Не было и не надо

Санитар бочком выходит.

МАРК. Это вы зря. Пожалуется сейчас.

ГЛЕБОВ. Этот не пожалуется. Может я из бывших, а? Тут народ-то Уралмашем воспитан. Видит на кого можно прыгать, а на кого нет. Забывают только, что базар фильтровать надо. Эх были времена, а теперь мгновения… Знаешь, едешь так с универа, поздно уже, в библиотеке чета там переписывал-читал, ксероксов же не было, заходишь в свой подъезд в темноте, а под ногами хрустит. Как будто по снегу продолжаешь идти. Шприцы. Шприцы лежат. У меня из класса так трое пацанов… От герыча. А один в Чечне погиб. На самый-самый Новый год. Я водку с телками пил, а он под пулями лежал. На школе потом табличку повесили. Ученик нашей школы… Геройски… Как меня угораздило тогда сессию сдать? Хер его знает. Этот вот от чего умер?

Глебов кивает на каталку с трупом. Из-под простыни выглядывает голая нога. На ноге старый стоптанный тапок. Марк сосредоточено заполняет какой-то бланк.

МАРК. Написано, что отравление. А вы тоже?

ГЛЕБОВ. Что тоже?

МАРК. Наркотики.

Марк встает из-за стола. Снимает с трупа тапок и надевает на голую ногу бирку. Прикрывает ногу простыней. Вертит в руках тапок. Не знает куда деть. Потом кладет его сверху на простыню.

ГЛЕБОВ. (наблюдая за Марком) Дурак что ли, какие наркотики? Ловко ты с ним. Тебе не противно? Ну вот трогать? Нда… Хотя не так уж страшно тогда и было. Это сейчас все говорят «лихие девяностые». Нормально было. У меня телка на первом курсе была. Жила, в самых пикулях, там за Дворцом Спорта. И вот она меня значит зажимает в подъезде, ночь на дворе, а у меня только одна мысль, как я оттуда выбираться буду. Иду я значит потом от нее, ночь-полночь, а там такая аллейка к Дворцу. Фонарики, снежок искрится, под ногами хрумкает. А мне навстречу пятеро. И никого вокруг. А снегу уже намело, по краям сугробы, не убежишь никуда. Ну, я яйца в горсть, иду на встречу. Один такой отделяется. И ко мне значит. А я в этот момент думаю, на хер эту телку вообще и всех баб…

Марк подталкивает каталку с трупом к дверям морга. Возится с ключами. Глебов замолкает и внимательно за ним наблюдает.

МАРК (пытаясь открыть дверь) Ну? А дальше что?

Марк не может открыть дверь.

ГЛЕБОВ. А он мне такой вежливо, прикурить есть? Все по классике идем, понимаешь. Я ему спички протягиваю. Он мне – возьму. Я – бери. Он мне – пока. Я – пока. Пешком час потом домой топал. До самого Юго-Запада. По тьме. Че она интересно делает сейчас?

МАРК. Кто? Похоже мы с вами ключ погнули.

ГЛЕБОВ. Анька. Телка та. Слушай, а я прилягу?

МАРК. Вы ее бросили сразу, да? Точно ведь, погнули. Как его теперь в холодильник завезти?

ГЛЕБОВ. (устраиваясь на свободной каталке) Да какой там… Всю зиму ходил к ней. Сиськи у нее огонь. Были. Это еще че. У меня в кореша вообще стреляли, тоже от биксы шел. Двое у ларька подошли, бухущие, слово за слово, хреном по столу, он одному переебал, тот с копыт, а второй волыну достал и шмальнул. Два метра всего и не попал. Ворошиловский стрелок, блин. Менты главное тут же были. Всех троих приняли. А потом корешу моему говорят, ты давай, иди домой по-тихому и молчи в тряпочку, скажи спасибо, что эти перцы бухие и завтра тебя не вспомнят. (зевает) Спасибо, что живой короче.

Глебов замолкает. Марк подходит и накрывает Глебова одеялом. Каталка с трупом, накрытым простыней, остается стоять около дверей в морг.

