Читать книгу: ««Принуждение» к правопорядку. Книга вторая. Упорядочение хаоса», страница 2

Немного погодя, Рафаэль повернулся к Васильеву Сереге – своему старому другу, а    теперь еще и дважды подчиненному (по двум работам – «Эвансу…» и конторе):

– Ну, давай!

Серега уговаривать себя не заставил:

– Давай! Будем здоровы!

Опрокинули.

«Эх, все-таки, надо    будет как-нибудь на досуге пару-тройку тостиков поумнее да подлиннее придумать и выучить, с вкраплениями цитат из Чехова или, чего уж там, самого Льва Николаевича!.. Для солидности!» – подумал Сафаров, впрочем, подсознание его имело на этот счет свое мнение, состоящее в том, что заниматься этим он вряд ли будет. Для любого, неважно, маленького или большого дела нужно «созреть», в том числе и для тостов на разных торжественных мероприятих. А в Рафаэле, кажется, нет артистической косточки с творческим началом, без которой здесь никак не обойтись… так зачем же себя насиловать!

Танцующие на корпоративе были хорошо «разогреты» и выпендривались в танце, как хотели,    с выкрутасами. Рафаэль с веселым гиканьем влился в колышащуюся человеческую массу.

Перед улыбающейся физиономией Сафарова, старательно изображающего танец в стиле диско    (а может, и рок-н-ролла, он и сам не знал),    мелькали разгоряченные девчачьи лица, а также ноги, руки, животы и другие трепыхающиеся принадлежности.

Воспроизводя по памяти экзерцисы из школьных дискотек и прихватив директорскую симпатичную секретаршу – блондинистую Татьяну – за извивающуюся талию, Рафаэль непринужденно и весело болтал с ней о всякой всячине, главным образом    о происходящем вокруг.

Кажется, даже слегка увлекся и, несмотря на отличную физическую подготовку, почувствовал, что сейчас начнет потеть, причем преимущественно спиртным. Почувствовал: надо сделать перерывчик в танцевальных экзерсисах, сходить покурить!

Еще немного подвигавшись в быстром танце, Сафаров вернулся на место… Между прочим, в подборе этого веселого танцующего персонала он тоже принимал участие, пусть и не прямое, но весьма существенное! Как-никак лицо, ответственное за безопасность фирмы, просто обязано проверять поступающих на работу лиц на благонадежность, что он и делал с присущей ему манерой доводить дела до конца – проверял всеми возможными способами  подлинность представляемых кандидатами документов, а также их личных качеств, на сколько это возможно. Разумеется, основной для Рафаэля, а иногда и единственный среди этих способов – поиск по обширной фсбэшной базе данных и проверка по его каналам.

Да и по «своим» базам данных, точнее – корпоративным (в том числе нелегальным, закупленным по дешевке в определенных, известных «широкому кругу ограниченных лиц») тоже не мешает прошвырнуться – вдруг какая-нибудь пакость по кандидату на работу выскочит! На самотек это дело нельзя пускать.

Подошел к Сергею Васильеву:

– Пошли, курнем, Серега?

Васильев кивнул. Он относился к совершенно не танцующей категории населения, может быть, по причине многочисленных ранений, полученных в Чечне, а может, по складу характера. Поэтому на корпоративе слегка скучал, поэтому был рад возможности смены занятия. А то все анекдоты и интересные жизненные истории ближайшему окружению по столу уже перерассказал и выслушал уже известные аналогичные. Не все ж сиднем сидеть, да пищу с алкоголем поглощать!

Васильев немного досадовал, что отсутствовал их с Рафаэлем общий армейский друг, так же, как и он, «дважды» подчиненный Сафарова, – Димон Перевозкин. Отказался, сославшись на занятость… Наврал, конечно. Не любит просто такие мероприятия. А без него не то чтобы скушновато, а чего-то не хватает. Раф – тоже друг, но они сейчас как-то больше в другой плоскости общаются – служебно-производственной, к тому же он теперь начальник, а с Димком как-то проще – можно и о наболевшем, и пошутить… пусть иногда и плосковато, он не обидится, точно.

Курительное помещение – фойе перед туалетами была полупустой, хотя зал в ресторане был полон. Впрочем, курить разрешалось и в зале, и многие этим с удовольствием пользовались, но часть публики выходила подымить сюда, для смены декораций.

