Оторва, или Двойные неприятности для рыжей

– А если б разбилась? – укоризненно посмотрела на меня подруга.

– А если б Исаев мне голову открутил? – в том же тоне отозвалась я. Переглянувшись со мной, Аленка покачала головой и стала аккуратно размешивать свой чай маленькой ложечкой, ловко избегая прикосновения металла с фарфоровым краем, чтобы не вызвать неприятный стук, строго порицаемый всеми правилами этикета. Не поднимая глаз, она негромко добавила, – В этот раз тебе удалось убежать. Но что будет потом? Ты не сможешь бегать от Демьяна вечно.

– Знаю, – тяжело вздохнула, устремляя взгляд за окно, за которым на спокойной реке бушевала стихия. Крупные капли дождя стеной лились с хмурого, низкого неба, ударяясь о водную гладь с громким шумом и разлетаясь во все стороны тысячью мелких брызг. Красиво, конечно… но грустно как-то. Серо, уныло и холодно – я себя сейчас чувствовала примерно так же. – А у меня разве выбор есть? Завтра на работу, отдохну от нехристи, а заодно подумаю, что делать дальше и как мне избавиться от навязчивого внимания господина Исаева.

– А заодно и Полонского, – добавила Леля именно в тот момент, когда я попыталась залпом допить оставшийся кофе. Именно попыталась, потому как после слов подруги теплая жидкость едва не брызнула обратно фонтаном. С трудом откашлявшись в салфетку, я недоуменно переспросила:

– Чегой?? А он тут с какого бока?

– Рыж, твоя наивность меня иногда поражает, – подперев щеку ладошкой, блондинка впила в меня спокойный и в чем-то даже умиротворенный взгляд, – Неужели ты думаешь, что он другой?

– Да знаю я, – ворчливо произнесла, водя пальцем по краю опустевшей чашки и думая, не заказать ли мне еще бодрящего напитка. Всем сие заведение было привлекательным, но привычка подавать кофе в крошечной посуде меня убивала, – Они с Исаевым одного поля ягоды, только блондин поумнее будет и, скорее всего, не настолько прямолинеен. И хитер. Но он хоть сразу объяснил причину, по которой решил помочь мне, так что излишних иллюзий я не питаю. Напротив, я очень хорошо понимаю, что от его помощи нужно держаться подальше – нехристь итак зла на меня, а увидев Полонского неподалеку, вообще взбеситься, как наша англичанка во время ПМС.

От подзатыльника пришлось уворачиваться, что на сей раз получилось как-то с трудом. Сморщив нос и чихнув, но на сей раз в вовремя взятую салфетку, извинилась и жестом попросила мелькающую неподалеку официантку повторить заказ. Девушка понятливо кивнула и убежала к бармену, а я, сложив руки на столе, положила на них подбородок и вздохнула:

– От Исаева придется пока побегать. Помощи Полонского нужно будет избегать. Просить Игорька о защите не имеет никакого смысла – не будет же он выбирать, кому из своих друзей помогать. От Красновой придется натурально прятаться… вот везучая же я!

– Я уверена, что Лена тебя поймет, – мягко заметила Аленка, смотрящая с сочувствием на мою поникшую персону, – Но вот остальные пару сотен студентов…

– У-у-у! – тоскливо провыла, легонько стукнувшись лбом о столешницу. Хотелось сделать это посильнее и погромче, но, увы, за такое поведение в общественном месте хрупкая на вид Аленка легко бы меня выкинула за борт. А второй день подряд ехать домой в мокром состоянии не очень-то хотелось.

Заметив боковым зрением подошедшую официантку, повернула голову и, не отрываясь от стола, кивком поблагодарила за принесенный кофе. Девушка ушла, улыбнувшись и ни капли не удивившись моему поведению – как будто она меня в первый раз здесь видела, ага – а я, все так же не поднимаясь, полезла в карман за вибрирующим мобильником.

На сей раз номер оказался более чем знаком. Вздохнув, я приняла вызов:

– Лен, я…

– Я все знаю, – припечатали мне убийственно-спокойным тоном прям в ухо, – Сразу сказать не могла?

