Читать книгу: «Мехасфера: Гамма-орден», страница 4

Гамма-орденцы, стоя за спинами пигмеев, видели почти все, но открывшаяся в бочонке ниша располагалось на уровне их животов, поэтому низкорослые люди все же загородили собой самое интересное. Они забрали из ниши патроны, достали из ящика под брезентом электролобзики и принялись отпиливать донца гильз. Крик часового «му-му!» повторялся все чаще, и двадцать манусиан направились в его сторону, по пути заряжая револьверы, но делали это очень странно – они совали в барабаны лишь отпиленные плашки гильз, то есть те детали, куда ударяет боек. Основные части патронов оставались в их руках до тех пор, пока какая-то женщина не принесла свежие куски мяса. В этот момент гости увидели то, что, вероятно, пигмеи проделали и с вырезкой, брошенной к их ногам, – в мясо засунули эти патроны.

Одно из деревьев начало шататься – это подошедший му-му таранил его, надеясь сбить кого-то сверху.

Манусиане выстроились на подвесном мостике и сбросили наживку с высоты нескольких метров. Мутировавший бык на нее среагировал и заглотил. Дальнейшие события ничем не отличались от предыдущей расправы над кролебыком. Облаченного в стальную броню и неуязвимого почти для любого оружия хищника разорвало изнутри. Внешне он ничуть не изменился, но быстро поник и грохнулся на землю, окропив ее кровью из пасти. Кроме него там был еще один бронированный му-му, но тот не позарился на брошенный ему кусок мяса и даже не пытался стрясти людей с дерева, а просто ушел. Своим отрешенным самодовольством он напоминал пигмеев, не обращающих внимания почти ни на что, ведь все бессмысленно в этом мире.

Пигмеи же переглянулись и с довольными лицами закивали друг другу. Вот она, постапокалиптическая селекция: они уменьшают количество хищных му-му, тем самым делая их популяцию все более миролюбивой.

На обратном пути к центру лагеря Каспер пытался начать беседу, насколько это вообще было возможно с людьми, произносящими всего несколько слов и то по большим праздникам.

– Манус, – хитро начал старик.

Манусиане кивнули.

– Второй му-му, он неопасен?

Манусиане снова кивнули.

– Вы убиваете только тех, кто ест мясо? Потенциальных людоедов. Тех, кто может вас съесть. А остальных не трогаете? Чтобы в будущем остались одни травоядные?

И вновь заслуженные кивки.

– Но где вы берете патроны? Что это за устройство? Оно создает внепространственные предметы? Оно может создать что-то другое?

Тишина. Возможно, манусиане и знали ответ, но за десятки поколений в молчаливом уединении просто забыли слова, которыми можно это выразить.

– Манус, – лишь сказали они, продолжая идти дальше по висящим между деревьями доскам.

– Этот прибор питается электричеством, – продолжил Каспер с хитрым взглядом. – Нам как раз нужно немного энергии.

Глаза обычно спокойных пигмеев резко вспыхнули, как огни на сигнальных линиях сторожевых башен в давние времена.

– Нет! Это свя… свято!

– Я понимаю. – Старик выставил вперед ладони, пытаясь выглядеть безобидным. – Нам нужно совсем немного энергии, чтобы спасти мир. Планета вот-вот погибнет.

Манусиане остановились и многозначительно посмотрели на Каспера. Один из них сказал:

– Планета не… существует. Ничто не существует. – Он обвел рукой город-на-деревьях, словно там ничего не было, и пошел дальше.

Последующие расспросы оказались бессмысленны. Пигмеи не шли на контакт и не спешили ничего обсуждать. Они лишь гостеприимно предоставили чужакам самый маленький домик на дереве, в котором не было ничего, кроме голой, идущей по кругу стены, пола и потолка все из того же обугленного древесного материала. Без окон и с узким дверным проемом (хотя и без самой двери) в этом домике было даже темнее, чем во мрачном лагере. Оно и понятно, раз мира для них не существует, на кой им сдался солнечный свет.

