Синдром самозванки. Почему женщины не любят себя и как бросить вызов своей неуверенности

2
Истоки женской неуверенности в себе

Мы знаем, кто мы есть, но не знаем, кем могли бы стать.

Уильям Шекспир

13июля 1909 года в «Стихах, прочитанных на свадьбе Андре Сальмона», Гийом Аполлинер сказал: «Основанные на поэзии, мы имеем право на слова, которые формируют и разрушают вселенную». Чрезмерная сила слов, почти божественный глагол, язык – это не только прерогатива поэтов. Мы строим мир словами, а слова строят нас. Таким образом, мы должны быть бдительными и выбирать слова, определяющие наш мир, общество, семью. Язык детерминирует реальность. В то же время это основа власти мужчин.

В манифесте «Женщины и власть»^[16] Мэри Берд исследует прошлое и возвращается к древним временам, чтобы объяснить, как власть была придумана мужчинами и для мужчин. Женщин, не имевших права голоса, заставили молчать. Иллюстрируя свою точку зрения, она напоминает нам о моменте из «Одиссеи», когда Телемак призывает свою мать молчать: «Молчите, мама! Речь – это мужское дело. Вернитесь в свои апартаменты». И Пенелопа подчинилась. Полезно вернуться так далеко для понимания, насколько глубоко укоренились в нас определенные убеждения. Клише, шаблоны мышления, архетипы, которые нам нужно обратить вспять, чтобы наши голоса были услышаны, обрели силу и уверенность. И язык, несомненно, является первым инструментом, исходной силой в нашем распоряжении.

На грамматику мужское доминирование также наложило свой отпечаток: лингвист Элиан Вьенно объясняет, что мужской род не всегда преобладал над женским: «Французский язык может рассказать и о равенстве… Начиная с XVII века грамматисты намеренно маскулинизировали язык. Они осуждали женские имена и изобрели правила типа “мужское начало важнее женского”… Возьмите слово autrice^[17], существовавшее уже в XV веке. Французы воображают, что это неологизм. Однако именно маскулинные грамматисты, то есть мужчины, выступавшие за мужскую монополию на эту деятельность, заставили его исчезнуть»^[18].

Верните словам их женскую сторону. Откажитесь от схем и выбросьте за борт якорь стереотипов, весящий тонны. Потому что, если женщинам иногда не хватает уверенности в себе, это, прежде всего, вопрос истории, социального давления, семьи, языка, убеждений.

Исторические причины

Долгое время женщины страдали от патриархата, воспитывались в уязвимости. Таким образом, за современной неуверенностью женщин во многом стоит историческое наследие. Это продукт веков, если не тысячелетий, господства мужчин.

Лишенные истории

Мишель Перро и Жорж Дюби продемонстрировали это в своей монументальной «Истории женщин на Западе»^[19]. В отличие от мужчин, со времен Античности описывающих свои свершения так, чтобы время не стирало их следов, женщины не имеют истории: молчаливые матери, невидимые домохозяйки, они стерты в большом театре памяти. У них даже не было юридического статуса в великих древних цивилизациях, греческой и римской, наравне с детьми и преступниками. На протяжении веков они отсутствовали в переписи населения, их просто не существовало. Как говорит Мишель Перро: «[Я пришла к выводу, что] никто не занимался историей женщин: все дисциплины интересуются женщинами, а не Историей. О них ничего неизвестно, они невидимы, кроме Жанны д’Арк и других героинь, занесенных в Пантеон Славы»^[20].

Как может женщина быть уверенной в себе, если у нее нет истории, если, как сказал Наполеон Бонапарт, «[она] отдана мужчине, чтобы у нее были дети. Следовательно, это его собственность, как плодовое дерево – собственность садовника»?

Магазинчик ужасов 1: что делают с женщинами

Как можно быть уверенной в себе, если над вами доминируют с самого начала времен?

Если женщины подвержены мужскому господству во всех известных обществах на Западе и это происходит со времен греко-римской Античности, какова была ситуация среди первых народов или в обществах до цивилизации? Это вопрос, заинтересовавший двух антропологов^[21], и ответ на него впечатляет.

