Читать книгу: «COVERT NETHERWORLD 4: CINDERFALL», страница 2

– Скажите просто, – выплюнула Ася, – пытки!

– Оставим семантику лингвистам, – поднял руку Драго. – Тем более что пока у вас будет время на раздумье.

Лифтовая дверь закрылась, и капсула со стремительной скоростью опустила их глубоко вниз. Здесь металла не наблюдалось. Проходы и коридоры были выдолблены в каменной породе. Искусственным было только освещение и покрытие из какого-то композитного материала, от которого эхом отдавался звук цоканья сапог солдат. В глубине что-то гудело и был слышен звук, как будто кузнечного молота.

Пленников завели в небольшое углубление. Здесь металл был в виде тяжёлой стальной плиты, за которой оказалась узкая серая камера с тремя лежанками и даже плазменной панелью. Ася охнула.

– В каждой тюрьме Директории есть такие, – сообщила для спутника Ася с дрожью в голосе. – Через них транслируют пропагандистский марафон с нейропрограмированием.

Лео скептически приподнял бровь. Должно быть, это все-таки преувеличение, вскормленное государственной машиной Великоруссии. Хотя от такого ферта, как этот Драго, можно всего ожидать. Наверняка он из тех, кто любит пытать, поедая яблочный штрудель.

Размышления прервал тычок автоматом. Пленников толкнули в камеру. Лео развернулся, чтобы высказать солдату всё, что он думает о местном гостеприимстве, но тяжелая панель опустилась перед его носом. В тишине послышались удаляющиеся шаги солдат и хриплые ругательства на их языке.

– Ну, влипли так влипли, – подвёл неутешительный итог пилот. – И судя по всему, контрабандист, фермер, старый джедай и вуки за нами сюда не явятся!

Ася села на узкую койку и откинула голову.

– Да, вуки сейчас бы не помешал, – нервно усмехнулась девушка. – Думаю, что одним пленником они явно не ограничатся. Уж поверь, они умеют развязывать языки.

– Спокойно, конфетка, – ответил на это Лео. – Мы сидели в клетках и пострашнее.

Это было неправдой, но кто считает?

* * *

Флориан Штильхарт гнал автомобиль прочь от города. Кристина подарила им драгоценные минуты, чтобы они могли уйти. И то ли всё внимание рыжеволосой бестии было обращено к девушке, то ли ещё по какой причине, но им удалось прорваться до выставления кордонов.

– Мы оставили её там одну, – веско заявил Иллариу Фернандеш. – Это неправильно!

Пират повторил эту тираду уже раз двадцать. Штильхарт не отвечал ему и только поглядывал в зеркало на дорогу.

– Это…нужно было сделать, – сказал наконец мужчина. – Это её выбор. Значит, так было надо. Ей надо.

Фернандеш фыркнул.

– Чего надо? – не понял он – Умереть?

Штильхарт продолжал смотреть в зеркало, на дорогу после себя. Она была девственно пустынна.

– Поверь, она знает, что делает, – повторил Флориан. – Это её история, и только она может справиться с Той, которая нам повстречалась. Кристина всегда избирает особый путь, который не понятен другим, и принимает решения, которые непосильны для других. Но нам от того не легче. Кристина ушла, и нам предстоит самим решать, что делать дальше. Как поступить? Кристина не говорила о своих планах после Нью-Йорка. А может, она и сама не знала? Но если у неё и были планы, то со мной ими она не делилась.

Фернандеш пожал плечами, и вся его фигура стала выражать жаркое нетерпение, какое обычно присуще людям, фанатично преданным своему делу.

– Не очень-то вы близки, как я посмотрю, – бросил пират. – Что до меня, мне решать нечего. Я своих решений не меняю: скинуть тиранию Коэнтрау и показать людям, что такое углеродный налог – вот моя цель. Если, как ты говоришь, остаться здесь – это её выбор, обойдёмся без неё. Есть другие люди, которые могут помочь мне в задуманном. А тебе – найти тех, кто стоит за смертями дипломатов. Флориан задумчиво приподнял бровь. Ситуация вновь изменилась. Фернандеш не рассказывал Кристине о «других людях». Очевидно, они были здесь и это был явно не «Зелёный фронт». Значит, Фернандеш заранее планировал визит в Нью-Йорк. Интересно. Люди, о коих он говорит, могут быть только из двух сфер: или разведка, или правительство. Любопытный каламбур, учитывая, что помощницей Джаспера Ричмонда была никакая не Лаура Финчер, а Анастасия Урусова.

