера Китинга, не способного принять самостоятельное решение, или писательницы Лоис Кук, написавшей опус "Доблестный камень в мочевом пузыре", который одни считали блевотиной, а другие книгой для интеллектуальной элиты. Мне вот интересно, были ли у Лоис Кук, да и у самого Эллсворта Тухи, прототипы в жизни автора. Скорее всего да, слишком уж яркими получились эти герои, таких не выдумаешь. И именно потому Тухи и проповедовал этот паразитический взгляд на жизнь, чтобы все кругом были посредственностями, а он - кукловод и собиратель душ - пауком в центре паутины, который всем управляет. Но из книги ясно, для роли Мефистофеля он явно слишком мелок. В книге есть монолог Тухи, в главе 14 четвертой части, где он полностью раскрывает себя.

Гейл Винанд. Глава одноименной медиаимперии, включающей в себя множество газет и журналов, самая главная из которых "Знамя". В своих газетах он дает именно то, что нужно толпе, то, чего толпа так жаждет. Именно поэтому он отказывается увольнять Тухи, когда Доминик указывает Гейлу, что Тухи опасен, как паразит, разъедающий изнутри здоровый организм. В Википедии написано, что это и привело его к краху. Но я считаю иначе. Гейл Винанд очень сильный и очень жесткий человек, индивидуалист, берущий от жизни то, что считает нужным, близкий по духу главному герою и ставший его другом. Но в книге он позволил себе человеческие чувства - любовь к Доминик и дружбу с Рорком - и общество ему это не простило. Тухи пытался манипулировать и Винандом, хотел, чтобы тот играл по его правилам, но Вининд сделал по своему, поэтому Тухи развил настоящую компанию "мы против Винанда", чтобы захватить власть в Знамени другим путем. Мне было жаль Винанда, хотя и не так, как Китинга. Винанд и в конце остался сильным человеком, пережившим хоть и серьезный удар, но не смертельный. И построивший здание Винанда в самый удобный и правильный для себя и своей жизни момент, как апофеоз своих свершений.

Доминик Франкон. Главный женский персонаж романа, любимая женщина Говарда Рорка. Дочь Гая Франкона, архитектора, чьим партнером стал в последствии Китинг. Талантливый человек, но талантливый более как администратор. У Доминик с ним сложные отношения, но в конце отец все-таки принимает свою дочь, такой, какая она есть с ее выбором. В начале книги я не совсем могла понять открытое светское хамство Доминик, но потом она раскрывается так же, как и остальные персонажи. Правда, то, что Доминик на самом деле оказалась очень ранимой женщиной, было видно с самого начала. Еще до встречи ее встречи с Рорком понятно, что она идеальная женщина для главного героя, близкая ему по духу и со схожими взглядами на жизнь. И так же она оказалась близка и Гейлу Винанду, не удивительно, что Винанд ее полюбил. И она тоже по-своему любила Винанда, хоть ее сердце и принадлежало Рорку.

В начале книгу было чертовски тяжело читать. Вся эта борьба Рорка против общества, его неудачи, постоянные отказы, вопли в газетных колонках, особенно суд над Роркам в связи с храмом Стодарта. Эффект усугублялся через-чур экспрессивным голосом декламатора, временами он буквально кричал в микрофон. У меня было ощущение, что я так же борюсь с книгой, как и главный герой с обществом. Но потом я влезла в Википедию, посмотреть, какое время описано в книге, и поймала там жирнющий спойлер. Собственно там вкратце описан сюжет с концовкой. Это значительно снизило накал страстей (моих естественно))), и до сих пор не могу понять, к лучшему было или к худшему. Немного жалею, что узнала концовку книги раньше времени, если бы не это, эффект был бы куда более ошеломительный. С другой стороны, это очень сильно сэкономило мне нервы. Кстати, советую почитать статью в Википедии, посвященную книге, но желательно все-таки после ее прочтения. Там есть информация о человеке, ставшем прототипом Рорка, и фотографии построенных им зданий. На это стоит посмотреть. По книге так же есть фильм, тоже надо будет посмотреть. Не знаю, каким он окажется, но герои там выглядят именно так, какими я их и представляла, читая книгу.

Озвучка отличная. Книгу читал Кирил Радциг. Его экспрессивная начитка идеально подошла для этого произведения.

