Читать книгу: «Скульптор. История убийцы», страница 3

Глава 7

Подарок и первая охота

Середина мая. Лёне исполнилось шестнадцать лет. Самое обычное утро, солнечные лучи разбудили Лёню, нежно прогревая его лицо, через открытое окно. Щурясь от света, он проснулся, потянулся, и отправился принимать утренний туалет. После, он пошёл на кухню, чтобы позавтракать, и начать делать скульптуры. «Как странно» подумал про себя Лёня «никого нет, ни Федьки, ни Ивана Степановича, где же они? Ну и ладно, позавтракаю один, а после примусь за работу». Он хорошо поел, а после принялся за работу, создавать скульптуры. Вдруг во дворе раздался громкий голос Ивана Степановича:

– Лёня! Иди сюда скорей сынок!

Лёня в туже секунду вскочил, вытер быстро руки от гипса, и побежал во двор. Очутившись во дворе, он увидел, как дядя Ваня гладит по золотой гриве Снежка.

– Лёня! Это тебе мой подарок сынок! – радостно и восторженно кричал, Иван Степанович хлопая рукой по спине Снежка. – С днём рождения! Теперь он твой.

Лёня был несколько растерян, но улыбался. Что-то щекотала его внутри живота. Лёне Снежок понравился ещё тогда, в первую их встречу, когда за ними гнались оборотни. Белоснежный конь, что белее света звёзд, с ярко-золотой гривой, теперь принадлежал ему. Иван Степанович смотрел, на Лёню улыбаясь, как ребёнок, казалось, что он был рад больше, чем сам Лёня. Пока юноша шёл медленно и робко к Снежку, дядя Ваня шептал на ухо Снежка « не оставь его, не раненным, не больным, не мёртвым, и всегда прибегай ему на помощь как только он позовёт, не бросай его». Снежок фыркнул, и правым копытом ударил об землю два раза. Иван Степанович погладил его по золотой гриве в знак благодарности и прощания.

– Ну чего ты? Садись, смелее! – улыбаясь, сказал Иван Степанович.

Хоть Лёня и шёл робко, на коня он запрыгнул совершенно уверенно. Погладил Снежка, улыбнулся, поблагодарил дядю Ваню.

– Но-о-о! – скомандовал Лёня, и конь погнался так быстро, как никто из коней не мог бы. Иван Степанович смотрел и смеялся от счастья, он был счастлив от того, что хоть чем-то мог порадовать сиротку. В этот день солнце светило ярко, небо было ясное. Белоснежный конь мчался так быстро, что у Лёни от ветра слезились немного глаза. Он расправил руки в разные стороны и впервые в жизни почувствовал себя свободным.

– Вот она свобода Снежок! – говорил Лёня своему коню, – только я, ты, и впереди целый мир!

После он повернул в сторону дома, а паривший в небе орёл, следил за ними, и восторженно издавал крик. Вечером того же дня, они собрали богатый стол, и долго отмечали день рождения Лёни. Иван Степанович поднял стакан бренди, встал, и начал произносить поздравительную речь.

– Дорогой Лёня, тебе сегодня исполнилось шестнадцать лет. Я хочу пожелать тебе самого крепкого здоровья. Удачи, чтоб она всегда была с тобой. Если ты поставишь себе цель, то добейся её, не смотря ни на что. Ты ещё юн, но скажу тебе, не слушай людей, не дай мнению большинства усомниться в своей вере. Иди своим путём, думай своей головой, и тогда у тебя всё получится. Ты очень умный, и сильный, глядя на тебя, я вспоминаю своих сыновей. Запомни одно, никогда не сдавайся, потому что пока ты не сдался, ты не проиграл. Будь счастлив, мой мальчик.

Иван Степанович говорил ещё долго и много. Лёня слушал с большим удовольствием. Он вдруг понял, что обрёл семью, тепло и покой, тоже чувствовал и Иван Степанович. Лёня был ребёнок без родителей, а Иван Степанович был родителем без детей, так судьба их и связала. После матерных частушек домового, они пошли спать. Утром следующего дня начали собираться на охоту. Накормили и напоили своих коней, собрали целый арсенал оружия, взяли кое-какие припасы, и отправились в путь. Шли долго. Останавливались редко, только чтоб перекусить и дать отдохнуть коням. К вечеру забрели в таинственный и очень тёмный лес. Закат уже почти закончился, и луна ждала своей очереди, чтоб освещать землю светом. Охотники спешились.