Судя по редким, пробивающимся извне горизонтально лучам, день клонился к закату. Гамма-орденцы зашли в пустой дом, сбросили свое оружие, палатку, рюкзаки и обреченно расселись на голом полу. За страхом и непониманием они даже не обращали внимания на свои распухшие и отяжелевшие от долгой дороги ноги.

– Как все-таки пигмеи прикончили кролебыков? – все пытался понять Пуно.

– Патронами от револьверов, – пояснил Каспер очевидное. – Они засунули их в мясо, а потом спустили курки.

– Это же невозможно! – справедливо заметил Хан.

– Если пространства действительно не существует, то патроны просто не знали, что их разделили. Нижние части гильз находились внутри барабанов, по ним и били бойки, – не то чтобы очень понятно растолковал доктор.

Инстинкты говорили следопыту бежать из этого места да поскорее. Он пережил десять долгих лет в Пустоши как раз благодаря своему развитому инстинкту самосохранения, а не какой-то чрезмерной силе, сноровке, ловкости и отваге. Хотя они тоже, конечно, имелись.

– Надо валить отсюда, – произнес он. – Найдем выход и пойдем дальше, к плотине?

– Не все так просто, – прищурился Каспер. – Нельзя оставлять у себя в тылу такое большое и организованное племя. Надо копнуть поглубже. Интуиция подсказывает, что они нам еще помогут. Давай кое-что выясним.

Доктор и следопыт снова пошли бродить по городу-на-деревьях, Деви свернулась калачиком ближе к стене домика и принялась перезагружать свои модули, а Пуно и Лима остались там же, наедине. Они бы тоже пошли больше узнать о манусианах, но девушка провалилась в тяжелые размышления о себе и своем месте в этом злосчастном мире. Парень заметил эти терзания и остался рядом, нежно поглаживая ее каштановые волосы и бронзовые от радиации плечи.

– Да плевал я на этих девушек. Ничуть они не красивые, – начал он. – Еще и молчат. Ты же знаешь, что в женщинах ценится прежде всего…

Лима улыбнулась:

– Нет. Это мелочи, переживу. Наверное.

Пуно понял, что эти мелочи хоть и занимали мысли жены, но довлело над ней что-то более серьезное. Именно оно служило первопричиной депрессии и сгущало черные краски вокруг всего остального.

– Я ошибалась, – пересилила себя девушка. – Это ведь я настаивала, чтобы мы съели тот кусок мяса, ну или хотя бы сделали вид. Думала, местные проверяют, такие же мы люди или нет. А оказалось, они проверяли совсем обратное – падки ли мы на мясо и представляем ли для них опасность. Не стой Каспер на своем, они бы нас расстреляли. Я… Я… не знаю. Помнишь тот поход десять лет назад? У меня ведь все получалось. Но прошло столько времени…

– Все хорошо, дорогая. – Пуно обнял любимую. – У меня теперь тоже получается хуже.

– Может, я больше не гожусь для такого? Слишком долго мы жили в бункере, где ничего опасного не происходило.

– Значит, мы оба не годимся, – попытался успокоить ее мужчина.

– Знаешь, от этого не легче.

Десять лет назад в попытке спасти мир и детей своего племени они ринулись на край света, преодолели тысячи километров и только теперь, в спокойной обстановке, без малышни, вне бункера, на мгновение уняв свою жажду действия и желание помогать, осознали, во что, так сказать, вляпались с этим Гамма-орденом. Безумное и смертельное мероприятие можно пережить, только если о нем не задумываться, не рефлексировать, не анализировать собственные возможности, потому что они у человека всегда ограничены и, рассуждая трезво и объективно, никакое геройство не совершишь. Десять лет назад Пуно и Лима не думали, просто действовали ради спасения себя и других. Теперь они понабрались мудрости и вкусили безопасную жизнь. Она их и надломила.

Но героями как раз становятся те, кто преодолевает все возможные преграды и действует наперекор очевидному… Хотя… Герои существуют только в сказаниях, а в жизни все – обычные люди.

