Читать книгу: «Солнышко. Три новеллы о женских сердцах», страница 4

8

С воскресенья Дима снова стал названивать. Он искал работу и отчитывался о каждом шаге: куда звонил, куда ходил, что предлагают. Каждый день после первого звонка Яна напоминала ему, что отключает мобильник до конца рабочего дня, чем он был откровенно недоволен. К концу недели он с гордостью сообщил Яне, что если они будут жить вместе, то она больше не будет так тяжело работать, потому что он нашёл и работу, и подработку. Засмеявшись про себя, Яна поинтересовалась, что за работа.

– Посудомойщиком в заводской столовой. Платят минимум, питание на месте и ещё Рувен – мой квартирный хозяин будет брать меня ремонтировать квартиры.

– Ну вот видишь: «не было ни гроша, и вдруг алтын».

В пятницу утром они снова пошли забирать Шемеш на прогулку. Дима говорил о своей работе так, как будто это – дело решённое и строил далеко идущие планы. Яна уже не воспринимала его всерьёз и лишь, улыбаясь, повторяла: «Дай Бог!» Он не понял иронии и в продолжение своих мечтаний спросил:

– Так что ты решила на счёт побелки?

– Пока не хочу.

– Но почему? – искренне удивился Дима, – такие обшарпанные стены!

– Стены ты покрасишь, а старые окна и двери останутся. Нет, надо делать не побелку, а ремонт, но на это у меня пока нет денег.

– Жаль, я бы сделал красиво.

– Вот заработаешь и сделаешь красиво, – подытожила Яна, имея ввиду, что он никогда не заработает, но он это понял, как намёк, что они будут жить вместе.

– О, а вот и Рая с Шемеш! – вдруг заметил он и окликнул бывшую жену, которая стояла, держа дочку за руку, возле пешеходного перехода.

– Ладно, ты подойди, а я вас тут подожду.

Яна присела на тёплый парапет и издалека наблюдала за встречей. Рая была очень полной женщиной с красивыми, медового цвета, вьющимися волосами, собранными в «ракушку». Её размеры по сравнению с Димой вызвали в Яне ассоциацию с видом пауков «чёрная вдова», у которых самка в 10 раз больше самца. Черты её лица Яна издалека рассмотреть не смогла, но когда Рая повернула голову в её сторону (по-видимому, Дима о ней упомянул), то Яна почувствовала на себе серьёзный и умный взгляд. Дима, до сих пор стоявший к Яне спиной, повернулся и позвал её. Подойдя к ним, Яна увидела, что Шемеш ей улыбнулась, затем быстро взглянула на маму и прижалась к ней, чуть отступив назад, а мама положила ей руку на плечо.

– Здравствуйте! – слегка кивнула Яна Рае, – Привет, Солнышко! (при матери Яна не решилась называть девочку Рыжиком).

– Пгивет, – смущенно ответила девочка и снова взглянула на маму.

Дима представил женщин друг другу и попросил бывшую жену отпустить Шемеш погулять с ними в парке, от чего Шемеш ещё больше вжалась в маму. У Яны защемило сердце: поведение девочки говорило о напряжении и страхе. Почему? Они прекрасно провели время у нее дома и тепло попрощались. Если Рая заметит этот страх, она запретит дочке встречаться с Яной, но Рая, безразлично скользнув взглядом по Яне, посмотрела на Шемеш и спросила:

– Ты хочешь в парк?

– Да, – как-то робко и почти виновато ответила девочка.

– Хорошо, – согласилась Рая.

Девочка сразу оживилась, но это не было непосредственное детское оживление. Она как будто не хотела показывать свою радость. У Шемеш была врождённая деликатность, она понимала, что как бы не нравилась ей Яна, а мама всё-таки важнее. Она потянула маму за руку, та наклонилась к ней и поцеловала.

– Спасибо, мамочка!

Яна взяла Шемеш за руку, они попрощались с Раей и разошлись в разные стороны. Пока Рая была видна, Шемеш шла чинно и спокойно и несколько раз оглядывалась, чтобы помахать маме, но как только они скрылись за поворотом, девочка расслабилась и стала щебетать.

