Читать книгу: «Иллюзия», страница 2

Глава 3

Дом на ночной улице

Мы не всегда любим – жить в городе, особенно летом, когда от раскаленного асфальта пышет бензином, или когда в набитом автобусе ты едешь, обливаясь потом и растирая его грязной рукой по лицу. Но все мы живем в нем, а летом выезжаем на природу – выпить водки и отдохнуть. Но вечером, когда в городе нет машин, и ты спокойно можешь прогуляться с девушкой по городским улицам, он совсем другой. Он наполнен тайнами и необычными свершениями.

I

Мой дом всегда радовал меня своей чистотой и покоем. Когда после путешествия возвращаешься в него, усталость проходит сама собой. Иногда это происходит так незаметно, что удивляешься сам себе. Так случилось и в этот раз. Только я успел залезть в ванну, как тело мое расслабилось, а усталость разлилась по всему телу мягкой пеленой. Достав сигарету с полки, я закурил для полного счастья, и мысли мои побежали по новому кругу. «А почему бы мне не позвонить своей новой знакомой?», – спросил я себя. Мой внутренний голос ответил положительно. Легко выпрыгнув из ванной, я уже шел навстречу судьбе…

Такой волнующий меня голос ответил дружелюбно и ласково.

– Как хочешь, я только переоденусь и сразу к тебе.

Сказать честно, я не ожидал такого поворота. В лучшем случае я рассчитывал договориться на завтра или послезавтра где-нибудь в кафе или улице. Я достал разные бутылки из своего бара и засунул их в морозильник. Оделся приличней и, устроившись в кресле, достал свой дневник.

Мой дневник представлял собой некоторый беспорядок мыслей и замыслов, который писался в самые неожиданные жизненные моменты. Старая, пожелтевшая от времени, тетрадь. Я всегда брал ее с собой, потому что самые неожиданные идеи рождались вне дома. Дома можно было хорошо все обдумать, но впечатление от увиденного было бы уже не то. Многое вообще забывалось. Сейчас мне хотелось описать, как только это возможно, мое впечатление от знакомства с девушкой. В дневник я писал все, что думал, совершенно не беспокоясь, что его кто-то сможет прочитать. Почему-то я был в полной уверенности, что даже внимания он привлечь к себе не может, и бросал его, как только мне надоедало что-то описывать. Так и в этот раз, бодрое и восторженное звучание моего слога сменилось разочарованием. Тем не менее, из прочитанного мною позже я смог заключить, что, скорее всего, это было похоже на влюбленность. Кроме того, я многого не мог знать тогда, когда писал эти строки. Я не знал, что неожиданное мое знакомство обернется опустошенностью и одиночеством.

II

Раздался звонок. Я открыл дверь. На пороге стояла Ольга. Было уже поздно, и она была в легкой накидке. Я помог ей раздеться. Она посмотрела на меня зелеными темными глазами и покорно улыбнулась. Она была прекрасна в своем черном свободном платье с глубоким вырезом. Я помог ей раздеться.

Она села в кресло, подогнув ноги под себя. Лунный свет падал ей на лицо и шею, и через легкую материю отчетливо просвечивали упругие очертания ее небольшой, но стоячей груди. Это усиливало впечатление обнаженности. Я помню, что говорил что-то, она больше слушала и пила хитрый коктейль с водкой и Мартини.

Потом она встала и прошлась по комнате. Она сняла свои туфли. Без обуви ноги ее казались несколько толстоватыми. Но широкие бедра скрывали этот недостаток. Кажется, она устала от разговоров.

– Гриша, – устало сказала Оля, – может, пойдем спать.

