Тени холодного солнца

Недалеко от нашего замка, стоял цыганский табор. Так те цыгане, через два дня, пятерых своих недосчитались. Поговаривали что ОН их цыганское племя особенно не любит. Ну цыгане покойников своих похоронили, быстро шатры свои собрали и укатили прочь.

Наши деревенские, потом тела тех пятерых откопали, и каждому осиновый кол в сердце вбили. Это значит для того, чтобы они из могил не могли вставать. Моя тогдашняя подруга Милица ходила на это смотреть.

Рассказывала что один из покойников – молодой красавец-цыган в красной рубахе, перед тем как ему забили в грудь кол, вдруг ожил и открыл глаза. Открыл глаза и страшно так на всех посмотрел. Народ, в ужасе, от него шарахнулся, и начал разбегаться. Но потом несколько смельчаков вернулись и доделали дело. А цыгану тому не только кол в сердце вбили, но и отрубили лопатой голову. Вот такие тогда дела творились, батюшка. – Вздохнув Марта перекрестилась и замолчала.

– И что было дальше? – нетерпеливо спросил хозяин кабинета. Между тем, старуха, пользуясь возникшей паузой, налила и осушила ещё один бокал графского коньяка.

– А дальше, ваша милость, был сущий ужас. Люди запирались в своих домах ещё засветло, сидели за плотно занавешенными окнами и тряслись от страха. Все окна и двери домов кропили святой водой и развешивали повсюду чеснок. Знающие люди говорят, чеснока он боится.

Ещё один пожилой румын сюда приезжал. Старый граф Дитрих тогда повсюду людей искал что могли с этой напастью справиться. И хорошие деньги им платил. Так тот румын учил всех как домашнюю скотину от упырей защитить. Плёл он для этого какие-то длиннющие верёвки, и заговоры над ними читал. Говорил что если эти верёвки вокруг стойла, или там хлева обвить, то никакая нечисть войти не сможет. Ещё, помню про зубцы от бороны что-то говорил. Вроде тоже помогают. Только я думаю обычным мошенником тот румын был.

Также, устроили два крестных хода, в которых участвовало всё население нашей деревни. Многие люди из других деревень тоже присоединились. Длилось это бедствие больше двух месяцев, и унесло жизни шестнадцати человек. И это ещё не считая тех пяти цыган, убитых им в самом начале, и двух разносчиков товара исчезнувших без следа. Дедушка ваш по всему замку чеснока и распятий понавесил, святой водой все закоулки окропил, да ещё, в разных местах, какие-то тайные знаки начертил.

Но в этих смертях не только восставший упырь был виноват. Потом ещё страшнее вещи стали происходить: Некоторые из мертвецов, которых уже похоронили на кладбище, стали по ночам приходить к своим домам. Только это уже не люди были а упыри, вурдалаки. Ночью приходили они, становились под окнами, стучали в стёкла и просили своих родных впустить их.

Жалобно так просили. Если те им не отвечали то всё заканчивалось хорошо. Под утро мертвецы сами уходили в свои могилы. Но вот один раз, Михаэль Вёльте, местный крестьянин, с дуру впустил так свою жену, которую за три дня до этого, нашли мёртвой. Говорят, любил он её очень, вот за это и поплатился. Порешила она и самого Михаэля и двух малолетних детей, и всю кровь из них выпила.

И вот после этого случая решено было со всеми покойниками поступать так же как с теми цыганами. Протыкать их тела кольями, а некоторым мертвецам ещё и ноги связывали. Ну а спустя два месяца и четыре дня, убийства прекратились. Видно досыта этот дьявол христианской крови напился. Вот и угомонился наконец. И с портрета вашего он исчез.

– Значит, теперь он пришёл уже в четвёртый раз, за твою жизнь? – спросил граф после недолгого молчания. Старая Марта, между тем, снова осушила бокал.

– Я не боюсь его, Ваша милость, – ответила она, поморщившись. – Моя старая кровь его вряд ли привлечёт. Да и глупо в моём возрасте чего либо бояться. А вот ты, батюшка, напрасно дочь свою не отправил куда подальше. Ох напрасно! Смотри, загинет девка! – Граф только тяжело вздохнул.

