Читать книгу: «Амнезия», страница 2

В недоумении он огляделся по сторонам, рядом с ним на скамье лежала сумка, это был запакованный спальный мешок.

– Спальный мешок, точно не помешает, учитывая, что эту ночь придется ночевать на улице. Подумал Давид. За короткое время толпа рассосалась, словно молекулы ядовитого газа. И взгляд его случайно остановился на одинокой фигуре, стоящей на другом конце перрона. Кроме их двоих в подземке никого не было видимо уже оставались считанные минуты до закрытия.

– Мэри?

Это точно была она, Давид узнал её безупречно черные, волнистые волосы, она была одета в красное пальто, которое они вместе так долго выбирали, примерив сотню разных вариантов.

– Мэри!!!

Крикнул он.

Но его голос перебил шум подъехавшего состава.

Давид схватил сумку со спальным мешком и бросился бежать к своей девушке.

Обережно Двері відчиняються. Прозвучало из динамиков.

– Мэри!! Мэри стой!!!

Она по прежнему не видела и не слышала его.

Девушка зашла в пустой вагон и обернулась лицом, к бегущему изо всех сил, Давиду.

– Мэри, стой.

Он видел её алые губы на измученной потускневшей маске лица.

– Обережно двери зачиняются

В последнюю секунду Давид вскочил закрывающиеся двери.

Их разделяло не больше пяти вагонов.

Состав, тронулся и отправился в депо.

Давид пробирался к ней, он должен был догнать ее во что бы это не стало. Проходя пустые вагоны он лишь считал:

5й, 4й, Мэри, как это возможно? 3й…

Вагон слегка потрясло, свет погас и он почувствовал легкое, уже знакомое ему состояние невесомости.

3

Яркие, лампочки осветили металлический ящик, в глазах все расплывалось, но Давиду уже было легче, привычнее навести фокус. Двери ультра современного лифта распахнулись в стороны. В проеме появилась белая фигурка, она была похожа на ангела, в туманной пелене, ровные, светло русые волосы, драгоценным шелком спускались к узким плечам, но не касались их. Белоснежная блузка светилась в лучах от светодиодных ламп.

Напрягшись изо всех сил, Давид пытался разглядеть её лицо. Пухленькие губы, немного задернутый вверх кончик носа и огромные голубые глаза, которые так же пристально всматривались в него.

– Давид Алексеевич, Вы что в поход собрались? Или только вернулись из похода? Вас, кстати никто не дожидался, собрание началось без вас.

Несмотря на то, что Давиду удалось настроить своё зрение, он не мог справиться с подступающей к горлу рвоте.

– Лена отойди!

Он в сторону отодвинул девушку рукой.

Крепко сжимая спальный мешок в районе груди, он направился прямиком в туалет. Это был его офис, он выучил каждый поворот, каждый угол и бугорок в ковролине, за последние четыре года.

Добравшись до туалета, он встретил бухгалтера Витю, в проходе, и беспардонно оттолкнув его, влетел в кабинку…

Стоя над раковиной, Давид смотрел в зеркало, капли воды медленно стекались по исхудавшему лицу к подбородку, начиная свой путь от впалых глазниц.

Рядом с унитазом лежал спальный мешок, слабое, доказательство того что он не сошёл с ума.

– А может быть я действительно перепил? пора завязывать.

Умывшись и максимально, насколько это возможно, Давид привёл себя в порядок. Поднял с пола спальник и отправился к своему рабочему месту. Снова встретив Лену на своём пути.

– Леночка, что тебе нужно, ты следишь за мной?

Девушка ни сколько не смутилась, лишь сильнее обняв две толстые папки, сказала.

– Давид Алексеевич, дресс код распространяется на всех сотрудников, в том числе и на Вас, не сменившего свою рубашку ещё с пятницы. Компания сейчас переживает не самые лучшие времена, и каждый сотрудник находится в шатком положении.

– И где же меня носило все это время?

– Это только вам известно Давид Алексеевич.

