Читать книгу: «Свидетельство Данте. Демистификация. Ваше Величество Поэт. Книга 3. Рай. Серия «Свидетели времени»», страница 7

Рай – Песня VII
Второе небо – Меркурий (окончание). Лики Меркурия.

 
«Osanna, sanctus Deus sabaòth
Superillustrans claritate tua
Felices ignes horum malacòth!» 3
 
 
Так видел я поющей сущность ту
И как она под свой напев поплыла,
Двойного света движа красоту. 6
 
 
Она себя с другими в пляске слила
И, словно стаю мчащихся огней,
Внезапное пространство их укрыло. 9
 

Гимн на латыни, с введением еврейских слов: – «Славься, святой бог воинств, сверхозаряющий ясностью твоею счастливые огни этих царств!» Сущность – душа Юстиниана, поёт этот гимн и сливается с другими душами в пляске двойных светов Меркурия.

Интересен перевод слова «sabaòth, созвучного Саваоф», как «воинств» в комментариях к Комедии. Правильнее перевести: – «святой Бог Саваоф».

 
Колеблясь, я: «Скажи, скажи же ей, —
Твердил себе. – Ты, жаждой опалённый,
Скажи об этом госпоже твоей!» 12
 
 
Но даже в БЕ и в ИЧЕ приучённый
Святыню чтить, я, голову клоня,
Поник, как человек в истоме сонной. 15
 
 
Она, таким не потерпев меня
Сказала, улыбнувшись мне так чудно,
Что счастлив будешь посреди огня: 18
 

Душа поэта раздваивается, одна половина твердит другой: – «Скажи наконец, что ты любишь Беатриче и не мыслишь жизни без неё, ничего для нас ещё не поздно, ведь перед нами такой пример, когда король в пятьдесят лет не имеет потомков, а в результате его потомки правят четырьмя великими царствами, распространяя влияние династии Бурбонов по всей Европе». Другая его половина, благоговея перед святостью любимой, склоняет перед нею голову. Поэта повергают в благоговейный трепет уже одни лишь звуки БЕ и ИЧЕ, образующие первый и последние слоги её имени. Она, не потерпев в нём такого смятения, начинает говорить ему, улыбаясь так чудно, что и посреди огня почувствуешь себя счастливым.

 
«Как я сужу, – а мне понять нетрудно, —
Ты тем смущен, что праведная месть
Быть может отомщенной правосудно. 21
 
 
Твои сомненья мне легко расплесть
А ты внимай, и то, чего не ведал,
В моих словах ты будешь рад обресть. 24
 

Беатриче угадывает, как пророк Даниил, мысли поэта о том: – может ли праведная месть быть правосудно отомщенной, его мысли снова возвращаются к тому: – может ли он и она нарушить данные обеты, не впадая в грех. Она непреклонно хочет расплести его сомнения и рассказать ему всё по этому вопросу.

 
За то, что тот, кто не рождался, не дал
Связать свой произвол, себе на зло, —
Прокляв себя, он всех проклятью предал; 27
 
 
И человечество больным слегло
На долгие века во тьме растленной,
Пока господне Слово не сошло 30
 
 
В мир, где природу, от творца вселенной
Отпавшую, оно слило с собой
Могуществом Любви неизреченной. 33
 

«Прежде чем рассказать Вам про Ноев потоп, я расскажу Вам про Сотворение Мира, профессор!»

Примерно так, издалека, начинает излагать свою мысль Беатриче. За то, что Адам (тот, кто не рождается), не связывает свой произвол, нарушает обет, данный Создателю, он не только себя, но и всё человечество предаёт проклятию первородного греха, и человечество на тысячелетия делается больным. Только воплощение Господнего Слова – Бог-Слово – Иисус Христос, сойдя в человеческую природу, воплотившись от Непорочной Девы и слив её с Собой могуществом неизреченной Любви, заглаживает первородный грех человечества.

 
На то, что я скажу, глаза открой!
Была природа эта, с ним слитая,
Как в миг созданья, чистой и благой; 36
 
 
Но всё же – тою, что обитель Рая
Утратила, в преступной слепоте
Путь истины и жизни презирая. 39
 

Природа человеческая, слившись с Иисусом Христом, становится такой же чистой и благой, как в миг создания, но всё же остаётся тою, что утрачивает обитель Рая в преступной слепоте, презирая путь истины и жизни.

