Читать книгу: «Блин в сметанке, а Танька в баньке!», страница 3

Женщина вошла в приоткрытые ворота, ступила на чищеную дорожку до дома и по-хозяйски посмотрела на родной дом и дачный участок. Всё ли было в порядке на её даче? Да и к чему вообще был этот цирк? Нельзя было всё по-человечески сделать?

– Что скажешь, Мирон? – спросила она.

Мужчина слегка посерьёзнел. Ему больше нравилось, когда жена называла его различными ласковыми словами. По имени она к нему редко обращалась. А сейчас она так строго назвала его по имени, что стало даже слегка не по себе. Но хорошо хоть не по имени-отчеству назвала, и за это спасибо.

– Танюша, радость моя, как тебе мой сюрприз? – он решил задобрить супругу.

– Нервотрепательный сюрприз у тебя вышел, дорогой! Не умел никогда делать сюрпризы – так лучше бы и не начинал! Шутник, тоже мне нашёлся…

Женщина стала надвигаться на него.

– Не кипятись, любимая. Я же всё это ради тебя затеял.

– А ты меня спросил, надо ли мне это? Лучше бы сразу сказал, что давай, Танюха, на дачу съездим на выходные!

– Неее… Какие ещё выходные? Я отпуск взял на две недели!

– Отпуск он взял. А меня спросить?

– А я сюрприз сделал приятный. Ты разве не рада?

– Не рада. Я оказалась не готова к таким сюрпризам!

– Как не готова? А как же две большие сумки, которые ты подготовила для поездки к маме?

– Так к маме же, а не сюда на дачу! Но постой… Тебе что, мальчишки всё рассказали, да?

– Конечно.

– Вот предатели!

– Никакие они не предатели. Мы действовали слаженной мужской командой. Они заверили меня, что уже большие и две недели как-нибудь без нас справятся. Я думал сам сегодня за тобой сгонять в город на машине, подарить цветы и пригласить в дачно-блинный-банный отпуск, а ты сама решила поехать. К маме… Ай-яй-яй, любимая!

– Какой-какой отпуск? Дачно-блинный-банный? Ещё скажи медовый месяц!

– Хорошо, блины с мёдом тоже сделаем, как скажешь.

– Зубы мне не заговаривай! – Таня сжала кулаки и снова стала надвигаться на мужа.

Но мужчина не стал пятиться. Что ему грозная и любимая жена? И не с такой справлялся.

– Пойдём в дом? Напою тебя горячим чаем с блинами. – он развёл руки в стороны, приглашая любимую в свои объятья.

– Мирон! Ты не выносим! А я не люблю нервничать!

– Знаю. Когда ты нервничаешь, тогда начинаешь пить пустырник, а он тебе не помогает. Давай лучше чаю с блинами!

Женщина взяла большую лопату, которая стояла рядом с большой кучей снега, и зачерпнула много-много пушистого белоснежного снега.

– Ты чего это, Тань? Всё ещё злишься? – вот теперь мужчина уже попятился.

Однако же на лице Мирона расплылась огромная улыбка до ушей.

Но недолго он радовался. Прямо на его голову была перевёрнута лопата со снегом.

– Вот тебе! – сказала пылко Танька и откинула лопату в сторону.

Она стала лепить снежки и кидаться ими в опешившего мужа. Жаль только, что снег плохо лепился – на дворе был небольшой морозец.

Мирон заржал раскатисто и громко. Он стоически выдержал обстрел снежками, а потом одним слитным движением повалил свою Танечку в снег.

– Уууу! Изверг! Ты раздавишь меня! Ты холодное и мокрое чудовище!!! – закричала она и стала брыкаться.

Но потом её крик стих.

Муж ласково и очень горячо поцеловал любимую в губы, полапал её по всем местам, по которым соскучился за два дня, а потом поднял на руки, чтобы отнести в тёплый дом.

– Соскучилась по мне? – спросил он.

– Нет! – ответила Таня.

– А я по тебе – да. Очень, Танечка, соскучился!

– Я на тебя обижена! Как ты мог ввести меня в заблуждение? Я, знаешь, как переживала???

– Цыц, жена. Блинчики будешь?

– Не буду!

– Ну и зря. Тогда придётся всё самому съесть.

– А сметана есть?

– Конечно, есть.

– А варенье брусничное?

– И варенье есть. Голодная, наверное, с дороги?

– Немного.

