Когда у Золушки критические дни

Глава 3

Четвертое ведро… Надрываясь, тащу неподъемную бадью с водой вверх по выщербленной лестнице. Есть же в замке колодец, из которого можно накачать воды, но мачеха решила заставить меня почувствовать всю тяжесть наказания.

Сама бы попробовала!

Конечно, можно намагичить ведру огненные ножки – я уже научилась справляться с недоразумениями моей магии, и ведро само поскачет вверх по лестнице, но мачеха надзирает с балкона, наслаждаясь зрелищем. О моих способностях ей лучше не знать, а то у нас слуг не останется, загрузит и в хвост, и в гриву – продыху не будет, прощайте экзамены! Она на мне и так прорву денег сэкономила. Иногда мне кажется, что эта ядовитая змея мстит моей матери, посмевшей возлечь с ее мужем.

Над головой внезапно просвистело, и меня обдало ветром крыльев, накрыв тенью. Я безотчетно вздрогнула и машинально отскочила, обернувшись.

На мирной зеленой цветущей лужайке, сминая травку-муравку с белыми ромашками и сине-розовыми колокольчиками, заложив крутой вираж и едва коснувшись земли когтистыми лапами, в преклоненной позе, оперевшись одной рукой на землю, второй на колено, перевоплощались один демон и два дракона.

Впечатляет.

И не поверила глазам.

Принц!

Принц в замке. В нашем. Охренительная честь.

Обомлев и забыв про ведро, замороженным снеговичком с вытаращенными глазками, застыла соляным столпом, ни живая, ни мертвая, а трое молодых людей – вожделение всех красавиц брачного периода – небрежной и развязной походочкой направляются в мою сторону.

Денир – чистокровный демон, он на голову ниже Варта и на полголовы принца. Черные, как смоль, волосы, смуглый цвет кожи. Варт – блондин, породистый ледяной дракон. Принц – что-то среднее между ними. Кожа смуглая, но вряд ли ее можно сравнить с цветом кожи демона, скорее, загорелая. У всех троих благородные аристократические черты лица – продукт многовековой селекции и отбора, хотя Денир отличается, у демонов свои стандарты красоты, он коренастый и шире своих спутников. Его взгляд – красные угли, у принца радужка зеленая с красноватым отсветом, у Варта глаза голубые.

Все трое с налитыми кубиками стальных груди и пресса, с мощным разворотом плеч, с поджарыми упругими бедрами и подтянутыми ягодицами. От вида этой троицы девушки в Академии писались кипятком. У каждого на правом предплечии рунические татуировки, указывающие на принадлежность к королевскому роду. На груди принца атрибут королевского наследника – крупный медальон с драконом.

Денир и Варт приветливо улыбаются, но от их улыбок холодок бежит по коже и хочется провалиться под землю, у принца взгляд холодный и тяжелый, как будто пытается им меня раздавить, но у меня от близости с ним начинает сводить сладкими спазмами живот, коленки подкашиваются – вот-вот упаду, а сердце бьется в груди трусливым зайчиком. Принц так близко, что я могу вдыхать едва уловимый запах соснового леса после летней грозы.

– Леди, вам помочь? – демон остановился в шаге.

Молча испуганно, облившись испариной, таращусь на окружившую меня сногсшибательную троицу. Кому рассказать, не поверят, жаль, что я – мелкая шелупня, про которую вспоминают, когда запнутся.

– Показывай, куда нести, – голос у демона глубокий, бархатный.

– Э-э-э… – сглотнула я, пошевелив языком. Испуганно склонилась в поклоне, как учили в Академии. – Ваше… ваша светлость, нельзя…

– Что, значит, нельзя? – принц удивленно выгнул бровь.

– Если мачеха увидит, ругаться будет, – невнятно и торопливо бормочу я. – Я к экзаменам готовилась… заснула. Десять ведер… Я почти выполнила, шесть осталось, – не смея взглянуть в самые любимые глаза, опускаю голову ниже, уткнувшись взглядом на свои грязные ноги, только что вытащенные из глины и песка на берегу.