– Возможно, нам повезет, – вздохнул Пуно. – Как тогда.

– Не многовато ли везения для двух людей? – посмотрела на него Лима, вытирая одинокую, сбежавшую из плена ее глубоких коричневых глаз слезу.

– Прошлые удачи не играют никакой роли. Помнишь то казино в Пите?

– Самый безумный день в моей жизни, конечно.

– Я много об этом думал. – Инк переменил позу, чтобы ноги не затекали. – Неважно, сколько раз выпадает красное или черное. Каждый следующий раунд начинается с чистого листа, не зависит от предыдущего. Вероятность везения у нас такая же, как и десять лет назад. Ну, с поправкой на нашу дряхлость и потерю формы.

Лима улыбнулась. Она внимательно посмотрела в глаза своего мужчины, по-прежнему не замечая их цвета. По памяти она бы даже не смогла нарисовать портрет Пуно. Она просто держала его образ в мыслях и привыкла к нему настолько, что не заметила бы его физического отсутствия… Звучит странно, ведь любовь подразумевает постоянную тесную связь. Лима наморщила лоб и задумалась над этой необычно-банальной мыслью. Что-то в ней было, но девушка не успела уловить суть.

Они бы так и нежились весь вечер в компании друг друга, но романтично-депрессивную идиллию нарушили вернувшиеся из разведки Каспер и Хан. Деви к этому времени уже перезагрузила модули, энергично поднялась и прильнула к своему следопыту. Солнце уже зашло, и город-на-деревьях расцвел сотнями ламп, похожих на Млечный Путь. Они, подобно мотылькам, ничего толком не освещали, но помогали ориентироваться на местности, видеть, где дом, где проход, а где пустота – обрыв в нижний, наземный, мир хищников и невзгод.

– Мы кое-что выяснили, – тяжелым, серьезным голосом сообщил доктор, словно после долгой спасательной операции вышел к родственникам погибших, чтобы сообщить не самую приятную новость. – Их агрегатор внепространственных патронов питается от электростанции на дамбе. Это, собственно, и было понятно. Но открылись нюансы – эта ГЭС в десяти километрах выше нас по течению Енисея охраняется крайне опасной бандой.

– Серебряный легион, – не выдержал Хан. – Так они называются.

– Все верно. – Каспер снял очки, и стал их протирать, чтобы как-то унять дрожь в руках. – Между легионом и манусианами сложился шаткий баланс. Одни разрешают пользовать своей энергией, а другие делятся мясом. Но, судя по тем редким словам, что мы вытащили из пигмеев, обе стороны ненавидят друг друга. – Доктор закончил протирать очки и надел их.

Пуно шагнул вперед.

– Скажу, как мой марсианский друг Эхо, – начал он. – Не в нашей власти нарушать этот баланс. Зарядим аккумуляторы от кабеля и дело с концом.

Каспер кивнул, открыл было рот, но потом передумал говорить. Однако в следующую секунду внезапно сказал:

– Не будем вдаваться в подробности. Манусиане не любят говорить, но кто знает, как хорошо они слушают? Если вы понимаете, о чем я. В общем, я уже сделал все нужные распоряжения. Больше никакой работы на сегодня. Пойдемте ужинать, нас пригласили, – сообщил он и подмигнул.

Путешественники вышли из своего домика и слились с медленно плывущими сквозь темноту фигурами молчаливых людей, завернутых в туники из ткани или кожи одного всем известного лесного животного. Его же мясо ели на ужин. Вокруг самого толстого дерева раскинулся круглый дощатый помост с ограждением диаметром метров десять. Полсотни жителей города расселись согласно какой-то непостижимой, известной лишь им самим иерархии, скрестив ноги и выставив перед собой одну ладонь. Гамма-орденцев посадили с краю, но, так как помост был круглый, они оказались рядом со старейшинами (не зная, что собой представляет местный социум, путники пользовались известной им терминологией). Первый старейшина взял ароматный кусок поджаренной кролебычатины и… принялся есть. Вот так просто. Его примеру последовали и остальные. Разумеется, все молчали.

