Читать книгу: «Мажор в наследство», страница 2

Глава 4

– Так где, ты говоришь, Даниил? – под строгим взглядом моего шефа и будущего родственника я невольно ежусь.

Ненавижу лгать! Тем более, когда приходится обманывать дорогих для меня людей. Михаил Валентинович для меня как второй отец. Но если не сделаю этого, подведу Даню, а он рассчитывает на мою помощь. Ну что за ужасная дилемма!

– Плохо у тебя получается, – задумчиво проговаривает Ярославский, не отрывая взгляда от моего лица.

– Что… получается? Вернее, не получается? О чем вы? – лепечу, запинаясь в словах. Вроде бы совсем недавно пришла в офис, еще не успела ни к чему приступить. И тем более сделать плохо.

– Сочинять, Соня, – улыбается мужчина, но глаза остаются серьезными. – Охламона моего выгородить пытаешься? Он попросил, да? – и, не дожидаясь ответа, добавляет: – Только ведь не бывает лжи во спасение, девочка. Эти себе в оправдание придумали те, у кого не хватает мужества отвечать за свои поступки.

– Простите меня, Михаил Валентинович! – не стоило и надеяться, что меня не раскусят. Едва не плачу от стыда. Знала ведь, что не должна так делать! – Ему уехать пришлось … Но вы не переживайте, я и сама все успею, правда.

– Да я не о том переживаю, что не справишься, – хмыкает Ярославский. – Ты одна десятерых таких оболтусов, как мой сын, стоишь. Только, Соня, ты уверена, что он это оценит?

– Что оценит? – кажется, от волнения я стала хуже соображать, потому что совершенно не понимаю, на что намекает мужчина. Смотрю в его строгие, грустные глаза – и теряюсь еще больше.

Он вздыхает.

– Я часто думаю, почему ты терпишь моего сына. Другая бы на твоем месте сбежала бы давно. И ведь не притворяешься, он в самом деле дорог тебе.

– Я не терплю, – тут же возражаю. Мне не нравится, как это звучит. Да, Даниил иногда допускает ошибки, вот как сейчас, например, но кто из нас их не делает? И уж точно это не повод разрывать отношения. Отказываться от любимого просто потому, что он несовершенен, – как минимум, глупо. – Я его люблю.

Ярославский продолжает рассматривать меня. Неловко перед ним, чувствую вину за обман и за что, что не смогла уговорить Дэна отказаться от затеи прогулять работу. Так ведь и не сумела выспросить, куда именно он отправился. И почему это надо было делать в самый разгар рабочего дня.

– Знаю, что любишь, – кивает шеф. – Прости, наверное, это моя вина, что он такой. Избаловал. Позволял слишком многое – вот и результат. Не научился ни работать, как надо, ни с любимой женщиной себя вести.

Странный у нас какой-то разговор выходит. Никогда не видела Ярославского таким. Это же не первая выходка Даниила, они с отцом часто не могут найти общий язык. Что же сегодня изменилось? Меня не оставляет чувство, что мужчина что-то недоговаривает, но прочитать скрытое между срок не получается.

– Что вы такое говорите?! – даже сержусь немного. Невольно вспоминаю события прошедшего утра. Безумные и горячие ласки, сводящие с ума поцелуи. Я, кажется, до сих пор ощущаю их вкус на губах. А как трепетно Дэн обнимал меня… Да любая позавидует такому обращению! – Ваш сын замечательный. Мне с ним очень повезло!

– Мог бы поспорить, но вижу, это плохая идея, – уголки его губ снова приподнимаются в подобии улыбки. – Одно могу точно сказать: мне с тобой тоже повезло. Я могу быть спокоен за компанию.

По телу пробегают мурашки. Он что, на пенсию собрался? Так рано еще, ему только шестьдесят недавно исполнилось. Еще полон сил и энергии. Настоящий профессионал своего дела. И я очень рада работать у него: каждый день учит чему-то новому.

– Я вас не понимаю, Михаил Валентинович. Что-то случилось? – напрягаю память: вдруг остались какие-то нерешенные проблемы в офисе. Но ничего такого нет, последние месяцы, наоборот, компания уверенно движется в гору. Тогда в чем дело?

