Читать книгу: «Дочь предателя. Баллада Пепла и Льда», страница 2

Глава 4

Первый турнирный день закончился. Эфоры построили свои группы, чтобы отвести в жилое крыло: еще далеко не все кадеты видели дороги Академии, однако с каждым днем кадетов с первой манифестацией дара становилось все больше. У нас в группе сдали зачет Барри и Медея, но, пока мы все не сможем уверенно передвигаться по Тирн-а-Тор, командиры так и станут водить нас чуть ли не за ручку на занятия и обратно.

Вымотанные поединками и уставшие от эмоций одногруппники разошлись по комнатам, и, хотя мы все увидимся с утра, перед вторым зачетным днем, Веела, прежде чем закрыть дверь, прошептала:

– Удачи завтра, Аля. Удачи, Рон.

– И тебе, Вель.

Эйсхард, сложив руки на груди, ждал, пока коридор опустеет. Пока я топала до своей комнатушки в конец коридора, он не двигался с места, но потом мгновенно перенесся ко мне, используя дар, и положил ладонь на дверную ручку, не давая мне зайти в спальню.

– Надо поговорить, – бросил он этим своим бесстрастным высокомерным тоном, от которого я сразу начинала закипать.

Я развернулась, прислонившись к косяку, а Эйсхард навис надо мной, упершись ладонью в дверное полотно рядом с моей головой. Сцена слишком напоминала наш короткий и злой разговор в мой первый день Академии. Так и подмывало зажмуриться, но я смело вздернула подбородок. Лед почему-то грустно усмехнулся.

– Дейрон, ты ведь не боишься меня?

– Конечно, нет, командир! – ответила я со всей возможной небрежностью. – О чем поговорить?

Наши взгляды притянулись друг к другу. Ладонь Эйсхарда сползла вниз по двери, став ближе на самую малость. Я, будто намагниченная его взглядом, чуть подалась вперед, а Лед качнулся ближе. Нас разделял всего только шаг, а сейчас и того меньше.

– Чего тебе? – в смятении прошептала я.

Вихрем пронеслось воспоминание о безумном поцелуе. Наши сплетенные тела, его крепкие бедра и как я обхватила их ногами. Жар дыхания, жар в крови… Его взгляд почти ощутимо скользил по моему лицу, гладил кожу. Я нервно облизнула губы. Зрачки Эйсхарда расширились. Что он видел сейчас в своем воображении? Тоже вспоминал?

Он заморгал и, тихо ругнувшись, отпрянул. Повел плечами.

– Дейрон… – хрипло произнес он, но, похоже, и сам забыл, зачем остановил меня и о чем собирался поговорить.

Надавил пальцами на закрытые веки и помассировал их. Непроизнесенное: «Проклятье! Да сколько можно! Что это, на хрен, за наваждение такое!» – повисло в пространстве между нами.

Три недели Ледышка ничем не показывал своего интереса, оставался холоден, как… ледышка. Что на него нашло? Это из-за того, чтобы мы стоим так близко? Прежде-то он держался на приличном расстоянии. Но это всего лишь… реакция тела. Молодого, крепкого, здорового мужского тела на женское – то, которое он так и не сумел заполучить. Инстинкт охотника.

Я отползла по стеночке – вид у Ледышки сделался оскорбленный.

– Дейрон, – прошипел он. – Да не трону я тебя!.. В бездну! Я хотел спросить!

– Ну так спрашивайте.

– О чем вы договаривались с кадетом Миромиром?

Неожиданный вопрос. Я пожала плечами:

– О честном поединке, о чем же еще.

– Ты ему доверяешь?

– Вполне. По-моему, Миромир не из тех, кто воткнет нож в спину. А что? Какие-то сомнения на его счет?

Эйсхард покачал головой.

– Нет. Скорее – нет. Но происходящее мне не нравится. Эти новые правила, битва до первой крови. Как-то все мутно…

– Ты все еще думаешь о той записке? – догадалась я, в какой-то момент снова переходя на «ты», а Лед меня не поправлял. – Ерунда! Ладно бы мне попался в противники Вернон, но Миромир? Да и вообще. Кому нужна моя смерть? Ради мести? Глупо!