В углу фойе стояли две дамы – подруги, похоже. Одна была, как говорят, «не первой свежести», точнее, молодости. Одета она была в элегантный черный костюм, симпатичная для своего возраста, отметил Рафаэль, с тонкими чертами лица. Вторая – существенно моложе и выглядела круче. Невысокого роста, но стройная, ладная и какая-то кругленькая. Правильные черты лица. Оставляет чувство, что свежа и красива, несмотря на толстый слой косметики. Одета в фиолетовую юбку и в такого же цвета парик. Оригинально. А наряди ее в русском стиле – и будет выглядеть русской красавицей. Но и так стильно и прикольно, ей идет!

Подруги докурили и не спеша зацокали в дамскую комнату. Рафаэль с Сергеем обсуждали предстоящую поездку на лосиную охоту в Максатиху, что в Тверской области. Там обитает знакомый Перевозкина егерь, который организовывал ребятам становившуюся уже традиционной охоту. Сафаров находил, что это весьма расслабляет: чувствуешь себя после охоты отдохнувшим.    Хотя поначалу лосиная охота ему и казалась    дурацким занятием: стоишь «на номере» в одиночестве без дела, скучаешь, потом    где-то в стороне, на другом номере: бабах!.. и – всех зовут разделывать мясо, а затем и отмечать удаччную охоту, пьянствовать, другими словами! А в чем же непосредственно охота? Где она?.. Но раз за разом участвовал, все больше вникал в особенности, начало больше и больше нравиться, особенно прикольно, когда на тебя лось выходит! Адреналин!.. Но главное здесь – психологически отдыхаешь без какого-либо физического сверхнапряжения, после охоты на работу как будто после отпуска выходишь, хотя всего-то два-три дня проходит… Правда, животное немного жалко, но, может, для этого оно и рождается, чтобы стать добычей человека, такова его доля. Да и не нами охота придумана!..

Неожиданно из дамской комнаты раздался дикий визг – звали на помощь. Не отреагировать на него было невозможно, такой он был резкий и страшный, – оба приятеля бросились к его источнику, в дамский туалет. Возле кабинки, из которой показывались чем-то знакомые Рафаэлю дамские ноги, не в силах двинуться, стояли те самые дамы из курительной комнаты. Одна из них тупо молчала, неестественно вцепившись в дверь кабинки, вторая, помоложе, монотонно наклоняясь то ли от избытка эмоций, то ли от позывов тошноты, издавала    истерические вопли.

В кабинке полулежала-полусидела Инна Яковлевна Золотарюк, финансовый директор компании «Эванс плюс», рот окрашивала кровавая струйка. Из широкой раны с левой стороны груди, пульсируя, вытекала кровь. Нож лежал здесь же, в кровавой луже.

Глава 2. На повестке дня Правительства

За два года до убийства Инны Яковлевны Золотарюк

Премьер-министр открыл совещание как обычно, ничем не обозначая какого-либо беспокойства, несмотря на весьма сложную финансово-экономическую ситуацию в стране, несмотря на высокую цену на нефть.    Выступил со вступительным словом, в котором объяснил сложность работы Правительства в условиях надвигающегося серьезного общемирового кризиса, влияющего на внутреннюю экономику страны специфическим образом. Выразил некоторое недовольство работой конкретных высокопоставленных должностных лиц. Для присутствующих, обладающих некоторыми аналитическими способностями и простой наблюдательностью, было ясно, что в областях, управляемых упомянутыми Премьером личностями, в ближайшее время, может, в течение месяца-двух будут проводиться серьезные кадровые перестановки… В общем, все – как обычно.

Однако предстоящие кадровые изменения, которые и на самом деле планировались,    не касались областей деятельности государства, курируемых Первым заместителем Председателя Правительства Иваном Васильевичем Ереминым, которому на этом совещании предстояло предложить ряд точечных мер, связанных с антикризисными финансовыми вливаниями в малый и средний бизнес.

Иван Васильевич к совещанию у Председателя Правительства был готов на все сто. На высоком уровне он должен будет доказать и докажет необходимость и возможность серьезной поддержки конкретных отраслей промышленности и, возможно, некоторых передовых компаний. Главное – то, что в результате таких вливаний, по предварительным оценкам, последует существенное улучшение экономических показателей в стране.

