Читать книгу: «Нулевой экземпляр. Часть 3. Путь без возврата», страница 2

– Что сразу? В кандалы и на дно? Пульку в висок? Или, может, своим же клинком себя тыкнуть? Что сразу?

– Я не знаю. Пиши мне, я из города уеду.

– Не поможет. Поверь. Семёнову же не помогло.

Оба снова замолчали.

– Вадимыч, слушай, а ты вообще-то что тут делаешь?

– Ну для начала от тебя прячусь, как бы смешно это ни звучало. Теперь. Плюс Семёнов сказал, что тут все данные об Анне. Ну то есть о тебе. Так я выяснил, что Анна и Катя Полякова – это одно лицо. А ещё у меня давно была мысль добраться до больницы.

– И зачем тебе?

– Специализация у меня такая, Катя, заброшенные объекты посещать. А больница – это апофеоз всех моих вылазок. Плюс после всех этих историй было желание найти там что-нибудь. Те же журналы…

– Они у меня. Все, которые я смогла найти.

– А предметы? Которые принадлежат тем троим. Предметы из круга.

– Тоже у меня. Почти. Нашла их в одном из ящиков. Наверное, Фёдор решил забрать себе только медальон и дневник. Почему оставил всё остальное, я понятия не имею.

– А эти забрал себе зачем?

– Тоже не знаю. Значит, нужны были, – пожала плечами Катя. – Я думаю, тебе не надо сейчас в больницу идти.

– Это почему ещё? – удивился Вадим.

– Ну для начала ты её не найдёшь, я её скрыла из виду. Не спрашивай, как. Да и там, честно говоря, искать-то нечего.

– Думаешь?

– Уверена. Поверь мне.

– Ну конечно, ты ведь так и напрашиваешься на доверие. Хотя, с одной стороны, ты, наверное, права. Камера к тому же почти разряжена. Я так давно пытаюсь это сделать и до сих пор не знаю, зачем мне это нужно. Тогда что дальше? Мне просто идти домой? Ждать, пока ты за мной не придёшь?

– У меня есть предложение намного лучше. Не предложение, а даже просьба. По твоему профессиональному промыслу.

– Что-то вроде предыдущего?

– Да, наподобие. Надо выяснить, куда пропадают люди.

– Да у нас куда они только не пропадают. Посмотри вокруг. На гнилых болотах не одна сотня исчезла бесследно.

– На болота я тебя точно не отправлю.

– А куда тогда?

– Есть такое место, называется «Холмы». Бывший образовательный лагерь. Мне бы хотелось, чтоб ты наведался туда и разобрался, почему каждый год из прилегающих деревень стабильно пропадает по два-три человека. И никто ничего понять не может.

– Этого ещё не хватало, – вздохнул Вадим. – Я об этом месте наслышан. И идти туда, честно говоря, большого желания не имею. Так что в этот раз, пожалуй, откажусь. Уж прости.

– Я могу узнать, где твои родители.

Вадим в момент побледнел, посмотрев на Катю самыми круглыми глазами, что смог сделать.

– Чего? – ошарашено прохрипел он, уткнувшись взглядом в её губы. – Повтори, что ты сейчас сказала?

– Ты не ослышался. Я могу узнать, где сейчас твои родители. И после успешно выполненного дела ты сможешь отправиться к ним. Обещаю тебе.

– Я тебе, конечно, не верю… но если это правда… я на всё готов. Даже загадку тунгусского метеорита разгадать, если потребуется.

– Давай начнём с лагеря. Все материалы я передам тебе в городе. Поехали отсюда, Вадимыч, нечего тут делать.

Глава 3.

«Паутина».

Город Нерск. Территория образовательного лагеря «Холмы». Сентябрь 1997 г.

«Ванька поморщился, ему история показалась слишком надуманной. А мне понравилась. И Марине тоже понравилась. Она на Макса смотрела как заворожённая, не пропуская ни одного слова. «У меня бабка тоже так померла, на кровати и в полном одиночестве», – сказала она, когда Макс закончил повествовать. И все разом замолкли, глядя на неё. А она только пожала плечами.

