Правильная

1

Первая неделя сентября. Последний курс в медицинском институте. Группа, состоящая из двадцати семи юных девушек, ждёт преподавателя. Заходит куратор группы и с прискорбным видом сообщает, что пары не будет. Девушки воспринимают новость с замаскированной под досаду радостью и, как это часто бывает в дружном женском коллективе, как только преподаватель скрывается за дверью, распадаются на небольшие коллективы в два-четыре человека, чтобы обсудить «свои» темы.

Дарья с Соней, которые дружат со школьных лет, остаются вдвоём.

– Может, в столовку сходим? – Предлагает Соня, и сразу же меняет мнение, – а лучше в кафе, сегодня же стипендия пришла. Ты уже видела?

– Нет, я ещё не смотрела.

– Ну конечно, не смотрела. – Отвечает, проверяя баланс в банковском приложении. – Тебе то за стипендией следить незачем. У тебя муж нормально зарабатывает, и родители богатые. Повезло, конечно!

– Повезло, – подтверждает Даша с секундной полуулыбкой на грустном лице.

К богатым девочкам Даша себя никогда не относила, но Соня всегда так её называет. Пусть называет, если она именно так её видит. В конце концов, не оскорбительное выражение.

Чтобы переждать «окно» в полтора часа, девушки отправляются в кафе через дорогу от института. Идеальным дополнением для душевных разговоров было бы вино, но в дневное время между занятиями сойдёт и кофе.

Не обращая никакого внимания на проходящих мимо официантов и сидящих за соседними столиками людей, Соня изливает душу и в мельчайших подробностях делится даже самыми скрытными моментами из своих прошлых отношений. Даше от этого не по себе. Соседние столики расположены совсем близко, и после каждого пошлого словечка, которое вылетает из уст подруги, кажется, что все взгляды направляются в их сторону. Но Соню это ничуть не волнует, она даже не пытается понизить громкость голоса. Ей нет дела до других людей. Сидят и сидят. Смотрят? Ну и пусть смотрят. В конце концов им надоест смотреть, и они отвернутся.

***

Даша и Соня подружились в школьные годы по принципу «Противоположности притягиваются», а позже вместе поступили в институт.

Даша сразу после получения аттестата вышла замуж, а у Сони в это время была очередная драма в личной жизни. Парень, которого она считала любовью всей своей жизни и в мыслях уже взяла его фамилию, оказалось, не хочет серьёзных отношений. Для восемнадцатилетней девушки это, конечно, оказалось огромной трагедией, и она недели две не могла даже думать ни о чём, кроме как о своём горе. Как это так, у них не будет двоих детей (непременно мальчик и девочка), собаки и домика у моря?

В общем-то, если оглядеться, у всех восемнадцатилетних девушек в жизни была сплошная драма и зоопарк: у кого-то козёл, у кого-то осёл, а у Даши был новый букет на столе каждую неделю. Не успевал увядать один букет, его место занимал следующий. У всех её сверстниц появлялся третий или четвёртый по счёту парень, а у неё в первых отношениях вплоть до самой свадьбы (и ещё немного после неё) длился конфетно-букетный период. Это же нужно было, чтобы с первого раза попался хороший парень. Попался случайно, или сама такого выбрала – вопрос второстепенный. Но Лёша, в отличие от ухажёров её подруги, Сони, был нормальным парнем.

Когда они начали встречаться в четвёртой четверти одиннадцатого класса, ей было семнадцать, а ему двадцать три. В будни она с утра до ночи была занята учёбой, языковыми курсами и репетиторами по всевозможным предметам, поэтому виделись они тогда с будущим мужем раз в неделю, по субботам. И с наступлением выходного дня оставалось только гадать, что будет украшать прикроватную тумбочку в её спальне всю следующую неделю – розы или хризантемы.

***

Сидя в кафе, Соня, меняя тон голоса с жалостливого на обозлённый с той же частотой, с какой бьётся сердце, рассказывает об уже бывшем парне.

– Когда вы расстались? Недавно же всё было хорошо. – Удивляется Даша, вспоминая, как подруга ещё несколько дней назад отзывалась о нём, как о лучшем в мире мужчине, которого днём с фонарями не сыщешь.

