Читать книгу: «Брак по расчету», страница 2

Шрифт:

Глава 3

Владимир

Утром в четверг собираюсь в одиночестве. Виола не разговаривает, что мне только на руку. Ничего, такое проходили. Перебесится, сама придет мириться.

Варю себе кофе да подсушиваю пару тостов. Стоя у окна, пью обжигающий бодрящий напиток. Погода сегодня шикарная. Обещают жару. Поэтому хочется быстрее смыться из города. Подальше от раскаленного асфальта.

Что и делаю, убрав чашку с тарелкой в посудомойку.

Сев за руль, включаю климат-контроль. Пока в салоне устанавливается комфортная температура, забиваю нужный мне адрес в навигатор автомобиля. Неизменные три часа показывает результат построения маршрута. А если учесть возможные заторы на дороге, то это еще плюс-минус полчаса.

Заглянув в телефон, убеждаюсь, что мне никто не звонил. Папку с информацией по Синицыной откидываю на соседнее сиденье и, наконец, покидаю парковку, выезжая на трассу, встраиваюсь в поток.

Спустя час удается выехать из столицы. Включаю ненавязчивую музыку и прибавляю газу.

Кайф. Сто лет не выбирался за пределы МКАДа.

На полпути заезжаю на заправку. Залив в машину полный бак, покупаю стаканчик кофе. И стоя на улице, опираюсь о капот машины, пью его, не торопясь, наблюдая, как у колонок меняются машины.

Выкинув стаканчик в урну, снова ныряю в прохладный салон авто. До пункта назначения остается час с небольшим судя по навигатору.

Пока еду, размышляю. Как отца угораздило вляпаться в малолетку? Зрелый, состоявшийся мужик пятидесяти трех лет и… Сколько ей было на тот момент? Если сейчас двадцать один, дочери полтора года, то…

Ей было восемнадцать… пи…

Выдыхаю.

И ему, старому пню, пятьдесят. Восемнадцать и пятьдесят. Нет, мне не понять современные реалии. Это слишком.

Ладно, мужик, думает одним местом, когда отключается мозг. Но девчонка?! Залететь, чтобы получить денег? Тут тоже как повезет и смотря на кого нарвешься. А то быстро отправят на аборт, и дело с концом. Не каждый готов обеспечивать нагулянного ребенка, да и еще, тем более, признавать его.

И все же мне очень интересно посмотреть на девчонку вживую. Должен же я понять, что произошло у них с отцом. Как… как он еще умудрялся все скрывать? И почему не развелся с матерью, раз там у него дочь?

Мозг пухнет. То ли от жары, то ли от того, в какой ситуации оказался я.

Не отпиши он девчонке часть бизнеса, может, еще проще пережил бы это. Но так! Такой подставы я не ожидал от него.

Спустя час навигатор говорит о том, что до места назначения осталось около километра. Не сразу понимаю, где то самое село, пока не натыкаюсь взглядом на указатель. А потом и вовсе встаю на светофоре. Вот и приехали.

Здесь несколько сетевых магазинов, рядом с оживленной трассой, а по обе стороны дороги находятся села.

Включаю правый поворотник и, а затем на разрешающий сигнал светофора поворачиваю в село. Здесь, рядом с магазинами, где-то должен быть цветочный.

Навигатор говорит о том, что место назначения слева. Его я вырубаю, чтобы не издавал лишних звуков.

Еле нахожу место для парковки, так как все забито машинами. Немного удивляюсь, но, обратив внимание на номера автомобилей, понимаю – дачники.

Выйдя из машины, оглядываюсь в поисках того самого обещанного навигатором цветочного магазина и натыкаюсь взглядом.

“Цветочный” это громко сказано. Вывеска гласит – рассада, саженцы.

Но и здесь есть народ. Очередь целая. Из продавцов две девушки. Заняты обе.

Я захожу на территорию огороженного сеткой-рабицей “магазинчика”, оглядываюсь. Тут и цветы в горшках, и кусты. Небольшие кустики и некоторые побольше с этикетками “Мантет”, “мелба”, “медуница” и много других.