Вован объявил, что следующая его история будет про пауков. Для наглядности пошевелил в воздухе пальцами, изображая ползающих насекомых. Девушки на такое заявление отреагировали бурным приступом отвращения. Сказали, что и так устали от них за лето. Женя так и вовсе пожаловалась, что пару месяцев назад большой паук залез ей прямо в волосы.

Пришла Валентина Владимировна, решила забрать у всех пустые чашки. Кто не успел допить, допивал, пока она шла к костру. Поинтересовалась, не хотим ли мы ещё чаю. Все отказались. Ещё спросила, не мёрзнем ли мы тут, всё же сентябрь месяц на дворе, и Мария Дмитриевна за нас сильно переживает. Это наша медсестра, если что. Вожатки, не долго думая, ушли за пледами.

Пока их не было, Гоша принялся весело перешёптываться с парнями, изображая влюблённые взгляды и дурацкие улыбки. Вован верно подметил, что у Жени с Георгием намечается лагерный роман. Я с ним абсолютно согласен, очевидность, как говорится, в мешке не спрячешь. Ну вот, опять как батя говорю.

Вован решил воспользоваться случаем и, пока девчонки ушли, всё-таки рассказать свою историю…

«Одинокий мужчина, разменявший недавно пол сотни лет, жил недалеко от города в частном загородном доме. Он очень любил уединение и спокойствие, терпеть не мог шум машин и утомительные голоса людей. Даже когда возникала необходимость в продуктах – он закупался на несколько месяцев впрок.

Почти каждый день мужчина ходил в лес, собирал грибы, ягоды, разные растения и травы. Он весьма хорошо разбирался во всём, что давал ему лес. Благодаря этому он очень редко болел, можно сказать, почти никогда, а полученные раны лечил исключительно перетёртыми листьями или соком кореньев. Грибы он засаливал на зиму либо высушивал, а из ягод чаще всего делал морсы. Часть всего этого шла на продажу, часть – в пищу.

Рыбалкой и охотой мужчина тоже промышлял с большим удовольствием. Холодильники в его доме были под завязку набиты мясом птицы и диких животных, коих немало обитало в окружающих его хижину лесах. Рыбу он вялил, коптил, сушил или же просто замораживал для последующей продажи.

У этого человека было много разных увлечений и занятий, он никогда не сидел без дела. Но вот чего у него действительно не было, так это семьи. Он никогда не испытывал радости научить своих детей всему, чего сам умел, не имел возможности обрадовать жену хорошим уловом или разделить с ними вечерний ужин из всего того, что дала сегодня им мать-природа.

Однако кое-какая забота у него всё же была. Одна из нескольких комнат в доме была полностью уставлена большими и малыми террариумами. Их было так много, что мужчина и сам не мог вспомнить их точное количество. И разводил он в них пауков, притом совершенно разных видов и размеров, расцветок и форм. Одни были спокойные, вторые достаточно агрессивные, некоторые были ядовитые, укус других вызывал лишь небольшое жжение и покраснение на коже.

Для кормления пауков мужчина разводил других мелких насекомых, вроде тараканов, червей или мух. Иногда, гуляя по лесу, он, заблаговременно прихватив с собой пару небольших стеклянных баночек, собирал разных жучков, которые являлись своеобразным лакомством для любимых питомцев.

Из соседнего города к нему приезжали люди, которые хотели бесплатно посмотреть на его коллекцию членистоногих друзей. В основном это были школьники и студенты, чьи преподаватели были хорошо знакомы с этим мужчиной. Реже это были просто случайные люди, краем уха услышавшие про столь интересное местечко. Ещё реже это были зоологи из различных обществ и институтов, энтомологи и уже совсем редко арахнологи.

Как-то раз мужчина проснулся от грохота, доносящегося из той комнаты. Ему пришлось подняться с кровати, нацепить на нос очки и проверить причину шума. Чтобы не запнуться о табуретку, он предусмотрительно включил ночник, стоящий на прикроватной тумбе.

На первый взгляд всё было в порядке, но после детального рассмотрения каждого террариума мужчина заметил, что в самом углу лежат осколки стекла. Переднее стекло паучьего домика выбито, а его хозяин бесследно исчез. Бояться нечего, этот вид паука не ядовит и не принесёт больших проблем. И далеко ему уйти не получится, двери и окна надёжно закрыты. Но, как ни крути, оставалось два вопроса – где он сейчас и как ему удалось разбить такое прочное стекло.