– Вчера расстались. – Проговаривает Соня презрительным голосом, скорчив такое выражение лица, словно откусила тухлые яйца. – Застукала его с бабой какой-то. Представляешь, он даже извиняться не стал. Оказывается, этот пидарас совал свой член во всех, у кого есть сиськи.

– Ну раз так, то он явно не тот, кем ты его обозвала. – Отвечает Даша, которая была слишком строго воспитана, чтобы позволять себе неприличные слова, которых было в обилии в лексиконе подруги.

Даше порой было даже завидно раскрепощённости подруги в словах. Сама она вела себя сдержанно настолько, что неловко себя чувствовала даже при произношении слова «фиг» и не позволяла себе вести откровенные разговоры, особенно по поводу своей личной жизни. Поэтому то, что происходило между ней с мужем, оставалось между ними двумя, а то, что было у неё на душе, не покидало пределы её души и не ложилось на язык в качестве слов.

Сейчас Даша то и дело думала, не смотрят ли на них косо, и не могла отделаться от мысли, что какой-нибудь озабоченный мужчина (или даже женщина) может с интересом прислушиваться к рассказу о том, чем её подруга занималась наедине со своим бывшим. Неловкость, которую она испытывала, достигла пика в тот момент, когда Соня в деталях начала рассказывать интимные моменты из своих прошлых отношений и даже попыталась с помощью жестов объяснить, что достоинство у её бывшего действительно внушающих размеров.

– С ним у меня был самый лучший секс! – Заявила Соня с разочарованием из-за ушедших дней. – Особенно когда сзади, и он наматывал мои волосы на кулак… – она сжала кулак и, мечтательно, представляя эти моменты, посмотрела в потолок. – Он делал это так жёстко, что я иногда аж вскрикивала «Хватит!». А он всё равно не останавливался, наоборот, только ускорял темп. Мне этого сейчас так не хватает!

Даша лишь съежилась на стуле от стеснения. Говорила Соня, а стыд и стеснение испытывала она. Ей странно было не то что говорить о таком, но даже слушать подобные истории в присутствии других людей. Неизвестно, слышат их окружающие или нет, но она не могла перестать бегать глазами по залу в поисках осуждающих взглядов.

Было странно и по-странному завидно от того, что подруга открыто и не обращая внимания ни на что вокруг говорит и делает всё, что приходит в голову, и не чувствует при этом ни смущения, ни неловкости. Будто они живут в двух разных мирах, где установлены разные нормы приличия.

Соня тем временем громко, будто зачитывала объявление, заявила:

– Чтобы отвлечься от мыслей о нём, мне срочно нужно с кем-то переспать. Чтобы всё было дико и безбашенно. Да! Надо найти мужика!

Мужчины за соседним столом, уже не скрывая взгляд, уставились в сторону девушек, а один из них, словно в надежде пройти отбор, широко улыбнулся. Соня внимательно его осмотрела, разочарованно опустила уголки губ и озвучила решение:

– Не с тобой.

После этого девушка резко приуныла и, тяжело вздохнув, опустила голову, подперев ладонью, чтобы совсем не свалилась с плеч.

– Ну почему у меня никогда не получается построить нормальные отношения? Как у тебя.

– Зато у тебя хотя бы эмоции есть. Иногда лучше немного пострадать и поплакать, чем не чувствовать ничего. – Ответила Даша, и на её немного детском лице с мягкими чертами и изумрудно-зелёными глазами при внимательном изучении можно было увидеть грусть.

Ей самой хотелось испытывать эмоции и чувства, которые давно ушли из её жизни. Она хотела чувствовать себя живой.

У Сони с этим, как правило, не было проблем, её эмоции от парня к парню катались на русских горках. Влюбчивая по своей натуре, она часто завязывала новые отношения, в начале окрылённо рассказывала о том, как всё классно, а потом так же искренне и сильно страдала, делясь тем, что иные люди постеснялись бы озвучить даже в кабинете психолога или сексолога.

Наступило молчание, чтобы каждая могла погрузиться в свои мысли и переживания.

