Читать книгу: «КНИГА 5. Жена Громовержца», страница 4

– Тогда ступай, – Дива развернулась и пошла обратно в избы. Арви прав. Нужно совладать с собой и возвратиться к своим обязанностям. А после лить слезы.

За столом ее уже ждало блюдо: запеченный тетерев, предварительно выдержанный в специях. Предварительно натертый мукой, теперь он имел аппетитную поджаристую корочку. И выглядел сочным, будучи нашпигованным салом и политым жирными кислыми сливками.

Тетерев был приготовлен превосходно. Вне сомнений, его вкус усладил бы любого знатока дичи. И все же теперь Дива не могла есть. Она даже отвернулась от кушанья.

– Я все понял…– вдруг негромко вымолвил Агний, глядя на вернувшуюся за стол княгиню. – Я понял…С ним что-то случилось…Он мертв?

– Что? – Дива сделала вид, что не расслышала или не поняла вопроса. Хотя в действительности ей было ясно, о ком речь.

– Я говорю, князя Рюрика нет. Или почти нет…– произнес Агний еле слышно. И было видно, что он осознан в этом, ведь сам по себе голос его был резкий и громкий. – Что с ним? Он болен? Умирает? Уже умер?

– Агний…– на лице Дивы образовалась пустая улыбка, с усилием натянутая. Дива впервые назвала по имени своего гостя. – С чего такие предположения…Ты уже отведал вареники с репой и грибами?! Это кушанье особенно удается моим стряпухам…– Дива пододвинула к себе тетерева, что символизировало отказ от дальнейших обсуждений.

– С того, что…– Агний смолк что-то обдумывая. Разумеется, его мысли не были связаны с вареным тестом, радужно предложенным княгиней. – Когда нас по прибытии принимала ты, а не он – это было странно. Но я решил, что всякое может быть. Ладно, – Агний пустился в рассуждения, силясь отыскать истину. – Но теперь пир, а его все еще нет. И не просто нет. Он отсутствует совсем. То есть…Ты здесь выполняешь обязанности не только хозяйки…Ты принимаешь гостей. Рассуждаешь о походах. Разве твое это дело…Бабское ли это? Но я знаю ответ. Ты делаешь это для того, чтобы скрыть его отсутствие…Так? – Агний испытующе смотрел на Диву.

– Ну и ну…– Диве только и осталось, что картинно усмехнуться. Однако глаза ее уже оглядывались по сторонам, словно желая удостовериться в том, что этих слов посланца муромского никто не слышал.

– Я верно подумал?..– не то спросил, не то утвердил гость. От его взгляда не укрылась растерянность молодой княгини Новгорода. – Не лги мне.

– Это все домыслы. И только, – наконец огласила Дива, сжав ножку тетерева.

– Нет, не домыслы, – Агний был уверен в том, что видел. – Где он? Что с ним? Что вообще тут творится в этом омуте? – вероятно, Агний подразумевал Новгород, а точнее, детинец. Ведь здесь явно что-то происходит. Все говорят о князе, воспевают его, чествуют, шлют ему песни, но при этом самого владыки нет. Это ли не странно?!

– Тебе мерещится тайна. Но иногда правда на поверхности…За ней не нужно нырять ко дну…– Дива была из тех людей, разговоры с которыми обычно запутывают собеседника. Она могла создать видимость бурного обсуждения, при этом не сдав и пяди позиций. – Возможно, ты обеспокоен размеренным течением наших переговоров. Ведь ты жаждал скорых договоренностей, – угадала Дива.

– И что сделать, чтобы продвинуться дальше по течению? – Агнию было теперь совершенно очевидно, что она тянет время не просто так. Она действует с каким-то умыслом.

– Перво-наперво, сняться с якоря, Агний, – Дива ответила загадкой, как того и требовало положение.

– И как это сделать? – недоумевал посланец, подперев ладонью щеку.

Он внимательно разглядывал княгиню Новгорода. Доселе он так не поступал. И вот сейчас ему открылось, что она молода и красива. Ее скромный наряд, почти траурный, не говорит ли он о скорби? В то же время ее коруна – словно ажурная снежинка, лишенная камней и жемчугов, но скованная из серебра – столь высока и великолепна в своем совершенстве заплетенных узоров. Этот убор не кричит, но мрачно указывает на то, кто есмь его владелица. На ней мало украшений, но ее никак не спутаешь ни с кем другим. Совершенно ясно, что она и есть хозяйка города.