– И что же, неужели никто с этим вампиром-носферату, не пытался покончить? – Задал вопрос граф, желая срочно сменить тему. То что дочь, наотрез, отказалась покидать замок, и теперь её жизнь находится в большой опасности, заставляла сердце графа буквально трепетать. – Неужели все просто прятались по своим домам, развешивали чеснок и ждали когда это чудовище насытится?

– А что им оставалось делать? С НИМ нельзя бороться обычному человеку, – заявила старая Марта. – Это могут делать только специальные люди, особо избранные и получившие благословение церкви. А без церковного благословения тут никак нельзя. Пустое дело. Вот только и оно не всегда помогает. Да и люди эти избранные часто не могут ничего сделать. Потому, как зло идущее от неупокоенных мертвецов очень страшное и древнее.

– А как быть с теми ожившими покойниками которые по ночам приходили пить кровь своих родных. Как я понимаю они стали вампирами после того как ОН их убил. Их что тоже нельзя уничтожить?

– Вот их-то убить, как раз, вполне возможно, – сказала Марта. – Страшны они только ночью, а днём лежат себе неподвижно в своих могилах и никого не трогают. Так, что при свете дня с ними и ребёнок справится. Совсем другое дело ОН. Люди сказывали что лежит на нём некое проклятье, и пока оно не исполнится, убить его невозможно.

– Ну а что было в последний его приход, при моём отце? – понизив голос спросил граф. Казалось, всем своим видом он излучал предельное внимание.

– Ох, – Марта вздохнула и провела своей сухой, морщинистой ладонью по глазам. – Всё тоже, ваша милость – ужас и смерть. В тот раз, первой его увидела Агнешка. Глупая она была, не верила ни во что. Даже смеялась над другими девушками, когда они чеснок вешали возле кровати, или страшные легенды рассказывали. Говорила что это всё глупости и детские сказки.

Только стала она внезапно слабеть. Ходила бледная вся, глаза у неё запали и аппетита лишилась напрочь. Мне она как-то пожаловалась что видит очень странные сны которые её сильно пугают. А о чём эти сны она не говорила. И вот на третий день после того как он появился на портрете, уже под утро, лежала Агнешка на своей кушетке и сильно стонала.

Девушки проснулись и хотели её разбудить, думали что ей кошмар снится. Но разбудить её не удалось, она лишь ещё сильнее застонала. И видят девушки что ворот Агнешкиной ночной рубашки перепачкан кровью. В испуге побежали они звать кастеляншу Магду. А та была умная женщина, сразу поняла что к чему сняла со стены икону Святого Георгия и кинулась в спальню девушек. Я тоже там была и всё видела. Заходим мы с двумя девушками в спальню, и видим- Агнешка по прежнему лежит и стонет, рука у неё свесилась вниз с кровати, а крови на её рубашке кажется ещё больше стало.

И тут входит Магда. Высоко подняв икону она подходит к Агнешкиной кровати и при этом громко читает молитву. Слов я не поняла, так- как из славянских языков только чешский знаю, а Магда она ведь из русин была. И видим… Боже мой! Прямо над телом несчастной девушки будто из воздуха возник человек. Он лежал прямо на Агнешке и пил её кровь из шеи. А как икону то поднесли, он аж передёрнулся весь, клыки свои оторвал от Агнешкиной шеи, глазищи горят словно пламя, а по подбородку кровь течёт.

Лицо у него такое страшное, и как бы смеющееся, и всё же не человек это был а что-то вроде призрака. Потому как сквозь него мы окно видели и вазу с цветами что на подоконнике стояла. Одним словом- демон это, нежить проклятая Богом.

– То есть ты хочешь сказать что он был, как бы, прозрачным. И сквозь него были видны другие предметы? – уточнил граф.

– Вот-вот, ваша милость, – кивнула старуха. Она, всё же, до конца прикончила бутылку с коньяком и теперь была сильно навеселе.