Марк садиться за стол и копается в стопке учебников. Глебов лежит на каталке, укрытый одеялом. Входит рыжая ЛИЗА в форменной полицейской куртке, без шапки, усталая, но красивая.

Лиза с ужасом смотрит на две каталки, накрытыми простынями.

МАРК. Здравствуйте. А его уже нет.

ЛИЗА. А у вас здесь морг? Меня к вам послали. Нам по одному делу экспертизу забрать надо. Заполнить карточку.

МАРК. Я не знаю. Я первый раз. У вас снег…

ЛИЗА. (проводит рукой по волосам). Ага.

Лиза показывает удостоверение.

ЛИЗА. Я из полиции.

Марк кивает. Лиза расстегивает куртку. Под ней полицейская форма.

ЛИЗА. (шепотом) Это что, мертвые?

МАРК (тоже шепотом) А вы что, работаете по ночам?

ЛИЗА. Да я как бы первый раз на дежурстве. Вот меня и отправили в морг. А сами ржут, дебилы.

МАРК. То есть вы… не из-за него?

Марк машет рукой в сторону каталки с Глебовым. Лиза пожимает плечами.

ЛИЗА. (склоняясь над столом) Вот, карточка. Ее надо заполнить. Фу, как у вас воняет тут.

МАРК. Это формалин. Отойдите, у вас с волос на стол капает. Снег тает. И капает.

ЛИЗА. Я так-то из полиции!

Марк рассматривает карточку. Чешет голову. Лиза рассматривает его лицо.

ЛИЗА. А ты здесь работаешь?

МАРК. Я вообще студент. В медицинском учусь. Подрабатываю тут.

ЛИЗА. А я только школу полиции закончила… Слушай, помоги, смотри, это по поводу какого-то трупа. Я сама не знаю, как это все делается.

Лиза тычет пальцем куда-то в карточку. Марк наклоняется. Со стороны морга раздается какой-то стук. Лиза вскрикивает и одергивает резко руку, ударяя Марку по носу. Марк хватается за нос.

ЛИЗА. Ой, больно? Больно да?

МАРК. (гнусаво) Нормально.

ЛИЗА. Дай посмотрю.

МАРК. Да не больно.

ЛИЗА. Разбила? Кровь идет? Да, дай ты.

Лиза силой убирает руки Марка. Внимательно рассматривает лицо Марка. Марк смотрит на нее.

ЛИЗА. Ниче там нет.

В помещении моргает свет. Лиза беспокойно оглядывается. Марк трет нос.

ЛИЗА. А что там у вас? Вот, стукнуло так.

МАРК. Души мертвых.

ЛИЗА. Ага, понятно. Мертвецкий юмор. Давай быстрее, а? Что там с бланком?

МАРК. Мне нужно наверх подняться. В офис.

Марк медлит, сомневаясь.

ЛИЗА. Ну.

МАРК. Я пойду?

ЛИЗА. Ну так иди.

Марк оглядывается на Глебова, который лежит на каталке под одеялом. Потом берет со стола связку ключей и засовывает ее в карман.

МАРК. Хорошо. Я пойду. Только вы ничего тут не трогайте.

ЛИЗА. Очень надо. (перебирает книги на столе и читает названия) Половая психопатия. Паразит – царь природы. Записки одного патологоанатома. Ну и книжки тут…

МАРК. Я быстро.

ЛИЗА. (одергивает руки от книжек и прячет их под себя) Да уж хотелось бы.

Марк уходит. Лиза сидит на стуле, беспокойно оглядываясь по сторонам. Глебов вдруг садится на каталке завернутый в одеяло с головой. Лиза, увидев это, вскрикивает, вскакивает с места. Глебов срывает одеяло, и не обращая внимание на Лизу, спрыгивает с каталки, подходит к двери в морг и трогает ручку. Дверь не открывается. Глебов дергает сильнее.

ГЛЕБОВ. Закрыто.