– Коней лучше оставить здесь – сказал Иван Степанович тихим голосом, – Лёня гляди в оба и будь начеку.

– Хорошо – ответил Лёня, поглаживая Снежка по его золотой гриве.

Они взяли оружие, и пошли вглубь таинственного леса пешком. В лесу была такая тишина, что Лёня слышал биение собственного сердца. Воздух тяжёлый. Птицы не поют. Казалось, будто время в том лесу остановилось.

– Старайся идти как можно тише – шёпотом говорил Иван Степанович, – не наступай на сухие ветки, мы должны идти бесшумно и тихо, как тени. Запомни Лёня, чему я тебя учил, принюхивайся, прицел выстрел, прицел выстрел, не зевай и будь начеку.

Они передвигались бесшумно, до того момента, пока Лёня не наступил на сухую ветку и не сломал её своим весом. От треска ветки, охотники остановились. Иван Степанович закрыл глаза и начал принюхиваться «ну всё, сейчас начнётся» подумал он. Снова наступила гробовая тишина. Дядя Ваня за секунду представил бой, «поворот, выстрел, другой выпрыгивает из кустов, ещё выстрел». Лёня учуял запах псины. В ту же секунду Иван Степанович повернулся в сторону Лёни, за спиной которого уже совершал прыжок оборотень с раскрытой пастью полной острых как бритва зубов.

– Лёня ложись! – крикнул дядя Ваня, совершая выстрел в оборотня.

Макаров быстро упал на землю, но после выстрела тут же поднялся. Труп оборотня лежал рядом. Мальчишка увидел, как из кустов выпрыгивает ещё один.

– Сзади! – крикнул дяде Ване.

И тут же следующий выстрел. Тишина таинственного леса была нарушена.

– Готовься! – скомандовал Иван Степанович, – сейчас полезут.

– Спина к спине! – сказал Лёня, держа оружие наготове.

Они встали спина к спине и ждали нападения злых тварей. В лесу было темно, в кустах начали светиться голубые огоньки, глаза оборотней. Огоньков было много, казалось, будто звёзды с неба упали на землю. Вдруг они начали выпрыгивать один-за-одним из кустов, с таким рыком, которого нет ни у одного живого существа на планете. Выстрел за выстрелом, труп за трупом. После десятого оборотня, раздался сильный вой одного из оборотня.

– Они убегают! – радостно сказал Лёня.

– Их надо догнать, нельзя отпускать! – крикнул Иван Степанович, – бегом за ними!

Дядя Ваня побежал за ними, а Лёня взял пальцы в рот и так громко свистнул, что в ушах зазвенело. В ту же минуту выпрыгнул из огромных кустов Снежок, а за ним и вороной конь Ивана Степановича. Они сели на своих коней, и поскакали догонять злых тварей. Оборотни уже успели убежать, не удалось охотникам догнать остальных. Шли обратно. Дошли до того места где была бойня.

– Дядя Ваня смотри! – сказал Лёня, заметив трупы людей, на местах где лежали трупы убитых ими оборотни, – здесь трупы людей, но как это возможно, ведь мы стреляли в оборотней.

– Эх, Лёня – закуривая трубку, сказал Иван Степанович, – всякое зло, было когда-то человеком. Родился человеком, и умереть ты должен тоже человеком. Всё самое великое и ужасное зло, только от самих людей.