– Как ты себе это представляешь? – хмыкнула и, поднявшись, откинулась на спинку удобного коричневого диванчика. Вытянув ноги, прижала телефон к уху и ответила, равнодушно смотря в окошко, – Мне нужно было влететь в аудиторию, рухнуть на колени и слезно умолять спрятать меня под партой? Ладно ты, но там староста группы Исаева была. Она бы меня уж точно сдала, как пить дать. Прости за комедию. Ничего более путного я придумать просто не успела.

– Ладно уж, – явно подавив вздох, Краснова произнесла, наверняка хмурясь, но по ее голосу мне стало понятно, что не слишком уж теперь она и злиться, – Ты в порядке? Успела убежать?

– Ага, – кивнула, не став уточнять про поврежденную руку, чтобы староста не волновалась за меня еще больше, – Еще и окатила напоследок грязью из-под колес старшекурсников, которые хотели меня остановить.

– Зло во плоти, – сухо прокомментировала подруга, если ее, конечно, можно было отнести к таковым, – Тебя за это убьют.

– Мне привыкать, что ли? – хмыкнула, вырисовывая с трудом гнущимся пальцем узоры на запотевшем стекле.

– Помощь нужна?

На миг оцепенев, я прикрыла глаза. Признаю, на тот мне хотелось попросить о помощи, даже очень. На данный момент ситуация казалась не совсем еще критической, но почти безвыходной. Однако…

– Не вмешивайся в это, Краснова. Исаев сотрет всех, кто встанет у него на пути.

– Да ср*ть я на него хотела! – раздалось резкое в ответ. Зажмурившись, я расплылась в довольной улыбке и, сказав короткое «спасибо» повесила трубку.

Да уж… Вот от кого бы Леля отбила руку, отвешивая традиционные подзатыльники, так это об красивый затылок нашей главной старосты. Ленок никогда не скупилась на выражения и ей, как я уже говорила, ничего за это не было. Припечатать так, что будь здоров, она могла каждого, как и с полпинка поставить на место любого зарвавшегося старшекурсника, а то и кого постарше, посильнее и пострашнее. Пожалуй, именно она, как никто другой, стала бы Исаеву не по зубам, и на моем месте каждый с радостью согласился бы на ее предложение о помощи. Зная Лену, она легко бы переключила внимание нехристи, а заодно и других студентов на себя. А я бы спокойно жила и училась в свое удовольствие. Но…

Я не настолько окостенела, чтобы пользоваться такими приемчиками. Сделай я это, чем буду отличаться от того же Полонского и ему подобных? Я не люблю пользоваться людьми, но еще больше я не люблю тех, кто делает сие без малейшего зазрения совести. И пускай Полонский тоже вроде как меня использовал, к нему ненависти я не испытывала – свою выгоду из данной ситуации я получила так или иначе. Находясь в кругах общения, подобным студентам нашего универа, я поневоле почерпнула несколько полезных уроков, добавив их к тем, о которые успела набить шишки намного раньше. И одним из таких стала заповедь, никогда ни на кого не надеяться, но всегда принимать возможную выгоду.

Не стать немного другой, общаясь с сильнейшими мира сего, было невозможно. Однако терять свою человечность я все равно не собиралась – страви я Исаева и Краснову, я крупно подставлю последнюю. А в том, что у наследника GRT-групп хватит денег, связей и власти, чтобы стереть компанию Ленкиного отца с лица земли, я ну ни капли не сомневалась. Такие как нехристь почему-то не умели не переносить свои личные обиды с человека на его род занятий.

Вряд ли я стоила того, чтобы семейный бизнес Красновых рухнул из-за прихоти старшей дочери.

Ленок была неплохим человеком и, кажется, действительно за меня волновалась. Вот только жизнь среди пираний уже научила меня не доверять никому.

Почти никому.

– Ань, – окликнула меня Аленка, видя, что я ненадолго ушла в себя, уже которую минуту бездумно созерцая унылый пейзаж за окном, – Один вопрос можно?

– М? – отозвалась, повернув голову и вскидывая брови.

