Читать книгу: «Зорох», страница 30

– Не понимаю, – прошептала Эльза.

– Вас уже нельзя было спасти. Вас бы выдали все равно, вопрос лишь в том, кто первый это сделает. В вас вопрос уже не стоял. Это я еще мог спросить себя: хочу лия жить, нужно ли это мне? Все ли я сделал, что хотел? Ведь я еще не старый. Посмотри на мои руки, посмотри на эти синие вены. В них течет кровь. Посмотри на мое лицо, на кожу, на эти живые глаза… Ну зачем мне умирать. Почему умереть должны все, если кто-то один, все-таки может спастись?!.

– Что ты говоришь? – прошептала Эльза.

– Это просто время! Страшное время, дочка. Сейчас уже все иначе. Время изменилось, и все стало другим!

– Какое время?! – закричала девочка и вцепилась ему в грудь и шею острыми ногтями. – Какое еще время?!. Причем здесь время?! Ты предал нас?! Ты что, предал нас?! Маме отрубили голову! Ты слышишь, ей отрубили голову! – истерично завопила она.

– А я здесь причем?! В чем я виноват, Эльза?! – закричал он, пытаясь освободиться от ее пальцев.

Акха схватила Эльзу за плечи, и стала оттягивать от отца.

– Предатель! Предатель! Предатель! – кричала девочка. – Несчастный, проклятый небом человек!

– Потом ты поймешь меня, – сказал отец. – Ты поймешь, что время меняется. Просто ты еще маленькая, и не понимаешь. Но ты вырастешь, мы будем вместе, и я смогу объяснить тебе!..

– Убирайся! Закутайся с головой в свой синий плащ и убирайся! У меня нет отца! У меня и не было отца!

– Ты пойдешь со мной, – поднимаясь с колен сказал он.

– Никогда! И не смей ко мне подходить!..

Он схватил ее за руку, но Эльза укусила его за большой палец. И он отпустил.

– Здесь тебе нельзя оставаться. Здесь опасно, Эльза.

– Уходи, – плача, попросила она.

Отец наклонился, и сказал тихо, чтобы слышала только она.

– Скоро будет война. Все только об этом и говорят. Харпа обречена Эльза. Эмистан не сможет драться один с девятью Мирами. Все здесь погибнут. Ты снова выбрала не ту сторону. – Он снова схватил ее за руку. – Идем.

Эльза вырвалась, и полоснула его ногтями по щеке. На гладкой загорелой коже проступили кровавые полосы.

– Это ты выбрал не ту сторону! – крикнула она.

Отец схватился за щеку.

– Ты об этом пожалеешь! – он резко развернулся и пошел к своему коню.

– Эй ты ромулец! – крикнула она ему в след. – Я объявляю тебе войну! Всем вам, ромульские свиньи! – крикнула она солдатам, которые проходили мимо, – я объявляю войну. Вы не воины, вы трусы, которые могут убивать только детей и женщин! Я растопчу вас всех! Никого не пожалею! Вы все умрете!

С десяток солдат, вдруг остановились и с ненавистью посмотрели на девочку. Один шагнул в ее сторону, но на его пути возник Харум Адий. Стражники из оцепления придвинулись на несколько шагов, готовые закрыть его собой в случае схватки.

– Иди куда шел солдат, – сказал старик ромульцу. – Не нарушай строй, а-то вон уже отийцы догоняют. Скоро пинками погонят.

Ромульцы правильно оценили возможности Харума, переглянувшись вернулись в строй и продолжили движение.

Старик посмотрел на Эльзу и покачал головой.

– Что ж ты одна собралась с ними драться?

Девочка кивнула, смахивая с ресницы слезинку.

– Пойдем, – сказал он, ложа руку на ее плечо, – подберем тебе клинок. Царапаешься ты хорошо, но сталь все ж таки надежней.

Глава 33

На большом совете присутствовало больше пятидесяти человек. Все десять владык Пятигорья, их прямые наследники, и кое-кто из этионов. Рядом с пауком сидел незнакомец, которого никто никогда раньше не видел, и даже Урлих, родной сын Талина удивился, когда отец назвал его своим первым советником. Незнакомец был стар, худощав и невероятно высок. Плюс ко всему он был слеп, оба его глаза покрыты белой пленкой, напоминающей вздувшийся яичный белок на горячей сковородке.

