Читать книгу: «Сердце на льду», страница 5

Я выскакиваю из квартиры как ошпаренная и закрываю дверь за собой.

Из хороших новостей: похоже, я всё-таки не завалю проект по экономике. Из плохих: мне безнадёжно нравится наш спортивный врач, для которого я всего лишь легкомысленная малолетка с явными признаками гормонального помешательства.

Глава 8. Американские горки

Курт.

Сегодня аренда льда заканчивается в половине восьмого, после чего каток чистят и закрывают до следующего дня. Я прекрасно осведомлён об этом, потому вновь ощутил беспокойство, увидев сообщение от Сены о том, что она появится у меня не ранее девяти.

Чем она намерена заниматься всё это время? От спорткомплекса до моей квартиры езды максимум десять минут. Возможно, я мнителен, но всё же решил задержаться на работе и ненавязчиво проследить за Зефиркой. Около восьми выхожу на улицу и принимаюсь подкачивать шины.

– Доктор Максвелл, вам не требуется помощь? – Рита Пэлтроу опирается на мой автомобиль, демонстрируя свои безупречные виниры.

– Даже если бы она понадобилась, я бы не позволил девушке возиться с колёсами в моём присутствии.

– Не доверяете?

– Скорее, полагаю, что подобное – не женская обязанность.

– Феминистки бы вас осудили, – она кокетливо усмехается и добавляет: – Слава богу, я не феминистка! – смеётся.

– И вправду, слава Богу… – киваю, отсоединяя насос.

– Вы так усердно работаете, не хотите как-нибудь выпить вместе?

Вашу мать, и она туда же? Не понимаю, в комплексе полно хоккеистов, один привлекательнее другого, почему все эти грациозные фигуристки сфокусировались именно на мне. Тем более, я не могу похвастаться шестизначной суммой на счету и особняком в престижном районе.

– Пожалуй, когда-нибудь, непременно… – соглашаюсь, чтобы не обидеть, и стараюсь деликатно намекнуть, что воспринимаю её приглашение исключительно как дружеское: – Как коллеги, разумеется.

На мгновение улыбка Риты застывает, словно у манекена. Но уже в следующую секунду девушка заливается смехом, избегая неловкости.

– Бесспорно, как коллеги! Обменяемся, так сказать, опытом, обсудим… перспективы наших спортсменок.

– Именно! – подтверждаю, и между нами повисает напряжённое молчание.

– Ну, мне пора! Приятного вечера, доктор Максвелл.

– И вам, тренер Пэлтроу.

Рита скрывается в своём автомобиле и покидает парковку. Затем наблюдаю, как из комплекса выходят ещё несколько спортсменок в течение двадцати минут. На часах почти девять, а Сена так и не появилась в поле зрения.

– Тайная тренировка? Или задумала что-то устроить в раздевалке? – размышляю вслух, не отрывая взгляда от входных дверей здания.

Чёрт, Курт, прекрати за ней следить! Она тебе не дочь, не сестра и не возлюбленная! Это нелепо, глупо и абсолютно неуместно!

Уже собираюсь сесть в машину и отправиться домой, плюнув на желание вновь застать Сену за каким-нибудь проступком, как вдруг она выходит и уверенной походкой минует парковку.

– Сена! – окликаю Зефирку, погружённую в свои мысли.

– Доктор Максвелл? Думала, вы уже давно дома.

– Задержался. Что ты там столько времени делала?

Она оборачивается на ледовый дворец и виновато переводит взгляд обратно.

– А что? Мы же договорились на девять, разве нет?

– Да, но твоя тренировка завершается в половине восьмого. Чем ты занималась всё это время?

– Ты всех так допрашиваешь? – она принимает оборонительную позу.

– Нет, только тех, кто прокрадывается на арену по ночам. Сена, ты снова что-то замышляешь?

– Вовсе нет!

– Тогда почему уходишь последней? Разве тебе не нужен отдых?

– Мне необходимо подготовить проект, именно поэтому я здесь!

– Ты невыносима, – я недовольно цокаю языком и направляюсь к водительской двери. – Садись в машину!