Одно из вливаний должно быть направлено на поддержку отечественного производителя – деньги предполагалось выделить на конкретные проекты наиболее продвинутым компаниям. Отрасли производства хоть и имели значение, но лишь «постольку-поскольку». Чисто теоретически обосновать можно поддержку любой отрасли, главное, чтобы обосновывались и озвучивались передовые технологии. Например, сложные технологии мебельной промышленности по разным направлениям (нишам). Ведь народу нужна отечественная мебель! Важны и другие отрасли промышленности, занятые малым и средним бизнесом, в частности, цифровые технологии, на них тоже следует выделить деньги. Направления и пропорции должно определить Правительство.

В данном случае – это не обычный тендер, который «Эванс плюс» несколько лет назад выиграл и уже освоил.    Те несколько десятков «лимонов» зеленых, полученных победителем тендера от государства и частного банка для развития бизнеса, рассосались и освоились так быстро, что сейчас можно о них и не вспоминать. Хотя, конечно, теперь было на что посмотреть. Современный офис, продвинутые работники, налаженное высокотехнологичное производство, филиалы предприятия по стране. И, разумеется, «отблагодарить» правильных пацанов, которые к выигрышу «Элвисом…» тендера руку приложили – это тоже бюджетные затраты. Причем мероприятие по обеспечению и осуществлению «благодарности» – не самоцель, а необходимость. Иначе толку от этого вливания не будет, дело где-нибудь, да затормозится, это точно. Во вселенной должно быть равновесие, его нужно поддерживать, иногда искусственно!

В этот раз Иван Васильевич затеял крупную игру. Статус молодожена,    несмотря на солидный возраст, обязывал… Обидно, что Премьер дал на доклад всего десять минут. Ну, плюс на обсуждение еще минут семь – десять уйдет. Еще на то, на се – три минуты. Итого – максимум за двадцать пять минут должен быть решен вопрос возможного будущего благосостояния народа, пусть и в отдельно        взятой жизненно важной сфере, в отдельном направлении мебельной промышленности а заодно – в области, не подлежащей обсуждению, а именно, благосостояния и процветания его, Ивана Васильевича… Да что там – процветание! Одной такой операцией, если можно так выразиться, можно сделать себе жизнь… да и не только себе, но и своему окружению на многие годы!.. Хорошо, если еще подобные возможности в будущем будут судьбой предоставлены, а если нет?.. Ситуацию упускать нельзя ни в коем случае,    это было бы неправильно.

Иван Васильевич втайне рассчитывал, что вследствие принятого сегодня решения, пусть и не напрямую в карман, а через жену, он лично будет получать где-то порядка двадцати процентов дохода    Группы компаний «Эванс плюс»… Группа компаний, именно так. Пусть в настоящий момент никакой такой группы «Эванс…» пока не существует, вместо нее – общество, которое пока «не хочет и не будет ни за что отвечать», то есть оно как бы «с ограниченной ответственностью». Группа компаний – дело недалекого будущего, Еремин уже строил в голове планы. «Группа компаний» и звучит солиднее, и рисков меньше, если разделить ответственность в обществах, которые так или иначе будут влиять на мебельную промышленность, ее инфраструктуру и на функционирование ООО «Эванс плюс».

После правительственного решения, разумеется, нужного и единственно верного (как-никак, предварительная оргработа по обработке товарищей Иваном Васильевичем была проведена колоссальная, что должно дать положительные результаты), это общество разрастется до группы компаний, и здесь будет кстати правительственное решение об оказании финансовой поддержки компаний… в интересах государства, разумеется! Разработка списка компаний, которым необходимо «вливание», уже дело техники. Главное – это сегодняшнее решение Правительства по интересующему Еремина вопросу.

…Обсуждался седьмой вопрос повестки дня. Следующим на очереди был восьмой, Ивана Васильевича, который хотя и держал перед глазами текст доклада, уже в пятнадцатый раз бубнил про себя доклад, каждый раз находя все новые и новые, более весомые и убедительные, аргументы.

Несмотря на очередной общемировой финансовый кризис, который, как водится, в значительной степени отражался на нашей стране, Председатель Правительства был в отличном настроении. Еремин прекрасно    за два года изучил своего непосредственного начальника и теперь это мог легко определить – по уголкам рта, которые тот опускал во время уточняющих реплик – этакая гримаса солидности, как будто обозначающая напряженную мысль, а на самом деле – имеющая целью скрыть, «запереть мышцами лица» довольную улыбку, просящуюся прорваться наружу. Приподнятое настроение Премьера Ивану Васильевичу – только на руку!