– А как он выглядел? Внешность ты его запомнила? – граф, справедливо опасался что пьяная старуха быстро отключится, и спешил вытянуть из неё как можно больше сведений.

– Да что ты, батюшка, мне ж его облик сатанинский словно калёным железом в мозгу выжгло. До самой смерти помнить буду. Молодой он ещё, волосы длинные и светлые, вьются кудрями. Одет в зелёный старинный кафтан, шитый золотом. Только лицо у него уже не человеческое. Мёртвое лицо, глядит на тебя, а сам то ли смеётся, то ли съесть тебя хочет, слащавое такое и страшное. Ну все девки, понятное дело, завизжали и прочь бежать. Одна так и вовсе в обморок грохнулась. Я сама, признаться, со страху чуть было Богу душу не отдала. Вот так он и появился, в прошлый раз.

– Ну а дальше… дальше то что было? – нетерпеливо спросил граф.

– Дальше? – Марта неодобрительно посмотрела на опустевшую бутылку. – Ну Агнешку еле-еле откачали, привели в себя, только у неё сразу истерика случилась. Дрожит она как осиновый лист и кричит -" Не пускайте его ко мне! Не пускайте дьявола в зелёном! Зелёный дьявол, своими клыками, из меня душу тянет!». Так с этим криком Агнешка и померла. Слуги, все в ужасе, начали разбегаться из замка, кто куда, словно тараканы. Батюшка ваш, он тогда в Носферату никакого не верил, да я думаю, уж простите Ваша милость, он и в Бога не верил, объяснял всё кровохарканием. Якобы Агнешка болела чахоткой, или как вы господа говорите, – туберкулёзом. Отсюда и кровохаркание и кровавые следы на её рубашке.

Но тогда ещё в замке жили слуги помнящие страшные времена ЕГО прежнего пробуждения. Помню как кастелянша Магда и дядька ваш, хромой Петер-солдат, о чём-то долго говорили с вашим батюшкой, запершись в этом самом кабинете. А утром он отправил вас с сёстрами и матушкой в столицу.

– Да я помню день отъезда, – кивнул головой граф. – И дядьку Петера помню, старого солдата. Увы, я больше его не видел, – добавил он с глубоким вздохом. – А когда мы вернулись всё здесь так изменилось…

– Вовремя, вовремя вас батюшка услал, – продолжала Марта. – На следующий день ещё одну девушку нашли мёртвой. Но отец ваш всё ещё не верил, твердил про эпидемию какую-то, А уж как принесли нашего егеря Зденека, с прокушенным горлом, так и он сомневаться стал. Слуг начал допрашивать, что в 1794 году в замке служили, и меня в их числе. Ведь старый граф Дитрих ничего не успел рассказать своему сыну. Он умер когда ваш батюшка ещё на военной службе были.

– И что же дальше делал мой отец? – спросил граф закуривая очередную сигару и выдыхая ароматный дым.

– Да, по началу, также как и ваш дед. Окропил всё святой водой, распятий понавесил, но думаю это сделать его люди упросили, которые ещё в замке оставались. Пригрозили ему что иначе все уйдут. А сам он всё ещё не верил, и то правда, это тебе не в русалку какую поверить, а в ожившего мертвеца что кровь сосёт.

Затем, хотел ваш папенька сжечь тот чёртов портрет из-за которого, как он думал, слуги дрожат от страха. Да, слава Богу, Магда отговорила его от такого поступка. А чеснок то слуги, и без его позволения везде понавесили. После этого, пять дней прошли без всяких происшествий. Люди начали думать что всё уже закончилось, но не тут то было. В день Святой Вальпургии пропал мальчишка Штефан одиннадцати лет, что прислуживал на кухне. Стали искать и нашли несчастного поварёнка на крыше.

Выглядел он ужасно. Раньше там был сломанный флагшток, так вот тело малыша Штефана было буквально наколото на него. Флагшток пронзал его насквозь, как вертел каплуна.

– Пронзал насквозь?! – в ужасе переспросил граф, перейдя на шёпот.