– Спасибо Леночка, дай пройти.

– Я думаю, что Феликсу не понравится рукоприкладство на работе.

– Рукоприкладство? Феликс? Леночка с чего это такая фамильярность.

А где сейчас Андрей Феликсович?

– Как где? На собрании по поводу сокращений, а вас там нет.

– Я знаю, что меня там нет, Лена.

Обхватив руками хрупкие плечи, не обращая внимания на ее «ой» и упавшие на пол папки. Давид подвинул в сторону секретаршу и отправился к своему рабочему месту.

– И как только Мария вас терпит, хам!

– Мэри? где ты?

В голове Давида зашумели вагоны метро, перед его глазами возникла та самая маска, навевающая ощущение невыносимой усталости.

– Это была ты… я видел тебя… Непроизвольно бормоча в надрывистом шепоте, он рухнул на засаленный офисный стул, рефлекторно взял в руки авторучку и нервозно, стал щелкать большим пальцем по кнопке.

– А ВЫ ЧТО ДУМАЕТЕ, Я ПРОСТО ТАК ПЕРЕВЕЗ ГЛАВНЫЙ ОФИС И АРЕНДОВАЛ СКЛАДЫ В ЭТОЙ ПЕРИФЕРИИ. ВИ ДУМАЕТЕ, МНЕ БЫЛО ЛЕГКО ТОГДА вот так оставить все. ВЫ ДУМАЕТЕ, МНЕ ЛЕГКО СЕЙЧАС!!!?.

Доносилось из резко открытой, стеклянной двери.

Надя, хорошая знакомая и, казалось, незаменимый сотрудник, вся в слезах выскочила из конференц-зала.

Собравшись с силами Давид решился зайти, это была его прямая обязанность присутствовать на подобных заседаниях. К тому же если и узнать о своем увольнении, то лучше узнать об этом сразу. Он тихо приоткрыл дверь, и как можно незаметнее прокрался к пустующему креслу. Видимо с минуту назад в нем сидела Надя.

– А ВОТ И НАШ БЛУДНЫЙ СЫН, ДАВИД.

– ДАВИД вы пропустите ВСЕ ВЕСЕЛЬЕ, Я НАДЕЯЛСЯ, ЧТО ВЫ СМОЖЕТЕ ПРЕДОСТАВИТЬ НАМ АКТУАЛЬНЫЕ ЦИФРЫ, НО сегодня ы обошлись БЕЗ ВАС, КАК ВЫ думаете ДАВИД, МЫ СМОЖЕМ ОБОЙТИСЬ БЕЗ ВАС В БУДУЩЕМ.?

Голос покрасневшего Феликса то и дело срывался с гневного баса на изнеможённый фальцет.

Шум и грохот вагонов метро, алые губы и бледное лицо Мэри, зависли в голове Давида. Неожиданный приступ тревоги, кольнул его острием жала, нет не тревога за свое рабочее место, а что-то другое, необъяснимое.

Он продолжал молча сидеть в кресле, опустив вниз правую руку, а в кулаке сжимал, все тот же спальный мешок.

– Почему Вы молчите Давид, Я ЖЕ ЗАДАЛ ВАМ ЧЕТКИЙ ВОПРОС.

– Время, объявлять банкротство и покупать оружие.

Непроизвольно вырвалось у Давида.

– ЧТО вы СКАЗАЛИ.?

Давид ещё помолчал с полминуты и, уверенным голосом, сказал.

– Оглядываясь на наше прошлое, Андрей Феликсович, Я не уверен в нашем будущем. Мне кажется, что уже ничего не изменится. Вы можете уволить нас всех, увольняя и увольняя каждого, пока не уволите сами себя… … Объявите банкротство, купите оружие.

Коллеги в зале и так сидели, тихо, спрятав глаза, словно щенки насравшие в тапок любимому хозяину, но теперь над столом повисла, предсмертная тишина, как замолкает, ликующая толпа, в момент падения гильотины.

– Давид Алексеевич, вы свободны.