Они поскакали домой. Трупы естественно сожгли. Скакали через леса, поля, и в зной и в дождь. Придя домой, накормили и напоили коней. Сами сели за стол ужинать. У Федьки уже было всё готово. Они хорошо поели и пошли спать. Так началась жизнь полная опасностей и приключений. Иван Степанович продолжал учить Лёню боевым искусствам, стрельбе, как обращаться с холодным оружием. На охотах за кабанами, кроликами, утками, учил, как можно выжить в лесу несколько дней, если заблудился. Иван Степанович занимался образованием Лёни, дал ему ключ от своей библиотеки, где были сотни книг. Лёня читал их в свободное время, книжку за книжкой, укладывая новые знания в свою голову. Про скульптуры тоже не забывал, творил всё больше и больше, стал настоящим мастером своего дела. Они вдвоём продолжали истреблять оборотней, упырей, вурдалаков. Странствовали месяцами в чужих землях и разных городах, помогая простым людям. Иван Степанович изгонял злых духов из людей, и даже из маленьких детей. Всё это было очень интересно для Лёни Макарова, сиротке, который в пятнадцать лет стал убийцей. Макаров был очень хорошим и старательным учеником. Схватывал всё налету, обучался снова и снова, читал книгу за книгой. Вот так в путешествиях и приключениях, бесконечной охотой истребления зла на земле, прошло четыре года.

Глава 8

Банник

Уже полным ходом шёл 1905-й год. На тот момент Лёне было уже двадцать лет. Молодой парень двадцати лет, светлые волосы, серые глаза, симпатичный на вид, крепкий, сильный, полон мужества и отваги, таким стал Леонид Макаров, именуемый себя скульптором. Скульптуры, что он сотворил, продавались с большим успехом. Четыре года они путешествовали, истребляя зло на земле. Изгнания демонов, охота на оборотней, бесконечные переезды, всё это выматывало Ивана Степановича. Он не показывал вида, что устал, он хотел быть примером для Макарова. Дядя Ваня и Леонид помогали людям деньгами, старикам помогали поднять огород, кому-то помогали одеждой, кому помогали у тех и жили. Люди их очень благодарили, и молились за них. После долгого путешествия, наши охотники в июле вернулись домой. Сложили всё оружие. Поужинали хорошо. Федька помыл и почистил коней, накормил и напоил их. Леонид и Иван Степанович сходили в баню. После, сели у камина и попивали бренди.

– Запомни Леонид – наливая бренди в стакан, начал говорить Иван Степанович – никогда не ходи в баню после полуночи.

– Почему? – спросил Леонид.

– Потому что, после полуночи в бане моются, черти, кикиморы, банник, ведьмы, лешие, бесы, оборотни, вампиры, упыри, вурдалаки и многие другие. Никогда не ходи в баню после полуночи. Иначе тебя они заберут с собой, во тьму.

Они сидели ещё часа два, пока Иван Степанович не уснул, прям в кресле у камина. Леонид ушёл в свою комнату спать. Во время путешествия, Иван Степанович заметил, что Леонид убивает злых тварей с удовольствием. Этот факт привёл его в ужас, когда он увидел, что Макаров убивает ведьму с улыбкой на лице. Любое убийство разрушает душу. Макаров чувствовал в себе силу, его очень хорошо подготовил Иван Степанович. Парень стал отличным стрелком, в ближнем бою ему не было равных, а с мечом он обращался не хуже Ивана Степановича. Макаров превратился в искусного воина. Он уже не тот маленький мальчик Лёня, которого избивали братья Петровы, и издевались над ним. Теперь он, Леонид Николаевич Макаров, охотник, скульптор, убийца. Им движет непреодолимое желание убивать. Во время путешествий по Европе, когда они останавливались в гостиницах, Макаров терпеливо дожидался, когда уснёт Иван Степанович. После того, как он засыпал крепким сном, паренёк тихо выходил из гостиницы, и отправлялся гулять по ночным улицам того или иного города. По городам Европы прокатилась волна убийств. Леонид ходил по ночным улицам и убивал людей в тёмных переулках. После убийств, Макаров делал небольшие бюсты своих жертв, тем самым, забирая непрожитые годы жизни убитых. Проблема в том, что он не знал точно, сколько человеку оставалось жить. Допустим, человеку тридцать пять лет, логично предположить, что ему жить ещё долго, ну лет двадцать точно. Вот только судьбой предначертано ему умереть в тридцать шесть лет. Это значит, что скульптор забирает себе всего лишь год. Непрожитый год жизни своей жертвы. Другой пример, человеку семьдесят лет, логично предположить, что он умрёт через лет двадцать, а то и десять, а может и через пять. Но судьба у этого человека такова, что он должен был умереть в сто пять лет. Следовательно, убив такого старика или старуху, скульптор забирает себе тридцать пять лет. Тридцать пять лет непрожитых жертвой. Знать наверняка такое невозможно, поэтому он убивал снова и снова, втайне от Ивана Степановича. Макаров подбирался к жертвам незаметно и тихо, как тень. Нападение происходило молниеносно. Он перерезывал горло жертвам большим, острым, охотничьим ножом.

