Читать книгу: «ЭХО 13. Род, которого нет. Том 1», страница 3

Да. Эхо. Оно звучит слишком обширно, слишком вместительно. Но в то же время – точно. Наверное, это и есть оно.

И тут в голове всплыло слово – Эхо.

Когда я подумал о нём, я почувствовал внутри нечто – ядро, шар, вселенную. Я не знаю, как это правильно назвать. Это была моя душа, но не в привычном смысле. И я понял: у каждого оно своё. Уникальное.

Я посмотрел на девушку – у неё тоже было нечто похожее. Сгусток энергии, меняющийся, переливающийся. Он не имел одной формы: то шар, то круг, то пентаграмма. То, что внутри неё, постоянно менялось. Я попытался всмотреться – да, это шар. У него есть орбиты, как у планеты. Они вращаются. Они формируют узоры: треугольники, квадраты, многогранники. Но в одном месте что-то было не так. Один из узоров – что-то вроде звезды, составленной из квадрата и треугольника – был повреждён. Как будто его порвали. От него тянулись обрывки, неровные края, и они медленно пытались срастись. Нарушенный элемент искал сама себя. Пентаграмма срасталась сама по частям, как будто схема чинит себя.

Боюсь, в этом мне придётся разбираться куда дольше, чем я думал. Но чем больше я смотрел, тем отчётливее оно становилось. Ощущение, что Эхо подстраивается под меня, адаптируется, чтобы я мог его понять. Сначала это была просто клякса. Сейчас – вселенная.

Когда я начинал думать о нейкак о формуле, структура действительно начинала обретать форму. Шар оставался. Цвет – у девушки он был синим. А треугольники, квадраты, круги – превращались в знаки. Не математические. Что-то другое. Но если я всматривался достаточно долго – я начинал понимать, за что каждый отвечает. Например, вот этот – отвечает за её руку. А этот – за ногу.

Эхо несёт в себе информацию о человеке. Возможно, поэтому я интуитивно понимал, как работают мои органы. Откуда знал частоту пульса. Кстати, сейчас – около шестидесяти пяти. Похоже, начал нервничать.

Я заметил – её взгляд изменился. В нём появилась новая грань. Лёгкая надменность, которой раньше не было. Это удивило. Я не успел обдумать, откуда она взялась, потому что она тут же спросила:

– Ты что, блядь, сделал?

В её голосе больше не было прежнего уважения. Вместо него – смесь шока, недоверия, злости и чего-то, похожего на благодарность, сдержанную и неуверенную. Она смотрела не на меня – на свою руку. На ту самую, теперь уже человеческую. Взгляд дрогнул – в нём мелькнули и разочарование, и гнев. Неистовый коктейль чувств, который она, кажется, с трудом сдерживала.

– Ты знаешь, сколько стоило сделать эту руку такой прочной? – процедила она, не отрывая взгляда. – Как трудно было достать кожу горного клыкара? Как она вживлялась в меня… больно, до крика. До обморока. Я орала так, что сорвала голос. А теперь – ты всё это просто… стёр? – Она почти скрипнула, как будто собиралась заплакать. По лицу было трудно понять – слёз не было. Но голос дрожал. И пока она смотрела на свою руку, я продолжал наблюдать её Эхо – и видел, как знак, отвечающий за левую руку, наконец-то срастался. Становился цельным. Нормальным.

И всё же я заметил – в её взгляде мелькнуло нечто резкое. Почти как намерение. Как будто она хотела броситься на меня. Но не сделала этого. Что-то её удержало. Может, страх. Может, остатки разума. Или… интерес.

– Извини, – выдавил я, не узнав собственного голоса. Это прозвучало глупо, нелепо, но в тот момент – это было всё, что я смог.