– Хм…Ну для начала тебе следует знать, что вдова покойного властителя Мурома является моей родственницей. И ее судьба в значительной степени тревожит меня, – раскрыла Дива. – Как и судьба ее ребенка. Дальше думай сам.

– Ладно, подумаю, – Агний был из тех, кому требуется время для размышлений. Зато его выводы чаще всего оказывались несокрушимы в своей правоте. – Я так понял, что сестре моего князя не бывать женой Рюрика…– прищурился Агний, взглядом следя за Дивой. Он уже уяснил, что напрямую она ничего ему не скажет. Обычно он требовал ответов на свои вопросы. Но на сей раз придется искать их самостоятельно, покорившись обстоятельствам. Единственное заключение, которое Агний смог сделать – более у Новгорода нет князя или, по крайней мере, скоро не будет. Хотя это обстоятельство и скрывается ото всех по какой-то неведомой причине. А впрочем, никакой тайны тут нет. В самом деле, если город лишается своего могучего заступника, то безотлагательно оказывается в опасности.

– Разумеется, – подтвердила Дива. Никаких девок из Мурома.

– Жаль. Ведь союз, скрепленный семейными узами, можно считать самым прочным, – вывел Агний.

– Да. Такой и был у нас с Муромом, пока вы куда-то не подевали Инею и ее ребенка. Ребенка нашей семьи, – подчеркнула Дива мрачно. Настроение ее было теперь таково, что она больше не хотела действовать мудро и искать пути, которые устроили бы всех. Она желала злиться на судьбу, отнимающую у нее все, что ей дорого, лишающую ее всех друзей и союзников. Возможно, дурное расположение скоро пройдет. Но сегодня так.

– Что уж теперь говорить о былом, – Агний начал ощущать себя сизым голубем, которого сейчас заклюет черный ворон. Он сам, опытный боец Агний, конечно, не слабый голубь. А она, молодая княгиня, не сильный ворон. И при всем том уже ясно, что она не остановится и будет через слово напоминать об Инее, словно долбя тяжелым клювом ему по башке.

– Для тебя и твоего князя Инея, может, уже и былое. Но не для меня, – упорствовала Дива, которая больше не желала быть вежливой и терпеливой. – Я хочу, чтобы вы вернули Инею и ее ребенка моей семье, – неожиданно изрекла Дива. И в обычно мягком голосе слышалась твердость. А на стол опустился тяжелый бронзовый кубок, из которого даже выплеснулся морс, словно подтверждая то негодование, которое охватило его владетельницу.

– Мой князь не пойдет на это, надо полагать, – предположил Агний. Еще бы! Для захватчика законного наследника и нынешнего держателя добытого нечестным путем трона – это безумие какое-то.

– Мда…Твой князь испугался женщины и ребенка, – вывела Дива. И не совсем было ясно, умышленно ли она произнесла это оскорбление или лишь по привычке распускает свой язык, не заботясь о том, к чему приведут ее слова. Ведь можно же было выразиться мягче.

– Я бы на твоем месте отзывался уважительнее о соседях, – предостерег Агний. То, как он разговаривал с Дивой, не скрывало его неуважения к ней. Хотя сам он думал, что предельно вежлив. Впрочем, он на самом деле старался на пределе своих возможностей.

– А я бы на твоем месте не пускалась в путь и не вела бы переговоры, коли ты не умеешь разговаривать с людьми, – ухмыльнулась Дива, наконец, вонзив зубы в тетерева. Да, она огорчена и расстроена. Но также и разозлена. И возможно, это было ошибкой – постоянно скрывать свои чувства и гнев, подстраиваясь под обстоятельства. Окружающие должны знать, когда она недовольна.

Повисла тишина. Агний не сводил глаз с княгини Новгорода. О, боги, неужели придется договариваться с ней?! До сего момента он видел лишь красивую молодую женщину. Но никак не правительницу. Однако сейчас он ясно зрит особу властную и самоуверенную. И ее заносчивость лишь подтверждает все его догадки. Она так ведет себя, потому что нет того, кто сделает ей замечание. С князем Рюриком явно что-то стряслось. Явно!

– И что дальше? – спросил Агний. – Будешь продолжать требовать с меня свою Инею и ее сына или справишься с собой и подумаешь о благе своего княжества?

