Читать книгу: «Минотавр», страница 18

– Идея-то сама простая, не находите? Тут дело в реализации. Мы с партнёрами долго думали, как сделать так, чтобы люди действительно уходили от нас преобразившимися и хотели сами уже менять свою жизнь. Сейчас многие ходят к психотерапевтам – этим никого не удивишь, но мы решили пойти дальше и создать самое настоящее пространство для изменений. Мы составляем сценарии и маленькими шажочками, абсолютно незначительными со стороны, идём к цели. – Кирилл замолчал на секунду, будто размышлял, стоит ли говорить, но всё же продолжил: – Например, одна моя клиентка с помощью сценария смогла начать бизнес, хотя изначально шитьё было обычным хобби. Но, конечно, мы выполняем только тридцать процентов работы – даём толчок и план, а люди уже сами решают, принять это или нет.

Ася подтянула колени к лицу и уткнулась в них носом, чувствуя, как сердце заходится при одной только мысли, что Кирилл из всех возможных клиентов выбрал именно её историю. Ася внушила себе: пока он не отпустит бывшую жену, ни о какой любви с его стороны и речи быть не может, но всё равно тянулась к нему.

– Ну что ж, в любом случае я видела множество положительных отзывов о вас и ваших сценариях в интернете. А бывают случаи, когда клиенты недовольны?

– Естественно, как и в любой другой работе. Иногда они не хотят следовать сценарию и возмущаются, что те не работают. Иногда есть косяки с нашей стороны, но за столько лет практики мы научились сводить их к нулю.

– Какие, например?

– Да обычный человеческий фактор. Допустим, составитель сценария заступил на работу после обучения только вчера, что-то где-то недоработал, не дописал – жалоба. Могут просто не сойтись клиент и сценарист, клиент и психотерапевт. Всё индивидуально, и мы привыкли уже решать эти проблемы так, что до жалоб они не доходят.

– А сами от клиентов отказываетесь?

– Бывало. Мы не приемлем любых личных отношений между сценаристом или психотерапевтом и клиентом. В таком случае приходится и договор расторгнуть, и специалиста уволить. – На этом Ася усмехнулась. – Но такое редко случается.

– Спасибо вам, Кирилл Владимирович! Давайте теперь перейдём к тому, зачем мы все здесь собрались. – Алина, облокотившись на подлокотник кресла, обратила взгляд заинтересованных глаз на Кирилла. – Я правильно понимаю, что вы составили сценарий самому себе?

– Да. Мы с партнёрами, Матвеем Беляевым и Андреем Кецховели, основали компанию, которая помогала людям на протяжении многих лет. И до определённого момента мы работали только с простыми случаями.

– А теперь что изменилось?

– Наше шоу не просто покажет в режиме реального времени, как человек выбирается из стрессовой ситуации. Мы хотим опробовать новую методику. Попробую объяснить: когда человек приходит с простым запросом, то нам достаточно составить эффективный сценарий – и проблема с большой вероятностью будет решена. Никто не исключает того, что человек может не захотеть ему последовать – человеческий фактор всё же влияет, но статистика показывает, что подавляющее большинство наших клиентов кардинально меняет свою жизнь благодаря сценариям. Но, как я уже сказал, это работает в случае, когда человек не страдает от травматичных событий прошлого, которые накладываются на настоящее и мешают трезво оценивать себя и свои поступки. Подобное прорабатывается в терапии – с этим сложно поспорить, но концептуально «Второй шанс» всегда дополнял работу с психотерапевтом действиями, которые помогали эффективнее пережить травму. И мы подумали, что в особо тяжёлых случаях, когда ничего больше не помогает сбросить этот тяжёлый якорь прошлого с шеи и изменить своё отношение к случившемуся, сработает наша методика. Не просто пережить прошлый опыт – забыть его на время.

– И как в итоге эта методика будет работать?

– О, это самое интересное. Лишившись воспоминаний, человек волей-неволей, но будет следовать сценарию. И если тот будет составлен правильно – а в мастерстве своих работников я не сомневаюсь, – то в конце концов, вспомнив травматичное событие прошлого, человек уже полностью изменит своё отношение к нему. Якорь будет сброшен, а необратимые изменения собственной личности запущены.