– Я слушаю, – сказал Штильхарт вслух.

Ему было любопытно услышать. В зависимости от сказанного можно было сказать, циник Фернандеш или законченный романтик. Он много раз задавал себе этот вопрос, но мог на него ответить ни в положительном, ни в отрицательном контексте.

– Я закончил Стэнфорд, – издалека начал Фернандеш. – Вместе со мной училась одна девушка, раньше она была флейтисткой, но что-то побудило её пойти по пути общественной деятельности. У нас были отношения. Правда, недолго. И вот недавно, где-то месяц назад, она позвонила мне. И сказала, что её муж хочет встретиться со мной и предложить своё покровительство. Мне и моему движению.

Флориан покачал головой.

– Кто у нас муж? – спросил он.

Фернандеш ухмыльнулся залихватски и даже как-то коварно.

– Джаспер Ричмонд, – веско сказал он. – Вице-президент Соединенных Штатов.

Штильхарт задумчиво пожевал губу. Наверное, стоило изобразить удивление, однако он ждал именно одного из таких ответов. Ричмонд, значит. Нет, ну в принципе понятно, если не брать в расчёт Анастасию Урусову. Но тут вопрос в том, насколько Урусова влияет на Ричмонда. В конце концов, тот может вести свою игру, о которой Урусова может и не знать. Может быть, именно для того она и оказалась рядом с ним? Хочет обрубить его независимость?

– Неожиданно, – в продолжение своих мыслей сказал Флориан. – Ведь Ричмонд склоняется к поддержке углеродного налога. Разве не так?

Фернандеш кивнул.

– Сейчас так, – сказал он. – Но, насколько я могу судить, раз он хочет со мной встретиться, он человек практичный, а значит, его можно убедить отказаться от поддержки налога. Если он попросил Мию связаться со мной, после стольких лет, значит, никому не доверяет. Оно и понятно, учитывая, кем оказалась его помощница.

Муж, который борется с системой, просит жену помочь в его деле. О да, где-то это мы уже видели. Так там жена-то оказалась… Впрочем, история не терпит аналогий. Если Ричмонд по каким-то своим причинам желает идти войной на Треверса, то ему для этой войны нужна пехота, а «Зелёный фронт» подходит как нельзя лучше. К тому же «Зелёный фронт» представляет интересы бедных жителей Глобального Юга, которые пострадали от колонизаторов. Имея рычаг влияния на «Зелёный фронт», можно контролировать пространство от экватора до Антарктиды. Великий соблазн для США. Кстати, Кристина рассказывала, что будто бы Треверс просил Ричмонда поспособствовать прибытию американских боевых кораблей для борьбы с боевиками Фернандеша, но Ричмонд всегда отвечал уклончиво. Да, Флориан читал в сегодняшней прессе, что Великоруссия объявила внеплановые военно-морские учения среди кораблей, находящихся на Кабо-Кабо, но вряд ли эти учения отпугнули бы Ричмонда. Было похоже, что он намеренно затягивал решение вопроса, столь беспокоящего и Коэнтрау, и Треверса Косвенное, но всё же доказательство. Вот только доказательство чего?

– Предположим, – ответил Флориан после паузы. – Но зачем вам я? Для подстраховки?

– Отчасти, – ответил Фернандеш. – Но… Я буду говорить открыто, вы тот, кто знает куда больше такого, что может убедить Ричмонда встать на нашу сторону. Да, я бы предпочёл, чтобы это была сеньорита де Леон, но её нет. А мне нужен человек, который не имеет такого фанатизма, как я. Фанатизм иногда мешает. Вы такой человек, господин Штильхарт.