Она сказала это так просто, как будто мы были знакомы много лет, и каждую ночь ложились спать вместе. Потом я вспомнил, что она ничего не сказала про своего мужа или детей, которые могли бы ее ждать. Хотя мне показалось это подозрительным, я не мог не согласиться! В постели она была непослушной и даже агрессивной, но очень живой и ненасытной. Только вот глаза. Хитрый, иногда загадочный взгляд, каким она на меня смотрела в минуты неподвижного отдыха, объяснял в целом всю необычность ее поведения, но не объяснял, пожалуй, больше ничего. Луна, которая просвечивала сквозь легкие шторы, была единственным свидетелем, а также источником света, который мог проникать в комнату. Она уже мирно спала, как могло показаться. Я помню только, что веки мои слипались и слипались, и я уснул тотчас, как только Ольга успокоилась. Я хотел проснуться с ней, как только лучи осеннего солнца пробьются в окно, но этого не случилось.

Ольга дождалась, как уснет ее Гриша, выбралась обнаженной из его объятий и быстро оделась. Она торопилась. Она забыла накинуть свой легкий плащ. Взяла туфли в руку, тихонько открыла окно и решила сначала посидеть на подоконнике. Одинокий ночной прохожий мог видеть ее в эту минуту, она сидела, поджав колени к лицу, и вглядывалась в темноту. Возвращаться ей сегодня особенно не хотелось. Но ее муж, тиран, требовал от нее такого послушания.

Легко оттолкнувшись, она камнем полетела вниз. Но она не торопилась покончить с жизнью, особенно когда ей встретился хороший человек. Несмотря на свой легкомысленный характер и склонность к любовным увлечениям, она увидела в своем любовнике что-то особенное, что особенно ценила в людях. Именно сейчас она подумала об этом. Она удивлялась самой себе, но не забыла затормозить перед асфальтом, плавно приземлилась и пошла в направлении домов, стоящих на укромной городской улице, спрятанной от оживленных автомобильных дорог. «Хорошо, если только меня никто не заметил», – подумала она.

III

Ее муж был уже дома. Он был гораздо старше ее, очень крупный и с небольшой лысиной на голове. На крупной шее у него красовалась толстая золотая цепь, на пальцах золотые печатки. Он сидел за столом и мирно беседовал с Катей. Катя была одета в исключительно стильное платье. Она выглядела уставшей, но в таком наряде выглядела очень красивой. «Наверно, были в каком-нибудь ресторане», – заметила про себя Ольга. Она не совсем доверяла своей подруге, но та заботилась о ней, как о себе. Ольга всегда брала ее с собой, куда бы та не отправлялась. Она сильно привыкла к ней, и уже не могла без нее обойтись. В далеких путешествиях, куда они раньше отправлялись от скуки, Катя готовила ей вкусные блюда и приносила завтраки в постель.

– Опять ты где-то моталась весь вечер? – проворчал муж.

– Немного прогулялась, – лениво ответила Ольга.

Она недолго потопталась в прихожей, как будто раздеваясь. Только сейчас она заметила, что забыла свой плащ: «Не возвращаться же?».

– Ты забыла, что мы собирались сегодня вечером на ужин? – спросил он.

Только сейчас она вспомнила. Это было неделю назад. Они договорились об этой вечеринке перед той самой поездкой в Уголок. Видимо об этом они разговаривали за столом. «Опять все разболтала мужу, все это мне порядком надоело», – подумала Ольга про Катю. Катя и раньше была неравнодушна к ее мужу, а в последнее время даже ревновала его к ней.

– Я забыла, – сказала устало Ольга.

Она об этом действительно забыла, но теперь это не имело значения.

– Ладно, я пойду спать, завтра утром у меня важная встреча.

Муж медленно поднялся, на ходу подтягивая спортивный костюм. В двери спальни он остановился:

– Я тебя жду, – обратился он к Ольге.

Ольга с Катей жили в этом доме несколько лет с тех пор, как Ольга вышла замуж. Тогда впервые свобода стала ей докучать, она захотела остепениться и отдохнуть. Катя была против, но Ольге было на нее наплевать. К тому же муж ее был очень богат. Хороший просторный дом в центре города. Тишина и уют. Подарки, знаки внимания – все обещало определенные преимущества перед прежней беспокойной жизнью.