– Нет, ничего, – он улыбается, теперь уже открыто. Поднимается из-за стола, подходя ко мне и приобнимая за плечи. – Наговорил всяких глупостей, ты прости старика. Пойдем, выпьем кофе?

Я хмурюсь.

– Вы не старик, – не могу отделаться от ощущения, что что-то упускаю. Что-то очень важное. Надо обязательно расспросить папу вечером – вдруг что-то знает, ведь с Ярославским они лучшие друзья.

Мужчина усмехается.

– Опять не буду спорить. Не могу не признать, твои слова приятно слышать. Оставайся такой, какая ты сейчас, Сонечка. Подольше.

Глава 5

– Неожиданно, – отец останавливается у входа в кухню. – А ты почему сама кашеваришь, Сонь? Валентина где? Или случилось что?

Я разворачиваюсь к нему.

– Почему сразу случилось? Валю я отпустила – решила сама приготовить ужин. Ты не рад?

Он внимательно рассматривает меня, будто выискивая где-то спрятанный подвох.

– Рад, конечно. Просто не думал застать тебя дома.

– Ты так говоришь, как будто мое пребывание дома – что-то из ряда вон выходящее.

Звучит в самом деле забавно: я не так уж часто отсутствую. Но отец не унимается.

– Где Даниил? Разве вы не ужинаете вместе?

Вообще-то я на это рассчитывала. Теперь, когда наши отношения перешли в другую фазу, казалось таким естественным провести вечер вдвоем. И не только вечер: хотела и предстоящую ночь провести рядом с ним.

Но такие вещи ведь не решаются в одиночку.

– Точно все хорошо? – снова приглядывается ко мне отец.

Вот ведь какой мнительный! Я улыбаюсь.

– Все отлично, пап.

Ну, почти. Если не брать во внимание странные речи моего шефа и то, что я целый день не могу дозвониться до Даниила. И сообщения мои так и висят непрочитанными. Телефон вне зоны доступа. Конечно, он и раньше мог исчезнуть на целый день, но хотя бы говорил, куда отправляется. Так, как сегодня, случилось впервые. И мне тем более странно, что он сорвался после нашего с ним волшебного утра.

Но понимаю, что нашлась какая-то причина уехать. И если Дэн занят чем-то важным, совершенно не хочется разрушать его планы. Я-то ведь и подождать могу.

Но при этом не могу не волноваться. Услышать бы, что все хорошо, и мне стало бы намного проще. А так приходится занимать себя чем-то, чтобы отвлечься от тревожных мыслей. Вот, ужин взялась готовить. Захотелось порадовать отца его любимым пловом. Посидим вдвоем, поговорим, возможно, смогу осторожно выспросить его про Ярославского. А там, глядишь, и Даня объявится. Ну должен же он вернуться ко мне! Сделает свои дела – и приедет.

– Что же, значит, сегодня мне выпал прекрасный шанс провести один из последних семейных вечеров с моей принцессой, – улыбается отец. – Выйдешь замуж, и мы уже не будем так часто видеться.

Смеюсь, качая головой.

– Вот что ты выдумываешь? От нас до Ярославских – полчаса езды. А ты говоришь так, словно я выхожу замуж и уезжаю в глухую сибирскую деревню. На самом-то деле почти ничего не изменится. Ну, кроме того, что перееду к мужу. Но мы все равно будем часто общаться. Да хоть каждый день!

Во взгляде отца сквозит снисходительная усмешка. Как будто я снова маленькая и не понимаю очевидных вещей. Даже немного обидно, что он так считает: ведь правда не собираюсь расставаться с ним надолго. У него же нет никого, кроме меня, знаю, как будет скучать.