– Вам помочь? – рядом появляется одна из девушек.

Темненькая, с кепкой на голове.

– А это что? – показываю на те самые кусты со странными названиями.

– Это? – улыбается. – Это яблони. Хорошие сорта. Вы для дачи?

– А? Да, для дачи. Но пока думаю, мне бы просто проконсультироваться, – пытаюсь съехать с темы покупки.

– Тогда я вам сейчас Юлю позову. Она спец в садовом деле, – и быстренько ретируется.

Наблюдаю, как подходит ко второй девушке. Та тоже в кепке, из-под которой выглядывают светлые волосы, собранные в хвост.

Темненькая что-то ей говорит, и Синицына оглядывается в мою сторону, а после снова возвращает взгляд напарнице. Потом кивает ей, повернувшись ко мне.

– Здравствуйте, – останавливается рядом, а легкий ветерок доносит до меня еле уловимый запах ее духов. Или что это? Что-то цветочное. – Чем могу помочь?

Девушка совсем не такая, как на фото. Вернее… Она невысокого роста, чуть выше моего плеча, поэтому поднимает голову, чтобы смотреть мне в лицо. Глаза ясно-голубые, такие же, как на фото. Аккуратное, смазливое личико. Тоненькая фигурка. Такую увидишь – лет семнадцать дашь, не больше. А у нее уже есть ребенок, не сказал бы.

– Собираюсь засадить приусадебный участок, решил вот, проконсультироваться. Какие саженцы покупать, сорта там, как сажать и что. В общем, полный комплекс, – подбираю слова.

Нет у меня никакой дачи, тем более – участка, который нужно засадить. И вообще, я полный профан в садовом деле и не собираюсь в это лезть.

– О, – выдыхает, сложив забавно губы. – Это вам целую лекцию нужно прочитать, а лучше записать. И вам бы в идеале нанять человека, кто будет этим заниматься. Или вы сами будете копать под деревья посадочные ямы?

– А есть сомнения? – ее слова почему-то цепляют. – Я не похож на заядлого дачника?

– Нет, – усмехается. – Даже на начинающего не тянете.

– Хорошо, сдаюсь. Но мне действительно нужна ваша помощь. Кто мне лучше расскажет обо всем этом?

– Вечером на детской площадке буду гулять с ребенком, вы можете подъехать, я вам расскажу. Так будет удобнее мне, видите, у нас сезон, народу много.

– Договорились. Во сколько? – спрашиваю.

– В семь.

– А где ваша площадка детская?

– Поедете прямо по этой дороге вглубь села и увидите по правой стороне. Извините, – виновато улыбается и отступает.

У ее напарницы действительно собралось народу.

Ну что ж. Вечером, так вечером. Будет даже интереснее.

Юлия

Как на носу выходные, так рабочий день из нормального превращается в сумасшедший. Я люблю работать, и работа мне нравится. Но люди… Несмотря на то что я могу найти общий язык даже с самым капризным покупателем, это выматывает. И я возвращаюсь домой выжатая как лимон. А дома меня ждет моя малышка, и я просто не имею права быть уставшей. Потому что у нас по расписанию еще и вечерняя прогулка перед сном.

Как и ожидала, хоть и четверг, а народ сегодня идет валом. Сезон огородников в самом разгаре. Всем нужно обновить растения в своем саду. Кому кусты смородины, крыжовника, у кого не пережили зиму яблони или груши. А кому-то просто хочется красивых цветочков в кашпо, которые будут цвести все лето и радовать глаз.

– Уфф, – выдыхаю, когда бесконечная очередь рассеивается, и появляется пара минут на отдых. – Лето через пару дней, и я безумно люблю это время. Но порой хочется пересмотреть свои привычки и симпатии.

– Угу, – рядом приземляется Саша, – сезон начался. Все, считай, отдыха не видать. Но в этом есть плюс. Прилично заработаем.

– Согласна.

Из рюкзака достаю термос с горячим кофе и делаю пару обжигающих глотков. В такую жару пить горячий кофе самоубийство, но… мне нравится.