«Сегодня он изрядно пьян, он всегда тащит меня в постель, когда хорошо наберется», – рассуждала Ольга. С Катей разговаривать, почему-то, не хотелось. Она легла в свою двуспальную кровать. Сквозь жалюзи опять показалась луна. Было тихо, только Катя убирала со стола. Она всегда ложилась последней.

Почему-то сейчас, после близости с Гришей ей стало немного не по себе. Это были не угрызения совести, конечно. Неземное происхождение надоело ей, как старое приключение! Конечно, ей были приятны некоторые сатанинские возможности, которые давали неоспоримые преимущества перед людьми, но и она и Катя все же были смертны, хотя их век сильно отличался от века человеческого. Они были гораздо свободней в своих поступках, чем люди, но их воля была скована волей дьявола, если вдруг они позволяли себе лишнее. Ольга, правда, не была уверена в том, что разрешено ее замужество или нет…

Она всегда думала, хотела ли она быть человеком? Этот вопрос время от времени разрешался для нее, то так, то эдак. Но всякий раз, когда ей было очень одиноко, как сейчас, она хотела жить с людьми. Люди казались ей более живыми, наверно потому, что они торопились жить…

IV

Проснувшись, я ничего не понял. Я силился припомнить во всех подробностях необыкновенные события вчерашнего вечера. Сначала мы пили коктейль, голова болела, как положено, потом занимались любовью при свете луны. А потом я уснул. А что потом? А потом я проснулся! Ход рассуждений замкнулся и пошел по новому кругу, так, не объяснив главного! А главное: «Где же Оля?». Он сразу заметил ее накидку, в которой она пришла вчера. Ах, конечно, она просто ушла и захлопнула дверь, что же здесь странного! Простое объяснение никак не укладывалось в голове. Не было ни записки, ничего. Ему страшно захотелось увидеть ее снова, ах да – телефон! Он набрал номер. В трубке забасил мужской голос: «А кто спрашивает?» Тут я растерялся: «Мне нужна Ольга», – как можно более официально сказал я в трубку. «Она в душе, кажется», – ответил он, удаляясь. Потом я долго ждал, когда Ольга возьмет трубку, но прошло минут пять, после чего в трубке послышались короткие гудки. Больше звонить я не стал. Я развалился в кресле со своим дневником. Мое разочарование нашло отражение всего в нескольких предложениях, после чего я стал собираться на службу. День длился сегодня очень долго, я думал, что он не кончится никогда, если бы в конце вечера не позвонил Витек и не пригласил на пиво. Я сказал, что мне должны позвонить, не объясняя подробности.

– Нам все равно, – сказал Витек, – можно и у тебя, с тебя закуска, а с нас с Серегой пиво.

Мы сидели за кухонным столом, я резал рыбу на маленькие куски, Витек курил, а Серега все рассказывал об их похождениях. Я слушал эту историю теперь во второй раз, и на этот раз она казалась мне более странной, нежели объяснимой опьянением моих друзей, как думал я раньше.

Никто не звонил и не приходил. И мне начинало казаться все это сном, который приснился мне вчера. Сном, который со временем улетучится, как только дневные заботы превратят его в груды обломков.

V

Все кончается, и нет ничего постоянного в природе. Как жаркое ненасытное лето сменила огненно-рыжая осень, так и первые заморозки на еще неостывшей земле уже предвещали начало зимы. Неизменным в природе было только непостоянство…

Он опять шел вперед, не останавливаясь, как будто только движение было смыслом Его жизни. Его надежда найти этот дом, не казалась ему несбыточной. Единственное, чего Он опасался – это заблудиться или сломать себе шею где-нибудь в лесных оврагах, или утонуть в реке, правда, купаться было уже холодно. Чтобы не потеряться в этом бесконечно огромном мире, Он держался шоссейных или железных дорог. Он шел вдоль дороги, и когда машина проносилась мимо, обдавая Его пылью, Он с жадностью смотрел ей вслед и следил, как медленно она тает за пределом видимости. Иногда Его подвозили. Какой-нибудь водитель останавливался впереди на обочине, высовывался из кабины или открывал дверь и предлагал подбросить. Единственное, что Ему трудно было объяснить, куда Ему было нужно. Когда Он шел пешком, направление Его движения определял скорее не разум, но инстинктивное чутье, подсознанье. Он сам не знал, что именно. Но когда все же Его понимали, это позволяло Ему сократить расстояние до цели.