Я осеклась, сообразив, что объясняю это человеку, который вовсе не считал месть дочери предателя Дейрона глупой, да и сам недавно чуть меня не придушил. В его глазах – мотив вполне себе подходящий. Я сглотнула. Эйсхард невесело хмыкнул.

– Будь осторожна, Дейрон.

Настала моя очередь фыркнуть:

– Знаешь, звучит так, будто ты мне угрожаешь!

Краешки губ Ледышки скользнули вверх в полуулыбке.

– Я ведь сказал, что никому не позволю меня опередить. – Он примирительно поднял ладони: «Шучу!»

– Смотришь на меня как на добычу! – не выдержала я.

Он аж с лица спал.

– Нет! Всеблагой! Что ты несешь!

Он, казалось, взбешен до крайности. Глаза метали молнии. Маленькая девочка внутри меня праздновала победу: я таки сумела вывести из себя ледяного эфора. Таким как сейчас – злющим, как твари Изнанки, но живым человеком – он мне нравился куда больше.

Эйсхард сердито надавил на ручку и толкнул дверь в спальню, давая понять, что разговор закончен.

– Завтра трудный день, кадет Дейрон! Отдыхай!

– Даже не назначите штрафных баллов за дерзость? – отчаянно хулиганила я. – Если что, мне теперь есть чем крыть. Пятьдесят бонусных баллов! Я ведь говорила, что войду в число лучших.

– Если так, постарайся завтра не подставиться под стик Миромира, – устало прервал он меня и захлопнул дверь, разделяя нас.

Разудалая бравада схлынула с меня, я доползла до койки на подкашивающихся ногах. Меня затопил стыд. Хотелось побиться головой о стену: может, тогда я приду в себя и пойму наконец, почему мозги превращаются в кашу в самый неподходящий момент. Застонав, я рухнула на постель, уткнулась носом в подушку. «О Всеблагой, какую же недалекую девицу он видит перед собой! Я ведь не такая! Не такая!»

Клятвенно пообещав себе впредь вести себя сдержанно и разумно, я скинула одежду на пол и отправилась в душ. Думала, что проворочаюсь без сна полночи, но усталость взяла верх – я уснула довольно быстро.

Глава 5

Второй турнирный день открывали поединки сильнейших. Я думала, что готова, но, когда увидела у арены небольшой столик с приготовленными на всякий непредвиденный случай флаконами жильника и рядом с ним нашу целительницу, под ложечкой засосало от страха.

Веела сидела, сжавшись в комочек. На голове снова полный беспорядок. Я вздохнула и принялась заплетать ей косу: займу руки и заодно отвлекусь.

– С кем ты сегодня выходишь на поединок?

– С Мейви…

– О, ну так отлично! Вы примерно равны по силе, и новые правила касаются только лидеров. Никто тебя не ранит.

– Пожалуйста, постарайтесь сделать так, чтобы и вас не ранили! – Веела быстро посмотрела на Рона, потом на меня.

Рон приосанился, разулыбался, словом, распушил перышки, как молодой петушок перед курочкой. Даже в плечах будто стал шире. Ему льстила забота Веелы: до сих пор только он нянчился с ней, ухаживал, опекал, а наша капризуля принимала все как должное. Неужели Фиалочка взрослеет и учится думать не только о себе?

– Да что с нами сделается! – ответила я.

– Ага! – подхватил Рон и, пользуясь моментом, взял ладошку Веелы в свою лапищу, наклонился и поцеловал маленькое порозовевшее ушко, выглянувшее из-под тонких белокурых волос.

Они оба такие трогательные. Рон, похожий на неуклюжего медведя, и нежный цветочек Вель. На мгновение Фиалка прижалась щекой к плечу Ронана, но тут же испуганно вздрогнула, вырвала руку, села прямо. Я как раз доплетала косу, еле успела поймать ускользавший кончик.

– Вель, сиди спокойно!