Все шестеро советников Эмистана сидели рядом с ним за большим овальным столом.

Рассматривая, висящую на стене карту Пятигорья Талин Ротрик жаловался:

– Казна пуста, варды разбойничают, дожились до того, что снимут последнее платье с нищего торговца, за проезд через свою землю. Я разговаривал со всеми правителями Пятигорья – у всех одна беда и имя ей Тарука.

Фермеры плачут, им не выгодно выращивать скот, Анулай завалил всех дешевым мясом. Мы перестали шить одежду, потому что Анулай навез нам дешевых тряпок. Анулай продает нам корабли из нашего же леса, возит нам драгоценности из наших камней и золота, Анулай ссужает нам деньги и уже открыто начинает пить нашу кровь! Не надо улыбаться Эмистан. Эту историю, про обескровленную девочку из Пятигорья не я придумал. Все уже знают – это его рук дело.

– Говори по существу владыка, – недовольным тоном произнес Эмистан. – Сплетни обсудим за ужином.

– Это не сплетня. Когда-то мы все были одним большим счастливым Миром, но все вдруг захотели свободы, и что получили? Голод, разруху, унижение и страх.

– Мы не жалуемся, – сказал Эмистан. – У нас нет ни голода ни страха.

– А у меня, и у них, – Талин показал на остальных владык, – есть. Проклятые тарийцы прошли по моей земле, как по ковровой дорожке. Я не смог их остановить и выполнить своих союзнических обязательств. Они напали на ваши Дикие земли. Вы только посмотрите, что они сделали с его лицом. – Он показал на Лемана.

– Это были не они, – сказал Эмистан.

– Не важно. Важно то, что наши армии в одиночку не справятся даже с этими отбросами тарийцами. Я испугался отдать приказ и остановить их. Нам пора объединить наши армии. Нам пора вернуть Пятигорью былое величие. Или мы пойдем войной на Таруку или все здохнем. Сначала возьмем Таруку, потом Миры Желтых земель, углубимся на восток, захватим Миры по оба берега Тишвеля, и дальше к Мертвому морю. Новые земли, новые рабы, и море золота. Хватит уже выживать. Нет силы, которая может противостоять нам. Пора вернуть себе свое! Перестань уже вилять хвостом Эмистан. Говори прямо с нами ты или нет?!

– Нет, – ответил Эмистан. – Мы не с вами. Нам не нужна война. Мы живем в мире с Тарукой. Мы торгуем с Мирами Желтых земель. Тишь и Марьер покупают у нас сталь и пшеницу. Зачем мне воевать с ними? Они отдают нам все сами.

– Думаешь, что устроился лучше всех? Думаешь, так будет всегда? Пока ты сидишь сложа руки, они становятся сильнее. Пока есть возможность нападать – нападай, иначе потом, придется защищаться! Мы будим воевать с тобой или без тебя. Но союзника своих врагов за спиной мы не потерпим. Не хочешь воевать вместе с нами, тогда будешь воевать против нас! Против всех нас! Ты очень глуп, если думаешь, что можешь вот так легко объявить войну всему Пятигорью.

– Мы справимся с вами, – ответил Эмистан. – Ваши армии разрознены. Если бы мы захотели, то передавили бы всех поодиночке. Армия Астелов не знала поражения тысячу лет. Но войны не будет. – Эмистан дал знак Харуму, и тот поднялся.

– Мы откупимся от вас, – сказал старик. – Мы отказываемся от участия, но обязуемся соблюдать нейтралитет. Для будущей кампании вам понадобится золото. Мы передадим вам безвозмездно пятьдесят тысяч ромбов, десять тысяч боевых коней, десять тысяч копий, десять тысяч клинков, десять тысяч круглых щитов, десять тысяч пар сапог, десять тысяч шерстяных штанов, десять тысяч кольчуг, сотню походных палаток, сотню котелков и девять харпийских скакунов из личной конюшни владыки Эмистана в подарок каждому правителю.

– А что, мне нравится, – подал голос молодой владыка Ромулы – Карт Натий.