«Как же давно я по-настоящему не испытывала, что кого-то люблю. – Говорила Даша в мыслях сама себе. – Привыкла. Прижилась. Но бурных чувств уже давно нет. Я уже и забыла какого это, представлять образ человека перед сном, волноваться и в то же время радоваться, собираясь на встречу с ним, писать сообщение и, как дура, пялиться с улыбкой на экран в ожидании ответа. Я уже забыла, как замирает сердце, получив ответ на это сообщение. Самое главное, я давно забыла это волнующее состояние в самом начале общения, когда ещё не знаешь, нравишься ли ты ему. Первой признаться страшно – вдруг не взаимно. И ты ждёшь, надеешься, улавливаешь каждое проявление симпатии, пытаясь разгадать, что бы это значило. Утешаешь себя мыслями, которые сама же и придумала, принимая за правду свои догадки о его чувствах. И в итоге продолжаешь ждать первое признание от него с такой же тревогой на душе, с какой смотришь на падающую на пол хрустальную вазу, которую случайно выронила из рук. Да, в эти моменты ты полностью зависишь от другого человека. Но, чёрт возьми! Как же это приятно – испытывать эмоции. Хоть какие-то эмоции!».

Наверно, в этом и есть вся прелесть жизни – в чувствах. Даже если они окажутся не взаимными, неприятными и будут причинять боль, это лучше, чем не чувствовать ничего. Именно в эти моменты ты ощущаешь себя живым. Пока ты чего-то хочешь и на что-то надеешься, ты продолжаешь ждать наступления нового дня. Когда внутри пусто, ты лишь существуешь, но не живёшь. Дни становятся одинаково серыми, и каждый из них наполнен той же пустотой, какой был наполнен вчера и которая будет завтра.

Молчание, как и ожидалось, нарушила Соня. Она не умела быть немногословной. Когда будет заполнять резюме на работу, в графе «Ваши увлечения» ей определённо стоит написать «Поговорить».

– Хочу такие отношения, как у вас с Алексеем. Ходить вместе в кафе и кино, слышать комплименты. Кстати, сколько лет вы уже женаты?

– Почти пять.

– А, да, точно, вы же поженились сразу после школы. Видишь, как классно!

– Ну-у…, – затянула Даша. – Не всё всегда так радужно. Жить вместе классно, слышать комплименты приятно, но это же не двадцать четыре на семь. Он так много работает, что иногда вообще кажется, что мужа у меня и нет вовсе. Есть просто человек, который прописан со мной по одному адресу. А когда дома, он чаще всего уставший. Такое ощущение, что мы уже женаты пятьдесят лет, и все темы для разговоров исчерпаны. Вроде и под одной крышей, но по разным углам.

Для Сони эти слова стали настоящим откровением. Она никогда раньше не слышала от подруги что-то плохое о своих отношениях или о своём муже. Глядя на Дашу с Лёшей, складывалось впечатление, что это по уши влюблённая друг в друга пара.

– А развестись не думаешь? – Спросила Соня, привыкшая все решения принимать за секунды.

– Думаю иногда. А потом думаю, у меня всё есть, а о таком муже, который буквально на руках носит, относится с уважением и любит, многие могут только мечтать. А мне всё чего-то не хватает, а чего – сама не пойму.

– Проблем тебе не хватает! – Засмеялась Соня.

– Это уж точно. Слишком всё гладко. – Даша засмеялась в ответ. Смех нужен был только для того, чтобы скрыть печаль.

Они бы и дальше обсуждали эту тему, но в кафе вошла девушка и приковала к себе внимание Сони. Ресницы веером и килограмм косметики только украшали хищное лицо. Уверенной походкой от бедра она прошла за один из столов, а грудь при каждом шаге колыхалась вниз-вверх, создавая волны на шёлковой блузке.

– Это Женя из пятого курса, знаешь её? – Спросила Соня, не отрывая взгляд от девушки.

– Нет. – Ответила Даша.

– Короче, в нашем институте учится, но на другом факультете. Постоянно приходит только к третьей паре. Знаешь, почему? – Соня захихикала.