Слишком много всего навалилось сразу. Даже мой мозг не справлялся переваривать всё это сразу. Слишком много информации. Слишком много новых данных. Слишком много того, чего я раньше не знал, и всё это пыталось встроиться в мои знания и расширить их одновременно. Это было странно – осознавать, что Эхо вроде бы как душа, но одновременно как мана, и ещё нечто большее. Связанное с магией, с формулами… которые я, кажется, знал и не знал одновременно. А рядом эта дура – плачет. То ли улыбается, то ли злится. Очень странная. И это раздражает. Я пытаюсь разложить в голове новую систему, разобраться в том, что такое Эхо, а она скачет по эмоциям, как будто не знает, кем хочет быть. И вдруг я понял: я слышу не только её голос – я ощущаю её эмоции. Какого чёрта? Это уже лишнее. Я всегда считал себя человеком с безупречной памятью и холодным, аналитическим умом, но столько новых сигналов за раз – даже для меня перебор. Всё это давило, лезло внутрь, пыталось встроиться в логическую модель. И тут начало темнеть в глазах. Я начал вырубаться.

Похоже, первое пробуждение после "магии" сработало на чистом адреналине. А теперь он закончился. Последнее, что я увидел – она смотрит на меня. Уже без слёз. И в этом взгляде… было что-то. Что-то вроде желания. Или ожидания. И тут я заметил: в углу зрения – слабое свечение. Струны. Эхо. У чёртова светильника на столе. Он и вправду магический.

Конечно.

Почему бы нет.

Глава 4 Не ты, но ты

Я сразу понял, что проснулся. Осознание пришло раньше, чем я успел открыть глаза. Поэтому я просто лежал, не двигаясь, с закрытыми веками – и начал использовать те чувства, которые развил, пока не мог пользоваться другими. Прислушивался: к дыханию, к шорохам, к запахам. И также решил обратиться к своему Эхо. Но ничего не произошло. Я не мог почувствовать его так, как в прошлый раз. Как будто оно ушло глубоко внутрь, спряталось, затаилось. Спит? Сломано? Истощено? Пока не знаю. Но точно – не исчезло. Просто не отзывается. С этим придётся разбираться позже.

А вот то, в чём я не сомневался – рядом со мной находится тот самый человек, который приходил каждый вечер. Стоял надо мной. Иногда дышал громче, чем нужно. Иногда просто был.

– Молодой господин, не притворяйтесь. Я чувствую, что вы проснулись, – сказал он спокойно.

Голос оказался моложе, чем я ожидал. Звонкий, бодрый, живой. Не юноша – нет. Но и не старик. Мужчина средних лет, и звучание его голоса вносило диссонанс в мой образ: по запаху, манере стоять, по присутствию – я представлял себе фигуру постарше. Но когда я открыл глаза, всё встало на свои места.

Лет тридцать? Сорок? Пятьдесят? Сложно сказать. Лицо – не старое, но и не юное. Морщины – есть, но неглубокие. Щетина – седая, но не унылая. Ни мешков под глазами, ни дряблости, ни усталости. Он выглядел… хорошо. Просто хорошо. Ухоженно, уверенно, спокойно.

Но при этом – что-то не давало расслабиться. Что-то от него исходило. Сила? Уверенность? Нет, не совсем. Это было ощущение давления, как будто само пространство признаёт за ним право быть. Моё тело напряглось, и я поймал себя на этом только через пару секунд. Это была не угроза – просто факт. Он рядом – и этого достаточно, чтобы собраться.

Я машинально попытался разглядеть его Эхо – и не смог. Хотя я уже знал, что вижу струны у других. Я видел их даже у чёртова светильника. А у него – ничего. Как будто спрятано. Или закрыто. Но я знал: оно есть. Я чувствовал его, как чувствуют гору в тумане. Не видно – но она там. Только вот какая – и где именно – понять не мог. Ну и хрен с ним. Сейчас надо продолжать играть роль. Амнезия, растерянность, стандартный набор. Я читал книги, смотрел фильмы – инструкции в голове есть. Так что я начал действовать:

– Где я?.. Кто я?.. Что со мной случилось?.. – нарочно растягивал паузы, придавая голосу растерянности. – Вы кто?..