Вооружившись не сильно мощным фонариком, мужчина принялся включать свет во всех помещениях второго этажа, куда мог направиться маленький беглец. Благо комнат было всего четыре. После того, как все пыльные пространства под кроватями и шкафами были осмотрены, мужчина отправился на первый этаж. Спустившись по лестнице, он застыл на месте. Входная дверь, которую он трижды проверил перед сном, была отворена до упора, а маленький любитель свободы почти добрался до порога. Поймать его удалось перед самым выходом. Закрывая дверь, мужчина услышал в траве громкий шелест, но тут же решил, что это либо бегают мыши, либо ежи.

На время замены стекла паучок отправился жить в большую банку с дырявой крышкой. Чтобы заказать нужного размера кусок стекла, пришлось ехать в город, и пока мастер делал свою работу, мужчина решил не терять времени и закупиться в соседнем продовольственном магазине.

По итогу террариум был быстро восстановлен, а его истинный владелец вернулся в привычную для себя влажную, окутанную паутиной среду.

Всё было спокойно чуть больше месяца, но в одну из ночей мужчина вновь проснулся от многочисленных звуков, вроде шуршания или скрежета. Голова его жутко болела, во рту ощущалась неприятная сухость. Понять, что происходит, сразу не получалось, голова приходила в сознание очень медленно.

Пройдясь по тумбочке рукой, он не нашёл своих очков, которые всегда занимали одно и тоже место. Лишь наполненный водой стакан упал на ковёр, растеряв остатки содержимого. Настольная лампа, вопреки его ожиданиям, тоже отказалась работать. В комнате царила темнота, и разобраться в происходящем просто не было возможным.

Мужчина поднялся с кровати и сквозь шум попытался пробраться ближе к окну, то и дело ударяясь об углы стоящей на пути мебели. Продвинувшись к дальней стене, он с ужасом понял, что всё это время шторы оставались открытыми, а само окно застилала плотная пелена вязкой паутины. Сдёрнув её решительным рывком, он понял, что за окном вовсе не ночь, а самое настоящее утро. Слой паутины был настолько густым, что перегораживал весь солнечный свет. По рукам что-то поползло, и мужчина машинально стряхнул это на пол.

Запасные очки лежали в верхнем ящике комода, который, как и окно, был обмотан чем-то липким. Нацепив их на лицо, мужчина оцепенел от увиденного – вся комната была оплетена паутиной, да ещё и таким слоем, что невозможно было разобрать даже цвет обоев. По стенам и потолку бегали небольшого размера паучки, которых он видел впервые. У них было на порядок больше ног, головогрудь и брюшко срослись в единое целое, а цвет менялся из кроваво-красного в синий. Похоже, что именно они повредили проводку, так как верхний свет тоже отказывался включаться. Но каким образом? Размера их хелицер было бы недостаточно, чтобы перекусить столь толстые провода.

За пределами комнаты интерьер также претерпел крупные изменения, картины и двери в коридоре были украшены бело-серыми лохмотьями паутины. Она свисала с потолков, находилась в углах, стелилась по полу.

Любая из трёх других комнат своим видом не отличалась от спальной. В одной из них мужчина взял фонарь с тусклой лампочкой, так как света в помещении категорически не хватало.

Комната, в которой он разводил пауков, закрывалась на ключ, который всегда оставался в замке. На этот раз ключа, по необъяснимым причинам, не было. От отсутствия внятных мыслей мужчина несколько раз толкнул двери плечом, но старое прочное полотно осталось висеть на своём месте. Тогда он как следует разбежался и со всего размаху влетел в помещение, срывая петли и ломая замок. Удивлению не было предела. Весь пол был просто устлан осколками, играющими в жёлтом свете фонаря. Как же он всё это проспал? Почему не расслышал звон бьющихся стёкол? Сколько вообще он спал? Было чувство, что он на ночь принял слоновью дозу снотворного.