Ровным спокойным голосом, ответил грозный Начальник.

Так же спокойно, Давид поднялся и вышел вон…

Тошнота, все ещё не отступала, в голове, уже как воспоминание звучал стук металлических колес по рельсам. Подойдя к своему рабочему столу, все что он решил забрать, это фотографию его девушки.

Милая, открытая, улыбка, большие карие глаза, выразительно-тёмные брови на фоне тепло-бежевой, медовой кожи, и шикарные, черные, как ночь и такие же непослушные, волосы. Мэри, возвращаясь из короткого, но солнечного отпуска, навечно застыла в миниатюрной рамке. Она тогда, улыбалась ему, погрязшему в бесцветной рутине встреч, отчетов и докладов. Счастливая, сидя в плацкарте, она отправила ему селфи. А он распечатал эту маленькую фотографию и поместил в крохотную рамку под стекло. Теперь она, всегда, освещала, июльским солнцем его серые будни.

Положив фотографию во внутренний Карман, Давид направился к выходу. Заходить обратно в лифт он, откровенно, боялся. Но и спуститься вниз по ступенькам он не мог, так как не нашёл свой магнитный пропуск. Вернувшись обратно, он обыскал свой стол, каждую полочку и тумбочку, под клавиатурой, в кипах, уже бессмысленных бумаг, но нигде не было пропуска.

– Мне было приятно с тобой работать, Давид, желаю удачи, прощайте.

Надя, с трудом сдерживая, ещё не успевшие высохнуть, слезы, на миг остановилась возле нервно разрывающего своё рабочее место Давида и спешно направилась к лифту, в который заходили еще двое стажеров.

Подняв, не понятно для себя зачем, с пола мешок, Давид кинулся к ним вдогонку.

Он успел просунуть руку в закрывающиеся двери и протиснуться в кабину лифта.

– Подождите, вместе не так и страшно…

– Вы о чем, Давид Алексеевич? Спросил один из стажеров.

– Но Давид ничего не ответил, да и не расслышал он, о чем его спросили. Все что он слышал это, скрежет шестеренок и стук своего сердца.

Лифт остановился на первом этаже, и все четверо спокойно вышли в холл.

Там их, с поддельной улыбкой, встречал охранник, Сивашенко Борис Ульянович

Он, просканировал, проходящих через турникет, отточенным за долгие годы (стучательства), взглядом.

– Добрый день Борис Ульяныч

– Добрый день Давидушка, охранник продолжал все также улыбаться, слегка приподняв, свои тоненькие и наверное подкрашенные, брови.

– Пропуск, где то потерял, пропустите?

– Хм, как потерял, а как ты зашёл?

– Вася пропустил.

– Не мог он тебя пропустить. Комарова Васю уволили ещё в пятницу.

– Как уволили.

– Сокращение… Тихо и спокойно, сказал охранник. Вальяжно откинувшись на стуле.

– А почему же тебя не сократили, ты старый, бесполезный хрыщь.

Давиду было трудно сдерживать бурлящий внутри него гнев.

Вася был молодым и сильным, с армейским опытом за плечами. А ТЫ, старая свинья, как смог угодить начальству? своими бесконечными рапортами?!

– Выбирайте выражения, молодой человек.

– Да пошёл ты.

Давид резким движением перепрыгнул турникет и, больше, не обращая внимания на старого стукача, направился к выходу.

А Сивашенко Борис Ульянович, так и сидел, замёрзший от страха, на своём затертом стуле.

Выйдя из бизнес центра Давид, сел в такси и назвал домашний адрес. Он старался успокоить свои нервы. Несмотря на весенний день, картинка за окном старенькой «OPEL ASTRA», на литовских номерах, была наполненна серыми и холодными оттенками.

По радио снова и снова проигрывали, словно, заевшую пластинку, новости об «Агрессии… новых веерных отключений электричества …и очередных призывах…»

– Да кого, блядь, они ещё собрались призывать? Уже нихуя не смешно! Проклятая война всех перемолола. Стукнув ладонью по рулю, громко выругался водитель.