Ася одним глотком допила чай и отнесла ноутбук в спальню. Иногда ей сильно не хватало Моцы: за недолгую совместную жизнь она так привыкла, что собака всегда рядом. И сейчас та бы запрыгнула следом и свернулась калачиком в ногах.

– А почему вы решили сами принять участие в эксперименте?

– Потому что у меня есть такой якорь. И я никак не могу от него избавиться. Жена умерла четыре года назад, но, как сказала однажды одна хорошая знакомая, осталась в моей жизни в виде призрака. Собственно, об этом я и говорил: травма мешает мне жить и принимать верные решения. И я намерен это изменить таким вот нетривиальным способом.

– Вы же не просто на время лишите себя памяти? Будет что-то ещё?

– Да. Андрей Кецховели составил целый комплекс испытаний, через которые мне придётся пройти, чтобы вернуть память. Всё это время я буду в стрессовой ситуации – ради этого мы сейчас обустраиваем подвальное помещение неподалёку от офиса. Это необходимо для того, чтобы минимизировать возможность того, что воспоминания вернутся досрочно. Самое главное: я не буду знать, что попал туда по собственной воле, следовательно, мною будет руководить не столько желание изменить что-то, сколько, банально, просто выбраться оттуда живым.

– Даже представить жутко! Вы же будете думать, что стали жертвой маньяка.

– Верно, да. Но мне нужно это: только в стрессовой ситуации я смогу понять, действительно ли человек способен измениться, понимаете? И после применить эту методику на клиентах.

– Вы тоже планируете запирать их в подвалах? Мне кажется, это незаконно, – засмеялась интервьюер.

– Нет, конечно. В нашем случае подобное место выбрано, чтобы поставить меня в максимально стрессовые условия. Если всё сработает, лекарство не покажет побочных эффектов, а я действительно смогу измениться в конце эксперимента, то мы уже будем думать дальше. Пока что в планах организовать полноценный санаторий, где можно будет – с согласия, конечно, – держать людей на ограниченной территории, но не вводить в абсолютно стрессовую ситуацию. Так получится эффективно применить новую методику и не нанести человеку новую травму. «Лабиринт Минотавра» – чем не подходящее название для такого санатория? – Последнее Кирилл проговорил с ухмылкой, а после снова перешёл на прежний тон, улыбаясь в камеру: – И всё это мы будем транслировать на ютуб, так что вы сможете увидеть, как я выживаю в подземном бункере и справляюсь с испытаниями! В результате вы убедитесь, что наши сценарии действительно работают – в успехе я даже не сомневаюсь.

Ася поставила видео на паузу, когда камера взяла Кирилла крупным планом. Он выглядел устало, даже измотанно: несмотря на грим, под правым глазом можно было разглядеть очертание фингала, да и само лицо казалось осунувшимся и худым. Но вид был решительный, и Ася ни на секунду не усомнилась в том, что план с бункером реальный, а не постановочный ради шоу.

Пройдясь по комнате взад-вперёд, она снова села и взяла в руки ноутбук. Нашла аккаунт «Второго шанса» и удивилась – на него уже подписалось сто тысяч человек, хотя трансляция была запланирована только через две недели. Идея Кирилла даже на таком этапе казалась невероятно успешной.

Ей совершенно точно нельзя было в это лезть. Ася сама вычеркнула себя из жизни Кирилла, и глупо было бы сейчас делать вид, что это не так. Что-то похожее сказал и Лёша, вытерпевший несколько часов обсуждений. И, несмотря на всё это, через пару дней Ася написала Моте. Найти его страницу в ВК не составило труда – в конце концов, Ася до сих пор общалась с Надей, хотя каждый раз думала, что нарушает этим какие-то негласные правила бывших.

Он не ответил ни на следующий день, ни после. Время поджимало, и до начала шоу оставалось чуть больше недели, поэтому Ася решила действовать иначе. Пришлось забыть о собственном желании не втягивать Надю.

– Привет, слушай, мне нужна твоя помощь. Точнее не твоя, а Матвея, но он не отвечает в ВК.

