Читать книгу: «Саги зала щитов. Адульв. Пламя, зажжённое тьмой», страница 21

Воин не понял, что произошло, как и большинство азартно следящих за боем фьордфьёлькцев. Но увидел детали Ансгар, про себя уже в который раз подивившись мастерству союзницы его яла. Едва парень начал свой оборот, теряя на мгновение противницу из вида, с шагом вперед крутанулась и кюна, будто бросаясь в объятья, она скользнула в обороте по выбрасываемой вперёд руке с мечом. Вложив всю силу разворота в удар локтём, опрокинувший незадачливого, но право умелого война наземь.

Парень попытался подняться, но, очумело вращая глазами, повалился назад под хохот и освист воинов Сольвейг, уже направившейся к ярловому дому, убирающей клинки обратно в ножны.

– Прижечь рану и на допрос. – указала она пальцем на посла. – Вызнать все, что затеял Скёльд, зачем препятствует нашему праву мести. А этого… – перст воительницы направился в сторону только что побеждённого юноши. – Связать, но не калечить, я ещё сделаю из него справного воина.

Поднявшись на пару ступеней крыльца, оглядев площадь, кюна крикнула. – Как по мне, хватит заставлять богов дожидаться, а то ещё кто явиться, волоките этих нидингов к Асам. Пора порадовать почивших коварным ударом Лёствёртцев.

– Я допрошу пленного посла. – хмуря брови, молвил подошедший Ансгар. Печально взирающий, как подгоняемая тычками копий, толпа пленных побрела с площади навстречу своей незавидной судьбе, оставляя позади три десятка былых соседей, что были заперты в ближайшем к ярловому доме. Кровавая кройщица сдержала слово, данное Ховгоди и его ученицам. Вот веть шутка, думалось воеводе, они, эта толпа обреченных на смерть людей, могут порвать оцепление и вырваться, но скованные страхом, лучше любых оков, плетутся, как скот на бойню.

– Дело твоё, я и сама не в восторге от предстоящего, как бы ни думали ни ты, ни мои войны. Но сделать это необходимо, дабы каждый на севере знал цену надругательства над Асами и законами чести. – сказала Сольвейг и уверенно двинулась за вереницей пленных в сопровождении Торольва и личной охраны, в основном берсерков Ульфхендаров, оставивших главный чертог уже до конца вымершего городища, в коем временно встала их предводительница.

– Она сумасшедшая, блажная, разве не видишь, во что превратилась твоя правительница. Конунг такого не стерпит. – надрывал глотку, временами подвывая от боли Оддманд, прикованный к креслу в одном из опустевших домов, с ужасом взирая на калившееся в очаге щипцы и прутья, как и на мрачный вид хирдманов, покалечившей его кюны, отданных в распоряжение Ансгара.

Посла на силу привели в чувства не раньше, чем через час опосля того, как прижгли исходящую кровью культю. И с тех пор он не замолкал, грозя окружавшим его воинам и самому Копью Рока невиданными карами, как и кюне Фьордфьёлька.

– Не я служу кюне Сольвейг. Я воевода ярла Вивеки, но не о том речь, что удумал конунг, зачем пытается украсть наши победы. Али чужая слава глаза застит. – бесстрастным голосом обращался к Оддманду Ансгар, в тайне радуясь поводу не оказаться на одной из полян, что расположились вблизи Эбевига. Но знание происходящего сейчас там, давило, будто валуном на плечи старого воина.

– Твоя правительница уже в Альдергарде, раз ты её воин. – дико выпучил глаза посол. Как и большая часть твайтфьёлькского хирда, что не был утянут в этот безумный поход.

– И что-же Вивеки могло понадобиться при дворе Скёльда, что могло заставить, бросив без защиты свои владения, отправиться туда со всем своим воинством?

– Дурак, набитый козьим дерьмом идеот, поганый Дритсёк. Как и недалекий Конунг, отправивший такого посла. – ровняя дыхание, Ансгар мчался по улочкам Эбевига, теша обречённую надежду успеть. – Не мог сразу сказать, корчил из себя не пойми что. – на мчащегося, как на пожар, воеводу любопытно взирали немногочисленные хирдманы, оставшиеся в городище. Он едва успел миновать врата, когда на севере из-за городища начал подниматься черный дым, а ветер принёс противный запах паленой плоти. Ансгар опоздал. Ужасная затея кюны свершилась, оборвав в мгновение ока около шести сотен жизней. Страшное и богатое подношение богам.