Спустившись по окутанной паутиной лестнице, ведущей на первый этаж, мужчина почти не удивился увиденному. Ею было обмотано всё, что только можно. Проводя лучом фонаря, мужчина то и дело замечал перемещающиеся по стенам и потолку сине-алые точки, медленно превращающие его дом в свой. Кто они такие? Невиданный ранее вид? Почему он не встречал таких раньше? Насколько опасно находиться среди них?

Подойдя к телефонному аппарату, мужчина поднял окутанную паутиной трубку – гудки отсутствовали. Значит, линия тоже перекушена.

Осматривая дом, он поражался, насколько всё изменилось. Паутина на мебели, паутина на люстрах, паутина на всём, что только можно. Паутина, паутина, паутина. Больше всего её было на открытой двери, ведущей в подвал, хотя он точно был убеждён, что закрывал её всякий раз, как возвращался наверх.

Мужчина осторожно приблизился к лестнице, ведущей вниз, и направил свет в шелестящие недра мрака. Вот тут-то его впервые охватил настоящий ужас. Похоже, что первое пристанище его новых друзей было именно там. И размер их был куда больше тех, что в данную минуту обвивали паутиной все его комнаты. Ведь он не спускался туда уже пару месяцев, насколько он помнил. И ключ уже давно пропал из замочной скважины.

Заметив свет фонаря, пауки принялись медленно пробираться навстречу хозяину дома. Вероятно, хотели поближе познакомиться с новым другом. Мужчину такой поворот событий не устроил, и он, с силой захлопнув подвальную дверь, вернулся в гостиную. Там входная дверь просто кишела синими паучками разного размера, старательно покрывая её плотным полотном паутины. Слой за слоем. Тогда он решительно прошёл на кухню, взял тяжёлый дубовый табурет, что сделал сам, и со всего размаху запустил в то место, где когда-то было окно. Лишь с третьей попытки ему удалось пробить себе путь на свободу, чем он, не теряя времени, и воспользовался.

Но операция по освобождению себя из паучьего гнезда не прошла гладко – торчащий из рамы осколок стекла порезал ногу так, что мужчина рухнул в траву, как мешок моркови. Идти было можно, рана кровоточила несильно. Несмотря на трудности, он шёл по направлению к припаркованной сбоку дома машине.

Он открыл не запертую дверь, повернул ключ зажигания, включил передачу и с трудом нажал на педаль. Нога невыносимо болела. Так он проехал около двадцати метров, пока не врезался в дерево.

Ему в этот день крупно повезло. Очередная группа студентов приехала всего через три часа для того, чтобы посмотреть его коллекцию разнообразных членистоногих. И чего они уж точно не ожидали увидеть, так это разбитую машину с сидящим внутри живым человеком, чьё тело почти полностью покрыто плотным слоем паутины. Хотя при этом совершенно не ясно, кем она была сплетена, так как после этого инцидента никто ни разу не видел ни одного паука, о которых впоследствии рассказывал мужчина. Большое количество ног, головогрудь и брюшко срослись в единое целое, а цвет менялся из кроваво-красного в синий».

Такая вот история. От неё у меня появилось впечатление, что по разным частям тела что-то ползает. То по ногам, то по спине, то по шее. Судя по всему, и по Ваньке тоже – сидит и чешется. Впрочем, и Костян с Илюхой не упускают возможности иногда глянуть на свои руки. А когда Гоша показал пальцем на Илюхину шевелюру и заорал, то заорали все мы, а Костян с Илюхой даже отбежали от костра на все десять шагов. Старшаки долго ещё смеялись над нами. Да и мне было тоже смешно».

Глава 4.

«Пять стадий».

Город Нерск. Сентябрь 2018 г.

Погода в первый день осени радовала утренним солнцем, с трудом согревающим сорванные ветром листья, плавно падающие на асфальт дворовой парковки. Машин во дворе становилось всё меньше и меньше. Нарядные дети с рюкзаками и пакетами, не выражая особенного желания куда-то идти, выползали из подъездов всех трёх домов и заворачивали в сторону арки. Некоторым повезло чуть больше, и они медленно усаживались на заднее сиденье автомобиля, стараясь не помять букет. Однако, особого настроения не читалось и на их лицах.

