Читать книгу: «Берег двух океанов»

Предисловие

Чукотка – таинственный уголок необъятной планеты, скрытый на самой крайней точке восточной Сибири. Это место, где соприкасаются Азиатский и Американский континенты. Чукотка привлекала и продолжает притягивать исследователей, путешественников, учёных и тех, кто стремится найти в себе ответы на самые глубокие вопросы.

Этот полуостров, вытянутый на сотни километров вдоль берегов Северного Ледовитого океана и Берингова моря, бросает вызов человеку. Как будто нарочно соткана из загадок и тайн, Чукотка становится поистине настоящим пристанищем для исследователей души и природы.

Соприкосновение двух океанов, величие природы, неизведанность границ – всё это является ключом к уникальному облику Чукотки. Как старинные камни, пережившие разные эпохи, она хранит в себе историю веков.

Чукотка была и является свидетелем одной из самых увлекательных и захватывающих эпох в истории – время добычи золота, когда отважные и стойкие геологи с гордостью называли этот земной уголок своим домом.

Эта история – увлекательное путешествие по золотым приключениям на Чукотке, где каждый удар кирки, каждая капля пота и каждый обрывок руды стали частью эпической саги о бесстрашии и настойчивости.

Глава 1

«Командировка»

Москва, 1970-й год.

Романова Анна Степановна была не совсем известным писателем, хотя она занималась своим делом не ради признания общества, а скорее для души. Жизнь тридцатилетней писательницы была пронизана словами, они стали её спутниками и утешением во всех жизненных перипетиях. Её целью было поделиться своим внутренним миром, воплотить свои мысли и эмоции на страницах книг. Она писала о любви, горе, страхе, радости и надежде. Её слова становились опорой и вдохновением для других, помогали им осознать свои собственные эмоции и лучше понять окружающий мир. Она сама была человеком с большим внутренним миром, и поэтому её произведения были прикосновением к её собственной душе и соприкосновением с невероятной силой слова.

И теперь, когда Анна Степановна медленно поднималась по ступенькам здания Литературного фонда СССР, она заметно волновалась. Серые стены и залитые ярким солнцем окна казались ей суровыми, но в тот же момент величественными. Её сердце билось чаще обычного. Здесь, по слухам, решалось будущее её нового романа, в котором ей только предстоит передать дух стремительности времени и человеческой выносливости.

Известия, которые Анна Степановна сегодня должна была услышать, казались такими долгожданными и очень важными. Она торопливо поднялась на второй этаж и направилась к кабинету начальника Литфонда.

Дверь с небольшой табличкой, на которой было написано имя и фамилия начальника, с небольшим скрипом распахнулась, и на пороге появился высокий добродушный мужчина лет сорока. Это был тот самый начальник, Алексей Иванович.

– Здравствуйте, Анна Степановна! – приветливо поздоровался Алексей Иванович, пригласив застенчивую писательницу к себе в кабинет, – у меня есть важные новости для вас! – Анна Степановна нервно улыбнулась и присела на стул, что стоял перед массивным письменным столом начальника, – вы знаете, мне понравился ваш последний роман на тему сибирской жизни, где есть сила природы и ярко описана способность быть советским человеком! Но больше всего меня поразило кое-что другое… – Алексей Иванович, сняв свои очки, спокойно отложил их в сторону и внимательно глянул на Анну Степановну, – вы написали всё замечательно, указали каждую мелкую деталь, которая заслуживает внимания. Вы описали сибирскую природу, заставляя своими словами окунуться в эти бескрайние просторы и тайгу. Но вы не были в Сибири! Вы не писали свой роман по «горячим следам»! Вот, что поражает!

– Я родилась в Красноярске, Алексей Иванович! – робко ответила ему Анна Степановна, – всё это описание, начиная от шумных рек и заканчивая шелестом листьев на вековых деревьях – это всё мои воспоминания, которые остались в моей душе навсегда!

