Читать книгу: «Корона Золотого леса», страница 4

Глава 4. Глубже в Лес

Я вырвалась.

Сквозь сорванное дыхание, слёзы и липкий страх – вырвалась.

Бежала, не разбирая дороги. Не смотрела под ноги. Только вперёд, прочь. Сквозь деревья. Сквозь сырость. Сквозь лес, который казался бесконечным.

Монстр остался позади. Теперь я не слышала ни шагов, ни хрипа, ни крика. Только собственное сердце, стучащее в ушах и в горле. Виски горели, будто я содрала кожу о кору дерева.

Я упала на колени без сил. Схватилась за ближайший ствол. Он был мокрый. Скользкий. Дыхание рваное. Горло сушило, хотя воздух вокруг был влажным. Я закрыла глаза.

Жива.

Я жива.

Монстра нет. Мамы – нет. Всё это – только лес. Только я. Только ночь.

Я медленно выдохнула. Потом ещё. Отпустила дерево, повернулась.

И поняла – что-то не так.

Здесь было… не как раньше.

Этот лес был другим.

Ноги не слушались меня, я встала с трудом. Меня шатало и мутило, но нужно было идти. Знать бы только, куда. Я сделала шаг. Хруст. Тихий. Но в тишине он прозвучал, как взрыв. Я вздрогнула, осмотрелась.

Никого.

Темно. Слишком темно. Не как ночью – как в глубине колодца.

Я прислушалась, пытаясь понять, что именно так меня беспокоит. Сам лес был обычным. Раньше я его чувствовала. Его дыхание, его тепло. Он окружал, шептал, следил. Сейчас – ничего. Ни намёка. Ни вздоха. Только мёртвая тишина. Я не слышала ни шуршания листвы от ветра, ни скрипа деревьев или шороха от насекомых. Лес был декорацией. Пустой, беззвучной.

Он был ещё менее реальным, чем когда я только оказалась здесь. Всё застыло. Выставка в музее, сцена театра, что угодно, но не настоящие деревья. Я двинулась вперёд. Осторожно. Один шаг. Второй.

Под ногами – мох, влажный и липкий. Подошвы кед вязли в нём, как в грязи. Мои конверсы хлюпали, и это были самые громкие звуки. Я ускорилась. Не бежала – не решалась. Но шаги стали быстрее. Ноги дрожали. Руки сжаты в кулаки.

Вокруг продолжало темнеть, хоть света и так было совсем немного. Вскоре мне пришлось двигаться почти наощупь, выставив руки вперёд и почти не поднимая ноги при ходьбе.

Мне казалось, что тьма за моей спиной сгустилась. Прямо дышит мне в затылок. Я обернулась – никого. Но сердце упало ниже живота.

«Всё хорошо», – пыталась я повторять про себя. Но не верила. Не чувствовала. Не успокаивалась.

Я прошла ещё несколько метров. Деревья тут стояли ближе. Теснее. Они давили. Я постоянно натыкалась на ветки руками. Их едва различимые силуэты стали острыми, злыми. Ветви напоминали гигантские скрюченные пальцы. Они хватали меня за волосы и одежду, царапали мне лицо.

Ни одной птицы.

Ни одного насекомого.

Я попыталась замедлиться и сделать глубокий вдох. Тут же пожалела. Воздух здесь пах плесенью. Старостью, затхлостью. Как будто всё гнило. Без движения. Без солнца. Без жизни.

Мерещилось, что кто-то прошёл справа. Я резко повернула голову – тень. Но она не двигалась. Только дерево. Только ствол. Только изгиб ветви.

Я пошла дальше.

Старалась ступать бесшумно. Но мои кеды хлюпали. Я замедлилась. Сняла их. Шнурками перевязала на талии. Дальше шла босиком, прямо так, по сырому холодному мху. Хотя бы тише.

Я старалась быть незаметнее. Шла так, будто училась ходить заново.

Скользнула рукой по коре дерева – проверить, здесь ли я. Существую ли. Дерево не ответило. Оно было холодным. Глухим. Я шепнула: «Пожалуйста…» – сама не зная, к кому обращаюсь.

Ответа не было.

Я вдруг осознала, что затаила дыхание. И не помню, сколько уже не дышу.

Выдохнула. Резко. Почти закашлялась.

Соберись.

Ты здесь не первый раз.

Ты уже справилась.

Но справилась ли?

Мама. Немама. Её глаза, полные пустоты. Когти. Шепот. Как быстро я почти поверила. Почти позволила ей увести себя. Почти…

Снова шаг. И снова – звук.

Но не мой.

Я замерла. Сердце остановилось. Звук слева. Короткий. Щелчок, хруст и тишина. Я обернулась, но ничего не смогла разобрать. Я видела лишь темный лес.

Нет – не темно. В темноте что-то двигалось. Я чувствовала.

Может, это животное? Белка? Нет. Слишком тяжёлый звук. Слишком медленный.

Я попятилась. Ощущение было таким, будто что-то стоит за деревьями. Смотрит. Не прячется – ждёт. Лес скрывал нечто, движущееся за моей спиной. Нечто, прятавшееся в темноте как за стеной.

Снова хруст. Теперь справа.

