Читать книгу: «Предновогодние приключения»

Наследство

До Нового года оставалась всего неделя – время, когда даже самые закоренелые скептики украдкой бросают взгляд на небо, выискивая там робкий лучик чуда. Но чем старше становишься, тем тоньше становится грань между реальностью и волшебством, а ожидание чуда, как ускользающая тень, отдаляется с каждым приближающимся праздником. И вот, очередной Новый год я собиралась встретить в компании моей бесценной, единственной Полечки.

Мы знакомы с ней с тех самых пор, когда детство пахло песком и свежескошенной травой. Ее родители, словно ветром перемен, были занесены в наш двор, и вот, на прогулку выкатили коляску с трехлетней Полей. Мне тогда было семь, и с этого момента завязалась наша дружба – крепкая, как стальной канат, нерушимая, как скала.

– "Ой, мама, кто это? Ой, мама, кто это? Вся из сусального золота, золота!" – голосила я на всю квартиру, увлеченно вытирая пыль, а из наушников доносилась назойливая мелодия. Внезапно с полки, словно повинуясь невидимому толчку, упал томик Гоголя – "Вечера на хуторе близ Диканьки". Знак? Случайность? Я давно забыла об этой книге. Помню, как мы разбирали эти восемь повестей на уроках литературы, а после они заняли свое почетное место на полке, рядом с другими произведениями.

Подняв шедевр и вернув его на место, я заметила, что музыка в наушниках затихла, сменившись настойчивым трезвоном входящего вызова: "Вам звонит подруга". Нажав на зеленую кнопку, я услышала возмущенный голос Полины Павловны.

– Что так долго? Уснула, что ли? – раздраженный голос моей любимой подруги разорвал тишину.

– Почему сразу уснула? Уборку делаю. Что-то случилось? – удивилась я.

Обычно Поля звонила вечером, сияющая от счастья, когда ее рабочий день подходил к концу.

– У меня потрясающая новость! Мне в наследство достался домик в деревне! – в трубке повисла густая тишина, словно в ожидании взрыва моих эмоций.

– Здорово! Только напомни, кто у тебя жил в деревне? Вроде все городские, – задумалась я, пытаясь воскресить в памяти воспоминания из детства. – Случайно, не тот домик, в который мы ездили, когда были совсем маленькими?

– Ага, туда! Как там здорово, Нюрочка! – в голове сразу же всплыли картины нашего беззаботного детства. – Зеленые сосны, чистый воздух, лес… Кстати, там прекрасное озеро!

– Помню я это озеро… особенно нашу "веселую" поездку на велосипедах, – по телу пробежали мурашки при воспоминании о двадцати шишках, которые я заработала, кубарем скатившись с горки прямо к этому злосчастному водоему. И о таком же количестве синяков, обнаруженных мною позже перед зеркалом. – Кстати, воспоминания об этом домике до сих пор вызывают у меня не самые светлые чувства. Помнится, твоя бабушка была весьма… импозантной женщиной.

– Моя бабулечка всегда была милой старушкой, – Полька засопела в трубку.

– Бесспорно! С длинными седыми волосами, колючим взглядом, насупленными бровями… вылитая Баба Яга из "Морозко"! – выпалила я, тут же пытаясь сгладить неловкость: – Не обижайся, это просто детские воспоминания. Мне тогда было лет десять, а тебе и того меньше – шесть.

– Ладно, вечером забегу. У меня к тебе есть предложение, – Полина хихикнула. – Я тебе, как врач, рекомендую прислушаться к моему будущему совету! – с этими словами она повесила трубку.

Полечка работала терапевтом в местной поликлинике – молодой специалист, полна амбиций. После окончания Медицинской академии в ее голове прочно засела мысль о том, что она – супер-врач, без которого мир просто рухнет. Ну, или как минимум, главный врач всей больницы, если верить ее словам.

Вечер подкрался незаметно. Полина уже стояла у моей двери и нещадно терзала звонок.

– Ты бы к пациентам так рвалась, – упрекнула я подругу, впуская ее в квартиру. – Проходи. Я как раз испекла пирог – твой любимый.

– Неужели с творогом и клубничным джемом? – чудо-доктор, довольная, поскакала на кухню.

– Куда? Руки мыть! – скомандовала я, стоя у двери в ванную. – И с мылом!