– В таком случае, – проговорил Алексей Иванович, – у меня для вас есть предложение… – Алексей Иванович пристально глянул писательнице в глаза. Анна Степановна затаила дыхание, не в состоянии сдержать своё волнение, – Вас ждёт командировка на Чукотку! – в этот момент Анна Степановна ощутила мощный взрыв непреодолимых эмоций внутри себя, – сейчас в тех краях ведутся активные работы по добыче золота и олова – это то, что является сокровищем для государства! Я хочу, чтобы ваша очередная книга стала своего рода окном в мир людей, о жизни которых мы знаем так мало!

– Вы имеете ввиду геологов?

– Да! Знаете, я уверен, что ваше пребывание на Чукотке будет уникальным и вдохновляющим, ведь это ваша первая командировка! – радость переполнила душу Анны Степановны. Её возможности как писателя стали досягаемыми, и сейчас она могла внести свой вклад в изменение мира так, как ей было по-настоящему близко.

– Я приму ваше предложение, Алексей Иванович! – ответила она с заметным чувством гордости. Начальник, улыбаясь, протянул ей руку в знак поддержки.

– Удачи вам! Я с нетерпением буду ждать первый экземпляр романа! А приказ о назначении командировки вы получите уже завтра!

Из личных заметок Романовой А.С.

«Чукотка…что вообще нам известно об этом крае? Загадочный и далёкий уголок земли, представляющий собой уникальное географическое положение. Тундры и ледяные пустоши, густые тайги и скалистые берега беспощадного Ледовитого океана – это только лишь часть невероятной Чукотки, которая богата не только своими природными ресурсами, но и своей историей.

Пока мне ещё слабо представляется далёкий край тундр и вечной мерзлоты, но совсем скоро состоится моё знакомство с Чукоткой. Говорят, что в те края влюбляются с первого взгляда. Они прочно заседают в памяти и душе.

Не знаю, надеялся ли Алексей Иванович удивить меня своими словами о моей командировке на Чукотку или нет, но я действительно испытываю непреодолимое чувство радости. Это чувство немного смешано с чувством скрытого страха перед чем-то неизвестным, таинственным. Мне не страшно, скорее даже любопытно. Мысль о скорой поездке в неизведанный для меня прежде край – это что-то необычное».

Глава 2

«Певек»

Через три дня после назначения приказа о своей командировке, Анна Степановна прибыла в Певек, небольшой и самый северный город страны, расположенный на берегу Чукотского моря. Этот город был одним из тех удалённых населённых пунктов, к которому добраться было не так просто.

Из личных заметок Романовой А.С.

«Певек – северная точка, которая находится в отдалённости от мирового сообщества. Добраться до этого города – это своеобразный вызов для человека.

Воздушное сообщение – один из способов добраться до города. Уникальные условия Сибири и Севера, суровый климат и отсутствие летнего времени, делали самолёты наиболее доступным способом попасть в город. Как мне удалось узнать, существовал ещё один вариант доставки людей и различных грузов в этот регион – путешествие по морю. Это более долгое путешествие, но таким вариантом пользовались многие люди, так как полёт на самолёте могли позволить себе далеко не все.

Для меня же Певек с первых минут предстал удивительным уголком, в котором сочетаются безграничные просторы арктического побережья, неповторимая дикая природа и загадочное очарование северных льдов».

В августе Певек преображается и привлекает своими неповторимыми пейзажами и атмосферой. В это время года природа данного района расцветает во всей красе, словно захватывая сознание своей удивительной мощью и величественностью. Август в городе характеризуется относительно тёплой и комфортной погодой. Отсутствие ледяного ветра и резкого падения температуры, характерного для более холодных месяцев, создаёт благоприятную ауру.

Анну Степановну доставили в небольшой посёлок Валькумей, что находился всего в 13 километрах от города. Для обеспечения комфортного проживания и работы геологических команд на Чукотке существуют специальные поселения. Данные поселения представляют собой комплексные объекты, включающие жилые и технические здания, а также системы связи и энергоснабжения.