 
Поэтому и кара на кресте
Свершаясь над природой восприятой,
Была превыше всех по правоте; 42
 
 
Но также и неправеднейшей платой
Когда мы взглянем, с чьим лицом слилась
Природа эта и кто был распятый. 45
 
 
Так эта смерть, в последствиях делясь
И Бога, и евреев утолила:
Раскрылось небо, и земля встряслась. 48
 

Поэтому и Крестные страдания Спасителя на кресте, возвысившегося над человеческой природой, по правоте своей превыше всех. Но эта кара, если учесть, Кто страдает на кресте в человеческой плоти, является самой неправеднейшей платой за человеческие грехи. И эта смерть, утолившая Бога и снявшая грех также и с евреев, столь тяжела для Господа, что раскрываются небеса и сотрясается Земля.

 
И я тебе отныне разъяснила
Как справедливость праведным судом
За праведное мщенье отомстила. 51
 
 
Но только вновь твой ум таким узлом
За мыслью мысль, обвился многократно,
Что ждет свободы и томится в нем. 54
 

Таким путём справедливость отмщает праведным судом за праведное мщение. А твой ум так многократно опутан узлами мыслей, что томится в неволе и жаждет освобождения.

 
Ты говоришь: «Мне это все понятно
Но почему господь для нас избрал
Лишь этот путь спасенья, мне невнятно». 57
 
 
Никто из тех, мой брат, не проникал
Очами в тайну этого решенья,
Чей дух в огне любви не возмужал. 60
 

Проникнуть очами в тайну этого решения и понять, почему Господь избрал для нас лишь этот путь спасения, сможет только человек, чей дух возмужает в огне любви.

 
Здесь многие пытают силу зренья
Но различают мало; потому
Скажу, чем вызван этот путь спасенья. 63
 
 
Господня благость, отметая тьму
Горит в самой себе и так искрится,
Что вечные красоты льет всему. 66
 

Многие силятся разглядеть смысл Господнего решения, но различают мало, будучи не закалёнными в горниле любви. А Благость Господа, разметая тьму, горит сама в себе и всему даёт вечные красоту и свет.

 
Все то, что прямо от нее струится
Пребудет вечно, ибо не прейдёт
Ее печать, когда она ложится. 69
 
 
Все то, что прямо от нее течёт
Всецело вольно, ибо то свободно,
Что новых сил не ощущает гнёт. 72
 
 
Что ей сродней, то больше ей угодно
Священный жар, повсюду излучён,
Живее в том, что более с ним сходно. 75
 

Всё, что прямо струится от Любви Господа, будет вечно, так постановляет Спаситель. Всё это течёт вольно и свободно, не ощущая гнёта никаких новых сил. Что сродней Любви Господа, то больше ей угодно, так, священный жар, излучающий любовь, живее в любящих сердцах людей.

 
И человек всем этим наделён
Но при утрате хоть единой доли
Он благородства своего лишён. 78
 
 
Один лишь грех его лишает воли
Лишая сходства с Истинным Добром,
Которым он не озаряем боле. 81
 
 
Низверженный в достоинстве своем
Он встать не может, не восполнив счета
Возмездием за наслажденье злом. 84
 

Человек, по воле Создателя, наделён всем этим, но если он утратит хоть единую долю, лишается этого благородства. Грех человеческий лишает его и воли и сходства с Истинным Добром – любовью, которая его больше не озаряет. Низверженный в своём достоинстве, он не может встать, не восполнив счёта возмездием за наслажденье злом.

 
Природа ваша, согрешая tota
В своем зерне, утратила, упав,
Свои дары и райские ворота; 87
 
 
И не могла вернуть старинных прав
Как строгое покажет рассужденье,
Тот или этот брод не миновав: 90
 
 
Иль чтоб Господь ей даровал прощенье
Из милости; иль чтобы смертный сам
Мог искупить свое грехопаденье. 93
 

Человеческая природа, тотально грешная в своём зерне (Адаме), утрачивает, упав в глазах Создателя, дары Господа и обладание Раем; она не может вернуть старинных прав своих, не миновав то или другое покаяние – или Господь дарует ей прощение, искупив грехи, подобно Спасителю, или смертный сам искупает своё грехопадение.