Воевода боле не бежал, а едва переставляя ноги, плёлся к заветной поляне меж двух холмов, что выбрала кровавая кройщица. Навстречу, водя дурными глазами по сторонам также неспешно, безучастно шли хирдманы. По их взорам он прочёл всё. Они, эти воины были готовы умирать и убивать, идти в самое око бури и штурмовать непреступные стены. Но к ритуалу, затеянному их кюной, они готовы небыли, лишь теперь осознавая, что этот день будет преследовать их до конца отмерянного норнами века.

– Где Сольвейг, где твоя правительница? – встряхнул Ансгар попавшегося на встречу Торольва. На что берсерк, выглядевший не многим лучше других, отстраненно указал рукой назад к столбу черного дыма, что поднимался из-за ближайшего холма.

Он застал её там гордо взирающую на огромный, трещащий брёвнами костёр, со множеством погребальных лож, едва видимых сквозь огненную круговерть. Пламенеющий ад раскинулся прямо посреди поляны, окружённой обращенными взорами в центр, высокими древними идолами суровых северных богов, расположенных по кругу на одинаковых друг от друга расстояниях. И там, в центре, как знал Ансгар, под пламенем сотни тел выстилали глубокую яму, вырытую лёствёртцами.

Хирдманы рыли её всю ночь, а после обнесли края сплошным навесом. К коему, словно скот, даруя Одину, Тору, Бальдру, Хеймдалю, Скади, Тюру и прочим Асам драгоценную кровь, подводили выбеленных ужасом людей, мужчин и женщин, стариков и детей, оказавшихся выше Клинка Сольвейг, а затем, перерезав горло, под воззвания к богам стоящей под всеотцом Одином Кюны, бросали на дно.

Ямы едва хватило чтобы уместить всех. После, когда не осталось ни одного выжегшего хьярхьяликского человека, страшный котлован засыпали бревнами. Перерубив верёвки, держащие множество заготовленных заранее штабелей, стоящих меж асов на возвышениях холмов, окружающих отныне проклятое место. Ставшее последней юдолью не только Эбевигцам, но и павшим при штурме Фьордфьелькцам, да Твайтфьелькцам, ведь поверх перемоловших мертвые тела бревен, сложили, богатые добычей, погребальные костры. А если верить Асовой правде, то души всех, кто оказался под погребальным костром отныне оставались в вечном услужении у отправившегося в Вальхаллу война. Награда павшим от кровавой кройщицы, коию на истории севера ещё не видел ни один конунг.

Едва приблизившись, Ансгар заметил на покрытом копотью лице кюны, не мигая, взирающей в пламя, едва видимые полоски от слёз. И он отчётливо понял, что и для неё это подношение было тяжким грузом. Язык старого воина словно прирос к нёбу. Он не знак как сказать, что её месть хоть и оправданная Богами, меркнет по сравнению с новой назревающей войной. Рука воеводы, словно в поддержке, опустилась на дублённую черную кожу наплечника ставшей легендарной кольчужно-кожаной брони.

– Эта великая жертва невместна и обращена не на ту войну. Нам не следовало так разбрасываться жизнями пред грозящей напастью. Я вызнал, с чем прибыл этот напыщенный индюк посол, его вести воистину страшны.

– И ты, Копьё Рока, всерьёз думаешь, что почти шесть сотен человек, четверть, из которых раненые войны, смогут повлиять на вторжение, в коем увязнут целые народы? – Слова Сольвейг заставили воеводу ошарашено отшатнуться.

– Ты знала, но откуда?

– Эта жертва была необходима. – воительница, будто не слышав его вопроса, продолжала. – Как и последующие, людям в одиночку не сдержать кровавую бурю, идущую с запада. Конунг глуп, нет, он попытается собрать в кулаке все доступные силы и ударить в ответ. Вот только толку не будет, его хирды падут, а сам он прогнется, спасая жизнь под новым самопровозглашенным божеством. Вся наша надежда на них. – Хортдоттир обвела рукой высокие колоды молчаливых Асовых идолов. – Да, на древние скованные сном силы. Время ещё есть, ведь полыхающие границы – это только разведка боем. Скельд, как и прочие правители не ведают главного. Эта война, что разорвёт север, не хуже Рагнарёка будет идти ни за земли и богатства, а за наши души, пищу для новоявленного божества запада.