Флориан пропустил лёгкую улыбку. Примерно так и начинается девяносто девять процентов вербовки. Фернандеш действительно хотел затянуть его с собой, и отсутствие Кристины, как казалось Флориану, даже играло на руку лидеру «Зелёного фронта». Гадать здесь было нечего. Нужно было просто держаться определённого курса. Если судьба ведёт его к Ричмонду, этим шансом нужно воспользоваться. Как говорила Кристина: «Если занимаешься политикой, Штильхарт, будь готов к самым неожиданным союзам».

– Фернандеш, да вы просто стремитесь нажить себе новых врагов. В том числе среди политиков, если я хоть что-то в этой жизни понимаю. Но, думаю, вы уже приняли решения и не собираетесь мне платить за размышления.

– Точно, – подтвердил Фернандеш. – Вот именно поэтому мне нужно собрать настоящую команду. А вопрос награды мы как-нибудь решим.

– С моей стороны проблем не будет, – кивнул Флориан. – Но нужно сразу договориться о… слаженности наших действий. Не люблю сюрпризы. Дело не в том, чего вы там пытались добиться, а в том, что вы сами же себе насолили вашими действиями.

Фернандеш самодовольно улыбнулся.

– Об этом беспокоиться не стоит, – бросил пират, беря в руки телефон. – Главное, чтобы Мия не передумала насчёт своего предложения. А то оно как бывает: каждое следующее хуже предыдущего.

Штильхарт затормозил в одном из переулков Саут-Ривера. Фернандеш вышел из автомобиля. Разговаривал лидер «Зелёного фронта» один, Штильхарт решил до поры не вмешиваться, а просто понаблюдать за ситуацией, чтобы его действия не смахивали на паранойю. Тем более что беседа была довольно короткой. Закончив разговор, Фернандеш постучал в ветровое стекло.

– Разворачиваемся, – сказал он, – Хилтон, на Западной улице. Нам назначили рандеву.

Встреча в пятизвёздочном отеле в центре города. Достаточно логично, опять-таки. Встреча тайная, а значит, нужно место, где никто никогда никого не запоминает. Хилтон с его снующими туда-сюда постояльцами и вышколенными сотрудниками был грамотным выбором. Это значило, что возможность такой встречи прорабатывалась давно.

В холле отеля они оказались через четверть часа. Там было многолюдно и прохладно, особенно после раскалённой улицы. Немного не доходя до стойки регистрации дорогу им перегородили двое мужчин в чёрных костюмах и со всеми прочими атрибутами – агенты Секретной службы. Они работали профессионально и чётко.

– Вас ждут, – произнёс один из агентов.

Очевидно, это касалось Фернандеша, только его внешность могли описать. Штильхарт решил пристроиться как бы невзначай сзади. Естественно, о его участии Фернандеш договорился, иначе бы его не пропустили. Но вот как Фернандеш его отрекомендовал… Опять слишком много вопросов. Что-то странное было в поведении Фернандеша, и Флориан никак не мог понять, что именно.

Ведомые агентами, мужчины поднялись на лифте на самую крышу отеля, где располагался пентхаус и вертолётная площадка. Новенький Eurocopter EC135 только заглушал свои двигатели.

Было ли это случайно или нет, но пассажир вертолёта вышла из кабины непосредственно, когда гости появились на этаже. Брюнетка чуть за тридцать, в закрытом тёмно-синем деловом платье. Воспоминания об Лауре Финчер, заставили Флориана моментально подозревать какой-нибудь подвох. Но нет. В этой молодой женщине не было ничего сопоставимого с Лаурой-Анастасией. Ни стальной холодности, ни ощущения внутренней силы. Словом, это была обычная жена, которая печётся об успехе своего мужа. Интересно, почему Ричмонд везде появлялся с Урусовой, а не с ней?

– Приветствую, господа, и добро пожаловать, – произнесла Мия Ричмонд (наверное, это была она), её голос был кроток и мягок. – Я рада, что вы смогли добраться так скоро.

Фернандеш усмехнулся.

– Признаться, это не просто сделать, когда на твоём хвосте вся полиция Нью-Йорка, – произнёс он.