– Следующий вопрос повестки дня, – объявил Премьер-министр, – выделение средств из внебюджетного фонда на поддержку малого и среднего бизнеса.    Докладывает Первый заместитель… Иван Василич, прошу вас.

Премьер поверх очков с обычным интересом смотрел на своего первого заместителя. Иван Васильевич солидно кивнул, поднялся. Премьер в очередной раз отметил про себя, что уж чего-чего, а солидности и умения качественно преподносить информацию Василичу не занимать. Любой мало-мальски значимый вопрос, а иногда и абсолютно незначимый, приобретал в глазах окружающих серьезный вес, когда им занимался Еремин!      Вопрос обрастал серьезными аргументами и фактами, логически обоснованными причинно-следственными связями и резюме, против которых глупо было бы что-либо возражать… Василич мог говорить кратко, мог говорить развернуто, но всегда убедительно, красиво, весомо и впечатляюще. Это было искусством, которым Еремин владел в совершенстве и которое так ценил Председатель Правительства.

То, что    его первый зам недавно женился на весьма респектабельной и вполне привлекательной элегантной даме, генеральной директорше какой-то мебельной компании, кажется, «Эванс плюс», серьезно прибавляло ему веса, делая Ивана Васильевича продвинутым не только в профессии, но и в личной жизни. Это ясно говорило о том, что крупный чиновник не ушел с головой в профессию, оторвавшись от жизни, как это иногда бывает с некоторыми людьми его ранга, а живет подобно простым смертным, сообразно с реально существующими вещами – вот, нашел себе подругу жизни, успешную и весьма симпатичную женщину.

И в этот раз Премьер поймал себя на том, что    концентрировал свое внимание даже не на содержании доклада, как он старался делать всегда, а на форме и логике подачи Ереминым материала, выводов по ним, – можно сказать, любовался риторическим мастерством своего первого зама. В тот момент, когда Премьер усилием воли заставил себя обратиться к содержанию доклада, он уже заканчивался, так что понимать было уже нечего. До главы Правительства дошло, что содержание доклада он безответственно прослушал.

– Спасибо, Иван Василич, – Премьер, сняв очки, оглядел присутствующих, пытаясь на основе их реакции «родить» решение по рассматриваемому вопросу. Опыт показывал, что даже и в этом случае оно будет не менее верным, чем если принято на основании содержания анализируемой информации.

По каменным физиономиям заседающих было ясно, что они хотя и не в восторге, но возражений по существу не    последует. Тем не менее, соблюсти формальности никогда не помешает. Премьер изрек, вновь одевая очки и обводя присутствующих проницательным    взглядом:

– Какие есть соображения? Прошу высказываться.

Председатель Правительства не удивился, увидев рассеянно поднятую руку с казенной шариковой авторучкой. Это был министр экономики и социального развития. Геннадий Федорович Соскобов никогда не пользовался модными среди коллег элитными дорогими авторучками, хотя, конечно, этот шик мог себе позволить. Однако позволить – это не значит пользоваться такой возможностью. Он не увлекался модничаньем, коллекционируя дорогие часы, ручки и тому подобное. Геннадий Федорович был выходцем из простой семьи, достаток в ней появился далеко не сразу, и поэтому Соскобов считал неправильным тратить деньги на вещи, без которых прекрасно можно обойтись. Такого принципа он всегда старался придерживаться, хотя иногда и не получалось.    Положение    обязывало-таки покупать всякую дорогую дрянь, чтобы выглядеть сообразно занимаемому положению, чтобы не отличаться от большинства.

Геннадий Федорович выступал всегда, когда дело касалось экономики страны, высказывал свое мнение, которое, как правило, совпадало с генеральной линией. А поскольку подавляющее большинство вопросов касается экономики напрямую, а все остальные – косвенно, то слово Соскобов просил слова по привычке, традиционно. Все уже привыкли к этому и относились терпимо, тем более что министр никогда не злоупотреблял временем коллег. Премьер, указав на него ладонью, предложил:

– Пожалуйста, Геннадий Федорович, прошу вас!