– Конечно нет. Я даже имени её не знала, пока ты не сказала.

– Стрипухой работает по ночам.

– Кем?

– Стриптизёршей. – И голос, и выражение лица Сони были крайне заинтересованными. Губы говорили в сторону Даши, а глаза медленно плыли за вошедшей девушкой.

– Да ну?

– Ага. Мои знакомые пацаны её там застали. Сказали, сиськи – шик. Вон, смотри, – она показала в сторону девушки, которая в тот момент делала заказ. – Точно не пуш-ап.

– Кошмар какой! – Ужаснулась Даша.

– Да не кошмар. Говорю же, шикарные сиськи.

– Я не про… – Постеснялась произнести слово «сиськи». – Я про работу в таком месте.

– Ой, да кому какая разница. Кстати, мы собираемся туда в субботу. Хочешь с нами?

– В стрип-клуб? – Испуганно, словно увидела перед собой ядовитого паука, спросила Даша.

– Ага! – Глаза подруги загорелись, хотя ещё минут десять назад весь её вид говорил о том, что это самый страдающий на свете человек.

– Не знаю даже. Что мне там делать? – Ответила отказывающимся тоном.

– Повеселимся. На девчонок голых посмотрим.

Соня говорила об этом так легко, будто это то же самое, что в супермаркет за хлебом сходить, а для Даши одна эта идея казалась безумием.

– Да нет, родители узнают – убьют.

– Откуда они узнают. Да и вообще, тебе двадцать три!

– Дааа, но… не знаю даже. Лёше это точно не понравится.

– А ты ему не говори. Сама же сказала, что он постоянно на работе зависает. Даже не заметит, как ты ушла.

– Да, но он вернётся и увидит, что меня дома нет, – придумала очередную отговорку, на которую подруга снова лишь махнула рукой.

– Скажи, что у меня. Делов-то!

– Давай я подумаю и позже отвечу.

– Окей. – Соня посмотрела на часы. – Нам пора. Следующая пара через десять минут.

Даша убрала телефон в сумку и начала собираться.

– Говорят, там преподаватель новый. – Вспомнила она.

– Да, Артём Викторович. Сказали, красавчик. – Ответила Соня, которая уже навела кое-какие справки.

Она, прикусив нижнюю губу, заиграла бровями, а Даша их осуждающе приподняла.

– Соня-я-я, это учитель! И, наверняка, старый.

– Тридцать пять. Я поспрашивала у девчонки, у которой он уже преподавал. А ещё, его поставят дипломным руководителем кому-то. Надеюсь мне.

– Минут десять назад ты по бывшему страдала.

– Пошёл он в жопу! Пусть член научится в штанах держать.

Даша снова испуганно огляделась по сторонам, чтобы убедиться, что на них никто не смотрит. На этот раз не убедилась. Мужчина в строгом костюме лет шестидесяти пяти, который вошёл недавно и сел прямо за Соней, неспешно повернулся и, смотря осуждающим взглядом, тянул руку в сторону девушки. Даша с ужасом смотрела, что же будет дальше. Мужчина похлопал Соню по плечу, а когда та повернулась, хриплым шёпотом, будто выдаёт страшную тайну, которую никто кроме них знать не должен, произнёс:

– Девушки, вы можете не употреблять это слово в общественных местах? Это неприлично!

– Простите, – сразу застыдилась Даша.

Соня и не думала стесняться и, будто не понимает, таким же шёпотом и таинственным голосом переспросила:

– Какое слово?

Мужчина покашлял в сжатый кулак, как если бы пытался вернуть покинувший его голос, и тихо произнёс:

– ЭТО слово.

Весь разговор вёлся в таком тоне, словно речь шла о тайне под грифом «Совершенно секретно».

– Член? – Снова переспросила Соня, а лицо оставалось серьёзным, словно она вела дискуссию на научную тему.

– Да, именно э-то неприличное слово.

– Почему неприличное? Член – это орган, такой же, как, скажем, нос. Мы же не стесняемся говорить про нос в общественном месте.