«Возьмем, к примеру, баруйя из Новой Гвинеи, изученных французским антропологом Морисом Годелье: […] Женщины лишены всего, что может походить на право, мужчин воспитывают с абсолютным презрением к женщинам. У них даже есть удивительные явления, такие как удвоение всех путей между деревнями, причем верхний путь, конечно, предназначен для мужчин, а нижний – для женщин. И, когда случайно женщина переходит дорогу мужчине, она должна броситься в кусты и накрыть голову плащом, чтобы не встречаться с ним взглядом… Мы также можем привести случай с амахуаками с Амазонки […] Один этнолог пишет: “Обычно мужчины обладают значительной властью над женщинами. Женившись, муж может бить жену по плечам, рукам, ягодицам, спине специальной дубинкой из твердой древесины, сплющенным лезвием с острыми краями. Удар этой дубинкой может быть настолько серьезным, что женщина в течение нескольких дней едва сможет ходить. Жену можно избить за то, что она не удовлетворила мужа, например, не приготовила еду, когда он этого хотел, или пересолила ее”. Другой пример – амазонские мундуруку, практикующие групповые изнасилования, чтобы наказать женщин, ведущих себя плохо, осмелившихся бросить вызов властям или взглянуть на священные мужские предметы. Этнолог, изучавший их, объясняет, что мужчины гордо сказали ему: “Мы приручаем женщин своими бананами”.

[…]

Но (и это поразительно) нет общества, где бы преобладали женщины […]: мы никогда не находили истинного матриархального общества, в котором только женщины обладали бы исключительной властью и управляли бы обществом и мужчинами. Нет такого».

Вне материнства, точка спасения

В последнем интервью Карин Тинат для Socio, la nouvelle revue des sciences sociales^[22], антрополог и этнолог Франсуаза Эритье^[23] рассматривает когнитивный опыт мужского доминирования, ставший для нее откровением. В детстве она провела летние каникулы на ферме с дядей своего отца. На лестнице висели две гравюры XIX века, два изображения Эпиналя, представляющие этапы жизни. По ее словам, для мужчин все было просто: сначала маленький мальчик играл с обручем. Потом мы увидели, как он, молодой человек, влюбился. В 30 лет он держал за руки жену и детей. Затем он вернулся с охоты и приветствовал своего старшего сына. Наконец, он встал на верхнюю ступеньку, скрестив руки на груди со следующей подписью: «В 50 лет он обнимает прошлое, настоящее и будущее». С этого момента он всегда появлялся один, постепенно уменьшаясь, но по-прежнему в действии, путешествовал, учился. В 60 лет он сидел в халате в кресле с подписью: «Без волнений он ждет смерти».

Женщина, в свою очередь, появилась сначала как маленькая девочка со своими куклами. В 20 лет она открыла для себя любовь. Потом ее охватило материнство. В 40 лет она благословила своих детей, создающих семьи.

«И в 50… – продолжает Франсуаза Эритье, – во мне [было] настоящее недоумение, которое длилось несколько лет, прежде чем я поняла, о чем идет речь. Подпись гласила: “В 50 она останавливается; появляются внуки, она празднует”. Я не понимала, на чем она остановилась… Потом мы видели, как она спустилась. Она никогда не была одна, всегда опиралась на внука или правнука, в отличие от мужчины, который всегда был один. Когда ей было 60, она “без мужества” ждала смерти, а он – “без волнений”. Очевидно, меня не могло не поразить это несоответствие этапов, темпоральность была одинаковой, но то, что мы видели на каждом этапе, было таким разным… Судьба мужчины привлекала меня больше, чем судьба женщины».