Некоторым просто вонзал нож в спину. Он был очень аккуратен и осторожен, так что, никто из свидетелей его не видел. Те, кто его видел, описывали лишь силуэт, в чёрном плаще с капюшоном. Он исчезал точно так же незаметно, как и появлялся. По городам Европы пошли слухи, про убийцу в плаще. Кто-то считал, что это сама смерть ходит по ночным улицам. Кто-то думал, что это просто призрак. Иван Степанович слышал про этого таинственного убийцу. Он думал, что это ведьма или вампир. Но, однако, на телах убитых не было следов от укуса вампира. Он долго думал и размышлял об этих убийствах, пока с Макаровым зачищали Европу от злых тварей. Иван Степанович даже не подозревал, что всё это время, убийца был с ним рядом. Истребляя ведьму за ведьмой, скульптор искал ту самую ведьму, Наташу. Он не был в неё влюблён, он вообще не понимал, что такое любовь, и никогда не знал её, всю свою жизнь. Ему было ужасно интересно узнать, что стало с этой ведьмой, красота которой, была неописуема.

Наступил жаркий август. Леонид делал скульптуры, Иван Степанович отвозил их на ярмарки, вместе со шкурами убитых диких зверей. Сегодня дома остались только Леонид и Федька. Дядя Ваня уехал рано утром в город, к одной ведьме, чтоб сделать документы для Лёни. Весь день Федька был в огороде. Макаров делал скульптуры, разных зверей, злых тварей. Наступила ночь. Скульптору было ужасно интересно, что происходит в бане, после полуночи. Хоть Иван Степанович и запретил ему туда ходить, предупредил, что это опасно, тем не менее, скульптор решил отправиться в баню. Домовой крепко спал, Леонид тихо вышел из дома и отправился в баню. Путь в баню пролегал через огромный огород. Она стояла на самом краю огорода, у тёмного леса, откуда зло приходило в баню. Скульптор шёл медленно, через огород, в небе светила полная луна, серебром светили звёзды. Всё что он с собой взял, это только заговорённый нож, которым можно было убить любое существо на земле. Идя через огород, он заметил вдалеке, что в бане светятся огоньки. Вокруг была такая тишина, что звенело в ушах. Он шёл медленно, размышляя про себя: «так, если в бане горит свет, значит, его кто-то зажёг. Если его кто-то зажёг, значит, этот кто-то, возможно, всё ещё там. Чёрт, какая же оглушающая тишина, не слабого ветерка, не пение ночной птицы, совсем ничего. В бане вроде тихо. Да и теней не видать там никаких, силуэтов тоже нет». И вот, дойдя до двери бани, он услышал громкий, заливистый женский смех. Смех доносился из бани.

Скульптору стало немного жутковато. Посреди тихой ночи, и такой жуткий смех. Смех длился секунд десять. Снова наступила оглушающая тишина. Леонид схватил ручку двери и медленно потянул на себя. Тишину нарушил медленный и противный скрип старых петель двери. Зашёл в предбанник. Сама баня состояла из двух комнат. Предбанник – место, где раздевались перед помывкой. И сама мойка, с высокими парными полками. Леонид заходил медленно, и старался быть тихим как тень. Но скрип старых деревянных полов, снова нарушил тишину. В предбаннике стояли зажжённые свечи в стаканах, на подоконнике и на столе. Никого не было. Он подошёл к двери мойки, прислушался. Тишина. На стене висело старое зеркало. Леонид что-то заметил в зеркале, какое-то движение. Подошёл к нему, и не поверил своим глазам. В зеркале была женщина, она расчёсывала свои длинные и чёрные волосы. Смотрела на скульптора и мотала головой. Вдруг из её глаз потекли слёзы. Женщина в зеркале хотела что-то ему сказать, но так и не смогла. Они смотрели друг на друга, как неожиданно в мойке раздался детский крик. Женщина в зеркале растворилась, а скульптор без промедления открыл дверь мойки и забежал вовнутрь. В мойке никого не было. На подоконнике горела керосиновая лампа. Он осмотрелся вокруг, но никого не было, «что за чёрт, кто же тогда кричал?» думал про себя скульптор. Дверь мойки захлопнулась, и послышалось, что кто-то кряхтит в темноте под полкой.