– Так, а что случилось? – Надя, как и всегда, сразу же оживлённо включилась в разговор.

– Я даже не знаю, с чего начать…

– Это из-за шоу Кирилла?

– Да.

– Не сочти за грубость, но, понимаешь, даже ты ничего не сделаешь. Он уже окончательно решил всё.

– Нет, я не для этого звоню… Надь. – Ася набрала в грудь побольше воздуха и выпалила: – Я тоже хочу стать нулевым пациентом.

***

Уже через несколько часов Ася сидела на диване в доме у Беляевых с кошкой на руках и следила за Мотей, который нервно ходил туда-сюда.

– Ты понимаешь, что ты предлагаешь? Мы одну-то комнату уже несколько недель делаем и молимся, чтобы успели к сроку, а ты хочешь сделать ещё одну? Какие это деньги, ты представляешь, Ась?

– Я возьму кредит.

– Господи, да ты, я вижу, вообще непробиваемая.

В комнату зашла Надя с двумя чашками чая и поставила одну на небольшой столик рядом с диваном.

– Пей, Ась. Если пушистая мешает, то гони. – Ася только покачала головой и запустила пальцы в мягкую шерсть Машки – белой кошки с человеческим именем. – А я считаю, что ты всё делаешь правильно. Изначально Кирилл с ума сошёл, когда решил, что это принесёт ему пользу, но сейчас идея хотя бы выглядит… разумной.

Ася благодарно взглянула на Надю.

– Кирилл, мягко говоря, удивится, когда узнает. И что ты вообще собираешься там делать? – продолжал допрос Мотя.

– Общаться с ним. – Ася подхватила чашку, с сожалением отпуская Машку с колен. – Он хочет начать всё с чистого листа, но это ведь могу сделать и я. Слишком много всего мы скрыли друг от друга, начали и продолжили вообще не так, как должны были. Разве наши отношения не заслуживают второй шанс?

– Ты правда так любишь его, Ась?

– Люблю.

– А ты знаешь, как умерла Майя?

Ася замялась. Они обсуждали это только один раз, и подробностей она не знала.

– Умерла от рака.

– Ну вот, вот! Видишь, Ася! – Мотя устало плюхнулся на стул. – Он так постоянно делает. Врёт, будто и не желает этого, а иногда мне кажется, что и сам верит в свою ложь.

– А что случилось с Майей?

– Она покончила с собой. Ситуация в целом там была очень неприятная, и со стороны Кирилла в том числе, но, думаю, если твоя идея выгорит, то он сам расскажет.

– То есть ты согласен? – сказала Надя и подбежала к мужу, тут же заключая его в объятия. – Это мы почти как купидоны! Только лучше!

Ася же смотрела на кошку, мягко скользящую по полу гостиной, видимо, желая незаметно запрыгнуть на подоконник, и думала, что они с Кириллом оказались действительно два сапога пара. В голове на повторе крутились одни и те же воспоминания: вещи, которые он отказался выбрасывать, разбитая фигурка, сравнения. Иногда Асю поглощали собственные мысли настолько, что с ними было тяжело справиться: начинали, как коршуны, кружиться в голове, обволакивая всё остальное. Из размышлений смог вывести Мотя, мягко коснувшийся плеча, но даже когда Ася подняла на него взгляд, мысли всё равно роились в голове.

– Прости, что так вывалил это на тебя… – начал было Мотя, но она прервала:

– Уже неважно. Я тоже ему врала – точнее, недоговаривала, но это не меняет сути дела. Если там, под землёй и без воспоминаний, Кирилл скажет мне правду, а я – ему, то шанс есть.

– Как скажешь. Тогда тебе нужно продумать всё до мелочей.

– Кирилл в интервью сказал, что Кец составил испытания. Я могу на них посмотреть? Думаю, можно будет что-то отредактировать. – Ася поднялась, и дрянные мысли окончательно покинули её голову. – И вообще я бы с удовольствием сделала это вместе с Кецем.

– Я дам ему твою телегу, пусть напишет. Думаю, из вас выйдет прекрасный тандем, – усмехнулся Мотя и взял телефон.