– Яна, смотги, маникюг ещё не смылся. Маме понгавился, она даже газгешила мне с ним в школу идти. А что мы сегодня будем делать?

– Сегодня я буду тебя фотографировать в парке.

– Уга! Уга! Уга! – запрыгала Шемеш, а Яна рассмеялась не только от её эмоций, но и от смешно звучавшего слова.

В парке были оригинальные кованые беседки, деревянные скамейки в тени деревьев, качели, карусели, небольшие лужайки, а ещё в парке был пруд и Яна заметила, с какой тоской девочка посмотрела в его сторону. Дима подбирал места, Шемеш с удовольствием позировала, Яна фотографировала их вдвоём и поодиночке. В такие моменты она забывала обо всём, что раздражало и возмущало её в Диме – их объединяла любовь к девочке. Потом Шемеш предложила снять Яну с папой и засмущалась, когда для фотографии он стал сзади от Яны, обнял её за талию и положил голову на её плечо. Потом Шемеш захотела сфотографироваться втроём. Яна попросила об этом проходившего мимо парня. Они сели на скамейку по бокам от девочки и наклонили к ней головы. В этот короткий миг Яна ощутила полное счастье. Таких счастливых моментов было в её жизни несколько и один из них – вот такое же семейное фото в парке, когда Дана была ещё совсем маленькая и они с мужем ещё любили друг друга.

– Яна, почему ты ггустная? Хочешь, я тебя сфотоггафигую?

Яна очнулась от внезапно нахлынувших воспоминаний, улыбнулась и ответила:

– Конечно, Солнышко! Я хочу вот здесь.

Напротив она заметила причудливо изогнутое дерево, одна из толстых ветвей которого низко спускалось параллельно земле. Яна влезла на неё и повисла, как сытая Багира из «Маугли», свободно свесив руки и ноги. Даже Дима этому рассмеялся. Он настроил фотоаппарат и отдал его дочке, объяснив, на какую кнопку надо нажимать. Потом они сели на скамейку и Дима попросил Шемеш показать фрагменты бальных танцев, которые она будет показывать на конкурсе. Это было так красиво! Она была довольно пухленькой девочкой, но её движения были такими чёткими, отточенными! Она включалась вся и моментально, танцевала вдохновенно и ещё больше подогрела желание Яны прийти на конкурс. Когда пришло время и Дима отвёл дочку домой, то вышел он к Яне расстроенный. Оказалось, что сейчас позвонил его квартирный хозяин и позвал на какой-то очень срочный ремонт и Дима не смог отказать, тем более, что деньги очень нужны. Про себя поблагодарив хозяина и Бога, Яна спокойно сказала:

– На ловца и зверь бежит. С почином!

– Ты не обидишься? – робко спросил Дима.

Яне хотелось сказать: «Совсем наоборот!», но она ответила:

– Ну, разве я не понимаю?

Домой она пошла сама, потому что Диме надо было взять одежду для работы.

Он позвонил лишь в субботу вечером и рассказал, что работа была тяжёлая, работали всю ночь, он отсыпался потом пол дня, но заплатили хорошо.

9

С воскресенья Дима должен был выйти на работу. Утром он не позвонил, и это было понятно. Когда закончился рабочий день, Яна заглянула в телефон. Не было ни одного непринятого звонка и ни одного сообщения. Не то, чтобы её это расстроило, но удивило. Прошло ещё несколько часов – тишина. Она заволновалась. Чтобы не дать разыграться воображению в неправильном направлении, она позвонила. Дима взял трубку на шестом гудке, когда Яна уже была готова отключиться. Его «алло» прозвучало с интонацией «чего надо?», и первым желанием Яны было сразу прервать ещё не начатый разговор, но она сделала вид, что не заметила и с напускной лёгкостью спросила:

– Как работа?

– Никак, – зло буркнул Дима.

Она снова стерпела его интонацию.

– Что? Место оказалось занято? Тебя не взяли?

– Взяли. Я отработал полный рабочий день и ушёл.

– Что значит ушёл?

– Ушёл совсем, что тут непонятного? – был раздражённый ответ.