«Держитесь, засранцы, дальше будет только хуже. Лучше сейчас радуйтесь, а то потом одни только слёзы», – думал Вадим, сидя на старой скамейке, которая стояла возле подъезда Савы всю его сознательную жизнь.

А ведь когда-то давно, ещё до переезда, Вадим заходил в этот двор именно для того, чтоб вытащить друга из дома и отправиться на занятия. Для этого нужно было совершить лишь незначительный крюк через большой перекрёсток и магазин автозапчастей. Это продолжалось недолго, лишь несколько лет, точно до четвёртого класса. Потом мама поменяла работу, и они переехали ближе к центру города. Тогда Вадим перешёл в другую школу, недалеко от дома, где так и не смог завести друзей. Все одноклассники и в большей степени одноклассницы казались ему излишне болтливыми, невыносимо глупыми и безумно бесполезными. Потому он почти каждый день переписывался с Савой, рассказывал все интересные случаи в школе, и взамен получал то же самое от него.

И так происходит и по сей день, ровно все пятнадцать лет. День в день пятнадцать лет. И сейчас было бы невероятно здорово рассказать Саве об этом небольшом событии, но голова думала совершенно о другом. Даже не о чём-то конкретном, а скорее представляла из себя небольшой костяной шар, внутри которого искрились все мысли разом. Иногда одна мысль вспыхнет ярче остальных, за ней другая, десятая, сотая… Что сказать в первую очередь, с чего начать, что следует потом. Надо ли говорить вот это, или оно не так уж важно? Не забыть упомянуть вот об этом, а как следствие, и об этом тоже. Ну где же он есть? Почему так долго?

Когда Вадим уже совсем перестал верить в то, что Савенов придёт именно сегодня, а не на следующей неделе, например, из арки «выплыл» знакомый, медленно идущий образ. Он никуда не торопился и даже не совершил ни одной попытки ускориться, завидев скучающего друга, засыпающего на неудобной скамейке без спинки. В руках Савы болтался небольшой пакет.

«Я думал, что мне придётся сидеть тут до январских морозов. Ты что, как долго? Куда так рано сорвался?»

Сава приподнял пакет до уровня груди и нелепо затряс перед собой.

«Да это же предмет мировой важности! – ехидно проговорил Вадим, хлопая по плечу подошедшего друга. – Короче. Можешь сразу выпучить глаза наружу и раскрыть рот до щелчка, я тебе сейчас такое расскажу, чего ты в принципе не сможешь предположить. Я и сам до сих пор не верю. И в то, что я жив и тебе всё это рассказываю… тоже не верю».

Сава демонстративно достал ключи, потряс перед лицом Верстакова, а затем тыкнул пальцем в область окон четвёртого этажа.

«Ну вообще… да. Пошли. Уже давно не лето, чтоб на улице сидеть».

После непродолжительной процедуры отпирания кодового замка они оба зашли в подъезд. Невзирая на суетливость друга, Александр Савенов медленной походкой поднимался по ступеням, крепко держась за давно не крашенные перила. Он явно никуда не торопился. Вадим вынужденно плёлся позади, пытаясь изо всех сил сохранить интригу до финальной точки своего повествования. Его так подмывало закричать что-то вроде: «Екатерина Полякова и есть убийца, за которым гоняется Лаврин!» Но он не сделал этого, а просто молча шёл, будучи уверенным, что Сава в процессе восхождения до квартиры проговаривает в голове: «Саша, это ступенька номер один… А вот это вот вторая ступенька… Потрясающе! А вот и третья, посмотри-ка на неё…»

Зайдя в прихожую, Александр резко выпрямился и, не снимая второй ботинок, повернулся к другу. На лице его читалось недоумение. Он сморщил лицо и пару раз сдавил нос пальцами. «Да знаю, знаю, некогда было переодеваться. Сейчас всё объясню, – оправдывался Вадим, снимая с плеча рюкзак и укладывая его на ковровую дорожку. – Проходи в комнату».