– Неприличный орган! – Снова упрекнул мужчина, на этот раз посмотрев, как на сумасшедшую, не желающую признавать наличие у себя психических отклонений.

Соня даже не собиралась сдавать позиции и принимать правоту собеседника.

– Не используйте его, если это неприличный орган. – Посоветовала она на полном серьёзе.

– Простите ещё раз. – Стыдливо сказала Даша мужчине, схватила подругу за запястье и потянула за собой. – Мы опаздываем на пару!

2

Двадцать семь девушек снова собрались в кабинете. Они кокетливо шептались между собой, обсуждая нового преподавателя. Половина уже знала его имя и отчество, а некоторые даже раздобыли ценную информацию о том, что у тридцатипятилетнего Артёма Викторовича жена и двое детей, старшему из которых семь.

– Девочка и мальчик. Девочка – вроде как старшая. – Продемонстрировала свою осведомлённость одна из девушек.

Оказалось, что преподаёт Артём Викторович всего в трёх группах, среди которых и группа, в которой учится Даша.

– А почему всего в трёх группах? – Поинтересовалась одна у наиболее компетентной в этом вопросе девушки.

– Он вроде ещё работает в какой-то там клинике. – Ответила та, махнув рукой.

«Вот и весь их интерес о человеке, – подумала Даша, услышав такой ответ, – досконально знают всю информацию о семейном положении, но работает в «какой-то там» клинике, да и то «вроде»».

Открылась дверь. Девушки замолчали и с любопытством уставились на преподавателя. В аудиторию вошёл высокий мужчина в костюме. Волосы чернющие, взгляд строгий, ведёт себя спокойно и уверенно.

– Добрый день, девушки! – Произнёс он не слишком низким и приятным голосом.

– Добрый день! – Раздалось хором.

Пока он шёл от двери до своего стола, каждая рассматривала его, убеждаясь в том, что учитель и правда так хорош, как о нём рассказывали знакомые из других групп, которым уже посчастливилось посидеть на его лекции. В его чертах лица была брутальность и острота, которые привыкли считать идеалом мужской красоты, но в нём было ещё что-то. Не слишком тонкие, но и не пухлые губы, густые чёрные брови, нависающие над выразительными глазами, а самое главное – взгляд и исходящая от него энергетика суровости, требовательности и одновременно рассудительности. Взгляд у него был такой, от которого таешь как снежинка, занесённая в тёплый дом, а энергетика исходила такая, словно на уровне мыслей он говорил «У меня есть то, о чём ты мечтаешь!».

– Меня зовут Артём Викторович, – сказал мужчина, изначально догадываясь, что в кабинете уже нет человека, который бы этого не знал.

Дальше он рассказал о предмете, который будет преподавать и, обойдя изучающим взглядом каждую, спросил:

– У вас остались ещё вопросы?

– Нет, Артём Викторович! – Моментально ответила одна из девушек.

Соня подняла руку, как в первом классе, когда школьник хочет задать вопрос.

– Да? – Обратился к ней преподаватель.

Соня встала.

– У меня вопрос! – Произнесла она, словно сообщала новость.

Девушки, знающие, что Соня способна с лёгкостью вогнать собеседника в краску своими неприличными вопросами, заданными деловым тоном голоса, похохотали. Молчала только Даша, которая со стыдом ожидала, что подруга сейчас выкинет номер, за который стесняться придётся именно ей. А преподаватель по логике «Скажи мне, кто твой друг, и я скажу кто ты» решит, что Даша тоже такая легкомысленная.

– Я вас слушаю. – С ожиданием сказал преподаватель, нисколько не поменявшись в лице.

– Артём Викторович, у вас и правда жена и двое детей? – Выдала Соня.

Двадцать шесть девушек громко рассмеялись, двадцать седьмая, Даша, стыдливо прикрыла лицо руками и потянула подругу за юбку, чтобы та наконец села, и преподаватель перестал смотреть в их сторону. Соня села.

– У вас есть вопросы, касающиеся нашего предмета? – Переспросил Артём Викторович и, когда убедился, что вопросов нет, начал занятие.