– Лёня? Зачем ты пришёл сюда в такой поздний час? – сказал кто-то из темноты мужским пожилым голосом.

Свет от лампы был тусклым, и скульптор не мог разглядеть, того кто с ним говорил.

– Знаешь меня? Кто ты? – сказал скульптор, всматриваясь в темноту пытаясь разглядеть незнакомого собеседника.

– Знаю ли я тебя? Конечно, знаю! – ответил голос из темноты, – ты Лёня, молодой скульптор, что живёт в доме вместе с монахом. Тебе говорил монах, не ходить в баню после полуночи, а ты ослушался.

– Кто ты? Имя, назови своё имя! – приближаясь в темноту, говорил скульптор.

– Я есть дух бани. В простонародье, банник – ответил голос, и из темноты под полкой, начал выходить банник.

Свет в лампе сам собой начал светить ярче, а дрова в печки вспыхнули сами собой. Леонид сделал два шага назад, и увидел, банника. Из-под полки выбирался низкого роста старичок. У него были такие длинные, густые и седые волосы, что они прикрывали почти всю его ногату. На руках и ногах были мокрые листья от веника. Лицо банника было ужасным. Длинный нос, сильно выпученные глаза, и дряблая бледная кожа лица.

– Зачем ты пришёл сюда, в столь поздний час? – поддавая пар, говорил банник. – Разве, монах тебя не предупреждал, что ходить в баню после полуночи опасно. Но ты всё равно пришёл, и ослушался его.

– Мне стало интересно, что тут происходит после полуночи – сказал Леонид, вытирая с лица пот.

– Тебе стало интересно – говорит банник – тебе стало интересно. Ну, тогда пеняй на себя.

Банник плеснул на каменку ещё горячей воды. Густой пар окутал баню, и в мойке начали из пара появляться черти, с маленькими рожками, копытами, хвостами, и свиным пяточком вместо носа. Один из них держал дверь, чтоб Леонид не смог выбежать. Средь туманного пара появились молодые, обнажённые женщины, с длинными волосами, что закрывали их неприличную ногату. Хоть они были и молодые, тем не менее, лица у них были не красивые. Женщины пели песню, таким ласковым и сладким голосом, что Леонид перестал чувствовать жар, поддаваемым банником снова и снова. Скульптор пытался выйти, но дверь держал чёрт, и не выпускал его. Остальные черти хохотали, плескались, пили пиво. Женщины взяли спереди руки Леонида и начали тянуть.

– Пойдём с нами Леонид – говорили женщины по очереди, медленно тянули, его за руки силой, – пойдём, пойдём снами. Пойдём. Там хорошо, там спокойно, пойдём Леонид, пойдём, вот так, хороший Леонид.

Они тянули его за руки, как маленького ребёнка. Он же, послушно шёл, медленно и покорно. Банник всё подливал на каменку воды.

– Идём с нами Леонид, вот так – повторяли женщины.

Черти хихикали как сумасшедшие. Банник смотрел на то, как Леонида тянут в темноту. Смотрел и улыбался полу беззубым ртом. Макаров смотрел в темноту, и шёл туда маленькими и медленными шагами. Ему казалось, что тьма его уже поглощает, в бане становилось всё темнее и темнее. Парень уже не видел ни женщин, ни чертей, ни банника, только кромешную тьму. Он уже начал падать без сознания, как дверь мойки отварил Иван Степанович. Увиденное повергло его в шок.