Сава, стягивая второй ботинок, многозначительно закивал. Он был совсем не против выслушать эту невероятную историю, но для начала хотел сделать лишь одно – пройти на кухню и поставить чайник. И он почти сделал это, когда Вадим крикнул: «Стой! Я знаю, что ты задумал. Но сначала я должен всё рассказать». Тогда Сава начал нервно тыкать пальцем в сторону кухни, но Вадим уже взял его за плечи и плавно перенаправил в комнату. «Чуть позже, Савч, чуть позже. Я всю ночь пил кофе, я сам как кофейник. Давай сначала всё расскажу». Александр нехотя прошёл в комнату, уселся на диван и принял позу недовольного человека, закинув ногу на ногу и скрестив руки на груди. Вадим взял возле шкафа старый деревянный стул со спинкой, поставил перед другом и, не оттягивая момента, сел.

«Итак. Вчерашний день. Ничего не предвещало беды… Ну… Я тебе написал про Николая, когда ехал до Анчаково, это ты уже знаешь. Вообще всё получилось крайне сумбурно, он сам мне написал. Выглядел как пьяница со стажем. Рассказывал про свою жизнь с Полиной, про её гиперсексуальность, про Анну, которая напоила его чёрной водой и внушила убить свою жену. Да, он жив… Но давай это обсудим чуть позже…»

Александр кивнул, но так и не перестал хмуриться.

«Так вот… В самом конце нашего разговора он выпрямляется и начинает повторять: «Номер пятнадцать, номер пятнадцать». А из-за его спины появляется… то существо и просто перерезает ему глотку своим изогнутым клинком. И он не умирает, нет, не заливает всё вокруг кровью. Он просто рассыпается в прах. Я видел это собственными глазами».

Вадим дважды провёл рукой в воздухе, словно отчищая от снега лобовое стекло автомобиля.

«И как только вся его одежда мягко упала на стул, оно подошло к камере и сказало, что я следующий. Понимаешь? Следующий, – отчаянно произнёс Вадим, глядя в сторону балкона. – И что мне оставалось делать? А Николай говорил про их с Полиной загородный домик, в котором он хранил все дела на ту девушку Анну… помнишь, я тебе про неё рассказывал? Помощница Бризича».

Александр снова кивнул, и на этот раз более активно.

«Так вот, ему удалось выследить её и узнать, как её зовут. Точнее, звали на тот момент. Ладно, сейчас объясню. Анна не стареет, ей под шестьдесят лет, а выглядит только на двадцать. Не знаю почему. И видимо, чтоб нормально существовать в обществе, она берёт чужие имена, которые приходится периодически сменять другими. Это и выяснил Николай – её имя. Ольга… какая-то там. Павельева, что ли. Не суть важно. Может, хотел ей отомстить за разрушенную жизнь. Вот именно потому я и отправился в этот их домик, чтоб во всём разобраться. И сообщил об этом тебе и Кате. И зря. Понимаешь, к чему я веду?»

Сава застыл от недоумения. Он смотрел в лицо возбуждённого Вадима, который, очевидно, ждал от него некой реакции.

«Короче. Там не было сети, потому я и не отвечал тебе. Поэтому я не звонил. И о том, куда я направился, знали только вы. Сначала я доехал до Анчаково, а потом пришлось немного пройти через заросли травы и колючек. Я открыл замок, зашёл в дом, осмотрелся… и нашёл стену с документами и фотографиями. Фотографиями Анны… Или Ольги… Не важно. Важно другое. Это была Катя… Катя Полякова, любимый судмедэксперт Лаврина».

В комнате повисло ледяное молчание. Казалось, что даже машины в этот момент перестали ездить по проспекту. Сава посмотрел в глаза Вадима, ожидая, что тот засмеётся. Но тишина всё висела и висела в воздухе, словно в вязком прозрачном желе, до тех пор, пока Вадим не заговорил вновь.

«Вот и я в этот момент охренел, когда узнал, хотя вопросов у меня только лишь прибавилось. Я понимал, что совершил невероятную глупость, рассказав ей, куда направился, но мне нужно было добраться до больницы. Ночью идти я не рискнул, спать тоже мало хотелось… И я решил просто сесть у костра и на камеру рассказать всё, что со мной произошло за эти безумные четыре месяца. Потому от меня так дымом и тащит…»

Сава продемонстрировал указательный палец, достал телефон и по-старинке открыл в нём блокнот.

