И Женьке стало так хорошо от этих мыслей. Он почувствовал вдруг, что кровь в нём забурлила, и прямо захотелось встать. Он был уверен, что сможет! А вдруг и правда, чудо случится? Женька с силой оперся руками о подлокотники, приподнялся и… упал на пол. Опять.

Удивительно: сейчас ему не захотелось плакать. Он уже несколько раз, тайком от мамы, пытался встать на ноги. И всё время падал. В первый раз его нашла лежащим на полу мама. Она очень испугалась, заплакала даже. Глядя на неё, и Женька заплакал. От бессилия.

Потом он научился поднимать себя руками на кровать, а с неё переваливал себя на кресло. Поэтому все последующие «упражнения» он делал рядом с кроватью. Каждый раз он падал, поднимал себя и плакал. Падал, поднимал себя и плакал. А сегодня плакать вдруг расхотелось. Некогда было.

Женька лежал на полу, до кровати было далеко. И надо было срочно придумать, как забраться обратно на кресло, пока мама не вернулась из магазина.

Но раздался звук отпирающегося замка. Дверь в квартиру открылась.

– Женька, знаешь, что я купила? – весело сказала мама, проходя на кухню. – Сейчас будем чай пить. А то я замёрзла, как цуцик.

– А что ты купила? – спросил Женька, лёжа на полу и улыбаясь.

– Твои любимые трубочки с кремом! – мама вошла в комнату. – Женька, что случилось?

Мама бросилась к нему, подняла на кресло, стала ощупывать его ноги, руки, осматривать голову и лицо.

– Что случилось? Почему ты упал? Кресло сломалось? Ты ушибся? Где болит? Женька! Говори! Ты улыбаешься??

– Мама, я не ушибся, у меня ничего не болит. Мама, послушай, я придумал! Я понял! Мама, мне нужна собака!

Мама опустилась на пол рядом с креслом.

– Собака?

– Да, мама, да! Мне нужна собака! Она всегда будет рядом со мной, и я не буду всё время один дома. Мама, пожалуйста…

– Но ты ведь можешь приглашать друзей. Ты так давно никого не звал в гости, может, пора начать?

– Друзей? Мама, я не хочу! Они смотрят на меня так… Они хотят всё время уйти побыстрее, им стало скучно со мной. А собака будет любить меня таким, какой я есть. А? Мама?

Мама покачала головой.

– Тебе нужны друзья. Тебе нужны люди, а ты отгородился ото всех. И потом, у нас никогда не было собаки.

– Мама, так давай попробуем!

– Ох, Женька… Не знаю… Ну а кто с ней будет гулять, ты подумал? Я постоянно на работе, а ты… ты не сумеешь, Женька. К сожалению, мы не можем завести собаку.

Мама встала, погладила его по плечу.

– Давай лучше зажжём гирлянду на ёлке и будем чай пить.

Пить чай Женьке расхотелось. Гирлянда не радовала. Жизнь опять повернулась к нему спиной. Чуда не будет. Мама, конечно, права: о собаке не может быть и речи.

Почти целую неделю Женька не смотрел в окно. Что он там может нового увидеть? В окне виден кусочек жизни, которой ему уже не получится жить. И смысл туда смотреть?

Но в субботу за окном раздались громкие и назойливые гудки машин. Они отвлекли Женьку от книги, и он подъехал к окну посмотреть, кто это там так гудит.

У подъезда стоял грузовик. Из него выгружали чью-то мебель. Грузовик перегородил проезд, и ему гудел какой-то нетерпеливый автомобилист. Но мебели было много, автомобилисту надоело ждать, и он, сдав назад, уехал. Женька стал разглядывать шкафы, диван и пианино, уже стоявшие у подъезда. Из грузовика вытащили большое кресло, и в него тут же уселась девчонка. На вид девчонке было лет двенадцать. На ней была смешная шапка с помпоном. Поверх шапки были надеты огромные наушники, провод тянулся в карман куртки. На руках у девчонки сидела маленькая рыжая лохматая собачка. Она пыталась грызть провод, а девчонка, смеясь, отбирала его, качая головой в такт музыке.

Наконец грузчики стали заносить мебель в подъезд, и через пару минут на лестничной площадке послышался шум: в соседнюю квартиру въезжали новые жильцы.

Тишине в Женькином доме пришёл конец. Целыми днями из соседней квартиры доносились то звонкий лай, то фортепианные гаммы и пьесы, то громкая рок-музыка. А Женьке шум не мешал. Он ему даже обрадовался: стало не так одиноко. А рок-музыка ему самому нравилась.

И вот скоро в его дверь раздался звонок. Мама была ещё на работе, и Женька поехал открывать. За дверью слышался знакомый лай, а девчачий голос говорил:

– Пилька, иди домой, кому говорят!

Женька открыл дверь, и в коридор ворвался рыжий и лохматый комок и уставился на Женьку, громко лая.

– Ой, – сказала девчонка. – Извините. Пилька, иди домой, нельзя в чужую квартиру заходить!

Пилька в ответ опять залаял, прыгнул Женьке на колени и принялся лизать ему лицо.