Двухэтажный домик на сваях, куда сразу же поселили Анну Степановну, выделив ей небольшую комнату, служил жилым объектом для всех присутствующих здесь геологов.

В её просторной комнате царила атмосфера минимализма. Два огромных окна, пропускающих внутрь великолепный вид на заброшенные просторы Чукотки, придавали комнате особую притягательность. В центре комнаты стоял небольшой столик, аккуратно поставленный посередине, чтобы хоть как-то скрыть пустоту этой комнаты. Напротив стола находился старенький шкаф, в котором хранились повседневные предметы, благословленные магией воспоминаний. Там скрывались фотографии, книги с историями поколений данного края, усыпанные древними пыльными страницами.

Кровать занимала своё достойное место возле одной из стен. Каждая подушка, каждое одеяло хранило частицу мечты, покоя и исцеления, переплетённые с неразрывной связью чарующей природы.

Из личных заметок Романовой А.С.

«Осознание, что ты находишься в укромном уголке где-то в самой северной точке большой страны, создавало чувство непривычности. Здесь нет суеты, с которой знакомы многие люди, проживающие в больших городах где-то на «материке». Местные жители Чукотки называют «материком» остальную часть страны, как бы в очередной раз подчёркивая отдалённость Чукотского края от привычной многим цивилизации.

Моё первое знакомство здесь было с Георгиевым Григорием Алексеевичем, начальником управления геологического поселения. С первой нашей встречи он смог вызвать во мне определённые эмоции, которые являлись далеко неприятными. Григорий Алексеевич не производил впечатления властного человека, скорее он выглядел чрезмерно гордым и высокомерным. В окружении слухов и негативных отзывов, свидетелем которых мне было суждено стать, Григорий Алексеевич был известен как человек не очень уважаемый личностью. Тем не менее, он стремился создавать положительное впечатление и старался быть привлекательным для окружающих. Однако, мне показалось, что за теми маленькими серыми глазами скрывалось что-то глубокое, что-то такое, что он не готов был пока открыть миру».

Это был первый закат, встречаемый ею на Чукотке. Солнце, уходя за горизонт, наполняло небо роскошным оранжевым оттенком. И казалось, что солнце горит последними силами. Этот закат был чем-то непохожим на все предыдущие, какие Анна Степановна когда-либо видела.

Небольшие деревянные постройки посёлка вспыхивали в последних лучах солнца, словно они подчёркивали хрупкую красоту окружающего мира, а своеобразная суровая природа Чукотки добавляла закату отрезвляющую долю реальности.

За окном температура была всего +5 градусов Цельсия. Это был суровый август, непохожий ни на какой другой летний месяц в других уголках страны. Грань между закатом и рассветом здесь казалась ещё нереальней, мир пребывал в постоянном переходе.

Глава 3

«Орлёнок»

Посёлок Валькумей являлся удивительным местом, одного взгляда на который было достаточно, чтобы полюбить эту землю навсегда. Изначально, Валькумей представлял собой поселение для шахтёров, которые трудились на руднике «Валькумей», где добывали олово.

Валькумей – это посёлок, где возвышаются всего несколько пятиэтажных домов, которые с момента основания посёлка заполнились семьями шахтёров. В посёлке есть три магазина, дом культуры, детские сады, школа и даже санаторий.

Раскинувшись на побережье Берингова моря, он удивляет своей красотой, покоряет своей уникальностью и завораживает своей дикой природой.

Сегодня Анна Степановна решила прогуляться и обошла весь посёлок за тридцать минут с небольшим. Со стороны моря дул пронизывающий ветер. Его сильные порывы ощущались даже сквозь толстую и тёплую одежду. На Чукотке было вполне нормальным ходить в тёплых свитерах в летние сезоны, ведь никогда нельзя было предугадать с погодой.