Но он меня прервал, громко рассмеявшись, не дав договорить:

– Не стройте из себя дурака. – он ухмыльнулся. – Простите за резкость, молодой господин. – Он слегка склонил голову. – Я знаю, что вы – не тот, кем были три дня назад. Я понимаю, что вы хотели разыграть сцену с потерей памяти. И да – у вас и вправду нет памяти об этом мире. Вся ваша память – из другого. Как и вы сами. Я знаю, что сейчас в этом теле находится совсем другой человек. Мой господин, который был раньше в этом теле, погиб. Он не пережил ритуал.

Почему всё не как в книгах? Почему я не в фэнтезийной истории, где герою всё сходит с рук, где в потерю памяти верят с первого слова? Почему этот человек не удивляется, не путается, не задаёт вопросов, а просто констатирует? Откуда он знает? Кто он вообще такой? Архимаг? Архи-демон? Или… что-то ещё?Я заметил, что Яков немного погрустнел – глаза стали печальными, как у человека, потерявшего не просто ученика, а почти что сына. Похоже, их связывало больше, чем я мог себе представить.

Я хотел задать вопрос: откуда он знает, что я – не он? Что в этом теле теперь другая душа и почему я не вижу его Эхо? Но он не дал мне сказать. Просто продолжил говорить, будто заранее знал, что я собираюсь спросить. Словно читал мои мысли.

– Откуда я это знаю… – он сделал паузу. – К сожалению, сказать не могу. У меня есть свои ограничения на то, что я могу вам рассказывать. Но знайте: моё предназначение – помогать вашему роду. Не лично вам, а роду. Однако теперь вы – его глава. И это значит, что я буду служить именно вам.

Я видел в его глазах честность. Он не врал. Я чувствовал, что он предан. Может, не лично мне, но моему роду – точно. В нём была какая-то искренняя любовь к роду, почти как у собаки к хозяину, когда тот возвращается домой. Он смотрел на меня с тем же выражением – как будто я вернулся.

И мне казалось, что он знает, кто я. Не просто имя. Он знает, сколько мне лет на самом деле. Знает, что мой разум старше этого тела, что я умнее, чем могу сейчас казаться. И он принимает это.

Наконец-то он дал мне вставить слово:

– Приветствую. Меня зовут Аристарх. Рад знакомству. Я так понимаю, вас зовут Яков?

Он усмехнулся. Улыбка была почти печальной.

– Аристарх. Иронично. Хотя, наверное, логично.

И снова – пауза. И снова – не объясняет.

Почему всегда так? Почему не может быть просто, как в книгах: «Ты здесь, потому что…», «Перед тобой стоит…», «Жди вот этого…». Почему всегда тайны, завуалированные фразы, загадки? Почему не сказать прямо: Аристарх, ты попал туда-то, вот твоя задача, вот кто против тебя, вот кто за. А не вот это всё – иди туда, убей принцессу, спаси дракона, построй башню. Нет. Тут всё не будет так. Я это уже знал.

– Начнём, наверное, с основ. Что такое Эхо? – сказал он. – Хотя, как я понял, вы уже почувствовали это. Я видел по руке Ванессы. Вы её… излечили. Или, точнее, вернули в естественное состояние. Значит, что-то вы уже знаете. Или почувствовали. Или вспомнили. Давайте вы начнёте рассказывать, а я буду дополнять, где нужно. Так нам обоим будет проще.

– Хорошо, – кивнул я. – Я заметил, что Эхо – это что-то, что есть в каждом. В чём-то внутри. Сначала я думал, что это только у людей. Но потом… я начал видеть нити даже у деревьев. В саду. У почвы. У зданий – в следах биоматерии. Оно есть везде. В камне, в земле, в теле. Это сила. Структура. Или и то, и другое. Эхо управляет магией. Точнее… оно позволяет управлять ей.

Он кивнул:

– Верно. Эхо – это и есть источник магии. Чем больше его запас – тем мощнее и дольше вы можете действовать. Оно влияет на то, сколько энергии вы можете направить в заклинание. Сколько выдержите. Насколько точно удержите форму. Но у Эхо есть структура. Стихия. Ранг. У каждого – своя сигнатура. Эхо есть практически во всём – весь наш мир им наполнен. Если вы сильно сосредоточитесь, сможете заметить его даже в воздухе – тонкие, еле заметные струны.