Что это значит? В 50 лет женщина пережила климакс, она больше не может производить потомство, и ее не существует как личности. Отсюда ее упадок, заставляющий всегда полагаться на мужчину, внука или правнука, а не на внучку…

Так что она никогда не расставалась, если можно так выразиться, с мужскими штанами, потому что с 20 лет ее искреннее сердце было открыто любви. В 40 лет исчез муж, но она женила сына; и в 50 она радовалась внуку, но прежде всего она остановилась. Другими словами, она отреклась, и все было кончено; […] Боже мой, какая судьба…

Таким образом, веками женщины существовали только благодаря браку и материнству. Их образование сводилось к умению вести хозяйство.

Времена изменились. Несмотря на то, что в 1804 году Гражданский кодекс предусматривал, что «муж должен защищать жену, а жена должна подчиняться своему мужу», развод по взаимному согласию существует с 1792 года. В 1850 году появились школы для девочек, а в 1870 году Жюль Ферри стал призывать к светскому среднему образованию для обоих полов. Женщины во Франции получили право голоса в 1944 году, а с 1965 года могли заниматься профессиональной деятельностью без разрешения мужей. Однако только в 2006 году понятие уважения было введено в брачные обязательства, а в 2014 году законодательно утвердилось «реальное равенство между мужчинами и женщинами»^[24]. Что касается эмансипации, то она, безусловно, значительно продвинулась вперед с 1960-х годов. Реформа брачного режима в 1965 году позволила женщинам открывать счет в банке и работать без разрешения мужей. Два года спустя закон Нойвирта разрешил контрацепцию. Затем следует движение за освобождение женщин^[25], а в 1975 году – закон Симоны Вейль^[26].

Однако количество женщин, убитых супругами (одна женщина каждые два дня в 2019 году), показывает масштабность оставшихся проблем. По данным ВОЗ, от домашнего насилия страдают 25 % женщин в Европе. Как напоминает нам доктор Филипп Брено^[27], антрополог и сексолог, фемицид – это человеческая специфика: «Со своей антропологической точки зрения Франсуаза Эритье^[28] единственная действительно подчеркнула то, что мы все должны знать: межгендерное насилие – это специфика человеческого общества. […] Человек – единственный вид, самцы которого убивают самок своего вида». Несмотря на существование в животном мире внутригендерного насилия, межгендерного в нем никогда не бывает.

Магазинчик ужасов 2: что говорят женщинам

Как обрести уверенность в себе, если вам веками повторяли…

Несостоявшаяся версия самца, слабая по конституции и скованная своей биологией, женщина лишена силы и интеллекта в отличие от своего мужского собрата… Болтливая, лгунья, расточительная, она хороша только для размножения и радости быта. Если у нее нет красоты, то что у нее осталось? Ее приданое?

Для Платона женщина – это метаморфоза самых гнусных мужчин: «Те из мужчин, которые были трусливыми и жили плохо, […] превратились в женщин» («Тимей»).

Согласно Аристотелю: «Женщина подобна изуродованному мужчине, а менструация – это семя, но не чистое: у нее отсутствует только одна вещь – принцип души» («Из поколения животных»).

Для Галена: «Самка более несовершенна, чем самец, по первой важной причине, а именно потому, что она холоднее. […] В человеческом виде мужчина совершеннее женщины. Причина такого превосходства – переизбыток горячего» («О полезности частей тела»).

В Талмуде: «Женщина – это глина, которая дается только мужчине, способному придать ей форму».

Для святого Фомы: «Женщина – это неполноценное существо, чье рождение было спровоцировано без желания» и «[…] Женщины уступают мужчинам из-за своего патогенного тела: они считаются неспособными контролировать себя, контролировать свое тело, страдающее, истекающее, тело, полнеющее, умирающее».

В XVI веке, по словам Жана Льебо: «[…] женское тело слабое и болезненное».

По словам Вольтера: «Женщины похожи на флюгеры, они останавливаются, когда ржавеют».

Мирабо говорит: «Мы те, кто делает женщин достойными, и именно поэтому они ничего не стоят».

Для Наполеона I: «Мы, народы Запада, все испортили, слишком хорошо обращаясь с женщинами. […] Их не следует рассматривать как равных с мужчинами, и в действительности они всего лишь машины для создания детей. […] Им лучше работать иглой, чем языком».