– Слушай, Мойдодыр, – начала Поля, переходя сразу к делу. – Давай съездим в мой деревенский дом, примем, так сказать, наследство. – Она плюхнулась на табурет на кухне и продолжила: – Мне отпуск дали с завтрашнего дня. До Нового года всего неделя осталась, поедем туда и заодно отпразднуем! – Поля сделала грустные глазки и сложила руки в мольбе.

– Сомнительное удовольствие – праздновать в глуши, рядом с лесом, – недолго раздумывала я. Вообще-то, обстоятельства складывались в пользу поездки. Вспомнился и упавший томик Гоголя – словно некий знак, к слову, тоже про деревню. – Поехали! Я сегодня закончила книгу, теперь мне просто необходим отдых.

– Правда? Вот так сразу? Даже уговаривать не надо? – Павловна аж вытянулась в лице.

– Говорю же, поехали! Машину я из сервиса забрала, так что долетим моментально. – Вспомнив о том, сколько нужно собрать вещей, я немного расстроилась. Но что поделать? Надо, значит, надо. В телефоне пиликнуло уведомление. Я открыла его, и мое лицо расплылось в глупой улыбке.

– Что там? – Полина заглянула в телефон. – Звездочку получила за роман! Даже не представляешь, как это приятно! – Подруга покрутила пальцем у виска.

– Да какая разница, сколько их? Главное – нравится писать, пиши, а остальное ерунда! – Последний кусок пирога исчез в ее ненасытном рту.

– Ты никогда не поймешь, потому что ничего не создавала своими мыслями. Это невероятное счастье, когда твое произведение трогает чье-то сердце. Я же вкладываю в него всю душу, это мое дитя! Понимаешь? – Поля сложила пальцы уточкой и стала ими постукивать, передразнивая меня.

– Болтай, болтай, – махнула она рукой и продолжила: – Хорошо, писака, отдохнешь от своих книжонок. – Она отряхнула крошки со стола. – Согласись, врач – это на порядок круче, чем писарчук.

– Заноза, – не выдержала я, – объясни мне, полезный врач, как так получается, что в начале рабочего дня к тебе выстраивается огромная очередь, как в мавзолей Ленина, а через час она, по мановению волшебной палочки, испаряется и появляется уже у кабинетов узких специалистов?

– Что ты хочешь этим сказать, писарь? – Павловна начинала закипать. – Моя работа – направить пациента в нужное русло, подсказать, к кому ему необходимо обратиться.

– Знаешь, как тебя называют на работе? – я понимала, что она обидится, но сдержаться уже не могла. Понеслось: – Полина-футболина! – выпалила я услышанное однажды в коридоре от других врачей, когда заходила к ней на обед.

Лицо моего мелкого терапевта сначала покраснело, потом покрылось пятнами. Вскочив из-за стола, она злобно зыркнула в мою сторону, пронзила взглядом убийцы, дошла до коридора, обулась, открыла дверь и молча вышла, с силой хлопнув ею напоследок. Я развернулась и побрела на кухню, чтобы убрать со стола. Раздался очередной звонок. Заглянув в глазок, я увидела Полину, раздувающую ноздри от негодования.

– Будь готова завтра к восьми утра. Зайду за тобой, – прошипела злыдня и уже собиралась уйти, но обернулась и все-таки добавила: – Писака!

– Иди домой, терапевт недоделанный, – пробурчала я, закрывая дверь, но потом решила выглянуть и крикнуть вслед подруге: – Чтобы сама завтра была у моих дверей ровно в восемь! Ждать тебя не стану, как твои пациенты! Закрыв дверь, я улыбнулась.

Скорее бы наступило завтра, чтобы уехать из задымленного города на природу зимнего леса. Хотя я и не особо любила деревню, предпочитая комфорт и не умея ладить с сельским бытом. Но любую информацию о деревенской жизни можно всегда найти в интернете, так что можно не переживать. Я легла спать со спокойной душой. Мне снился Дед Мороз со Снегурочкой и почему-то Гарри Поттер со своей волшебной палочкой. Видимо, предновогоднее настроение давало о себе знать.

Утро началось с чашки бодрящего кофе. Все вещи, собранные для поездки, уже лежали в багажнике, дожидаясь Полину. Ровно в восемь часов заявилась довольная жизнью подруга и втащила в квартиру два огромных чемодана.