«А почему сразу не ушёл?» – написал Сава, после чего протянул телефон Вадиму.

«Так куда? Я на последнем автобусе приехал, потом ещё блуждал в поисках дома, – возмутился Верстаков. – К тому же идти было некуда! Дома скрываться не вариант, Лаврин вряд ли бы мне поверил… А куда ещё? Сюда, к тебе? Ещё тобой рисковать? Ну уж нет!»

Сава вырвал телефон из рук Вадима.

«И ты записал?» – продолжил расспрос Александр.

«Да. Ведь я всё-таки получил новый аккумулятор. Я рассказал абсолютно всё, с пропажи ребят и вплоть до момента прибытия в Анчаково».

«Ну тогда тебе повезло, что она тебя до сих пор не нашла!» – написал Сава. Когда Вадим прочитал это, он улыбнулся так ехидно, как только смог.

«Уверен? – спросил Вадим у друга, у которого от изумления округлились глаза. – Я, собственно, к тебе потому первым делом и направился… чтоб ты посоветовал, как дальше быть. Когда я под утро закончил свой рассказ, когда допил весь кофе, что был в термосе, когда решил, что перед походом до больницы необходимо пару часиков вздремнуть… В дверь постучали. На пороге стояло то существо. Ростом с меня, может, даже на полголовы больше, крепкого телосложения, в огромном чёрном капюшоне. И когда оно стянуло с головы капюшон, я увидел это… обезображенное, будто… обгоревшее лицо. Но не прошло и десяти секунд, как знакомая Катина мордаха появилась из этого куска мяса гриль с глазами. Ну и мускулатура плавно вернулась в исходное её состояние. Понимаешь?»

«Сава застыл в той позе, в которой сидел, взгляд его задержался где-то в районе лакированной двери шкафа. В точке, где в свете окна был виден самый жирный отпечаток. Вадим щёлкнул в воздухе пальцами, от чего Сава немного вздрогнул».

«Ты понимаешь, что это значит? – напечатал Савенов очередной вопрос. – Это значит, что ещё год назад ты не верил своим глазам, видел ли ты призрака, монстра, облако или белую уродливую кошку. А сейчас монстр – это девушка, которая тебе нравится!»

Вадим тяжело выдохнул. Катя продолжала нравится ему и сейчас, но в свете последних событий он понял, что теперь боится её. Именно в образе Поляковой. Это, конечно, совершенно новый экспириенс, но чертовски сомнительный.

И в его голове вдруг всплывает абсурдная картина – Вадим просыпается в общей с Катей квартире, идёт на кухню, а за столом уже сидит его жена и спрашивает: «А ты случаем ничего не забыл?» А он в этот момент понимает, что и в самом деле что-то забыл. То ли поздравить, то ли что они едут к маме. И только он начинает перебирать варианты, Катя встаёт из-за стола и хрясь… Вадим уже летит по ветру сквозняка…

Сава ткнул друга телефоном в ногу.

«Не-е-е-е, ну так всё быть не может, – взревел Верстаков, закрывая глаза ладонью, – это же какой-то сюр! Знаешь, что потом было? Она предложила мне сотрудничать. Точнее, снова сделать всё за неё. Для неё. Не знаю! Какой абсурд! Идиотия…»

Когда Вадим замолчал, Савенов подождал пару секунд, а потом показал ему экран телефона.

«Только всё же ты упускаешь одно «но». Она хотела тебя убить! Чего сейчас не убила?»

«Оказывается, не хотела. Просто, видимо, на неё напало игривое настроение, вот она меня ножом и ткнула. Сказала, что я первый, кому она нож всадила в пузо, а не в шею. Пощадила, дескать».

Савенов уважительно закивал.

«Ещё она много рассказывала подробностей про доктора и про её проклятье убивать согласно списку… Да, кстати, она не знает, кто следующий, она не может этого не делать, а если там буду я или ты, то скрываться бесполезно. Такой вот расклад. Я не знаю, что делать».

«Так, а что за сотрудничество?» – поинтересовался Александр.