Я напрягся – и правда, уловил пару нитей, скользящих в пространстве.

– Да, – сказал я, – я вижу. Струны. Они есть. И я понимаю, что это и есть то, что называют струнами Эхо.

– Абсолютно верно, – подтвердил Яков. – У каждого предмета, сделанного из биоматерии, или поднятого с земли напрямую, есть Эхо. Даже промышленно произведённые вещи несут его след, но не каждый способен его различить. Лишь сильные. Или одарённые. И у вас, молодой господин, есть одна особенность, которая отличает вас от других: вы можете не только видеть Эхо в вещах и существах. Ваше Эхо может на них воздействовать. Как вы сделали с Ванессой.

– Да… – я задумался. – Я тогда действовал инстинктивно. Когда прикоснулся к Ванессе, я не просто увидел мутацию – я увидел струны Эхо. Они были рваными, искаженными. И почему-то сразу понял, какими они должны быть. Просто знал – и начал менять. Я анализировал. Всё происходило быстро, но ясно. Я видел перед собой задачу – структуру, которую нужно было восстановить. Мой склад ума сам разложил это, как математическую формулу. Я понимал, как струны Эхо должны выглядеть в её руке, и просто начал их выправлять – не эмоциями, а логикой. Как инженер чинит схему, которую никогда раньше не видел, но сразу распознаёт её суть.

– Да, вы всё правильно заметили. И правильно понимаете, – кивнул Яков и улыбнулся. – Но к этому мы ещё вернёмся. Сейчас важно вернуться к основам. В нашем мире не каждый может быть магом. Если вы видели Эхо Ванессы, то, возможно, заметили: у неё около шести колец. – Он сделал паузу, чуть усмехнулся. – Она сейчас на шестом ранге… если не ошибаюсь.

Я уловил в его тоне лёгкую игру. Он знал точно. Просто не хотел раскрывать, насколько осведомлён. Возможно, чтобы не пугать. Возможно, чтобы не выдать, насколько много он знает. Но я знал, как читать людей. Я видел по глазам: он не ошибается. Просто держит часть информации при себе.

Что ж… будем играть по его правилам. Сейчас явно не та ситуация, в которой стоит давить. Я был гением, да. И я чувствовал, что в этом теле куда больше силы, чем у любого из тех, кого я знал в своей прежней жизни. Но рядом со мной был человек, который был в разы сильнее. Нет – не в разы. В сотни раз сильнее, чем я в своём нынешнем состоянии. Я ему не соперник. Может быть, физически я и смог бы что-то – убежать, уклониться. Но магически? Он бы уничтожил меня, и я даже не успел бы понять, как.

Ну и ладно. Я могу играть в эту игру.

Я отметил, как он сказал про круги. Но у меня их не было. И теперь я могу предположить, что все по умолчанию видят круги – потому что так устроена структура Эхо. Но я видел иначе. Возможно, потому что мне было так удобнее. Сначала – геометрические фигуры. Углы, формы, многогранники. Это был мой выбор, продиктованный привычкой. Мозг цепляется за то, что ему проще анализировать. Последний проект в моей прежней жизни был весь построен на чётких схемах. Я видел, где угол сбился, где форма искажена. И это работало.

Но со временем даже эти формы я начал превращать во что-то ещё – в символы. В алфавит. Новый, незнакомый, но куда более понятный. Потому что символ проще запомнить. Он целостен. Он образ. А вот многоугольник с углом, сдвинутым на два градуса… его надо анализировать, считывать. Даже мне – гению – это занимало лишние секунды. А символ – он просто есть. Он фиксируется в памяти как знак. И когда я снова встречаю этот же символ в другом Эхо – я узнаю его сразу. Я даже заметил его в чёртовой лампе на столе – такой же символ, как у Ванессы. Значит, структура повторяется не только в людях. Значит, этот язык куда шире, чем я думал. Может, это даже не просто язык. Может, это код. Но не код программирования – скорее, как кодовый замок, как схема от сейфа, где каждый символ имеет значение. А может, это и правда язык, как китайская письменность, где один знак – это целое слово, действие, команда. Что-то, что когда-нибудь удастся прочитать – как текст. Или как поэму.