– А почему ты устроила спектакль с самоубийством из чувства стыда, а не просто сказала Красновой все, как есть? – с любопытством спросила Лелька, легонько постукивая носком туфельки по кафельному полу.

Я же только криво усмехнулась. Снова отвернувшись к окну, прочертила пальцем длинную полосу и негромко объяснила:

– Пускай лучше золотые детки будут считать меня чокнутой, чем увидят мой страх.

Глава 4

Игорь Липницкий вел машину по городу так, что от него шарахались не только встречные, но и рядом проезжающие автомобили.

Двигатель спортивного седана ревел так, что у прохожих закладывало уши, а музыка в салоне наоборот, заглушала все звуки, доносившиеся извне. Пару раз парень почти пролетел на красный свет, на что ему было, откровенно говоря, глубоко наплевать – он слишком торопился.

Торопился самолично придушить это несносное рыжее чудище…

Боком влетев на просторную площадку возле мойки, едва занятую парой-тройкой машин, Игорь резко нажал на педаль так, что взвизгнули несчастные и многострадальные тормоза. Едва заглушив мотор, Липницкий вылез из авто и, хлопнув дверцей, быстрым шагом направился в сторону небольшой двери, виднеющийся между открытыми воротами небольшой автомойки, что стояла практически на другом конце города.

Резко дернув ручку, парень шагнул в небольшое помещение и торопливо огляделся, нервно прокручивая ключи на большом пальце. Однако, как оказалось, на данный момент пролить свой гнев на чью-то рыжую голову было делом невозможным, по причине банального отсутствия оной на своем рабочем месте.

Стойка администратора пустовала. На кожаных диванчиках напротив нее сидела пара мужчин солидного вида: один из них дрейфовал на просторах интернета, лениво листая КПК, а второй со скучным видом щелкал каналы стоящего в углу телевизора, неспешно распивая дешевый, но на удивление вкусный кофе из автомата, находившегося тут же.

Игорь и сам любил этот странный напиток, да и вообще, если честно, именно эту автомойку и ее небольшую, но уютную администраторскую он предпочитал в последнее время всем остальным. И дело было даже не в его несносном чудище.

Приемлемые цены, высокое качество обслуживания, современное оборудование, вежливый персонал и обширный список предоставляемых услуг в сумме являли собой достойное, а главное конкурентоспособное заведение. Так что неудивительно, что данная мойка пользовалась популярностью, хвалебные отзывы гуляли по интернету, и довольная Солнцева каждый раз мурлыкала, получая свою зарплату.

За каждого обслуженного клиента она, как администратор, имела свой процент.

И Липницкий, если признаваться честно, частенько загонял свои машины для помывки именно в ее смену. А если уж совсем честно, то далеко не всегда они были достаточно грязными…

По крайней мере не настолько, чтобы требовалась срочная и полная мойка всего и сразу. И было у Игорька подозрение, что рано или поздно его подруга обязательно поймает его, так сказать, на месте преступления…. Однако, о последствиях оного парень старался не думать – так было как-то спокойнее. Пока, во всяком случае.

Кстати, сам же скорый на расплату и безжалостный в гневе администратор нашелся в комнате для персонала. И там, судя по пустующему боксу, залитым пеной автомобилям, сиротливо стоящим без признаков жизни рядом, да работникам, пугливо вжавшихся в диван и стенку, на данный момент вовсю шел рабочий процесс. Он же воспитательный.

Вдохновенную, хоть и хрипловатую речь Солнцевой, сдобренной отборными выражениями и легкими для жизни и здоровья угрозами, Липницкий прервал в самый неподходящий момент. Хотя для кого, конечно. Судя по взгляду парней и девушек, одетых в рабочие непромокаемые комбинезоны зеленого цвета, он стал для них избавителем, посланным свыше, который спас их от карающей длани старшей по смене. Пожалуй, если б они знали, что их непосредственная начальница, которую Игорь молча утащил за руку из комнаты работников, сейчас сама получит по шее, они бы стали исполнять злорадные, победные пляски незамедлительно.