Первые минуты тишину сохраняли и гамма-орденцы, но потом начали перешептываться и, не встретив никакого осуждения, машинально перешли на обычную громкость.

– Вам говядину или крольчатину? – галантно спросил Пуно у Лимы.

– Крольчатину, – улыбнулась она. – Надо бы следить за фигурой.

– Диетическое мясо, прекрасно. А я возьму поджаристый стейк.

Хан посмотрел на свою старую подругу – любительницу белого мяса – и ухмыльнулся.

– Через пару недель планета взорвется, а ты следишь за фигурой.

– Стараюсь быть оптимисткой, – горько сказала девушка.

– Вы знаете, – обратился к ним Каспер. – В двадцатом веке один поэт перед расстрелом сделал закладку в книге, которую в тот момент читал. Так что это нормально, моя девочка, это нормально.

– А за что его расстреляли, этого поэта? – спросил Хан.

– Кто его знает. Может, боролся с корпорациями. За что же еще?

Ужин закончился, и все медленно разошлись по домам. Кто мог, предусмотрительно закрыл двери, а где дверей не было, там лежали дубины от комаров. Ночную тишину мертвого леса иногда нарушал писк, словно прилетал маленький вертолет, а за этим следовал резкий удар, хруст, и на лес вновь опускалась благоговейная тишина.

Гамма-орденцы расположились в спальных мешках и, тревожно вздрагивая, окунались в очередную серию своего неизбывного фильма ужасов. Яркие пугающие картинки тем и хороши, что помогают укрыться от еще более жуткой реальности и хоть как-то передохнуть.

Спустя час, а может, целую вечность сенсоры Деви уловили шорох, и гиноид приподнялась. Она видела в темноте, словно кошка, поэтому сразу заметила то, чего не заметили бы другие – спальник Каспера оказался пуст, но сенсоры еще улавливали оставшееся от него тепло. Девушке-андроиду не требовалось так много сна, как людям, поэтому она закончила ночной отдых и тихо крадучись пошла по еще теплым следам доктора. Как она и ожидала, он оказался возле агрегатора патронов – с двумя аккумуляторами наперевес. Старик поднялся на метр по изгибам ближайшего дерева и пытался подключить провода. Когда ему это удалось, вместо пламенной радости его охватила грусть. Видимо, аккумуляторы не хотели дружить с имеющимся напряжением.

Каспер настолько расстроился, что внезапно потерял координацию и начал падать, ускоряемый двумя тяжеленными блоками. Если бы не Деви, он бы наверняка что-нибудь себе сломал, попутно подняв на уши весь лагерь, и оказался бы пойман с поличным в не делающей чести хорошему человеку попытке присосаться к их божеству. Гиноид вовремя схватила Каспера, и они мягко повалилась на дощатый пол возле агрегатора.

В следующую секунду шпионов и след простыл, они благополучно вернулись в свой домик, поборов по пути еще одного комара с помощью увесистых аккумуляторов.

Каспер был безутешен:

– Дурацкие провода! Ток не тот, напряжение не то, все не то! – шипел он, едва не перебудив весь город.

Деви встала в дверном проеме, чтобы хоть как-то уменьшить вылетающий из дома звук. Остальные соорденцы сели в своих спальных мешках и посмотрели в сторону старика. И без того тусклый свет был почти полностью загорожен фигурой гиноида, поэтому они не могли ничего разглядеть. Сплошные потемки.

– Аккумуляторы здесь не зарядить, – подытожил доктор, успокоившись, и начал бродить по кругу, едва не наступая на приподнявшихся со своих мест инков. – Ладно, это нестрашно. Хотел обойтись малой кровью, но что поделаешь. Придется действовать, как запланировали – идти к дамбе.

– А ваш план предусматривал, что дамбу держит Серебряный легион? – спросил Хан.

– Нет. Честно говоря… нет. Не знаю, простите, я немного устал.

– Ничего, док. Пойдем туда на рассвете и… – Следопыт задумался.