На его пути часто попадались деревни, где Он останавливался, чтобы перевести дух, реже небольшие города. Он всегда спрашивал названия городов, но не запоминал. Так было бы и в этот раз, если бы случайно в вывеске над входом в какое-то здание Он не увидел в самом низу таблички надпись «г. Благодатный». «Какое необычное для города название, может это хороший знак», – удовлетворенно подумал Он.

Хотя шум город, суета и толкотня быстро утомляли Его, иногда Ему нравилось сидеть в каком-нибудь укромном парке и разговаривать с детьми. Кажется, они понимали Его. Он заранее покупал в каком-нибудь магазинчике конфеты, а потом при случае угощал детей. Дети постарше, школьники сторонились Его, но маленькие дети не пугались Его.

– Дядя, давай поиграем в мяч, – девочка вытянула руки и ударила мячом об асфальт.

– Не могу, устал очень.

– Дядя, а почему ты устал-то? – не отставала от него кудрявая девочка лет пяти.

– Долго шел, – отвечал Он.

Обычно на следующий день он покидал город и шел дальше. Но случилось непредвиденное.

Когда уже он собирался встать со скамейки и отправиться где-нибудь, поспать, его взгляд упал на противоположную сторону этого сквера. Что его поразило? Это был человек, мужчина. Он сидел на скамейке с бутылкой пива и был явно чем-то озабочен, скорее расстроен. Но не это поразило Его, а особенности его поведения: манера сидеть, держать в руках сигарету или смотреть вдаль. Вытаращенными глазами Он смотрел на своего двойника. Это не было повторением лишь внешнего облика, все его движения были Ему знакомы. На какое-то мгновение Ему показалось, что это – Он сам. Он был ошарашен. Все его знания физики не могли объяснить возможность нахождения одного и того же человека одновременно в двух точках пространства. Но вместе с тем это был Он. Он мог предполагать возможность случайного совпадения в чем-нибудь, но не во всем. Даже сорт пива был Его любимый. Кроме того, Он чувствовал энергию, которая притягивала Его к тому человеку. Если бы только он мог подойти и поговорить с этим незнакомцем? Но что Он может ему сказать. Нет, он знал, что подойти Он не сможет.

Незнакомец сидел и думал о своем. Не обращая внимания на окружающих, он допил пиво, докурил сигарету и направился к выходу. «Ели бы он посмотрел на меня», – думал Он. Но этого не случилось. Он собирался, было, идти за человеком, но тот бодро заскочил в трамвай, и тот понес его в неизвестном Ему направлении.

Часть 2

Глава 1

Время начинаний

Будто вспорхнувшее после неожиданной и таинственной встречей c прекрасной девушкой сердце мое теперь билось, как птица в клетке. Ощущение чего-то незаконченного и неясного меня не покидало. Я не помню, когда я почувствовал это в первый раз. Наоборот. Прибавилось чувство безразличия ко всему. Меня не радовали как раньше всевозможные праздники, поездки, какие-то события. Ощущение потери чего-то необходимого наполняло те места, где должны были быть радость или негодование, любовь, наслаждение и даже покой. Мне не было покоя, где бы я, не находился. Я вновь подумал об этом. Я успокаивал себя тем, что может это – возраст, и я уже не тот.

Уже скоро. Придет время, когда нам не нужно будет заботиться ни о еде, ни о развлечениях, ни о себе и не о других. Хотя доподлинно никому не ведомо, что происходит с нами после. Этот беспечный путь налегке, который предстоит человеку после смерти, скрыт от нашего разума. Тем лучше. В который раз мы, смертные, будем цепляться за жизнь, как умирающий тянется за соломинку. Наверно, это правильно, бороться до конца. Но придет конец, конец счастью и страданиям, которыми живет человек. Тогда только покой, вечный покой и свобода. То, что думают или знают о смерти люди, не есть истина. Вообще истина – законченность для всего. Желание постичь истину – только мечта. В поиске истины движутся миллионы людей, но куда бы стремились они, если бы их все их мечты сбывались?