Что ее напугало? Сегодня Веела дергалась от каждого дуновения ветерка. Я проследила направление ее взгляда и поняла, что Веела смотрит на князя Лэггера, а он, полуобернувшись, осуждающе сдвинув брови, взирает на нее. Понятно, не одобряет отношения дочери аристократов и простого парня. Будто сам не учился в Академии! Здесь мы равны, а после окончания Тирн-а-Тор нас сошлют в разные уголки империи. Может, в следующий раз удастся увидеться через несколько лет, а то и десятилетий.

Мейстери Луэ и мой отец дружили в юности, она видела меня совсем крошкой, а потом так и не нашла времени выбраться в далекий северный гарнизон. От этого становилось немного грустно.

Амфитеатр заполнялся. Задние ряды сегодня оказались забиты до отказа: на второй день, прознав, что желторотики станут биться до первой крови, явились все старшекурсники. Еще бы, такое зрелище!

К комиссии присоединились мейстери Луэ и мейстер Тугор, последним пришел наш тренер – мейстер Рейк. Пора начинать.

Я невольно посмотрела на Эйсхарда. Он все время неподвижно стоял в конце ряда, на котором расположилась группа. Между бровей залегла хмурая складка. Казалось, он напряжен, как тетива лука.

Я нашла взглядом Миромира, тот объяснял что-то Мейви, бодро жестикулируя: изображал, как надо поворачивать стик, как перехватывать ладони, давал последние наставления. Он почувствовал мой взгляд, кивнул и приветственно поднял руку. Нет, он не держит камня за пазухой.

Князь Лэггер снова убеждал в чем-то ректора. Хотя, пожалуй, «убеждал» – неверное слово. Он коротко бросил приказ, мейстер Кронт разразился тирадой в ответ – я не слышала ни слова, но мимика выдавала несогласие. Князь повелительно махнул рукой и повторил распоряжение.

Прав был Лед: как-то все мутно.

– Небольшие изменения в жеребьевке. Его светлость князь Лэггер считает, что кадеты Колояр и Толт лучше покажут себя в поединке, – громко произнес ректор.

В его глазах горело бешенство, а на скулах выступили красные пятна, но он ничего не мог сделать: князь Лэггер пришел забавляться, играл с кадетами, как с марионетками. Наверное, в детстве с игрушечными солдатиками не наигрался.

Веела вскрикнула и сжала руки на коленях.

– Да не бойся, глупышка, заставлю Колояра поплясать, – прогудел Рон и хмыкнул: – Я явно не понравился другу твоего бати.

– Он… – Веела прихлопнула рот ладошкой, помотала головой. – Рон, не подставляйся, ладно?

– На арену для поединка приглашаются кадет Колояр и кадет Толт! – объявил мейстер Тугор.

Вернон вразвалочку, неторопливо, наслаждаясь всеобщим вниманием, направился к бортику за стиком, оставленным вчера. Ронан тоже держался уверенно. Забрал оружие, проверил, помахал зрителям, подмигнул Вееле. Зал одобрительно загудел. Но так же радушно встречали и Колояра: он у многих ходил в любимчиках.

Фиалка вцепилась в мое запястье.

Вернон и Рон, оба высокие, широкоплечие, встали друг напротив друга, разложили стики. Увы, Вернон больше не выглядел неуклюжим с оружием в руках: со дня первой тренировки много воды утекло, он научился обращаться со стиком. Ярс свое дело знал – натаскал его на совесть. Но и Тайлер не давал спуску Рону.

Ярс как раз подошел к Эйсхарду и что-то с улыбкой ему говорил. Лед мимолетно усмехнулся в ответ. Они ударили по рукам. Мальчишки. Хоть и эфоры.

Первым атаковал Вернон. Стики замелькали в руках парней. Вспыхивали в голубоватом сиянии магических ламп лезвия на концах: острые, опасные даже на вид. Первогодки не могли сравниться в скорости с третьекурсниками: опыта маловато, и все же это был красивый бой. И страшный оттого, что должен закончиться ранением и никак иначе.

– Рон, давай-давай, – шептала я, а Фиалка словно оцепенела.