– Готова к приключениям? – Павловна просто искрилась счастьем.

– Всегда готова, – протянула я подруге чашку чая на дорожку. – Попей, и поедем. Мало ли, дорога дальняя, еще нужно заехать в магазин за продуктами.

– Ты думаешь, там магазинов нет? – усмехнулась она. – Не в лес же собрались! – но кружку чая и два горячих бутерброда с колбасой и сыром съела с аппетитом.

Когда мой "Пежо" тронулся со двора, на часах было уже почти девять. Я уговорила Полину заехать в магазин, чтобы купить всего необходимого из еды, как говорится, на всякий случай, чтобы потом спокойно заниматься делами.

– Нужно будет дом помыть, убрать все, – стала загибать я пальцы, не забывая смотреть на дорогу. – Ты думаешь, приедем, а там все чисто и только тебя и ждет?

– Если честно, я об этом даже не подумала, – Поля напряглась. – Надо не забыть купить спички, вдруг нужно будет плитку разжигать.

– Ты шутишь? – я чуть в аварию не попала от смеха. – Полечка, ты серьезно думала, что приедешь в глушь, а там не печь, а электрическая плита?

– Думала, – отвернулась к окну подруга, всматриваясь в мелькающие вывески.

В магазине мы набрали продуктов примерно на неделю, пусть лучше останутся, чем не хватит, и двинулись в сторону деревни с прекрасным и светлым названием "Божье счастье".

– Просыпайся, врач-грач! Мы проехали табличку "Божье счастье". Куда дальше? – Полина зевнула и ткнула пальцем в сторону леса.

– Ок, вправо. – Вскоре стали появляться первые домишки, вид которых был удручающий. – Что с деревней? Такое ощущение, будто она устала. – Избы и впрямь выглядели непрезентабельно: крыши поникли, словно в глубоком поклоне, окошки исподлобья смотрели на незваных гостей. Но это было не самое страшное. Самое страшное ждало нас впереди, когда мы подъехали к наследству Полины.

– Ого! Жуть какая! – Павловна вылезла из машины и с ужасом осмотрела покосившийся забор. Теремок оказался далеко не первой свежести. Казалось, дунь на него – и он рассыплется в прах. – Пойдем внутрь, – предложила Поля.

– У нас нет другого выхода, – я с ужасом вглядывалась в царящую вокруг разруху. – Что ж, хоть воздухом свежим подышим. Правда, доктор? Тут даже птиц не слышно… – В этот момент на покосившийся штакетник уселась ворона и разразилась зловещим карканьем. – Только беды нам сейчас и не хватало! – я замахала руками, сгоняя птицу. – Кыш, кыш отсюда!

– Не язви, Нюрок, – Полина достала из сумки ключ и, с трудом повернув его в ржавом замке, отворила скрипучую калитку.

Перед ними предстал самый обыкновенный деревенский дом, поглощенный запустением. Узкий коридор упирался в крохотную кухоньку с русской печью. Вверх вела ветхая лестница, намекая на наличие чердака. Маленькая комнатка, служившая, видимо, гостиной, могла похвастаться двумя кроватями, крепким деревянным столом да парой табуретов. В избе стояла промораживающая душу стужа.

– Ладно, сойдет, – я подошла к печи. – Давай-ка растопим это чудо. Когда будет тепло, глядишь, и мир вокруг заиграет другими красками.

– Давай, – Полина достала телефон и громко скомандовала: – Окей, Гугл, как растопить печь? – В ответ – лишь звенящая тишина. Здесь, в этой глуши, не было ничего, даже интернета.

Я вздохнула и бросила испепеляющий взгляд на «чудика», затащившего меня в эту дыру. Заглянула за печь и с облегчением обнаружила там дрова и бумагу. Открыла чугунную дверцу, выгребла остатки золы, приоткрыла поддувало. Затем растопила печь, и вскоре пляшущие языки пламени озарили беленую печь теплым оранжевым светом.

– Откуда ты все это знаешь? – Полина изумленно распахнула глаза.

– Я была уверена, что здесь, кроме холода, голода и разрухи, нас ничего не ждет, – пояснила Павловне. – Заранее, еще дома, изучила, как правильно разводить огонь в русской печи.