И молодой человек их прекрасно понимал – в гневе Солнцева была неуправляема. А вот к своей работе предпочитала относиться ответственно, чего нельзя было сказать о тех людях, что находились под ее постоянным, зорким и неусыпным контролем. Отсюда и вытекало напряжение между ними, а так же периодические скандалы.

Так что когда Анька в очередной раз после рабочей смены буквально приползала в универ, едва переставляя ноги, Игорь не был ничуть не удивлен. Сие стало почти закономерностью…

Но разнос, который собирался устроить этому рыжему чудищу, как-то выбивался из привычного порядка вещей, что ни говори. Пожалуй, Липницкий не помнил, когда он последний раз был настолько зол на подругу. И, кажется, новое для него состояние заметила и она сама.

Едва оказавшись на улице, Солнцева остановилась и, ненавязчиво высвободив свой локоть из его пальцев, вопросительно вскинула брови:

– Эльфенок, ты чего? Какая муха тебя укусила?

– Я чего? – удивился Игорь, резко поворачиваясь и смотря на девушку сверху вниз, – Это я чего?? Анька, ты совсем обалдела?! Ты что устроила?

– Я? – натурально выпучила глаза рыжая, задирая голову, – Чего опять я-то? Я вообще на работе с самого утра, так что не была, не привлекалась, не учувствовала! Если кто-то что-то отмочил и ткнул в мою сторону пальцем, это совсем не значит, что нужно тут же нестись ко мне через весь город, пылая праведным гневом и страстно желая снести мою голову с плеч!

– Ты издеваешься, – обреченно застонал Липницкий и, тряхнув хвостом светлых волос, взял себя в руки титаническим усилием воли. Положив ладони на плечи рыжей, он слегка их сжал и, наклонившись, заглянул ей в глаза, говоря как можно серьезней, – Ань, это уже не шутки! Ладно, вы с Демом решили устроить внеочередной заплыв на территории универа. Ладно, ты его шмотки развесила на дереве. Ладно, он вполне предсказуемо решил тебе за это отомстить… Но зачем было его позорить на весь универ?!

– Эй, да кто его позорил?! – еще больше округлила глаза, в которых было неподдельное недоумение, – Или что, бегство от его благородства через окно уже считается несмываемым позором, достойным кровной мести?

– Да не про окно я! – едва не застонал Игорь, поражаясь непробиваемости своей подруги, – Я про то видео, на котором в красках запечатлен твой чих ему в лицо и все последующие твои действия! Зачем, Ань? Красоваться перед толпой не в твоем стиле!

– А кто сказал, что это я? – спокойно выгнула одну бровь Солнцева, – Эльфенок, как я умею обращаться с фотошопом?

– Никак, – мотнул головой Липницкий, машинально нахмурившись. Только сейчас до него, хоть и с трудом, начало доходить, что что-то в этой ситуации было не так.

– А с другими программами? – ненавязчиво продолжила допрос рыжая.

– Вообще никак, – еще больше нахмурился Игорь, отпуская ее плечи. Кому, как не ему, регулярно ремонтирующему и настраивающему Анькину технику, было знать, что в подобных вещах она была дуб дубом?

– А доступ к охране и записям с камер у меня есть? – вкрадчиво поинтересовалась девушка, с любопытством смотря на его озадаченную физиономию.

– Нет, – протянул парень, уже понимая, каким на самом деле дураком он выглядел, пылая праведным гневом и мчась на всех парах, нарушая скоростной режим и фактически все правила дорожного движения.

– Так что там у нас в сумме выходит-то, а? – ехидно осведомилась Анька, доставая из кармана черной толстовки на молнии пачку тонких сигарет и зажигалку.

– Что ты ту не причем, – выдохнул Липницкий, покаянно повесив голову. Рыжая в ответ на это молча покрутила руками в воздухе, состроив забавную и многозначительную физиономию, а Игорь, сунув руки в карманы камуфляжных штанов, хмыкнул, – Я идиот.

– Ну есть немного, – прищурилась Солнцева, выпустив тонкую струйку табачного дыма, – Так что там, говоришь, кто-то, кому черепная коробка явно жмет, новое видео про меня и Исаева наклепал? М-да… Развелось фетишистов кругом, прям прохода не дают!