 
Теперь направь глаза ко глубинáм
Предвечного совета и вниманьем
Усиленно прильни к мои словам! 96
 
 
Сам человек достойным воздаяньем
Спасти себя не мог, лишённый сил
Принизиться настолько послушаньем, 99
 
 
Насколько вознестись, ослушный, мнил;
Вот почему своими он делами
Себя бы никогда не искупил. 102
 

Слушай же внимательно: – «Сам человек не в силах направить себя к спасению, так как не может, подобно Спасителю, настолько принизиться послушанием, насколько, ослушаясь, мыслит вознестись». Поэтому Человеку никогда не искупить грехов своих своими делами.

 
Был должен Бог, раз не могли вы сами
К всецелой жизни возвратить людей,
Будь то одним, будь то двумя путями. 105
 
 
Но делателю дело тем милей
Чем более, из сердца источая,
В него вложил он благости своей; 108
 
 
И благость божья, в мире разлитая
Тем и другим направилась путём,
Вас к прежним высям вознести желая. 111
 

Раз человеку невозможно самому искупить свои грехи, то Бог считает себя должным возвратить людей к цельной жизни. Создателю это дело мило тем, что Он влагает в него всю Благость, источенную своим Сердцем. Благость Божья, разливаясь в мире, идёт всеми путями, желая вознести человека к прежним высотам Рая.

 
Между последней тьмой и первым днем
Величественней не было деянья
И не свершится впредь ни на одном. 114
 
 
Бог, снизошедший до самоотданья
Щедрее вам помог себя спасти,
Чем милостью простого оправданья; 117
 
 
И были бы закрыты все пути
Для правосудья, если б сын господень
Не принял униженья во плоти. 120
 

Между Сотворением мира Создателем и Страстями Спасителя нет, и не будет впредь величественнее деяния. Спаситель, снизошедший до самоотданья на Кресте, поможет нам спасти себя щедрее, чем простым оправданием наших грехов по милости Божией. И если Сын Господень не пострадает, и поныне будут закрыты для нас все пути для правосудия.

 
Чтоб ты от всех сомнений был свободен
Добавлю поясненье, и тогда
Ты зоркостью со мною станешь сходен. 123
 
 
Ты говоришь: «И пламя, и вода
И воздух, и земля, и их смешенья,
Придя в истленье, гибнут без следа. 126
 
 
А это ведь, однако же, творенья!
И если речь твоя была верна,
Им надо быть избавленным от тленья». 129
 

Беатриче предваряет возражения поэта по поводу того, что все вещества, окружающие нас: – «и пламя, и вода, и воздух и земля», все четыре стихии и их смешения, гибнут без следа, приходя в истленье, хотя они также Божьи творения. Ведь, если вся произнесенная ею речь верна, то и они должны быть избавлены от тления!

 
Брат! Ангелы и чистая страна
Где ты сейчас, – я так бы изложила, —
В их совершенстве созданы сполна. 132
 
 
И те стихии, что назвал ты было
И сложенное ими естество
Образовала созданная сила. 135
 
 
Сотворены само их вещество
И сила тех творящих излучений,
Что льют светила, движась вкруг него. 138
 

Она поясняет: – чистая страна, расположенная выше Луны – обиталище Ангелов, сполна создана в своём совершенстве. И те четыре стихии, о которых думает поэт, и сложенное ими естество образует сила, созданная Господом. И вещество и сила творящих излучений, которые льют светила, движась вокруг Создателя, созданы Им.

 
Душа животных и душа растений
Из свойственной среды извлечены
Лучами и движеньем звездной сени. 141
 
 
А ваши жизни в вас вдохновлены
Всевышней благостью и к ней всецело,
В нее влюблённые, устремлены. 144
 
 
На этом основать ты можешь смело
И ваше воскресенье, если ты
Припомнишь, как творилось ваше тело
В творенье прародительской четы». 148
 

Души животных и души растений извлечены из свойственной им среды лучами и движениями звёзд. А жизнь человека вдохновлена Всевышней Благостью и устремлена к Ней, влюблённая в Неё. На этом можно основать и Воскресение Человека, припомнив, как творится наше тело в творении Адама и Евы Создателем.

Рай – Песня VIII
Третье небо – Венера. – Любвеобильные. Данте и Беатриче на Венере.