– Умница! Как же хорошо, что мы вместе! – Полина, словно Геракл, потащила сумки из машины в дом. – На улице снег пошел!

– Нужно сходить за водой, отмыть дом, поставить чайник, а потом уже будем думать, что делать дальше.

Выйдя из избы, я огляделась. Было такое чувство, будто мы они одни во всей деревне. Колодец стоял прямо перед домом. Я была уверена, что вода в нем превратилась в лед. Заглянула внутрь и невольно открыла рот от удивления. Вода оставалась жидкой. Настоящее чудо! Наполнив ведро чистой колодезной водой, вернулась в дом.

– Представляешь, вода не замерзла! – посмотрела на подругу, но та, казалось, ничему не удивлялась. – Ты слышишь? Она почему-то не замерзла!

– Моя бабушка Стеша была знатной колдуньей, вот в ее доме до сих пор и случаются чудеса, – Полина скептически махнула рукой и принялась протирать пыль на мебели.

Вскоре деревенская изба наполнилась теплом и светом. После уборки в ней стало уютно и приятно находиться. Полина выставила на стол немудреную еду, чтобы подкрепиться.

– Какие мы молодцы! – довольно улыбалась доктор, уплетая сыр с батоном и запивая все это йогуртом.

– Не мы, а я, – уточнила и допила свой напиток, подошла к печи и проверила чайник. Мне не терпелось согреться чашкой горячего чая.

– Здесь, внизу, у бабки погреб был, – Полина принялась шарить взглядом по половицам. – Нужно слазить посмотреть, может, найдем чего-нибудь вкусненького. – Ее взгляд переместился наверх, на лестницу, ведущую на чердак. – А там чердак! Знаешь, сколько там всяких уникальных, волшебных вещей может быть? Туда мы тоже полезем!

– Хорошо, давай сначала выпьем чаю, а потом уже начнем обследовать твое наследство на предмет сокровищ, – рассмеялась, заметив, как Полина надулась. – Кстати, там, за дровяником, банька стоит. Надо завтра попробовать ее затопить. Обожаю баню! После нее даже в Аду настроение поднимается!

– Ладно, затопим тебе завтра эту душегубку. Можем еще в лес сходить, веников нарвать. А сейчас пей чай и полезем в погреб, посмотрим, что там у меня есть.

На пару с Полиной подошли к печи. Рядом с ней в полу был люк, прикрытый крышкой. Полина потянула крышку на себя, и в лицо ударил запах сырости и плесени. Мы вооружились свечами и спустились в погреб.

– Вот это богатство! – воскликнула Полина. – Смотри, Нюрка, здесь как в магазине, только бесплатно! – И она захлопала в ладоши от радости.

– Тебя не смущает, что все эти банки здесь стоят неизвестно сколько лет? У всего есть свой срок годности. Вдруг отравишься? – я с сомнением оглядела полки, уставленные консервированными припасами.

– Не выдумывай! Бабуля была волшебницей, здесь ничего не испортилось! – Полина схватила банку с лечо и полезла наверх.

– Пробовать будешь сама, – крикнула ей вслед. – Если завтра с тобой все будет в порядке, тогда и я попробую.

– Мне больше достанется, – буркнула сверху Полина, вылезла из погреба и поставила банку на стол.

С трудом открыв банку ножом, Полина с жадностью принялась уплетать лечо ложкой. Она закатывала глаза от удовольствия, вдыхая аппетитный аромат. Я, хоть и сглатывала слюнки, все же не решалась попробовать бабулины разносолы.

– Зря отказываешься! Закуска – отпад! – промурлыкала Полина, поглаживая живот и закатывая глаза от наслаждения. – Ну что, полезли на чердак? Вдруг там окажется сундук с сокровищами?

– Точно! А твоя бабушка Стеша была одноногим пиратом в пятом поколении, который прятал награбленное на чердаке, у всех на виду! – тут же представила эту картину и разразилась хохотом.

– Тебя отпустило? – Полина смотрела на меня, как на умалишенную. – Белочка приходила?

– Ты ж терапевт, а не психиатр! Какая белочка? – Настроение немного испортилось, но смех утих, оставив после себя лишь ноющую боль в скулах. – Полезли за твоими сундуками, набитыми золотыми монетами.