– Да обломанный металлический шест пронзал бедного ребёнка насквозь, через… извините, Ваше Сиятельство, задний проход и выходил из горла. Ужасное зрелище. Люди были настолько поражены страшной смертью Штефана, что начали роптать на вашего батюшку. Начали поговаривать что весь ваш род проклят, и все вы продали душу дьяволу и проливаете христианскую кровь по его приказу.

– Вот негодяи! Трусливые суеверные ублюдки! – в сердцах граф ударил по столу кулаком. – Что ни случись, у них всегда и во всём виноваты господа.

– Среди жителей деревни уже раздавались призывы сжечь ваш замок, как гнездо Дьявола, – продолжала Марта, не обращая внимания на вспышку хозяйского гнева.

– Вот я и говорю – трусливые негодяи! – повторил граф.

– А около полуночи того дня, когда нашли несчастного Штефана, прибежала служанка Генриетта и с выпученными от ужаса глазами, прокричала что, только что, в липовой аллее, недалеко от замка она собственными глазами видела Агнешку. Ту самую Агнешку которую восемь дней тому назад похоронили на деревенском кладбище.

По её словам, Агнешка, как ни в чём не бывало, шла одетая в белое платье, то самое в котором её положили в гроб. Она медленно шла по сумеречной аллее в сторону замка и вокруг неё клубился холодный туман. Но Генриетте никто не поверил, кое-кто даже стал над ней насмехаться. Но не прошло и десяти минут как прибежал твой дядька, хромой Петер, он тогда выполнял обязанности привратника, так-как прежний поспешно уволился. Выглядел он неважно, как будто чёрта увидел, весь взъерошенный, и усы, словно щётка, торчком стоят. От страха он даже хромать перестал. И вот Петер точно всем подтвердил, что за воротами ведущими в липовую алею действительно стоит мёртвая Агнешка. Смеётся и дурным, не человеческим голосом кричит чтобы её впустили.

Слуги тогда сбились в кучу и дрожали как овцы перед забоем, а папенька ваш ни чуть не растерялся. Храбрый он был человек, царство ему небесное! Взял с собой двух парней, из тех что не слишком пугливы и в придачу вашего дядьку, да и направился с ними через двор к воротам. А когда назад вернулся на него и смотреть было страшно. Лицо всё судорогами подёргивается, в волосах седина появилась, даже заикаться стал. Я думаю, что только увидев собственными глазами мёртвую Агнешку, он поверил в вурдалаков по-настоящему. Он словно бы на десять лет постарел, так это на него подействовало.

– Да я помню, – хмуро кивнул граф. – Мой отец был прогрессивный человек, верил во всесилие науки и народного просвещения. Встреча же с тем, что как он считал, не могло существовать в принципе, сильно подорвало его здоровье.

– Вот-вот! – закивала головой старая Марта. – Я и говорю – совсем плох стал ваш батюшка. Среди прислуги пошли разговоры о том что он совсем умом тронулся. Сам с собой разговаривать начал. Из аббатства к нему всякие монахи приезжали, и вместе с ними ваш батюшка разные обряды устраивал, чтобы, значит, нечистую силу из замка изгнать.

А однажды, приехал из самой Вены, очень странный человек. Весь высокий такой, и худой. Говорили, что он самый большой и главный профессор по всякой нечести, и особенно по вурдалакам. А звали его кажется Йоганом Ванстратеном¹. Ваш отец специально ему письмо написал и в замок пригласил.

А, между тем, возле деревни снова видели Агнешку. На этот раз убила она молодого пастуха, так всё горло ему и разорвала. Чистый ужас, смотреть на это было.

_____________________________________________________________________

1. Марта имеет в виду Иоганна Ван дер Страатена (1776 – 1858). Известного голландского мистика и исследователя феномена вампиризма. Очень возможно, что именно он, а не Арминиус Вамбери явился прообразом профессора Ван Хельсинга из знаменитого романа Брема (Абрахама) Стокера «Дракула». _________________________________________________________________________

Отец ваш всё повторял – «Господи! Господи! Как же может такое быть, чтобы мёртвые по земле ходили?» Вот собрал он пару десятков мужчин, из своих слуг и жителей деревни, и отправился сними на кладбище. И этот Ванстратен там тоже был. Раскопали они могилу Агнешки, смотрят, а она пустая, гроб в щепки разломан, погребальное покрывало всё изодранно, а тела Агнешкиного там нет. И тут такой страх на всех напал, что непреведи Боже! Чуть было не кинулись все бежать с кладбища.