Сена с довольной улыбкой запрыгивает в салон, наивно полагая, что мне удастся так просто отвлечься от её загадочного поведения. Напрасно – я твёрдо намерен вытянуть из неё всю правду до последней капли.

Мы движемся под негромкую мелодию радио. Зефирка сосредоточенно строчит что-то в телефоне, пока я неторопливо лавирую в потоке машин, украдкой бросая взгляды на юную фигуристку.

Удивительно – вроде совсем ещё подросток, почти ребёнок, но характер железный. В ней нет ни капли той беззаботности, что присуща большинству её сверстников. Каждая минута у неё расписана, каждый жест продуман. Интуиция подсказывает: она что-то утаивает, но почему-то я уверен – это не связано с чем-то противозаконным. Слишком уж практичной и рассудительной выглядит для подростковых авантюр. Вот и сейчас – не в социальных сетях пропадает, а методично переводит конспект, выписывая русскими буквами значения иностранных слов над оригиналом.

– И ты после каждой лекции этим занимаешься? – не выдерживаю затянувшегося молчания.

– Не всегда, только когда время позволяет, – пожимает плечами Сена. – Сейчас стало намного проще, Дон во многом помогает.

– Дон? – я невольно напрягаюсь. – Это… твой парень? – стараюсь, чтобы вопрос прозвучал как можно непринуждённее, ведь меня абсолютно не волнует наличие у неё отношений. И насколько близка их дружба – тоже. И уж точно мне нет никакого дела до того, был ли у них интим.

Чёрт возьми!

– О, нет… – Зефирка заливается смехом, и внутри разливается необъяснимое облегчение. – Мы познакомились всего пару дней назад, – уточняет она, а затем добивает задумчивой интонацией: – Хотя… он действительно интересный.

– М-м! – выдавливаю из себя кривую улыбку, старательно кивая. – И как же он тебе помогает?

– У нас совпадают некоторые лекции. Он объясняет непонятные слова или выражения сразу после преподавателя, чтобы потом не приходилось часами сидеть над переводом, пытаясь вспомнить контекст.

– Похвально, и вправду отличный парень! – цежу сквозь зубы, старательно избегая взгляда на Зефирку, дабы скрыть иррациональное раздражение от мысли, что она общается с другими молодыми людьми. С теми, у кого между ног тоже имеется орган, который, готов поспорить, моментально реагирует на её стройные ноги.

– Да, он замечательный, – кивает Сена и вновь погружается в свои записи.

Решаю сменить тему, чтобы перестать представлять, как какой-то ублюдок лапает мою спортсменку

И когда только она успела стать "твоей", кретин?

– Давно хотел поинтересоваться: откуда у тебя ключи от раздевалки?

Рука Зефирки замирает над недописанным словом, хотя взгляд по-прежнему прикован к тетради. Великолепно! Попал точно в цель – сейчас начнётся очередная порция лжи и увёрток.

– П-просто понадобилось, вот и сделала.

– Что значит "понадобилось"?

– Была одна ситуация, неважно, – она отмахивается, вновь изображая увлечённость конспектом.

– Ты осознаёшь, что это противозаконно? У тебя не должно быть доступа к помещениям комплекса, и я обязан доложить об этом! – пробую воздействовать угрозами.

– Господи, откуда ты такой правильный взялся?! – она с досадой швыряет карандаш на тетрадь и впивается в меня возмущённым взглядом.

– А ты откуда такая проблемная? Что происходит, Сена? Вижу же, как ты пытаешься выкрутиться, только никак не пойму, в чём дело… – перестраиваюсь в соседний ряд и продолжаю напирать. – Родители? Они как-то… Они вообще существуют?

– Существуют! – фыркает Зефирка. – Сестра, и она состоятельная. У меня полный порядок с жильём и финансами, честное слово!

– Тогда что ты скрываешь? – мельком бросаю на неё взгляд.

– Да ничего! Ключи появились в целях безопасности. Это… это была глупая выходка, которая больше не повторится!

– Какая ещё выходка?

– Курт, давай сменим тему!

– Какая, чёрт возьми, выходка? – повышаю голос, поскольку воображение рисует самые разнообразные сценарии, один ужаснее другого.

– Нет, я не стану об этом говорить!