– А я всегда думаю об этом благе, – Дива неожиданно украсилась улыбкой, природа которой была не вполне ясна. – Скоро ты это уразумеешь, любезный Агний, – Дива с яростью швырнула обглоданную кость в миску. Он еще смеет ей грозить! Ведь именно это слышится в его голосе – угроза. Ну что ж, он плохо понимает этот «омут», как он выразился.

– Я уже уразумел, – Агний улыбнулся в ответ. Дива вызывала у него вдоякие чувства. Сейчас – симпатию. Вопреки тому, что ее уста не всегда изрекали приятности. И все же он частично понимал ее. Понимал ее волнения за родственницу и родной город. – А ты пока что не ответила ни на один мой вопрос.

– Ты наблюдательный муж. И смышленый, – похвалила Дива, утерев губы потиральцем. – Принеси каких-нибудь ягод, Гудрун, – повелела Дива между делом.

– Ха-ха, – Агний оглядел Диву с некоторым восхищением. В своем гневе она безобидна, но очаровательна. – Я всегда думал, что разговаривать следует только с мужчиной. Женщине не место в той избе, где решается судьба княжества.

– Неужели? – для порядка поддержала Дива беседу. – И что же теперь?

– Теперь я в этом уверился всецело. На деле. Мы ни о чем не сможем условиться. Ты не отвечаешь мне, – справедливо обозначил посланец.

– Агний, а тебе больше нравится, когда тебя обманывают? – спросила Дива, наконец, развернувшись к гостю и глядя на него будто с некоторым снисхождением.

Агний смотрел в ее смеющиеся глаза, которые будто над ним усмехаются. Совершенно ясно, что она отнюдь не глупа. И преследует свои цели. А не просто юлит.

– Пожалуй, нет. Лучше молчи, но не обманывай, – согласился Агний в итоге. – Если о сестре моего князя не идет речи, то, может быть, нам измыслить другой выгодный союз? Ты сама…Готова ли ты ради благоденствия своего города выйти замуж, скажем, за моего князя?

– Ты забыл, Агний. Во-первых, у меня имеется супруг, – напомнила Дива.

– Пусть так. Допустим, – Агний не стал спорить. Если ей нравится утверждать, что с князем Рюриком все благополучно, то пущай утверждает. Ее можно понять. – Необязательно срочно играть свадьбу. Допустим, в будущем…

– «В будущем»…А во-вторых, «ради благоденствия своего города» я уже вышла замуж дважды. И этим доказала свою заботу, – напомнила Дива.

– Значит, ради своего княжества ты готова на любые союзы, – Агний сделал именно такой вывод.

– Кстати говоря, у твоего князя есть жена? – поинтересовалась Дива.

– Есть. И не одна, – Агний не стал скрывать правды. – Такое тебе не понравится, конечно. Но я не хочу обманывать тебя. Видишь, я с тобой честен.

– «Не понравится»? Мне это безразлично. Я лишь поинтересовалась из любопытства, – ответила Дива просто. Как раз сейчас ее глаза наблюдали за Вольной, которая с кем-то любезно вела беседу, рисуясь во всей красе. Странно, а разве наложнице не положено сидеть под замком, если ее господин не рядом? Надо будет уточнить, что по этому поводу думает свод…

– Ясно, – Агний стал думать, что начинает понимать, о чем в действительности говорит его собеседница. – Ты не согласишься на такое. Сиречь на других женщин. Только не ты, – покачал головой Агний. – Не согласишься, даже если я скажу, что ты будешь самой любимой и почитаемой среди всех жен. Так?

– Ну откуда тебе знать, буду ли я самой любимой и почитаемой? – Диву повеселило это вежливое обещание.

– Ну я это сказал из того, как сам чувствую, – ответил Агний. А затем вдруг добавил, – для меня – если бы речь шла обо мне – ты была бы самой любимой и почитаемой.

Дива оглядела Агния. Зачем он приплел себя к разговору, который к нему не относится? Он что, заигрывает с ней? Ну и ну. Все это возмутительно и оскорбительно. Благо, тут хотя бы нет наушничающей Умилы.

– Нам не следует мечтать о несбыточном, – Дива не слыла опытной кокеткой или пожирательницей слабых мужских сердец, но примерно представляла себе, как следует себя вести. И все же выдающийся теоретик на деле нередко уступает заурядному практику.