Каспер смутился своей минутной слабостью, заставившей его извиняться. Но, будучи высказанной вслух, эта слабость вызвала у него злобу к себе и подстегнула его на новый виток борьбы со злосчастной судьбой. В его мысли вернулся порядок, в глазах блеснула искра энергии.

– Сначала надо побольше о них разузнать, – тихо произнес он уже более уверенным тоном. – Хан должен пойти на разведку.

– Может, пойдем все вместе? – предложил Пуно, подобрав под себя ноги, чтобы их не растоптал кружащий в порыве раздумий Каспер.

– Нет. Нельзя, чтобы враг узнал о нас прежде, чем мы все узнаем о нем. Хан – следопыт, и у него больше шансов остаться незамеченным. Особенно сейчас, пока еще темно.

Старик посмотрел на инка. Или в другую сторону, черт его знает, потемки стояли жуткие. Он пытался ориентироваться на звук.

– Ладно, без проблем, – бросил Хан.

– Ты должен сделать это ради планеты, ради людей, – высокопарно произнес доктор.

– Я же говорю – да.

– Ради Хеля и моих сестер, – поддержала старика Деви.

– Ради нового поколения инков, оставшихся в нашем бункере, – добавила Лима.

– Эй, народ. Я уже собираюсь, – развел руками Хан, но его жест остался незамеченным.

– Ради детишек, – выплеснул из глубины души Пуно.

Следопыт просто махнул на них, свернул спальник, собрал в рюкзак самое необходимое – прибор ночного видения, рацию, надел поверх комбинезона плащ-хамелеон и направился к выходу. В дверях его остановила Деви.

– Можно мне с ним?

– Ни в коем случае! – запротестовал Каспер. – Вдруг там ловушки… Ты самый ценный актив человечества!

Наутро гамма-орденцы, в очередной раз толком не спавшие и видевшие все как в тумане, выбрались из домика на солнечный свет, проникающий в город-на-деревьях сквозь щели в крышах и между стволов сосен. После ночной непроглядной тьмы такой полумрак казался сродни самому солнечному рассвету. Можно было видеть других людей, не наступать на них, не падать с подвесных мостов и все такое.

Каспер, Деви, Пуно и Лима боялись, что манусиане заметят пропажу Хана, но вечно блаженным приверженцам культа было на это плевать. Те даже не удосужились запомнить своих гостей, ограничившись лишь убеждением, что они безопасны. Это не выглядело легкомыслием – пигмеи не были полнейшими идиотами и понимали, что перед ними не рейдеры и не представители Серебряного легиона, который по сути являлся такой же бандой рейдеров, как и все остальные, только с местным таежным колоритом.

Благополучно вернувшийся Хан подтвердил эту догадку. Часов в десять утра по местному времени он, незамеченный пигмеями, забрался обратно на дерево, на котором находился предоставленный им домик. Следопыт выглядел изможденным, осушил целую флягу чистой, драгоценной воды и подкрепился мясом.

– Я таких рейдеров никогда не видел, – сбивчиво проговорил он. – Они действительно серебристые. В свете ночных фонарей выглядели как воплощенные молнии. Броня у них из какой-то фольги, видимо, не пропускающей электричество, а в руках огромные пушки, типа снайперских, только с торчащими вдоль ствола батареями.

– Генераторы тока, – пояснил Каспер. – Электропушки. Вспомни, они были с проводами?

Хан кивнул:

– Да. Такие я видел в Хеле, когда освобождал Деви.

– Это хорошо. Значит, они привязаны к своей плотине и абсолютно бессильны за пределами длины проводов. Вот почему местные живут в безопасности.

– Манусиане получают электричество в обмен на еду, – напомнил Пуно.