На чердаке стояла густая пыль. Сразу подумала, что завтра здесь тоже нужно будет прибраться. Потолок был низким и скошенным. Вещей было навалом, но, к сожалению, это были не сундуки с сокровищами, а старая мебель, сломанные инструменты и ветхая одежда.

– Нашла! – вдруг закричала Полина, направляясь к огромному сундуку, стоявшему у стены.

– И правда, выглядит как сундук, поднятый со дна моря. Открывай скорее! Может, там и правда богатства! – Я приблизилась к таинственному ящику, потирая руки в предвкушении.

Крышка сундука со скрипом отворилась, и взору предстал очередной хлам.

– Смотри, Нюрок! – Полина извлекла из сундука старую кожаную книгу, завернутую в черный платок. – Здесь какие-то знаки на обложке нарисованы. Я же говорила, что баба Стеша была ведьмой!

– Может, ну ее? Положи обратно, от греха подальше! Вдруг это опасно! – Но шаловливые пальчики Полины уже открыли книгу на первой странице, и ее глаза забегали по строчкам: – "Мир волшебный, объявись! Перед ведьмой проявись!"

– Не поняла… Причем здесь: «Мир волшебный, объявись! Перед ведьмой проявись!» – повторила за ней.

Внезапно дом содрогнулся. Книга в руках Полины вспыхнула ярким пламенем. По чердаку пронесся порыв ветра, и сзади раздался зловещий голос:

– Здравствуй, внученька! Мало того, что чужое схватила, так еще и влезла в черные ведьминские дела!

Полина обернулась, нервно хихикнула и рухнула на пол.

– Здравствуйте, баба Стеша, – успела вымолвить я и потеряла сознание вслед за подругой.

Бульбаш и Парило

Я открыла глаза и в первое мгновение не поняла, где нахожусь. Полумрак обволакивал пространство, прохлада проникала в кости, тишина давила, словно в склепе, и лишь тихое постанывание нарушало эту гнетущую атмосферу.

– Эй, Полька-бабочка, пора выпархивать из небытия! – я легонько потрясла подругу за плечо, надеясь ускорить её пробуждение.

– Мама, ещё пять минуточек… Мне ко второй паре, – пробормотала сквозь сон суперврач.

– Доча, открой глаза, хватит притворяться, – прошептала я.

Свечи давно погасли. Нащупав одну из них, я чиркнула спичкой, и слабый огонек робко замерцал в затхлом воздухе чердака.

– Мне померещилась бабка, сердце чуть в пятки не ушло, думала, смерть пришла, – Полина открыла глаза и посмотрела на пляшущее пламя лампадки. – Ты права была, когда сравнивала её с Бабой Ягой.

– Ну спасибо, внученька, за комплимент, – раздался скрипучий голос.

Не сговариваясь, мы хором заорали. Бабулька стояла рядом с нами, смотрела спокойными, всевидящими глазами и терпеливо ждала, пока мы успокоимся. Когда весь воздух покинул наши легкие, воцарилась долгожданная тишина.

– Всё, накричались? – старушка скрестила костлявые руки на груди.

– Отказываюсь в это верить, – пролепетала подруга, отвернувшись от призрачной родственницы и уставившись на выход с чердака. – Давай свалим отсюда, как будто ничего не было, – она вскочила на ноги, отряхнула джинсы и решительно направилась к лестнице.

– Если не хочешь видеть потустороннее, зачем тогда книгу стащила и заклинание прочитала? – Бабка Стеша оказалась впереди Полины и укоризненно на неё посмотрела. – Не бойся того, что видишь, намного страшнее не видеть, чего боишься.

– Это демагогия, – внучка Стеши остановилась и вновь взглянула на покойную родственницу. – Нюра, объясни, почему мы её видим, да ещё и болтаем с ней? Ты же всякую чушь на эту тему пишешь в своих дурацких мистических романах.

– Прости, одно дело писать, другое – видеть своими собственными глазами, – я посмотрела в мертвые глаза бабы Стеши и предложила подруге: – Может, в вашей фамильной книге найдем другое заклинание, чтобы её развеять?

– Ты что, совсем спятила? – Бабка подлетела ко мне и нависла сверху, словно хищная птица. – Мало того, что явилась в чужой дом, перемыла его моей колодезной водой, так ещё и хозяйку выгнать собралась!