Давид старался не слушать ни радио ни водителя, на душе и без того было паршиво и тошно…

И вот, наконец, то машина заехала во двор, Давид расплатился и выскочил к подъезду. Водитель еще о чем-то матернулся, но не вслед пассажиру, а скорее всего опять на радио и тронулся с места.

Ключи, достанутые из кармана не подходили, магнитный замок отказывался срабатывать и металлическая дверь подъезда не открывалась. Давид в недоумении разглядывал ключ. Это были ключи, которые ему оставил Петров.

– Я схватил не те ключи, вот идиот. Идиот, но не сумасшедший.

Дверь запищала и открылась, неспешно на улицу выходила, тучная, женщина.

– О, здравствуй Давид. Поздоровалась она.

Здравствуйте Теть Зин.

– Как твои дела?

Но на разговоры не было времени, пропустив женщину, он пулей влетел на лестничную площадку и размашистыми шагами, быстро, по лестнице поднялся на третий этаж.

Подойдя к двери он нажал на звонок. Потом еще и еще раз, но никто не открывал дверь. Давид продолжал звонить и стучать в дверь, пока не вышла соседка и не сказала, что все выходные никого не было, и что «Машу» она уже давно не встречала.

Какое то время он сидел на лестнице, потом решился и вызвал лифт. Около часа он безрезультатно гонял кабину вверх и вниз.

Не зная, что еще делать, Давид решил на автобусе отправиться в Киев, ему нужны были ответы, он должен был найти её.

На вокзале при покупке билета у него попросили паспорт.

– Но я ведь не поездом еду это обычный рейсовый автобус.

Извините, но это таковы новые правила пассажироперевозок.

Наличных оставалось немного и он расплатился картой.

Зайдя в автобус, Давид обратил внимание, что в салоне сидит еще три человека, а до отправки оставались считанные минуты.

– Рейс скоро отменят.

Говорила контролер водителю автобуса.

– И что они предлагают мне делать.

Да их не волнует чем ты, будешь заниматься, их волнует то, что ты уже месяц почти порожняком гоняешь автобус тудасюда.

Давид прошел в салон и уселся на предпоследние места, достал из внутреннего кармана куртки маленькую фотографию, как будто пытаясь согреться лучиком тепла. И у него получилось, ему стало теплее, но усталость еще сильнее сковала его тело. Положив голову на спальный мешок, не дожидаясь пока автобус тронется в путь, он уснул…

_{Глава III} ^{Давай подбросим камни в небо}

1

Печь уже давно остыла, а Весна не выносимо, словно кокетливая девушка, оттягивала свое появление. Холодный ветер проникал в квартиру, через огромные щели в старых окнах. На какое то время в комнате повисла тишина, слышны были лишь стук игральных костей, и передвижение фишек по доске. И треск зажигалки, от которой прикуривали сигареты.

Курящих здесь было не много, но один умудрился задымить едким дымом дешевых сигарет всю квартиру… Все затихли как будто затаились в засаде, чувствуя что вот, вот появится враг, и пора будет действовать, действовать уже не раздумывая. Все решения необходимо принять тут и сейчас, навсегда оставив сомнения в стенах этой продуваемой всеми ветрами квартиры.

Заядлого курильщика звали Илья, он сидел на подоконнике, спиною прислонившись к стене, свесив правую ногу к полу. Рядом с ним стояла пепельница – стеклянная банка, которая уже наполовину была забита окурками, все тех же дешевых сигарет.

– Эй, а что ты там постоянно пишешь? Обратился Илья к сидящему возле печи парню.

На первый взгляд Илья казался абсолютно спокойным, он оставался хладнокровным при любых обстоятельствах, никаких чувств, а лишь холодный расчет. Но все же под этой железной маской скрывался человек, и выдавала его самая пагубная человеческая привычка – курение. Илья курил много, но в случаях, когда требуется особая концентрация внимания он курил еще больше.