Тот профессор Ванстратен, один только утихомирить их смог, накричал, пристыдил, ну они слегка успокоились. Обломки гроба сожгли, на всякий случай, а могилу известью засыпали. На этом всё и закончилось. А на следующий же вечер, сгубила Агнешка семилетнего мальчонку Яромира.

Стояли уже сумерки, мальчонка-то во дворе играл. а мать ужин готовила да всё на двор поглядывала. И вдруг, видит она как вокруг её сына сгустился, то ли белый туман, то ли дым какой-то, и стал малыш плакать. Выскочила она во двор и в ужасе видит, что никакой это не туман, а мёртвая Агнешка, одетая в своё белое погребальное платье, вцепилась руками в её сына и кровь из его горла пьёт.

Закричала мать, что было силы, да только поздно уже было. Мёртвая упыриха как посмотрела на неё своими страшными глазами, так у той и ноги отнялись. А Агнешка закончила своё мерзкое дело, отшвырнула обескровленное тельце ребёнка, и тут же исчезла, словно в воздухе растаяла.

Потом ещё несколько человек умерло, а в двадцатых числах июня, так сразу двое: парень и девка. Видимо полюбовниками они были, уединились для амурных дел за это и поплатились. Нашли их в конце липовой аллеи, у девки горло прокушено, а у парня и того хуже. Всё тело его было разорвано а сам он насажен на древесный сук, так что и кишки на землю вывалились. И опять рядом кто-то видел «Зелёного дьявола».

Ох, ваша милость! Как во всей округе народ был перепуган… Не приведи Господи! Многие свои дома позаколачивали и уехали в Крумлов, или куда-нибудь ещё дальше. А в самом начале июля, нашли мёртвым вашего дядьку – хромого Петера. Сидел он в кресле, в своей комнатёнке, как и все прочие, с прокушенным горлом, только вот никакого застывшего ужаса на его лице не было. Наоборот, вроде как умиротворение и блаженство на нём было написано.

Тогда этот Ванстратен, заперся в зале где висит «чёртов портрет», и стал какой-то обряд готовить. Один из слуг, кто посмелее, подсмотрел в замочную скважину, а потом всем рассказал. Начертил он значит, на полу мелом большой круг, а вокруг знаки какие-то, звёзды пятиконечные нарисовал. Уйму свечей зажженных наставил. И вот заперся он значит в зале, да не один а с батюшкой вашим и кастеляншей Магдой, и стали они по очереди разные молитвы читать. А в полночь разразилась страшная гроза, в чёрном небе сверкали молнии, от грохота сотрясался весь замок, да и, казалось, что вся земля трясётся.

Ветер превратился в ураган и сгибал до земли деревья в парке. За всю свою жизнь я, ваша милость, не видела такой страшной грозы. Перепуганные слуги прятались в своих комнатах не смея от туда высунуть нос. А на утро ОН ушёл. На проклятом портрете ЕГО уже не было. Видимо, этот Ванстратен знал какие-то очень сильные молитвы, а может быть ему Магда помогла, только они не просто ЕГО прогнали, но и связали на целых пятьдесят лет.

Где теперь этот Ванстратен? – уж поди умер давно, – вздохнула старуха. – И кто нынче нам поможет? В деревне нашей, внучка Магды живёт, её кстати тоже Магдой зовут, так люди говорят, что она тоже, по этой части многое знает.

– Так мой дядька Петер был последней жертвой вампира? – спросил граф. – Что ж, жаль старого вояку. Он был бесконечно предан нашей семье. Ох, как мы с ним когда-то играли в рыцарей! – граф откинувшись в кресле, унёсся в настальгические воспоминания.