– Это достаточно высокий уровень, – продолжил он. – Но далеко не максимальный. И я скажу больше – не каждый способен вообще стать магом.

– То есть, не каждый – маг? – уточнил я.

– Именно. У нас есть понятие магов. Так их называют и в других странах – пусть названия разные, суть одна. Но магия, основанная на Эхо, не дана каждому. Ваша способность видеть струны – уже редкость. Но способность воздействовать на них… куда выше.

Он сделал паузу и добавил:

– Если вы заметили у Ванессы шесть кругов, то посмотрите на светильник на столе. Сколько кругов вы у него видите??

Мне пришлось включить быстрый анализ. Символы – это удобно. Но в случае со светильником, возможно, круги были бы информативнее: мне сейчас не нужны были символы, отвечающие за его работу. Мне нужно было понять его ранг. У магических предметов тоже бывают ранги. И у светильника он был второй. Я пока не знаю, как именно формируются ранги у вещей, но чувствую – второй ранг для обычного прибора это немало. Вероятно, дорогая собака-светильник.

– У него второй ранг, – произнёс я вслух.

Яков посмотрел на меня с лёгким уважением и кивнул:

– Молодец. Быстро схватываете. Я думал, придётся объяснять дольше.

А я тем временем отметил кое-что ещё. Символ, который отвечает за работу светильника, питается от предмета, расположенного прямо под ним. Похоже, это и есть источник энергии – и именно он повышает ранг устройства до второго. Без него светильник, скорее всего, был бы первого ранга. Выходит, магические предметы тоже имеют свою иерархию. Энергия, которую они получают, и источник этой энергии напрямую влияет на их ранг. В случае со светильником – ядро под ним усиливало его свойства. Не просто источник питания, а словно усилитель, дающий вещам силу, выходящую за пределы обычного применения.

– Отлично. Если вы уже поняли, как определяется ранг, то знайте – у нас их тринадцать. – Яков слегка наклонился вперёд, будто собрался открыть нечто важное. – Чтобы было проще: на первом ранге маг может справиться с пятью-десятью обычными людьми. Даже с огнестрельным оружием. Его Эхо даёт ему не только магию, но и улучшенные рефлексы, быстроту реакции, силу. Та же Ванесса, например, уже на шестом ранге – и я уверен, она смогла бы справиться с двумя сотнями вооружённых противников.

– Впечатляет, – пробормотал я.

– Каждый новый ранг увеличивает количество струн, которыми вы можете управлять одновременно, – продолжил он. – А значит – сложность заклинаний, мощность, радиус действия. Чем выше ранг, тем больше вариантов и возможностей. Например, маги восьмого-одиннадцатого ранга – это князья. Их силу никто не знает точно, но я уверен: если бы захотели, они могли бы в одиночку уничтожить небольшую страну.

– А двенадцатый? – спросил я.

– Это Император. Его сила покрыта тайной. Он один на весь мир. А вот тринадцатый… – Яков на мгновение замолчал. – В истории он был лишь один. Первый Император. Говорят, он мог уничтожать города за секунды.

– То есть, это всё как в играх? Level up, прокачка: +к силе, +к выносливости, +к магии?

Яков усмехнулся:

– Примерно так. Только ты – немного другой случай. Ты уже сейчас видишь то, что большинство замечает только на восьмом уровне. И то – не все. Ты видишь струны мира. Взаимодействуешь с ними. И даже… замечаешь чужие Эхо. Такое встречается редко. Очень редко. Таких магов мы называем "Смотрящими в Эхо". Их единицы.

– Смотрящие в Эхо?.. – переспросил я. – Выходит, никто не видит чужое Эхо? Только своё?