– Хорошо. Мне не нужна шикарная комната, главное, чтобы там была кровать, стол, компьютер и удобства. Всё, – продолжала диктовать условия Ася, которая провела несколько бессонных ночей за разработкой плана. – Компьютеры можем подключить к локальной сети, но тогда надо, чтобы они недалеко друг от друга были. И надо найти какой-то мессенджер, который будет по локалке работать.

– Окей, сделаем. Какие у тебя ещё есть наработки сейчас?

– Конкретных пока никаких. Перед нами будет стоять две задачи: надо, чтобы мы с Кириллом сказали друг другу правду, а потом – вспомнили. В интервью он говорил, что у вас есть хороший способ всё забыть. Это правда?

– Ну да. Какая-то волшебная таблетка.

– Даже так. Ну ладно. – Ася нервно прошлась по комнате и встала рядом с Машкой, которая уже разместилась на подоконнике и недовольно мяукнула, когда в её шерсть снова проникли чужие пальцы. – Тогда таблетка нужна и мне. А ещё шоу. Надо будет меня в него включить?

– Ну а как иначе, Ась. С тобой оно станет интереснее, но сказать об этом придётся, когда Кирилл уже зайдёт туда.

– Тогда надо, чтобы я появилась на день позже. Расскажешь аудитории о смене планов. Нужно будет ещё дать доступ ко всем перепискам и моей камере, но, конечно, в этом плане мы будем тебе доверять полностью. Надо, чтобы ты не показывал ничего лишнего. – Ася вдруг представила, как сотни извращенцев будут смотреть на неё, и поморщилась. Но страшнее всё равно выходила ситуация, при которой зрители, как бы Мотя не старался, залезут им в душу.

– Мы думали давать стрим с часовой задержкой. Никто не догадается, а я смогу спокойно редактировать и вырезать ненужное.

– Ты один будешь за всем следить?

– По идее да. Кец «Вторым шансом» займётся.

Ася задумчиво посмотрела на крыши пятиэтажек, возвышающихся за высоким забором: дом Беляевых находился на самом краю частного сектора. В окнах последнего этажа горел свет, одно было открыто, и мужчина с сигаретой в руках перегнулся через оконную раму и курил. С такого расстояния Ася видела только горящий красным фильтр, но всё равно засмотрелась на огонёк среди погрузившегося в сон города. Ей стало вдруг страшно. Она впускала в свою жизнь сотни и тысячи незнакомых людей, подписалась сама на авантюру, которая стоила больших денег, напрягала Мотю с Кецем и, самое страшное, снова разрешала Кириллу войти в её жизнь. Хуже всего было осознание, что люди не меняются: никто не гарантировал, что их изощрённая идея действительно поможет Кириллу и что он не разобьёт Асе сердце снова, выбрав в конце концов Майю и свои страдания по ней.

– Я могу попросить Лёшу. Думаю, за небольшую плату он тебя подменит, если совсем тяжело будет.

– Посмотрим. Пока план, как я понимаю, такой, – Мотя начал быстро записывать его в заметки, – я обустраиваю помещение, желательно в соседнем подвале где-нибудь, ищу мессенджер, закупаюсь провизией, а вы с Кецем придумываете сценарий заново. Да?

– Да. – Ася повернулась и благодарно посмотрела на Мотю и Надю. – Спасибо. Кириллу так повезло с друзьями.

– И с девушкой! – засмеялась в ответ Надя.

***

Всю следующую неделю они занимались подготовкой к шоу. Мотя каждый раз при встрече жаловался, как сложно ему скрывать что-то от Кирилла, Кец страдальчески закатывал глаза, когда видел на пороге Асю, готовую к мозговому штурму, и только Надя была довольна ситуацией – швейный бизнес оставался на это время на её плечах. Из-за этого Асе добавилось ещё работы: после встреч с Кецем она иногда ночами доделывала все имеющиеся заказы, а днём учила Надю. За почти полгода совместной работы она уже что-то да умела, но всё равно справлялась с выкройками в два раза дольше, чем Ася, и это значило, что на время её отсутствия производство тоже затормозится. Успокаивала она себя тем, что это был небольшой бизнес и вряд ли кто-то пострадает из-за отсутствия владельца.