 
В погибшем мире веровать привыкли
Что излученья буйной страсти льет —
Киприда, движась в третьем эпицикле; 3
 
 
И воздавал не только ей почёт
Обетов, жертв и песенного звона
В былом неведенье былой народ, 6
 
 
Но чтились вместе с ней, как мать – Диона
И Купидон – как сын; и басня шла,
Что на руки его брала Дидона. 9
 

В погибшем человеческом мире, верят: – планета Любви – Венера (Киприда) изливает на Землю излучения буйной страсти. Согласно учению Птолемея, планеты обращаются вокруг Земли не просто по круговой орбите, но и, вращаясь по некоему малому кругу, эпициклу, центр которого совершает круговое движение вокруг Земли, чем и объясняется их петлеобразный путь. Венера, как третья по удаленности от Земли планета, вращается в третьем эпицикле. Эллины, язычники, воздают почёт не только ей, но и её матери – Дионе, родившей Венеру (Афродиту) от самого Зевса. И Купидон, сын Венеры и Адониса, также чтится богом, внушающим Любовь, например, у Вергилия, в Энеиде, чтобы внушить Дидоне любовь к Энею, Купидон, по велению Венеры (матери Энея) принимает вид маленького сына Энея – Аскания Юла и садится к ней на колени.

Печален конец этой повести – влюблённая Дидона, когда Эней, совершая волю Богов, покидает её, восходит на погребальный костёр и сжигает себя, заколовшись мечом на виду у кораблей Энея.

В Гелиоцентрической системе Венера – вторая по удалённости планета от Солнца, после Меркурия. При перестановке Солнца и Земли с Луной, в Геоцентрической системе, она становится третьим небом.

 
Той, кем я начал, названа была
Звезда, которая взирает страстно
На солнце то вдогонку, то с чела. 12
 
 
Как мы туда взлетели, мне неясно
Но что мы – в ней, уверило меня
Лицо вожатой, став вдвойне прекрасно. 15
 

Кипридой или Венерой называется планета, которая сияет в небе то после захода Солнца, как вечерняя звезда, то перед его восходом, как утренняя. Поэт прямым текстом говорит: – Венера вращается вокруг Солнца, то проходя перед Солнцем, то скрываясь за ним. И это понятно, так в 1761 году, великий Михаил Ломоносов наблюдает прохождение Венеры по диску Солнца, и поэту известно это событие.

Беатриче и Данте в своём полёте достигают Венеры и её лицо, озарённое светом планеты Любви, он видит вдвойне прекрасным.

 
Как различимы искры средь огня
Иль голос в голосе, когда в движенье
Придет второй, а первый ждет, звеня, 18
 
 
Так в этом свете видел я круженье
Других светил, и разный бег их мчал,
Как, верно, разно вечное их зренье. 21
 

В глубине светящейся планеты поэт видит круженье других светил, обретших блаженство на Венере. Это – души любвеобильных. Они движутся с разной скоростью, и он высказывает предположение, что их бег зависит от степени вечного их зренья – доступного им созерцания Бога.

Поэт, разглядывая Венеру в телескоп, видит фазы Венеры, её вращение вокруг собственной оси, и структуру верхнего слоя её атмосферы.

 
От мерзлой тучи ветер не слетал
Настолько быстрый, зримый иль незримый,
Чтоб он не показался тих и вял 24
 
 
В сравненье с тем, как были к нам стремимы
Святые светы, покидая пляс,
Возникший там, где реют серафимы. 27
 

Стремление Святых светов настолько быстрое, что любой быстрый ветер на Земле по сравнению с ним покажется тихим и вялым. Поэт сравнивает этот ветер с ветром от мёрзлой тучи в зимнюю бурю. Этот пляс берёт своё начало из области, где реют Серафимы, в Эмпирее (Перводвигателе, организующем пляс всех планет).

 
Из глýби тех, кто был вблизи от нас
«Осанна» так звучала, что томился
По этим звукам я с тех пор не раз. 30
 
 
Потом один от прочих отделился
И начал так: «Мы все служить тебе
Спешим, чтоб ты о нас возвеселился. 33
 
 
В одном кругу, круженье и алчбе
Наш сонм с чредой Начал небесных мчится,
Которым ты сказал, в земной судьбе: 36
 
 
«Вы, чьей заботой третья твердь кружится»
Мы так полны любви, что для тебя
Нам будет сладко и остановиться». 39
 

Из глубины ближайших душ так по-неземному звучит «Осанна», что Данте ни до того, ни после никогда не слышит такого пения. Одна душа отделяется и заговаривает с ним, сообщив: – их сонм мчится с чредой начал небесных – Ангельских чинов, управляющих третьей сферой (небом Венеры). Душа узнаёт поэта, не спрашивая, кто он такой; она знает его при жизни и напоминает ему начальный стих первой канцоны из его «Пира»: – «Вы, чьей заботой третья твердь кружится».