– Фетишисты подобным не занимаются, – отозвался парень и, приметив выглядывающий из рукава Акнькиной кофты край эластичного бинта, ухватил ее за руку. Одернув рукав, он с негодованием оглядел перемотанное запястье подруги и уставился на нее, – Это еще что?

– А чего, на кадрах не видно было? – ехидно протянула рыжая, отвоевывая назад свою конечность, – С окошка неудачно брякнулась. Не беспокойся, ничего твой Демьян мне сделать не успел. Сам же видел, когда чхать я на его гнев изволила, у меня неплохой шанс смыться появился… апчхи!

– Ну, хоть на меня и то спасибо, – усмехнулся Игорек, глядя, как Анька, чихнув в сторону, потерла покрасневший нос. Отправив ему укоризненный взгляд, девушка чихнула еще пару раз и, достав платок, вытерла им лицо, хрипло произнеся:

– Та не ма за що, кушайте с маслом!

– Заболела? – вновь нахмурился Липницкий, и тут до него неожиданно дошло, – А, блин! Так это после душа тебя угораздило? А я-то думал…

– Думал, что у меня аллергия на нехристь началась? – хмыкнула девушка, туша окурок об стенку, чтобы затем выкинуть его в урну, – Много чести. Реально в носу засвербело, вот и не сдержалась. А отпускать Исаев меня не пожелал. Так что увы и ах, но твой лондонский дружок пал жертвой обстоятельств. Нет, я конечно, сарказмом поплевалась, не без этого. Но больше ни-ни!

– Вот только ему всего не объяснишь, – помассировал переносицу парень и, не выдержав, сунул пятерню в шевелюру, растрепав и без того небрежный хвост светло-русых волос, – Черт!

– Так, погоди, – подозрительно прищурилась рыжая и, обойдя отвернувшегося молодого человека, заглянула ему в лицо, – Так ты чего, примчался потому, что волновался за меня?

– Нет, блин, – саркастично отозвался Игорь, привычно смотря на подругу с высоты своего роста, – Приехал мстить за поруганную честь Исаева!

– Эльфенок… – расчувствовалась девушка и, шмыгнув носом, полезла обниматься. Парень возвел глаза к небу, на котором сегодня не было ни облачка, а Анька, обняв его за талию, крепко-крепко сжала руки и даже попробовала приподнять его над землей и покрутить его из стороны в сторону.

Что естественно, у нее не получилось – весьма предсказуемо не позволили разные весовые категории. И потому, отпустив Игорька, она щелкуна пальцами, явно что-то вспомнив:

– О! Погодь две минуты, я сейчас!

И умчалась куда-то в сторону комнаты для персонала. Оттуда донесся хлопок двери, короткий рык, а затем все стихло… Кажется, рабочий день Солнцевой шел своим обычным, бурным чередом.

Прислонившись спиной к стенке между воротами и входом в администраторскую, Игорь сунув в карман резинку для волос, закурил, хмуро рассматривая припаркованные перед ним автомобили, в том числе и свой.

Зря он подумал на Аньку – ясно же, что к смонтированному видео она не относилась ни каким боком. Но что поделать, перенервничал он знатно, начиная со вчерашнего дня.

Он как бешеный утром несся в универ, понимая, что Демьян наверняка будет караулить это несносное рыжее чудище у входа в учебный корпус, и хотел опередить друга. За что и поплатился забытым дома телефоном, а потом долгим разносом у ректора за то, что едва не наехал одному из уважаемых преподавателей на ногу. Как бы сказала Аня: «А нечего было свои конечности разбрасывать, где попало!», но увы, столь потрясающей наглостью Липницкий, к сожалению, не обладал, а потому просто молча выслушивал все, что было произнесено в его адрес.

И в итоге, когда он оказался, наконец, на свободе, универ уже полностью пустовал. По дороге ему пришлось заехать по делам отца, которые отлагательств не требовали, а потом случайно натолкнулся на старого знакомого, разговор с которым отнял еще кучу времени. Так что в родные пенаты он вернулся только поздним вечером – естественного, на его звонки Солнцева уже не отвечала, наверняка досматривая пятый сон.