– Послушай, Дима, если ты не хочешь говорить, расстроен, то так и скажи и я не буду из тебя вытаскивать клещами по слову!

– Ладно, не сердись, извини. Я не расстроен, я зол.

Яна не ответила, Дима тоже замолчал.

– Дима, обдумай ситуацию, приди в себя, потом расскажешь, сейчас ты не готов к разговору.

– Да что обдумывать? Мне противно! Какая-то соплячка, которая мне в дочки годится, надо мной начальница, делает мне замечание.

– Замечание по поводу чего?

– Какая разница? – он всё больше заводился.

– Или ты расскажешь толком, что произошло, или я кладу трубку!

– Извини. Я взбешён. Дело в том, что я пришёл на работу на полчаса раньше, сделал себе кофе и бутерброд с сыром, сел в комнате для работников и закурил. Тут приходит эта соплячка израильская и начинает меня отчитывать.

– Ты даже понял, что она сказала? – съязвила Яна.

– Понял, не дурак! Показал ей на часы, мол, мой рабочий день ещё не начался, а она стала орать. Ну, я оставил всё и ушёл.

– И считаешь, что поступил правильно?

– Конечно!

– О кей. – ответила Яна. – От желания кричать и понимания бесполезности этого крика на неё навалилась тяжёлая усталость, – ищи дальше.

– А ты бы как поступила?! – Диме явно надо было выплеснуть свою злость.

– Не важно, ты всё равно не поступишь, как я. К сожалению.

– Что, проглотила бы?

– Для начала я бы не повела себя так, чтобы кто бы то ни было посмел на меня кричать.

– Вот и я не дал.

– Ты начал свой первый рабочий день с кофе и сигареты.

– Ну и что? Я же пришёл пораньше!

– Уф! Ты не знаешь такого негласного правила, что в любое дело надо сперва вложить, а потом уже получить? Ещё ни гроша не заработал, а уже сел отдыхать.

– Вот из-за такого олимовского пресмыкания они нас и унижают!

– Дима, то, что ты называешь пресмыканием, на самом деле – обыкновенная дисциплинированность. А если даже и назвать это пресмыканием, то в твоём положении не грех и прогнуться.

Это был болезненный укол, но Яна разозлилась не на шутку.

– Не буду я ни перед кем прогибаться! Тем более, перед пацанкой какой-то!

– Ну ладно, продолжай гордо считать копейки и «стрелять» сигареты у прохожих, – Яна чувствовала, что сейчас они поссорятся окончательно.

– Ничего, не пропаду. Вот Рувену понравилась моя работа и он сказал, что поговорит с начальством, чтобы взять меня к себе помощником.

– Дай Бог, – ответила Яна, – удачи.

– Я надеялся на твою поддержку, а ты…

– Я поддерживаю тебя в том, что ты ищешь работу, но начинаю сомневаться, что ты её найдёшь с таким отношением.

– Уже нашёл!

– Поговорим об этом, когда получишь первую зарплату.

– Эк!

10

Назавтра Дима не позвонил. Яну это не удивило и не огорчило. Она даже с облегчением подумала, что он всерьёз обиделся и больше звонить не будет, но до конкурса оставалась неделя. Яна вдруг вспомнила, что он познакомил её с дочкой на втором свидании. Зачем он сделал это так быстро? Яна могла бы оказаться недоброжелательной или безразличной к его ребёнку. Если он бережно относится к чувствительности дочери, то должен был сперва получше узнать Яну, а потом уж знакомить их. Её подкупила его любовь к Шемеш, его желание чаще с ней видеться, но при этом он ничего хорошего для неё не делает. Яна начала встречаться с ним в надежде, что именно любовь к девочке их и свяжет и отношения станут теплее, но при каждой встрече она видит либо его отстранённость, либо критичность по отношению к ней. Правда, рассказывая Яне о Шемеш, ему нравилось выслушивать её мнение и особенно он был доволен, если она поддерживала его несогласие с тем, как мама воспитывает дочку. Однажды, когда Дима отвёл Шемеш домой после прогулки, то спросил у Яны:

– Как ты считаешь, восьмилетняя девочка должна стесняться папу?