Поединок завершился внезапно. Я не успела отследить, в какой момент Рон пропустил удар, его стик с железным скрежетом скользнул вдоль рукояти Вернона, но не сдержал направленное в грудь острие. Лезвие легко, будто нож в масло, погрузилось в его тело чуть ниже ключицы. Колояр в последний миг сам испугался и успел задрать стик, чтобы удар не пришелся в сердце.

Зрители заорали. Трудно понять, чего больше было в этом вопле – ужаса или восторга. На светло-желтом песке арены алая кровь выделялась особенно ярко. Рон зажал рану пятерней, скривился и побледнел, но остался стоять на ногах. Мейстер Тугор вскочил, поднимая руки, давая понять, что поединок закончен. Эйсхард в мгновение ока оказался рядом с подопечным, подставил плечо, помогая идти, а мейстери Иллари откупоривала флакон с жильником.

Все случилось так быстро!

По лицу Веелы беззвучно катились слезы. Да я и сама похолодела от увиденного. Вот тебе и царапина!

– Хорошо, что лезвие без яда, – пробормотал Атти. – Иначе – мгновенная смерть.

Мейстери Иллара подозвала двух второкурсников, они подхватили Рона и повели за собой. Придется Ронану пару часов побыть в лазарете, как мне после укуса скела. Уходя, он нашел взглядом Фиалку и снова подмигнул.

– С ним все хорошо! – сказала я. – Вечером будет как новенький.

– Победа кадета Колояра! – крикнул мейстер Тугор.

Вернон театрально поклонился. От угрызений совести не осталось и следа.

– Верн! – громче всех орала Медея. – Ты задал жару!

Ну и парочка! Не хотелось бы мне оказаться с ними в одной команде где-нибудь в отдаленном гарнизоне посреди степей.

Вернон, однако, смотрел не на подружку. Он отыскал взглядом меня, уставился своими жучино-черными глазками. Я была его темным желанием, его трофеем, который он так и не заполучил. Медь подавилась очередным восторженным воплем.

И князь Лэггер смотрел на меня. Он-то почему?

…Папа в детстве научил меня хитрой игре, за которой мы коротали время долгими зимними вечерами. По расчерченной на черные и белые квадраты доске передвигались фигуры, каждая по своей траектории. Их цель – принцесса. Она почти ничего не может сделать для своей защиты, ходит на одну клетку вперед или в стороны.

Почему я сейчас ощущала себя той самой слабой принцессой, за которой ведется охота? Колояр с его раскосыми дикими глазами казался тигром, а князь Лэггер напоминал полководца – это самые сильные фигуры в партии.

И тут по диагонали шагнул Эйсхард, закрыл меня своей широкой спиной. И я подумала, что он башня. Точно башня, которую ни за что нельзя взять при осаде, только разрушить.

Меня не оставляло чувство, что кто-то сильный и облеченный властью разыгрывает свою партию. Но кто противники в этой игре? И зачем им принцесса?

Глава 6

Следы крови с арены убрали, размели песок, но перед глазами до сих пор стоял Ронан, зажимающий рану. Как он храбрился, не показывая, что ему больно, лишь бы не напугать Веелу!

– Больной ублюдок, – выругался Атти в сторону Вернона.

Колояр вернулся на место с героическим видом. Он по-хозяйски обнял Медею, но она высвободилась и с силой оттолкнула его.

Я боялась, что, раззадоренные жестоким зрелищем, парни войдут в азарт. Захотят доказать, что и они круты и бесстрашны, и еще не одно лезвие сегодня войдет в грудь. Об этом же подумали и эфоры. Ярс пробился к Вернону и что-то жестко выговаривал ему, Эйсхард возник между мной и Атти.

– Галвин, Дейрон, не сметь наносить увечья противнику! – сурово, вполголоса, так, чтобы комиссия не услышала приказа, отчеканил он.

– Я бы и не стала!

– Командир, я пока еще с головой дружу! – оскорбился Атти.

Лед прищурившись взглянул на него, кивнул.