– Ах вы негодные! – закричал Иван Степанович.

Он быстро зашёл в мойку, но черти начали накидываться на него. Один за другим они накидывались на него. Женщины издавали жуткий, громкий визг, открыв свои рты с клыками. Банник спокойно сидел и наблюдал, а Леонид лежал на полу без сознания.

– Ну-ка кыш! Кыш я сказал! – раскидывая чертей, говорил Иван Степанович.

Но черти его повалили на пол. Уже начали рвать на нём одежду в клочья. Иван Степанович достал из внутреннего кармана своего плаща флягу со святой водой.

– Ну, сказал же кыш! Черти! – отбросив чертей, встал Иван Степанович, и начал брызгать святой водой на чертей.

– Отправляйтесь в ад! – брызгая святой водой, кричал он.

Черти начали визжать так громко и мерзко, как кричит свинья, которую режут. Один за другим исчезали в густом тумане пара. Женщины же, сбежали в темноту, из которой вышли. И когда все исчезли, Иван Степанович достал платок, чтоб вытереть пот с лица. Промыв глаза от пота, схватил скульптора и потащил его из жаркой мойки в предбанник.

– Он останется здесь! – сказал банник.

– Обойдёшься! – грубо ответил Иван Степанович.

– Монах, ты забываешься – сказал банник, держа в руке ковш с горячей водой.

– Нет, это ты забываешься! – сказал Иван – знай своё место банник.

Иван Степанович вытащил из бани скульптора и положил его на землю. Пытаясь привести его в чувства, бил Макарова по щекам.

– Лёня! Давай же, очнись! – ударяя скульптора, приговаривал Иван Степанович.

Все попытки были тщетны, Леонид не приходил в чувства. Тогда Иван Степанович поднял скульптора и забросил его на спину Снежка.

– Скачи Снежок! Отвези его к Федьке – крикнул он, показывая пальцем в сторону дома.

В тот момент, когда Леонид смотрел в зеркало в бане, в котором некая женщина расчёсывала свои, длинные, как ночь чёрные волосы и плакала, в этот момент Иван Степанович вернулся домой. Он проверил Федьку, тот спал. Пошёл в комнату Леонида, но его там не оказалось. Иван Степанович побежал к домовому.

– Где Лёня? – разбудив домового, спросил Иван Степанович.

– Должен спать. Разве его там нет? – сказал домовой.

В ту же секунду Иван Степанович выбежал на задний двор. Он догадался, что парнишка ушёл в баню. Сильно свистнув, к нему прибежал Снежок. Запрыгнув на коня, он быстро добрался до бани. Ну, а что было дальше вы знаете. Банник так и не смог заполучить скульптора. Иван Степанович побежал в сторону дома. Огород большой, от дома до бани минут десять пешком. Снежок за пять секунд довёз скульптора. Выбежал из дома домовой, начал пытаться привести в чувства Лёню, но он никак не приходил в сознание. За это время уже прибежал Иван Степанович.

– Ну что? Как он? – запыхавшимся голосом спросил Иван Степанович.

– Никак не получается – прикладывая всякие травы и отвары сказал домовой.

Тогда Снежок, медленно подошёл к лежащему скульптору, и своей золотой гривой провёл по его голове. Грива коня начала светиться золотым светом и сам белоснежный конь начал светиться ярким белым светом, освещая всё вокруг как днём. Снежок заржал громко, стукнул копытом об землю и в ту же секунду свет, что исходил от белоснежного, златогривого коня, погас. Леонид очнулся. Ничего не понимая где он, и что случилось, он лежал и смотрел в звёздное небо. Иван Степанович взял его на свои плечи, и понёс домой. Положили скульптора на диван. Домовой Федька, начал тут же давать ему всякие травянистые настойки и отвары. Пока домовой заботился о Лёни, Иван Степанович вышел на крыльцо, чтобы покурить сигареты и успокоиться. Он был в гневе. Спустился с крыльца, начал ходить кругами и курить. Остановился, на минуту о чём-то задумался. Его ночные думы среди звёзд, луны и сигаретного дыма прервал Снежок, что толкнул своим носом в плечо дяди Вани.