Правда если б Игорек знал, что произошло на учебе в его отсутствие, он бы и посреди ночи к подруге заявился…

Но о случившемся он узнал только на утро, явившись пораньше на занятия. Универ гудел в прямом смысле этого слова – поймав одного из сокурсников, Липницкий лично полчаса таращился на экран его мобильника, не в силах поверить собственным глазам. Честно говоря, даже у него, у того, кто знал Аньку, как облупленную, сложилось впечатление, что все пакости с минералкой, душем и деревом она спланировала заранее, а потом нахально воплотила в жизнь, едва ли ни позируя на камеру! И если бы он лично не присутствовал на всех событиях, быть может, он бы даже и сам поверил в ее злые помыслы…

Две первые пары Игорь отсидел с трудом. Демьян на его вопросы отвечать отказался, никак не комментирую произошедшее, общаясь исключительно лишь на отвлеченные темы, а все намеки друга на невинность одной рыжей особы он попросту пропускал мимо ушей. Едва только прозвучал звонок, возвещающий о начале перерыва, Игорек сбежал по лестнице одним из первых, решив во чтобы то ни стало разыскать Енотика и вытрясти из нее всю имеющуюся информацию… и натурально офигел, лично узрев на большом экране в холле события, которыми закончился просмотр вчерашнего видео.

Естественно, как и накануне, новый сюжет увидели все студенты, в том числе и сам Исаев. По лицу последнего натурально заходили желваки и он, ничего не сказав, молча покинул здание универа. Именно в тот момент Липницкий забыл про доводы разума – резко сорвавшись с места, он бросился на стоянку, опасаясь, как никогда, за жизнь и здоровье своей подруги. Конечно, нрав Аньки он знал достаточно хорошо, чтобы хоть отдаленно, но все-таки понимать ее неучастие в данном видеомонтаже, но еще лучше он знал Демьяна.

Он будет мстить и остановить его не будет никакой возможности – разве только взять Солнцеву под круглосуточную охрану. На что она сама, конечно же, вряд ли согласиться и покрутит пальцем у виска, попутно набирая номер врача психиатрической лечебницы.

Кстати!

И минуты не прошло, как сияющая девушка вновь явилась под очи обожаемого ей «эльфенка».

– На, возвращаю, – сияя, как новенькая монетка и пряча в глубине глаз легкое чувство стыда вкупе с неловкостью, она протянула ему прозрачный пакет, в содержимом которого Игорь, к своему удивлению, узнал собственную футболку и полотенце, наверняка тщательно выстиранные и даже выглаженные. И не успел он удивиться и забрать свои вещи, как поверх них лег объемистый мешочек, перевязанный кокетливой зеленой ленточкой. Скосив глаза, он хмыкнул, глядя на невинный и в какой-то степени застенчивый взгляд смотрящей на него Солнцевой:

– Взятка?

– Печеньки, – девушка поковыряла носком кеды асфальт под ногами, чем прочно поселила в мозгу Липницкого ассоциации с рыжей нашкодившей лисой – для полноты картины не хватало виновато махающего хвостика у девушки за спиной. Прищурившись, Аня хитро протянула, – С фисташковым кремом!

– Засранка, – добродушно фыркнул Игорь, пряча столь желаемое, но частенько недостижимое лакомство в карман.

Признаться честно, воспитанный в семье состоятельных людей, которые были постоянно заняты чем угодно, но только не его воспитанием, он, как и многие его друзья, был оставлен на произвол многочисленных нянек и прислуги. Вниманием и игрушками он был не обделен, но того самого, столь желанного семейного тепла и уюта ему всегда недоставало. Для него становились райскими те недели, когда его отправляли в далекую деревню к его старенькой прабабушке – как сейчас парень помнил ее сухие руки, теплые взгляд, морщинки на лице, старые сказки в темноте и тот самый неповторимый аромат ее свежей выпечки.