Согласно Шопенгауэру: «В мире должны быть только домохозяйки, работающие дома, и молодые девушки, стремящиеся стать такими, обученные не высокомерию, а работе и подчинению» («Очерк о женщинах»).

У Ницше: «Женщина – это поверхность, имитирующая глубину».

По Куртелину: «Женщины такие лгуньи, что невозможно даже поверить в противоположное тому, что они говорят».

Бодлер признается: «Женщина естественна, то есть отвратительна».

По словам Жюля Верна: «Женщины никогда не вмешиваются в мои романы просто потому, что они все время говорят, а другие ничего не могут сказать».

У Фрейда: «[…] интеллектуальная неполноценность многих женщин, что является неоспоримой реальностью, должна быть отнесена к торможению мысли, необходимому для сексуального подавления». А также: «Это хорошо известный факт, дающий мужчинам достаточно оснований для обвинений, что характер женщин часто резко ухудшается, когда они отказываются от своей половой функции. Они становятся сварливыми, надоедливыми и придирчивыми, мелочными и скупыми; таким образом, они демонстрируют черты садистского анального эротизма, которыми они не обладали раньше, во время их женственности».

Оскар Уайльд: «Женщины – чисто декоративный пол. Им всегда нечего сказать, но они говорят это очаровательно».

Саша Гитри смеется: «Если бы женщина была хорошей, у Бога была бы одна».

Жюль Ренар признается: «Уже два года я не разговариваю с женой, чтобы не прерывать ее».

Ален говорит: «Я часто хочу спросить женщин, чем они заменяют интеллект».

По Эрве Базену: «Лучший презерватив – уродство».

По мнению Фолкнера: «Женщины – это просто четко выраженные гениталии, способные тратить все имеющиеся у нас деньги».

Пьер Бельфон отмечает: «У многих женщин мысли возникают, когда грудь опускается».

Колюш замечает: «Бог создал алкоголь, чтобы в любом случае заставить уродливых женщин трахаться».

От этих слов голова идет кругом. Как избавиться от векового подчинения и послушания? Как добиться права на равенство и уверенность, когда мужское доминирование так долго перевешивает в балансе сил?

Не осмеливаться просить прибавки к зарплате, удовлетворять сексуальное желание, отстаивать свое мнение перед мужчинами – все это часть тяжелого наследия.

Коллективное бессознательное женщин пронизано этим сомнением, неспособностью осмелиться задавать вопросы открыто, неуверенностью, что они заслуживают успеха или удовлетворения.

После движения #MeToo этот ящик Пандоры раскрылся, женщины обрели больше уверенности в себе и наконец осмелились рассказать о том, что так долго копилось.

Магазинчик ужасов 3: Когда сегодняшние словари входят в круг

Это поучительное открытие уже ближе к нам: поискав в Google синонимы к слову «женщина», Мария Беатрис Джованарди обнаружила еще один музей ужасов: «filly, bird, baggage, bitch, maid, wench», что можно перевести как «кобылка, птица, багаж, сука, горничная, девка». Есть от чего упасть со стула. Она быстро проверила Оксфордский справочный словарь и увидела новую пощечину: среди описаний, используемых для определения женщины, мы находим, например: «женщина подчиняется мужчине», «женщина – сексуальный объект», «женщина не равна мужчине»…

Потрясенная Мария Беатрис рассказала об этом своей коллеге Саре Кройер. Три года участвовавшая в феминистской ассоциации Fawcett Society East London, Сара решила вместе с Марией Беатрис Джованарди запустить кампанию #IAmNotABitch. Петиция, размещенная на сайте Change.org быстро набрала необходимые 10 000 голосов и уже давно перевалила за полсотни^[29].