Буквально через минут десять снова начинают собираться покупатели, и мы с подругой погружаемся в работу.

– Юль, – отвлекает меня Саша, – там красавчик с дьявольской внешностью интересуется, – она разводит руками, – всем.

– Всем? – выглядываю из-за ее плеча и вижу высокого мужчину.

– Ага, – кивает. – Всем.

– Ты уверена? – спрашиваю. – Он не похож на типичного дачника.

– Не похож, – соглашается. – Но похоже, что у этого красавчика полно денег. А значит, он может хорошо заплатить. Просто за консультацию. А тебе деньги нужнее, правда?

– Ладно, – киваю и решаюсь подойти к мужчине.

Пара минут разговора, и я с какого-то черта предложила ему прийти вечером на детскую площадку.

– Что? – Сашкины брови удивленно взлетают. – Ну ты молоток, – смеется. – Быка за рога.

– Ну где я еще смогу ему что-то рассказать?

– Да ты вообще по сути не обязана ему ничего рассказывать, – пожимает плечами.

– Издеваешься?

– Немного, – признается и лыбится. – Ладно, – закрывает ворота на замок. – Мы сегодня большие молодцы. И ты будешь еще круче, если сдерешь с красавчика приличную сумму за свое потраченное время.

– Ладно, все, иди уже, – отмахиваюсь от нее и, поправив рюкзак на плече, сажусь на велосипед и тороплюсь домой.

– А вот и я, – открыв калитку, вхожу на территорию участка.

Бабушка как всегда в огороде.

– Ма, – доносится голос малышки. – Ма-а-а.

Иду на голос и нахожу дочь в манежике.

– Моя булочка, – подхватываю ее на руки, а малышка сразу же обхватывает меня за шею и целует в щеку.

– Гу, – звучит требовательно.

– Конечно, пойдем сейчас гулять, – обещаю.

– Она сегодня весь день капризничает, – жалуется бабушка.

Разгибается, в руке держит пучок травы. Другой рукой трет лоб.

– Я понаблюдаю, – обещаю. – Мы на часик на детскую площадку.

– Поела бы, – качает головой.

– Потом, – возвращаюсь с малышкой к дому.

Переодеваю дочь в платьице, носочки чистенькие и сандалики. Сама успеваю причесаться и снова собрать волосы в хвост. А затем усаживаю малышку в коляску и спускаю ее с крыльца.

На часах начало восьмого. Пока идем вдоль дороги к площадке, разговариваю с малышкой. Она крутит головой по сторонам и показывает пальчиком на мимо пробегающую собаку.

– Ава…

– Да-да, собачка, – наконец подходим к площадке.

У самой площадки есть небольшая парковка. И машин сегодня тут немало. Вечер, почти лето. Поэтому даже не удивительно. Мы выезжаем на площадку, и я, найдя свободное место на лавочке, иду туда. Сажусь, выдохнув.

– Ка, – требует моя булочка.

– Конечно, – улыбаюсь и касаюсь пухленькой щечки. – Пойдем кататься на качелях, – вытаскиваю дочь из коляски и, поставив на ножки, беру за ручку, и, не торопясь, идем с ней к ее любимым качелям.

Через пару минут я замечаю того самого мужчину. Если честно, то я уже понадеялась, что он не приедет. Но нет, и от этого что-то разволновалась. Кем я себя возомнила? Давать советы вот таким, как он – явно не мой уровень. А он явно непростой. Его я первый раз вижу у нас. И это совершенно точно.

Мужчина обводит взглядом присутствующих на площадке и замечает меня с дочей. И направляется сразу к нам.

У меня даже ладони вспотели.

– Здравствуйте, еще раз, – растягивает губы в улыбке.

Высокий, темноволосый, стройный, даже сказала бы, что он подтянутый. Песочного цвета брюки, белая футболка поло. Его темный взгляд из-под густых бровей сканирует. Да-да, именно так. Мороз по коже. А еще у него парфюм, который подчеркивает мои ощущения – морозная свежесть.

– Здравствуйте, – отвечаю.