А сегодня был именно тот день, а вернее шел уже четвертый день, как он сидит на этом подоконнике смотрит в окно и выкуривает сигарету за сигаретой.

– Так что ты там пишешь? Спокойным голосом повторил он у сидящего, возле печки, но все ощутили тяжесть вибраций, что невидимой волной ударились в пол, потолок и стены этой квартиры.

Артур молча продолжал разжигать костерок из мятой бумаги и трех сломанных карандашей.

– Какая тебе разница, что он там пишет, он все равно сжигает все что написал.

– ‎Это наверное письма очередной любимой, Артур у нас романтик. Бросив кости, Цезарь улыбался «шесть – шесть» – двенадцать ходов которые смогут вынести его фишки из игры.

Цезарь был веселым и возможно на него можно было положиться, как и на всех сидящих тут. Но скорее всего Цезарем его назвали не в честь великого политика и полководца, а в честь салата.

Илья затушил бычок, и продолжил смотреть в окно, поглаживая густую бороду.

Киевлян уже несколько лет не удивляют торчащие трубы из форточек, прокопченных квартир, вместо кондиционеров. Для многих кондиционеры и даже обогреватели, давным давно стали слишком дорогим удовольствием, на центральное отопление тоже уже нельзя было положиться, так буржуйки и стали вполне нормальным атрибутом киевских квартир

– Нет, Цезарь, ты не прав, любимой может оставаться лишь одна, а я уже давно написал ей последнее письмо и больше ни строчки, ни слова ни точки ей не напишу, потому что её больше нет.

Артур порвал на клочки ещё один лист и отдал их на съедение мелкому огоньку…

– Мы многих потеряли за последние несколько лет, и нам уже ничего не вернуть.

Максим подобрал игральные кости с доски, переложил их в левую руку, дунул в кулак и выбросил их обратно.

– Четыре-четыре. Тоже не плохо. Улыбался цезарь.

Вдруг в дверь постучали.

Илья, приложив указательный палец к губам, отдал приказ сидеть тихо. Затем, правой рукой, он медленно достал пистолет из кобуры. Артур, Цезарь и Макс медленно подняли свои автоматы с пола.

В дверь постучали снова.

Цезарь привстал со стула и подошел к стене.

Затем они услышали, как поворачивается ключ в замочной скважине. Вооруженная до зубов четверка недоуменно переглянулась, а в двери возник, трясущийся от холода, молодой человек в легкой, кожаной куртке. Он, аккуратно прикрыв за собой входную дверь, обернулся и, не успев сделать и шагу в направлении комнаты, получил прикладом в голову.

2

Сильный толчок разбудил Давида, он все еще продолжал ехать в автобусе.

– Да не-уже-ли оп-ять!?

Он старался оглядеться по сторонам, но опять мало что мог разглядеть. Приступ рвоты не заставил себя долго ждать, и бедолагу, стошнило прямо под сидение. Водитель ничего не заметил. И автобус продолжил свой путь въезжая в город. Но уже на выходе из автобуса он одернул руку Давида и сказал:

– парень ты кто такой? Почему я не видел, как ты садишься в автобус, где твой билет.

Еще пытаясь, навести резкость, Давид протянул, смятый билет, водителю.

Да ты что паскуда издеваешься, этой бумажке уже шесть лет, ты, что думаешь, я совсем идиот? Плати штраф!

Но Давид выпрыгнул наружу, пока водила не успел закрыть дверь. Ноги его приземлились в снег, он чуть было не поскользнулся, испугавшись еще сильнее он инстинктивно двигался с толпой, которая и привела его к подземке.

Он спешно спустился в метро, придя в себя, и уже немного понимая как работает механизм, пока ещё не объяснимого явления. В кармане оставалось ещё три жетона, купленные в 2013м. Он бросил один в скважину турникета и направился вниз. Спускаясь по эскалатору, он пытался вспомнить, понять и поверить в то, что только что сказал ему водитель автобуса.

Выйдя на улицу, и чтобы не замерзнуть, Давид побежал вверх по Ярославому Валу, в сопровождении, безразличных и насмешливых, взглядов прохожих.