– Годится, – сказал старый и толстый владыка Болеи – Итиль Дугл.

– Да вы в своем уме?! – возмутился Талин Ротрик. – Никогда мы не согласимся на это. Они пойдут на войну вместе с нами, или умрут все здесь в Харпе, от наших мечей!

– Они предложили хорошую цену, – сказал Карт.

– Заткнись сопляк! – не в силах сдержать гнева, закричал Талин. – Ты знаешь, сколько стоит один день кампании?! Нам пятьдесят тысяч не хватит и на неделю!

– Как ты меня назвал?! – возмутился молодой ромулец.

– Сынок, я не хотел тебя обидеть.

– Я вам не сынок!

Эмистан поднялся из-за стола.

– Уважаемые владыки, дорогие гости, вижу, вам нужно посоветоваться. Придите к общему решению, и сообщите нам о нем завтра утром. Мы с вашего позволения удалимся. Сегодня был трудный день. Вчера знаете ли у нас драконы летали, а сегодня пешком пришли. Пора отдохнуть. Надеюсь увидеть вас всех сегодня вечером за ужином. – Этионы поднялись вслед за Эмистаном, и один за другим покинули зал.

Ротрик закипал от злости. Эмистан мог бы остаться и попытаться повлиять на решения владык, но своим уходом, он явно дал понять, что любое их решение ему безразлично. Он верит в силу своей армии, и мудрость этионов; он молод, решителен и готов к любой войне.

Вечером во дворце Эмистана собралось более пятисот приглашенных. Во время отсутствия владык, Мирами правили их жены. Кроме советников, представителей знати, военных и прислуги в долгой поездке владык сопровождали их дети, наложницы, жены детей, друзья детей, внуки и прочие лица, чье присутствие было еще менее обязательно и порой необъяснимо, и таких было большинство. Все эти люди проделали огромный путь ради нескольких дней, во время которых можно было увидеть самый большой, самый богатый и передовой город Пятигорья, блеснуть своими нарядами, завести полезные знакомства, или просто повеселиться. Никто из них не упоминал слово война, власть или смерть. Они обсуждали моду, музыку, или, скажем, того гигантского мертвого дракона, которого видели сегодня на площади.

Было накрыто несколько больших столов. Все владыки сидели рядом в окружении наиболее близких людей. По правую руку от Эмистана был его сын Сифеас, за ним этионы верховного круга, и представители харпийской знати, слева находились высокие гости, первым из которых был Талин Ротрик.

Рядом с пауком сидел его старший сын Стах – высокий крепкий мужчина с жестоким лицом и большой скуластой челюстью, придававшей голове форму груши. За ним младший сын Урлих и его молодая беременная жена Тина. Он молод, она совсем юна, и оба они очень похожи – приветливы и хороши собой. Тина была немного расстроена тем, что рядом с ней паук усадил этого неприятного слепого старика, который шарил по всем тарелкам своими скрюченными длинными пальцами, намазывал на блины синюю икру осалатра, сворачивал, и угодливо клал перед ней, будто она станет их есть, после его рук. Коен будто нарочно постоянно касался ее большого живота, извинялся и приговаривал: «ты кушай, девочка, кушай».

– Я бы хотела, чтобы рядом со мной сидел мой брат, а не этот ужасный старик, – жаловалась она мужу. – Ты посмотри на него. У него из правого глаза что-то сочится, и в тарелку капает. Я ничего есть не смогу.

Урлиху тоже была не по душе эта «темная лошадка».

– Так захотел отец. Этот тип сам попросился сесть рядом с тобой. Как владыке самому ни противно. Им же только ворон в поле пугать. Откуда он взялся, из какого могильника его выкопали?

Урлих говорил тихо, но когда оторвался от своего тушеного кролика, и поднял голову, то дернулся от испуга. Улыбающееся лицо старика, с его ужасными покрытыми бельмами глазами, было совсем близко. Коен взял кусок фаршированной щуки из блюда с середины стола, и вернулся на свое место.

Сразу за Коеном, над куском баранины трудился владыка Болеи Итиль Дугл, рядом налегали на вино трое его младших братьев, гораздо моложе его, но такие же обрюзгшие, и неповоротливые.