– Тя, – лепечет малышка.

– Правильно, дядя, – хвалю малышку. – Так, с чего начать? – решаюсь начать первой.

– Это ваша дочь? – будто не слышит моего вопроса.

Я немного тушуюсь.

– Да, а что такое? – не понимаю.

– Сколько ей?

– Полтора года.

– Хорошо, – вдруг кивает и продолжает: – Да, я хотел бы узнать, с чего мне начать. На что обратить внимание и вообще…

– Я поняла, – пытаюсь собраться и спрятать свое волнение. – Давайте, я попробую начать, а там вы поймете, нужна вам такая информация или нет?

Он кивает, и я начинаю.

Владимир

Девчонка начинает рассказывать мне основы садоводства. Я же делаю вид, что мне интересно, и стараюсь даже задавать вопросы. А сам поглядываю на ребенка.

Девчушка с золотистого цвета волосами, как у ее матери, улыбается, сидя на качелях, специальных для малышни. Цвет глаз у малышки голубой, как у девушки. Я пытаюсь найти сходства с моим отцом, но ни черта не нахожу. А еще сложнее принять то, что этот ребенок мне – сестра. Хоть и сводная. Мне – тридцать четыре, и ей – полтора года. Такое бывает?

– Вам не интересно, – вдруг улавливаю слова девушки и понимаю, что непозволительно долго пялюсь на ребенка.

– Нет, интересно. Просто задумался…

– А вы у нас тут давно дачу приобрели? – прилетает вопрос, окончательно меня вернувший в реальность. – В селе у нас или в деревне через дорогу? А может, у вас новый нулевой участок?

– Нет, – перевожу взгляд на Юлию. – Не в деревне. А что?

– Вы не похожи на дачника, я уже вам говорила.

– Помню. А на кого похож? – в голове куча вопросов к этой девчонке. Она совсем мала, и я совершенно не понимаю, как на нее мог клюнуть отец. Черт возьми, да разве такая шмакодявка может вызвать желание? Или афродизиаки в помощь?

– Вы не садовод-огородник, – заявляет, чуть нахмурившись. – И я не знаю, для чего вы здесь, но точно не для того, чтобы узнать, какого сорта брать яблони и груши.

Ловлю ступор. Мое красноречие куда-то пропадает, и я впервые не знаю, что сказать. Она ведь права. И есть ли смысл и дальше врать и притворяться? Да и судя по всему, как она быстро догадалась – плохо у меня получается играть роль садовода-огородника новичка.

– Вы ведь не только в плодовых деревьях разбираетесь, верно?

Внимательный взгляд на меня.

– Кусты там, цветы, трава-мурава?

– Да. Я люблю растения, люблю сады, – пожимает плечами.

Худенькая. Под глазами только сейчас замечаю темные круги, которые она явно старается маскировать косметикой.

Где-то в глубине просыпается мерзкое чувство жалости. Но тут же глушу в себе это непонятно откуда взявшееся ощущение. Хорошая актриса она, не более того.

– Еще разбираетесь в людях, – продолжаю.

– Да нет, – настораживается.

– Ну почему же? Очень даже. Богатых просчитываете на раз. Разве со мной не так вышло?

Девчушка в качелях перестает улыбаться.

– Зачем вы здесь? – берет дочь на руки и отступает от меня на шаг, словно чувствует опасность.

И правильно делает. Пусть опасается. Я пришел не с миром.

– Моя фамилия Ярцев. Тебе о чем-нибудь говорит? – убираю руки в карманы брюк.

Хватит играть.

У девушки округляются глаза.

Поняла значит.

– Нет, – качает головой.

– Врешь, – хмыкаю.

– Я не знаю, кто вы и зачем сюда приехали, – нервничает.

Разворачивается и торопится к коляске. Ребенок на ее руках начинает капризничать. Усаживает ее и торопится покинуть площадку. Тороплюсь за ней, быстро догоняя.

– Почему убегаешь?

– Потому что мне не приятно ваше общество, – отвечает, не глядя.