А любовь? Она живет вместе с человеком и всюду движется вместе с ним. Она, как человек рождается, а потом умирает, наверно. Иногда она светит ярко, чаще – только лишь теплится. Иногда она ослепляет человека и лишает разума. Это случается со многими. Это случилось со мной. Случилось через некоторое время после той неожиданной встречи в парке. Три дня, три бесконечно долгих и унылых дня прошли, и вот, наконец, произошли перемены. Когда я спрыгнул с подножки трамвая, когда зашел в дом, когда поднялся на восьмой этаж и вошел в комнату, то увидел Ольгу.

I

За столом очень скромно, положив руки в перчатках на колени, сидела Ольга и дожидалась меня. Она не сказала ни слова. Одетая в длинное черное платье, которое подчеркивало ее фигуру, она казалась мне неземной! Я даже не подумал, как она могла попасть в комнату. У нее не было ключей, одна тяжелая связка все время находилась у меня в кармане. Но об этом я тогда даже не подумал. Я вспомнил об этом гораздо позже. Просто я был несказанно рад ее появлению, она, кажется, тоже.

Она встала, когда я поздоровался, подалась навстречу всем телом и прильнула к моей груди в свитере как после долгого расставания. Я молчал, слушая, как бьется мое сердце. Потом мы долго сидели и слушали звуки за окном и свои беззвучные в этой тишине голоса. Было очень тихо, и тишину нарушал только отчетливый стук часов.

Я не могла придти раньше, хотя ты мог и позвонить! – тихо сказала она.

Сейчас я не стал ничего объяснять, хотя подумал, что мог позвонить во второй раз, но не решился тогда. И сейчас я не стал расспрашивать у нее о причинах, которые не позволили ей появиться раньше. Сейчас мне было хорошо, а что бы было еще лучше – не хотелось. Я попытался попросить рассказать ее о себе, но она упорно обходила эту тему. При этом она так выразительно смотрела на меня, будто говорила: «Вот я здесь, делаю все, что пожелаешь, а ты спрашиваешь меня о чем-то?».

II

Потом мы долго пили чай с коньяком и курили хорошие сигары. У меня была коробка, которая у меня лежала со дня моего рождения. Ольга говорила немного. Правда рассказала, как однажды они с подругой были на море, и как хорошо они там отдохнули. Она поведала об этом так заразительно, что я тоже захотел оказаться там. Я сказал ей об этом. У нее в глазах промелькнула какая-то тень, после чего она заговорила обо мне. Я рассказал, что работа моя размеренная и спокойная, занимает весь дневной день, иногда выходные, что работа мне нравится, хотя порой бывает скучно и даже очень. Она посмотрела на меня с сожалением, встала с кресла и начала ходить по комнате. Как тогда она скинула туфли, то ее длинное платье стало касаться пола.

День близился к вечеру, а вечер обещал быть великолепным. Солнце красноватыми бликами отражалось в окнах домов. Чистый и холодный осенний воздух проникал в открытое окно и освежал мысли.

– Слушай, – сказал я после продолжительного молчания, – а тебя не ждут дома? – и подумал, что выразился неудачно.

– Я тебе надоела? – кокетливо, то ли спросила, то ли ответила она.

– Нет, – я просто не хочу, чтобы у тебя были проблемы.

«А на самом деле? Хочется мне домой или нет», – Ольга задумалась, вышла на маленький балкончик, который служил мне местом для курения, посмотрела почему-то вниз, на прохожих. В голове у нее промелькнула идея. Впрочем, об этом она думала постоянно три последних дня. Ею снова овладела жажда перемены мест и новых впечатлений: «Может, это было связано со вчерашним скандалом с мужем. Хорошо еще, что Катя не видела, как он съездил мне», – горько усмехнувшись, подумала она. Правда потом они помирились, и муж предложил ей немного отдохнуть, успокоится. «Решил, наверно тоже развеяться», – сообразила Ольга. Обычно он ездил развеиваться на свою огромную дачу, в поселок «Наречный», со своими друзьями и подругами. Но, может, отчасти это было связано с Гришей. Еще вчера она разговаривала с Катей по поводу путешествия.