***

Когда пары закончились, Даша и Соня пошли к автобусной остановке. Даша вполне могла себе позволить ездить на учёбу в такси, но за компанию подруге пользовалась общественным транспортом.

– И правда, красавчик! – Сказала Соня.

– Он женат и с двумя детьми! – Ответила Даша. – А ещё он наш преподаватель.

– Ой, да не собираюсь я с ним мутить. Но ведь правда, что красивый?

– Ну да, – согласилась Даша, которая тоже, хоть и не так бурно, как остальные, подметила приятную внешность Артёма Викторовича.

Они сели в свой автобус, по пути сначала что-то обсуждали, а потом замолкли. Даша казалась грустной, и подруга, забеспокоившись, спросила, не случилось ли чего-нибудь.

– Да нет, всё нормально, – выдавила улыбку, но даже эта фальшивая улыбка передавала печаль.

Соня сразу вспомнила её слова об отношениях с мужем и подумала, что дело, должно быть, в этом. Характеры двух девушек отличались кардинально, и ей было трудно представить, что творится у подруги на душе, а сама Даша, как правило, делилась только счастливыми моментами, выставляющими мужа в лучшем свете. Соня по-своему попыталась утешить подругу.

– Ты из-за Лёши? Что бы там у вас не было, всё наладится. По вам сразу видно, что вы любите друг друга и у вас счастливый брак.

– Да, счастливый брак. – Повторила Даша.

Соня заметила грусть в голосе подруги, что подтолкнуло её на мысль, что та чего-то недоговаривает. Чтобы посмотреть на реакцию и потвердеть, либо, наоборот, опровергнуть свои догадки, она произнесла:

– Идеальные отношения.

– Идеальные, – вздохнула Даша с тоской. Но потом решилась всё же произнести вслух мысли, которые привыкла держать в себе. – Не бывает идеальных отношений. Идеальные мужчины бывают, а вот идеальных отношений, скорее всего, не существует. Когда два человека вместе, всё равно найдётся какая-нибудь мелочь, которая их друг в друге или в отношениях в целом не устраивает. Даже если они оба идеальные по одиночке.

Между девушками установилась тишина. Даша посмотрела в окно и задумалась. Проплывающие мимо здания и пешеходы оказывали некий медитационный эффект, позволяя полностью погрузиться в свои мысли.

***

«Не бывает идеальных отношений», – ещё раз повторила она, но уже в мыслях. Её собственная семья с виду была образцовой, да и в целом они с Алексеем были идеальной парой по всем общепринятым параметрам. Он относился к ней так, будто кроме неё в целом свете вообще не существовало женщин, и пытался в пределах своих возможностей исполнить все её желания. Раньше… Всё это было раньше. А сейчас наступила вторая фаза семейной жизни, в которой двое полностью свыклись друг к другу и уже по привычке исполняют обязанности и роли супругов.

Так же и Даша, как умела, заботилась о нём. Но иногда она задавалась вопросом: она это делает от любви или просто из чувства долга? Может, она всего лишь день за днём выполняет привычные действия, которые воспринимаются как признак любви?

За долгое время она убедила себя в том, что такая жизнь – это именно то, чего ей хочется. Но если это так, почему тогда всё время было чувство, будто она как птица, запертая в клетке, лишь немного высовывая голову через прутья, наблюдала, что происходит по ту сторону решёток. Она была сторонним наблюдателем, а жизнь пролетала мимо. А потому, Даша день ото дня задавалась вопросом: такая жизнь – это именно то, чего ей хочется, или всего лишь способ существования, с которым она свыклась и смирилась?

Раньше (она уже перестала понимать, как давно было это «раньше» и когда оно закончилось) у неё были какие-то желания и любопытство к жизни, но она старалась не обращать на них внимания, считая это чем-то неправильным. Воспитанной по всем нормам порядочности девушке эти желания казались постыдными и порочными.

Если вдуматься, ничего преступного в них не было. Познать жизнь и саму себя, удовлетворить юношеское любопытство, почувствовать себя любимой и позволить себе хотя бы половину от того, что было дозволено тем, кто жил в мире с другими нормами приличия. Этого было бы вполне достаточно.