– А общество моего отца тебе было приятнее? – хватаю ее за локоть, останавливая.

Останавливается. Поднимает голову, задирая нос и смотрит прямо в глаза.

– Вы ничего не знаете!

– Да что ты, – усмехаюсь. – Знаю. Например, что она, – киваю на хныкающую девочку, – моя сестра. Сводная.

– Что вы несете? – злится.

– Еще скажи, что ты моего отца не знаешь?

Молчит.

– Вот, что и требовалось доказать. Только по кой… строишь из себя овечку невинную?

– Все не так… – качает головой. – Дядя Са…

– Вот только не надо втирать мне про дядю Сашу, – наклоняюсь к ней. – Не надо. Мой отец вписан в свидетельство о рождении твоей дочери.

– Откуда вы знаете?

– От верблюда, – фыркаю.

– Для чего вы приехали? Чтобы сказать, что вы знаете? – подхватывает девочку на руки и начинает качать, успокаивая.

– Для того, чтобы посмотреть тебе в глаза и понять, что вами руководит… Соплячками такими, которые прыгают под мужиков взрослых. Да ладно, я все понял, и это всем известно. До чего низко, – хочу матом выругаться, да только вовремя себя останавливаю.

– Не вам мне мораль читать, – шипит. – Уезжайте и больше не смейте здесь появляться.

Одной рукой толкает коляску, торопясь от меня быстрее отделаться.

– Да я бы с радостью. Да не выйдет.

– Что же так?

– Наследство вам отвалилось.

– Вы бредите. Какое еще наследство?

– Слушай, хватит меня держать за идиота, – останавливаюсь.

Достала эта беготня.

Тормозит и девка.

– Повезло тебе, – усмехаюсь. – Не долго старика пришлось терпеть. Или у вас по любви великой? – издеваюсь.

– Что ты несешь? – хмурится и делает шаг в мою сторону.

– Скажи, не знала и не рассчитывала?

– Что с ним? – останавливается напротив.

Смотрит большими голубыми глазищами. Даже девчонка мелкая перестает плакать и тоже на меня смотрит.

– Отец погиб, – эти слова скребут глотку. Голос звучит осипшим.

– Когда?

– Две недели назад.

– Не правда. Ты врешь, – качает головой. – Не правда!

– Думаешь, мне вся эта ситуация охренеть как нравится? И тебя я нашел от нехер делать?

– Нет, нет, – глаза наполняются влагой, и со светлых ресниц на щеки падают первые слезы. – Ты врешь. Специально, чтобы мне досадить.

– Хреновая шутка, тебе не кажется? – снова приходится ее догонять. – Отец погиб, и твое имя моя семья узнала из завещания.

– Уходи. Уезжай в свою Москву, или откуда ты там? Оставь меня в покое. Не хочу ничего знать, – вскрикнула девушка, и я остановился, продолжая наблюдать, как она удаляется.

Юлия

У меня было странное чувство, когда я в первый раз увидела этого мужчину. Затем по разговору с ним уже на детской площадке начала понимать, что что-то не так. Ему неинтересна тема садоводства. Совсем. Заметила и его странный взгляд на Лию. Я старалась отогнать подозрения в сторону. Но все же не смогла и сказала то, о чем думала. И не ошиблась.

Он – Ярцев.

Для меня эта новость оказалась шокирующей. Я совершенно уверена, что его отец никому о нас с Лией не рассказывал. И первый вопрос – откуда?

Один из сыновей Александра Ярцева сейчас передо мной и зло испепеляет своими темными глазами.

Я не помню, кажется, дядя Саша называл два имени. Но я не запомнила их. Мне не нужно было. Семья Ярцевых меня не интересовала совсем.

А вот слова молодого мужчины зацепили. Нет, не те, где он обвиняет меня в… да, он ведь чуть ли не в прямую назвал меня подстилкой.

Иду, размышляю, а у самой по щекам текут слезы.

Я все еще не могу принять то, что он сказал.

Александр погиб? Его больше нет?

Сердце сжимается от боли и жалости к самой себе.