– Спасибо… Иван Васильевич, безусловно, прав в отношении необходимости поддержки малого и среднего бизнеса. Это действительно – требование времени, к тому же ряд мероприятий уже спланирован Правительством. Прав, за исключением, с моей точки зрения, одного обстоятельства. В условиях проявляющихся кризисных явлений в мировой экономике я считал бы целесообразным имеющиеся внебюджетные средства сосредоточить на завершении строительства социальных и инфраструктурных объектов. Есть опасность, что в будущем году бюджет на эти цели придется урезать. Таковы тенденции нашей экономики. А для поддержки    таких, в    настоящих условиях малозначащих отраслей промышленности, мне кажется, Ивану Васильевичу нужно было бы более тщательно подойти к поиску и обоснованию источников финансирования…

Геннадий Федорович говорил монотонно и политкорректно, но было ясно, что он категорически против необоснованного выделения каких бы то ни было средств для поддержки конкретных направлений, пусть они и самые перспективные. Рынок сам должен себя регулировать, считал Соскобов. Премьер в вопросах здравого смысла безоговорочно доверял Геннадию Федоровичу, более того, делал ставку в социальном развитии страны на его личную концепцию, поскольку интуитивно считал ее наиболее верной. Поэтому дальнейшие разговоры относительно источников финансирования проекта Еремина были для него практически бессмысленными. Преждевременными. На это нужны большие деньги, которых в настоящий момент в бюджете нет. Если бы они появились сверх бюджета, другое дело.

Решение напрашивалось. Придержав в себе на время симпатию к своему первому заму, председательствующий бесстрастно произнес:

– Иван Василич, не могу не согласиться с Геннадием Федоровичем. Я вас прошу проработать финансовый аспект предложенных действий по оздоровлению малого и среднего бизнеса. Другими словами, нужно как следует поискать источник финансирования. Внебюдженые средства оставим в резерве. Месяц на проработку достаточно будет? – Председатель Правительства вопросительно поднял брови, глядя поверх очков в глаза Еремину.

Тот невозмутимо кивнул, хотя внутри начинало подниматься бесполезные в этой ситуации злость и возмущение… Проект, что называется, «зарезан», а «проработка финансового вопроса» – это лишь для проформы. Ну что же, сам виноват, не смог вовремя найти подходы к этому педанту Соскобову, черт бы его побрал! Что называется, не доработал! Чеши теперь репу, что делать, откуда бабки брать на, казалось бы, стоящее во всех отношениях дело.

Глава 3.    Конъюнктура алмазодобычи

За полтора года до убийства Инны Яковлевны Золотарюк

Ивану Васильевичу Еремину очень нравились выгоды, которые ему предоставляла государственная служба в интересах отечества. Еще надо умудриться освоить то, что полагается ему и его семье на законных основаниях!

Одно из существенных преимуществ «слуг народа» по сравнению с представителями самого народа, заключается в здравоохранении. Когда ты «трудишься» в номенклатуре, меньше риска заболеть чем-нибудь неизлечимым. Система профилактики и раннего предупреждения опасных болезней здесь на высшем уровне. К тому же вся мировая медицина вне зависимости от ее стоимости стоит на страже драгоценного здоровья российского крупного чиновника и иже с ним. В «закромах страны» предусмотрены на это соответствующие расходы – как на профилактику, так и на то, если, не дай бог, кто-нибудь «из своих», из родных, заболеет!

Как-то пришлось Еремину грыжу брюшной полости вырезать. Решил как-то повысить свой уровень физической подготовки, но не рассчитал заложенного в организме потенциала и спустя пару месяцев интенсивных занятий заработал грыжу. Для операции предпочел немцев. В процессе – понял, что не ошибся выбором. Все сделали, как следует. Умеют же, чертовы арийцы! То ли было на ком потренироваться, иронично рассуждал Иван Васильевич,    то ли на самом деле такая аккуратная нация?.. Все до мелочей предусмотрели! Правда, счет за операцию и сопутствующее медобслуживание был немаленький! Ничего, родное государство оплатит, в бюджете предусмотрены затраты на такое лечение «слуг народа». Тем не менее, молодцы. Пользу принесли, большое им спасибо!..