Действительно, в следующих поединках дело ограничилось легкими порезами на руках. Напряжение потихоньку отпускало, даже Веела прекратила плакать и, нахохлившись, как воробей, смотрела на битвы.

– На арену для поединка приглашаются кадет Миромир и кадет Дейрон!

Фух! Быстренько отстреляюсь и получу зачет. Пора бы вплотную заняться историей и бестиарием, турнир турниром, а экзамены никто не отменял.

Миромир, прежде чем идти, коснулся губами макушки Мейви. Она мне сейчас снова сильно напоминала Веелу – такая же перепуганная. Проводила взглядом своего звеньевого, настороженно посмотрела на меня. Я чуть не фыркнула. Ну да, ну да, я ведь «опасная штучка Дейрон» и сейчас порежу на кусочки ее любимого Миромира.

Я подхватила с бортика Ласточку – она ожидала там, где я ее вчера оставила. Разложила, сложила: стик охотно подчинялся. Надо бы проверить лезвие, но никто этим не занимался: стики к бою готовили второкурсники, осмотрели тысячу раз.

– Я придумал ему имя, – шепнул Миромир, поднимая серебристый стик. – Луч!

– Красиво! – кивнула я и тихо напомнила: – Как договаривались? Метимся в руки?

– Само собой. – Он помолчал и добавил: – Надеюсь, Рон скоро поправится. Вернон уже совсем…

– Расходимся! – оборвал его окрик мейстера Тугора.

Краем глаза я заметила, что Эйсхард спустился со второго ряда и встал у самого бортика.

Сотни взглядов были направлены на меня. Одни смотрели с ненавистью и желали мне провала, но были и те, кто глядел с любопытством, а Веела вот переживала – она подалась вперед и, так как ей не за кого было сейчас держаться, обняла себя за плечи.

Я развернула стик в шест, и, едва ладони привычно обхватили рукоять, волнение испарилось. Лед не зря муштровал нас дни напролет: доводил действия до автоматизма. С оружием в руках я сделалась воином.

Миромир на миг зазевался, открывая не защищенное курткой запястье, и я рванула к нему. Он отбил мой удар и засмеялся.

– Не так быстро, Дейрон!

Следует признать, Хоффман его отлично обучил. Эфоры знали свое дело, не зря их избирали из числа лучших.

Атаки и контратаки следовали одна за другой. Мелькнула щека Миромира – чиркну, и победа моя. Такое искушение! Но договор есть договор, даже если Миромир любит украшать себя шрамами. Тем более что я видела: он устает быстрее меня. Еще немного продержусь и возьму верх в честном поединке.

И вдруг… На запястье будто из ниоткуда возник паук. Жирный, гадкий, он перебирал мохнатыми лапами. Откуда он взялся? Свалился с потолка? Наверняка ядовитый!

Пискнув, я дернула рукой. Эта ошибка стала роковой.

Миромир выбил стик из моих рук, и тот, загрохотав, покатился по доскам арены. Я инстинктивно подняла ладонь, защищаясь. Ну все, проиграла… Достаточно чуть-чуть проколоть кожу, что Миромир и собирался сделать.

– Просто царапина, – сказал он, занося стик.

Эх, ну ладно. Все справедливо. Не падали бы здесь пауки с пыльных потолков – победа осталась бы за мной.

Серебристо-серое лезвие Луча почему-то вспыхнуло не белым отсветом, а желтоватым, как будто… Я догадалась за миг до гибели: на острие стика Миромира яд!

Все, что я успевала, – упасть на пол. Чуть дальше от острия и на мгновение дальше от смерти. Зажмурилась.

Мир погрузился во тишину.

– На лезвии яд! – рявкнул хорошо знакомый голос.

Живая? Я приоткрыла один глаз и увидела Эйсхарда, который крепко удерживал стик, нависший надо мной. Успел перехватить его буквально в волоске от моей выставленной ладони.

У Миромира кровь отлила от щек, он тут же разжал руки. Эйсхард отбросил оружие к бортику. Рывком поднял меня и принялся вертеть туда-сюда мои ладони, отыскивая малейший порез.

– Я не знал! – крикнул Миромир. – Клянусь!