Волны бились о берег, создавая ритмичный шум, который сопровождал Анну по всему пути. Вся природа казалась ожившей под воздействием энергии ветра. Вдыхая свежий морской воздух, она ощущала, как его чистота и прохлада проникают в каждую клеточку её лёгких, наполняя её энергией и вдохновением.

Когда Анна вернулась в уютное поселение после своей прогулки по окрестностям посёлка, мрачный коридор приветливо обнял её своей тишиной. Однако внезапный звук прервал эту спокойную, но в то же время мрачную атмосферу. Анна услышала шум падающих сумок. Встревоженная, она обернулась и увидела молодого геолога. Он стоял посреди коридора, растерянно уставившись на сумки, сложенные в кучу на полу. Анна сразу поспешила к нему, чтобы помочь собрать разбросанные вещи.

– Только что с «поля», да? – как-то по-особому уверенно спросила Анна Степановна у него, чем вызвала к себе неподдельный интерес.

– Да! – неспешно ответил молодой геолог, – вернулись из двадцатидневной экспедиции! – он снова взялся своими обессиленными руками за свои тяжёлые сумки, уставившись смотреть на Анну Степановну, – вы тоже геолог? – не удержав своего любопытства, спросил он.

– Нет! – приветливо улыбнулась она, – но я по вашу душу!

– Звучит интересно! – ничего не ответив, Анна Степановна протянула ему свою руку в знак знакомства.

– Романова Анна Степановна! Я писатель! И я здесь, чтобы написать свою очередную книгу о геологах!

– Что ж, тогда приятно познакомиться! – он протянул ей свою руку в ответ, – меня зовут Балашов Василий Кириллович!

– И давно вы здесь, товарищ Балашов? – Анна Степановна не скрывала своей улыбки на лице. Её всегда интересовали новые личности, она любила узнать в людях что-то новое и что-то такое, что было свойственно только им.

– Уже скоро полтора года, но такое ощущение, что я здесь целую вечность!

Из личных заметок Романовой А.С.

«Всё-таки, Балашов умеет заинтересовать. Не знаю, есть ли в нём скрытая харизма, но мимо его внешности пройти точно нельзя. Балашов – это молодой человек двадцати трёх лет с глубокими голубыми глазами. Эти глаза, словно две глубины, омываемые морскими волнами в сумеречном свете. Его волосы лежали так, будто бы это были непокорные пламенные пушистые волны, вселяющие волнение и красоту. Улыбка покоробленная, но всё же очаровательная, она создавала что-то необычайное внутри его души.

Вечером того же дня, когда Валькумей погрузился в привычную всем сумрачную темноту, Балашов навестил меня и предложил выпить чай. Меня радовали две вещи: горячий чай, создававший атмосферу уюта и возможность хоть с кем-то поговорить.

В своих разговорах Балашов был прост, но достаточно интересен. Кажется, у него был большой талант: он умел говорить на сложные темы, но выражался при этом ясными и понятными словами. Он не показался мне человеком-загадкой. Скорее, он являлся человеком, который увлечён своим делом с ног до головы.

Балашов, сияя от энтузиазма, подробно рассказывал о своих исследованиях, о скалах, которые хранили тайны истории земли, о геологических формациях, открывающих новые перспективы развития цивилизации. Я слушала его внимательно, понимая, что передо мной находится человек, который видит мир совершенно иначе. Быть может, поэтому Балашов привлёк мой писательский взгляд…».

Снаружи, среди мрачных холмов и зыбких туманов, находилась мрачная горная долина, пронизанная холодом и каким-либо отсутствием звуков.

– Вам когда-нибудь было страшно? – вдруг спросила Анна Степановна у Балашова. Он на миг задумался, вспоминая, были ли в его жизни моменты, когда страх охватывал его полностью. Глубокий вздох и смущённый взгляд наполнили комнату, создавая атмосферу интриги.