К сожалению, прабабушка была очень старой, и умерла, когда Липницкий учился еще в школе. Со временем воспоминания о далекой деревеньке и маленьком домике в ней стали тускнеть в памяти, гораздо более интересные и яркие события его взрослой жизни вышли на первый план. Ее сказки он уже почти не помнил, но что осталось неизменным, так это тоска по непревзойденным, неповторимым, но скромным и простым кулинарным шедеврам.

Только встретив Солнцеву, он снова вкусил всю прелесть домашней выпечки и еды. Без преувеличений и лукавства – она дарила ему воспоминания из детства, а пицца, изготовленная руками его рыжего чудища, была ему куда желанней той, что готовили мастера из самой Италии в самых дорогущих ресторанах мира.

Но естественно, признаваться во всем этом он не стал бы даже под страхом смерти.

Впрочем, даже не зная подробностей, Анька о его ненасытной любви к своей еде была прекрасно осведомлена и порой ловко этим пользовалась. Как сейчас, например.

– Не, – девушка подковырнула ногой выбоинку в асфальте, спрятав руки за спину, – Это откупные за доставленное беспокойство. Мир?

– Мир, – добродушно хохотнул Липницкий, но тут же оставил веселье, заметив, как Аня пытается скрыть от него пострадавшую руку – каждое движение кистью явно давалось ей с трудом, причиняя сильную боль, – Вывих? Ты хоть мажешь чем-нибудь?

– Ага, – кивнула рыжая так, что Игорек сразу сообразил – врет. Но черта с два в этом признается, конечно же. А учинить допрос ему не дали громкие выкрики, раздавшиеся откуда-то из глубины бокса, а следом за этим и обреченный стон самой Солнцевой, – Гадство…

– Издержки производства? – насмешливо фыркнул парень, легко отталкиваясь от стены и позвякивая ключами от машины в кармане.

– Ага, как же, – отозвалась Анька, мрачно сунув сигарету в зубы, – Скорее кретинизм отдельно взятых личностей, портящих бесперебойную работу этого самого производства. Они за сегодня три шланга умудрились порвать. Три, прикинь? Нет, сегодня они точно останутся без зарплаты. Ну или без рук – на выбор!

– Ладно, иди уже, – добродушно хмыкнул Липницкий, кивая в сторону открытых ворот, – Я попробую сам поговорить с Демьяном. А ты завтра не смей без меня в универе показываться!

– Так точно! – оставив сигарету во рту, козырнула рыжая и, снова зажав ее между пальцев, подпрыгнула и, чмокнув парня в щеку, улыбнулась, – Спасибо за заботу, эльфенок. Завтра созвонимся!

И убежала, как иногда сама выражалась «вершить правосудие на вверенной ей территории». Направляясь к своей машине, Игорь едва заметно усмехнулся – уж что-что, а в совершении этого самого правосудия он ни капли не сомневался. Как и в прокуроре, высшем суде, палаче, и все это в одном единственном и неповторимом рыжем лице. Уж чего, а здоровья и нервов у нее хватит на всех ее работников вместе взятых.

Кстати, о здоровье…

Заняв водительское место и повернув ключ в замке зажигания, парень положил на соседнее сидение пакет с вещами и, вытащив из кармана мешочек с печеньем, взвесил его в руке и покачал головой, скривив губы в улыбке.

В этом была вся Анька – колючая и ехидная для других, но добрая и заботливая для тех, кто был ей дорог.

По странному стечению обстоятельств в их немногочисленные ряды входил и сам Игорек… И он знал, что в отличие от него, о самой Солнцевой заботиться было некому – родителей, родственников и близких друзей у нее просто не было. Да, конечно, с ней почти всегда был его Енотик, да и он сам старался держаться как можно ближе, но все равно, по какой-то неизвестной никому причине Аня слишком близко никого к себе не подпускала. То ли боялась предательства, как Аленка, то ли еще чего…

В любом случае держаться от нее подальше только по этой причине Липницкий не собирался. Он и сам, помнится, не слишком-то был в восторге, когда кто-то с ним пытался сблизиться вот так легко и просто. Парень считал, что доверие нужно заслужить и, хотя сам уже давно и безоговорочно доверял рыжику, сама она открыться в ответ пока не сильно-то и желала.