– Какая же ты еще наивная, дочка, – он подходит, обнимая меня за плечи. Как в детстве, целует в макушку. – Давай помогу, не хочу бездельничать, когда ты трудишься. Повязывает себе на пояс полотенце вместо фартука, закатывает рукава. Не знаю, специально ли делает это или просто так выходит, но ему удивительным образом удается поднять мне настроение. И я в самом деле отвлекаюсь, перестаю дергаться из-за молчащего телефона. Да и разговор, что решаюсь завести о Данином отце, убеждает в том, что беспокоиться не о чем. Михаил Валентинович не собирается на пенсию, и проблем в компании, о которых нам не признаются, нет. Единственное, что может слегка тревожить Ярославского, – это не всегда правильное поведение сына. Но на это у меня есть свой собственный аргумент: а кто из нас совершенен? И потом, будь Дэн таким, я точно не захотела бы замуж. Мучилась бы комплексами, считая, что недостаточно хороша для него. А так нам хорошо вместе. Мы подходим друг другу, и сегодняшнее утро – лучшее тому доказательство.

После ужина, поднявшись к себе, начинаю все вспоминать. Суета дня позади, можно расслабиться и заново пережить каждую сладкую минуту. Правда, Дэн по-прежнему не объявился, но я очень стараюсь, чтобы волнение не прокралось в сердце вновь. Это точно не поможет и вряд ли будет созидать отношения.

Насыщенный событиями день и позднее время дают о себе знать. Я почти засыпаю, когда телефон внезапно оживает. Даниил говорит почему-то шепотом:

– Сонечка, открой дверь. Я под вашими воротами.

Глава 6

На цыпочках спускаюсь по лестнице, стараясь двигаться неслышно. Папа спит довольно крепко, но все равно не хочется рисковать. Не зря же Дэн шептал, не хотел, видимо, чтобы кто-то другой, кроме меня, его услышал.

За пару минут, в течение которых добираюсь до ворот, успеваю передумать кучу всего. Картинки в голове – одна страшнее другой. А вдруг на него напали? Или кто-то преследует? А что, если ему грозит серьезная опасность? Что я тогда буду делать, к кому и куда бежать за помощью?

Вылетаю на улицу, в испуге оглядываясь по сторонам, – и тут же натыкаюсь на стоящего у машины парня. Он дожидается меня, облокотившись на капот, и выглядит вполне… целым. Одежда не порвана и, насколько могу разглядеть в неясном свете фонарей, не запачкана. С лицом тоже все в порядке. Ни синяков под глазами, ни разбитых губ, ни расквашенного носа. Ничего из того, что успела напридумывать.

Проглатываю вздох облегчения и, подойдя ближе, утыкаюсь лицом в грудь.

– Данечка, я так волновалась. Ты не отвечал на звонки, не знала, что и думать…

– Ну-у, малышка, – тянет он негромко, но уже не шепотом. – Ты чего? Что со мной могло случиться?

Я резко отстраняюсь, уставившись на его лицо. Только теперь ощущаю стойкий запах алкоголя. Дэн вроде бы довольно прочно стоит на ногах и пьяным не выглядит, но другой причины у подобного благоухания просто не может быть. Не купался же он в шампанском!

– Дань? – я еще раз оглядываю его с ног до головы. – Ты что, напился? – и, холодея от внезапного осознания, цепляюсь за его плечи, едва не начав трясти. – Ты в таком виде сам вел машину?

Он пытает сгрести меня в объятья.

– Ты же знаешь, какой у меня опыт. Да и выпили мы всего ничего.

Делает несколько шагов в сторону ворот. Все-таки его слегка пошатывает. Сумасшедший! Сердце едва не выпрыгивает от страха, когда представляю, что могло случиться.

– О чем ты только думал?! – не могу поверить, что все это происходит на самом деле.

– Ну, Сонечка, не нуди! – капризно тянет Дэн. – Хоть ты не начинай! Я специально к тебе приехал, чтобы не выслушивать нравоучения от бати. Пустишь в кроватку?

Целый рой вопросов в голове. Где он был весь день и с кем? Как мог допустить такую опрометчивость? Ладно, выпил, но почему не вызвал такси? Зачем так сильно рисковать?

– Ты ненормальный, понимаешь это? А если бы с тобой что-то случилось? – сама пугаюсь еще сильнее, обхватываю его за пояс, прижимаясь к груди.