Лишенные уверенности в себе

Кристин Бар, специалист по истории женщин^[30], опубликовала множество книг, основанных на ее диссертации «Дочери Марианны, история феминизма. 1914–1940»^[31]. Ее интересовало символическое измерение одежды в книгах «Политическая история брюк»^[32] и «Что поднимает юбка»^[33]. Она задалась вопросом, не было ли утверждение «женщинам не хватает уверенности в себе» навязано. Не вызывает ли оно чувство вины? Женщины не только страдают от дискриминации – их обвиняют в этом, подразумевая: «Если бы вы были более напористыми, если бы у вас было больше смелости и уверенности в себе, у вас не было бы этих проблем».

В отношениях «доминирующий – доминируемый» доминируемый, по определению, не обладает уверенностью в себе, потому что он угнетен, его лишили власти, его навыки и творческий потенциал отрицают, у него отнимают свободу. Таким образом, под гнетом доминирования женщины лишаются уверенности в себе. Конечно, история женщин не только о подчинении, она также состоит из сопротивления и блестящих исключений из правил, ставших образцами, тем самым подпитывая процесс изменений, потому что эти женщины стимулируют и транслируют идею о равенстве во всех сферах.

Отношение к телу

Об уверенности в себе часто думают в рамках профессиональных и политических аспектов, но, по словам Кристин Бар, речь идет также о чем-то очень интимном, связанном с телом: когда над человеком доминируют физически, психологически унижают или постоянно контролируют критическим взглядом, ему часто не хватает уверенности даже в своем теле: «Люди надеются получить немного гарантий иллюзорным образом, сосредотачиваясь на физических деталях, одежде, соответствии общественному стандарту, но по сути эта затея обречена на провал. Возможно, стремление женщин к совершенству – это обратная сторона неуверенности в себе. Безусловно, произошла эмансипация женщин.

Но когда с женщин сняли корсеты, мы создали для себя внутренний корсет: обязательство оставаться стройной и подтянутой, с телом молодой девушки. Женщин всегда возвращают в их тела, в гендерные представления, существующие в мужском доминировании: женщины – это природа, биология, репродуктивность, половые органы… Тело является фундаментальным. Меня также интересуют определенные аспекты на стыке биологического и социального, я не закрываюсь полностью от этой гипотезы: природа всегда вовлечена в культуру. Я думаю, в частности, о наблюдении одной из моих подруг, профессора истории и географии, доверившейся мне: “Мне неприятно это признавать, но, когда я на высоких каблуках, я больше уверена в себе, у меня больше весомости перед моими студентами”. Что значит носить высокие каблуки? Биологическая гипотеза: увеличить рост женщины. Мужчины и женщины, возможно, когда-то были одинакового роста, но на протяжении веков деятельность женщин и ограничения в питании делали их меньше мужчин. Сейчас мы догоняем, потому что общество более равноправное. В любом случае, на высоких каблуках мы приближаемся к среднему росту мужчин. Или это сексуальная сила, приписываемая туфлям, эротический фетиш? Чувствуют ли себя женщины на каблуках более желанными, более уважаемыми? Об этом интересно размышлять».

С какими аксессуарами хлопочут женщины, чтобы обрести уверенность в себе? Для некоторых это стиль одежды, маскулинизирующий или гиперсексуализирующий, как у Мадонны. Интенсивные спортивные тренировки могут стать еще одним способом восстановить эту уверенность в себе. Другие женщины, несмотря ни на какие стандарты, принимают свое отличие от стандартов. «Это сильная женщина, – говорит Кристин Бар о французской певице Жюльет Нуреддин, – на сцене она носила бюстье, облегающее ее настоящие формы, это настоящий образ расширения прав и возможностей^[34]. А также ее песня Rimes feminines. Рекомендую послушать Жюльет в концертном исполнении Rimes feminines, вслушайтесь в каждое слово! С музыкой, исполнением, языком тела – это гениально!»

Отношение к речи

Кристин Бар отмечает, что мальчики всегда чаще и больше вмешиваются в разговор, чем девочки, в том числе на уроках гендерной истории, – печальное открытие для нее как профессора-феминистки.