– В каком смысле?

– Ну, в самом прямом. Когда я прихожу, я застаю её голышом, а сегодня, когда она открыла мне дверь, выходил сосед напротив, и она с ним поздоровалась, ничуть не застеснявшись.

У Яны от удивления широко раскрылись глаза:

– А где была в это время мама?

– На кухне, пила кофе.

– Ты ей высказал своё мнение?

– Да.

– И что она?

– Спокойно ответила, что жарко, что Шемеш ещё маленькая и что у себя дома может ходить, как хочет.

– Кошмар! – ужаснулась Яна.

– Может, ты поговоришь об этом с Шемеш? Она к тебе прислушается.

– Ни в коем случае! Это должны делать родители. Я не имею права вмешиваться. Она потом расскажет о нашем разговоре маме и та больше не отпустит её ко мне.

– Да, я об этом не подумал. Как же быть?

– Я бы на твоём месте не оставила это без внимания. Ты должен несколько раз доверительно поговорить с ней об этом наедине.

– Я попробую.

Яна остановила воспоминания и попыталась понять, почему они сейчас возникли. От противоречивых чувств. Самообман затянулся. Дима её раздражал, его отношение к дочке её ранило, но она понимала, что бессильна что-либо изменить в этой ситуации. Ещё она поняла, что, он познакомил её с Шемеш именно из расчёта, что Яна полюбит её. Удавка затягивалась, Яна задыхалась от этих отношений, но не решалась их порвать.

Ещё один день прошёл без его звонка. Яна решила пустить всё на самотёк, но взгляд упал на пакетик со сладостями, которые она каждый раз покупала для Шемеш и она почувствовала, что соскучилась за этим действительно солнечным ребёнком.

11

К концу следующего дня Дима позвонил и гордо заявил:

– Поздравь меня! Рувен договорился с начальником. У него с начала месяца увольняется помощник и он берёт меня на его место. И нам уже заплатили за прошлый ремонт.

– Отлично! Поздравляю! – Яна не столько обрадовалась этой новости, как тому, что он позвонил.

– Это ещё не всё! У нас есть несколько заказов на побелки. Живём!

– Здорово!

– А ты сомневалась! Можно, я сегодня приду?

– Я сегодня работаю допоздна, ты же знаешь.

– Скоро это кончится. Моя жена не должна работать за двоих!

Ей хотелось сказать: «Я и не заметила, когда ты на мне женился?», но вслух ответила:

– Твои бы слова, да Богу в уши! – и снова почувствовала отвращение к своей вынужденной дипломатичности.

– Я уже соскучился по тебе.

– Ну что ж, мы теперь оба – рабочие люди. Скучать будет некогда, а в пятницу снова увидимся, – утешила его Яна, – у солнышка всё в порядке?

– Да. Я сегодня забирал её со школы. Знаешь, что она меня спросила?

– Что?

– Будем ли мы с тобой делать хупу.

Голос Димы при этом был необыкновенно тёплый, а у Яны засосало под ложечкой от страха и горечи. Девчурка привыкает к ней, принимает её в свою жизнь и это вызвало не радость, а ужас. «Мы в ответе за тех, кого мы приручили».

– Ты что, говорил с ней о нас?

– Конечно! Она и сама о тебе всё время спрашивает и Рае рассказывает.

– Я думаю, это лишнее.

– Почему?

– Сомневаюсь, что бывшей жене приятно слышать восторги дочери по поводу твоей новой подруги.

– Ничего подобного! Рая сама мне говорила, что была бы рада, если бы у меня появилась женщина.

– Э, Дима, одно дело – сказать об этом, а совсем другое – выслушивать дифирамбы. Это не может не задевать её самолюбие, тем более, что она одна.

– Подозреваю, что и она не одна. Недавно, когда я к ним заходил, ей кто-то позвонил. Она взяла трубку и вышла в другую комнату, но я успел услышать мужской голос, да и она сама разговаривала с ним не так, как с сотрудником или начальником. Так что не волнуйся об этом. Я очень рад, что Шемеш тебя полюбила.