– Да-да-да, – скороговоркой прошамкала Марта. – Чуть было он вашего батюшку не загрыз. Бледный он был, страшный, усы топорщатся, в лице уже, почитай, ничего человеческого не осталось. Рычал он страшно, когда в парке на отца вашего бросился. Ещё бы немного и горло ему разорвал. Кровь ему была очень нужна.

– Что-что? – хозяин кабинета весь подался вперёд. – Так Петер превратился в упыря?! Ну и дела!!!

– Тогда никто и не заметил что он из могилы вылез и за деревьями прячется. Хорошо что тот Ванстратен рядом оказался, он и убил Петера серебряной пулей из своего пистолета. Прямо в лоб ему попал, а потом ещё кол вбил в сердце. – Марта замолчала и, поджав губы, посмотрела на пустую бутылку. Граф тоже молчал, пораженный невероятным рассказом старухи. – Ох, батюшка, зря ты дочку то свою не отослал куда-подальше, – вновь подала голос Марта. – Ох, зря!

– Да что ты, старая, заладила, я сам что ли не понимаю! – вспылил её собеседник, хлопнув ладонью по столу. Но Марта не обратила на это внимание, задумчиво рассматривая початую бутылку.

– На этот раз ОН не просто так пришёл, – вздохнула она.

– Ты о чём? – утомлённо переспросил граф.

– Цель у него есть. Страшная цель. Магда умная женщина была, много знала и могла многое. Некоторые поговаривали что она ведьма, только неправда это. Никому она, ни разу, ничего дурного не сделала. А что гадать умела и заговоры всякие знала, так уж мы бабы почитай все такие.

– Да о чём ты бормочешь? Какие заговоры? – отмахнулся раздраженно, граф. – Ладно, Марта, можешь идти к себе, и спасибо за рассказ. – Но, на этот раз, старуха вовсе не спешила уходить.

– Вы уж погодите, Ваша милость, я про Магду то не просто так вспомнила. Ох и умная была женщина, не то что я, дура-дурой, хоть и старая уже. В прошлый то раз они с вашим батюшкой, и этим Ванстратеном, всё думали как «Зелёного дьявола"можно извести. И Магда по их просьбе гадала. Дар такой был ей свыше ниспослан, все её гадания обязательно сбывались.

Но в этот раз что-то там не заладилось, и на картах она гадала, и на гуще кофейной, на зеркалах, даже на петушиных внутренностях. Но ничего вразумительного это гадания не дали. Словно какая могучая сила всякий раз на пути вставала. Тогда тот самый Ванстратен сказал, что ради благого дела можно, слегка согрешить и обратится к чёрной магии. И что он знает очень сильные заклинания для этого. Магда сказала что тоже их знает, но использовать подобное- страшный грех и недостойно христианина. А она к тому же ещё и православной веры. Но ваш батюшка и Ванстратен этот, всё же уговорили её. Ванстратен сказал что он имеет духовный сан и, если что возьмёт на себя этот грех. А в былые времена Святые люди могли и чёрта заставить служить Божьему делу.

Ну, короче стали они вызывать души мёртвых. Ох, батюшка, грех то какой они на себя взяли, – заохала и завздыхала старуха.

– Какие души, Марта? О чём ты говоришь? – граф чувствовал себя сильно уставшим. Он собирался уже выпроводить старуху и лечь спать, а вот она, кажется собиралась и дальше донимать его своими бесконечными рассказами.

– Да разные, батюшка, души то. И Марии Антуанетты – которой голову отрубили. И мужа её, короля Людовика. Ещё кого-то о которых я и не слышала никогда: графа Сен-Жермена и Калиостру какую-то…

– Калиостро, – поправил граф. Он мужчина. Настоящее его имя Иосиф Бальзамо. Аферист и проходимец.

– Да, батюшка, может быть… Потом душу какой-то девушки, что «Зелёный дьявол» из ревности убил, когда ещё был человеком. И напоследок вызвали душу некого румынского, то ли князя, то ли короля, по имени Дракон. Вот с этим они долго беседовали.