Дядя Саша… Он был, и я чувствовала себя в безопасности. И я безумно благодарна ему за все. И ждала его.

Шмыгаю носом.

Дочь притихла и с губешками, уголки которых тянутся вниз, смотрит на меня. Бровки нахмурила и готова вот-вот заплакать. Чувствует малышка моя все.

– Не надо, – отираю тыльной стороной ладони влагу с щек и натягиваю улыбку, как бы было не просто. – Не расстраивайся, малышка. Мама с тобой, и все у нас будет хорошо, – обещаю ей и себе даю клятву, что моя дочь будет самой счастливой. Всегда!

Лия хлопает своими светлыми ресничками, и, кажется, истерика отменяется.

Выдыхаю.

– Все хорошо, – продолжаю болтать с ребенком. – Мы справимся, обязательно.

Доходим до дома, достаю из коляски малышку и захожу в дом. Бабушка в кухне, что-то готовит, крутится у плиты.

– Погуляли? – доносится ее голос в спину.

– Ага, – тороплюсь в нашу с Лией комнату.

Закрываю за собой дверь и усаживаю малышку на свою кровать.

Черт.

Руки трясутся. Не понимаю, почему. Но только сейчас ощущаю, будто вся тяжесть мира рухнула мне на плечи.

Сажусь рядом с дочкой и, взяв телефон в руки, забиваю в поисковую строку имя и фамилию нужного мне человека и нажимаю на поиск.

“…Александр Владимирович Ярцев, известный столичный бизнесмен, погиб в автомобильной аварии…”

Открываю следующую строку в поисковике, следующую, следующую… везде одна и та же информация.

Закрываю глаза и плачу. Тихо. Переживая, оплакивая…

Все, что сказал мужчина – чистая правда.

Глава 4

Владимир

Возвращаюсь к детской площадке. Снимаю тачку с сигналки и забираюсь в салон. Пялюсь на молодых мамочек с колясками. Кто детей держит на руках, кто ведет за ручку.

Смотрю и пытаюсь представить отца с маленьким ребенком на руках.

Нет, не получается.

Тряхнул головой, завожу двигатель и выезжаю с парковки.

Еду. Куда, зачем и для чего, не понимаю. Выезжаю за пределы села по направлению в столицу. Пока никаких мыслей, и что делать дальше, пока не знаю.

Юлия эта никого не хочет видеть и знать ничего не хочет. Мне это на руку, собственно. Но согласно закону и тому, что написано в завещании, ей не отвертеться. А это проблема для меня и моих планов.

Уже отмотав половину пути, все же принимаю решение более четкое – вернуться домой. Поднять все по Синицыной и ее ближайшей родне. Да, помню, там бабка. Но мне нужно знать больше.

Набираю Петра Андреевича.

– Слушаю, Владимир, – отвечает почти сразу.

– Подскажите, я правильно понимаю, что Синицына не может отказаться от наследства?

– Вы правильно понимаете. Она – родитель наследника. Ваш отец все продумал. До совершеннолетия девочки ее мать не может продать долю или же ее передать. Я не знаю, кто его консультировал, но подсказали верно и так, что, даже если она очень захочет, ничего не выйдет.

– Я понял вас, – хочу сбросить, но нотариус задает вопрос:

– Вы ее нашли?

– Не стоило труда. Мой человек поднял адрес.

– Видела она вас? Как отреагировала?

– Она, судя по всему, не знала о гибели отца, – сказав, сразу же вижу голубые глаза, которые наполняются влагой.

Или хорошая актриса.

Тряхнул головой.

Наваждение какое-то.

– Она нужна будет здесь. Требуется ее подпись в бумагах. Я все подготовлю. Знал бы заранее, что вы к ней поедете, предупредил бы.

Эта новость мне не нравится.

– Привезти ее?

– Да.

– А если я отвезу документы ей для подписи? – предлагаю.

Это оптимально. Для меня.

– Нет. Мне нужно будет переговорить с ней лично. Объяснить ее права. Рассказать все, что касается наследства.

– Я понял. Подумаю, как это организовать, – и отбиваю звонок.