Мия сделала приглашающий жест.

– Если наш разговор пройдёт успешно, то, полагаю, это…досадное недоразумение будет устранено, – сказала она. – Давайте зайдём в номер.

Теперь их вели коридорами в самые дальние апартаменты. За время короткого перехода Мия не проронила ни слова. Гости тоже решили промолчать, и каждый думал о своем. Флориан вертел головой, обозревая интерьер: вокруг было много дерева, картин и кустов в горшках на полу, но ничего такого, что могло бы вызвать тревогу. Ни камер, ни диктофонов. Видимых уж точно, а о невидимых сообщил бы детектор в его часах. Иногда надо оставлять при себе кое-какие секреты.

– Этот номер используется нашей партией в качестве штаба, – пояснила Мия, как только они оказались внутри комнат. – Так что этот разговор никто не запишет и никто о нём не узнает.

Она кивнула агентам, и те вышли из номера.

– Если, конечно, вы не в отеле Уотергейт и не из конкурирующей партии, – заметил Флориан.

– Пожалуй, – согласилась Мия. – Удивлена, что Иллариу нашёл прагматичного партнёра. Прежде он всегда подбирал людей под стать себе: горячих и несколько самонадеянных.

Штильхарт дипломатично улыбнулся. Будучи гостем на клипере Фернандеша, он готов был согласиться с подобным утверждением.

– Жизнь меняет нас, – заметил Фернандеш, – иногда совсем в другую сторону. Но ты ведь пригласила нас не для того, чтобы разбирать прошлое. К тому же мне это и не нужно. Меня интересует будущее.

Мия кивнула. Она подала гостям поднос с квадратными бокалами, в которых покачивался золотисто-коричневатый напиток.

– Удивительное совпадение, – сказала Мия. – И меня, и человека, которого я представляю здесь, интересует то же самое. Джаспер в чем-то похож на тебя. Он поддерживает идею чистой планеты, но он хочет удостовериться, что за этой идеей не скрывается нечто корыстное. Сейчас все говорят о проекте Cinderfall и агрессивной политике Джефри Треверса, который просто помешался на экологических стартапах. Джаспер полагает, что проект Треверса требует неоправданно высоких издержек и не даёт никаких гарантий результата.

Штильхарт глотнул виски.

– Полагаю, что ему нужны доказательства этого, – сказал он. – Я прав?

Мия кивнула.

– В общих чертах, господин Босуэ, – сказала она, мягко улыбнувшись. – Также мой муж желает собрать альтернативные проекты, которые можно было бы развивать помимо наполеоновских замашек сэра Джефри. Ваши разработки его весьма заинтересовали.

Флориан про себя рассмеялся. Скорее уж, разработки воображения Кристины. Итак, Фернандеш представил его как Босуэ. Значит, до конца он этой Мии не доверяет. Надо наблюдать, как пойдёт.

– Благодарю, – сказал Штильхарт вслух. – Мне было бы лестно поработать с господином Ричмондом. Я с большим удовольствием представлю ему свои разработки.

Осталось их только разработать. Хорошо бы, если его фразы звучали достаточно уверенно для перспективного стартапера.

– От себя замечу, – кивнул Фернандеш, – что наше движение готово предоставить собранные нами данные и на архигерцога Коэнтрау, и на Джефри Треверса. Эти документы, – Фернандеш вынул из портфеля и передал собеседнице плотную папку, – доказывают их связь с производством нановооружения. Фотографии, плёнки, контракты, поставки. Здесь всё, что нам удалось собрать.

Мия взяла папку и стала лениво листать документы.

– Предполагаю, что именно их ты хотел представить в ООН? – спросила она. – Не стоит удивляться, откуда я знаю. У нас есть хорошие информаторы.

Где именно, она не уточнила.

– Да, – коротко ответил Фернандеш.

Мия громко рассмеялась.