– Так ведь не случилось! – он смеется, целуя меня в волосы. Елозит руками по спине, плечам, то ли обнимая, то ли пытаясь опереться. – Сонь, пошли спать, а? Я устал, как собака. Давай ты завтра поворчишь, если тебе так хочется, а сейчас мы просто отдохнем. Старик твой, кстати, дома?

– Дома, конечно, – я поднимаю взгляд на темные окна в комнате отца. – Он спит уже.

– Фу-у-х, – выдыхает Дэн. – Тогда давай тихонечко, совершенно не хочется растревожить сон Андрея Сергеича.

Тут я с ним полностью согласна. Вряд ли папа сильно обрадуется, обнаружив в доме посреди ночи моего не слишком трезвого жениха. Но Дэна в любом случае никуда не отпущу. Хватит и того, что он уже успел натворить. Пусть выспится, а потом пообещает, что подобное происходит в последний раз.

– Идем, – тяну его за собой. Свет в прихожей не включаем: в родных стенах я все могу найти на ощупь. Да и надежнее так, меньше шансов разбудить отца. – Обувь только сними, лестница скрипит.

Даниил слушается, но, прикрыв ладонью рот, начинает тихо ржать.

– Чувствую себя шпионом на задании. Квест «Как не попасться грозному папе на глаза».

– Будет тебе квест, если он и правда проснется, – тоже тихонько бурчу в ответ. – Мало не покажется.

Добираемся до спальни и только там, плотно прикрыв дверь, я позволяю себе выдохнуть с облегчением. Включаю ночник и снова разглядываю Дэна, ощупываю плечи, грудь, чтобы наверняка убедиться, что с ним все в порядке. Глупый мальчишка, так небрежно относиться к собственной жизни!

– Да цел я, цел, заботливая моя! – отзывается в ответ на мои манипуляции. Зевает, отшвыривая рубашку в сторону. – Спать только хочу ужасно.

Я беззвучно ахаю, прижимая ладони к заполыхавшим щекам, когда он стягивает штаны вместе с трусами, оставаясь полностью голым. Падает на кровать, обнимая подушку.

– Дует у тебя тут, Сонечка, накрой меня чем-нибудь, – и пока я соображаю, как аккуратнее вытащить из-под него одеяло, отключается.

Глава 7

Я просыпаюсь от совершенно незнакомых ощущений. Моя просторная кровать как будто уменьшилась в размерах. И одеяло какое-то другое, намного тяжелее. Но при этом мне очень тепло и комфортно. А еще я чувствую ЕГО запах. Родной, любимый, тот самый, что отпечатался на коже прошлым утром.

Все это слишком сладко, чтобы быть сном. Да и руки, обнимающие меня стальным кольцом, тоже очень реальны. Как и касающееся волос дыхание и… внушительная эрекция, упирающаяся в мое бедро.

Я открываю глаза, в изумлении обнаруживая, что Дэн еще спит. Глаза крепко закрыты, длинные ресницы чуть подрагивают, отбрасывая тени на лицо. Удивительно, сколько усилий приходится тратить нам, девушкам, чтобы добиться такой длины и густоты. А у него это – подарок природы. Как и точеные черты лица, и подтянутое, крепкое, без единого изъяна тело.

Откровенно любуюсь совершенной мужской красотой. Каждой черточкой. Наверное, впервые рассматриваю его так близко, когда не отвлекают ни разговоры, ни какие-то другие дела.

При мысли, что этот роскошный мужчина любит меня и скоро станет моим мужем, внутри все переворачивается. Медленно касаюсь растрепанных волос, наслаждаясь их упругой шелковистостью, дотрагиваюсь до залегшей между бровями морщинки. Хочется прижаться к ней губами, скользнуть ниже, к скулам, почувствовать, как колет нежную кожу отросшая за ночь щетина. Но я не решаюсь – боюсь разбудить. Просто смотрю, не в силах сдержать улыбки от того, что он рядом, и чувствую себя абсолютно счастливой.