Владыка Ромулы Карт Натий почти не прикасался к еде, о чем-то шептался со своим дядей и теткой, которые сидели по правую и левую руку от него.

Владыка Запты Чуркель, отец Тины, невестки Талина Ротрика, был окружен двумя братьями, двумя взрослыми сыновьями и двумя младшими дочерьми.

Далее расположился владыка Отии Адрий, со своей капризной любовнице и четырьмя этионами, владыка керчаков Бирман третий – плечистый, громкоголосый и уже очень пьяный. Владыка Мордии Игл Баратий – худой, тщедушный, злой и ненасытный, как одинокий волк зимой. Владыка Адломы – Фатум, прозванный буйным, но на самом деле медлительный, задумчивый и невзрачный, как выцветшая осенняя трава. И последний – владыка Задарий, еще не старый, жилистый и крепкий правитель Мира Луни и Мокрых островов. Этот не взял с собой даже советников – сидел один, играл ножом горошиной в салате и без интереса слушал чужие разговоры.

Эламир и Акха были одеты в красные жакеты с длинной желтой бахромой на локтях и коленях, в каких ходила прислуга. И сами они выполняли работу столовиков, меняли блюда и подносили вино. Об этом попросил их Леман. Акха должна была рассказать о чем думают их скрытные гости, а Эламир предупредить в случае опасности. Эрл был уверен, что Эмистана этим вечером попытаются убить. В этом не сомневался и Харум, под нарядными платьями этионов была скрыта кольчуга, под крышкой стола прикреплены ножи и топоры.

Где-то среди гостей была и Мариша. Эмистан сам попросил Лемана позвать ее. Похоже, он всерьез ей заинтересовался. Она уже несколько раз подносила ему вино, он пил из ее рук, а потом целовал в губы. Эрл ревновал, но ничего не мог поделать. Тем более, что Марише явно льстило внимание владыки. Леман чувствовал, что проигрывает это сражение. Эта не первая любовница, которую отбил у него Эмистан, впрочем, и Леман часто не стесняясь отвечал ему той же монетой. В юности они не редко ссорились и даже дрались из-за девушек, но с годами стали терпимей друг к другу, тем более, что выбор в таких случаях был не за ними, а за их неверными избранницами.

Лемана отвлек шум с другого конца стола.

– Криворукая, ты что не видишь, куда льешь?! – кричал на Акху владыка Ромулы Карт Натий. – Ты на меня целый кувшин вылила, дура!

– Простите, я не хотела, я сейчас все вытру, – виновато сказала Акха, прижимая руку к груди. Хотела поднять оброненный кувшин, но зацепила блюдо с салатом, отдернулась и неловким движением пролила ему на колени горячий рыбный суп.

А-аа! – завопил ошпаренный владыка, свалился со скамьи, и стал стягивать с себя дымящиеся штаны. – Ах ты дрянь! Ах ты мерзавка! – кричал он, и, добравшись до покрасневших ляжек принялся на них часто и сильно дуть. – Ты зачем поставила ее возле меня?! Я же сказал, что не буду суп, дура. Выпороть! Сейчас же выпороть мерзавку!

– Простите! Я не хотела! Вы сами дернулись, а я испугалась! – оправдывалась Акха.

– Что?!!

– Девочка подойди ко мне! – позвал ее Леман, и когда она поспешила к нему, громко объявил: – После этого приема, тебя ошпарят кипятком и выпорют, но это не все! Твой отец и братья год будут грести на галерах. И если на тебя будет еще хотя бы одна жалоба, я прибавлю им еще один год, и я буду добавлять еще и еще, пока ни увижу подлинного старания и раскаяния. А теперь принеси мне вина! И пролей, хоть каплю!..

Акха наклонилась за кувшином.

– Ты что творишь? – шепнул ей Леман.

– А пусть знает, – тихо ответила она. – Это ему за Эльзу, за ее мать и сестренку. Он тут пирует, а они… Так ему и надо.

Эламир обслуживал ряд за которыми сидели варды Схалы и гвардейцы из личной охраны Ротрика.

– Эламир! – окликнул кто-то из гвардейцев, но мальчик сделал вид, что не слышит. – Эламир иди сюда, – крикнули ему снова. – Эламир! – гвардеец поднял руку и стал ему махать.