– Именно. Большинство магов даже на двенадцатом ранге не способны увидеть Эхо другого. Почувствовать – да. Осознать присутствие – да. Но увидеть структуру, понять плетение… Нет. Это уникально. И это то, что отличает вас, господин, от всех прочих.

– Да. Маги, способные видеть Эхо других, не участвуют в боях. Чаще всего – они становятся теми, кто оценивает ранги. Если когда-нибудь ты захочешь поступить на службу в род или Империю – тебе придётся пройти проверку у такого мага. Он официально присвоит тебе ранг.

– То есть ты хочешь сказать, что тут всем заправляют маги? – Я нахмурился. – Тогда почему возле меня стояли обычные солдаты? И… почему я помню, что ты меня зачем-то тренировал? Ну, точнее, не меня. А того, кто был в этом теле до меня. Кстати… как его звали?

– Его звали Станислав Мечёв. Но это… не совсем настоящее имя. Не совсем настоящая фамилия. – Яков отвёл взгляд, будто решая, говорить ли дальше. – К этому мы ещё придём. Настоящее имя… ты его когда-нибудь услышишь. И оно – твоё. Потому что то имя было родовым. Настоящим. Забытым. И всё же… твоим. Аристарх.

Он произнёс моё имя второй раз за наш разговор – но в этот раз это было иначе. В первый раз он обратился к Аристарху, тем, кем я был в прошлом мире – сорокалетнему гению, умершему от косточки, тому, кто первым что заметил был этот чертов светильник. А сейчас… сейчас он произнёс имя не просто так. Он дал его силой. Как будто призвал ко мне моё настоящее имя – то, которое принадлежит мне здесь. Имя главы рода. Имя, которое должно было прозвучать именно от него. И когда я услышал это – моё имя, произнесённое голосом Якова, – внутри меня что-то дрогнуло. Прозвучал звон. Чистый, резонирующий, словно кто-то дотронулся до натянутой струны. Не в ушах, не в воздухе – глубже. Где-то на уровне, где исчезают мысли и начинается тишина. Там, где меня вроде бы нет, но я всё ещё чувствую. И это чувство… казалось до странного знакомым. Я понял: он не просто произнёс имя. Признал меня.

Я вспомнил книги. Про медитацию. Про эфирные миры. Про то, как имя может быть якорем. И это имя, произнесённое чужим голосом, будто зацепило за грань между мирами. Кто-то там ждал, чтобы его оно было произнесено. И когда это произошло, я – не здесь, а где-то глубже – услышал это и отозвался.

Мне это не понравилось. Я посмотрел на Якова – и понял. Он сделал это специально. Он знал, что произнесение этого имени запустит что-то. В его глазах я прочёл тревогу. Он уловил сигнал. Что-то изменилось. И он это понял. Он знал, что это имя вызовет отклик. И всё равно сказал его. Значит, он знал больше, чем говорил. Намного больше.

Я почувствовал, как внутри меня поднимается нехорошее предчувствие. Проблемы. Большие. Единственное, что успокаивало – рядом со мной был он. Этот человек. Этот монстр. Я почти не сомневался: десятый… нет, скорее одиннадцатый ранг. А может, и двенадцатый. Я не видел других магов такого уровня – но чувствовал, что он сильнее Ванессы в несколько раз.

Я только собрался спросить, что теперь. Что значит это имя. Что теперь будет. Что он скрывает. Почему мы никак не переходим к моему роду. Я уже чувствовал, как губы шевелятся, чтобы задать вопрос…

Блядь.

Ну конечно.

Как всегда – именно в тот момент, когда я почти узнал что-то важное. Вот прям вот-вот. И обязательно кто-то, сука, должен был постучать.

Яков моментально изменился. В одно мгновение исчез весь его напор, сосредоточенность, внутренняя тревога. Вместо них – привычная вежливость. Образ безупречного дворецкого вернулся на место, как маска на сцене. Он даже слегка склонил голову – почти извиняясь.

Всё. Разговор окончен.

По крайней мере, пока.