Дэн вздыхает во сне и морщится сильнее. Словно что-то болит. И я сразу вспоминаю, как папа однажды после бурного застолья с друзьями мучился наутро от головной боли. И хотя мне самой состояние похмелья совсем незнакомо, сердце сжимается от жалости. Так не хочется, чтобы Дане было плохо.

Осторожно выбираюсь из его объятий и, убедившись, что не разбудила, отправляюсь вниз. В аптечке должно быть какое-то обезболивающее. Конечно, могу ошибаться, и таблетка не понадобится, но лучше предусмотреть все заранее.

– Ты сегодня рано, – слышится голос отца как раз в тот момент, когда я, найдя нужное лекарство, выуживаю из холодильника бутылку с соком. – Много работы?

Пожимаю плечами, стараясь вести себя как можно убедительнее.

– Не очень. Просто выспалась уже. Но скоро поеду в офис, да, вчера не успела все закончить.

Папа понимающе кивает.

– Сделать тебе кофе?

В другой день обязательно бы согласилась, но не сейчас, когда нужно побыстрее вернуться наверх. Желательно до того, как Дэн проснется и оповестит о своем присутствии в нашем доме.

– Пока не хочу, спасибо. Выпью сок…

Воздух в груди резко кончается, когда вижу, что отец разворачивается к окну. Почему мне ночью не пришло в голову отогнать машину подальше от ворот или загнать в гараж? Ведь сейчас она вся на виду.

– Вот уж не думал, что Даниил умеет просыпаться в такую рань, – задумчиво проговаривает папа и снова смотрит на меня. – А когда он приехал? Я даже не слышал…

Встречается со мной глазами, и выражение его лица резко меняется. Конечно, глупо было надеяться, что смогу скрыть что-то от моего проницательного папочки.

– Соня, или он приехал не утром? Он что, здесь ночевал?!

Голос поднимается на октаву.

– Это то, что я думаю, дочь?

Мне становится весело: сейчас ведь на полном серьезе начнутся разговоры о моей поруганной чести.

– Я вообще-то давно совершеннолетняя, пап. И Даня – мой жених. Так что никакой вселенской катастрофы не произошло.

Отец, явно не ожидавший подобного заявления, какое-то время ошеломленно молчит, а потом горестно прикрывает лицо ладонями.

– Как хорошо, что твоя мать этого не видит. Такой позор! Она в твоем возрасте…

– Пап, ну прекрати причитать, – не выдерживаю я. – Мама в моем возрасте меня уже в детский сад водила. А поженились вы, дай-ка вспомнить, когда мне было два? Или три?

– Соня, не дерзи! – восклицает отец, грозно уставившись на меня. – У нас все было по-другому. Я учился и работал, и должен был заработать денег, прежде чем заводить семью.

Ну да, только отсутствие средств не помешало вам завести ребенка, – улыбаюсь я собственным мыслям. Папа так трогательно переживает обо мне, хотя сам был таким же. И еще неизвестно, кто вел себя хуже: он или мой Даня. Вслух, конечно, ничего подобного не произношу, ни к чему дергать тигра за хвост, и так видно, что отец здорово разгорячился. Как бы давление не подскочило.

– Папочка, ну и у нас скоро будет семья, – подхожу к нему и обнимаю. – И потом, я же знаю, что Даниил тебе нравится.

– Подлиза! – продолжает он хмуриться, но, тем не менее, обнимает в ответ. – Дело не в том, нравится он мне или нет. Бесстыжие! Заниматься ЭТИМ в моем доме!

Закусив губу, чтобы не рассмеяться, я прячу лицо у него на груди.

– Пусть твой Ромео мне на глаза не попадается, – грозится папа. – По крайней мере, в ближайшие дни. Пока успокоюсь. И передай ему: если передумает жениться, лично голову оторву. И все остальное тоже.

Глава 8

Посмеиваясь над папиными угрозами, я возвращаюсь в спальню и захожу как раз в тот момент, когда спящий в моей постели парень открывает глаза. Тут же жмурится, углубляя морщинку между бровями, потом медленно обводит взглядом комнату и останавливается на мне.