– Да, теперь я узнаю прежнего тебя, – весело сказала она. – Ты всегда пытался доказать всё официальным способом. Но времена нынче не самые лучшие для этого. Международные организации поразили бюрократия и коррупция. Любое дело превращается в фарс и кошмар. А кроме того, у наших недоброжелателей всегда есть возможность совершить теракт с летальным исходом для тех, кто всё-таки готов решиться показать миру всю изнанку глобального управления. Но есть совершенно другой путь, который лежит не через кабинеты ООН, а через более влиятельных и честных людей.

– Меня интересует моя страна, – без обиняков сказал Фернандеш. – Её превратили в колониальный полигон. Деятельность Треверса разрушит всё, что мы создавали на Кабо-Кабо. И это я хочу предотвратить. Что Треверс делает здесь или в какой-нибудь Новой Зеландии, меня не волнует. Уберётся с островов, и довольно.

Мия повертела папку ещё немного и вернула в руки Фернандеша.

– Ты же понимаешь, что это только часть проблемы, – сказала она. – Мир больше, чем твои острова. Можно убрать Треверса, но вместе с ним уберутся все денежные потоки, которые текут на Кабо-Кабо вместе с Треверсом. Благосостояние острова зависит от благосостояния сэра Джефри.

Фернандеш нахмурился.

– Тогда зачем этот разговор? – спросил он. – Уж не клонишь ли ты к тому, что я должен объединиться с Треверсом? Этого никогда не будет. Или я его скину, или он уничтожит меня и мою страну.

Мия покачала головой.

– Речь идёт не об объединении с Треверсом, – сказала она. – Речь идёт о присоединении к людям, которые могут дать то, что давал острову Треверс. Стать частью внегосударственного общества людей со средствами и целями.

– А цена? – спросил Фернандеш.

– Для тебя никакой, – сказала Мия. – Всего лишь одолжение – пересмотр соглашения о пребывании на Кабо-Кабо флота Великоруссии и некоторое ограничение деятельности твоих ребят рамками правил. Вот при этих условиях ты станешь самым реальным кандидатом на пост нового демократического руководителя твоей страны.

Всего ничего, подумал Флориан. Он не был сильно погружён в африканские дела, но подозревал, что пересмотр соглашения о базе на острове, через который контролируются трансокеанские транспортные коридоры, не обрадует никого в Московске. Теперь понятно, почему Ричмонд не торопился с посылкой боевых кораблей. Он хочет не просто пехоту в лице боевиков «Зелёного фронта» для конкретной операции. Он хочет своих личных каперов. И риска никакого. Ни тебе интервенции, ни оккупации. Ну что же, вот и Ричмонду не чужды имперские амбиции, правда, более изящные.

– Если ты дашь своё устное согласие, я смогу немедленно организовать вашу встречу с этими людьми и моим мужем, – продолжала Мия, кивнув также и Флориану. – Надеюсь, вы понимаете, что я знаю только то, что меня просили передать.

Флориан отстранённо кивнул, погрузившись в собственные мысли, уже несколько пропуская мимо ушей те светские любезности, которыми обменивались Фернандеш и миссис Ричмонд.

Конечно, Фернандеш согласится. Любой бы согласился на его месте. Слишком великий соблазн. Если ты, конечно, не Кристина Левонова, которая предпочитает соблазнять сама. Фернандеш уже принял решение и принял его, как только позвонил. Сейчас он скорее думает о том, что стоит на пороге чего-то важного, о чём он мечтал, и это что-то поменяет всю его жизнь. Чтобы это понять, не надо было уметь читать чужие мысли. Впрочем, это ненужная лирика. Очевидно, что Фернандеша вербовали, и вербовали грамотно. Теперь Штильхарт понимал: нападение в Здании конференций было хорошо продуманным отвлекающим моментом, чтобы у Фернандеша не осталось других вариантов действий, кроме как ложиться под интересы Ричмонда. Эту Мию, которая, очевидно, была дорога Фернандешу с некоторой точки зрения, подставили ему тоже не случайно. Здесь, как в хорошей пьесе, каждый играл свою роль. Наверное, у Флориана был некий шанс вытянуть Фернандеша из этой американской петли. Но стоило ли? Флориан сам лез во все тяжкие, чтобы подойти близко именно к этой петле, которая является связующим узлом с историей убитых дипломатов. И сейчас у него был прекрасный шанс это сделать. Выйдя на этих людей, он получит огромное количество необходимой информации, которая позволит ему понять не только схему плана Ричмонда, но и структуру его отношений с партнёрами. Поэтому Флориан решил, что не станет мешать Фернандешу и поступит, как всегда советовала Кристина: будет нестись по течению.