С Кецем они неожиданно нашли общий язык. На сеансах он казался Асе безликим, каким и должен был быть психотерапевт: ему удавалось абсолютно беспристрастно отзываться даже о своём друге и во время разговора создавать атмосферу понимания и принятия. В жизни Кец оказался другим: саркастичным, циничным, но главное, что поразило Асю в нём – тонкий ум вместе с высокой эрудицией. Как и говорил Мотя, в тандеме они прекрасно справлялись с испытаниями, и в итоге в однокомнатной квартире Кеца на краю города родились зашифрованная фраза Коко Шанель, цитаты из «Шлема ужаса», ники для мессенджера и всё остальное, с чем Асе в будущем предстояло столкнуться.

– Мне кажется, мы так намудрили, что вы там умрёте от старости, прежде чем разгадаете, – сказал Кец в последний день, стоя у открытой форточки с сигаретой в руках. Ася рассматривала карточки с невидимыми чернилами и так глубоко задумалась о фразах, которые на них были написаны, что не сразу отреагировала.

– Возможно. Пусть так, чем как сейчас.

– Ну хорошо. Кирилл даже не догадывается ни о чём. Я представляю, как он удивится, когда всё кончится.

– Последним испытанием должна быть я, – резко сменила тему Ася и взяла телефон. – Нужно написать текстовый квест. Я когда-то этим занималась от скуки, смогу сделать ещё один. Они все без интернета работают.

– И что ты хочешь загадать?

– Это будет только для Кирилла. Не стоит забывать, что мы тут вообще собрались ради него. – Ася положила телефон на стол и перевела взгляд на Кеца. – Нужно будет выбрать: я или он.

– А перед собой такой выбор не хочешь поставить?

– Это бессмысленно, Кец. Я в любой ситуации выберу его. Думаю, что квест тоже надо сделать в том же стиле и взять известных нам героев – Тесея и Ариадну. В конце игрок должен выбрать – спасти одного или другого. Если Кирилл, допустим, выберет меня, то выйду я. Ну, или…

– Я понял. – Кец взял листок бумаги и быстро нарисовал на нём шлем. На одном искривлённом роге он изобразил женщину, на другой – мужчину. – Вот они, настоящие весы Фемиды. Что перевесит – узнаем.

Ася закусила губу, изучая рисунок. Вспомнились вдруг слова Кирилла – это казалось самым важным из всего, что могло случиться с ней за жизнь.

– А если Кирилл выберет тебя, то что дальше? Как он выйдет оттуда? – сказал Кец и выбросил в форточку окурок. Взяв двумя руками лист со шлемом, он всмотрелся в него, будто бы искал ответы.

– Он ведь должен вспомнить меня. Как это сделать? Нужно сказать стоп-слово?

Кец рассмеялся, закинув голову назад.

– Ась, это не БДСМ-сессия. По сути, ему нужен триггер, чтобы вспомнить тебя. Имени будет достаточно. Получается, надо ещё одну загадку придумать?

– Думаю, да. – Ася взяла из рук Кеца рисунок и нарисовала стрелочку в сторону от своего портрета, выполненного с очень плохой детализацией. – И мне надо записать видео, рассказать обо всём.

– Ты ведь знаешь, какое воспоминание Кирилл хочет вернуть последним?

– Догадываюсь.

– И какое?

– О Моцарелле?

– Ну да, – хмыкнул Кец и ткнул пальцем ей в лоб. – Не пытайся меня обманывать, ты сама придумала на третьем этапе способ, как он вспомнит про неё.

Ася облизала губы и столкнулась с ним взглядом на секунду. Уже на второй день совместной работы, стало понятно, почему эти трое вообще дружили: это были мозг, сердце и душа в человеческом обличии.

– Меня?

Кец с улыбкой кивнул.

– Получается, и я последним должна вспомнить Кирилла, – хмыкнула Ася, стараясь скрыть смущение, и отложила лист в сторону. Всё было почти готово.

***

Ася не выключала трансляцию весь день с того момента, как за Кириллом закрылась дверь. Они с Кецем заканчивали последние приготовления в комнате и параллельно то и дело смотрели, как там дела у проснувшегося пленника. В какой-то момент Мотя, всё это время висящий с ними в Дискорде, воскликнул:

– Гель для бритья не положили! Так и знал, что он забудет все свои страдания и сразу же захочет побриться.