– Легионеры отдают киловатты из своего практически безграничного запаса, – пояснил Каспер. – Это им ничего не стоит. А вот мясо не так просто добыть… Ладно, это не очень важно. Поразмыслим об особенностях их бартерной экономики как-нибудь потом. Когда спасем мир, например. Если спасем…

Деви сидела рядом с Ханом и о чем-то усиленно думала. Таким же мыслительным процессом занималась и укрывшаяся за их спинами Лима. Расстроенная своими ошибками девушка с радостью бы забилась в угол, но в круглом доме на дереве сложно было найти углы. Пуно разрывался между желанием обнять ее, поддержать, больше никогда не выпускать из объятий, с одной стороны, желанием помочь операции каким-то гениальным планом или советом – с другой, и, наконец, искренней тягой все бросить, закончить этот безумный кошмар спасения мира, основанный на одном лишь допущении, что чудеса существуют. Он уже пережил один хэппи-энд десять лет назад и понимал, что второго такого быть просто не может.

Однако насколько бы члены Гамма-ордена ни осознавали безумность своей затеи, приходилось действовать дальше, просто из принципа, чтобы потом, наблюдая за ядерным распадом Земли, умереть с чистой совестью.

– Серебряный легион настроен так же агрессивно, как и остальные рейдеры? – спросил Хана Каспер.

– Не знаю. Но они очень военизированы.

– Сколько их?

– Около полусотни. Я видел десять человек на пяти наблюдательных точках по эту сторону реки. На противоположной стороне только два укрепленных пункта, хотя я мог не заметить что-то издалека. По моему опыту, рейдеры выставляют треть своего гарнизона на ночную охрану.

– Но это не обычный временный лагерь, – прервал его Каспер. – Судя по всему, они живут там давно, подобно нашим манусианам здесь. Значит, охрана составляет не треть, а шестую часть численности, и их может быть целая сотня, если не больше.

– Все может быть, док.

– Ладно. Силой такой объект не захватить, поэтому остается дипломатия. Мы с Пуно и Лимой нанесем им визит вежливости, а вы с Деви побудьте тут, на глазах у пигмеев. Ты шел по тропе? Там были ловушки?

– Была пара сигнальных и несколько разрывных, я обезвредил.

– Хорошо.

Каспер отколол от своей и без того численно урезанной экспедиции еще кусочек, взял оружие, положил в рюкзак воду и мясо, а Пуно и Лиме выдал по тяжелому аккумулятору.

– Справитесь? – спросил он.

– Было время, мы участвовали в боях насмерть, – с каким-то странным, иронично-испуганным выражением лица ответила Лима.

– Было время… – вздохнул ее муж.

Втроем они нашли спуск из города-на-деревьях и направились на юг по натоптанной тропинке, ползущей все выше и выше в горы.

Здесь уже невозможно было держаться вдали от реки – Енисей стекал по ущелью между двумя складками Саян. Приходилось подниматься почти у берега, но можно было не опасаться речных хищников – пираньи жили в относительно спокойных водах. Впереди обитал враг куда страшнее – человек одичалый, homo incorporated.

Поначалу тропинка петляла между деревьями, словно всеми силами противилась возложенной на нее обязанности подниматься наверх. Вскоре и деревья закончились, тоже не желая расти в опасной близости от плотины. Вот тут глазам путников и предстала во всей своей необъятной красе сохранившаяся с давних времен Саяно-Шушенская ГЭС. Колосс, бетонный левиафан, держащий на плечах две соседние горы. Возвышающаяся на сотни метров дуга становилась все больше по мере приближения к ней. Некогда ровную поверхность сооружения уже нельзя было назвать гладью – бетон испещряли тысячи морщин, делая постройку похожей на ветхого старика. Кое-где трещины подтекали. Страшно было представить, что произойдет с этой тропой, дорогой, городом-на-деревьях и всей долиной, если гигант дрогнет под давлением миллионов кубометров воды.

Но, возможно, этого не случится, ведь Земля, как известно, собиралась закончить свое существование. Ядерный распад уничтожит горы и водохранилище быстрее, чем река успеет хоть что-нибудь затопить.