Но Даша, стыдясь даже думать обо всём этом, решила продолжить привычную для себя жизнь.

Пытаясь избавиться от таких влечений, она зарывала их глубоко в своём сознании. Подавленные желания не умерли, они лишь уснули в глубинах её разума, но иногда дёргались от сонного паралича, пытаясь проснуться и напомнить о себе и ставя под сомнение счастье от образцовой семейной жизни. Оказалось, что для того, чтобы быть счастливой, не хватает идеальных по общепринятым параметрам отношений. Даше постоянно хотелось чего-то, а чего – она уже и сама не понимала. Или же понимала, но отказывалась признавать.

Если бы нужно было описывать Дашу одним словом, идеально подошло бы слово «правильная». Она была правильной во всём. Одевалась стильно, но не откровенно – её невозможно было встретить в платье с глубоким декольте или короткой юбке. Жесты, мимика и слова всегда правильные, ни придраться, ни возразить. Осанка ровная, подбородок приподнят, движения плавные, речь чистая, без мата и слов-паразитов.

Образ жизни тоже очень правильный, такой, какой обычно ставят в пример для других хороших девочек. Любящий муж, с которым они всегда ходили рука об руку. Он целовал её с любовью, а она подставляла щёку лишь от привычки. Даша уже давно не чувствовала любви по отношению к нему. И всё же, ей нравились редкие моменты, когда муж, освободившись от всех дел, мог проводить с ней время. Что это было, действительно любовь или просто способ развеять скуку присутствием мужчины рядом с собой, она уже и сама не могла различить.

В самом начале отношений он ей очень нравился, но желания немедленно выскочить замуж не было. Однако сразу по окончанию школы пришлось пойти под алтарь и надеть кольцо на безымянный палец.

Воспитывалась Даша правильной девочкой в семье со строгими родителями, которые были убеждёнными моралистами. Они каждый день твердили ей о важности учёбы и прививали нравственность. Первые места на олимпиадах, языковые курсы три раза в неделю, занятия с репетиторами по разным предметам и регламентированные правила поведения хорошей девочки – такой образ жизни она вела до замужества в восемнадцать лет.

«Хорошие девочки не ввязываются в конфликты».

«Хорошие девочки не выражают своих эмоций на людях».

«Хорошие девочки не ругаются матом».

«Хорошие девочки не гуляют с кем попало».

Родители хорошо объяснили ей, как должна себя вести хорошая девочка. В общем-то, всё сводилось к тому, что хорошая девочка ведёт себя хорошо, а все правила включали в себя какое-либо «НЕ». Даше, казалось, что хорошая девочка вовсе и не живёт, а просто выполняет прописанный кем-то неизвестным свод принципов.

В старших классах, когда одноклассницы выходили гулять с парнями, она готовилась к ЕГЭ, ведь, хорошая девочка ко всему прочему должна быть образованной.

Как-то раз Даша набралась дерзости и нарушила устав. Было ей тогда четырнадцать. Соня в то время встречалась с парнем на один класс старше, а его другу, Матвею, как выяснилось, нравилась Даша. Первый раз с Матвеем они заговорили в школьном коридоре. Когда Даша стояла у окна со своей подругой, обсуждая что-то нелепое, что могут обсуждать только девочки в подростковом возрасте, к ним подошли парень Сони с Матвеем. Разговор получился неуклюжим и происходил только под предлогом того, что нужно чем-то себя занять, пока влюблённые друзья обнимались в стороне.

Позже Матвей через друга пригласил Дашу на свидание. Приглашение, как и само свидание, получилось нелепым. Матвей сказал слова приглашения своему другу, тот передал всё Соне, а Соня – Даше. По принципу «сломанного телефона» до Даши дошло выражение «Матвей очень сильно тебя любит, но боится сам подойти. Пойдёшь с ним вечером в кино?». Ответ до влюблённого парня дошёл в обратном порядке: от Даши до Сони, потом та передала её слова своему парню, а тот – своему другу.

Вечером состоялось свидание. Хотя и свиданием это было трудно назвать, потому что в кино они пошли вчетвером.