– Прости, бабушка Стеша, – я подмигнула Полинке, и та несмело подошла ко мне. – Мы просто боимся вас. Зачем вы явились?

– Перестаньте перемигиваться, – предупредила Стеша. – Во-первых, меня развеять невозможно. Я здесь, в своем гнезде, при родовой книге. Во-вторых, бояться уже поздно. Теперь весь скрытый мир от людей будете видеть. В-третьих, – она взглянула на внучку более ласково, – раз открыла колдовской фолиант, придется перенять силу рода, если жить хочешь.

– Как это – помереть? – Подруга подплыла ближе к бабке. – Не хочу ни того, ни другого, но если выбора нет, буду брать, – протянула она руку к призрачной бабуле. – Отдавай!

– Поражаюсь вам, городским. Ничего не ведаете, не знаете, – Стеша закатила глаза к потолку и вздохнула. – На кладбище идти надо, на мою могилу.

– Здесь кладбище есть? – Я стала припоминать дорогу, но никаких захоронений не видела. – Где оно?

– За домом, дурынды. Там и увидите кладбище, всех деревенских на нем хоронят, – по мере рассказа бабки у нас обеих округлялись глаза. Оказывается, возле этой милой хаты ещё и могилы имеются.

– Баба Стеша, а ты теперь постоянно будешь за нами летать? – задала волнующий её вопрос Полька.

– Размечталась, покоя хочу, – бабка зевнула. – Читай книгу. Там на пятой странице написано, как забрать силу рода себе. Теперь ничего не поделаешь, она твоя.

– Что будет, когда она у меня окажется? – Поля напряглась.

– Будешь ведьмой. Если станешь помогать людям, мир увидит новую целительницу, – после её слов я вспомнила, как наша докторша отфутболивала всех своих пациентов направо и налево к другим врачам, и невольно улыбнулась. Вот и ей карма прилетела. – Если будешь вредить, морить людей, в черную ведьму превратишься. Здесь всегда только одно правило: выбор за тобой остается.

– Ты какой была? – Павловна оглядела бабку с ног до головы. – Видимо, чёрной, раз так выглядишь.

– Доживешь до ста лет, посмотрим, как ты будешь выглядеть, – обиделась Стеша. – Хочешь верь, хочешь не верь, всегда только добрые дела делала, не брала греха на душу, – она махнула на нас рукой и растаяла в воздухе.

– Что-то слабо верится, – проворчала подруга и полезла вниз с чердака.

– Все хорошо, завтра сходим на кладбище, осмотримся, – предложила я. – Не переживай, ты не одна. Книгу завтра почитаем, узнаем, как забрать силу.

– Хорошо, что ты со мной поехала, – потерев глаза, зевая, сказала Полечка. – Давай спать, утро вечера мудренее.

– Верно, с бедой надо ночь переспать, – я залезла на печь и тут же провалилась в объятия Морфея.

Ещё по приезде договорились с Павловной, что моё спальное место будет на печи, а Полинка станет спать на кровати. Кстати, я давно мечтала опробовать Емелино ложе. Вообще, являюсь очень теплолюбивым человеком. Вместе с подругой мы проспали без происшествий до самого утра.

– Просыпайтесь, девахи! Надо печь натопить, дров наносить, еду приготовить и Бульбаша покормить! – открыв глаза, спросонья не поняла, кто там верещит. – Вижу, что глазюки отворила, слазь с печи, займись делом.

Я чуть не свалилась с печи, запутавшись в одеяле. Оказавшись внизу, огляделась. За столом сидело нечто: оно было невысокого роста, лохматое, в рубахе и штанах с заплатками, а на ногах красовались лапти.

– Ты кто? – Я оглянулась, заметив, что подруга ещё посапывает во сне. Наклонившись к существу, уже тише спросила его: – Что орешь? Как попал сюда?

– Живу здесь. Мой это дом. Домовой я, – он схватил ложку со стола и принялся стучать ею со всей силы по скатерти. – Готовь жрать, приживалка!

Проигнорировав наглеца, я подошла к Полинке и потрясла её за плечо. На удивление, глаза Павловны мгновенно распахнулись, и на лице заиграла улыбка.