– Я в порядке… – прошептала я.

Кадеты вскакивали с мест, переговаривались, перекрикивались. Эфор Хоффман метнулся на арену.

– Ты проверял стик перед боем, кадет?

– Н-нет…

Да кто из нас проверял? Мы все понадеялись на второкурсников, и кто-то из них налажал. Теперь концов не найти.

Члены комиссии сблизили головы, совещаясь. На столе перед ними лежал злополучный стик. Князь Лэггер кинул на меня острый взгляд, мейстери Луэ выглядела подавленной, ректор злился, мейстер Тугор угрожающе поглядывал то на эфора Хоффмана, то на поникшего Миромира – им точно влетит.

– Члены комиссии посовещались и пришли к решению. – Ректор Кронт поднялся с места, и зрители притихли. – За халатность, едва не приведшую к смерти, кадет Миромир лишается бонусных баллов, наказывается штрафными работами и двумя сутками заключения в карцере.

Я чуть не погибла, но никакой радости из-за наказания для Миромира не испытала. Мы оба не проверили лезвия, потому что увлеклись разговором. Он не врал – он ничего не знал о яде.

– Кадету Миромиру разрешат снова сдать зачет в конце зимней сессии. Эфор Хоффман наказывается штрафными работами за плохо проведенный инструктаж. Кадет Дейрон… – Голос ректора смягчился. – Хоть поединок прервался по уважительной причине, однако кадету Дейрон придется снова выйти на бой.

Ректор Кронт посмотрел на меня с сожалением и добавил как-то по-человечески:

– Не обязательно биться сегодня. Проведем жеребьевку в конце дня…

– Она будет биться сегодня! – вмешался Лед. – Сейчас. Со мной. Я ее командир и в чрезвычайных обстоятельствах имею право взять на себя…

– Что ты себе позволяешь, мальчишка! – Князь Лэггер привстал.

Зрители зашумели, поднялся гвалт. Ярс взирал на друга с таким выражением, будто говорил: «Тай, ты рискуешь!»

Глава 7

– Эфор Эйсхард! – возвысил голос ректор, и кадеты, подчиняясь выработанному за годы учебы навыку, тут же стихли. – Эфор Эйсхард хорошо помнит устав академии, чему я рад. Действительно, если во время зачетных поединков один из противников выбывает, подчиненный имеет право продемонстрировать полученные умения в бою со своим наставником.

Лед едва заметно благодарно кивнул.

– Я против! – бросил его сиятельство.

Ректор Кронт со всей почтительностью поклонился князю.

– К сожалению, устав Академии разрабатывал лично император Максимилиан, кто я такой, чтобы его оспорить.

Князь Лэггер сжал челюсти и откинулся на спинку стула-трона.

– Пять минут на подготовку. – Ректор провел черту в споре с высоким гостем.

Лед первым делом протянул руку за моей Ласточкой и отошел к дальнему бортику, подальше от внимательных ушей. Он тщательно изучал лезвие и все сочленения стика, пока я хмуро переплетала косу, успевшую растрепаться. Адреналин боя еще не выветрился, каждая мышца в теле была напряжена, по венам бежал ток, и мне казалось, что я и командира смогу уложить одной левой.

– Что на тебя нашло, Дейрон? – сурово спросил Эйсхард, не глядя на меня. – Я плохо тебя обучил? Ты почти выиграла поединок, а потом просто сдалась. Что случилось?

– Сдалась? – Я задохнулась от возмущения. – Я… Я бы победила, если бы не паук!

Лед быстро взглянул на меня.

– Какой паук?

Я дернула плечом, стыдясь признаться в том, что испугалась какого-то крошечного паучка. Да ладно, кого я обманываю, он был вовсе не крошечный, а огромный и страшный, и точно ядовитый.

– Я почти победила, когда увидела на руке паука. Почему перед поединками не проверяют потолки? А если в следующий раз он за шиворот кому-то свалится? От неожиданности я растерялась на миг. Больше такого не повторится.

Эйсхард перестал осматривать Ласточку, теперь он изучающе уставился на меня.