Бл*ть! Дальше вести автомобиль в таком состоянии невозможно! Резко выворачиваю руль и съезжаю на обочину, вдавливая педаль тормоза.

– Говори! – требую, пронзая Сену взглядом.

– Ты совсем придурок? Я могла…

– Не могла, ты пристёгнута, а я за рулём с четырнадцати лет! – мгновенно гашу её возмущение по поводу нашего резкого торможения. – Рассказывай, или клянусь, я вызову комиссию, и тебе придётся во всём сознаться!

Сам не верю своим словам. Созвать комиссию – значит лишить её всякого шанса на попадание в олимпийскую сборную. Если я это сделаю, она навсегда возненавидит меня.

И мне почему-то не безразлично это.

– Нет никакого преступления, клянусь, – Зефирка смягчает тон, переходя от воинственности к мольбе.

– Тогда почему боишься рассказать? – также понижаю градус напряжения, давая понять, что я не враг.

– Потому что ты точно захочешь вмешаться… – она почти всхлипывает, пряча лицо в ладонях.

– Сена, расскажи, что происходит?

– Обещай, что ничего не будешь предпринимать, когда узнаешь!

– Я не могу тебе такого обещать.

– А если я скажу, что эта информация не заставит тебя идти на сделку с совестью?

– Я ничего обещать не буду!

Сена буравит меня взглядом, ожидая, что я всё же сдамся, но я не поддаюсь. Сжимаю до боли руль, но не уступаю ей.

– Тогда… – она, поникнув, кивает сама себе, но вдруг резко вскидывает голову и отчеканивает: – Разворачивайся!

– Не понял?

– Мне не нужна твоя помощь!

– Сена…

Она выпрыгивает из машины раньше, чем я успеваю закончить фразу.

– Вашу мать! – со всей силы бью по рулю и выскакиваю за ней.

Эта сумасшедшая стремительно перебирает ногами, размахивая руками, словно отгоняя невидимых демонов.

– Что ты вытворяешь? – кричу, осознавая опасность оживлённой трассы.

– Иди в задницу, Максвелл!

– Вернись в машину!

– Я не твоя марионетка, чтобы мне указывать. Иди докопайся до кого-нибудь другого!

– Прекрати истерику!

– Я не истерю, я пытаюсь с тобой общаться нормально, но тебе необходимо влезть во все мои дела!

– Да, мне плевать на твои дела! – теперь уже я разрываю глотку, потому что она довела меня до кипения.

– Отлично! Договорились! Я иду туда, – она указывает вдаль трассы, – а ты, – решительный жест в сторону моей машины, – туда! Пока!

Наши возгласы растворяются в гуле проносящихся автомобилей. Наблюдаю, как стремительно отдаляется её хрупкий силуэт, и тщетно пытаюсь успокоить бешено колотящееся сердце. Но не могу сдвинуться с места, словно прирос к асфальту.

Сесть в машину и оставить её здесь одну – верх безумия.

Гордости хватает ненадолго. Срываюсь с места и мчусь за взбалмошной фигуристкой. Нагнав, без всяких церемоний хватаю её поперёк туловища и перебрасываю через плечо.

– Максвелл! Я тебя засужу! – вопит Зефирка, извиваясь в моей хватке.

– За что?

– За харассмент!

– Валяй, но одну на трассе я тебя не оставлю.

Всю дорогу до машины она бьётся, словно пойманная птица, но я отключаю в себе джентльмена, безжалостно фиксирую её конечности и сквозь визг и крики кое-как доношу драгоценную ношу до автомобиля.

– Я всё равно не сяду в неё! – визжит она как безумная, извиваясь всем телом. – Пусти! Пусти! Пусти!

– Успокойся!

– Не успокоюсь! Это ты меня довёл!

Больше нет сил с ней сражаться, поэтому отключаю разум и действую исключительно на инстинктах.

– Я довёл – я и успокою! – обхватываю её лицо ладонями и впиваюсь в мягкие губы поцелуем.