– Катя, может, съездим на море как тогда?

Катя сидела в халате, положив свои стройные длинные ноги на соседний стул. Она была только что из душа, поэтому все время поправляла мокрые волосы в промежутках между глотками чая.

– Втроем с твоим новым другом? – сказала она несколько иронично.

Ольге было понятно настроение подруги, но она не думала, что она будет реагировать так агрессивно: «И какое право она имеет так со мной говорить?» Но она сдержала себя.

– Ты же знаешь, что я не могу уехать из дома одна! – Ольга не объяснила бы причину своего отъезда мужу.

«Вряд ли я смогу поехать с тобой», – подумала она, но вслух загадочно сказала:

– Если хочешь, я могла бы пожить несколько дней в другом месте.

Ольга не ожидала этого, но она уцепилась за такую возможность. Она не могла предположить какой-то подвох, все-таки они были самыми близкими друг для друга.

– Спасибо тебе, Катерина!

– Да что ты Олечка! – Катя оторвалась от чашки и поцеловала в щечку свою подругу.

Сейчас, стоя на балконе, Ольга была полна решимости – осуществить свою безумную идею. Надо было лишь позвонить мужу, который был в отъезде. «Лишь бы не подошла какая-нибудь из его подруг», – ей совсем не хотелось сейчас знать, с кем поехал ее муж. Потом можно зайти домой переодеться и предупредить Катю. «И все, я свободна!».

Она чувствовала, что слишком торопится, потом непонятно, что задумала Катя, но уже не могла остановиться. Она обернулась в комнату и посмотрела на меня. Потом с легкостью кошки она уселась ко мне на колени своими коленями и запела в ухо:

– Поедем с тобой на море, прямо сейчас, я знаю великолепное место, я там была раньше, тебе понравится обязательно.

Я быстро начал возражать, но потом остановился, пораженный таким обилием чувств, как будто эта поездка прямо сейчас была вопросом жизни или смерти. Она обнимала меня и нежно приговаривала:

– Там будет легко и свободно, хотя бы всего лишь неделю.

Я осознавал, что она несет всякий вздор, но противоречить ей не хотелось. Мне было жаль ее, почему-то. Но потом произошло нечто неожиданное, о чем я впоследствии часто думал с чувством досады. Как она сумела меня убедить в необходимости такого путешествия, осталось для меня загадкой навсегда. Вместо того чтобы на следующий день рано утром идти на службу, я вечером предыдущего дня должен все бросить и лететь сломя голову черти куда?

III

Мы спешно собирались, вернее, собирался я. Ольга внутренне вся напряглась, подобрала свою накидку, о которой я совершенно позабыл. Когда, наконец, мы спустились по лестнице и вышли на улицу, было совсем темно. Мы направлялись в сторону дома, где жила Ольга. В комнате Кати горел свет.

– Подожди меня здесь, – попросила Ольга.

Я встал у тротуара и закурил. Казалось, в это время я не соображал, что делал. В мозгах у меня был туман, эйфория обволакивала мое сознание. Это было похоже на сильное алкогольное опьянение, но самое главное при этом, что все это происходило со мной на самом деле.

IV

Я выкурил две сигареты, совсем не спеша. Ольга все не появлялась. Вскоре я стал приходить в себя и испугался. «Что я делаю здесь темной ночью на улице совсем один? – думал я. – Бежать, бежать от этого дома с одиноко горящим окном и как можно дальше. Надо как можно быстрее бежать домой, запереться на все замки и никому не открывать больше».