Ну да ладно, это были лишь временные трудности.

Отъезжая от автомойки, Игорь машинально взглянул в зеркало и, увидев где-то в глубине бокса злую, как черт Аньку, машинально фыркнул и, приняв окончательное решение, свернул на первую же улицу, в конце которой, как он помнил, находился небольшой аптечный пункт.

Конечно, он рискует попасть под горячую руку своего рыжего чудища, но не мог же он, в самом деле, оставить ее поступок без внимания? Она ж наверняка брала отданное ему печенье себе на перекус – из-за напряженной работы она почти всегда ходила без полноценного обеда, обычно жуя на ходу что попало, да употребляя чай и кофе литрами. А теперь и вовсе останется голодной, не имея возможности вырваться с работы хотя бы на пять минут, чтобы банально добраться до соседнего магазина.

Нет, допустить подобное Липницкий просто не мог!

А потому, полчаса спустя, когда злая и мокрая Солнцева вернулась в администраторскую, рассчитала и отпустила клиентов, за стойкой ее ждал небольшой сюрприз. Смерив подозрительным взглядом большой бумажный пакет, девушка потыкала его пальцем и, нахмурившись, полезла проверять, что ж за интересную фигню ей на этот раз подсунули.

Зная способность работников подложить ей любую свинью, от забавной шутки до откровенно злого розыгрыша и крупной гадости, она осторожно развернула верхнюю часть… и удивленно вскинула брови, невольно сглотнув слюну, когда по комнате поплыл потрясающий аромат ее любимого куриного филе в хрустящей панировке. Кроме коробочки с оным, внутри оказалась картошка фри, кисло-сладкий соус и сладкий пирожок – в общем, все то, что она просто обожала, но редко ела из-за вреда, что они наносили желудку. Вдобавок ко всему в пакете нашлась еще и небольшая бутылочка энергетического напитка, да маленький сверток с красным крестом на нем. В нем Аня, к своему удивлению обнаружила лечебную мазь, да пакетик с растворимым в воде лекарством от простуды…

– К нам Дед Мороз заглядывал, что ль? – озадаченно произнесла рыжая вслух, хмуря брови и запуская руку в карман джинс за вибрирующим мобильником. Открыв пришедшее сообщение, она опустилась в свое кресло, углубившись в чтение. А после него не знала, то ли ей смеяться, то ли плакать, то ли звонить с криками и матами одной небезызвестной личности.

Ибо смс гласило сведущее:

«Поешь как следует, а после выпей лекарство. Руку намажь и забинтуй хорошенько сразу, потом еще раз на ночь и утром. Энергетик, кстати, тоже на утро оставь, а то по дороге все машины и столбы собирать будешь, знаю я тебя, чудище рыжее. И да, я излишне заботливый гад, беспардонный козел и вообще пакость эльфийская. Хотя это всего лишь это моя благодарность и компенсация за вкусные печеньки, и чхать я хотел на твой больной и голодный желудок, да-да! Приятного аппетита».

– Засранец… – только и произнесла Солнцева, сжимая телефон в руке и пряча от чего-то заблестевшие глаза.

Больше ей и сказать было нечего.

А вот Игорь, сидевший в своей машине всего в двух кварталах от автомойки, только улыбнулся, прочитав пришедшее в ответ одно-единственное слово.

Кто б сомневался, в принципе…

Это ж его рыжее чудище. С ней нельзя было по-другому.

Липницкий вздохнул, рассматривая фото на дисплее своего телефона. Если б с Анькиной подругой все было вот так же просто и понятно.

Его Енотик… Его маленький, хрупкий Енотик, когда же ты прекратишь избегать встреч с по уши влюбленным в тебя эльфенком и начнешь хотя бы смотреть в его сторону? Наверное, пройдет целая вечность, пока Игорь дождется такой малости. Конечно, ему хотелось большего, а то и всего и сразу, что увы, априори было сейчас несбыточной мечтой.