Качусь на американских горках без ремня безопасности – меня штормит, словно после хмельного угара. Эмоциональный срыв, изнеможение и дикое возбуждение разом обрушиваются, срывая с цепей остатки самообладания. Терзаю её губы, забывая, зачем вообще начал этот поцелуй, зарываюсь пальцами в шелковистые пряди и жадно вдыхаю воздух, пропитанный исходящим от неё ароматом лесных ягод. Ещё один захват нижней губы, ещё один еле слышный стон Зефирки – и меня унесёт туда, откуда уже не вернуться. Позволяю себе на мгновение коснуться языком её уст, будто пытаюсь навсегда запечатлеть вкус редчайшего лакомства, задержать это ощущение как можно дольше, и медленно отстраняюсь.

Шокированный взгляд Зефирки испепеляет меня заживо. Я готов к пощёчине, поэтому замираю, ожидая заслуженной реакции. Голубые глаза в панике мечутся, ища ответы в моих зрачках. Сена отступает назад, касается опухших губ кончиками пальцев и растерянно произносит:

– Л-ладно… я… я… – она пятится к машине, упираясь в неё спиной. – Поехали?

Думаю, она хотела сказать, что мой способ успокоить ее истерику сработал. Вот только кто теперь усмирит мое пульсирующее желание, стеснённое джинсами?

Я киваю, провожаю Сену взглядом, пока она не скрывается в салоне, и как только дверь со стороны пассажира захлопывается, отворачиваюсь, закрывая лицо ладонями.

Что я только что натворил? Решил проблему или распахнул врата преисподней?

Глава 9. Нам нельзя

Сена.

Всю дорогу до квартиры Курта меня колотит, как осиновый лист на ветру. Во-первых, меня никогда так не целовали: внезапно, страстно, по-взрослому. Во-вторых, меня никогда не целовал настоящий мужчина – единственный парень, с которым у меня было нечто похожее на отношения, остался в Москве, и его подростковые лобзания даже близко не стояли рядом с властной, всепоглощающей энергетикой Курта.

И в-третьих, я безумно жажду продолжения! Несмотря на все его попытки помочь мне, я не смею надеяться, что нравлюсь ему. Он всегда держится настолько профессионально, что уличить его хоть в какой-то симпатии ко мне просто невозможно. Но этот поцелуй… Небеса! Пусть это будет не просто приём для усмирения моей истерики, пусть он сделал это потому, что сам невыносимо этого хотел.

Приехав, мы расходимся по разным углам: он – в свою комнату, я – в ванную. Не проронив ни слова, мы будто супружеская пара, прожившая в браке целую вечность. Вот только наша молчаливость обусловлена не взаимным пониманием, а густой неловкостью. Мы всё ещё отходим от произошедшего десять минут назад, и никто из нас не осмеливается начать разговор, чтобы обсудить этот обжигающий инцидент.

– Я сделаю салат, а ты можешь начать изучать мой бизнес-план. Если будет что-то непонятно, спрашивай, а потом поедим, – выходя из комнаты, Курт с нарочитой непринуждённостью предлагает план действий.

– Да, давай, – покорно соглашаюсь я и усаживаюсь за высокий стол с ноутбуком.

Но все мои попытки сосредоточиться на проекте тщетны. Вместо букв я вижу перекатывающиеся под футболкой мускулы Максвелла. Ловлю себя на том, что украдкой разглядываю его при каждом удобном случае, когда он отворачивается.

– Как успехи?

– А? – я подскакиваю на месте, когда он, не поворачивая головы, задаёт вопрос, словно у него глаза на затылке. – А, э… не очень, если честно. Ни слова не понимаю, – признаюсь, в надежде, что он сейчас быстро всё объяснит, и я смогу поскорее сбежать отсюда.

Курт ставит большую тарелку с салатом на стол и садится напротив меня.

– Давай, – он разворачивает к себе мой ноутбук. – Где план работы?

– В свёрнутых… – еле ворочая языком, отвечаю я, околдованная его мужественностью и интеллектом. Он бывший спортсмен, а сейчас врач. Не представляю, что может быть притягательнее этого сочетания.

– Разложи нам салат на тарелки, пожалуйста, – просит он, не отрываясь от экрана компьютера.

– Да! – с энтузиазмом откликаюсь я и чуть ли не вприпрыжку направляюсь к столу с тарелками.