Когда на экране была сцена поцелуя, Матвей взял Дашу за руку. Тогда это был самый волнительный момент в жизни четырнадцатилетней девушки. Она волновалась так сильно, что не знала куда деть ноги, а рука уже десятый раз суетливо потянулась поправить причёску. Заметив, что он слегка наклонился в её сторону, свободная рука судорожно принялась запихивать в рот попкорн. Не поцелует же он её, пока она жуёт! Очень хотелось, чтобы он поцеловал её хотя бы в щёку, но в то же время было невообразимо страшно. Пока Матвей держал её ладонь, Даша, вместо того, чтобы смотреть фильм, думала, что делать, если он всё же сделает то, чего она так боялась и одновременно хотела. Поцеловать в ответ? А вдруг он сочтёт, что она слишком неправильная, что целуется на первом свидании с едва знакомым человеком. Да и целоваться она не умеет, не пробовала ни разу. Даже на помидорах не училась, как делала Соня до того, как у неё появился парень. От груза принятия сложного решения спас звонок от мамы.

– Даша, ты где?! – Спросила мать с присущей ей строгостью в голосе.

Девочка слышала её голос в трубке телефона, а перед глазами чётко нарисовалось суровое лицо родителя, смотрящего ей прямо в глаза в ожидании ответа.

– Мам, я в кино. – Объяснилась она.

– Ничего не слышу, там очень шумно!

– Мам, мне неудобно разговаривать. – Попыталась отложить телефонный разговор до окончания фильма.

– Даша, тебя плохо слышно. Найди тихое место и перезвони мне!

Даша перезвонила через три минуты, когда вышла в коридор. Мать к этому моменту была вся на нервах.

– Почему там так шумно? Ты что, в каком-нибудь клубе? – По голосу матери было слышно, что она очень зла. И только сейчас Даша вспомнила, что переволновалась из-за первого в её жизни свидания и забыла предупредить родителей о том, куда идёт.

– Мам, какой клуб? Я в кино. И ещё только половина восьмого, – поспешила она оправдаться, хотя о времени речь не шла.

– С кем в кино?

– С Соней, ты её знаешь, – хоть Даша и не хотела говорить о парнях, которые были с ними, врать она не умела. И ответ её прозвучал как начало предложения.

– И ещё с кем? Ты чего-то не договариваешь. – Заметила женщина, прочитав по голосу дочери недосказанность.

– Ну, тут парень Сони и его друг, Матвей.

– Что ещё за Матвей? Он тебя старше?

– Всего на год. Мам, не волнуйся…

– Скажи, в каком ты кинотеатре, я тебя заберу.

– Да не надо. Через час фильм закончится, я приеду. – Сказала вопрошающим голосом.

– Даша! Мало того, что ты, не сказав мне, пошла куда-то, так ещё и с парнями, которые старше тебя. Скажи в каком ты кинотеатре, я уже выезжаю!

Даше ничего не оставалось, как пойти в зал за своей сумкой. Пока шла, она мечтала о том, что Матвей, не желая её отпускать, поцелует прямо в губы. Пусть это будет не в тему и даже нелепо, но ей этого хотелось тогда больше всего.

– Ты уже уходишь? Давай я тебя провожу, – Предложил парень и уже собирался было выходить вместе с ней.

– Да, за мной мама приедет, – ответила, чуть постеснявшись.

– Ребята, давайте потише! – Возмутился кто-то из зала.

Провожать Дашу Матвей не стал, а первый поцелуй пришлось отложить на неизвестный срок.

В машине ей пришлось выслушивать речь, которая длилась от кинотеатра до парковки рядом с домом.

– Так поступать неправильно, нужно предупреждать родителей, куда идёшь! А уж идти куда-то с мальчиками постарше – уму не постижимо. Тебе всего четырнадцать, Даша!

Мать требовала честно рассказать всё, что произошло, и Даша, которую учили, что хорошая девочка должна быть честной, рассказала о том, что они с Матвеем держались за руки и что он, кажется, хотел её поцеловать. Умолчала лишь о том, что хотела ответить взаимностью и даже подумывала о том, чтобы сама прижаться губами к его губам, если тот будет медлить.