– Выспалась бесподобно, как дитя, – она села на кровати и сладко потянулась.

– Хватит уже бока отлёживать, жрать тащи! – Улыбка мигом слетела с лица подруги, и она стала озираться, останавливая взгляд на новом жильце.

– Что смотришь? Домовой я, Бульбаш! – Соскочив со стула, он подбежал к онемевшей хозяйке и уставился на неё, разглядывая. – Кормить нас здесь сегодня будут, али нет?

– Нюрочка, это кто? – Полька икнула и соскочила со своей кровати. – Почему оно у нас в доме?

– Это вы в моей хате, – обнаглел домовой. – Пока силы не имеешь, дом не будет тебе служить. Тащи еды скорее да побольше!

– Иди-ка в погребе посиди, подумай над своим поведением, – я взяла нахала за шиворот, довела до ямы рядом с печкой, а затем столкнула его вниз. – Там припасов много, заодно и вкусишь яства.

– Может, нельзя так с ним? – испугалась врачиха. – Вдруг выйдет и задушит нас?

– Ничего он не сделает. Просто посидит внизу. Может, наглость его на нет сойдет, – я пошла ставить чайник на печь и резать бутерброды. – Посидит домохозяин один в темноте, хорошенько угомонится, посговорчивее будет.

За завтраком мы обсуждали наши дальнейшие действия. Из погреба послышался тихий стук. Открыв люк, я впустила хама обратно. Обиженный домовой вылез из ямы, уселся за стол и стал молча сверлить нас злющими глазами. Я сделала ещё два бутерброда, налила чай и протянула Бульбашу. Обрадовавшийся домовой схватил еду в маленькие ручки и принялся чавкать.

– Спасибо, хозяйки, – он поклонился, когда всё доел. – Говорите, чем могу помочь по дому?

– Что это ты так переменился? – удивилась Поля.

– Осознал, что был не прав, – домовенок собрал крошки со стола и положил их себе в рот. – Может, полы помыть или посуду?

– Скажи, Бульбаш, – домовенок стал и вправду добрее, даже волосы его пригладились сами по себе, – ты баньку истопить можешь?

– Всё что угодно, но только не баньку, – домовой замотал головой. – Я в доме хозяин, а баня за его пределами. Так что сама, хозяйка, сама, своими ручками, – он соскочил с табурета и побежал на чердак делать уборку.

Одевшись потеплее, пришлось прогуляться за дом, чтобы посмотреть на местное кладбище. Перекошенные чёрные кресты, впалые могилы… Даже царство мёртвых здесь выглядело усталым, как и всё вокруг.

– Здравствуйте, девчата, – послышалось у одной из могил. – Бабушку проведать приехали?

Возле креста бабы Стеши стояла женщина, укутанная в платок по самые глаза. Впечатление она создавала приятное. От неё не веяло злом. Тётенька, как тётенька.

– Здравствуйте, – проговорила Полина. – Теперь это мой дом, – она показала на покосившуюся избушку. – Вы бабулечку знали?

– Подругами были. Помогала мне с болями в спине, – женщина выпрямилась и пошла к нам навстречу. – Внучка, значит… – Она внимательно рассмотрела Полю. – Я – Светлана Анатольевна. Сегодня к вам в гости приду, пирог вкусный принесу, – она развернулась и ушла.

– Ну вот, а ты говорила, мы здесь одни, – Павловна посмотрела вслед удаляющейся женщине.

– Видимо, ошиблась, – я взглянула на могилу бабки. – Давай почитаем книгу, заберёшь силу, а дальше будем ждать Нового года. Ещё ёлочку нужно срубить.

– Может, не брать? – Подруга боялась, и я её прекрасно понимала.

– Не переживай, всё внимательно почитаем. Если правда то, что смертельно не брать силу, тогда это вынужденный вариант. Я рядом, держи хвост пистолетом, – я подтолкнула её в сторону дома.

Взметнувшись по крутой лестнице, ведущей на чердак, нас окатило волной восторга. Бульбаш преобразил захламленное пространство до неузнаваемости – вылизал каждый уголок, и верхний ярус сиял чистотой, словно начищенный самовар. В уютном уголке, у самой стены, покачивался в гамаке домовенок, погруженный в свое мурлыканье: "Самый лучший и красивый – это наш Бульбаш. Добрый, славный и милейший – это наш Бульбаш. Ну а Нюрку и Полину, хоть чем измазюкай, двум гусыням не поможет даже самый лучший макияж!"