Олеся отправилась в магазин за недостающим.

Все те разы, что Ася подходила к компьютеру и следила за Кириллом – с часовой задержкой, к сожалению, – её сердце болезненно сжималось. Она застала момент, когда тот забился в угол кровати, и едва сдержалась, чтобы не начать уговаривать всех закончить этот жестокий эксперимент. Кец тогда подошёл, перегнувшись через Асино плечо, и сказал:

– Он подписал отказ от претензий.

– Ага, от претензий к самому себе?

Но из-за высокой занятости часто думать об этом не получалось. Комната не была и наполовину такой же, как у Кирилла, но Асе не было никакого дела. Оставалось дело за малым – записать обращение. В десять вечера, когда Лёша сменил Мотю на ночь, а Кец ушёл домой, они уже должны были разойтись, но Ася всё медлила. Слова, подходящие под ситуацию, никак не приходили в голову, и всё казалось таким глупым. Она ходила по комнате, сжимая в руке новый фиджет – небольшой мягкий кубик с шариками внутри, и никак не могла сесть за компьютер.

– Ась, я не буду до ночи сидеть. Если хочешь, оставайся, всё равно тебе с завтрашнего дня тут жить. – Мотя, зевая, крутился на кресле и, кажется, правда едва держал глаза открытыми. Неудивительно: он весь день просидел за трансляцией, а параллельно ещё и руководил ими с Кецем и работниками, которые настраивали локальную связь.

– Давай, – вдруг сказала она. – Оставишь мне ноут с Кириллом? Хочу последить за ним немного.

– Да пожалуйста. Если вдруг там Лёша уснёт, а Кирюха решит себе вены вскрыть, звякнешь ему? – Мотя шутил так жестоко, потому что и правда хотел спать.

– Конечно. Ты видел, что у вас весь день на трансляции сидит шестьдесят тысяч точно, а в пик, когда Кирилл заходил, почти сто было, – подбадривающе сказала Ася. – Даже если план Кирилла не сработает, франшизы по всей стране уже у вас в кармане.

– Ты права, я знаю. Надо привыкнуть, – кивнул Мотя и сладко потянулся. – Я пошёл, Ась. Завтра к семи будь уже на ногах и обращение запиши заранее, окей? Я подключу всё. Твой заход тоже сто тысяч посмотрит, я обещаю.

И Мотя ушёл, действительно закрыв её на ключ. Ася опустилась на кривое кресло и посмотрела трансляцию: в полутьме был виден светлый силуэт, свернувшийся на кровати. Кирилл, как и всегда, обнимал руками и коленями одеяло, но не укрывался полностью – сколько раз Ася подкалывала его по этому поводу. Закрыв лицо руками, она почувствовала, как в горле встал ком. В тот день, когда Кирилл высадил её у родителей, Ася несколько часов провела в слезах под одеялом, пока от боли в голове не стало тошнить. Казалось, что тогда было принято самое страшное и неверное решение в жизни, казалось, что она потеряла очень важного человека и уже никак не сможет вернуть.

Асе всегда было тяжело с людьми. Даже самый близкий друг – Лёша – после нескольких часов, проведённых вместе, вызывал желание как можно скорее уйти. Все, кого она когда-то пускала в свою жизнь, знали, что для Аси в порядке вещей было уединиться, побыть наедине с собой, разгрузить голову и отдохнуть. Богдан перегружал её нервную систему быстрее всех, и совместная жизнь в какой-то момент превратилась в пытку: Ася сбегала на балкон или запиралась в ванной, лишь бы хоть немного отвлечься и побыть с собой.

С Кириллом всё было иначе. Она даже не знала, что такое возможно: один только его вид вызывал спокойствие и умиротворение. Асе было достаточно после дня, проведённого за шитьём, лечь рядом, уткнуться носом в бок и успокоиться. Летом они как-то провели неделю дома, не вылезая почти никуда, и Ася лишь иногда прерывалась на заказы. Ни разу за всё это время не возникало желания сбежать и закрыться где-нибудь – наоборот, Кирилл будто чувствовал, когда нужно её оставить, подбирал подходящие слова, делал восхитительные массажи и крепко обнимал перед сном, нашёптывая нежности.