Но только я подумал об этом, неожиданно передо мной появилась Ольга. Она схватила меня за руку, поцарапав меня длинными ногтями, и увлекла за собой. Мы шли по незнакомым мне улицам, потом побежали все быстрее и быстрее. Я заметил, что одинокие машины, обычно несущиеся на большой скорости по пустынным ночным улицам, больше уже не обгоняют нас. Напротив, они остаются позади, как будто едут назад.

Дальше я помнил смутно. Я почувствовал, как стало холодно, и пронизывающий ледяной ветер продувал мое тело до костей. Как я не старался, я не мог повернуть голову, чтобы посмотреть на спутницу, и смотрел только вперед на черное небо. Только ее рука, ставшая неожиданно такой сильной, тянет меня в черную пустоту.

V

Сон, необычный сон сковал мое сознание. Я пытаюсь оторваться от сна, но это мне не удается. Как будто второпях я собираюсь в необычное путешествие. У меня приподнятое настроение, я укладываю свои вещи в огромную спортивную сумку. Неожиданно я вспоминаю об одном очень важном деле. Я должен сходить на работу к шефу, чтобы отпроситься и договориться об отпуске.

Это странно, в такое время года, ни зима, ни лето – слегка поеживается молодой человек в очках с позолоченной оправой, выслушав спокойно мою просьбу, и – весьма скороспешно. Это женщина? – неожиданно для самого себя заключает он, вопросительно глядя на меня.

– Да, – просто соглашаюсь я, чувствуя какое-то понимание. Я ни в коем случае не хотел…, но бывают моменты в жизни, – не продолжая, я замолкаю, дабы не сказать лишнего.

Последний мой довод или как это было, сказано успокаивают моего начальника

– Только недолго, максимум неделю, – говорит он смилостивившись.

– Согласен, сегодня – понедельник, в следующий понедельник я здесь, – говорю я, подмигивая шефу, и незаметно удаляюсь.

По дороге в аэропорт, где я должен встретиться с девушкой, созваниваюсь со своими друзьями, чтобы те не ломились в мое отсутствие в дверь. И вот я сижу в великолепном кресле аэробуса, который несет меня в Севастополь со скоростью девятьсот километров в час. На плече у меня спит красивая девушка. Длинноногая стюардесса предлагает мне минеральную воду, и даже коньяк в красивой маленькой рюмке. Расслабленный, примерно после часа лета я начинаю засыпать. Вспоминаю, что ключи от машины я оставил Витьку, и о ней не стоит беспокоиться.

VI

Я лежал на роскошной кровати и чувствовал, что тело мое разбито, и ни один мускул не желает напрягаться для движения. Сколько времени я мог так пролежать – неизвестно. Усилием воли я все-таки сбросил с себя обломки сна и приоткрыл глаза.

Первое, что я увидел, – была полуобнаженная девушка, в которой я признал мою недавнюю спутницу. Она стояла напротив зеркала в шелковом халате, который держался у нее только на поясе. Она натиралась каким-то душистым кремом, от которого у меня щекотало в ноздрях. Я тут же закрыл глаза, дабы не обнаружить свое пробуждение и с испугом стал вспоминать и соображать, где бы это я мог находиться. Все вокруг было очень реальным. Нереальным было лишь мое присутствие здесь.

Эта процедура с кремом казалось вечностью, хотя длилась, наверно, всего около получаса, в течение которого у меня затекли рука и мышцы шеи. Мне хотелось повернуться, но я боялся обнаружить себя.

Комната, в которой мы находились, была очень скромной и небольшой, но весьма милой. «Но что же я лежу здесь, когда мне нужно собираться на работу?» – пытался сообразить я.

– Вставай, соня! – прервал мои размышления звонкий голос. – Я знаю, сколько ты спишь, уже десять часов.

– Как десять? Неужели я проспал? – с ужасом подумал я.

– Нет, тебе совсем не нужно сегодня идти на работу. Тебе не нужно будет ходить туда целую неделю.

Я не мог больше притворяться. Я поднялся в кровати и спросил: «Каким же образом?»