* * *

Телефон Натальи Покровской разрывался весь вечер. И мобильный, и стационарный в посольстве. А новости из Нью-Йорка лились из информационных агентств, как летний дождь в Кранцберге. Наташа не помнила ничего подобного из «города контрастов» со времён событий 9/11. Если убрать всю шелуху из тысяч репортажей, стримов, статусов в соцсетях, записей и прочего в этом духе, то новости сводились к трём фактам: нападение на штаб-квартиру ООН, убийство постпреда Великоруссии в Совете Безопасности, стоят за этим боевики «Зелёного фронта». Других данных не было, но все, кто освещал происшествие, единодушно склонялись сами или повторяли за теми, кто склонялся, единственную версию: теракт. Более искушённые в международных событиях комментаторы прямо увязывали нападение в ООН с взрывом в парламенте Великоруссии. Ближе к полудню посыпались официальные комментарии из Московска, в которых «Зелёный фронт» называли чудовищами, исчадиями ада, обещали кары небесные и требовали от властей США поймать и сурово наказать террористов, иначе Московск будет вынужден реагировать сам. Ближе к двум часам проснулся Вашингтон и было зачитано обращение вице-президента Джаспера Ричмонда, в котором власти США решительно осуждали трусливый террористический акт и были ещё раз повторены все высказывания в адрес «Зелёного фронта», который Вашингтон обвинил в работе на ГРУ. Было также сказано, что теракт в ООН есть не что иное, как отвлечение внимания от действий разведки Великоруссии на территории Кабо-Кабо.

– Кажется, на этот раз Фернандешу не спастись, – резюмировала Александра Овчинникова-Асфур. – Хорошо, что мы не успели завести с ним никаких контактов. Надеюсь, меня не арестуют за то, что я танцевала с ним на балу у архигерцога. – Александра нервно усмехнулась.

Немного наигранно, отвлечённо подумала Наташа. Она так и не смогла разобраться до конца в отношении своей помощницы, а информацию из Московска было не получить. На все её настойчивые запросы ей отказывали в связи с Артамоновым, а её собственная дочь просто испарилась. Она не отвечала ни по одному мессенджеру. Наталья обзвонила всех её друзей, и тут через шестые-восьмые руки до неё донесли информацию, скомпилированную из интернет-комментариев, что прошлой ночью генерал Артамонов был убит в больнице во время допроса Эльмиры Сабуровой. В городе был введён план «Гром», перекрыты вокзалы, аэропорты и все выезды из города. Может, это было и эгоистично, но Наталья поспешила успокоить своё издёрганное материнское сердце мыслью о том, что молчание дочери, очевидно, связано с этим, ведь в Московске ограничили связь. Однако позже до неё стали доходить слухи от коллег о том, что в больнице во время убийства Артамонова была не только Сабурова, а ещё пилот ВВС НАТО Лео Морган, тот самый Лео Морган, с которым она имела счастье познакомиться во время своего… ээм… канадского путешествия. Так вот, он сбежал из больницы вместе с очень знакомой Наташе девушкой – её собственной дочерью, и они оба были объявлены в розыск. А в довершение всего с обличительной тирадой против неё лично и её дочери выступил Евсей Исаков, опубликовавший весьма длинную и нелицеприятную запись в своем телеграм-канале. Что за неделя, а? Она-то собиралась спокойно нежиться тут на пляжах. Ещё жаловалась, что скучно будет. Куда там!

– Сама-то веришь, что он? – спросила Наташа.

Александра пожала плечами.

– Не знаю, – сказала она, – но чтобы совершать такие теракты, надо быть полным отморозком. Фернандеш мне таким не показался.

«Что же с тобой случилось, доченька?.. Куда ты пропала?» – мысленно задавала себе вопросы Покровская.