У Аси не было шанса не влюбиться – она утонула в Кирилле с головой и напоролась на якорь, почти разбившись. Якорь по имени Майя всегда маячил где-то на горизонте, и стоило понять это ещё во время той поездки с Иваном Сергеевичем. Но Ася была ослеплена влюблённостью и всё сама себе объяснила тогда. И в следующие несколько раз тоже. Пока не открыла глаза.

Но Ася верила в Кирилла. Верила, что у него получится оставить этот призрак прошлого в прошлом. Как бы тяжело не было, как бы не хотелось сдаться перед лицом горя и вины. И сама она больше не имела права его подвести – Кирилл обязательно узнает правду и познакомится заново уже с другой Асей. С настоящей. И бояться нечего, он никогда не обидит её так, как Богдан.

С Кириллом ей хотелось быть собой, как бы парадоксально это не звучало: он не знал о РАС, но всё равно относился к ней с пониманием если не во всех случаях, то во многих.

Ей не нужен был этот сценарий – она шла на шоу только ради Кирилла. Составленные задания должны были помочь ему не только всё вспомнить, но изменить отношение к воспоминаниям. Ася не считала Кирилла плохим человеком, скорее тем, кто бесконечно принимал неверные решения и страдал от их последствий. И иногда думала, а как бы всё было, скажи они друг другу правду с самого начала, и приходила к одному и тому же выводу: каждый из них всё равно оказался бы в этом лабиринте. Возможно, это было предначертано им судьбой.

Посмотрев ещё раз на спящего Кирилла, Ася свернула вкладку, открыла программу для записи видео и воткнула флешку. Бояться было больше нечего – все слова вдруг сами пришли на ум.

***

– Как-то так я и оказалась здесь, – закончила свой долгий рассказ Ася и расслабленно опустила плечи. – Думала, что будет сложнее. Теперь ты всё знаешь и можешь сам решать, чего хочешь. От себя могу сказать одно: ты показал лучшую версию меня, увидел то, на что я сама закрыла глаза так давно. И я хочу бороться за наши отношения, даже если со стороны кажется, будто они обречены на трагический финал. Давай дадим друг другу второй шанс?

Ася помолчала, а после снова взяла в руки антистресс-игрушку и начала её нервно крутить.

– В общем, до встречи, Кирилл. Или, может, уже стоит называть тебя Тесеем? Для меня всё только начинается, а для тебя уже кончилось. Интересно, да? Как у Борхеса: «Не спрашивай, куда ведёт, раздваиваясь на развилке, чтоб снова раздвоиться на развилке, твоя дорога…» – И Ася, в последний раз глянув в камеру, будто могла видеть Громова по ту сторону, выключила запись.

Казалось, будто прямо сейчас кто-то вылил на него ведро воды. Накатило осознание: Ася, Мотя и Кец в обход него не просто дополнили испытания – они превратили их в кульминацию всей жизни Громова. Целый месяц он сидел в заточении, думая, что его похитили и собираются убить, смирился и готов был остаться здесь навсегда. Когда Ася вернулась к нему в голову, всё вдруг стало таким простым. Туман рассеивался.

Громов откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Прошлым летом они оба, встретившись так, будто это было предначертано судьбой, разрушили только-только начавшие зарождаться отношения. По большей части руку приложил Громов, выбравший не Асю – понимающую, справедливую, целеустремлённую, а призрак жены. Почему-то сейчас мысли о Майе не отдавались глухой болью в сердце – эта была скорее светлая грусть. Не стоило скорбеть по тому, что невозможно исправить. Вряд ли выйдет сказать сразу, действительно ли всё это будет работать на долгосрочную перспективу, но даже на таком этапе Громов ещё ни разу не был. А Тесей, получается, справился? Получается, методика и правда сработала?

Получается, Минотавра всё же можно победить?

Громов отъехал на кресле к центру комнаты и крикнул, зная, что будет услышан:

– Мотя, выпусти меня отсюда!