Находиться рядом с ним крайне сложно, и теперь у меня есть хотя бы несколько секунд для передышки. Зачем он это сделал? Судя по всему, он уже забыл о том, что всего полчаса назад целовался с кем-то, а у меня в животе бушует целый рой бабочек-гигантов – вот-вот они разорвут меня изнутри.

Разложив свежие овощи по тарелкам, я вновь возвращаюсь на свое место и начинаю есть.

– Приятного аппетита, – с легкой усмешкой желает он, не отрывая взгляда от монитора.

– Спасибо! – бубню я виновато, уставившись в салат, боясь встретиться с ним глазами. – Почему ты не ешь?

– Сейчас, хочу закончить с этой частью, а то ты со своим английским будешь заниматься до утра.

– Он не так уж и плох! – фыркаю я, хотя понимаю, что до безупречного английского, как у сестры, мне как до луны и обратно.

– О, конечно! – уголок его губ тянется вверх, и он начинает цитировать фразу из моего конспекта, имитируя мой корявый английский: – СильныЙ сторона проекта – это есть центральный город, что позволениЕ оказать услугу быстрый спрос…

– Это был мой черновик! – выпаливаю я, сдерживая смех. Не могу на него сердиться, ведь несмотря на насмешки, это все равно выглядит очень мило. – Это всего лишь наброски!

– Там ошибок больше, чем букв в словах, – хихикает Курт, специально дразня меня.

– Когда ты успел вообще их изучить? Кто разрешал?

Он поднимает руку и показывает тетрадь с моим SWOT-анализом.

– А, ну отдай! – я пытаюсь схватить ее, но Курт быстро вскакивает со стула и убегает от меня.

– Я тут подумал: тебе сначала нужно закончить среднюю школу, а потом уже идти в институт, – продолжает издеваться он, уклоняясь от моих попыток вернуть тетрадь.

– Да, что ты такое говоришь? Надо же, я забыла спросить твое мнение! – саркастично комментирую и снова набрасываюсь на него – Отдай мой конспект!

– А как ты собираешься экзамены сдавать? А проект защищать?

– Всё, доктор Максвелл, вы труп! – я вскакиваю на диван, чтобы сравняться с ним по росту и хватаюсь за тетрадь, которую он держит над головой. В этот же момент теряю равновесие и падаю на мягкую поверхность. Курт не успевает вовремя отпустить тетрадь – возможно, и не планировал этого – и валится вместе со мной, прижимая своим мощным телом.

Все происходит слишком быстро: наши лица оказываются в миллиметре друг от друга, и я снова ощущаю этот опьяняющий аромат моря, ландыша и цитрусовой ноты. Курт перестает улыбаться, его дыхание сбивается, и я мысленно возвращаюсь к своему сну с его участием – кажется, реальность будет даже ярче, чем собственная фантазия.

Он бросает взгляд на мои губы, и я невольно сглатываю образовавшуюся слюну. Я ему нравлюсь! Это осознание разливается внутри меня приятным теплом, расплавляя все сомнения и превращая их в мягкий пластилин. Он снова смотрит мне в глаза, ожидая разрешения; не увидев в них сопротивления, мучительно медленно сокращает расстояние между нами.

Я самозабвенно закрываю глаза, готовая прыгнуть в пропасть новых ощущений. Мне совершенно все равно, что будет утром; сейчас я так опьянена этим мужчиной, что ни за что не поверну назад. Хочу всего того, что он может мне дать. Его свежее дыхание касается моих губ, щетина едва касается лица… Но губы… Я их не чувствую. Вместо этого мне в ключицу врезается его тяжелая голова, а в шею он выдыхает поток горячего воздуха.

– Мы не можем, Сена! – отчаянно восклицает Курт, зарываясь головой в мое тело. – Не можем!

– Мы? Или ты? – уточняю я, потому что для себя не вижу никаких последствий. Я в курсе, как появляются дети, и знаю, как сделать так, чтобы они случайно не появились.

– Сена… – он глубоко вздыхает и поднимается на ноги, приятная тяжесть его тела исчезает, и мне хочется, как обезьянке, обхватить его ногами и руками, задержать его и умолять не уходить. Но я вовремя одергиваю себя и просто сажусь в позе лотоса на диван, запрокидывая голову, чтобы взглянуть на Курта.