– Знаете, в нашей профессии регулярно возникают ситуации, заставляющие переживать и волноваться. Это часть работы, – Анна Степановна прищурилась, словно вглядываясь в его глаза и пытаясь обрести понимание того, что скрывается под внешней безмятежностью молодого геолога, – мне кажется, я мало чего боюсь! Меня совершенно не пугает неизвестность! Я готов падать, вставать и снова идти! Не зря меня зовут «орлёнком» – Анна Степановна улыбнулась, сжав крепче в руках стакан с горчим чаем.

– «Орлёнок» – в мечтательности отозвалась она, – почему так?

– Молод потому что ещё! – в комнате вдруг раздался тяжёлый басистый голос. Повернув головы, Анна Степановна и Балашов увидели вошедшего в комнату мужчину. Это был мужчина лет сорока. Всё внимание сразу сосредоточилось на нём, – молод и через чур амбициозен! – жгучий взгляд этого человека заставлял волноваться, поскольку он, казалось, видел не только самые глубокие тайны, но также искрился априорной верой в человечество, – материалы сдал? – командным голосом спросил он, обратившись уже к Балашову.

– Сдал! – без какой-либо робости ответил Василий Кириллович.

– В журнале отметился? – казалось, словно в его глазах проступала искра надежды, способная пробудить любого довести до конца самые сложные дела.

– Так точно, товарищ Морозов! – с ноткой юмора проговорил Балашов, улыбнувшись. Тогда эти небольшие, но огненные карие глаза посмотрели на Анну Степановну, будто бы пронзив её душу. Она не могла отвести взгляда от этого незнакомого мужчины, чьи черты лица казались ей такими знакомыми, как будто она видела их в самых глубинах своего подсознания.

– А вы, получается, тот самый писатель из Москвы? – спросил он, раскрывая свои губы в лёгкой улыбке, которая отражала его загадочный характер.

– Да, это я! – прошептала Анна Степановна, ощущая, что её голос звучит слабо и с дрожью в сравнении с его мощным тембром. Некий товарищ Морозов, вызвав поток бушующих эмоций у Анны Степановны, беглым взглядом и скрытой улыбкой окинул ещё раз Балашова, который смирно стоял в стороне от него. А после этого, он молча покинул комнату, захлопнув за собой дверь.

Глава 4

«Полярный волк»

После того, как этот мужчина без лишних слов покинул комнату, Василий Кириллович, на лице которого виднелась загадочная улыбка, посмотрел на Анну Степановну, которая ещё продолжала смотреть в сторону только что закрытой двери.

– Хотите узнать, кто это был, ведь так? – спросил Балашов, оборвав своим вопросом воцарившуюся тишину.

– Было бы неплохо! – с заметным оставшимся впечатлением ответила Анна Степановна.

– А я думал, что вы уже успели познакомиться с Морозовым!

– Кто он?

– Дмитрий Егорович – главный геолог у нас в центре! Но все зовут его просто «полярным волком»

– Всегда ходит в экспедиции один?

– Да! А ещё, потому что у него есть редчайший нюх! – эти слова привлекли внимание Анны Степановны ещё больше, – говорят, он чувствует, где должно быть золото! Можно сказать, что Морозов подобно собаке, которая чувствует глубоко зарытую кость под землёй! – Василий Кириллович повернулся к детальной карте Чукотского края. Свет лампы осветил контуры карты, подчёркивая подробности каждого уголка Чукотки, – сейчас все основные усилия сосредоточены в районе Билибино, – пальца Балашова, исполненные любви и заботы к своей работе, остановились на точке Билибино, что находилось в 361 километре от города Певек, – есть предположения, что Билибино может стать богатейшей горнорудной провинцией по добыче меди.

– Дайте угадаю, – Анна Степановна улыбнулась, – у Морозова совсем другие предположения на этот счёт?

– Не совсем! – Балашов повернулся и посмотрел на Анну Степановну, – Морозов – своего рода бунтарь, который до последнего будет настаивать на своём. Морозов хочет найти золото!