Другое преимущество бытия в номенклатуре – быт налажен лучше, чем даже у господ времен царизма. Спасибо советским функционерам – в свое время постарались, организовали, а нынешние правители улучшили и развили: тут тебе и дачи, и машины, причем с проездом безо всяких пробок, и пайки, и подарки, и энтертейнмент, и решение многочисленными помощниками всевозможных бытовых проблем… Всего не перечислишь. Оказывается, все у нас есть, на хорошем уровне, причем не только тебе хватает, но и помощникам из простых смертных, то есть тем, кто все это обеспечивает! После перестройки все в этом плане только улучшилось: финансирование в таких вопросах не принято ограничивать.

Но увы, без недостатков ничего не бывает! В том числе – и в работе слуги народа. Как, например, сегодня. Перед тобой стопка бумаг с полметра толщиной, и на каждой надо резолюцию поставить. Любим мы, черт побери, бумаготворчество! В документах, которых надо и свое ценное мнение отразить, и мнение Правительства – Премьер делегировал, так сказать, свои права, халтурить нельзя… Тут хочешь – не хочешь, а читать надо, несмотря на то, что секретариат тебе и так и сяк все расскажет, и разжует, и наизнанку, если надо, каждую бумажку вывернет. Ничего не поделаешь, здесь нужно лично самому Ивану Васильевичу напрягаться, в таком ответственном деле лучше дважды не перепоручать…

А как же! Во-первых, когда несколько раз прочитаешь документ, содержание откладывается на века, профессиональная привычка. А содержание документа, как известно, отражает суть происходящих событий.

Во-вторых, как показывает практика, часто надо иметь свое личное мнение, а не мнение секретариата. Мало ли, кого и зачем они там протежируют или чего и почему лоббируют… хоть и свои люди, специально отобранные…

В-третьих, после личного прочтения в высококомпетентном чиновничьем мозгу Ивана Васильевича формируется единственно правильное решение по документу, обусловленное сутью и, что интересно, формулировками документа, даже если они и отражают эмоции составителя. А иногда даже именно формулировки имеют решающее значение, когда речь идет, например, о чьей-нибудь посторонней экспертизе правильности принятого решения… В общем, работа с документом – это искусство.

Поэтому Еремин не слишком часто прибегал к помощи помощника-секретаря, который бы комментировал документы, представленные для подписи. Иван Васильевич внимательно просматривал отраслевые отчеты налоговой инспекции, вникая в основные цифры… Стоп! Что это такое? То ли память подводит, то ли совсем рядом происходит нечто весьма любопытное, возможно, с криминальным следом. Если в советское время ежегодная добыча алмазодобывающей промышленности исчислялась тремя и более миллиардами «зеленых американских рублей» в год, то сейчас, согласно отчету налоговой инспекции, судя по налогам, добыча отрасли теперь почти вдвое меньше. Даже если закрыть глаза на сомнительность законности приватизации, перераспределившей государственные предприятия алмазодобычи в карманы специально отобранных «очкастых частных собственников», все равно, налицо снижение объемов более чем вдвое. А по достоверным, хотя и косвенным, сведениям Еремина –  объем алмазодобычи за последние годы – напротив, должен был существенно    возрасти.

…Полгода назад Иван Васильевич исключительно по долгу службы, а не по велению души, так как не чувствовал в себе охотничьей косточки, был в Якутске на медвежьей охоте, и там ему, в относительно тесном кругу – собралась компания в русской бане – встретился представитель фирмы среднего пошиба, занимающейся алмазодобычей. Ну, язык у того – точно, без костей! Только и делал, что болтал – хвалился, как у них, да и у него лично, хорошо. Заодно и проинформировал, что производство по сравнению с его бытностью в социализме увеличилась на треть. Еремин развивать этот контакт не стал – рискованный какой-то субъект, – но информацию об объемах производства алмазодобывающей промышленности к сведению принял. Интересные факты и нюансы Иван Васильевич любил запоминать. На всякий случай. Он не исключал, правда, что сведения могли быть и не вполне достоверными…

А сейчас во время работы с документами внезапно возникшие подозрения, да и собственно свою память, надо было проверить – вдруг его дезинформировали, или он сам что-нибудь не так понял, перепутал! Иван Васильевич набрал номер помощника, проверенного в течение долгих лет и в различных рабочих ситуациях человека. Спокойно, без фанатизма попросил навести справки. Но сказал так, что помощник понял (как-никак, не первый год работы вместе!), что информация нужна в кратчайшие сроки, точная и всеобъемлющая.