Более чем уверен, что девушка откажется ехать со мной.

В город въезжаю ночью. Столица встречает яркими огнями уличных фонарей и вывесок. Не тороплюсь домой. Мотаю круги по шоссе.

На телефон прилетают сообщения и пропущенные звонки.

Мать и Рус пару раз набирали.

Виола молчит. Как всегда, после ссоры.

Я сам не готов пока с ней разговаривать. И думать о нас пока нет желания. Голова и так пухнет от того, что происходит.

Да, папа, подкинул ты мне повод пораскинуть мозгами. А ведь все могло быть проще. Останься он жив, и я так же, как и всегда, пахал бы и ничего не подозревал.

Было проще.

Правильно говорят: меньше знаешь, лучше спишь.

Теперь я больше чем уверен, что придется испытать силу этой поговорки на себе.

В итоге принимаю решение ехать в офис. По пути набираю Огневу.

– Слушаю, – отвечает спустя пару гудков.

– Мне нужна более подробная информация о Синицыной. О ее матери, отце, бабке… Все, абсолютно.

– Да там все максимально просто. Уже пытался капнуть. Ничего особенного.

– Даже так? – усмехаюсь, заруливая на парковку у бизнес-центра.

– Мать из семьи рабочих. Родители оба работали на заводе. После школы училась в столичном вузе. Затем вернулась в родное село. Поработала на фабрике, да в сельском магазине. Замужем была. Но недолго. В те времена разводы были не распространены, но это не тот случай. Муж – местный тракторист-забулдыга. Спился. Мать Синицыной не так давно умерла. Сердце. В общих чертах.

Пока слушаю нач.беза. дохожу до своего кабинета.

– Да уж. Не радужная история жизни.

– Среднестатистическая.

– Ясно, – приземляюсь в кресло.

– Что-то еще?

– Что там по бабке?

– Ничего такого, что вас могло бы заинтересовать. Всю жизнь проработала дояркой в колхозе местном.

– Понял. Спасибо.

– Если что, я на связи, – и сбрасывает вызов.

А я продолжаю думать.

И мысли мои не дают мне покоя. От одного факта к другому прыгают. А связать составляющие не выходит.

– Ой, – и звук закрывшейся двери.

Тишина.

Почти.

Лишь еле слышно доносится шум из приемной.

Потираю глаза, пытаясь проморгаться и наконец сфокусировать зрение. Но в глаза словно самосвал песка всыпали. Надо бы каплями обзавестись.

Все тело болит, и я пока не готов делать резких движений.

Подо мной диванчик, явно непредназначенный для комфортного сна. От этого и болит каждая затекшая мышца. Подняться и ощутить себя семидесятилетним стариком? Перспектива так себе. Но делать нечего, новый день начался.

Все же собираюсь с силами и сажусь. Зарываюсь пальцами в волосы. Шея болит, от нее и голова словно чугунная.

Надо было в отель ехать. Но сил не было. Дорога вымотала, и работающий мозг закипал. То, что удалось уснуть – вообще фантастика.

Цепляюсь взглядом за часы.

Восемь утра.

Раздается стук, и дверь осторожно приоткрывается.

– Владимир Александрович, извините, – слышу тихий голос секретаря, – я не знала, что вы здесь. Я вам кофе сварила, будете?

– Да, спасибо, заходи, – наконец поворачиваюсь в сторону девушки.

Алиса, осторожно ступая по полу, почти на носочках, чтобы не стучать каблуками, подходит.

– Вам таблетка от головной боли нужна? – спрашивает, ставя передо мной на журнальный столик чашку с ароматным кофе.

– Я не пил, – отвечаю, взяв чашку.

– Ну… – мнется. – Извините.

Смущается.

– Спасибо за кофе, очень кстати.

– Вас спрашивал Огнев. Что ему ответить?

– Для него я не занят. Пусть приходит.

– А если придет Руслан Александрович? – внимательный взгляд.

– А вот ему делать здесь нечего. Придумай что-нибудь, – делаю пару обжигающих глотков и чувствую, как тепло разносится по телу. А вот пустой желудок предательски подает бедственные сигналы.