– Доброе утро, – смотрю на него и не могу сдержать улыбки. Такой трогательно-смешной сейчас. Растрепанный, сонный, немного помятый. Но одновременно невероятно красивый. Самый эффектный из всех парней, что встречались в моей жизни.

– Не такое уж оно доброе, – хмурясь, отзывается Дэн. – Голова раскалывается.

Значит, угадала. Сажусь на краешек кровати, протягивая ему таблетку и сок. Ярославский вопросительно приподнимает бровь.

– Я что, разговаривал во сне? Ты как узнала, что мне нужно что-то выпить?

Пожимаю плечами: это совсем не трудно. Особенно когда любишь человека и хочешь, чтобы ему было хорошо. Уверена, ему тоже не сложно было бы догадаться о чем-то подобном в отношении меня.

– Просто подумала, что тебе может понадобиться. После вчерашнего.

– Какая ты у меня предусмотрительная… – он берет таблетку и почти залпом осушает стакан. Снова хмурится. – А вчера… как я себя вел?

– Нормально, – меня веселит его растерянность, но смеяться все же не решаюсь: не хочу обидеть. – Я бы сказала, что вполне прилично, если не думать о том, что уселся пьяный за руль.

– Ну, не пьяный, Сонечка. Не очень трезвый.

– Все равно, – я забираюсь с ногами на кровать, обнимая его за плечи. – Дань, пообещай мне, что больше не будешь так делать. Пожалуйста! Это же опасно, я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось!

– Трусишка, – он касается губами моего виска. – У меня все под контролем.

Если бы… О каком контроле может идти речь, если он сегодня уже не может вспомнить, что делал накануне?

– Пообещай, Дэн! – я не отстану, пока не услышу то, что нужно. В других вещах готова уступить, но не сейчас. Не в таком важном вопросе.

– Ладно-ладно, обещаю… – вздыхает. – Вот не жалеешь ты своего мужчину! – проговаривает укоризненно, поддевая пальцем бретельку моей сорочки и спуская ее с плеча. Гладит кожу, задевая ногтями, слегка царапает, и от этого по телу расходятся импульсы тока. Вот как ему удается так сильно воздействовать на меня? Всего-то коснулся кончиками пальцев, а уже мозг как будто плавится, и ни о чем другом, кроме его близости, невозможно думать.

– Сонь, ты зачем это нацепила? – рука хозяйничает дальше, тянет ткань с другого плеча, поглаживает открывшиеся полушария груди. – Красавица… – обводит затвердевшие вершинки, и я непроизвольно сжимаю бедра. Закусываю губу, чтобы не застонать, потому что низ живота прошивает сладкая судорога. – Замерзла что ли?

Его голос становится ниже.

– Знаешь, что лучше всего помогает от похмелья?

– Я уже дала тебе таблетку, – бурчу в ответ, стараясь унять смятение.

– Секс с любимой женщиной, – смеется Дэн и смыкает пальцы на моем запястье.

Крепко – не вырваться. Правда, и желания вырываться у меня нет. Я соскучилась и переволновалась, а после его слов перед глазами все плывет в окаймлении розовых облаков. И я себе самой напоминаю сладкую вату, податливую и готовую прогнуться под любое его движение.

Смотрю на восставший член, увеличивающийся прямо на глазах, и медленно сглатываю. У него что, это постоянное состояние? Ведь ночью, во сне, было то же самое… Разве такое возможно?

Дэн не дает времени на размышления. Тянет к себе, укладывает рядом и захватывает в кольцо сильных рук. Губы жмутся к виску, оставляют дорожку из поцелуев до самого уха, и он шепчет, покусывая мочку.

– У тебя там все зажило? Не болит?

В мозгах – такая же сладкая вата. Я почти ничего не соображаю. Мотаю головой, будто со стороны наблюдая, как он проворно стягивает с меня тоненькую рубашку. Слишком проворно для загибающегося совсем недавно от головной боли. Или Дэн прав, и секс в самом деле лучшее лекарство?

– Дань… – я делаю еще одну попытку поговорить, но он затыкает мне рот жадным, голодным поцелуем. Раздвигает губы языком, проникая внутрь, и все вопросы куда-то улетучиваются.