Молодая женщина с усилием попыталась отвлечься на работу, но уже через минуту её трудовой порыв нарушался болью в сердце. Ведь материнская любовь обладает той силой, которая способна на тонком уровне поддерживать чувствительную связь с родным чадом. И это известно всем матерям в мире от века.

Возможно, пребывание в столь уязвимом, с точки зрения психологии, состоянии могло бы нанести Покровской существенный урон, если бы её не отвлекли другие серьёзные новости.

– Мне тоже, – кивнула Наталья, отодвигая мысли о дочери. Слезливых интонаций она не могла себе позволить и, хоть с усилием, но быстро взяла себя в руки, качнув головой в разные стороны, как бы стряхнула с себя нахлынувший негатив. – Ладно, об этом позже. В конце концов, нас это пока прямо не касается. По крайней мере, пока не узнали, что встречу запрашивала я. Есть новости об Аваловой? Это срочнее.

Помощница отрицательно покачала головой. Наталья теперь внимательнее обычного присматривалась к ней. О том, что была запрошена встреча с Анненковым в Нью-Йорке, здесь знали они двое. Хотя это, конечно, ничего не означало. Такие операции продумываются неделями, а не за два часа. Но всё же…

– Никаких, – сказала Александра. – Её фоторобот висит на каждом столбе, полиция сбилась с ног, но пока без результатов.

– Ну вот! – вздохнула Наташа. – Уже хорошая новость! Англичане, как всегда, правы в своих поговорках. Значит, сорок восемь часов, что нам дал Коэнтрау, ещё не истекли. Вызовите ко мне офицера безопасности посольства. – Наталья посмотрела на часы. – Сейчас.

Александра кивнула и быстро набрала сообщение на телефоне.

С офицером безопасности Меньшиковым Наталья встретилась в посольском саду. Было около восьми, и солнце уже скрылось, уступив место робкой вечерней прохладе. Вдвоём с офицером они пошли вдоль буйно цветущих растений, которые пестовал местный посольский садовник. Александра шла сзади и в разговор не вмешивалась.

– Смешно сказать, но первый раз с таким случаем сталкиваюсь, – певуче рассказывал офицер. – Здесь обычно тихо, ничего не происходит. Один раз только наши матросы с торгового судна что-то не поделили с алжирцами. Ну, пришлось вмешаться. Разрулили мирно. И вдруг такое.

Это был мужчина в возрасте примерно сорока лет, казалось бы, не имеющий слабых мест. Уверенный взгляд, спокойные движения, безупречная мужская брутальность и невидимая, но прекрасно ощущаемая энергия, которая буквально покоряла своей мощной теплотой, способной подчинять себе любого, кто стоит на его пути. Это полностью соответствовало характеристикам из его досье: «Малоэмоциональный, высокая степень самоконтроля». В дополнение к этому имя и отчество были соответствующие – Юрий Владимирович, как у приснопамятного всесильного шефа КГБ.

Наташа мягко улыбнулась собеседнику.

– Думаю, что вы уже слышали, что я приношу неудачу в места, где работаю.

– О нет! – покачал головой офицер. – Я сужу по фактам, а не по сплетням. Хотя в моей работе сплетни – иногда самое важное.

– Согласна, – не убирая улыбку, заметила Наташа. – И вот именно сплетнями вам сейчас и предстоит заняться, Юрий Владимирович. Нужно найти Ксению Авалову раньше, чем это сделает местная полиция.

Меньшиков кивнул.

– Ну, если бы её нашли… – задумчиво произнёс он, – об этом мы бы уже узнали – из выпуска новостей. Что-что, а нас лягнуть – это за милую душу, несмотря на все наши инвестиции. Мы для них тут всё равно шакалы с севера. Нет, я убежден, что Авалова где-то скрывается, а может быть, у кого-то.

– Что вы имеете в виду, Юрий Владимирович? – спросила Наталья.

– Я бы не хотел делать преждевременных выводов, но медлить тоже нельзя, – убеждённо заявил Меньшиков. – По распоряжению центра я не был осведомлён о работе Аваловой.