– Ты что и вёльва, откуда ведомо, раз так смело обо всём этом говоришь? – недоверчиво свёл брови воевода Вивеки.

– Асы упасите от такой участи. – покачала головой кюна. – Но мне многое было открыто. Ведь ты слышал о помощнице смерти, жрице Хель из Фьордфьёлька. – и, видя, как он неуверенно кивнул головой, ухватившись за оберег, Торов молот на груди, продолжила. – Я неспроста напала на этот остров, не только из-за мести, но ещё по её повелению. Пошли, Копьё Рока, поднимем рога и кружки за павших, вскоре должны вернуться отряженные мной люди, вот тогда и узнаем правдивость её слов.

Хортдоттир, ещё раз окинув взором невиданных размеров погребальный костёр, развернулась и направилась в городище. А спустя несколько мгновений за ней, всё ещё в сомнениях качая головой, двинулся и Ансгар. Ему, как и думалось самому ветерану, мёд уж точно не повредит.

Меда было много, как и лихих песен, нестройным хором возносившихся к небесам. Суровые воины и девы щита, особенно те, кто участвовал в невиданном подношении к Асам, постепенно приходили в себя. Оттаивая душой в запоздалом празднестве победы растянувшемуся на всю ночь, Эбевиг зажегся сотнями костров, а по улицам, наконец, вычищенным от тел поверженных врагов, сброшенных в глубокий усеянный кольями ров, рекою потёк хмель. Кюна знала, эта отдушина была необходима её хирду, почему сама и выбила клинком крышку первого бочонка с мёдом, коих в избытке было захвачено.

Она ходила по улицам в компании Торольва и Ансгара, хваля, хлопая по плечам своих воинов и воительниц, останавливаясь и заводя не хитрые, но приятные воинам разговоры у каждого зажженного на улицах городища костра, вкушая выпивку и жареное мясо под одобрительные возгласы уже хорошенько поддатых северян. Обещая, что и без того знатная добыча лишь капля по сравнению с предстоящими. И глядя на нее, не смотря на достаточно молодой возраст, овеянную славой достойной саг. Такую же прямую и честную, как один из её клинков, готовую броситься в пламень битвы за каждого из своих воинов, не боящуюся грязи и своей крови. Ансгар, чью душу разрывали сомнения опосля странного разговора у великого погребального костра, уже не мог с уверенность сказать, что призови его ярл Вивека, он сможет покинуть стан кровавой кройщицы. Буйный пир, гремящий в опустошенном городище, продолжался до самого утра, покуда самые стойкие и те не рухнули, куда попадется. А вместе с рассветом вернулся и отряд, отправленный Сольвейг неизвестно куда сразу после окончания штурма.

Легкий щебет птиц невидимых в пышных кронах, словно насмешкой звучал в ушах стоящего в глубине лесов Хьярхьялика, в двух часах ходьбы от Эбевига, Копья Рока. Воеводы что в компании Хортдоттир и Берсерка Торольва с небольшим отрядом личной охраны кюны прибыл на указанное провожатым место, затерянное среди непролазных пущ и буреломов.

– Асы могучие. – только и смог выдавить из себя воевода. Глядя, на отрытое из-под корней сваленных здесь же деревьев, нечто, ожидая своего часа, пролежавшее столетия под землёй.

Голоса, голоса, что шепотом закрадывались в голову Адульва, появились куда раньше, чем дым. Множество шепотков, на разные лады твердящие одно и тоже воззвание, подсказали маленькому ярлу, что он близко, и вскоре на бескрайнем водном горизонте переменчивой вотчины Ньёрда, показалась крошечная, из-за большого расстояния, вершина горы, венчающая одинокий остров тёмным столбом смога, ярящаяся едва сдерживаемым гневом первородной стихии.

– Ну, вот мы и здесь. Думаешь, что найдешь в этом храме ответы? – донёсся из-за спины голос, принадлежащий не видимой для прочих, тёмноволосой навье, словно тень, следующей за Адульвом. На что мальчик лишь пожал плечами, покрытыми дорогим волчьего меха плащом, что был схвачен на левом плече серебряной фибулой, изображавшей оскаленную морду того же зверя. Зверя, чьё изображение вытесняло в последнее время все прочие, занимая место поверх знамён и щитов хирда Фьордфьёлька. Беснующимися в битве волками был даже вышит ворот толстой, не пропускающей пронизывающие морские ветра, рубахи под плащом.