– Для тебя это тоже будет нежелательным, а для меня… – он снова вздыхает и трет шею. – Для меня это будет означать конец карьеры, понимаешь?

До этого момента я руководствовалась лишь своими импульсивными желаниями, не задумываясь о том, как это может отразиться на других. Курт прав: если его уличат в связи со спортсменкой, то скорее всего уволят со скандалом, а ведь ему еще предстоит открыть клинику.

– Да, понимаю, – киваю я, собирая всю волю в кулак, чтобы сменить повисшее между нами настроение. – Тогда давай закончим мой проект и заключим дружбу? – протягиваю ему руку для рукопожатия.

– Отличный план! – усмехается он и обхватывает мою кисть.

– Друзья?

– Друзья! – откровенно вру, глядя в глаза, потому что могу быть ему кем угодно, но точно не другом. Друга не представляют в эротических снах, не ждут, что он сорвет с тебя одежду, и совершенно точно не планируют устранение всех его потенциальных и реальных сексуальных партнеров.

Золотова, ты хотела приключений? Ты их получила! Мало тебе было проблем.

Глава 10. Та самая пара

Курт.

– Какие люди пожаловали в наши края! – едва распахнув дверь, торжествующе провозглашает Картер, мой друг и по совместительству звезда канадского хоккея, заполняя своим голосом весь коридор.

– Привет, засранец! – я протягиваю руку, но вместо рукопожатия он тут же затягивает меня в свои фирменные медвежьи объятия.

– И тебе привет, малолетка! – хохочет Адамс, добродушно хлопая меня по спине. – Ты куда пропал? Заходил к твоим родителям, говорят, теперь работаешь сразу на два города?

– Скорее уж на два континента, – поправляю я друга и прохожу вслед за ним в гостиную. – Сегодня вечером лечу в Лондон на встречу с инвесторами. Надеюсь, на этот раз всё сложится удачно.

– Чемпионка, иди посмотри, какой серьёзный бизнесмен к нам пожаловал! – Картер зовёт свою невесту, которая сама способна дать фору любому предпринимателю. Элли появляется из соседней комнаты, плечом прижимая мобильный к уху и одновременно что-то стремительно набирая на ноутбуке.

– Стелла, немедленно звони в Москву и узнай насчёт документов Павлова! Если сегодня не отправят бумаги, он пропустит первую игру и шанс громко заявить о себе! – командным тоном распоряжается она кому-то на другом конце линии, затем завершает разговор и устало кладёт телефон на стол.

– Фух! – Элли выдыхает напряжение куда-то в потолок и только после этого переводит взгляд на меня. – Привет, Курт! Как поживаешь?

– Всё отлично, спасибо! – я наклоняюсь к Картеру и тихо спрашиваю: – Она всегда на работе, да?

– Да, я буквально сплю со своей работой, Максвелл, – отвечает вместо моего друга Элли и кивает в его сторону, так как Картер является не только её женихом, но и клиентом.

– Чемпионка, мы ведь не обеднеем без пары рекламных контрактов? – с улыбкой поддразнивает её Картер.

– С тобой и без рекламы хлопот по горло. – Она снова тянется к телефону, но вдруг решает оставить его в покое, – Ладно, за десять минут мир не рухнет. Рассказывай лучше ты – как дела? – Она полностью переключает свое внимание на нашу компанию.

– Да ничего особенного. Работаю спортивным врачом в Монреале, регулярно мотаюсь в Англию. Почти каждый вечер сижу над бизнес-планом клиники: изучаю цифры, анализирую информацию, пересчитываю риски… И так без конца.

– Ох как я тебя понимаю, – вздыхает Элли и с облегчением плюхается на диван рядом с Картером, откинув голову на мягкую спинку.

– Рядом с вами я чувствую себя каким-то неполноценным: одна управляет парой бизнесов одновременно, другой летит вести переговоры с инвесторами, – притворно-снобистским тоном жалуется мой друг-миллионер.

– Милый, в отличии от тебя, никто из нас пока не может похвастаться шестизначной суммой на счету, – ласково улыбается Элли, перебирая пальцами его волосы. – Так что, это скорее ммы лузеры.