Принц смотрит пристально и… хищно.

– Мачеха?

– Да, ваше высочество, – чувствую, как краска заливает лицо, ладони вспотели. Принц, мой принц – рядом, можно дотронуться рукой… Дыхание перехватывает, руки подрагивают от волнения, от макушки до мизинцев покрываюсь мурашками и гусиной кожей. Он протягивает ко мне руку…

Ах!

– Варт, помоги, что стоишь? – берет ведро и передает Варту. Тот тащит бадейку по лестнице.

Боясь споткнуться, поднимаюсь следом. Принц за мной, дышит в макушку.

– Золушка, и часто тебя наказывают? – он хоть и мрачен, голос мягкий, добрый, завораживающий.

– Бывает, – еле слышно шепчу губами.

Он знает мое имя! В меня словно кипяток залили – жар из живота расползается по всему телу. Хочется порхать по каменным ступеням, но в ногах слабость, в голове ужас – как я выгляжу? Я мечтала, что встретимся, когда я буду красивая, в бальном платье, а не в штопанной рубашке с плеча служанки, заношенных брюках, закатанных до колена и на босу ногу.

А матушка уже исчезла с балкона. Эта гарпия, наверное, уже несется к нам закатить скандал. Представляю, как она тарахтит, рассыпаясь в любезностях и выставляя меня навязанной ей ничтожной мерзавкой, обездолившей семью, как это она всегда делала перед гостями. От стыда хочется застрелиться.

– В наказание только десять ведер воды входит, или что-то еще, – интересуется принц, поравнявшись со мной.

Украдкой кошу в его сторону.

Какой же он красивый! Открытый лоб, темные брови, густые ресницы, будто подведенные углем, прямой нос, мужественный подбородок с мягкой, едва заметной выемкой.

Млею и таю, как масло на солнце.

– Шесть этажей отмыть… для гостей, – краснею. Не говорить же ему, что меня собираются выдать замуж за старика. – До занятий в Академии.

Принц хмурится. Торопился куда-то, недоволен, что пришлось задержаться.

– Вы, правда, зря… Я справлюсь, – останавливаюсь и поворачиваюсь к принцу, набравшись смелости и заглянув в глаза. Неудобно его задерживать. Он смотрит в ответ так пристально, что невольно облизнула пересохшие губы. Как же хочется потрогать его, почувствовать его тепло, убедиться, что он не снится!

– Воробушек, неужели у вас нет слуг? Мы видели три селения возле замка, – голос прозвучал мягко, а в глазах засветилась нежность.

Он назвал меня «воробушком»? Сердце остановилось, а спустя мгновение забилось, как только что пойманная птица, громко и неистово долбясь в грудную клетку.

– Но это же наказание… – бормочу я и пробую улыбнуться, но как-то плохо получается. Поворачиваюсь, делаю шаг, и спотыкаюсь о ступеньку, как неуклюжая корова.

Ну блиииин! Почему под ноги не посмотрела?! Уши и щеки начинают гореть. Еще растянуться на глазах принца не хватало!

Принц успел подхватить под руку и, не выпуская из рук, посторонился, дав Дениру нас обогнать, ведет меня по ступенькам, как ребенка, крепко придерживая за локоть.

Чувствуется, как он напряжен. Пальцы обхватили мою луку, как железные тиски. Нет, все-таки недоволен. Наверное, друзья предложили помочь, а он не смог отказать. Но как же хочется, чтобы он никогда не отпускал мою руку.

– Мы пришли, дальше я сама, спасибо, – останавливаюсь у двери. Пытаюсь забрать ведро, но Варт и Денир смеются и начинают со мной играть.

– Давай, показывай, куда нести, отработаем за тебя наказание, – предлагают они. – Сколько там еще осталось?