– Все бы хорошо, Дейрон, – произнес он, – но в подвалах рядом с тварями не выживают ни пауки, ни сороконожки, ни мокрицы: не выносят запаха бестий.

– Что?..

Вот это новость! У меня снова галлюцинации? Такими темпами я и Академию не успею окончить – слечу с катушек раньше времени.

– Соберись, Дейрон! – рявкнул Лед, увидев, что я сдуваюсь, как воздушный шарик. – Мы позже поговорим о… твоих видениях. А сейчас тебе надо поднапрячься и продержаться против меня хотя бы минуты две. Я не должен тебя предупреждать, но…

Он прокрутил в руках Ласточку, за несколько секунд продемонстрировав техники атаки: «жало», «коготь», «змей» и «клещи», и после этого сложил стик и протянул мне безопасной стороной.

– Проще простого, – фыркнула я, раззадориваясь. – И что, никаких сюрпризов? Не уверены во мне, командир?

Краешек его рта дрогнул в улыбке, но Лед не позволил своим губам своевольничать, сжал их в суровую линию.

– Я думаю, ты неплоха для желторотика, Дейрон, но не обманывайся, против меня ты и минуты не продержишься, если я не подыграю.

– Ах, вот как? – вспыхнула я, уперла руки в бока, как, бывало, делала старая кухарка в гарнизоне, когда отчитывала рекрутов, а Эйсхард, оторопев от моей наглости, смотрел смеющимися глазами. – Минута? Спорим – две?

– О, да ты опасная штучка, Дейрон!

Он с иронией повторил фразу, прилипшую как мне как банный лист. Услышал, значит! Да только Ледышка меня опасной вовсе не считал, видел во мне неоперившегося птенца, которого он, коршун, поучит-поучит, а потом уложит носом в песок.

– Целых две минуты? И без поддавков?

– Да! – гордо заявила я. – И вообще. Вполне может статься, царапина окажется на твоей руке, Ле… Командир.

Он чуть сузил глаза, когда я едва не оговорилась, назвав его Ледышкой, и нечто холодное мелькнуло в глубине хрустально-голубых радужек.

– Не бойся, Дейрон, ты и не почувствуешь пореза. Какая рука? Левая? Правая?

– Да что уж там, меться сразу в шею! Тебе не привыкать пускать кровь дочери предателя, верно, Тай?

Ух я и завелась. Припомнила иголку, впивающуюся в нежную кожу под воротничком, и каплю крови, которая, щекоча, сползла под рубашку.

Темные брови Эйсхарда взметнулись в немом вопросе. Он забыл! Ранил меня, заставил себя ненавидеть, указал дочери предателя Дейрона, где ее место… а потом забыл? Ох, ну все! Теперь я точно буду держаться до последнего!

– Какая рука, командир? – прошипела я. – Левая или правая?

Теперь и на его лице вспыхнул азарт.

– Ладно, ты сама напросилась. Хочешь сюрпризов? Будут тебе сюрпризы! Повеселимся, птичка.

– Как ты меня назвал?

О, надо было видеть его закаменевшее лицо: «Кто назвал? Я назвал? Снова тебе что-то мерещится, Дейрон!»

– Вы готовы, эфор Эйсхард? Или нужно чуть больше времени?

Голос мейстера Тугора напомнил, что мы выясняем отношения под прицелом множества взглядов: слышать нас не могли, но происходящее между командиром и его подчиненной мало напоминало последние наставления перед боем и вежливое внимание.

«Ладно, никто ничего не понял, – успокоила я себя. – Все знают, что Дейрон вечно дерзит и нарывается, это не значит, что у нас с Ледышкой какие-то особые отношения. Нет никаких отношений. Тот поцелуй не в счет. Мы оба его благополучно выкинули из головы. Да, Ярс, и не надо так на меня глядеть!»

Эйсхард подхватил с бортика первый попавшийся стик – побывавший в переделках, оплавленный и, кажется, не слишком-то надежный. Бегло осмотрел его. Стик, кряхтя, разложился, но Лед не стал его менять: я, мол, одержу победу любым оружием. Ха!