Холод, острыми иглами впивался в тело, ноги намокли и онемели, но Давид бежал дальше. Он уже хотел упасть, и уснуть, уснуть навсегда и возможно тогда, на этот раз он проснется в теплой постели, а рядом с ним будет, недовольно, ворочаться его любимая Мэри. Но Древний инстинкт самосохранения, подгонял его вперед.

Наконец то, память подсказала Давиду, что нужно повернуть налево и спуститься вниз по переулку.

Давид забежал во двор, на этот раз магнитный ключ подошел к двери. Хватаясь руками за холодные перила, он бегом поднялся по лестнице и остановился возле той самой бронированной двери. Отдышавшись с минуту, он постучал…

Очнулся Давид на полу, одной рукой прикованный к батареи. Перед ним стояли четыре вооруженных человека. Один из них подошел ближе и присел на корточки.

– Давид? Это ты?

Давид всматривался в грубое лицо, покрытое рыжей, словно ржавым налетом, щетиной, с короткой стрижкой таких же рыжих волос.

– М-М-Макс?

– Бля буду! это же Давид. Крикнул рыжеволосый и продолжил разглядывать прикованного к батарее.

– Но этого не может быть ты совсем не изменился с момента нашей последней встречи, нет немного все-таки поплохел, исхудал, но все же… Макс продолжал осматривать старого друга, все еще не веря глазам.

– Артур, растопи печь поскорее, и дайте мне его спальник, он же совсем продрог.

Илья передал ему, уже распакованный и обысканный, спальный мешок, но с розжигом печи, жестом приказал не спешить.

– Откуда ты его знаешь?

– Это мой друг, мы уже сто лет с ним не виделись, я если честно и забыл уже сколько, ведь столько всего произошло. Слышишь Давид, ты что провалился под лед и все это время был заморожен.

– Я…Я не знаю возможно…

– Да разведите же вы огонь, изверги.

Скрипнула дверь и в неё вошли двое.

– Я вас спрашиваю, пачему вы не спустились в низ? мы падагнали машину под окно.

Трое расступились в стороны, а рыжий сказал.

– Джем, ты посмотри кого я встретил.

В проеме двери стояли два человека: один невысокий, но весьма плечистый, с сильными руками. Его лицо было знакомо Давиду, хотя оно и было весьма изменившемся.

Рядом чуть пониже стоял Серега, в шапке натянутой на брови и уши, тот самый, которого Давид ударил в лоб, позавчера на кухне. Но уже повзрослевший Серега.

– Ну, Джем ты, что не узнаешь?

Джем молчал… Он, пытался вспомнить, сколько прошло лет с их последней встречи

– Давид? Это правда, ты. Сложно поверить, но это ты…

Вот теперь точно, прикованный к батарее, человек, хотел оказаться сумасшедшим, ведь ещё пару дней назад, он поставил, бокал на потертый, старый стол, за которым сидели эти двое, влюбленный Макс и вечный спортсмен Джем.

Давид постарался приподняться, но пристегнутая рука, потеря сил и невыносимым холод, не давали ему встать на ноги.

– Снимите наручники, негромко сказал Джем.

– Нет, постойте, нам пора ехать мы и так потеряли время. Артур разведи огонь, и сторожи нашего гостя, можешь приготовить ему чай и укрой еще одним покрывалом.

– Правильно, нада ехать.

– Потом разберемся, Илья взял с вешалки,, форт-226,, ремень с обоймой и двумя ручными гранатами.

Остальные тоже наспех собирали амуницию.

Джем приблизился к Давиду на два шага, и присев на одно колено, всматриваясь в огромные зрачки сказал.

– Дружище, я обязательно вернусь за тобой, тут ты в безопасности.

Группа, поспешно, но тихо вышла из квартиры и устремилась во двор.

Артур развел огонь в чугунной печи, оставив приоткрытой дверцу, чтобы ещё немного подпитать кислородом, жадно дышащий, огонек. Потом поднялся и подошел к окну. Выглянув на улицу он присвистнул.