Встреченные души так полны любви, что для него они готовы остановить своё стремительное движение.

 
Мои глаза доверили себя
Глазам владычицы и, их ответом
Сомнение и робость истребя, 42
 
 
Вновь утолились этим щедрым светом
И я: «Скажи мне, кто вы», – произнес,
Замкнув большое чувство в слове этом. 45
 

Данте, оглянувшись на Беатриче, увидев поддержку в её глазах, задаёт вполне естественный вопрос душам, горя желанием узнать, кто перед ним.

 
Как в мощи и в объеме он возрос
От радости, – чья сила умножала
Былую радость, – слыша мой вопрос! 48
 
 
И, став таким, он мне сказал: «Я мало
Жил в дельном мире; будь мой век продлён,
То многих бы грядущих зол не стало. 51
 
 
Я от тебя весельем утаён
В лучах его сиянья незаметный,
Как червячок средь шелковых пелён. 54
 
 
Меня любил ты, с нежностью не тщетной
Будь я в том мире, ты бы увидал
Не только лишь листву любви ответной. 57
 

Свет встреченной души, возрадовавшись, что поэт говорит с ней, возрастает в мощи и объёме и говорит: – в земном мире он живёт немного, а если проживёт дольше, не будет многих грядущих зол и бед. Это говорит душа императора Священной Римской империи германской нации, умершего рано, вскоре после чего в этой династии разражается кризис, приведший к войне за Австрийское наследство. Поэт не может разглядеть душу, скрытую в сиянии лучей веселья, но в земной жизни он любит этого человека, хотя тот умирает раньше, чем он рождается, а тот клянётся: – если бы он не умер так рано, то Данте увидел бы и силу не только его любви, но и защиту, которой лишён сейчас.

 
Тот левый берег, где свой быстрый вал
Проносит, смешанная с Соргой, Рона,
Господства моего в грядущем ждал; 60
 
 
Ждал рог авзонский, где стоят Катона
Гаэта, Бари, замкнуты в предел
От Верде к Тронто до морского лона. 63
 
 
И на челе моем уже блестел
Венец земли, где льется ток Дуная,
Когда в немецких долах отшумел; 66
 
 
Прекрасная Тринакрия, – вдоль края
Где от Пахина уперся в Пелор
Залив, под Эвром стонущий, мгляная 69
 
 
Не от Тифея, а от серных гор, —
Ждала бы государей, мной рожденных
От Карла и Рудольфа, до сих пор, 72
 
 
Когда бы произвол, для угнетенных
Мучительный, Палермо не увлек
Вскричать: «Бей, бей!» – восстав на беззаконных. 75
 

Левый берег реки Рона (Родан), ниже впадения в неё реки Сона (Сорга) в районе города Лион, где расположена папская область с центром в Авиньоне, и Прованс, принадлежавший Савойскому дому, не подчинен императору при жизни. Рог авзонский – юг Авзонии (Италии), Неаполитанское королевство; реки Верде и Тронто образуют его северную границу, также является неосуществленной целью его завоеваний. Венец земли, где льется ток Дуная, после немецкой земли – Австрия с Веной, Венгрия с Будапештом, Чехия с Прагой.

Тринакрия (греч. – трехвершинная) – Сицилия, с городом Палермо. Она расположена ниже обширного залива, открытого Эвру (восточному ветру), протянувшегося от Пахина (Пиреней) до Пелора (Альп), вдоль берега которого лежат области Лангедок и Прованс. Характерной для Лангедока чертой является достаточно большое удаление его самых интересных объектов от побережья. Причина этого проста: – здешние берега мало похожи на многокилометровые пляжи начинающегося северо-восточнее Лазурного берега уже в Провансе. Продуваемая Восточными ветрами, постоянно несущими мглу туманов и туч, суровая и почти безлесная полоса берега от Камарга до Нарбона почти сплошь обрамлена болотистыми лагунами и малонаселена.