Путники затаились за последним большим укрытием – валуном. Солнце поднялось над горами, и все ущелье осветилось, как на идеально подготовленных военных учениях по отражению несанкционированного вторжения на территорию ГЭС со стороны этого валуна. Каспер воспользовался биноклем и заметил первый блокпост Серебряного легиона – в конце подъема, возле бетонированной дороги, пролегающей через всю дамбу и исчезающей где-то на другом берегу реки. Возле этой боевой точки легионеров стояла другая, и вместе они походили на укрепления у ворот в древний замок. Только вот защищена эта твердыня была гораздо лучше, чем в древности – электрооружием.

Путников от сдвоенных постов рейдеров отделяла сотня метров в гору по абсолютно открытой и простреливаемой со всех сторон местности. От блокпостов до самой плотины было еще пятьдесят. Нехитрые оптические исследования явили Касперу остальные укрепленные пункты на гряде дамбы и чуть ниже, на технических уровнях ГЭС, выступающих сбоку и лежащих на одной высоте с наблюдавшими за ней путешественниками. Блики от бинокля привлекли внимание рейдеров на первых двух блокпостах, и они достали собственные увеличительные устройства, чтобы разглядеть низину. Старик быстро спрятался за валун.

– Ну что там? – спросил Пуно.

– Хан был прав, ребята серьезные. С оружием наперевес к таким лучше не соваться. Хорошо, что мы пришли с мирной миссией.

– Предлагаете убрать автоматы?

– Да, пойдем с поднятыми руками, чтобы сразу продемонстрировать им свои добрые намерения.

Каспер сбросил рюкзак и оружие, закатал рукава комбинезона и, подняв руки над головой, высунулся из-за валуна. Не успел он сделать и пары шагов, как в выжженную землю возле его ног угодил разряд молнии – выстрел из энергооружия.

– Мы вам не враги! – прокричал он.

Последовал еще один неточный выстрел.

– Мы принесли вам еду! – дрожащим голосом взмолился старик и обернулся назад, к замершим за валуном инкам. – Идите сюда, покажите им воду и мясо!

Пуно и Лима последовали отчаянным путем Каспера, демонстрируя дары в поднятых над головами руках. Одна из следующих молний попала в кусок мяса и обожгла девушке пальцы. Пуно бросился на ее защиту и отпрыгнул с ней обратно за камень. Последующий выстрел вонзился в валун, заставив кусок породы гореть несколько секунд.

Еще один разряд попал в землю между ног Каспера. Он до последнего надеялся на адекватность основной массы легионеров, предполагая, что просто на блокпосте сидит пара отбитых мерзавцев, но, когда по всей плотине включились красные огни и заорала сирена, когда десятки разрядов молний стрельнули с гребня ГЭС, словно сам Зевс вознамерился сжечь гадких людишек, позарившихся на божественную энергию, приняв их за Прометеев, ворующих огонь с Олимпа, он начал что-то подозревать.

Каспер пережил многих рейдеров Пустоши как раз потому, что мог вовремя оценить опасность и принять верное решение. Спустя еще двадцать неточных выстрелов по нему доктору удалось прыгнуть обратно за камень, а место, где он только что находился, испепелили сотни пущенных с дамбы молний, которые сразу же повернули за целью и жадно впились в камень. Тот начал дымить и громко трещать, словно щепка в костре.

– Давайте назад, вниз! – вскрикнула Лима.

– Оставайтесь в слепой зоне за валуном, чтобы нас не видели с дамбы, – подсказывал Пуно уже во время эвакуации.

Все трое кубарем скатилась вниз, к ближайшим деревьям, до которых серебряные молнии легиона не доставали, и уже под защитой вековых сосен попытались прийти в себя. Не считая утерянной воды и мяса, все остальное было при них.

– Это проблема, это очень большая проблема, – трясся Каспер.

Лима рефлекторно захотела что-то сморозить про «тщательно подготовленный» план доктора, но промолчала. Она сама теперь ошибалась гораздо чаще. По крайней мере, ей так казалось.

– Там целая армия, их не выкурить. И не зарядить батареи, – мотал головой старик, словно отнекиваясь от собственных слов, не желая мириться с реальностью.