Наконец, Эламир обратил на него внимание, смерил презрительным взглядом и отвернулся. Гвардеец, распихивая соседей локтями, поднялся из-за стола и направился к мальчику.

– Да нет, это ты… Не ври. Я тебя сразу узнал. Ты чего нос воротишь, зазнался да?.. Добрался таки до своей Харпы, и устроился смотрю, хорошо. Да что ты смотришь на меня, как таракан на блоху? – не узнаешь что ли? Я Борчик! Борчик из рода Северионов. Помнишь мой триумф! Как я мечом, отвагой и волей прокладывал себе путь наверх! Об этом турнире уже складывают песни! Теперь у меня есть все! Все, понимаешь?! У меня есть земля, мои замки, и прекрасная Ульдара. Я хочу рассчитаться с тобой! Ты знаешь, выпал такой случай, тогда не получилось. Назови сумму, я не помню, сколько тогда пообещал!

– Всего одну.

– Одну? – не понял Борчик. – Чего одну?

– Ты должен был мне одну свободу.

– Ах да, – вспомнил он. – Ну и прекрасно! Ведь ты в Харпе! Ведь ты свободен. Как все прекрасно сложилось для нас обоих! Я никогда не забываю друзей. Мой меч, моя отвага и моя сила к твоим услугам!

– А подлость? – спросил Эламир.

– Что подлость?

– А как же твоя подлость, благодаря которой ты всего добился? Предлагай и ее. Или самую любимую свою часть приберегаешь напоследок?

– Что? – не веря собственным ушам, прошептал Борчик. Краска залила его щеки и шею. – Ах ты щенок! – выкрикнул он и схватился за кинжал, висящий на поясе, но как и в случае с Эльзой, между ними вдруг возник Харум Адий. Старик осторожно взял его за руку и не дал вытащить оружие.

– Вино не кислое? – спросил он примеряющей, дружелюбной интонацией.

– Какое еще вино?

– А нам знаете ли принесли плохое, владыки жалуются. Эрл Рикон первый заметил, хватанул пол кубка, теперь живот болит. В погреб пойду, посмотрю, что случилось. И как прозевали? – все ведь пробуют. А у вас вино хорошее?

– У нас хорошее.

– Славно, – сказал Харум, уводя его обратно к столу. – Пейте, угощайтесь, скоро танцы. Танцевать с пустым желудком совсем не весело.

– Вы держите меня за руку, – недовольно произнес Борчик.

– Да, и в самом деле, – улыбнулся ему Харум.

– Я, признаться, не совсем понимаю, с какой стати вы держите меня за руку. Я Борчик из рода Северионов, и никому не позволю вот так хватать меня за руки! Вы кто такой? Я хочу знать ваше имя.

– Я Харум Адий, – ответил старик. – Вы тут поспрашивайте, меня многие знают. Отдыхайте, – сказал он на прощанье, и обойдя весь зал, вернулся на свое место.

Акха носилась от стола к столу, разливала вино, и рассматривала незнакомые лица. Леман делал десколько глотков из своего кубка, и снова звал ее, чтобы наполнила до краев.

– И что они решили? – спросил у нее Леман.

– Они долго спорили, – ответила девочка. – Паук остался очень недоволен. Он сказал, что пойдет на уступку Харпе, только если вы вместо пятидесяти тысяч ромбов дадите сто.

– Как и предвидел Харум, – произнес эрл. – Ты поглядывай за пауком, мне надо знать все его подлые мысли. Посмотри на его старшего сына, подозрительный он какой-то.

В следующий раз, когда Акха подливала Леману, то задержалась возле него подольше.

– Ты был прав. Ротрикам не нужны ваши подачки. У них большие планы. Они зовут Эмистана на войну, из которой живым ему не вернуться. Эмистан противится, но его сын Сифеас, пообещал вон тому слепому старику, что если они убьют Эмистана, он присоединится к ним в этом походе. Ротрики, конечно, и его потом убьют, но он слишком глуп, чтобы понять это. Они не успокоятся, пока ни вернут себе все Пятигорье. Они планируют скандал. Старший сын Талина Стах будет оскорблять Эмистана и его покойную жену. Эмистан вызовет его на поединок, и там, в Кругу смерти, Стах его убьет.