Сицилия, где из вулкана Этна серой дышит Тифей, поистине становится яблоком раздора государств Европы со времени Тридцатилетней войны. Душа императора жалеет, что Сицилия отпадает из его короны.

В 1618 году разражается одна из крупнейших войн в истории Европы – Тридцатилетняя война. Агрессивная политика испанских и австрийских Габсбургов неизбежно втягивает Испанское королевство в тяжелейший европейский конфликт. Против гегемонии Габсбургов выступает коалиция ряда европейских государств – Франции, Голландии, Швеции, Дании, России и, отчасти, Англии. В целом, война складывается не в пользу Габсбургов. В решающем сражении при Рокруа в 1643 году французская армия разгромит испанские войска.

Воспользовавшись тяжелым положением Испании в Тридцатилетней войне, в 1647 году в сицилийском Палермо поднимается народное восстание под предводительством ювелира Дж. Алези. Повстанцы берут штурмом дворец вице-короля, но ему удаётся спастись бегством. Вскоре восстание охватывает весь остров.

Параллельно в Южной Италии также вспыхивает народное восстание под руководством Мазаньелло (Томмазо Аньелло), которое перекидывается на Калабрию, Апулию и Абруцци. Крестьяне жгут замки сеньоров. Крупная народная армия, созданная в Неаполе, громит испанские и немецкие гарнизоны. После убийства Мазаньелло восстание принимает более широкий размах. Лидеры восстания объявляют войну Испании и отмену феодальных повинностей и дворянских привилегий. В октябре 1647 года провозглашена республика во главе с оружейником Дж. Аннезе. Часть южно-итальянских сеньоров обращается за помощью к первому министру Франции кардиналу Мазарини, но тот отказывает в поддержке. Аннезе идёт на тайные переговоры с испанцами. В итоге, 6 апреля 1648 года испанская армия захватывает Неаполь и жестоко расправляется с лидерами восстания. Впрочем, испанскому правительству приходится пойти на отмену ряда налогов. После подавления восстания в Южной Италии, волнения стихают и в Сицилии.

После окончания Тридцатилетней войны и заключения Вестфальского мирного договора 1648 года, Южная Италия и Сицилия остаются в сфере влияния испанских Габсбургов.

В 1701—1713 годы Италия становится ареной длительного противостояния за «Испанское наследство» между франко-испанской коалицией и усилившейся Австрией. В 1713 году испанцы и французы изгнаны из Италии. Королевство обеих Сицилий, включавшее в себя Неаполитанское королевство, Миланское герцогство и Сардинию, переходит к австрийским Габсбургам. Остров Сицилия отходит к итальянскому Пьемонту (Савойскому герцогству).

В 1720 году Савойское герцогство меняется с Австрией – Сицилия передана в обмен на Сардинию, и обе части Королевства обеих Сицилий оказываются под властью австрийских Габсбургов.

Противостояние испанских Бурбонов и австрийских Габсбургов продолжается и после окончания борьбы за Испанское наследство до 1748 года (война за Австрийское наследство). В 1748 году возрождено независимое Королевство обеих Сицилий во главе с Карлом III Бурбоном, сыном испанского короля Филиппа V.