Яна сглотнула ком в горле и сказала:

– Поцелуй её от меня. Встретимся в пятницу.

Когда же в пятницу раздался звонок в дверь и Яна открыла, она обомлела: Дима был одет в красивый бежевый летний костюм, коричневые туфли, был особенно тщательно выбрит, пах недорогим, но довольно приятным одеколоном и держал в руках букет бордовых роз и бутылку шампанского. Костюм очень выгодно подчеркнул его красивую фигуру.

– О! Дима! Ты элегантен, как белый рояль! – искренне воскликнула Яна.

Гордый кавалер вручил ей букет, обнял её свободной рукой и поцеловал.

– Давай-ка я нарежу сыра и яблок, выпьем за твою новую работу.

Они зашли на кухню. Яна поставила букет в вазу (это были уже не дешёвые цветы из супермаркета, а шикарные розы, каждая размером с коньячную рюмку), вынула из холодильника сыр и яблоки и стала накрывать на стол, а Дима тем временем умело открыл шампанское, разлил по бокалам и они выпили, глядя друг другу в глаза. Обстановка была приятная, да и шампанское немного ударило в голову.

– Яна, я ужасно соскучился по тебе, – сказал он, взяв её за руку и притянув к себе так, что она присела к нему на колени. – Почему ты никогда не обнимаешь меня первая?

При других обстоятельствах эта фраза поставила бы её в тупик, но небольшая пауза в общении, её волнение по этому поводу, внешность Димы, цветы и шампанское подействовали возбуждающе. Сейчас он был ей очень приятен. Она ничего не сказала, лишь обняла его за шею и поцеловала.

– Пойдём, – сказал Дима, отдышавшись, и они пошли в спальню…

По-видимому, и на Диму напряжённая неделя оказала положительное действие, он был в ударе. У Яны потеплело на душе.

– Ты сегодня просто неотразим! – сказала она, когда Дима стал одеваться, чтобы идти за дочкой. – По какому поводу парадная форма одежды?

– Я совсем забыл тебе сказать: Шемеш закончила второй класс с отличием. Мне бы хотелось как-то это отметить. Может, сходим с ней в кафе?

– В кафе ты можешь водить её каждый выходной, ничего необычного в этом нет.

– А что ты предлагаешь?

– Прошлый раз, когда мы гуляли в парке, я заметила, что она грустно смотрит на пруд.

– Да, она однажды просила покатать её на лодке, но я не согласился. Это очень дорого. Вот подзаработаю и куплю ей велосипед, будет кататься, сколько захочет. А на лодке разок прокатиться – ни денег, ни лодки.

«М-да, отношения с Димой – сущие американские горки» – подумала Яна. Ещё полчаса назад ей снова показалось, что они наладились, но это была лишь очередная иллюзия из-за нахлынувших эмоций. Надо было снова надевать бархатную перчатку на железный кулак и, взвешивая каждое слово, вести свою линию.

– Дима, по затратам ты, конечно, прав, но дети не рассуждают категориями «выгодно-не выгодно».

– Я не хочу бросать деньги на ветер! – настойчиво сказал Дима.

– А если ты поведёшь её в кафе, это не будет на ветер? Съест кусочек торта да сходит в туалет.

– Эк! Тебя не переспоришь!

– Так может, и не надо спорить? В конце концов, я же хочу, чтобы ты устроил девчурке настоящий праздник.

– Уговорила, – нехотя согласился расчётливый папаша.

Яна надела новое сиреневое платье с серо-сиреневыми оборками в клеточку, которое её очень молодило, взяла пакетик со сладостями, фотоаппарат и они пошли за Шемеш. Как всегда, Яна подождала их во дворе и через некоторое время Дима вышел со своей куколкой. Её золотые волосы были заплетены в две небольшие толстые косы, завязанные бирюзовыми резиночками и одета она была в синие шортики и бирюзовую футболку. Яна присела и обняла её.

– Мама тебя очень красиво одевает, тебе идут эти цвета.

– Спасибо. А мне нгавится твоё платье. Ты в нём, как девочка. И папа сегодня кгасивый, пгавда?