– Все на Чукотке хотят найти золото…

– Он хочет найти золото за Полярным кругом!

– Даже так?

– Морозов считает, что нужно отойти на юго-восток от города Певек. По его мнению там может быть рудник.

– Но почему те места ещё не разведаны?

– Нет разрешения от руководства! Наш геологический центр сосредоточен на оловодобывающей промышленности, и лишь только один «полярный волк» считает, что нам пора искать золото в этих окрестностях.

Из личных заметок Романовой А.С.

«Товарищ Морозов или же «полярный волк» стал для меня человеком-загадкой. Таинственный и непредсказуемый, он вызывал некий интерес. В моих глазах он выглядел как идеальный лидер, который не позволял себе поддаться на провокации или манипуляции руководства.

Его лицо имело особый загар. Не простой южный загар, к пониманию которого привыкли многие люди, слыша это слово. Это был северный загар. Будто бы его кожу окутал холодный ветер севера, а лучи редкого северного солнца опалили её до идеального золотого оттенка. В этом загаре была заложена история жизни, наполненная суровостью и непоколебимой силой.

Густая борода, подкрашенная сединою, напоминала о человеке, прожившем немало лет, непростых и трудных. Но на его лице не было ни горечи, ни усталости, а лишь стойкое выражение мудрости. Как будто веками жил он, собирая за своей спиной случайности и испытания, мудро и спокойно принимая всё, что преподносит жизнь.

Однако, за всей этой суровостью и серьёзностью, я уверена, прячется глубокая доброта и забота к людям».

Это утро начиналось с редких солнечных лучей, пробивающихся сквозь плотные тучи, словно пробуждая замёрзшую землю из глубокого сна. Поля простирались до самого горизонта, создавая иллюзию бескрайних просторов. Тишина, пронизанная лишь слабым шелестом холодного ветра, царила в этих прекрасных местах.

Ближе к обеду, когда солнце уже достигло своего пика на небосклоне, Анна Степановна пересеклась с Морозовым в штабе геологического центра, где обычно проводились собрания или обсуждались проекты. Коридоры были довольно просторными, а длинный проход вёл к заманчивой столовой, откуда доносились аппетитные ароматы еды.

– Здравствуйте, Дмитрий Егорович! – робко проговорила Анна Степановна, словно переживая за реакцию Морозова. Его глаза засверкали вселенской изумительной силой, и он, будто не замечая присутствия Анны Степановны, направлялся прямо к душистому заведению.

– А, это вы! – со скрытой улыбкой ответил Морозов, словно уже предвкушая нечто удивительное, что скрывалось в его уверенности. Улыбка отразилась в его глазах, создавая загадочное ощущение, – здравствуйте, Анна Степановна!

– Дмитрий Егорович, – торопливо начала говорить Анна Степановна, – я хотела с вами обсудить одну важную тему, касающуюся…

– Как вам спалось? – без рассуждений перебил её Морозов.

– Что? – Анна Степановна озадаченно склонила голову в сторону, не понимая, что он имеет ввиду.

– Как вам спится на новом месте? – переспросил он.

– Всё в порядке! – поспешила ответить она, имея огромное желание вернуться к важной теме, на которую бы хотела с ним переговорить.

Вместе они зашли в столовую. Морозов, выражая полную невозмутимость, поставил на стол тарелку с рыбным супом. Анна Степановна присела рядом с ним, всё время пронзая его взглядом.

– Дмитрий Егорович! – обратилась она к нему, – давайте уже обсудим моё предлож…

– Хотите? – небрежно перебив её, Морозов предложил ей угоститься горячим супом.

– Нет, спасибо! – с заметной растерянностью ответила Анна Степановна, – я не голодна.

– Жаль! – качнул головой Морозов, вдохнув аромат свежеприготовленного рыбного супа, – вкусно! Вообще, вам товарищ Романова, нужно как можно больше употреблять рыбу, так как северная рыба богата жирорастворимыми витаминами.