– Я хочу оградить тебя от бед и неприятностей. И потому буду с тобою правдив, – начал Агний. – Каждый желает заполучить Новгород в союзники. По крайней мере, так было до сегодняшнего дня. Ведь всем известно, что здесь правит прославленный воитель Рюрик. А до него тут княжил не менее великий ратник – Гостомысл. Но что можешь дать ты без мужа и отца? Как только узнается, что ты здесь одна, то на твой город тут же обратится множество хищных глаз. Тебе нужна защита. Надежный оберегатель. Который отразит все атаки от тебя и твоего города, который ты так любишь.

– Это верно. Ты прав, что надежный оберегатель необходим, – вздохнула Дива. – Ведь вот еще ничего не произошло, а ты уже разговариваешь со мной столь дерзко. Ажно смеешь грозить мне, – заметила Дива, улыбаясь.

– Я не угрожаю. Я лишь говорю, как будет.

– Так да, я и соглашаюсь, – ответила Дивы таинственно. – Одначе ты не до конца со мною честен, как обещал. Не только прославленные воители Новгорода влекут соседей, жаждущих единения. Торговый путь, ведущий с севера на юг из Варяжского моря в Скифское. Ладожское озеро, Волхов, Ильмень, Ловать, Славутич…Сколько-то усилий – и вот ты в греках. Однако не менее важен и путь в хазары по Волглой. Не думай, что я не видела карт, – Дива украсилась озорной улыбкой.

Агний не ожидал найти глубокой осведомленности в юной особе и оттого чуть растерялся. Мда, а они-то, болваны, подарили ей нитки и держатель пряжи! Лучше б преподнесли самую захудалую картинку местности.

– Я удивлен твоим познаниям. И ты права. В самом деле, хозяин Новгорода надзирает за этими дорогами. И может преградить их, – не стал спорить Агний. – Я вижу, что ты на других женщин не похожа. Что ж, я согласен. Давай говорить на равных, – Агний смирился с тем, что переговоры придется вести именно с Дивой, хотя до последнего уповал на то, что удастся узреть князя.

– Мы не можем говорить на равных, Агний…– картинно вздохнула Дива. – Я княгиня, не забывай…

Агний не мог сдержать улыбки. Заявление Дивы поразило его не своей сутью, а тем, что оно вообще прозвучало. Да еще как! Это не то что надменно, но величаво и самодовольно. Однако при этом не зло и не высокомерно.

– Я понял. И не стану спорить с тобой, – Агний не являлся покладистым по натуре. Скорее, наоборот, был грубым и решительным. Но в гостях и на людях принято скрывать свое истинное лицо, представляясь уступчивым и терпеливым. Вот и теперь он много сдерживал себя. Будь он в своем городе, будь он хозяином положения, то не позволил бы собеседнице слишком распуститься, как бы мила и красива она ни была. Но тут, в чужом доме, ему придется потерпеть. По крайней мере, еще какое-то время. – Ты княгиня Новгорода. И я уважаю тебя. Пусть я не твой подданный, но я согласен считать тебя намного выше других.

– Благодарствую за это одолжение, – Дива расплылась в ехидной улыбке. Совершенно ясно, что этот дерзкий тип будет переть аки вол. С такими трудно. И единственное, что может спасти – это твердость. Нельзя идти на уступки.

– Ты опять недовольна. Я вижу, – на сей раз Агний крепко призадумался. – Ты права. И я готов принести тебе свои извинения, – неожиданно произнес Агний. – Я был недостаточно почтителен к тебе. И поверь, я осознал свою ошибку. И я докажу тебе это, – на этих словах Агний встал из-за стола. Для него пир на сегодня был окончен.

Посланцы из Мурома ушли все вместе. Двери за ними затворились, дабы не позволить морозу ворваться на пир.

– Они обиделись? Почему покинули? – Арви озадаченно оглядел Диву. Он старался следить за тем, что Дива говорит и делает, но иногда тиуна отвлекали. В его должности нельзя было рассчитывать на то, что он никому долго не понадобится.

– Откуда я знаю? Пойди и спроси у них! – гневилась молодая княгиня. Этот день, день ее триумфа, превратился в день скорби. – Я не собираюсь угождать каждому негодяю!

– Они негодяи? – уточнил Арви, приподняв вверх бровь.

– Их государь, уж точно, негодяй, – постановила Дива, поднимаясь на ноги. – Я устала и ухожу. В болото этот пир!