– Шикарную на этот раз Серый тачку нашел. Лексус – представительный кабель, благородно-антрацитового окраса.

Затем повернулся к Давиду и присел на корточки. Поправил на нем спальный мешок. Посмотрел ещё с минуту на побледневшее лицо, взял с дивана одеяло и укрыл им замершего пленника, а потом отправился на кухню. Заваривать чай.

Через час Давид отогрелся, раскаленный металл делился своим теплом с сидевшими возле буржуйки двумя молодыми людьми.

Артур, был ровесником Давида, но может быть на год другой младше, слегка сумасшедшие глаза и суровая тень на лице, Приготовив Давиду чай, он все это время сидел рядом возле печи, крепко держа, свой АК-48 обеими руками, и прислонившись лбом к дулу автомата. Также крепко Давид сжимал чашку горячего чая.

Через какое то время он поднимался и разминал плечи. Несколько раз смотрел на блокнот с карандашом и каждый раз, резко, отворачивал голову. Потом сделав круг вокруг своей оси, он смотрел на Давида, ему было интересно, и он хотел поговорить.

Он положил свой автомат на стол, холодный металл тихонько стукнул по дереву.

– Этот старичок меня еще ни разу не подводил, эту модель разработали специально для ВДВ, удобен при выброске с парашютом, при марш бросках в лесистых и болотистых местностях. Ну и конечно же в условиях городского боя.

Артур подвинул стул, и присел на него. Выпрямив скрещенные ноги. И сложив руки замком.

– Тебе, что то известно об оружии?

– О каком оружии? ответил ему Давид.

Артур молча смотрел на пленника, дожидаясь ответа.

– Хорошо… допустим….как хорошо ты знаком с оружием, что ты знаешь об оружии в общем, владеешь ли ты им.

– Я..Я, Я раньше любил пострелять в тире, немного запинаясь ответил Давид.

– В ТИРе? усмехнулся солдат.

– Да, я неплохо стрелял из макарова, понравился мне Дезерт ИГЛ.

– Не плохо, а автоматы

Давид молчал. Артур улыбнулся и закинул руки за голову.

– А что тебя к нам привело?

– Я, девушку ищу свою

Тихо ответил Давид…

Артур подошел к окну, на подоконнике лежала пачка сигарет, подкурив одну, он какое то время смотрел на серый асфальт внизу.

А потом заговорил, глядя в одну точку.

– Я дезертировал прошлым летом, просто понял, что зря все это. Домой было ехать нельзя, и к ней мне ехать тоже было нельзя, но я не удержался.

Была чудесная погода, мы гуляли по парку… Внезапно, тяжелые капли дождя настигли нас. Она намокла в считанные минуты, её золотистого-бронзовые волосы, так быстро промокли и стали похожи на волокна швабры. Я молча держал ее за руку, мы бежали в поисках укрытия.

Затянувшись сигаретой Артур усмехнулся, приятным воспоминаниям.

– Я решил не говорить ей об этой, мимолетной ассоциации. Ведь она все равно была прекрасна. Убежище оказалось совсем рядом, это был навес летней террасы, довольно милого кафе. Мы прыгнули под зонтик и сели за пластмассовый столик. Тёплые капли дождя барабанили у нас над головой, струйки воды, ручейками стекались по её бархатистой коже, а дальше падали вдоль изящной шеи. Мы смотрели друг на друга и весело улыбались.

– Ты весь промок.

– Тебе не холодно?

– Нет, ни капельки

Артур рассказывал это продолжая смотреть в окно.

Мы снова засмеялись, я утопал в её глазах. Её глаза, сегодня, были похожи на небо, которое вот, вот обрушится на нас. Серые и на первый взгляд печальные, возможно даже хмурые. Я долго продолжал всматриваться в них, боясь утонуть.

А ведь еще вчера её глаза отражали ясное, голубое небо.