– Я и так третий день только рыбу и ем!

– А вы на Чукотке, Анна Степановна! – улыбнулся Морозов, – здесь гранаты и дыни не растут! А из разнообразия только оленина, говядина, рыба и курица.

– Дмитрий Егорович! – с нетерпением отозвалась Анна Степановна, прикрыв глаза.

– Хотите, чтобы я взял вас с собой в экспедицию? – даже не дослушав, вновь с резкостью спросил Морозов.

– Да! – с заметным облегчением ответила Анна Степановна.

– Что ж, боюсь, что мне придётся отказать вам! – с прежним спокойствием отвечал Морозов.

– Почему?

– Вы журналист?

– Нет конечно! Я писатель!

– Я помню это!

– Тогда…

– У меня есть приказ допускать к экспедиции только специально подготовленных журналистов, которые имеют хорошую физическую подготовку и готовы встретиться лицом к лицу с суровыми климатическими условиями!

– Чей это приказ? – нахмурившись, спросила Анна Степановна.

– Мой!

– Дмитрий Егорович! – с возмущением отозвалась Анна Степановна.

– Точно суп не хотите? – с забавой перебил её вновь Морозов.

– Точно! – с небольшим раздражением ответила она, – писатель и журналист – профессии разные, но у них есть кое-что общее! Знаете, что это? У них одинаковый инструмент работы – это слово!

– Как мне известно, журналист пишет о текущей действительности и конкретных ситуациях, происходящих здесь и сейчас!

– Тогда будем считать, что я писатель, который придерживается этой текущей действительности!

– Вам, Анна Степановна, с такими вопросами не ко мне! Вам к Григорию Алексеевичу надо!

– Забавно так выходит, Дмитрий Егорович…

– В самом деле?

– Да! Сегодня утром я уже была у Григория Алексеевича, и он направил меня к вам!

– Ко мне значит… – Морозов над чем-то задумался, посмотрев в сторону.

– Ну, пожалуйста! – Анна Степановна глянула на него глазами, полными надежды.

– Я сказал нет, значит нет! Мои решения не обсуждаются! – после этих категоричных слов Морозов встал из-за стола и направился к выходу, оставив Анну Степановну, глаза которой остались прикованы к его удаляющейся фигуре. Его решительное «нет» вызвало в её душе поток неопределённых мыслей и эмоций.

Глава 5

«Неведомый мир»

Начальник управления геологического поселения, Георгиев Григорий Алексеевич, сидел в своём просторном кабинете, наполненном атмосферой авторитетности. Огромное окно, за которым открывался вид на живописные скалистые образования и бескрайнюю просторную землю, пропускало достаточно света, чтобы освещать кабинет.

Обязанностей у Григория Алексеевича было немного по сравнению с самими геологами. Его роль заключалась в том, чтобы убедиться и убедить своё начальство, что всё идёт по плану, а ресурсы используются эффективно.

Внезапно, дверь была резко распахнута, и в кабинет ворвался Морозов, не выражая своей возмутительности. Григорий Алексеевич, увидев его, заметно начал ёрзать на месте, будто немного боясь его. Взгляды их встретились, и в тот миг начальник почувствовал себя немного настороженным.

– Здравствуй, Дмитрий Егорович! – со снисходительностью проговорил Григорий Алексеевич.

– Здравствуй, Григорий Алексеевич!

– У тебя что-то случилось?

– Да вот узнать хотел, почему решение столь важного вопроса, связанного с Романовой, вы возложили на мои плечи?

– Ну как почему? Ты главный геолог своей разведывательной партии, а Анна Степановна, прибывшая к нам по распоряжению Литфонда СССР, желает отправиться с тобой в экспедицию!