– А вот это вряд ли, – усмехнулся Леман. – Лучшего бойца, чем Эмистан я еще не встречал. Если Стаху так не терпится на тот свет, мы это живо организуем.

– Стаха полтора года тренировали для этого боя, – сказала Акха. – Считается, последний тренер Эмистана два года назад сгорел в своем доме – так вот, это не так. Все это время он обучал Стаха, показывал слабые места Эмистана, раскрывал все приемы, придумывал стратегию. За два года Стах зарубил семьдесят мужчин с комплекцией, ростом и скоростью Эмистана. Все они отлично владели мечом.

– Вот, значит, какой у них план, – произнес Леман.

– Это не все, – предупредила Акха. – Есть еще, какой-то запасной план. В чем он заключается, не знает даже Талин Ротрик. Его придумал вон тот слепой старик. Для этого он и приехал сюда на пять дней раньше остальных. Я не могу читать его мысли. Он прячет их от меня. Но я знаю, что он читает МЕНЯ. Читает прямо сейчас. Он будто бы не видит, но замечает гораздо больше других, я знаю. Если бы я умела испытывать страх, то, наверное, боялась бы его. И еще, ты искал свою книгу. Я прочла мысли Нирона. Он встречался вчера с этим человеком, и видел эту книгу у него.

– Как она к нему попала? – удивился Леман.

– Я не знаю эрл. Ты слушаешь меня? Я не могу читать его мысли. У него есть дар.

– Вина! А ну-ка принеси нам вина! – позвали Акху сразу несколько гостей. Девочка ушла, Леман пододвинулся к Эмистану, и передал все, что только что услышал. Владыка слушал его и только усмехался.

Талин Ротрик, посмотрел на своего старшего сына, и неожиданно громко произнес:

– Да о чем ты говоришь, все бабы продажные твари! – Это было знаком.

– Ты прав отец, – исподлобья глядя на Эмистана, произнес он. – Сейчас я расскажу историю…

– Что? – перебил его Эмистан.

– Я хочу рассказать историю…

– Какаю еще историю? Как ты тупица можешь запомнить хоть какую-нибудь историю?

Стах растерянно раскрыл рот. Эмистан никак не давал ему закончить начало фразы: «Я хочу рассказать историю об одной блудливой жене, и молодом, но уже рогатом владыке». Закончить он должен был словами: «А ты Эмистан, думаешь твоя жена была верна тебе?! Я знаю, как минимум пятерых вардов, которые побывали в ее постели!» Эти слова он тысячи раз повторял дома. За обедом, на охоте, просыпаясь ночью в холодном поту, повторял снова и снова: «Я хочу рассказать историю… Я хочу рассказать историю…» но теперь продолжение этой фразы почему-то застряло в горле, и трусливо пробиралось куда-то в желудок.

– Так что ты там хотел сказать?! – раздраженно бросил Эмистан. – А! О! Я! Б! – что, не получается: язык проглотил? Вытащить? А! Ты, наверное хотел позвать меня в Круг смерти?! – Он стукнул кулаком по столу и с неприкрытой злобой посмотрел на Талина Ротрика. – Не наигрался еще, старый паучара?! Думаешь, хорошо натаскал своего пса? Попрощайся со своим сыном! Я принимаю вызов!

– Нет! – испугался Леман.

– Да! – возразил ему Эмистан.

– Сумасшедший! Это их план! Это не наш план! Не смей им подыгрывать! Что ты делаешь?

Владыка снова стукнул кулаком по столу, и поднялся.

– Хватит игр! Я владыка Харпы! Думаешь, я испугаюсь какого-то осла у которого груша вместо головы?! – Он погрозил пальцем Талину. – Хотите моей крови! Завтра нахлебаетесь собственной. Я убью его вполдень.

Больше не сказав ни слова, Эмистан вышел. Леман видел, как он дал еле заметный знак Марише, и, немного постояв, она отправилась за ним следом. Но ее измена волновала его сейчас меньше всего.

– Проклятье, – выругался он, когда увидел блестящие от возбуждения глаза Талина Ротрика, и улыбку, которую тот пытался спрятать, но никак не мог.