Он сделал затяжку, и догоревший окурок обжег его пальцы, но Артур не заметил этого.

– Она продолжала улыбаться и вытирать, своею нежной рукой, капли с моего лица. Я помню этот день до малейших подробностей, каждое слово, каждый звук, вылетающий из её нежных уст.

Мы поцеловались. Казалось, что жар нашего поцелуя вмиг высушит нашу одежду, да всю эту улицу, весь этот проклятый город.

Она тогда спросила меня: «Тебе никогда не казалось, ты не задумывался, что мы живём не в своё время?» Я не понимал, что она имеет в виду. «Мне не нравится то, что происходит с нами, все это не правильно, почему мы опять должны расставаться» Повторила она. Ее голос тихо подрагивал печальным аккордом, Я помню каждое её слово, каждый взмах её ресниц.

Её родители, наконец то оформили визы и на следующий день они должны были улететь за границу, где уже давно обосновались их родственники. Но ранним утром в квартиру ворвались неизвестные, они убили всех и забрали уже упакованные чемоданы и деньги.

Артур замолчал. Сверху вниз, он посмотрел на Давида и сказал:

– Прошу прощение за лирическое отступление.

Затем, он глянул на часы и отправился на кухню.

– Уже четыре часа, ребята скоро должны вернуться. Приготовлю ужин на всякий случай.

Давид остался в комнате один. Это была та же самая комната, что и два дня назад, кирпичи уже не валялись по квартире, а были аккуратно сложены в стопку, на которой стояла игральная доска в нарды. Мешки со стройматериалами заменили ящики с боеприпасами.

Через два часа, когда уже начало смеркаться во двор заехал чёрный лексус. Из него вышли четверо, один из них слегка прихрамывал.

Артур слышал, как заезжает автомобиль, знал, верил, что это его друзья но все таки повесил на плечо автомат и подошёл к двери. Внимательно прислушиваясь, он поглядывал в дверной глазок. Потом, облегченно, сказал

– Свои. И за секунду до стука, он открыл в дверь.

Все сразу прошли на кухню. Джем только заглянул в комнату и отправился за остальными.

– Рассказывайте, как все прошло.

– Справились быстро и чётко. Спокойно ответил Джем.

– Идея с перехватом оказалась ещё лучше предыдущей. Илья поставил спортивную сумку на стол.

– Если бы пришлось валить их на территории. Могли возникнуть проблемы, а так выскочили им на перекос. И я сразу стал по ним палить.

– Как это ты, я сразу вальнул водилу, запротестовал Цезарь.

– В общем, сработали хорошо. Нажива удачная.

– Джем поставил, оперев об холодильник два пистолет-пулемета «форт- 226».

– Илья выложил из сумки две пачки денег, – тут около 10 тысяч. Три пистолета, два ножа и один топорик томагавк

– В багажнике лежал. Пожал плечами Макс.

– Я с этих уродав ещё часы снял, а с этого пидара все перстни. Серега положил на стол шесть золотых колец. – Посмотрите, тут и бриллианты и рубины… Вот же петушара.

– А самотык из жопы ты у него не достал?

– А что с ногой. Спросил Артур у Макса.

– Да так, водила очухался. И Шмальнул, вслепую. Но я его быстро успокоил.

– Как думаете, сколько можно будет поиметь с погремушек?

Каждый, на кухне, уже насыпал себе в тарелку спагетти с фрикадельками и налил в стакан томатного сока.

Джем вынес тарелку и сок, дружески улыбнулся Давиду. И удалился обратно на кухню.

– Ну за такой скарб…. сложно сказать, продавать нужно быстро особо не поторгуешься…

– А, что наш гость рассказывал.

– Да ничего, говорит, девушку потерял.

– Девушку? Переспросил Макс

– Неужели Мэри? Его нужно развязать.

Джем поставил тарелку возле раковины и направился в комнату, Илья на этот раз не возражал.

– Сергей и Артур. Сказал он. – Возьмите машину и утопите её в реке. А мы пока побеседуем с гостем…