Он не слышал, как кричали испуганные ребята, не чувствовал, как его положили на носилки и отвезли в больницу на «Скорой помощи». Очнулся от того, что его руку кто-то сжимал, а на щёку капало. Открыв глаза, Женька увидел маму. Мама плакала.

Домой Женьку привезли в кресле на больших колёсах. Теперь он мог только сидеть. И вот уже два года Женька сидел в своём кресле, и вся его жизнь ограничивалась стенами небольшой квартиры. Всё, что у него хорошо получалось – это смотреть в окно.

Вот и сейчас Женька смотрел на детей, весело катающихся с горки. Было воскресенье. Декабрьский снег блестел и переливался на утреннем солнце. И это было удивительно: декабрь – самый пасмурный и тёмный месяц в году. А тут солнце светило так ярко и весело, что у Женьки даже защипало в глазах, и ему нестерпимо захотелось выйти на улицу, помчаться на эту горку и скатиться с неё на санках, на ватрушке, на спине и на ногах… На ногах… Он же не может. Чёрт, чёрт, чёрт, зачем он полез тогда на эту тарзанку, идиот?

Женька от отчаяния и злости на себя стукнул кулаком по подоконнику, по ноге, по подлокотнику своего кресла и вдруг услышал, как что-то упало и разбилось. Он оглянулся и посмотрел на пол. Размахивая на себя кулаком, Женька случайно зацепил мишуру на новогодней ёлке, стоявшей сбоку от его кресла. Женьке приходилось аккуратно объезжать ёлку, чтобы подъехать к окну. А сегодня его кресло оказалось слишком близко к ёлке. Слетевшая на пол мишура потащила за собой серебристый шарик. Он разбился, издав нежный звон и приведя Женьку в чувство.

Он подумал о маме. Мама уговорила его нарядить ёлку, хотя до Нового года было ещё почти три недели.

–– Женька, мне так хочется праздника, – сказала она. – Ну что мы с тобой сидим, как сычи какие-то. Всё время грустим. Давай хоть в этом году нарядим ёлку, ну, пожалуйста. Скоро Новый год, все веселятся и ждут подарков и чуда. Я тоже жду! И знаешь, что, Женька? Я и тебе советую ждать чуда! – и мама взлохматила ему волосы.

Женька не стал спорить с мамой: ёлку так ёлку. На самом деле ему было всё равно. Он считал, что праздники, веселье и тем более чудеса для него закончились. Он так и проведёт свою тоскливую жизнь в этом кресле у окна. Но он любил свою маму и не хотел огорчать её. Мама и так эти два года была всё время грустная, много работала, много плакала и мало улыбалась. Всё из-за него! Женька чувствовал себя виноватым перед мамой. Пусть хоть ёлка её порадует, раз уж Женька не может. Тем более, что прошлый Новый год они провели без ёлки и праздника – так сильно Женьке ничего не хотелось.

Женька тронул рукой колесо, кресло откатилось немного назад, задев хрустнувшие осколки шарика. Надо убрать осколки и повесить обратно мишуру. Женька поехал на кухню и вернулся оттуда с щёткой и совком на длинной ручке. Аккуратно смёл осколки в совок и отвёз их в мусорное ведро. Хорошо хоть руки работают, подумал он.

Простое занятие привело его в спокойное расположение духа, и Женька снова подъехал к окну. От злости на себя не осталось следа. Но возникло в душе какое-то новое, щемящее ощущение, как будто чего-то важного не хватает, а никак не поймёшь, чего именно.

Во дворе незнакомый парнишка играл с молодой овчаркой, почти щенком. Паренёк кидал небольшой мячик, и щенок мчался за мячиком, хватал его в зубы и возвращался к мальчику. Там он клал мячик на снег и задорно смотрел на хозяина. Хвост щенка ходил ходуном, он то садился, то подскакивал, то перебирал передними лапами и повизгивал, и гавкал от нетерпения. А мальчишка, смеясь, дразнил своего игривого друга. Было заметно, что им очень хорошо вдвоём.

И тут Женьку пронзила мысль: вот оно! Вот то, что ему нужно – собака! Собака! Как же он раньше не догадался???

Оказывается, это щемящее ощущение в душе было чувством одиночества. Женька был один. Он сам это выбрал. Он давно перестал общаться с друзьями и одноклассниками, которые поначалу заходили к нему проведать его. Они рассказывали ему про разные школьные и личные новости: кто поссорился, кто подрался, кто двойку получил, кому подарили компьютер. И все – все! – смотрели на него с жалостью и сочувствием. Он терпеть этого не мог. Постепенно дружеские визиты сошли на нет. А Женька и не огорчился. Ему стало спокойнее и легче. Нечего его жалеть. Обойдёмся без вашей жалости.

А собака… Собака не будет его жалеть. Она будет просто любить его таким – сидящим на кресле. И она будет его другом. Он, правда, не сможет играть с ней в мяч, но это ничего: он придумает что-нибудь получше. Голова-то у него ого-го как работает!