– Шесть, – отвечаю я и едва успеваю отскочить. Дверь распахивается, на пороге мачеха и мои сестры, одна с веником, вторая с тряпкой.

– Золушка, что ж ты так долго? – масляный голос, обращенный ко мне, звучит фальшиво, в глазах беснуется радость. Сестрицы делают вид, что удивлены. Все трое в праздничных платьях, нацепили украшений, как будто собрались на бал. Они в этих нарядах собрались полы мыть?

– Ваше высочество, какая честь для нас! – все трое делают реверанс, наклонив головы.

Принц, наверное, заметил матушку еще на балконе, он ничуть не удивлен. Денир подмигнул мне, рассматривая моих сестер и мачеху со снисходительной ухмылкой. Не дождавшись разрешающего жеста, мачеха и сестры выпрямились, улыбаясь широкими белозубыми улыбками.

А мне неудобно. Я мечтала о романтической встрече, где-нибудь наедине, только я и принц, а тут такое! В чувствах полное смятение, хочется, чтобы он остался, но понимаю, нужно как-то его выпроводить, пока мачеха не успела вылить на меня ушат грязи.

– Так куда нести ведро? – спрашивает Варт, приподняв его.

– На верхний этаж, – указываю рукой на лестницу.

– Что вы, ваша светлость, как можно?! Мы сами справимся! – приторно щебечет мачеха.

– Мадам! – Варт протягивает ей ведро с водой. Та принимает его и отставляет в сторону, но принц слегка рассержено напоминает:

– Мадам, вы что-то оставили, – и выразительно смотрит на бадью.

Мачехе ничего не остается, как взять ведро и тащить его на верхний этаж впереди всех. За нею неотступно следует Варт, за ними я, вровень со мной принц, продолжая поддерживать за руку, а за нами сестры, пытающиеся привлечь его внимание. Замыкает процессию Денир.

– Ваше высочество, а как вы здесь оказались? – с елеем в голосе интересуются сестры.

– Мимо летели, случайно увидели, как драконница таскает воду. Стало любопытно, или тренируется, или отлынивает от подготовки к экзаменам. Оказалось, Золушка за что-то наказана. Вы не озвучите свою версию, мадам? – металлическим тоном обращается он к мачехе.

– Ну что вы, ваше высочество, как вы могли подумать! – расстроенно, привычно, как отцу, жалуется она. – Вы же видите, мои дочери ничуть не меньше ее выполняют работы по дому. Молодым полезно приучаться к труду. Когда-нибудь у них будут свои замки, свое уютное гнездышко, все это им пригодится, – оглядывается на принца, остановившись на ступеньке. – Я ведь Золушку люблю, как родную дочь. Воспитываю с младенчества, уделяю внимания больше, чем своим дочерям.

– Мадам, вы не ответили, за что конкретно вы наказали Золушку, – с нажимом повторяет Варт, не позволяя мачехе увильнуть от ответа.

Какое-то время матушка молчит, возобновив движение.

– Простите, ваше высочество, я не знаю, что вам наговорила Золушка, но вы же видите, я и мои дочери делаем ту же работу, – повторяется она. – В эту часть замка очень скоро съедутся гости. Мы с отцом подыскали Золушке очень хорошую партию, уважаемый и достойный дракон. Стараемся ради нее, трудимся, ради ее счастья, и вместо благодарности я получаю упреки! – голос у мачехи надтреснутый, несчастный. Она оборачивается и уже с упреком смотрит на меня.

Я не реагирую, мне все равно. Когда сюда съедутся гости, меня уже не будет. Пожимаю плечами, заметив потемневший, прожигающий взгляд принца. Мне даже показалось, он побледнел. Впрочем, на этой узкой лестнице мало света, мне, скорее всего, показалось.

– Кто он? Кто эта достойная партия? – принц до боли сжал мой локоть, и я едва удержалась, чтобы не вскрикнуть. Чего он так взбесился, не его ведь замуж собрались выдавать.

– Господин Сигхур Драг Горамир в Восточной провинции.

Какое-то время поднимаемся молча.

– Это не тот ли герцог Сигхур, что служил при дворе еще при моем дедушке? – принц хищно улыбнулся, слегка ослабив железную хватку.

– Да, он очень уважаемый дракон. Вы, ваше высочество, и ваши друзья несомненно приглашены на свадебную церемонию, – щедро раздает приглашения мачеха. – Для нас это будет высочайшая честь.

– Ваше высочество, мы будем так рады, если вы почтите эту церемонию своим присутствием, – наперебой вторят матери сестры. – Жених Золушки староват, но не беден, и часто посылает ей подарки. Поверьте, она будет с ним бесконечно счастлива!

Подарки? Первый раз слышу! По себе не надо судить. Нравится, вот и выходили бы за него сами.

– И когда назначена свадьба? – он заметно взбешен. Он снова сдавил мой локоть.

– Ровно через месяц после выпускного бала, – отвечает мачеха. – У нас уже все готово. Мы ждем герцога со дня на день. Он обещал позаботится обо все сам.

Мы, наконец, поднялись на шестой этаж. Гостиная с широким окном во всю стену, из гостиной выход в три спальни, санузел и купальню. Ковры свернуты, мебель и картины закрывают белые покрывала. Все шесть этажей гостевой части замка устроены одинаково. Иногда матушка сдает эти комнаты постояльцам, но сейчас они пустуют – наш замок расположен далековато от столичной суеты и массово застроенных территорий,

Матушка вылила воду в бочку в закутке, грохнув ведро об пол.

– Отсюда и начнем, – ядовито предложил принц. – Ты, Варт, составишь компанию мадам, которая наносит нам воды. В твоем обществе ей не будет скучно. Леди начнут уборку с той комнаты, – жестом указал он. – Денир, ты составишь им компанию. А Золушка и я будем убирать в этой…

Мачеху перекосило.

– Ваше высочество, не пристало молоденькой девушке оставаться наедине с мужчиной, тем более, когда у нее есть жених, – не терпящим возражения тоном пристыдила она принца. – Вам лучше составить компанию моим дочерям, а Золушка и одна справится. В крайнем случае, я могу позвать мужа, он поможет ей. И потом, ваше высочество, нет никакой необходимости торопиться с уборкой этих комнат, я отложу ее до следующих выходных, а сейчас я приглашаю вас на обед! А пока слуги накрывают на стол, мои девочки покажут вам замок и окрестности.

– Мадам, вы забываетесь! – принц сверкнул красным демоническим взглядом, голос прозвучал холодно, жестко и грубо. – Я наследник престола! Вы хотите обвинить меня в том, что я могу скомпрометировать леди?

– Простите, ваше высочество, – испугано присела мачеха.

Варт поднял ведро и всучил ей в руки.

– Но… – замялась мачеха, – я совсем забыла сказать Золушке, что не обязательно таскать воду так далеко, есть кран, достаточно его открыть…

– Мадам, помещениями давно не пользовались, вода могла застояться, уборку нужно проводить свежей водой. Не будем пререкаться, прошу вас! – с неприязнью, принц жестом указал мачехе на лестницу.

– Пойдемте, мадам, пойдемте! – поторопил мачеху Варт.

– И вы, леди, берите ведра, тряпки…

– Но, принц… – наморщив носы, застонали Ядвига и Огневица.

– Возможно, через час, возможно через два, составлю вам компанию, – принц мило улыбнулся моим сестрам. – Давно хотел расспросить Золушку о ее магии. Поэтому, извините, – он взял в руку ладонь Ядвиги и поцеловал запястье, – в настоящее время я занят. Денир, оставляю леди на твою ответственность.

На лицах мачехи и сестер дикий восторг, неуемная радость, Ядвига прижимает поцелованную ладонь к сердцу, все трое смотрят на ее руку, как на сокровище.

– Да, ваше высочество, – слегка наклонил голову демон, ухмыльнувшись.

Глава 4

От дворца до замка Золушки было минут пятнадцать лета. Я так волновался, будто у меня никогда не было свиданий. Были. Едва успевал отбиваться от потенциальных невест, которых мне пытались подсунуть высокопоставленные родственники и прочие интриганы, желающие подобраться поближе к трону родителей. И предсказания магов-прорицателей я воспринимал с иронией, не доверяя им ни на ерик.

Девушка с живой сияющей магией, утерянной многие тысячелетия назад…

Ха, обтекаемые фразы, не более того.

Пока однажды меня не ткнул мой близкий друг, которого я считал братом, кивнув на окно.

Лекция была до невозможности скучная, преподаватель близорук, тема избитая. За окном – полигон, на котором практиковали магию студенты среднего уровня. Там, на полигоне, творилась какая-то феерия. Группа студентов сбилась в кучку, наблюдая за тем, как их сокурсница пытается скатать огненный шар – элементарная для драконов и демонов магия. Хрупкая девушка с большими синими глазами старательно проделывала пасы руками и что-то бубнила под нос, но вместо огня у нее получались цветные шары, которые взрывались огненными разноцветными всполохами.

Уже не только мы с Вартом и Дениром пялились в окно, все мои однокурсники прыскали в кулачки, пытаясь рассмотреть, что происходит на полигоне.

Не знаю, чем зацепил меня этот воробушек, но спустя неделю поймал себя на том, что я жду, когда снова ее увижу. И снова мы не могли оторваться от окна, созерцая совсем другую огненную магию. Ее фигуры из жидкого радужного огня на какое-то время оживали, бегая по полю, она устремлялась за ними, то пытаясь их напугать, заграждая им путь, то достать молниями из жидкого радужного огня, которые разлетались по полю, ударяясь в объекты на пути, но не поджигая их, а поглощались объектом, а когда пытались поджечь ее саму (в Академии это была допустимая форма дуэли, но сурово наказывали за рукоприкладство), ее окутывала все та же радужная магическая энергия.

Вся наша группа, включая преподавателя, умирая от смеха, лежала под столом. У преподавателя был еще и чисто научный интерес, он проделывал пасы руками, пытаясь на расстоянии поэкспериментировать с огненными фигурками.

Не знаю, наверное, только мне пришло в голову проверить спустя время, что стало с теми пнями и бревнами, которые нам завозили на полигон для практических занятий. Я не поверил глазам! Они укоренились и дали свежие ростки!

А ее миниатюрная форма радужного дракончика, в половину меньше формы ее сверстников, сияющего на солнце, как граненный алмаз? Она словно воробушек сновала между парящим клином драконов своих одногруппников, пытаясь найти себе место в строю.

Нет, она не плакала, но по ее лицу, по ее расстроенному виду, по тому, как она старается уединиться, было заметно, что она очень переживала, а я даже не мог подойти, чтобы ее утешить, за каждым моим шагом следили тысячи глаз – и очень опасных глаз. Но все же, однажды я смог приблизиться настолько, чтобы рассмотреть ее – и потерять голову окончательно. Точеная фигурка, остро торчавшие плечики, огромные синие глаза, русые волосы, собранные в косу, вздернутый курносый нос, ямочки на щеках, соблазнительно опухшие от прикусываний губки, простенькое платье без украшений.

И ее запах… Весенний запах подснежников и чего-то еще. Меня повело, словно я опьянел.

Это была она – моя половинка.

Я уже не помню, как прибежал во дворец, схватил магический хрустальный шар, заставив его показать мне воробушка. Ее имя узнал мой друг и брат Денир, расспросив ее сокурсников, второй брат Варт, проследил до ее дома, узнав, где она живет.

Впервые в жизни во мне проснулись две ипостаси одновременно: хотелось по-драконьи утащить ее в пещеру и спрятать ото всех, чтобы только одному мне любоваться моим сокровищем, и, как демону–искусителю, хотелось залюбить ее до смерти, заласкать и заполнить собой все ее пространство. Но я даже взглянуть на нее не мог себе позволить. Во-первых, она была несовершеннолетней драконницей, во-вторых, ради ее же безопасности: любой мой взгляд в ее сторону мог спровоцировать войну, когда ее начнут убирать, как соперницу.

Вечерами я убаюкивал ее через магический кристалл, а после терзал себя полночи, вспоминая ее сладкие губы, огромные синие глаза, впивался зубами в подушку, представляя, как мои руки скользят по ее хрупкому телу, прижимая к себе, как я вхожу в ее лоно, заставляя стонать от удовольствия. А утром, лишь только солнце касалось подушки, удивляя родителей и приближенных, вскакивал и несся в Академию, чтобы не пропустить момент, когда она легко, стуча каблучками по каменным плитам, войдет на территорию Академии. Стоял с друзьями чуть в стороне от дорожки, еще на подходе наслаждаясь ее неповторимым ароматом. На переменах искал взглядом в стайках девушек, толпившихся во дворе, и расстраивался, когда не находил ее, пока однажды не заметил, как она сидит на окне, читая книгу.

С тех пор это окно стало мне родным…

Два года…

Еще месяц – и я, наконец, смогу открыть ей свое сердце.

Но сегодня я хотел разобраться, почему ее родители с такой безответственностью относятся к своей дочери. Иногда я ненавидел их. Когда я увидел, как она тащит неподъемное ведро с водой по крутым ступеням, чаша терпения переполнилась. Складывалось впечатление, что ее готовят в служанки. Ей доставались обноски после сестер, она готовила, стирала, убирала, как простолюдинка, у нее не было друзей из семей драконов, все ее друзья – люди и саламандры, и ее постоянно за что-то наказывали. При этом ее родители не были бедны, имея и замок, и угодья, и крестьян, но их не волновало, что дочь прячется от всех, словно дикий зверек.

Заметив нас, мой воробушек испуганно вскинулся, а меня опять накрыло с головой: стою рядом, чувствую ее дыхание, наслаждаюсь запахом, могу даже протянуть руку и откинуть с лица выбившуюся прядь русых волос. И тону в ее испугано распахнутых глазах, словно в синих бездонных озерах.

Забрал у нее это проклятое ведро, передал Варту. Вызвался помочь – тащи!

Похоже, мой воробушек потерял дар речи.

Краснеет…

Ага, да я тебе нравлюсь, малышка! Сердцу становятся жарко.

Что, наказание… Десять ведер?! Они что, с ума сошли? Вот оно что, мачеха…

Мачеха стоит на балконе, наблюдая за нами. Мой и Варта драконы имеют характерную королевскую расцветку, а с нами рогатый и крылатый монстр-демон. Сложно не узнать королевского сына и его спутников. Сейчас побежит за дочерями, чтобы представить мне. Одно и то же, где бы я ни появился – это мой крест.

– И часто тебя наказывают? – мой воробушек так напуган, что боится дышать.

Шесть этажей вверх…

Еще и отмыть?!

Взгляд воробушка скользнул по мне, задержался на груди и животе, она едва заметно облизнулась, зрачки расширились., на щеках заиграл румянец.

Смотри, смотри, милашка, скоро это все будет твоим!

От этой мысли все напряглась, в штанах тоже. До нестерпимо и сладко ноющей боли в определенном месте. Хочется прижать ее к себе, сорвать эту простенькую рубашку, впиться губами в розовые губы, прижать ладони к округлым упругим грудям.

Интересно, какие у нее соски, темные или светлые?

Не могу ни о чем думать…

Пытаюсь сосредоточиться и подавить желание. Иду за ней, а взгляд упирается в затылочную горбинку, скользит вдоль позвоночника и опускается чуть ниже. Под рубашкой не видно, но воображение прорисовывает картину, как будто я же отправил эту поношенную рубашку в огонь. Знаю, матушка подглядывает сейчас, посмеивается, но, если я сделаю хоть одно неверное движение, угрозу выполнит – воробушка до отбора я точно не увижу. Мысленно молюсь всем богам: споткнись, ну споткнись же! Готов даже сделать подножку, чтобы воробушек упал в мои руки. Сейчас, когда Золушка так близко, мне трудно сдерживать их.

И, о, чудо, Золушка оборачивается, нога скользит по мокрой каменной ступеньке с пробивающейся между плиткой травой. Как коршун, жадно хватаю свое сокровище за руку.

Господи, какая у нее нежная кожа! Палец скользит, словно по азиракскому атласу. Наконец-то моя рука обнимает ее сбоку за тонкую талию, другой рукой крепко держу за локоть, в штанах становится тесно и больно от перевозбуждения. Судорожно сглатываю слюну, представив, как мой язык раздвинул ее губки, скользнув за жемчужно-белые зубки.

Денир за нами понимающе посмеивается.

Оборачиваюсь, угрожающе сдвинув брови. Тебя еще не хватает подсматривать, иди вперед, придурок! И пропускаю его, попридержав воробушка. И в этот момент как бы невзначай опускаю руку с талии на бедро.

Мм, какие упругие бедра! Воображение рисует картины, от которых хочется стонать.

Золушка краснеет, отодвинув мою руку.

Да что ж это дверь-то так быстро нарисовалась?!

Чуть не сбив Золушку, дверь распахивается. На пороге, чуть охладив мой пыл, возникает властная высокая драконница и ее дочки, разодетые, как будто собрались на бал. Ослепительно сияют драгоценности на их пальцах, шее и в волосах. Глаза жадно облизывают меня, как сладкую конфету. Я привык к таким взглядам. Переглядываюсь с друзьями, понимающими меня с полуслова. Варт берет на себя злую мачеху, Денир сестер Золушки.

Спасибо, что вы есть!

Заставили мачеху тащить ведро наверх. Пусть сама попробует, каково это.

Оправдывается.

Что-о-о-о?! Свадьба?!

В сердце будто воткнули острый нож. Темнеет в глазах от бешенства. Из живота наружу рвется зверь. Кто этот соперник? Кто покусился на мое сокровище? Я убью его прямо там, где найду! Смотрю на Золушку. Она равнодушно пожимает плечами, как будто ни при делах, в лице только досада и горечь.

Имя, мадам, имя!

Напрягаю память. Что-о?! Да он старше моего деда, Мартина десятого…

Снова смотрю на Золушку. Ярость еще не улеглась, но Золушка точно не при чем. Она не могла полюбить такого старика. Ясно, замуж ее собираются выдать насильно. Придется подключить матушку. А мачеху и женишка, которому захотелось молодого тела, покусившихся на мое сокровище, хочется растоптать, раздавить как комаров, вместе с ее дочками, бесстыдно пытающихся облапать меня снизу. Одна из них уже раза три провела ладонью по моей заднице.

Эй, поскромнее, леди, не для вас берегу леденец!

Денир, куда ты смотришь?! Не видишь, одна вцепилась в мою штанину, и вот-вот стянет с меня брюки, и обе урчат от удовольствия, как коты обожравшиеся сметаны.

Варт, ты берешь на себя злую мачеху! Заставишь натаскать ее эту бочку до краев, и чтобы ей хватило таскать эту воду до утра! Ты, Денир, устраняешь этих расфуфыренных и раздувшихся от вожделения кукол. И, да, ваше величество, лучше я не увижу моего воробушка до отбора, чем позволю какому-то старому сморщенному баклажану присвоить мое сокровище – руки я сегодня распускать буду!