– Ну, твой папа вообще всегда красивый, а сегодня ещё и нарядный.

Девочка немножко смутилась и тепло посмотрела на отца, который растаял от такого комплимента.

– А ты знаешь, почему мы такие нарядные? – спросил он.

– У Яны день гождения?

– Нет, доча, сегодня мы будем праздновать твоё успешное окончание второго класса.

– Ой! А как?

– Скажи, о чём ты давно мечтаешь? – попыталась намекнуть Яна.

– Я хотела халахуп, но мама мне его уже купила.

– Отлично, а ещё?

Девочка вопросительно посмотрела на папу.

– Ладно, пойдём потихоньку, по дороге вспомнишь, – сказал он.

И они пошли снова в парк. Увидев места, в которых они фотографировались, Шемеш спросила:

– Яна, а когда ты сделаешь фотоггафии?

– На следующей неделе обязательно, у меня пока не было времени.

В конце тропинки показался лоток с мороженым и Дима предложил Яне и Шемеш выбрать. Так за разговорами, почти доев мороженое, они подошли к пруду.

– Ну что, Солнышко, ты ещё не вспомнила, о чём ты мечтала? – спросил Дима, глядя на утку с утятами, которая только что спустилась к воде.

Девочка проследила за его взглядом, потом вопросительно посмотрела на Яну, затем снова на папу и робко спросила:

– Лодка? Мы покатаемся на лодке?

Дима довольно кивнул. Девочка радостно бросилась к нему, обняла, расцеловала.

– Папочка! Я так тебя люблю!

Жлобу досталась благодарность, он не сказал дочке о том, что это идея Яны, но для Яны важно было, чтобы Шемеш была счастлива. Дима подошёл к кассе, а Яна с девочкой спустились и ждали у лодки. Издалека она увидела, что между ним и кассиром идёт спор и заподозрила неладное. Она попросила Шемеш подождать, а сама подошла поближе к кассе и услышала именно то, что ожидала:

– А сколько стоит один круг?… Эк!.. А на лодке с вёслами?… За что такие деньги?!

Яна подошла почти вплотную к Диме и вытащила кошелёк.

– Сколько, говорите, стоит два круга на моторной лодке? – спросила она кассира и открыла кошелёк дрожащими от злости руками.

– Мы берём моторную на два круга, – со злой решительностью ответил Дима и сам тут же заплатил.

Пока они спускались к лодке, он возмутился:

– Ты меня хотела опозорить?

– Если бы я не подошла, ты бы сделал это сам.

Ссориться было некогда, Яна тут же надела улыбку и они подошли к Шемеш. Следом появился служащий, придержал лодку. Первой зашла Яна и села на маленькой скамеечке на носу, следом Дима и он уже принял на борт Шемеш. Служащий провёл короткий инструктаж, завёл мотор, Дима и Шемеш взялись за руль и тронулись в путь. Яна сидела напротив и видела сияющее лицо девочки и угрюмое лицо её отца. Посреди озера были островки с утками, которые надо было огибать, а по его внутреннему периметру были прикреплены старые автомобильные покрышки. Шемеш так рьяно поворачивала руль на каждом повороте, что они со всей силы врезались в берега. Дима злился. Он фыркнул на дочку один раз, потом раздражённо прикрикнул, а когда он открыл на неё рот в третий раз, Яна предложила ему:

– А давай-ка, папа, будешь у нас капитаном, а мы будем матросами! – притворно-весело сказала она, хотя с бо́льшим удовольствием сбросила бы его охладиться в воду, и они поменялись местами.

Яна села рядом с растерянной девчуркой, взялась вместе с ней за руль и просто крепко держала его тогда, когда Шемеш пыталась крутить его слишком сильно. Они сделали один круг, потом покружились в центре возле маленького островка и поплыли в противоположном направлении. Яна предложила не спешить и они несколько раз причаливали к интересным местам, чтобы получше рассмотреть и затем продолжали путь. На причале их ждал инструктор, который помог выйти из лодки и пришвартовал её до следующего заплыва. Девочка была в прекрасном настроении.