– Вы же знаете, что после того случая, я не ответственен за принятие таких решений! – между ними нависла нагнетающая тишина, – а если с Романовой что-то случится, и вы захотите меня подставить, то я вас уничтожу! – угрожающим голосом произнёс Морозов. Его глаза испускали ярость и решимость, которые никого и никогда не оставляли равнодушными. Над его суровой фигурой витала аура непоколебимости и безжалостности, словно он был готов на всё ради своей защиты. Он был готов не только дать отпор, но и уничтожить любое препятствие, которое встанет у него на пути.

Стрелки часов показывали примерно семь часов вечера, когда дикие просторы Чукотки начала оковывать темнота с тяжёлыми грозными тучами. Над землёй витали чёрные облака, словно дремучий туман, готовый поглотить всё вокруг. Непроглядная тьма медленно погружала природу во тьму.

Анна Степановна стояла на открытой веранде, укутанная в тёплую куртку, которая не спасала её от ледяного ветра, приносимого со стороны моря. Вдаль, за скалистыми холмами, тянулись безбрежные просторы Чукотки.

К ней тут же подошёл Морозов и, ничего не сказав, тоже устремил свой взгляд на суровую природу. Его глаза, пылающие так же, как и огонь в его сердце, отражали безграничное восхищение перед этим беспощадным миром. За все годы он привык к суровости Чукотки и всегда ощущал её магическую притягательность, словно обнимающую его сердце ледяными руками.

Вдали шумело море. Волны, словно гигантские замерзшие волки, бились о скалы, оставляя брызги, превращающиеся в мелкие алмазы на вечной мёрзлой земле. Воздух был пропитан солью и свежестью, словно переносившими невидимые крылатые послания самой природы.

– Дмитрий Егорович, – вдруг заговорила Анна Степановна, в глубокой задумчивости глянув на молчаливое лицо Морозова, – вы боитесь брать ответственность, да?

– Анна Степановна, – проговорил Морозов, даже не глянув на неё, – я главный геолог разведывательной партии, состоящей из 26 человек. За каждую эту душу я несу ответственность. 15 человек из них – это юные мальчишки, которым кажется, что всё вокруг них – это романтика! И за каждую эту жизнь в ответе лично я! И вы ещё спрашиваете, боюсь ли я ответственности?

– Тогда я запуталась ещё больше! – Морозов, недолго помолчав, глянул на Анну Степановну и вновь устремил свой взгляд куда-то вдаль.

– Пять лет назад, – начал нехотя говорить Морозов, – к нам приезжал сюда журналист из Москвы! Хороший журналист! – с этими словами он глянул на Анну Степановну, – он уговорил меня взять его в экспедицию, и я согласился! Наш путь проходил в основном по скалистой местности! В один момент прибывший гость потерял равновесие и упал. Ему повезло. Повезло, что не ударился головой об булыжники, но он сломал рёбра. Дикая и невыносимая боль сковала его бездвижное тело. На тот момент мы отошли на 370 километров от посёлка. Погода с каждым днём ухудшалась. Это было начало зимы. Вокруг нас пустошь и тундра, а позади несколько дней пути. И мною было принято решение отправить двух своих геологов на лыжах обратно в посёлок. Тогда выпало много осадков снега, и лыжи – единственный на тот момент вариант быстро добраться обратно. Я вдвойне рисковал. Помимо журналиста могли погибнуть и мои люди, а если бы что-то случилось, то меня бы отдали под суд. Но ребята за два дня преодолели этот путь и оставалось только дождаться вертолёта, направленного к нам из города! – молчание пленило душу Анны Степановы, перед глазами которой тут же возникла данная картина этой истории, – с тех пор я категорически отношусь к тому, чтобы в экспедиции присутствовал кто-то лишний и слабо подготовленный.

– Ну, хотите я напишу расписку, где будет указано, что за свою жизнь несу ответственность только я?

– А вы упрямее, чем я думал! – с улыбкой на лице произнёс Морозов. Эти слова приятно удивили Анну Степановну. Всё время Анна считала, что её характер достаточно гибкий, способный приспосабливаться к различным обстоятельствам, но Морозов, видимо, видел в ней больше настойчивости, чем она сама.