Внук Руагора стоял на носу идущего под парусом дракара, своего собственного, подаренного названной тёткой, нынешней правительницей Фьордфьёлька. И он, не мигая, смотрел на растущий впереди остров Райсьярен, хранящий великое множество тайн, остров, ради которого он покинул родной удел. Мальчик, что ещё пол зимы назад частенько падал в учебной схватке на ристалище, необратимо изменился. Слабое от природы, дарованное богами, тело окрепло от постоянных, невиданных прочими, тренировок на грани выносливости. Лицо заострилось, задолго до назначенного часа, утратив детскую округлость. А взор, по-прежнему необычайно голубых глаз, утратил невинность и задорный блеск, став будто выжженным, мёртвым, способным пригвоздить любого взрослого. Никто даже близко знакомый не дал бы юноше, стоящему у носа ладьи с гордо выгнутой, резной драконьей мордой, его девяти зим. А узнав истинный возраст, ужаснулся тому, на что способны норны в своём полотне, раз уготовили Вьюрд, превративший ребёнка в почти зрелого мужа.

Словно живые, росли отвесные серые скалы береговой черты, уже вскоре угрюмо нависшие над Драккаром, ищущим мастерством кормщика, проход к пристани средь смертельно опасных прибрежных вод, усеянных каменистыми рифами, словно крепостной вал, окруживших священный на весь север остров, что на долгие зимы должен будет стать новым домом Адульва.

Ведь понимание внутренней сути огня, как и контроль над неугомонной первородной стихией, дело непростое. Склонив печально голову под властью тяжких дум, маленький ярл протянул разжатую, украшенную двумя, будто выжженными кольцами, шрамами ладонь чуть вперед, силой воли разжигая пламя поверх слабой людской плоти. Брыкаясь и беснуясь, огонь, принял очертания, словно завывшей на луну волчьей морды. Годы, нет, у него не было столько времени. Ведь времени не-было и у его названой тётки, у Сольвейг.

При воспоминании о свое родственницы Адульв с хрустом сжал кулак гася пламенного волка. Пред его взором вновь предстало лицо проклятой кюны, что чуть не убила его в совсем ином времени. Так разительно схожее, будто близнец с лицом Хортдоттир даже рисунок татуировки, выбранный Сольвейг, и тот был тем-же.

Но раз уж он ещё будучи маленьким несмышленым младенцем смог избежать горького Вьюрда заготовленного Норнами. То и она несгибаемая воительница сможет. Наравне со всем севером, ещё не ведающем своего печального жребия коий прозрел в своём забытие Адульв. Он порвёт их пряжу, взгляд маленького ярла упал на прекрасный браслет с волчьей головой закусившей чёрный как ночь камень. И есть те кто ему помогут. Но не все знания можно добыть у вестницы скорби. И словно вторя его мыслям басовито прозвучал окрик кормщика.

Дракар что давно уже спустил кроваво чёрный парус, усилиями гребцов выплыл из-за очередной высокой скалы, и перед взором Адульва открылась длинная каменная пристань. Где его уже ожидали двое жрецов, вот только поверх длинных красных одеяний эти двое седобородых старцев носили и кожаные клепаные кирасы с наплечниками. Райсьяренцы небыли обычными Ховгоди, они были жрецами войнами наделёнными могучим огненным сейдом. Но не вид встречающих всецело завладел вниманием маленького ярла а длинная в сотни вырубленных в камне ступеней лестница, уходящая в верх к одинокой горе и высокая сокрытая тьмой арка, неведомо кем сотворённая в минувшие эпохи, ведущая в чрево вулкана. Врата овеянного сагами храма, пред которыми величественно возвышались фигуры бога Одина и Сурта огненного великана правителя Муспельхейма.

Словарь терминов

Конунг – король.

Дроттнинг – королева.

Ярл – правитель одного из владений, Фьёлька.

Кюна – правительница, жена Ярла, конунга.

Хирд- боевая дружина.

Форинг – воевода, правая рука вождя.

Хольд – воин высокого ранга, чаще всего член ближней дружины правителя.

Дренг – молодой воин без земель.

Бонд – свободный человек, фермер.

Трэл – раб.

Сейд – вид ведовства, колдовства.

Вьюрд – судьба.