Как реагировать? Указывая на это девочкам, мы усугубляем ситуацию, требуется деликатность, чтобы не добавлять лишнего, потому что они чувствуют себя униженными, когда их упрекают за неуверенность в себе! В муниципальных советах, паритетных в течение последних нескольких лет, паритет считается великим фактом равенства. Это не ложь, но, измерив время выступления, мы увидим, что мужчины говорят в два раза чаще и вдвое дольше, чем женщины, то есть они обладают тремя четвертями власти по времени выступления. Это показывает, что, даже неосознанно, мы все равно воспроизводим неравные отношения.

Национальный аудиовизуальный институт проанализировал 700 000 часов программ (с 2001 по 2018 год) и пришел к выводу, что женщины говорят в СМИ вдвое меньше, чем мужчины^[35]. В бизнесе 50 % женщин считают, что их перебивают во время разговора – это одна из трех самых сексистских ситуаций (наряду с сексуальными домогательствами и неравной оплатой по гендерному признаку). «Это то, что англофоны называют manterrupting^[36], это сексистское поведение, когда мужчины перебивают женщин, особенно на совещаниях или в общественных местах»^[37].

Доля женских выступлений на публике и в СМИ по-прежнему вызывает смущение, даже если некоторые цифры оптимистичны: мы видим увеличение времени выступления женщин на 7 % на государственных каналах…

Изменение общества ради «расширения прав и возможностей» женщин

Необходима психологическая работа, каждая женщина должна проанализировать и понять, как мужское доминирование влияет лично на нее. Но этого недостаточно, чтобы вернуть утраченную уверенность женщин и их место в мире. По мнению Кристин Бар, 99 % успеха заключается в коллективных усилиях: трансформации нашего общества, радикальном изменении условий труда, образования. «Мы не можем жить в обществе, где лишь малая доля женщин получает доступ к ключевым должностям, где подавляющее большинство ограничено в повышении, зарплате и занимает только должности подчиненных, а также места в несправедливо менее ценящихся профессиях – в здравоохранении, образовании, социальной сфере…

Мы должны изменить нравы, семейное образование, образ жизни, манеру говорить, одежду – это очень глубокие культурные трансформации, касающиеся не только женщин. Потому что не может быть расширения прав и возможностей женщин без ущемления прав и возможностей мужчин с другой стороны. Очень мало высказываний мужчин о сексуальном насилии в движении #MeToo… Мои исследования в качестве историка привели меня к решению становиться все более решительно настроенной, осознавая, как наше общество заблокировано, как мы застряли в истории мужского господства. Мы не можем даже мечтать о другом мире, еще так много предстоит сделать».

Постоянное осуждение

Даже на выделяющихся, добившихся успеха женщин, показывают пальцем: их называют мужественными, жестокими, «ненастоящими женщинами».

Это беспокойство по поводу гендерного проявления недостаточно принимается во внимание, не происходит деконструкции гетеронормативных норм, навязываемых нам в социальном плане. Классика феминистских библиотек, книга Елены Джанини Белотти «Со стороны маленьких девочек»^[38] показывает, что передача гендерных кодов в образовании происходит еще до рождения, в ожиданиях родителей, в том, что они планируют завести девочку или мальчика, оформить комнату синим или розовым цветом, так что это очень прочно укоренилось в умах родителей и детей. Как гендерные суды, семья, сверстники, учителя, улица, мы постоянно оцениваем соответствие или несоответствие, будь то в работе или в сексуальности.

Недостаток уверенности, все еще хорошо известный…

В декабре 2018 года прошла защита диссертации в области медицины. Ее цель заключалась в изучении взаимосвязи между полом и академической карьерой в медицине, где женщины недостаточно представлены.

На вопрос: «Сомневаетесь ли вы в своей способности сделать карьеру в больнице или университете?» – «Да» ответили 62,4 % женщин против 17,7 % мужчин (204 респондента, все интерны по акушерской гинекологии в Париже).

Среди подгруппы тех, кто говорит о желании продолжить карьеру в университетской больнице (31 респондент), 54,5 % женщин ответили «да» против 0 % мужчин!^[39]