– Слышь, картофельная душа, – возмутилась Полина, чью тонкую натуру оскорбила дерзкая серенада, – да ты сам гусь общипанный!

– Божечки, хозяюшки, вернулись! – улыбка Бульбаша, казалось, могла осветить всю деревню, – все прибрано, вылизано, готов к новым свершениям! – отрапортовал он, сияя от усердия.

– Молодец, – похвалила его я – а теперь – марш в погреб!

– За что? Что я такого натворил? – взмолился домовенок, – простите за шутку, это же просто потеха! Хотите, я и вам гамачки повешу, рядышком со своим?

– Я имела в виду, что в погребе нужно прибраться, – улыбнулась, глядя на крошечное существо. Разве можно сердиться на такое чудо?

– Мигом! – Бульбаш кубарем вывалился из гамака и, словно юркий мышонок, скрылся внизу.

– Скажи, какая вредная букашка, – проворчала Полина, – ремень по нему плачет!

– Да брось ты, он просто мелкий пакостник, – подошла к старинному сундуку, откинула тяжелую крышку и сразу же увидела книгу, которую мы положили туда вчера. – Забирай свое сокровище, открывай пятую страницу, начнем разбираться.

Полина извлекла из недр сундука пыльный фолиант, уселась прямо на пол, и, склонившись друг к другу, мы углубились в чтение пятой страницы. По мере того, как строки складывались в слова, становилось ясно: бабка Стеша была права – силу необходимо взять, иначе не миновать беды. Для этого нужно отправиться на кладбище ровно в полночь, принести с собой кровь убиенного существа, окропить ею могилу ведьмы, а затем прошептать заклинание. После этого – приложить ладони к кладбищенской земле, и сила сама вольется в них.

– Я знаю, чью кровь возьму, – хищная улыбка исказила лицо Полины, – певца недоделанного, Бульбаша.

– Перестань! Он же не со зла, – попыталась успокоить будущую ведьму, – кровь можно взять куриную. Мы же купили с собой парную цыпу, из нее и выжмем. Перепиши слова на бумагу, и в двенадцать – потопаем.

– У меня к тебе просьба, – глаза Полины наполнились щенячьей мольбой, что было редкостью, – давай сделаем это вместе, пожалуйста. Прошу, давай и в этом будем вместе.

– Хорошо. Если получится, я не против, – не стала заранее разбивать ее надежды, зная, что, возможно, ничего и не выйдет. – А сейчас я собираюсь в баньку. Пойду затоплю.

– Иди, Нюрочка, – Полю словно подменили, сама любезность, – пока ты будешь нагревать помещение, я тебе веничек найду.

Процесс топки деревенской баньки оказался почти таким же, как и у печи в доме. Только требовалось постоянно подкладывать дрова и терпеливо ждать, пока баня прогреется. На это уходило не меньше двух часов. Но зато за это время удалось сделать много полезного: выгрести золу, аккуратно сложить березовые поленья и запарить ароматные веники. Когда процесс прогревания достиг нужной отметки, можно было спокойно выйти и заняться другими делами.

– Уже все? – Полина сидела за столом и неспешно попивала чай с малиновым вареньем. Рядом с ней восседал Бульбаш, подбрасывая ей в блюдечко сочные ягоды.

– Вот это идиллия! – восхитилась. – Нет, еще топится. Часа через три пойду мыться.

– Веник Бульбаш нашел, он уже в предбаннике лежит, – Полечка пригубила чай из чашки, оттопырив мизинчик, – садись, попей с нами чайку.

– Березовый веничек я уже запарила. А чай попью после баньки. Пока пойду поставлю вариться куриный суп, заодно и кровь соберу, – подмигнула Полине Павловне, которая поняла меня с полуслова.

– Как же я люблю супчик из курочки! – Бульбаш аж причмокнул от предвкушения. – Золотистый бульон, умопомрачительный аромат аппетитной курочки, нежное белое мяско, плавающее в тарелке, конечно же, картошечка, морковка и лучок, а сверху – еще и зеленушка! – домовенок мечтательно прикрыл глаза и громко сглотнул.