– Желаю целиком восстановить утраченные силы, – напутствовал Арви вежливо. Теперь, когда Дива уходит, его трудовой день можно считать оконченным. Наконец тиун спокойно вкусит и отдохнет.

– И тебе того же…

Выйдя на крыльцо, Дива вновь обратила взор в темную бездну над головой. На сей раз неба не было видно: началась метель. Снежинки кружились, заслоняя своим танцем небосвод. Поднялся ветер, которого не было днем.

– Поздравляю! Ты прямо на вершине! На вершине лысой горы! Ха-ха! – голос Вольны догнал Диву. А вскоре и сама красавица нарисовалась на крыльце. Она не была одета в меха. Это говорило о том, что встреча не случайна, и лебедушка еще думает вернуться на пир. Очевидно, она выбежала за Дивой, когда увидела, что та уходит.

– Чего тебе надобно от меня опять, неугомонная? – Дива изначально вообще не хотела обращать внимания на врагиню. Но язык сам отправил ответ. А ведь иногда чтобы избежать неприятных бесед, лучше вовсе не начинать их.

– А тебе? Только город твоей и надо, как я погляжу, – Вольна стиснула себя в собственных объятиях, потому что на крыльце было холодно. Поднявшийся ветер казался ледяным. – Продала свою любовь за право являться пред послами и слушать песни от соседей?! Или ты что думала, Нег отправится в Ладогу и останется тебе верен?! Как я знаю, там у него Перуника. Прекрасная и бесстыдная. Они не чужие друг другу! Думаю, едва они увидятся, как он уложит ее на спину и раздвинет ей ноги. Мечтая о тебе, разумеется! Ха-ха! Он такой. Не знала?! – деланный хохот Вольный огласил округу.

Дива теперь поняла, с какой целью лебедушка догнала ее: хочет разбередить раны, которые едва начали заживать. Ведь Дива и сама сомневалась. И не желала отъезда Рёрика в Ладогу. Но разве он спрашивал ее? Да и был ли выбор? Если бы она протестовала, негодовала, запрещала – ничего бы не изменилось, разумеется. Поэтому сегодняшний день и выглядит так: она здесь в Новгороде, а Рёрик где-то там.

– Я думаю, он позволил тебе все это безумие именно потому, что хотел хоть как-то восполнить твои страдания, – оскалилась Вольна. – Всем известно, как ты рвешься к трону отца. В этом вы с Умилой похожи. Однако Нег оставил старшей тебя, а не бабку! Будь старшей. Будь рассудительной. И если хочешь, чтобы он не отнял у тебя того, что дал, терпи. Он сейчас там с Перуникой, а ты терпи! – расхохоталась Вольна нарочито весело и громко. – Она будет считаться его женой, княгиней Ладоги! А ты терпи! Или будешь не пировать в его отсутствие, а сидеть под замком с пяльцами, как и положено!

– Что? – сдвинула Дива брови в недоумении. Она, разумеется, знала о болезни Миронега. Но не знала всего остального, что сообщила соперница.

– Ну, сама посуди, глупая, – Вольна снисходительно оглядела Диву. Даже пробирающий до костей ветер не мог загнать лебедушку обратно в пиршественные избы. – Буде князь Ладоги кончится, то как поступать с его городом, стоящем на перепутье? Знаешь, тут даже если бы Нег не хотел жениться на княжне Перунике, то пришлось бы. Да ты и сама знаешь, как это бывает, – издевалась Вольна. Осведомленность ее для Дивы была поразительна. А тем временем никакой тайны не имелось. Гудрун рассказала Вольне все, что той было необходимо знать, по мнению Умилы. Именно на злобу и болтливость Вольны рассчитывала княгиня-мать, знакомая с натурой лебедушки. Как это удобно – одной стрелой сразить обеих. И Вольне, и Диве все это неприятно. Диву сожрут страдания и ревность. А Вольну поглотят обиды и досада: к Перунике Рёрик вернулся, а к ней нет.

Все это время единственным утешением Дивы было то обстоятельство, что она являлась законной женой князя Рюрика. И вот теперь этот единственный щит у нее выбивают из рук, раскалывают ударом секиры, пронзают копьем. Уравнять ее, дочь Гостомысла, и легковесную Перунику – это унижение, которое невозможно перенести. Как невозможно и не думать о том, что рядом с Рёриком другая женщина сейчас.