Иосиф I (1678—1711 годы), император Священной Римской империи германской нации из династии Габсбургов. Иосиф, старший сын императора Леопольда I и Элеоноры Пфальц-Нойбургской, рождён в Вене 26 июля 1678 года. В 1687 году он становится королем Венгрии, а три года спустя избран римским королем (престолонаследником). В 1701 году начинается война за Испанское наследство, в которой империя ставит задачу добиться испанской короны для эрцгерцога Карла (брата Иосифа, будущего императора Карла VI). Иосиф находился в действующей армии, принимает участие в осаде захваченного французами Ландау (в Пфальце), завершившейся взятием этой сильной крепости. Когда в мае 1705 года Леопольд умирает, императором стал Иосиф. Деятельный и одаренный, умеющий окружать себя талантливыми людьми и удаливший от двора иезуитов (пользовавшихся влиянием при отце), Иосиф выгодно отличается от многих предшественников среди Габсбургов. При нем война имеет самое выгодное для империи продолжение, принц Евгений Савойский одолевает французов в Италии и на Рейне, а герцог Мальборо – в Нидерландах. Профранцузские симпатии курфюрстов Баварского и Кельнского навлекают на них в 1706 году опалу императора, однако намерения Иосифа присоединить Баварию наталкиваются на всеобщее неприятие в Европе. В 1707 году под давлением короля Швеции – Карла XII, Иосифу I приходится пойти на значительные улучшение положения протестантского населения Силезии. Когда в 1708 году папа Климент XI признаёт французского ставленника на испанском престоле (Филиппа Анжуйского), Иосиф I нападает на Папскую область, вынудив папу в 1709 году снова принять сторону Габсбургов. Иосифу I приходится вести войну также и в Венгрии, где восстание поднимает Ференц II Ракоци. Как военными средствами, так и уступками восставшим, с этим движением удаётся справиться, однако Сатмарский мир подписан 30 апреля 1711 года, уже после смерти Иосифа I. При Иосифе I приняты меры по облегчению положения крепостных крестьян, однако попытки навести порядок в финансах, не приводят к долговременной стабилизации. Император является прекрасным музыкантом и покровителем искусств. Иосиф I умирает от оспы в Вене 17 апреля 1711 года. С этой безвременной смертью все надежды на успешное завершение войны терпят крах, поскольку императором становится теперь его брат – Карл VI (единственный сын Иосифа I – Леопольд умирает младенцем в 1701 году), претендент на испанский престол, а Европа совершенно не готова к объединению Священной Римской империи германской нации и Испании под властью одного государя (что имело место лишь при Карле V Великом в XVI веке).

Иосиф I сожалеет, что недолго живёт в этом мире, всего 33 года и не оставляет после себя наследников мужского пола. Он поминает предшествующих ему великих императоров – Карла V и Рудольфа II. После войны за Испанское наследство, согласно Утрехтского мирного договора 1713 года, Сицилия и Палермо переходят под власть Савойского герцогства, но Иосиф I не увидит результатов ни Сатмарского, ни Утрехтского мира.

 
И если бы мой брат предвидеть мог
Он с каталонской жадной нищетою
Расстался бы, чтоб избежать тревог; 78
 
 
Ему пора бы, к своему покою
Иль хоть другим, его груженый струг
Не загружать поклажею двойною: 81
 
 
Раз он, сын щедрого, на щедрость туг
Ему хоть слуг иметь бы надлежало,
Которые не жадны класть в сундук». 84
 

Карл VI (1 октября 1685 года – 20 октября 1740 года) – император Священной Римской империи германской нации с 17 апреля 1711 года, последний потомок Габсбургов по прямой мужской линии. Король Чехии с 17 апреля 1711 года (коронация 5 сентября 1723 года, вступает на престол под именем Карл II), король Венгрии с 17 апреля 1711 года (вступает на престол под именем Карл III) и претендент на испанский престол (как Карл III).¹

Рождён в Вене. Второй сын императора Леопольда I и Элеоноры Пфальц-Нойбургской.

Когда вымирает испанская ветвь Габсбургов (1700 год), Карл выступает претендентом на престол Испании. Провозглашенный в 1703 году в Вене «Карлом III Испанским», он отправляется в 1704 году в Испанию, при помощи каталонцев берёт Барселону и Валенсию, в 1706 году выдерживает осаду Барселоны. В сентябре 1710 года ему удаётся при помощи сильных подкреплений из Австрии и благодаря успехам графа Старемберга вступить в Мадрид, но вскоре он снова оказывается загнанным в небольшой северно-западный угол полуострова.

17 апреля 1711 года умирает его брат император Священной Римской империи германской наци Иосиф I, и Карл, унаследовавший его германские земли, возвращается в Германию; в декабре 1711 года он получает императорскую корону. Оставленный союзниками и слабо поддерживаемый имперскими чинами, Карл в 1714 году принужден подписать Раштаттский мир с Францией, по которому к нему отходят Неаполь, Милан и Испанские Нидерланды.

Удачнее идёт война с Турцией. Под начальством принца Евгения Савойского, австрийские войска одерживают решительные победы при Петервардейне и Белграде. По Пассаровицкому миру 1718 года Австрия приобретает Темешский банат, Северную Сербию с Белградом, часть Боснии и Валахии.