«До «Холмов» идти. Она говорит, там люди пропадают. По две-три штуки в год. Видимо, ещё один из Лавринских «глухарей», так сказать. А взамен знаешь, что? Я ведь поначалу отверг её просьбу, но она предложила мне столь высокую награду, от которой я отказаться не в силах. Если я сделаю дело, то она скажет, где сейчас… родители».

Сава посмотрел на него максимально удивлённым взглядом. Вадим помолчал секунд пять, а после сощурил глаза и, повышая громкость голоса, сказал:

«А может, ну его? Послать её куда подальше?! Пусть сама занимается своими делами! Вот зачем ей всё это, скажи мне?! – взорвался Вадим, вскакивая со стула. – Что я ей, собака поисковая?! Сходи туда, посмотри сюда… А зачем мне это надо, я тебе хрен скажу! Да пошла ты сама знаешь куда! Чёрта с два я ещё буду играть в эти игры! Нет, ну скажи мне, Савыч, ну с какого это весела я обязан помогать этой сумасшедшей?! Кто она мне? От неё одни только проблемы! Никитин, Слава, Николай, в конце концов! За что она их? А потом кто? Ты, я, и все, кто мне дорог?!»

Александр нервно потряс в руках телефоном, давая понять, что у него назрел следующий вопрос.

Прочитав его, Вадим закричал: «Есть шанс узнать, где родители? А ты уверен, что она сама это знает? Да ни черта она не знает, просто хочет надавить на самое больное! Ведь она в курсе всей ситуации… моей. Мы не раз это с ней обсуждали».

И Сава вновь принялся печатать очередной вопрос. Прочитав его, Вадим задумался.

«Ну, с одной стороны, мне это интересно, – отвечал Вадим. – Я слышал про это место, но что есть правда, а что вымысел, я не знаю. Как и не знал я до сегодняшнего утра, что каждый год там пропадают люди. И все исчезают из ближайших деревень. Ни одного человека ещё не нашли в этом лесу. А лес, надо признать, не маленький. И ровно посередине как раз и находится лагерь. Ну, может, не совсем посередине, но где-то там».

Сава в очередной раз напечатал вопрос.

«Да пёс его знает. Может, потому что его холмы окружают. Я там не был. Приду домой и почитаю про него подробнее».

Александр посмотрел на друга глазами, полными замешательства, и, не найдя в них осознания причины, махнул в сторону компьютера.

«Сейчас? В смысле, ты хочешь прямо сейчас поискать информацию про лагерь?»

Сава развёл руками, как бы говоря: «А почему, собственно, нет?»

«А давай, – оживился Верстаков, в то время как Сава уже запустил системник. – Ты же у нас умеешь выуживать из этой пропасти то, что другим не под силу. Возможно, сейчас чего-нибудь да накопаем».

«А куда твоя эта Катя потом девалась? И как вообще вы с ней попрощались?» – напечатал Сава на телефоне.

«Она, оказывается, приехала туда на машине, – отвечал Вадим, двигая стул ближе к монитору. – Это был не тот пикап, про который говорил Николай, а что-то другое. Я такую марку машины не знаю. Мне вообще понравилось, как она водит. Так уверенно, расслабленно. Чувствуется сорокалетний опыт за плечами двадцатилетней девушки.

В дороге она мне рассказала некоторые подробности дела Лаврина на лагерь, которых вообще кот наплакал, на самом деле. Нет свидетелей, нет улик, подозреваемых тоже нет. Кроме одного, которого до сих пор найти не смогли. И все пропали из тех деревень, которые как бы огибают этот лес: Юрово, Соболево, Кузнецово, Елма. И ещё некоторые… Яма, конечно, тоже в том районе, только вот из неё никто не пропадал. Естественно, лагерь не один раз обходили, искали одежду или вещи пропавших. Всё потому, что после его закрытия в погребе для мяса нашли камеру, на которую было снято странное видео. Вот. Самого ролика я не видел, но Катя сказала, что это и хорошо. Камера принадлежала пропавшему тогда мальчику. И после этого происшествия за лагерем закрепилась дурная слава. А последующая за этим пропажа людей, разумеется, приписывалась именно лагерю. Ну а кому ещё. Место ведь теперь не доброе».