Фьорд – залив со скалистыми берегами, далеко заходящий на сушу.

Фьёльк – округ, владение Ярла.

Твайт – лес.

Фьордфьёльк – округ заливов, фьордов.

Твайтфьёльк – округ лесов, лесное владение.

Тинг – собрание знатных людей, правителей. Скандинавский прототип Славянского вече.

Хольмганг – поединок чести, божий суд.

Драпа – хвалебная песнь.

Ховгоди – храмовый священник.

Годи – староста, голова поселения.

Скальд – сказитель, поэт, певец.

Вёльва – провидца.

Манбьёрн – оборотень медведь.

Ульфхендар – оборотень волк.

Руны – угловатые магические символы.

Гальдрастав – переплетение рун, магический символ-печать.

Нитсшест – «Кол ужаса – проклятья» длинная жердь с головой коня или человека, по поверьям наделённая силой проклятья.

Нидинг – ругательство, оскорбление. В переводе трус.

Эрги – ругательство, оскорбление. В переводе мужеложец.

Иггдрасиль – мировое древо. Олицетворение вселенной. Скандинавская мифология.

Асы- боги родом из мира Асгарда. Скандинавская мифология.

Асгард – мир богов, Асов. Скандинавская мифология.

Вальхалла – чертог бога Одина. Зал, куда попадают души воинов, павших достойной смертью. Скандинавская мифология.

Валькирии – девы битв, дочери Одина, забирающие в Вальхаллу души павших. Скандинавская мифология.

Эйнхерии – павшие воины в дружине Одина. Скандинавская мифология.

Ваны – боги родам из Ванахейма, былые враги богов Асгарда. Скандинавская мифология.

Ванахейм – мир богов Ванов. Скандинавская мифология.

Мидгард – срединная земля. Огороженный. Мир людей. Скандинавская мифология.

Утгард – внешние отгороженные от царства людей миры. Скандинавская мифология.

Гиннунгагап – первичный хаос, мировая бездна. Скандинавская мифология.

Сколь и Хати – два огромных волка потомство Фенрира, что преследуют солнце и луну. Скандинавская мифология.

Норны – три богини, живущие у корней мирового древа Игдрасиля, определяющие судьбы людей.

Муспельхейм – один из девяти миров, родина огненных великанов. Скандинавская мифология.

Ётунхейм – мир инистых великанов. Скандинавская мифология.

Хельхейм – царство мёртвых. Скандинавская мифология.

Драугр – неупокоенный мертвец. Нежить. Скандинавская мифология.

Навья – призрак.

Хельхёст – трёхногий конь в скандинавской мифологии. Вестник смерти.

Нидхёгг – дракон, что пожирает корни Иггдрасиля, древа миров. Скандинавская мифология.

Гарм – огромный пес, охраняющий вход в царство мертвых Хельхейм. Скандинавская мифология.

Нагльфар – корабль, сделанный из ногтей, костей мертвецов. Скандинавская мифология.

Фенрир – гибель богов, ужасный волк – брат Хель, что по прорицанию вёльвы, во время Рагнарёка, убьёт Одина. Скандинавская мифология.

.

От автора

Уважаемый читатель прими мою искреннюю благодарность, если ты все же дочитал до конца это произведение. Я прошу прощения, если чем и не угодил, не суди строго, так как это моя первая книга и обязательно проведу работу над своими ошибками в последующих. Саги зала щитов найдут продолжение уже в двух книгах, над которыми я уже веду работу, так как история главных героев разделилась, что ты мог понять из эпилога в коем я чуть забежал вперёд подогревая интерес. История Сольвейг будет продолжена в книге Кюна волчица, а Адульва и Вестницы Скорби в Огненный Сейд. Эти книги откроют множество ещё нераскрытых тайн, как будущего так и прошлого главных героев и северных земель.

Также я хотел выразить благодарность своим матери и отцу Самойловой Надежде и Зензину Михаилу спасибо вам за то, что не перестаёте верить в меня. А так же моему племяннику и тёте, Золотареву Степану и Муттонен Лидии, первым кто, прочитав наброски, решительно сказали продолжить. И ещё самое огромное спасибо поклон до земли, да хранят тебя асы, моей сестре Исаковой Римме, без тебя я бы точно не справился.

Также хочу выразить безмерную благодарность сайту ЛитРес самиздат и всем его сотрудникам за их исключительное терпение.