– Но скоро ты станешь моей женой и автоматически обладательницей счёта с шестью нулями!

– Точно! – вмешиваюсь я с улыбкой. – Кстати говоря, как проходит подготовка к свадьбе?

– Великолепно! – тут же отвечает Картер с широкой улыбкой.

– Никак! – одновременно с ним фыркает Элли.

– Понятно… Ну хоть дату определили?

– Да… то есть нет. Но думаем устроить свадьбу в декабре, – поясняет Картер уже чуть менее уверенно. Элли тем временем снова берёт телефон в руки и начинает что-то проверять.

– Хватит уже сидеть в этом телефоне! Не умрут там твои хоккеисты за пару часов твоего молчания! – Картер выхватывает телефон из рук Элли.

– Между прочим, я отменяла твоё интервью, которое совпадает с игрой! – строго замечает она, из-за чего её жених тут же покорно возвращает ей мобильный. – Ты просто невыносима!

Шутливо фыркает Картер.

– И я тебя тоже люблю… – задумчиво отбивается Элли и вновь погружается в работу.

Через пару минут она вскакивает с дивана и, великодушно разрешив нам напиться до поросячьего визга, стремительно убегает из дома по своим бесконечным делам.

Вот так и выглядит семейная жизнь, когда женишься на девушке с хваткой питбуля. Но моего друга это ничуть не смущает: влюблённый по уши Картер боготворит Элли и заражает своим оптимизмом всех вокруг. Даже я, убеждённый холостяк, упорно отрицающий существование настоящей любви, иногда невольно зависаю взглядом на этой парочке с лёгким уколом зависти.

– Ты прямо светишься, – замечаю я, едва за Элли закрывается дверь.

– Правда? – переспрашивает он, и я утвердительно киваю. – Да, пожалуй. Каждый день с ней похож на… – он задумывается, пытаясь подобрать подходящее сравнение, и разводит руками в воздухе. – На взрыв баллона с эндорфинами.

– Я искренне рад за тебя, дружище! – поддерживаю улыбкой.

Глядя на счастливое лицо Картера, я вдруг ловлю себя на мысли: а может, хотеть одну единственную женщину – это не так уж и странно?

– Ну а ты сам как? Всё ещё планируешь перепробовать всех женщин мира? Какая у тебя там цифра?

– Господи, Адамс, я не веду счёт!

– Но ведь когда-то вёл! – ехидно подлавливает меня засранец.

– В университете! Это было сто лет назад! Тогда вместо мозгов мной руководил совершенно другой орган.

– А сейчас разве иначе? – хохочет Картер и бросает мне банку безалкогольного пива.

– Сейчас у меня есть цель, и я не хочу всё испортить.

– А как твоим грандиозным планам может помешать секс?

– Да дело даже не в этом… Просто…

– Кто-то появился? – резко уточняет он, мгновенно уловив моё замешательство.

– Нет. Хотя… Не знаю даже. Есть одна девушка, которая почему-то волнует меня больше других.

– Между вами уже что-то было?

– Нет! И, скорее всего, не будет! – поспешно остужаю его энтузиазм прежде, чем он успеет мысленно отправить меня под венец.

– Почему это вдруг? – Картер протягивает мне тарелку с закусками и внимательно смотрит в глаза. – С каких пор ты стал так легко отступать?

– Я не отступаю. Просто общение с ней может плохо на мне сказаться.

– Не понимаю… – он хмурит брови, пытаясь разгадать головоломку в моём взгляде.

– Забудь. Это несерьёзно, правда.

– Уверен?

– Абсолютно. Давай сменим тему, – я делаю глоток безалкогольного пива и выдавливаю из себя улыбку. Меньше всего на свете мне хочется сейчас обсуждать девушку, которая никогда не будет моей.

***

Спустя пару часов я уже сижу в аэропорту в ожидании рейса. Командировка продлится около трёх дней, и я искренне надеюсь, что за это время мне удастся полностью избавиться от навязчивых мыслей о Сене. Перестать вспоминать тот безумный поцелуй, представлять её босой и взлохмаченной в одном лишь худи на моей кухне. И вообще нужно пресечь всякие мысли о девчонке, которой едва исполнилось восемнадцать лет.