Через пять дней у Еремина на столе лежала папка, документы в которой полностью подтверждали его подозрения. Иван Васильевич даже в какой-то степени за себя порадовался, убедившись в очередной раз в правильной избирательности и остроте своей памяти и сообразительности.

Второй звонок по этому делу Еремин сделал заместителю директора ФСБ России Вячеславу Владимировичу Панкратову. Несмотря на специфическую особенность их служебных взаимоотношений (ФСБ подчиняется напрямую Президенту, так что Еремин де юре не должен приказывать), Панкратов к просьбе Ивана Васильевича отнесся с предельным вниманием. Еремин находится на подъеме карьеры, с хорошими перспективами, так что лучше с ним поддерживать качественные и доброжелательные рабочие отношения.

Вячеслав Владимирович обладал одним неординарным свойством, именно благодаря которому ему было суждено продвинуться так высоко, тогда как ничего не предвещало удачи в карьере. Выдающихся способностей, а также так называемого блата у него не было. Были здравый смысл, аккуратность и последовательность в достижении целей. После довольно успешной оперативной работы в ФСБ Панкратов «бросил якорь» в «штабе конторы» – в скопище чиновников в погонах, из года в год ведущих рутинную работу, без которой никуда не денешься в любом ведомстве. Панкратов был назначен начальником одного из управлений Центрального аппарата ФСБ – начальником, которым (глядя правде в глаза) и намеревался уволиться по достижению предельного возраста пребывания на службе в ФСБ России. Время от времени на подобных должностях приходится принимать решения, по которым становятся видны результаты работы, а в этом Панкратову не было равных. Он обладал такой развитой профессиональной интуицией, что буквально на ходу, что называется, на глазах у начальства принимал решения, которые впоследствии казались единственно верными, хотя и были в    момент их принятия далеко не очевидными и даже сомнительными. Его заметили будущие власть имущие.

Когда у власть имущих статус «будущие» поменялся на «настоящие», точнее, действующие, о Панкратове вспомнили, и он с должности начальника управления был назначен на должность заместителя директора ФСБ.   Серьезный служебный рост, если учесть, что никаких родственников или друзей у Панкратова в структурах власти не наблюдалось.

Способность на ходу принимать разумные решения оценил и Иван Васильевич, поначалу находящийся в довольно дискомфортном состоянии при разговоре с Панкратовым. Неудобство положения заключалось в том, что Еремину пришлось обращаться с просьбой в «дружественное ведомство» не по приказу сверху, как это принято во властных структурах, а как бы по собственной инициативе, что могло потом и «боком выйти». Хотя, конечно, формальный повод был – это указание Премьера на совещании «поискать деньги». Поэтому, прежде чем позвонить Панкратову, Иван Васильевич с полминуты сосредоточенно смотрел телефон спецсвязи, проговаривая про себя то, как он будет формулировать свою просьбу, затем решительно набрал номер:

– Добрый день, Вячеслав Владимирович. Еремин, – следуя служебному этикету, Иван Васильевич представился, хотя Панкратов наверняка и так по голосу понял, кто говорит. – К сожалению, экономическая ситуация вынуждает напрячь ваше ведомство.    Причем условия диктуют необходимость обеспечить строгую конфиденциальность, а при обращении в МВД или прокуратуру она будет нарушена, однозначно. Кроме того, есть сомнения, что они справятся, очень уж специфическая задача…

Собираясь мыслями, Еремин сделал паузу, которой воспользовался заместитель директора ФСБ, чтобы ответить, хотя еще и не представлял, о чем будет идти речь:

– Да, Иван Васильевич. Излагайте задачу. Мы, разумеется, задействуем необходимые ресурсы для ее решения. Со своей стороны обещаю, что в любом случае, даже если возникнут сложности технического свойства, я лично проработаю вопросы, в решении которых в настоящий момент заинтересовано Правительство.

Еремин был доволен, что удалось сделать паузу, а заодно и выслушать заверения Панкратова в готовности со всей ответственностью отнестись к поручению:

– Здесь дело даже не только в заинтересованности Правительства, а в крупном воровстве государственного масштаба. Дело в том, что в результате чьей-то предположительно преступной деятельности государство недополучает ежегодно многие миллионы долларов. Именно валюты. Есть мнение в необходимости в срочного расследования имеющихся у нас макроэкономических фактов. Речь идет об алмазодобывающей промышленности.