А у самой в животе заурчало. Да и согреться уже надо было после валяния в снегу. Это всё муж-негодник виноват был.

Только он, конечно же.

Зайдя в дом, Мирон сначала сам разделся, а потом помог разуться и раздеться своей ненаглядной. Сумки отнёс в комнату и пошёл на кухню.

Чайник был горячим, тёплые блинчики стояли большой стопкой на тарелке в центре стола и ждали, когда ими полакомятся.

– Дома жарко, так что раздевайся, Танюша, и чувствуй себя как дома.

– Шутник, я и так у себя дома… – проворчала жена.

Но уже, конечно, не так недовольно, как до этого.

– Вооо… А хотела к маме ехать! Как там, кстати, Вера Павловна поживает?

– Хорошо у неё всё.

– А если хорошо, зачем ты собиралась к ней ехать? Зачем тревожить старую женщину?

– А это чтобы от тебя подальше уехать!

– Понял. Больше сюрпризы делать не буду. Вот как знал, что идея была плохая. – мужчина взлохматил короткие волосы, и как-то странно глянул на жену. – Ох, жарковато что-то… А кофта под распахнутой курткой намокла… Хорошо, ты меня, Танечка, снегом обстреляла…

Мирон опять стрельнул взглядом на жену и снял с себя кофту. Он медленно это сделал и явно старался привлечь к себе внимание.

Под кофтой как раз ничего не оказалось. Только лишь родное подтянутое тело. Таня предусмотрительно отвела взгляд, чтобы не думал Мирон, что можно её очаровать своим обнажённым торсом, и она сразу простит его несносное поведение. Нет, уж! Пусть хоть штаны с трусами снимает и ходит голый, но она всё равно его так быстро не простит! Не дождётся!

– За женой любимой поухаживай, пожалуйста. Чай налей, а не стой надо мной с нахальной улыбкой. Да-да, и не надо играть грудными мышцами, что я там не видела?

Танька фыркнула, а сама улыбнулась. Она стала потихоньку оттаивать. Да и как можно было Мирона не простить? Любит же. Но она не скажет ему сейчас об этом. Пускай лучше ухаживает, как обычно.

Мирон улыбнулся и, конечно же, начал ухаживать за женой. И чай налил в её любимую кружку, и в блюдце положил сметаны так много, что сразу было видно – от души. А потом он взял один блинчик, свернул его трубочкой и обмакнул в сметанку.

– Ротик открываем… – сказал мужчина ласково-ласково и поднёс блинчик к губам любимой.

– Что я тебе, ребёнок, что ли? – удивилась Таня.

– Ротик сказал, открываем. – теперь он сказал это уже более строго, но не менее ласково.

И сразу понятно – сама не откроет рот, так принудительно откроют. И хочешь – не хочешь, но блин придётся съесть.

Но Таня была действительно голодной. Да и блинчики всегда любила…

И что же отказываться, раз покормить муж решил собственноручно? Пусть, так и быть, кормит. Танечка открыла рот и откусила кусочек блинчика, обмазанный в сметане.

Но как жаль, что не успела она за пальцы куснуть муженька! Исключительно чтобы не расслаблялся и не чувствовал себя хозяином положения.

Но Мирон был так доволен послушной женой, что не сдержал самодовольной улыбки.

– Вот так, хорошая девочка. Вкусно? – спросил он.

– Ещё не распробовала… – стала жевать Танечка.

Ух она ему задаст жару за эти две недели! Сначала только как следует поест блинов со сметаной, а потом начнёт нервы мотать. Потому что уж что удумал! Ротик открой… Ротик закрой… Хотя нет, такого он не говорил.

– Может, сядешь? А то мне неприятно, что ты надо мной стоишь и давишь на меня своей авторитетностью и грудью волосатой.

– Но тебе же всегда нравилась моя волосатость?! – Мирон аж оскорбился.

– Но не за столом же! И вкусы, понимаешь ли, меняются с возрастом… Я не молодею, да и ты тоже…

– Так, Татьяна, ты на что это намекаешь? И я что-то не понял, у тебя ПМС или просто плохое настроение?

– У меня прекрасное настроение! Блинчик, пожалуйста, обмакни в сметану и в варенье брусничное. – сказала нахалка и рот демонстративно открыла, чтобы муж продолжал её кормить.

А глазами стала следить, всё ли правильно Мирон выполняет.

И он не сплоховал. Но блинчик не дал съесть. Мужчина наклонился и игриво произнёс: