Дьявол и Город Крови 4: всей нечисти Нечисть

Это случилось после ссоры, в первую ночь подъема на четвертую гору, когда Ее Величество пожелала отдать вампирам сразу трех подрывников, которые оказались в пещере, в которой внезапно произошло то же самое, что происходило с оборотнями в проклятой земле. Зашли людьми, а выскочили дикими зверьми, в котором от человека ничего не осталось.

На этот раз ему удалось отстоять людей. Он был против, и демонстративно покинул шатер, отправляясь в грот к людям. Грот был большим, почти все люди уместились в нем. Было тепло и на удивление уютно, будто находились не в горах. Грелись друг о друга, прижимаясь спальниками, обсуждая превращение людей в зверей на их глазах. Люди были напуганы, и ему пришлось придумывать им правдоподобную сказку на ходу. Ему нашлось у костра место, подвинулись сразу же и с радостью, а пока разговаривали, он как-то незаметно отключился.

– Как спалось, Ваше Величество? – утром он подошел к жене, низко поклонившись.

К своему неудовольствию, он обнаружил себя в шатре, и сразу понял: жена подрывников не простила! Она была недовольна, ночная жизнь ее добивала. Вампиры поднимались часам к десяти, а выходили из лагеря не раньше одиннадцати.

– Не трудно догадаться, если муж ночует среди обмана и лжи, – вызывающе ответила она со скучающим видом.

– Виноват, – покаялся он, сделав первым шаг к примирению. – Но травить-то меня зачем? Вы же знаете, любезная супруга, что мой грех, который бесит нас одинаково, отнимает у меня силы, наделяя человеческими слабостями. Если я сорвусь, будет то же самое, что с драконами. Какая была на этот раз причина подать мне яду?

– Так-то ты платишь за мою защиту, – заметив его рассеянный болезненный вид, она смягчилась. – Прости, я была вынуждена… Твоя толерантность в отношении людей, переходит всякие границы.

Неужели она убивала его не ради проклятой, а ради удовольствия помучить его еще раз? Чем же она отличалась от проклятой, которая меньше всего думала о нем, когда связалась с магом? Ревность Ее Величества не знала границ, Пожалуй, она выбрала бы его мертвого, но рядом, чем живого, но в отдалении. А его это устраивало? Нет, он так жену не ревновал, но разве не любил? Разве не умер бы за нее? И как все прошлые разы, принял ее ревность, как слабость любимой женщины.

– Я рад, Ваше Величество, что вы владеете ситуацией более, нежели я, и смываете мой позор безволия и слабости кровью. Я потерял бы остатки благоразумия, если бы вы не думали обо мне, – польстил он жене, чтобы закончить разговор.

– Обопрись на мою руку, – позволила она, не сумев скрыть радости в глазах.

Он снова был покорным, а значит, заклятие работало. Это все, чего она желала. Сейчас, когда он был во здравии, она думала дать ему больше уверенности в себе: прошлась с ним под руку мимо вампиров, и каждый низко поклонился. Выглядели они чуть лучше, чем вечером, адреналин и железо человеческой крови сделал свое дело, вернув им ненадолго человеческие лица, а он почувствовал только одно – каждый порвал бы ему глотку, чтобы быть на его месте.

И, наверное, впервые с удовольствием бы уступил.

Его Величество оглянулся: порядка тридцати пяти человек, прибывшие на последнем ковре самолете, который двигался медленно, подбирая их, внимательно слушали инструктора, ответственного за встречу последней части экспедиции, в которой оставались все высокопоставленные участники. Думать о тех, кто не смог удержаться на ковре, не хотелось. Им не повезло, они останутся встречать вампиров внизу у подножия пятой горы, и порадовался, что таких было немного. Когда основная часть оборотней уйдет вперед, людям скажут, что эти тридцать человек ушли вместе с ними. Потом, что часть людей направили по другому пути. И снова придется что-то придумывать, когда пройдет ночь.

Его Величество смерил взглядом гору: оставлять людей, наверное, придется еще больше. На каждого вампира взяли по три человека, в среднем пятнадцать литров крови и двести килограмм мяса, еще концентрированной крови. С концентрированной кровью в обычных условиях этого хватало на год, но здесь, в горах, оказалось так мало, что третий раз за день в голову пришла мысль избавиться от части вампиров. С людьми и послушными оборотнями было проще, но как оно будет, когда все они пройдут трансформацию, сможет ли он и жена справиться со всеми зверями?

Перед подъемом на пятую гору людям выдали сухие пайки, чтобы они могли перекусить на привале без лишней траты времени. Предстояло взять ее штурмом. На этот раз поднимались только люди и первые группы уже рассыпались по ступеням, подгоняемые немногочисленными оборотнями. Остальные остались внизу ждать трансформации и хозяев. Они разбрелись, устраиваясь на отдых.

Обычно в полнолуние, когда наступал день, обратная трансформация начиналась по голосу вожака, но на этот раз их сразу предупредили, что сигнала не будет, и чем дольше они будут оставаться зверями, тем лучше для них, но некоторых эта новость не обрадовала. Оставаться в теле зверя надолго многие оборотни испугались. Потеря человеческого тела означала только одно: жить среди людей они уже не могли, теряя семью, имущество, и само существование оборотня становилось бессмысленным. Рано или поздно зверь забывал о людях, об их образе жизни, главным для него становилось подняться в стае до вожака, добыть самку и пищу. Мало кто из них желал себе такой жизни, рассматривая свои преимущества именно в обществе человека. Зарвавшиеся и приземленные оборотни, в которых зверь становился сильнее человека, не найдя себе доброго хозяина, который бы кормил и направлял его, часто попадали в места не столь отдаленные, а многих просто использовали, вынуждая добывать кровь и прикрывать черные делишки. Жить без хозяина оборотни не умели. В одиночестве иерархия проявлялась особенно, слабым в стае было не место – закон выживания. Любое отступление от правил, и оборотень мог стать проклятым оборотнем – его грызла вся стая, в принудительном порядке вынуждая исполнять обязанности самки, отводя место в самых загаженных местах, избивая, преимущественно с внутренними кровотечениями, отнимая то малое имущество, которое оборотню дозволялось иметь при себе. Но до вожака обычно поднимались лишь оборотни-вампиры, которые не успевали отправить проклятую (или проклятого, в зависимости от принадлежности к пола) на тот свет, и она вдруг становилась жертвой оборотня. Испытывая голод, некоторые вампиры-оборотни убивали жертвы с такой откровенной жестокостью, что и вампиры, и оборотни открещивались от собрата. Маньяка приходилось отлавливать, на него начиналась настоящая охота, которая зачастую не давала результатов. Оборотень и вампир в одном лице с удивительной легкостью уходил от любой облавы, иногда принимая в ней самое активное участие. Никто в здравом уме не пожелал бы себе такой участи.

«К черту! – подумал Его Величество, когда его окликнули, чтобы вернуть назад. – К черту людей, к черту вампиров, к черту оборотней!»

Вперед, на разведку ушли два оборотня, которые только что сообщили, что обнаружили следы двух драконов и проклятой, которые устремились к шестой горе. И возможно драконы уже настигли троицу, но следы были расположено странно, как будто они не шли, а скакали, и все было завалено снегом. И драконы остались без прикрытия, одни – тех оборотней, которых отправили вперед, обнаружили мертвыми.

Ситуация начинала выходить из-под контроля. Как проклятая могла уйти в горы так далеко? Эта мразь начинала его раздражать еще больше. Не как проклятая, а как самый настоящий вампир, который проехал по нему катком. Обнаружив своих мертвых собратьев, оборотни уже признаваясь в открытую, что не рискнули бы в одиночку напасть на любого из проклятой троицы. Тридцать трупов многим отбили охоту ввязываться в драку – и вряд ли вампиры смогли бы их удержать, если бы не слюна драконов, которая даже после гибели одного из них держала их крепко. Расстояние между экспедицией и троицей не только не сократилось, оно увеличилось до шести дней. Он выжимал из людей все, на что были способны сильные здоровые подготовленные мужчины, половину пути, преодолевающие на ковре-самолете, а коротконогий старик и, не поворачивается язык, баба не первой свежести, обошли их на три дня, преодолевая весь путь пешими. Как они могли быстро передвигаться, загруженные провиантом, топливом, теми же стрелами?

Еще одна проблема, люди не могут не заметить вампиров, поднимающихся на звере…

Опять придется выкручиваться…

Солнце коснулось вершины горы, а последняя группа не достигли и половины пути до места, которое приготовили для людей. Его Величество забеспокоился.

– Мы идем вперед! – крикнул он, обращаясь ко всем сразу. – Три часа подъем, полчаса на отдых, на сон – пять часов. Это приказ! Уходим группами в порядке прибытия в лагерь. Здесь не будет проигравших! Все, кто не сможет идти дальше, будут брошены. И я не ручаюсь, что стая собак, которые идут следом, не закусит вами. Защитить вас можем только я и Ее Величество. Но прежде, мы должны успокоить их!

– Какие собаки?

– А как они нас найдут? Мы так далеко от большой земли…

Люди примолкли, оборачиваясь в его сторону один за другим. Он заметил тревогу и понял – переборщил. Человек без надежды не думает о цели, он меняет цель.

– Их сбросили с самолета, – на повышенных тонах раздраженно ответил он. – Самолет ждет нас впереди, – добавил устало, подавая надежду. – Если мы не успеем, он улетит без нас. Мы не знаем, что в этих горах. Мы теряем слишком много людей. Собаки нужны нам для охраны. Люди, которые нас охраняют, не справляются. Мы пришли к решению закрыть экспедицию.

– А если нападут? У нас же нет оружия…

– А где? Далеко?

– Вам не о чем переживать, вы под охраной, – Его Величество сплюнул – нес какой-то бред… – Где, пока не знаем, в первом сообщении место обозначено не точно, но вторая стая животных на подходе, они должны доставить сведения и координаты временного аэродрома…

– А что это за животные? Вроде и не собака, и не волк…

– Специально выведенная порода, несут охрану дворца.

Люди разом зашевелись, передавая приказ и новость по рядам, заметно ускорили движение.

Его Величество улыбнулся, провожая их взглядом. Как это он раньше не догадался дать им надежду? Правду никто из них уже не узнает. Человеческая глупость состояла в том, что им нравилось оставаться в неведении – и они не мысли другой жизни, кроме той, которую вели. Он вдруг ясно представил себя на их месте, мгновенно ужаснувшись. Страх вошел в него, как будто поджидал на ступени, вышел из чрева, и разверзся как бездна – и он не придумал ничего лучше, как разве что ухватиться за жену, которая однажды спасла его от этой жизни. Нет, он не желал быть человеком, не желал оказаться на их месте – серые их будни были настолько предсказуемы, как сам человек, который давно потерял право называться человеком. Будь он среди них, он уже давно был бы съеден и выпит, как все, кто уже съеден и выпит. Он боялся быть ими. Страх был настолько сильным, будто бы он уже стал человеком.

Немедля ни минуты, он повернул назад. Пусть Его Величество делает с ним, что хочет, лишь бы не бросила…

– Где же эти проклятые города? – гадала Ее Величество, когда поднялись на вершину пятой горы. – Судя по убитым оборотням, они были недалеко, когда погиб дракон…

– Внизу мы все проверили.

– Они идут по прямой, нигде не задерживаясь. Здесь они что-то искали… Если город был, то здесь…

– Она – кто? – Его Величество пришел в некоторое замешательство.

– Что значит – кто? – переспросила Ее Величество, недовольно взглянув в сторону мужа.

– Они в упор расстреляли тридцать наших… Предположим, что они отстреливались на ходу, и поднялись быстрее, чем мы предполагали. Час, два, три… Успели наследить порядком здесь… Ушли от драконов… Или сначала они где-то здесь достали ключ, спустились в долину, расстреляли в упор наших посыльных… И ушли от драконов? Я ничего не понимаю!

– Это стрелы такие, – напомнил один из оборотней. – Скорее всего, стреляли отсюда. Я видел, как летела одна стрела из проклятой земли, примерно на такое же расстояние. Параллельно земле, огибая препятствия, и достала одного из наших…

– Вы хотите сказать, что у них самонаводящие стрелы?! Бога ради! – воскликнула Ее Величество. – Я столько слышала об этих стрелах, но никто ни разу не предоставил нам доказательства существования подобного оружия.

– Покажите мне эту стрелу, я хочу ее увидеть, – потребовал Его Величество. – Мы же все проверили: труп есть, дырка есть, серебро есть, а стрелы нет! Неужели наши люди работают так плохо?

– Это невозможно, Ваше Величество, – ответил оборотень. – Стрелы, поражая цель, самоуничтожаются. Они сгорают. Возможно, это как-то связано с температурой пораженной цели. Скажем, тело начинает остывать…

– Как все сложно! Первый раз слышу про такие стрелы, – ужаснулся один из вампиров. – Но я слышал про самонаводящие ракеты…

– Мы пробовали их применять, сударь. Увы, увы, – развел руками еще один вампир, притопывая на месте. – Они разворачиваются и сбивают то место, откуда ее выпустили.

– Это не стрелы… это совершеннейшее оружие, которым мы, к глубокому сожалению, не располагаем, – министр обороны немного смешался.

– Пробовали? Вы хотите сказать, что кто-то на ходу перехватывает управление ракетой, перенастраивает, задавая другую цель? – воскликнул вампир, который слышал про войну с проклятой землей, но не успел в ней поучаствовать. – Господа, мы так дойдем до того, что станем думать, что наши предки жили не в пещерах! Если правда то, о чем вы говорите, нам пора переписывать историю…

– А как бы мы нашли ключи, если проклятые города были невидимы для нас? – спросил один из вампиров, который в последнее время мог идти только последним. Он ходил взад-вперед по небольшому участку, рассматривая его содержимое под ногами.

– Так, быстро все разошлись по местам! Здесь проводятся следственно-оперативные мероприятия, – приказал оборотень, который отвечал за безопасность Их Величеств. – Не хватало, чтобы вы затоптали следы!

– Осмотрите здесь все, переверните каждый камень! – потребовала Ее Величество. – Тут столько следов проклятой, что негде присесть! Вымылась бы она что ли!

– Я могу, – из толпы вышел оборотень, один из немногих, которые остались в теле человека, умея трансформироваться по желанию. Дневная луна изводила его, и ему хотелось встать на карачки, обретши свое новое сильное тело, но вампир, которому открывалось сознание зверя, удерживал его. – Я чую их след.

– И ты, – Ее Величество указала еще на одного оборотня, который подчинялся только ей, потом повернулась к Его Величеству. – И ты, любимый. Это ответственное задание я не могу доверить посторонним. Иди с ними, – приказала она.

Его Величество подчинился, больше никто не смог бы, ни у кого из вампиров не осталось сил. Он кивнул, направляясь вслед за оборотнями, которые вели его, петляя зигзагами, обнюхивая каждый камень.

«Разорвут меня когда-нибудь!» – поежился он, внезапно обнаружив позади себя еще двух оборотней в образе зверя. Наверное, жена послала их, желая все увидеть своими глазами. У него у самого редко получалось считывать информацию с оборотней, хотя они в последнее время с удовольствием подчинялись ему. И он завидовал жене, когда ей случалось бежать в ночи, а ему лишь оставалось всматриваться в ее застывшее лицо, понимая, что она где-то далеко.

Здесь была такая зима, которая никогда не заканчивалась. Никто не брался даже приблизительно предположить, на какую высоту они забрались. Днем небо всегда было чистое, все тучи остались внизу. Редкие из них могли образоваться на такой высоте, сразу выпадая инеем. Ночью его украшали синие, зеленые и красные всполохи, расцвечивали столбы бледноватого света и огромные немерцающие звезды. И одинокая фигура, подсчитывающая убытки. Он часто по ночам стоял на скале и шептал, шептал: «Ненавижу! Ненавижу! Будь ты проклята! Жри свое железо, давись! Нет места двоим! Нет никакой души!» И одна мысль, что та, которой он шептал, ненавидит его так же сильно, наполняла его ужасом. И снова бежал к единственной, которая могла его защитить. Ее Величество гладила по волосам, роняя слезы, Он не понимал, откуда у него этот страх, скрывать его с каждым днем становилось все труднее. После каждой такой его слабости жена становилась холоднее, будто разочаровавшись окончательно.

Людей становилось все меньше и меньше. И вампиры разделились на два лагеря: одни еще считали его Царем, другие открыто сочувствовали Ее Величеству, пренебрегая установленными правилами. Оборотни были не менее голодны, и их голод пугал вампиров больше, чем своя собственная прожорливость. Нет-нет, да и обнаруживали человеческие останки, к которым вампиры оказывались непричастны. Сказки Котофея Баюновича в ночное опоенное зельем время уже мало кто слушал, люди просыпались с ужасом, понимая, что не досчитаются тех, кто лег спасть вместе со всеми. Людей пугали и звери, которые появились в лагере, никто поодиночке ходить не осмеливался. Зато вампиры теперь не мучились и не лезли по крутым скалам, оказываясь на вершине быстрее людей. Один Котофей Баюнович в собственной шкуре чувствовал себя замечательно, то надолго пропадая, то появляясь с новостями из дворца. Его метафизическая природа позволяла ему каким-то образом телепортироваться в те места, где были люди и вампиры, но в последнее время перемещаться ему становилось все труднее.

Кровь давно не восстанавливала силы, или восстанавливала, но ненадолго. Полученные травмы бескровно гноились и чернели, не хуже, чем человеческие раны. Но у людей, по крайней мере, затягивались. В лагере появились вампиры с обмороженными носами и конечностями. Каждого человека перед тем, как разорвать, раздевали, распределяя теплую одежду между теми, кто мог еще что-то на себя натянуть. И вернулись бы, но и вернуться не получалось. Шли назад или вперед, они двигались только вперед. Группа вампиров повернула, и вскоре их догнали. Или застревали на одном месте, когда были у подножия горы, будто горы были живыми и издевались над ними. Этот факт пока замалчивали, но надолго ли удастся сохранить секретную информацию? Не помогали ни ковры-самолеты, ни оборотни, которым не терпелось уйти в горы за своими, ни те, которые желали вернуться. Оставалась одна надежда – драконы. И оборотни. Их кровь теперь ценилась больше, чем человеческая: не грела, но залечивала полученные раны. Никто и не думал иметь отдельную палатку, набивались по десять – двадцать вампиров, укладывая рядом, или даже в спальный мешок оборотня. Но не все соглашались – почерневшие и осунувшиеся вампиры с выпадающими волосами пугали больше, чем смерть от холода. По лагерю прошли слухи о странной болезни. Места, в которых останавливались проклятая со своими спутниками, пользовались большей популярностью, чем костры. Там было тепло, даже если место было почти открытым. Иногда и вампиры пристраивались рядом, чтобы вредный для них огонь обогрел бы чуть-чуть. Вампиры начинали понимать, что даже если они смогут выдержать физическую нагрузку, холод одной из вершин рано или поздно убьет их всех. Стала понятной причина, почему вампиры не возвращались из гор, как люди. Чтобы согреться, жгли одежду, вещи, палатки, давая погреться возле костра и людям. Особенно людям, они единственное, что поддерживало вампиров, их берегли, как зеницу ока, а когда пили кровь, многие даже просили прощение за их преждевременную смерть.

Но вряд ли люди хоть как-то могли это оценить…

Впрочем, пожалуй, ценили. Спали спокойнее, криков по ночам стало меньше, умирали мужественно и быстро, никто и не думал издеваться над жертвами.

– Вот здесь что-то лежало, я чую запах, – наконец сказал оборотень, принимаясь разрывать снег.

От его голоса Его Величество вздрогнул. Он задумался. Такое тоже часто бывало с ним в последние дни. Здесь снега было немного, вершина обувалась всеми ветрами, и снег под собственной тяжестью катился вниз, как скатился бы с круто поставленной крыши. Или та же самая сила, которая обогревала ступени, не давала ему укрыть вершину надежно, как склоны. Он посветил в вырытую яму и заметил обломки той самой статуи, которую видел в одном из городов. Но здесь она была настоящей, из черного камня. Недалеко обнаружилась медная невзрачная лампа, и оплавленные обломки ключа. Того самого, который они нашли на площади в третьем городе.

Его Величество обрадовался – наконец-то первая удача!

С усмешкой на губах он собрал осколки ключа в платок, подаренный женой в их первую брачную ночь, подобрал лампу, подавив желание потереть, попросившись домой во дворец, и сразу в теплую ванну, наполненную пеной и душистыми маслами. Последний раз он помылся у подножия четвертой вершины.

«Да, дьявольская отрыжка, с твоим мышлением тебе никогда никем не стать! Сел попой на сокровище, и не смог его взять!» – злорадно подумал он о маге, прижимая лампу к груди. Что ж, их три желания закончились, теперь была очередь жены. Он поднял обломок статуи. Черный камень, из которого ее сделали, на ощупь был тяжелым, и как-то сразу сдавил руку, будто он сунул ее в сильное магнитное поле, а в руке у него тяжелый металлический предмет.

– Здесь был кто-то еще, – сказал оборотень. – Давно, когда были здесь первый раз, – оборотень прошел вперед довольно далеко и вернулся. – Они шли вместе. Запах несколько разрушен, как в пустом флаконе из-под духов… Пахнет статуя и башмаки, но дальше следов нет…

– Значит, не тот вампир и старик, которые сопровождают проклятую?

– Нет, вампир не имеет запаха, старик попахивает нафталином и липой, а этот… как человек. Здесь он их снял… – оборотень указал на железный проржавевший ботинок. – И исчез…

Его Величество поднял ботинок, изношенный до дыр. Железо было добрым и не имело на себе печать Проклятия. Ковал его не Упырь. Мелькнула догадка, что, возможно, поход троицы имел спасательную миссию, и действия мага первоначально не были направлены на них…

Или то и другое.

– Не самая лучшая новость на этой неделе, – кисло скривился Его Величество. – Он вампир? Впрочем, можешь не говорить. Я догадываюсь, кто он… Из прошлой жизни дракона. Тот, о ком он говорил, что человек ни жив, ни мертв.

Больше ничего выяснить не удалось. Все трое вернулись к Ее Величеству. Она сидела у костра из искусственного топлива и грела руки, дожидаясь его. Его Величество выложил ей остатки былой мощи. Она взглянула, и сразу стала недовольной, заметив, во что были завернуты обломки.

– Но не было больше ничего, – воскликнул он, оправдываясь, в нем закипела злость.

– Сложил бы в шапку! – буркнула она. – Это же мой платок!

– Если бы у меня отвалились уши, было бы лучше? – в последнее время жена стала раздражительнее, чем была во дворце, и он, вместо того, чтобы промолчать, язвил в ответ.

– Да, это выглядело бы подвигом, а не так, как сейчас… Плюнул мне в лицо, – обиделась она. – Скоро все, что связывает нашу любовь, будет растоптано! Этим самым платочком я вытирала свои и твои слезы, когда мы давали друг другу клятвы. И когда ты завернул в него обломки ключа, ты потерял то, что в нем было завернуто, когда я сидела на спине чудовища: деньги, наши обручальные кольца… Да-да, кольца, которые на нашем пальчике!

Его Величество стушевался. И в самом деле, забыл – всегда помнил, и вдруг забыл, обращаясь со святыней, как с обыкновенным платком. На него можно было только молиться…

– Не время об этом думать, – ответил он, успокаивая ее. – Мы все тут не в себе. Жизнь висит на волоске, а ты платочком укоряешь! Черт возьми, – обиделся Его Величество, – я имя твое как молитву поминаю перед сном, ем людей, пью кровь, ищу… свою… злобное существо, чтобы убрать как препятствие между мной и тобой, каждую ночь терплю, когда твои братья и сестры насытятся проклятиями в адрес моего тела! Какие еще доказательства моей любви тебе нужны? Хватит, хватит издеваться надо мной!

– Не твоему телу, а злобной твари! – перебила его Ее Величество. – Пока это все, что мы можем. Надеюсь, что драконы уже сожрали ее и хищные звери терзают ее тело. Но и в Аду я не дам ей покоя! Ты же знаешь, что она заняла мое место! Тварь! Тварь! – Ее Величество нервно прошлась по шатру, швыряя на пол все, что попадалось под руку. – Неужели она никогда не оставит меня и тебя в покое? Неужели я никогда от нее не избавлюсь?!

– А, по-моему, это мы пытаемся отправить ее на тот свет! Она бы и не знала о нашем существовании, если бы мы хоть иногда давали ей побыть человеком среди людей.

– Она дочь моего отца! Хоть он и отказался, но я не сомневаюсь, что только благодаря моей матери. Ты! И ты – мой любимый, вдруг оказываешься связанным с нею!

– Опять начинаешь?! – попытался остановить жену Его Величество.

– Она шла в уготовленное ей место, и вдруг наткнулась на первоживущего… Как, где?! Он должен был прийти к нам! Она ограбила меня, ограбила нас – и продолжает грабить! Как ты этого не понимаешь?

– Можешь ее больше не расхваливать. Давай раз и навсегда закроем эту тему. Мне все равно, кто она. Я ничьим себя не считаю, я не имущество, – Его Величество поцеловал руку жены, согревая своим дыханием, но сознание его кипело яростью. – В крайнем случае, принадлежу лишь тебе!

– Ваше Величество, не желаете отужинать? – в палатку заглянул вампир. Его презрительная насмешка, когда он заметил Его Величество, целующего руки Ее Величества, не скрылась от него.

– Да, сейчас будем, – ответила жена, выделив «мы».

Усмешка тут же слетела с губ вампира. Его Величество понял, что стоит ей дать вампирам послабление, и его растерзают, как любого другого человека. Подолгу не оставляя людей, он терял контроль над вампирами. Похоже, выпотрошив человека на его спине, они были уверены, что оставили свой след и властвуют над ним, но ведь не Зов накладывали, Проклятие. Или они чувствовали, что он начинает побаиваться их? Убрать из себя свой страх он мог лишь одним способом. Знала и она. Но чем больше они отдалялись, тем больше появлялось сомнений, позволит ли она ему освободиться.

– В горах обрядов очищения больше не будет, – сказал Его Величество твердо. – Мне это дерьмо в голове ни к чему. Оно не работает!

– Я подумаю, – пообещала Ее Величество, рассматривая оплавленные останки ключа, перебирая их и соединяя вместе. Она покрутила в руках лампу, потерла ее, но лампа осталась бесполезным медным сосудом. – Иди, поешь и позови мастеров. Пусть попробуют его восстановить.

– Не трать времени – это всего лишь пыль. Надеюсь, два других дракона догнали ее. И оборотни тащат к нам. Лучше мы поторопимся забрать два других ключа.

– Оборотни прошли здесь два дня назад. Драконы дней семь – восемь. Будем надеяться, что так оно и есть.

– Милая, я хотел бы убить сегодня несколько вампиров, – мрачно, наблюдая за ней исподлобья, решительно сообщил он. – Это реальный выход сохранить жизнь немногим вампирам, в том числе и вам, Ваше Величество. Я не жалею людей, я хочу, чтобы их хватило. Право слово, я так зол, что хочется снесть пару голов и заставить их пить свою собственную кровь! Не думал, что среди вампиров так много идиотов, которые путают Проклятие с Зовом.

– Хм, посвященных так мало, – безразлично усмехнулась Ее Величество. – Иди и убей, чем больше, тем лучше, – равнодушно согласилась она, не отрываясь от груды обломков. – В последнее время люди мне дороже, чем сотня вампиров. И не забудь послать сюда мастера.

Его Величество рассмеялся и вышел. Жена всегда успевала подумать наперед его. Все-таки она была неподражаема даже в такое тяжелое для них время. Он чуть не пропустил ее поощрительный взгляд, которым она его проводила…

– Вы не оставили удовольствия Господину? – Ее Величество прислушалась, не скрывая довольного одобрения. Голос Его Величество прозвучал фальшиво, наигранно, тема надумана, но он стоял с отрубленной головой вампира, и вряд ли они заметили то, что не укрылось от нее. Пока он мог убивать вампиров и оборотней, он был Царь, а она Царицей. Только сильнейший вампира мог убить вампира простым мечом. Необъяснимый факт, меч рубил – это главное.

– Ешьте! – приказал Его Величество. – Не нравится? Кому не нравится? Пожалуй, мы попробуем на вкус вашу брезгливость!

– Ваше Величество… – пискнул кто-то осипшим голосом… – Ее Величество услышала два коротких взмаха, и живо представила, как еще две голодные головы покатились к его ногам. Она усмехнулась, склонившись над оплавленным ключом.

Так оно и было. Из шеи потекла черная жидкость, сворачиваясь. Тела на глазах разлагались. Вампиры, объятые ужасом, упали на колени в немом покорном молчании. Его Величество прошел по ряду, приподнимая головы кончиком меча. Немногие бы из них уцелели, если бы он не увидел в их лицах себя, который прощал их. И все же, около семидесяти вампиров лишились голов. Двести тридцать вампиров не триста, но много. Его Величество уравнял счет до ста восьмидесяти.

«Пожалуй, и этого много…» – пробормотал он, но рука устала косить головы, как траву. Остались верные ему последователи. Оборотни завыли и бросились прочь – завтра они вернутся, но ночь гнева переждут где-нибудь! Таким его знали, такого его боялись Он взошел на трон и в короткое время прекратил междоусобицу кланов, убивая и тех и других. Он все еще был Его Величеством, и только Ее Величество могла сдержать его гнев, имея на него необыкновенное влияние. Это она закрывала их все это время, когда они решили, что он стал другим, ослаб, выдохся. Она была его жена, и пусть половина из них побывала в ее спальне, рогами тут не пахло. В замуж она ни за кого из них не собиралась.

Вампиры разошлись, не проронив ни слова – до утра от тел не останется ничего. Многие были рады – не придется делить кровь с теми, кого уже нет. Здесь – каждый сам за себя. Они сгорят с первыми лучами солнца, которые коснуться останков.

Его Величество вошел в палатку, предназначенную для Величеств. Таким и она его любила. Но в эту ночь он никого не любил, даже ее. Едва закончив супружеские обязанности, сам не понимая почему, сославшись на дела, Его Величество попрощался с супругой и до утра поспешил уйти в другое место. Он вдруг понял, что не может вспомнить, что было в их постели в ту брачную ночь, когда он любил ее сумасшедшими чувствами. Он любил ее, по-прежнему любил, но не тем, чем любил раньше.

«Вот пусть тебя имеет любой из них! – подумал он и понял, что ему безразлично, с кем она спит. – Старею… – подумал он, ужаснувшись своей холодности. – Неужто, импотенция не за горами?!» И мучился, и ворочался до самого утра, пытаясь восстановить в памяти то самое желание, которое раньше сводило его с ума. Вампиров он не жалел. Зато теперь каждый из них знает, как дорог человек, который может накормить. Прогулка по горам, несомненно, пойдет кабинету министров и Святым Отцам на пользу, позлорадствовал он – и, может быть, они согласятся на законы, которые призваны сохранить человека, как вымирающий вид…