– Я тоже, Юрий Владимирович!

– Поэтому мне понадобится некоторое время, чтобы во всём разобраться, – ровным тоном пояснил Меньшиков. – И тем не менее меня сразу насторожили два момента. Момент первый: Авалова, пусть и косвенно, причастна к смерти нашего бывшего агента. Она была задержана на месте преступления и, судя по всему, общалась с убитым. Второе: почему после задержания Авалова не потребовала связи с нами, что было бы законно, а решила действовать самостоятельно? Своими действиями Авалова показала себя абсолютно неуправляемой. Получив от вас поручение, я решил проверить её дела, и выяснилось, что её напарник, Андрей Кирсанов, исчез вместе с охраняемой им Наоми Зибель с конспиративной дачи.

Наташа округлила глаза. Вот пожалуйста, ещё новости. До кучи, что называется. Ситуация, если проанализировать, принимала уже стадию угрожающей.

– Не знала об этом, – шокировано сказала она. – Визит Наоми в Московск организовала я, но после взрыва в парламенте у меня не было с ней никаких контактов.

Меньшиков кивнул. Он осторожно взглянул на лицо Покровской, уставившейся в какую-то точку за головой офицера, словно проверяя, достаточно ли спокойна новый посол для продолжения столь щекотливой беседы.

– И тем не менее Зибель и Кирсанов исчезают, – сказал мужчина – А ведь Зибель, по нашим данным, опять-таки, правда, косвенно, связана с «Зелёным фронтом». В своём блоге она часто ретранслирует их «пропаганду экологического скептицизма».

Наташа молча кивала на изложение тезисов.

– Не стал бы лишний раз бросать тень подозрения на коллег, – аккуратно заметил Меньшиков. – Но что, если Кирсанов и Авалова стали работать на экорадикалов? Допускаю, что по каким-то своим причинам. Я задал себе вопрос, не используют ли эти причины против интересов нашей страны. А ведь то, что произошло в военном госпитале, свидетельствует именно об этом.

В голосе Меньшикова прозвучали железные нотки. Наталья уловила их характер. И его можно было понять. Действительно, почему Ксения с ней не связалась? Могла ведь, даже после того, что натворила в госпитале.

– Это, безусловно, худший вариант, – уклончиво ответила Покровская, и вероятно, эта её уклончивость не ушла от внимания собеседника.

– Поймите меня правильно, я знаю, что вы симпатизируете Аваловой, – сказал Меньшиков. – Вы были с ней дружны ещё до войны с Директорией. Однако мы должны отработать все версии. Или вам кажется, что я здорово ошибаюсь?

Наталья некоторое время молча шла, подбирая слова. Меньше всего она хотела на этой работе прослыть поборницей кумовства.

– Да нет, вы правы, – ответила посол. – Да и личные симпатии здесь ни при чём. Именно для этого я вас и пригласила. Отрабатывать действительно нужно любую версию, особенно если есть подозрения. – Покровская усмехнулась. – Хотя не скрою, я бы хотела, чтобы вы их опровергли.

– Может быть, вы могли бы поделиться какими-то фактами, которые облегчили бы мне работу? – поинтересовался Меньшиков.

Он хочет знать, насколько тесно я общаюсь с Ксенией, поняла Наталья. В принципе, обычный сбор информации, которым и должен заниматься офицер по безопасности. Эту информацию он потом отсылает в центр, и на её основании делаются выводы о внутреннем климате в посольстве. Сие было безусловно важно, так как подобные сведения корректировали работу любого посольства, а значит, и внешнюю политику в целом. Однако в нынешнем положении, когда шеф ГРУ погиб, Наталья не знала, к кому теперь будет попадать эта информация и что будет принято на её основе. А посему вести себя с Меньшиковым нужно крайне осторожно.

– Что вам сказать? – бросила посол. – Ксения человек резкий. Она гончая по своей природе. Росомаха. Если она видит добычу, то сделает всё, чтобы затравить её. И иногда она увлекается. Порой так, что перестает видеть, где друзья, а где враги. Поэтому я… я готова рассмотреть вашу версию.