Глебов еще несколько раз сильно дергает дребезжащую дверь. Потом идет к столу и садится на место Марка. Лиза с ужасом смотрит на Глебова. Глебов начинает открывать ящики. Лиза стоит около дивана, готовая убежать.

ЛИЗА. Что вы делаете?

ГЛЕБОВ. Ключ забрал скотина.

ЛИЗА. Вы кто?

ГЛЕБОВ. Кто я? А кто я? Хороший вопрос.

ЛИЗА. Вы живой?

Глебов, морщась, хватается за бок.

ГЛЕБОВ. Частично. Видели куда он ключ положил?

ЛИЗА. А вы почему без халата?

ГЛЕБОВ. (дергая очередной ящик) Не положено.

ЛИЗА. Как это не положено?

ГЛЕБОВ. Ну, так. Один должен обязательно по гражданке быть. Это как у вас. В ментовке. Так проще войти в доверие к людям. Разрушает стену. Дистанцию сокращаем… Между клиентами и работниками.

ЛИЗА. Какими клиентами? Я думала тут только мертвые.

ГЛЕБОВ. О, тут знаете сколько народу шастает? Родственники, друзья, сослуживцы. Мужья бывшие. Извращенцы всякие. Санитары ходят. Бабки-кликуши. Черные трансплантологи. Похитители трупов. Сатанисты. Пионеры-экспериментаторы. Нам бы полицейского сюда посадить, в форме, с пистолетом. Такую вот как вы.

Глебов в упор рассматривает Лизу.

ЛИЗА. Зачем же трупы похищать?

ГЛЕБОВ. Ну, не знаю. На опыты. Или по любви. Все из-за любви. А вы красивая.

ЛИЗА. (уже успокоившись) Как у вас тут холодно.

ГЛЕБОВ. Поэтому мы тут и пьем. По инструкции.

Глебов достает фляжку. Прихлебывает.

ГЛЕБОВ. Будете?

ЛИЗА. Я на службе.

ГЛЕБОВ. Когда это кому мешало? Я вот тоже на службе. Но пью же. И курю.

Достает пачку сигарет, закуривает.

ГЛЕБОВ. (читает на пачке) Преждевременная смерть. Странно, да? Преждевременная. Как это – прежде времени? Раньше положенного что ли? Преждевременная смерть. Есть, можно подумать, своевременная смерть. Ожидаемая смерть. Вот уж смерть так смерть. Вот пришла, и как вовремя, а?!

ЛИЗА. (расстегивает ворот) Холодно и душно у вас. Хватит про смерть уже. Я и так тут не в себе немного. Голова кружится.

ГЛЕБОВ. А кому смерти отсыпать?! Всегда вовремя, всегда в самый раз!

Раздается сильный стук со стороны морга. Лиза с криком (Ой!) медленно оседает на диван. Ей плохо. Глебов помогает ей улечься, склоняется над ней, машет перед лицом каким-то медицинским справочником.

ГЛЕБОВ. Какая у вас красивая форма. Надо еще пуговку расстегнуть.

ЛИЗА. Отстаньте, а? Я сказала, уйдите.

ГЛЕБОВ. Вот так всегда.

Глебов подходит к столу и бросает на него медицинский справочник. Вбегает Марк с бумажками в руках. Видит за столом Глебова.

МАРК. А где она?

ГЛЕБОВ. Кто?

МАРК. Полицейский. Полицейская. Ушла?

ГЛЕБОВ. Куда она денется.

ЛИЗА. Наконец-то. Дышать у вас нечем. Этот еще, ваш коллега.

ГЛЕБОВ. Ладно-ладно.

Глебов берет со стола справочник, которым ранее обмахивал Лизу и садится на диван. Лиза садится на стул, Марк возвышается над ней.

ГЛЕБОВ. О как… (читает) Причины смерти, записанные священниками в дореволюционной России. Посмотрим… ага… Обыкновенная дряхлость. Ну это понятно. От поротья. Это тоже понятно… Во! Девица 39 лет: от престарелости. Слышьте? 39 лет. От престарелости. У нас только нити себе в морду загоняют в этом возрасте. И губы накачивают.