– Глупая не я, а ты. Не забывай, что приказал князь: никто не должен знать о том, что он в отсутствии, – напомнила Дива, которая из последних сил сдерживала слезы, душащие ее горло.

– Ах да, я забыла, – хихикнула Вольна, которая, в самом деле, так разошлась, что запамятовала об осторожности. Озираясь по сторонам, она убедилась, что никого поблизости нет. Благо, метель не способствует прогулкам. Они одни тут: она сама, Дива да ее стража. Ну стража Дивы-то и так все знает. Потому не страшно, если послушают. – Я замерзла из-за тебя. Пойду греться на пиру. А ты ступай и думай о Неге и Перунике, которую он сейчас поудобнее располагает, – прыснула Вольна смехом.

– Гляжу, ты тоже о них думаешь. И говоришь непрестанно, – покачала головой расстроенная Дива. – Видать, надеешься на нее. Сама-то уже не завлекательна…

Дива сошла с крыльца и отправилась в сопровождении стражи в свой терем. А задетая словами Дивы Вольна уже скрежетала зубами. Она не для того вышла на улицу, где мокрый снег летел в лицо, залепляя глаза и нос, а ветер пронизывал насквозь. И все же самое обидное, что, кажется, так и есть. Она, предприимчивая Вольна, много раз пробовала вернуть Рёрика в свои объятия. Но тщетно. И эта надежда, что он вернется, все слабее с каждым днем. Как в такое поверить? Не верит она в такое.

****

– Дива хочет помочь своей дальней родственнице из Мурома, судьба которой неизвестна теперь, – объясняла Гудрун Умиле. – Ведь новому князю Мурома эта женщина и ее чадо были помехой…Вот теперь никто и не знает, где они.

– А что Арви? – прищурилась Умила.

– Тиун во всем поддерживает молодую княгиню. И в этом такожде, – подтвердила Гудрун. – Арви думает, что необходимо требовать отпустить женщину из пленения. А затем доставить ее сюда или в любой град князя Рюрика. Допустим, к Белому озеру.

– Дива потребовала? – спросила Умила, озабоченно прищурившись.

– Да. На пиру. Много раз. И вообще она разговаривала с посланцем резко. Думаю, сам Гостомысл не ответил бы строже, – Гудрун хоть и была занята устройством пира, но зато слышала многое, часто крутясь возле Дивы.

– И что же будет после таких ее требований? – задалась вопросом Умила. На сей раз она не спрашивала мнения домоправительницы, а рассуждала сама с собой. – Посланцы вообще передумают заключать какой-либо союз с Новгородом? Хорош совет, так Арви ее скоро сведет в канаву, – усмехнулась Умила. – Нег «обрадуется», когда узнает, что она разрушила мирное соглашение по своей глупости и из-за какой-то родственницы. Ведь водная дорога на восток по реке Итиль важна не только Мурому, но и нам.

– Быть может, следует вмешаться? – осторожно уточнила Гудрун. – Как-никак речь о союзе с Муромом. Вдруг послы захотят пойти со свой дружбой к кому-то другому.

– Не следует вмешиваться. Дива сама хотела оказаться во главе города. Считала себя готовой к этому, – губы Умилы растянулись в мстительной полоске и даже побелели. – Вот пусть теперь явит свой ум. А коли являть нечего, то и не следует в дела княжества острый нос совать. А насчет союза…Никуда союз не денется. Он нужен как нам, так и им. Итиль – это важная река. Чтобы торговать с востоком, путь по ней должен быть безопасен. В этом многие заинтересованы. Нег вернется и исправит все, что сейчас натворит эта мерзавка. Но больше он не оставит ее в городе за старшую.

****

Дива лежала в своей постели и бесшумно плакала. Она понимала только одно. Ее путь – это потери и разочарования. И едва она успевает залатать одну брешь, как вот уже зияет пробоина в другом месте. Разве неправа Вольна? Она сказала правду. Так все и есть, так все и будет. Рёрик возложил на Диву значительные обязанности, потому что она сама этого хотела. Любит ли он ее? Скорее всего, да. По крайней мере, в той степени, чтобы лишний раз не огорчать ее. Разве теперь она не счастлива, командуя в гриднице отца? Счастлива. Так и рассудил Рёрик. Ей казалось, что она достигла вершины, но это оказалась лишь очередная ветка, которая уже трещит под ее весом.