– Наверное ты имеешь в виду герцога Влада Дракулу? – переспросил граф. – И что же рассказали им все эти души? Неужели ты, старая, думаешь что я поверю во всю эту чушь, – граф почувствовал сильное раздражение. В конце концов, что если хитрая старуха просто пытается, таким образом, выклянчить у него ещё одну бутылку шнапса? А для этого и рассказывает все эти сказки, – сначала о вампирах, а теперь о вызове душ умерших? Что ж подобное объяснение показалось ему наиболее логичным.

– Зря ты не веришь, батюшка, – продолжала Марта, и в её голосе зазвучала настойчивость. – Ведь всякий раз всё едино выходило. Нельзя его убить пока время его не придёт. Все проклятья что лежат на нём должны исполниться. А пока этого не случилось, так и будет он приходить в наш мир и кровь пить. Вот почему, ни Ванстратен этот, ни Магда не смогли его убить. Время ещё его не пришло. А исполнится это проклятие, когда он встретит девушку, с которой переплетены их судьбы. И когда же он встретит эту девушку то возможны будут два исхода. Или он выпьет её кровь, сделает подобно себе проклятой носферату и погубив бессмертную душу несчастной, утащит за собой в ад. Или эта девушка, выстояв против его дьявольских чар и сатанинских прельщений, сама прикончит его навсегда.

И при любом из этих исходов он навеки покинет наши края.

– Ну конечно! Опять, та же старая как мир романтическая история. Либо он её погубит, либо она. Снова —«Ищите женщину». Как же тут без роковой красавицы.

– Напрасно вы так, Ваша милость. Вот батюшка ваш верил в это предсказание. А Магда умная была женщина. Вот раз, помню, предсказала она нашему конюху Мареку…

– Достаточно, Марта! – резко прервал её граф. – Ты можешь идти.

– Да я же тебе, батюшка, самого главного ещё не сказала, – сокрушенно вздохнула старуха. – Девушка эта должна быть родом из этих мест. В её жилах должна течь кровь, как «Зелёного дьявола» так и кровь тех кто его проклял. Она должна родиться под созвездием льва и в год красного дракона. А свершиться это предсказание должно до достижения девушкой девятнадцатилетнего возраста. Я, как сейчас, помню полученное Магдой пророчество. Она произнесла его после беседы с душой того румынского владыки, я запомнила его дословно. – «Зеленоглазая дева, рождённая под знаком льва, и в год красного дракона, убьёт демона ночи, оружием герберпиреев. Свершит она это, в день своего девятнадцатилетия. Иначе дьявол, завладев её душой и телом, обречёт на вечное проклятье и увлечёт за собой во ад. Весь род девы будет проклят и расточён по семи ветрам». – Что-то, батюшка, ты побледнел сильно. – Старуха окинула хозяина кабинета, лукавым взглядом. – Вы, Ваша милость, случайно не знаете в наших краях такую девушку? Чтобы была зеленоглазая, возрастом до девятнадцати лет, рожденная в год дракона и под знаком льва. Да ещё чтобы в ней текла ваша кровь, фон Траумбергов?

– Я не понимаю к чему ты клонишь? – пробормотал граф, внутренне холодея от ужаса. Кажется он догадался о ком говорила старуха. – Я вообще не разбираюсь в этой астрологической чепухе.

– Вот-вот. Всё правильно ты, батюшка, понял, оттого и побледнел так, – кивнула Марта. – Дочь это твоя, Анна Мария, прекрасный наш ангелочек. Это ей, через две недели, девятнадцать годочков исполнится, и это за ней проклятый демон пришёл. По её, голубушки, душу. Давно я это поняла, с самого рождения нашей крошки, – и старуха смахнула слезу с морщинистой щеки. В кабинете повисла гнетущая тишина. – Ох-ох-ох, – тяжело поднялась с кресла Марта, захрустев своими старыми костями. – Я уж пойду, батюшка, вроде всё тебе рассказала, да и негоже господам с простыми людьми так долго сидеть, не ровня, чай, – с этими словами старуха зашаркала прочь из кабинета.