– Папочка! Я так давно хотела покататься на лодке! Спасибо!

Дима натужно улыбнулся.

– Яна, а тебе понгавилось? – спросила она.

– Очень! Я бы ещё пару кругов сделала! – воскликнула она и лукаво посмотрела на Диму.

Ох, надо было видеть выражение его лица!

Время подходило к обеду и Дима должен был отвести дочку домой. По дороге Шемеш захотела ещё немного покататься на качелях. Они зашли на детскую площадку, на которой яркими красками были раскрашены всевозможные аттракционы. Там она встретила своих одноклассниц и похвасталась им, что она каталась на лодке. Праздник явно удался и Яне было очень приятно видеть девчурку весёлой.

Отведя дочку домой, Дима задержался там дольше обычного и Яна ощутила какое-то неприятное чувство, отдалённо напоминающее унижение, хотя если бы Дима даже пригласил её зайти, она ни за что бы не согласилась. Она подумала о том, что их отношения совершенно лишены романтики, но тут же сама себе ответила: "Ты знала, на что шла".

И вот Дима, наконец, вышел. Он был чем-то озадачен.

– Всё в порядке? – спросила Яна.

– Да, – коротко ответил Дима и через секунду добавил, – надоело!

– Что именно?

– Да разговоры эти.

Яна промолчала. Она ненавидела его манеру произносить вслух отрывочные мысли, которые не в состоянии понять собеседник. Дима тоже помолчал несколько минут, потом как будто очнулся:

– Отец у меня был жадный и бывшая жена только о деньгах и говорит. За танцы надо платить, видишь ли! А где я возьму? Как мне помочь, так нет! Умеет только требовать и упрекать! Попросил её поискать мне работу через интернет, она отказалась. А ведь это мой компьютер! И живут они до сих пор в той квартире, которую нам сдали намного дешевле, потому что я сделал ремонт.

Яна молчала и чувствовала, что её молчание было тиканьем часового механизма. Ассоциативно она вспомнила, как по-хозяйски Дима осматривал её квартиру и как предложил сделать побелку за её счёт.

– Деньги для неё превыше всего! Выше любви к дочери!

Тут Яна удивлённо посмотрела на него.

– Да! Представь себе! Она сказала, что если я не буду давать ей денег, она не позволит мне встречаться с Шемеш! Хорошо, что хоть ребёнок этого не слышал.

Яна была полностью на стороне Раи, но попыталась дать разговору другое направление:

– А чего ты волнуешься? Ты же нашёл работу.

– Ну да, но ведь и мне надо за квартиру платить и жить на что-то!

– Ты и подработку нашёл и даже мне обещал, что не дашь мне работать на двух работах.

– Эк! Да ладно, выкручусь! Просто противно, что она спекулирует на моих чувствах к дочери.

Яне вспомнилось, как она впервые увидела Диму на пляже. Видимо, тогда у него с Раей тоже произошёл подобный разговор и она поверила в его эгоистичные страдания. Очень противно было осознавать то, что она выискивала ему оправдания, когда её проницательная дочь дала ему меткую характеристику. Дана будто бы почувствовала, что мама думает о ней и позвонила.

– Мамуль, ты дома?

– Нет, мы только что отвели Шемеш домой.

– А! И он идёт с тобой к нам домой? – спросила она, понизив голос.

– Да, – вздохнув, ответила Яна.

– Но ты не хочешь, чтобы он шёл? – почти утвердительно спросила дочь.

– Нет.

– Значит так, мамуль: мне надо с тобой поговорить о чём-то важном наедине, так что извинись перед своим жл…кавалером и иди домой. Я скоро приду.

Яна с облегчением объявила об этом Диме. Он возмутился:

– Эк! Почему ты оставляешь меня в таком настроении?

– Извини, Димочка, но во-первых, твоё настроение в твоих руках, во-вторых, ничего страшного не произошло. Ты будешь работать, сможешь давать Рае деньги и будешь встречаться с дочкой, а я сегодня хочу встретиться со своей. Ты – большой мальчик, справишься.

Яна без особого удовольствия поцеловала Диму, который даже не подался в её сторону и ушла.