– Я пойду?

– Иди, – отпускаю девушку.

Но долго мне одному быть не приходится. Возвращается Алиса. И не с пустыми руками.

– Вы меня извините еще раз. Но лучше бы вам позавтракать, – и ставит на стол передо мной контейнер. – Бутерброды.

– Но…

– Не отказывайтесь. Минут двадцать к вам никого не пущу, – виноватая улыбка, и девушка, цокая каблучками, покидает кабинет.

От одного вида бутербродов желудок “заговорил”.

Отлично. Может, еда меня оживит?

Стоит только двери за девушкой закрыться, я тут же беру один.

Через пару минут, сытый и довольный, откидываюсь на спинку кресла, убрав руки за голову. Если не давать в мозг проникнуть мыслям о вчерашних проблемах, то все не так уж и плохо.

Но за дверью снова шум, и в кабинет врывается Виола.

Вот ее в столь раннее утро я не ожидал увидеть.

– Доброе утро, – проходится по кабинету и садится на край стола.

Ненавижу эту ее привычку, и она прекрасно об этом знает. Но сейчас полностью игнорирует мое недовольство.

– Я смотрю, ты не голодаешь, – хмыкает, зацепившись взглядом за полупустой контейнер. – Интересно, кто тебя подкармливает?

– Ну, уж точно не ты, – отвечаю ее же тоном.

– А разве ты не должен ночевать дома? Там, знаешь, и кормят, и спать укладывают.

– Виола, ты пришла скандалить? Так ты выбрала не лучший момент.

Снова стук в дверь, и в этот раз без извинений влетает мой братец.

– Нет, это что за проходной двор? – вскакиваю с кресла и подхожу к двери, выглядывая в приемную. – Алиса, фильтруй моих посетителей, прошу, – зло вырывается и захлопываю дверь.

Понимаю, сорвался и еще придется извиниться.

Но твою мать! Как работать?

– Ты с какого здесь? – спрашиваю Руслана, который вальяжно развалился в кресле напротив моего стола и тянет свои ручища к контейнеру с оставшейся парой бутербродов. Берет один и за раз половину съедает.

– О, – лыбится, жуя, – тебя тоже кормит Алиса? Мои любимые, – заглатывает остаток.

– Так это секретутка на тебя глаз положила? – избавляет мой стол от своей задницы и торопится к двери, но я успеваю перехватить девушку за руку, останавливая.

Хватит с Алисы претензий со стороны начальства и его близких.

– Прекрати уже строить из себя ревнивицу.

– Ви, ты серьезно? – ржет Рус. – Твой чурбан не смотрит на юбки. Его интересуют исключительно бумаги, деньги и – смотрит на меня, – еще раз деньги, – берется за второй бутерброд. – А Алиска мне делает их. Я частый гость в приемной брата. Так что не поднимай кипиш на пустом месте.

Даже не знаю, благодарить его или настучать по довольной морде. Потом разберусь, особенно – с какого хрена моржового он отирается в моей приемной.

– Ладно. Тогда кто мне объяснит, где ты был всю ночь? – пялится на меня Виола.

– Здесь, – отвечаю коротко, отпуская ее руку. – Работал. И с чего вдруг такое любопытство?

– Ты первый раз не ночуешь.

– Так в первый раз такие проблемы, – снова влезает этот чертов болтун. Язык бы ему в одно место. – Кстати, как поездка?

Невеста снова переводит на меня взгляд, в котором опять появляется подозрение.

Усмехаюсь.

Где та девушка, которая мне понравилась, когда первый раз увидел? Я что-то ее не узнаю.

– Такие это какие? Ты нашел этого ребенка? – спрашивает.

– Виол, лучше поезжай домой, вечером поговорим. Мне нужно разгребать этот беспредел, – вздыхаю устало.

Эффект от выпитого кофе как-то слишком быстро улетучился. Обидно.

– Нет уж. Рассказывай. Я никуда не уйду. Мне нужно знать, где ты был. А то…