– Ты же мне сам вчера все рассказал о том, как удачно ты договорился с шефом на неделю твоего отсутствия на рабочем месте. Кстати, насчет машины тоже! – Ольга с неохотой оторвалась от своего занятия и в первый раз посмотрела на меня.

Мне показалось, что это она сделала лишь для большей убедительности, потому что и так видела меня насквозь.

– В самом деле? – обескуражено произнес я, силясь припомнить упомянутые события, – может это только сон, а может сон и есть отображение настоящей реальности.

Я слегка приоткрыл веки и не без удовольствия стал наблюдать за происходящим. Чтобы убедиться, что я не сплю, я слез с кровати и обнял Ольгу за талию.

– Так значит мы в отпуске? – все еще, не веря, воскликнул я, на всякий случай, ощупывая знакомое тело.

– Конечно же, и сейчас мы идем в бар завтракать, а потом загорать на камнях. Там не так много людей, и место очень красивое.

VII

Мы лежали на больших пологих камнях и с удовольствием смотрели на огромные волны. Место нашего расположения было действительно великолепным. Отсюда был виден весь пляж и несколько трехэтажных гостиниц, составляющих местный курорт под чудным названием «Изюминка». С одной стороны, к нему примыкал лес, со всех других сторон – окружало море. Там, где кончался пляж, начинались невысокие горы, у подножия которых мы и расположились.

– Может, искупаемся? – предложила Ольга, и первая бросилась в воду.

Я не мог себе представить, что с такой высоты можно вообще прыгнуть вниз головой туда, где под водой могли скрываться острые камни, ударившись о которые уже никогда не выплыть на поверхность.

Через десять секунд Ольга появилась над поверхностью моря в белом купальнике. Она была похожа на акулу, которой через несколько секунд предстоит сражаться с огромной волной. Еще не оправившись от пережитого, я не рискнул проделать то же самое и только наблюдал со стороны, как, справившись с волной, Ольга возвращалась обратно. Она, не спеша, поднялась по тропинке, ведущей наверх, и остановилась возле меня, довольная собой и блестящая на солнце. Я смотрел на нее и чувствовал, как бьется мое сердце не от страха, а от непонимания происходящего, наверно, как рыба, выброшенная на берег бесстрастным рыбаком.

«Может, ко мне вернется мое самообладание, как только пройдет какое-то время», – успокаивал я себя этим. Правда, однажды я спросил Ольгу: «А куда же мы неслись с тобой по ночным улицам, и почему же было так холодно?» Эти воспоминания были очень зыбкими и, пожалуй, единственными с того времени, как со мной произошло что-то странное и необъяснимое, что не укладывалось в сознании привычным образом. Ольга ответила очень просто: «Мы торопились в аэропорт, а по дороге такси, в котором мы ехали, сломалось. Пришлось бежать быстро. Было холодно, потому что в Благодатном уже не май месяц».

VIII

Но постепенно солнце, воздух и вода сделали свое дело. Обычно так случается с каждым существом, которое попадает под власть благоприятной среды. Я успокоился и не задавал множество вопросов, раньше беспокоящих меня. Ольга выглядела безоблачной и веселой. Она постоянно забавляла меня своей бесконечной болтовней. На третий день мне уже не хотелось никуда уезжать, а на четвертый хотелось, чтобы это длилось как можно дольше. Хотя мы в течение дня не делали ничего особенного, на следующий день хотелось проделать именно это еще раз.

IX

После неожиданной встречи в парке в том злополучном городе Благодатный Он уже больше не сомневался, что не ошибся в выбранном пути. Он знал, что пройдет еще совсем немного времени, и Он сумеет добиться своего. Может, это будет не сейчас, но очень скоро.

Когда Он уже начал думать, что осталось треть пути, а может и меньше, случилось несчастье.

Теперь по утрам, даже когда светило солнце, было весьма прохладно, а иногда на траве и кустах образовывался иней, а на земле появлялись первые замерзшие лужи. Иногда в воздухе кружились первые снежинки. Они падали, не достигая земли, но в воздухе пахло сыростью.