– Можем позвать Аваста и Эхо с пулеметом, – предложил Пуно.

– Нет. Патронов почти не осталось, к тому же его длинный металлический ствол – идеальная мишень для молний, которые извергаются из электрических ружей рейдеров. Как ты думаешь, почему в меня не попали? На мне не было ничего металлического!

Лима задумалась, высунувшись из-за дерева и глядя на далекую и такую прекрасную дамбу, сверкающую в свете дня.

– То есть мы можем атаковать их без металла… – предложила она.

– Речь о больших расстояниях. Нам придется подойти ближе, а в упор такая их электропушка в любом случае нас изжарит, – отрезал Каспер.

– Значит, все? Конец? – не верил собственным словам Пуно.

Доктор встал, поднял свой рюкзак, помог инкам взвалить на себя аккумуляторы и побрел назад к городу-на-деревьях. Первую сотню метров они спускались молча, но потом, выдержав огромную театральную паузу, Каспер ответил Пуно:

– Нет. Есть один выход. Мы должны прикрыться чужими спинами. Сколько в лагере манусиан? Пятьдесят, может, больше.

Глаза Лимы полезли на лоб.

– Вы предлагаете использовать этих безобидных людей как живой щит?

– Другого выхода нет.

– Но это… Это… В голове не укладывается!

Каспер сбросил рюкзак на землю и резко повернулся к девушке, перегородив ей дорогу и вынудив резко остановиться на спуске, чтобы не упасть вместе с ним.

– Послушай, малышка, если ты думаешь, что я упиваюсь этой идеей и всем нашим странным походом, то ты заблуждаешься! Это ради спасения планеты! Пожертвовать несколькими людьми, чтобы выжили миллионы! Да что там люди… на кону нечто большее.

– Легко говорить, когда…

– Не обманывай себя! Мы с тобой тоже жертвы! Я предупреждал вас заранее! – Каспер злобно посмотрел на Пуно, и у того пропало всякое желание защищать Лиму, хотелось просто спрятаться подальше от этого взгляда. – Не тешьте себя надеждами, что мы выберемся живыми. Это почти невозможно! Мы – первые жертвы. Манусиане вторые. Это математическая погрешность в масштабах истории. – Старик развернулся, взял вещи и молча побрел по тропе, обходя обезвреженные Ханом ловушки.

Пуно и Лима молча поплелись следом.

Лагерь манусиан встретил их безмолвным покоем. Казалось, и во время взрыва Земли эти пигмеи не шелохнутся, будут спокойно пребывать в своем мире без пространства и смысла. В их понимании они не умрут, а просто продолжат быть атомами, некогда составлявшими их тела. Таких ребят сложно воодушевить на подвиг. Зачем им спасать чьи-то жизни, о которых они, кстати, и не подозревают, когда они даже не верят в существование этого мира?

На экстренном собрании Гамма-ордена в стенах дома на дереве царило уныние, сопредельное с отчаянием.

– Мы не сможем убедить их пойти с нами, – размышлял Хан.

– Серебряный легион дарует энергию для работы их агрегатора, – кивнула Деви. – Зачем им кусать дающую руку?

– Долбаные сектанты, – вспыхнула Лима, испытывающая злобу ко всем окружающим из-за злобы к себе.

– У таких все мысли и заботы связаны только с религиозным идолом, в данном случае с Манусом, – поддержал жену Пуно.

– Именно! – загорелся Каспер, и на секунду показалось, что в тусклой комнате действительно стало немного светлее. – Сектанты не станут ничего делать ради себя, но сделают ради него. Манус! Агрегатор патронов, над которым они так трясутся! Это ведь центр их мироздания. Ради него они дарят мясо легионерам.

Благодаря быстрым нейромодулям Деви первой догадалась, на что намекает старик.

– Предлагаете разрушить святыню? – спросила она.

Каспер в ответ приложил палец к губам, напоминая, что манусиане могут все слышать.

– Вы даже не представляете, сколько всего надо разрушить, чтобы что-то спасти. Даже не представляете…