Честолюбивые планы испанской королевы Елизаветы Фарнезе и ее любимца Хулио Альберони вызывают в 1718 году союз четырех держав – Франции, Англии, Голландии и императора; испанцы вынуждены признать австрийские права на Италию, причем Карл выгодно меняет у Савойи остров Сицилию за Сардинию.

Чтобы сохранить нераздельно за своими наследниками австрийские владения, Карл 19 апреля 1713 года издаёт «прагматическую санкцию», которая при неимении мужского потомства отдаёт всю монархию женской линии потомства Карла. В это время у Карла еще нет детей; три года спустя у него рождается сын, который вскоре умирает, а затем рождаются лишь дочери. Большинство государств сначала не расположено высказаться в пользу прагматической санкции. Лишь в 1725 году Карлу удаётся добиться согласия Испании, потом, по поводу составленного против него и Испании Герренгаузенского договора, привлечь на свою сторону Россию в августе 1726 года и Вустергаузенским договором 1726 года отклонить Пруссию от ее Герренгаузенского союзника, признав за ней право на Берг.

С другой стороны, Франция и Англия привлекают на свою сторону Голландию, Данию и Швецию. Суассонский конгресс не достигает соглашения; Испания переходит на сторону Франции. К политическим раздорам присоединяются экономические. Основанная в Остенде Восточная торговая компания усиленно поощряется Карлом, очень интересовавшимся подъемом торговли и промышленности – и это еще более увеличивает неприязнь морских держав, смотревших на океанскую торговлю как на свою монополию. Напряженное состояние длится несколько лет; наконец в 1731 году состоится соглашение, которое гарантирует прагматическую санкцию со стороны Англии и Голландии взамен уничтожения Остендской торговой компании.

Франция по-прежнему остаётся враждебною Карлу, и, воспользовавшись вакантностью польского престола в 1733 году для возобновления войны с Австрией. Россия и Австрия высказываются в пользу саксонского курфюрста Фридриха Августа II; Франция, Испания и Сардиния хотят доставить престол Станиславу Лещинскому, тестю Людовика XV. В возгоревшейся затем войне за Польское наследство, французские войска занимают Милан и всю Ломбардию до Мантуи, испанское войско овладевает Неаполем и Сицилией; на берегах Рейна завоеваны Кель, Филиппсбург и вся Лотарингия. По предварительному соглашению в Вене, в 1735 году (окончательно мир заключен лишь в 1738 году) Карл VI добивается признания прагматической санкции и приобретает Парму и Пьяченцу, но жертвует Неаполем, Сицилией и некоторыми округами Милана, равно как совершенно отказывается от Лотарингии, которая отдана Станиславу Лещинскому и после смерти его должна отойти к Франции.

Не менее неудачлив Карл в начатой по почину России войне с Османской империей. Австрия теряет по Белградскому миру (сентябрь 1739 года), за исключением Баната, почти все свои приобретения по Пассаровицкому (Пожаровицкому) миру.

Карл умирает 20 октября 1740 года и оставляет монархию своей 23-летней дочери, Марии-Терезии.

23 апреля 1708 года женится на принцессе Елизавете Христине Брауншвейг-Вольфенбюттельской (1691—1750), дочери герцога Людвига Рудольфа. В браке рождаются две дочери:

Мария Терезия (1717—1780), императрица, супруга Франца Стефана Лотарингского,

Мария Анна (1718—1744), супруга Карла Александра Лотарингского.

Сын щедрого императора Леопольда I, брат блистательного императора Иосифа I, император Карл VI не расстаётся вовремя с претензиями на испанскую корону, что наносит горькие поражения Священной Римской империи германской нации, урезав её границы, завоёванные Карлом V Великим и Рудольфом II.

 
«То ликованье, что во мне взыграло
От слов твоих, о господин мой, там,
Где всяких благ скончанье и начало, 87
 
 
Ты видишь, верю, как я вижу сам
Оно мне тем милей; и тем дороже,
Что зримо вникшим в божество глазам. 90
 
 
Ты дал мне радость, дай мне ясность тоже
Я тем смущен, услышав отзыв твой,
Что сладкое зерно столь горьким всхоже». 93
 

Данте говорит: – при словах речи Иосифа I в нём взыгрывает ликование и спрашивает его душу: – «Почему такое сладкое зерно даёт такие горькие всходы?»