Побуду Доминик Франкон и скажу вам: "Не читайте "Источник"!" Не читайте, если вы убеждены, что персонажам стоит умело и шустро обслуживать увлекательный сюжет, во время вставляя реплики, если читатель теряется, и тут же умолкая, стоит тому подать первые признаки скуки. Не читайте, если автор для вас - шут при дворе великого Читателя, которому нужно уметь развлекать, зная при этом меру и не перегружая Их Величество всякой философией. Не читайте, если вы знаете, какой должна быть динамика романа и сколько раз уместно затрагивать одну и ту же мысль. Не читайте, если вы судите персонажей, их поступки и сюжетные повороты с позиции, возможно ли подобное в вашей реальности. Не читайте, если книга должна чему-то учить, а автор непременно желать высказаться. Не читайте, если вы считаете, что всякая книга написана ради вас, а если вам не понравилось, значит, она переоценена и читается другими только ради хайпа.

Не читайте эту рецензию, если вы "родились не для того, чтобы получать жизнь из вторых рук". Откройте первую главу. Я уверяю вас, что после беседы с деканом уже станет ясно, ваша ли это книга. Не так: если после беседы с деканом вы перестанете относиться к "Источнику" как книге, а начнете жадно пить из него, пролистывая страницы на космической скорости, если для вас сотрутся границы читатель/персонаж и вы сами станете Говардом Рорком, если каждый поворот будет отзываться в сердце, если вы забудете обо всем и поймете, что этой истории вам все время мало - тогда вы обрели ваш "Источник" силы.

Пока "мир гибнет в оргии самопожертвования", у нас есть один выбор - "между независимостью и зависимостью". Кто вы - творец или паразит? Достанет ли у вас смелости пройти через свой Кортланд? Что вы почувствуете, стоя на краю утеса? Я - смеюсь!

Заранее предупреждаю тех, кто не любит подобные рецензии: здесь будет одна вода и эмоции, описывать сюжет не буду. Потому что мыслей после прочтения очень много - просто через край, но сразу их как-то устаканить вряд ли получится) Книга большая, сложная и насыщенная эмоциями, страстями и идеями. Она об архитекторах и о их деле, о домах и городе, но на самом деле все намного глубже и может относиться к любой области общественной жизни. Книга просто потрясла. Но я не могу сказать однозначно, согласна ли я полностью с автором. Хотелось бы мне придерживаться золотой середины, но, боюсь, это не очень реально. И однозначно не хочется относиться к той безликой серой массе, которой так легко манипулировать, которая готова растоптать любого, кто посмел пойти против толпы, противопоставил себя мнению большинства, заявить, что это мнение его совершенно не волнует. И в основном таких растаптывают, ломают, подстраивают под общую серую массу. Ломают даже властителей медиа империй или просто империй, которые посмели не посчитаться с толпой. И одновременно эта же толпа радостно идет за манипуляторами и паразитами, диктующими моду, возвышающими посредственностей, забавляющимися своей властью и практически всемогуществом. Да, я хочу согласиться с автором, что творцы являются двигателями прогресса, подкидывая вечные идеи. И общество рано или поздно эту идею подхватит, даже после того, как оно этого самого творца растоптало или сломало. Но много ли таких героев-одиночек, как Говард Рорк? Сильных и самодостаточных настолько, чтобы презрительно относиться ко всему, кроме своего любимого дела, получающих от него энергию раз за разом, чтобы вновь и вновь вставать, когда его опять затаптывают в грязь. Потому что посмел выбиться со своим особым мнение и видением, потому что сильный, самодостаточный, эгоистичный и не нуждающийся ни в ком. Боюсь, очень мало таких. Безликое большинство все же сильнее. И хорошо, что есть творцы и их идеи, меняющие мир и вправе ли мы их осуждать, что они хоть раз проявили слабость и изменили себе? Все же по-моему автор изобразила своих героев чуть гротескными, чуть идеальными в своей ли силе духа - как Говард Рорк, в своей ли силе страсти и справедливости, как Доминик, или таким практически идеальным негодяем, как Элсворт Тухи. Или само то серое большинство, безликую и безвкусную массу, которой манипулируют талантливые одиночки, талантливые даже в своей безпринципности. Все таки остается надежда, что мы все не такие ведомые. Но после прочтения книги как-то в этом сомневаешься. Айн Рэнд написала практически манифест, почти крик души. И даже если не во всем хочется с ней соглашаться, но хочется думать, перечитывать и опять думать. Это очень сильно. И за героев переживаешь, даже если не всегда они однозначно тебе симпатичны. Понимаю, что многие категорически не согласны с позицией автора. Я совсем не сторонник коллективизма и правоты большинства, но все же считаю общество движущей силой. Я пожалуй не смогу объяснить, почему. Но книга заставила задуматься и очень со многим согласиться. Спасибо автору за легкий язык, за очень ярких героев, за сложные чувства и эмоции, и конечно за небоскребы!