Я зажмурилась. И медленно выдохнула. Мне казалось, даже собственный выдох слышен здесь, как удар в колокол.

«Ты сильная», – шепнула я себе. – «Ты не сдашься».

Я выбрала идти, двигаться дальше. Что бы там ни было, я могла уйти от него. Я хотела уйти. Хотела выйти из леса, крепко обнять бабушку и уехать к матери в Лимерик, и больше никогда сюда не возвращаться.

Нога зацепилась за выступающий корень, под ногти забилась влажная кора, а сама я чуть не упала. Упёрлась руками в липкий ствол. На пальцах осталась грязь. Я вытерла руки о подол. Ткань платья была влажной, холодной. На плечи легла роса – или пот. Не разобрать.

Я подняла глаза. Впереди была просека.

Я двинулась к ней.

Внутри всё кричало: «Назад!» Но я знала – назад нельзя.

Никто не придёт. Нет Могры. Нет Ерина. Нет бабушки.

Только я.

И лес. Лес, который молчал. Он не звал. Не вёл. Не предупреждал. Кажется, он даже не смотрел на меня. Но я чувствовала взгляд. За спиной и вокруг. Со всех сторон. От каждой тени и каждого камня.

Вот бы прямо сейчас из-за кустов вышел Ерин, и сказал, что всё будет хорошо. Защитил бы меня так, как спас от того медведя. Мой живот скручивало от страха. Я была такой слабой, такой глупой. Что делать? Как быть теперь? Где же вообще я оказалась, почему не вернулась на поляну, где ночевала? И где же Ерин, где мой дом? Мне захотелось сесть. Заплакать. Спрятаться.

Так уже было. Совсем давно. Мне было, кажется, семь. Это был май, и бабушкин сад цвёл. Мы приехали к бабушке на всё лето, и мама собрала нас на пикнику. Мы поехали в лес, за реку, где было совсем мало людей. Там был склон и старые осины. Пахло теплой землей и мёдом.

Я носилась по поляне на склоне возле леса, пока мама стелила покрывало. Бабушка, ещё тогда ходившая сама, раскладывала посуду. Я бегала босиком. Помню, как на ногтях осталась пыльца от одуванчиков. Весело. Светло. Беззаботно.

А потом я увидела её.

Она сидела под клёном, по другую сторону дорожки у самого леса. Маленькая, едва ли больше моей ладошки. С крыльями, прозрачными, как стекло. Они дрожали. Отдавали светом. Всё её тело будто просвечивалось. Как хрупкий сосуд. Только не стеклянный – хитиновый. Тонкий, ломкий.

Я застыла.

Фея. Не знаю, почему я решила именно так, но ни на что другое она не была похожа. Глаза у неё были огромные. Чёрные. Без зрачков. В когтистых лапках она держала бутон. Облизывала. Или пила из него. Грудь у неё вздымалась, как у ящерицы. Я видела её зубы. Острые, странные. У насекомых вообще бывают зубы? Нет, конечно же нет. Тогда я об этом не думала. Я знала, что это не насекомое.

Мне было так любопытно, и я подошла к ней. Она посмотрела на меня. Наклонила голову. Крылья дрогнули. И – вспорхнула.

Я засмеялась и побежала за ней. Сначала – легко. Весело. Я смеялась. Кричала: «Подожди!»

Мне казалось, что она слышит. Что хочет, чтобы я шла за ней. Она мелькала между деревьев. Словно играла.

Но деревья становились гуще. Стволы – темнее. Я не заметила, когда солнце исчезло. Когда траву под ногами сменила влажная земля. Когда стало тихо. А фея исчезла.

– Мам? Бабуль? – крикнула я. Ответа не было. Только шелест. Я обернулась, но никого не увидела.

– Мам? Я… – голос дрогнул. – Я здесь!

Лес был не тем, каким казался с поляны. Он был… высокий. Молчаливый. Далёкий. Ни одной птицы. Ни жука. Только я.

Я пошла назад. Или вперёд. Я не знала. Все деревья – одинаковые. Ни одной тропинки. Ни одного ориентира. Я не знала, где я. Где была моя мама? Откуда я пришла сюда? Как давно? Я прижалась к дереву. Оно было мокрым. Пахло сыростью. Мох лез под пальцы, будто пытался утащить. Я сжала руки в кулаки и крикнула громко:

– БАБУШКА!

И снова – тишина.

Я побежала. Куда – не знаю. Просто прочь. Быстрее. Дальше. Я плакала. Горло болело. Волосы прилипли к лицу. Ноги спотыкались о корни. Несколько раз я падала, стесала ладони и коленки до крови.

А потом я увидела тень. Высокую, неподвижную. Она стояла между деревьев и точно ждала меня. Я чувствовала её. Не глазами – кожей. Она не шевелилась, но присутствие было таким… весомым. Плотным. Молчаливым.

Я не могла дышать. Не могла пошевелиться. Лишь стояла. Мне так хотелось, чтобы мама и бабушка нашли меня.

На лицо упал свет. Я услышала быстрые шаги.

Это был свет от карманного фонарика.

– Шарлотта!

Голос бабушки. Она шла ко мне так, будто знала, где я была всё это время. Словно я просто баловалась у неё во дворе, и она устала смотреть за мной, поэтому зовёт в дом.

Я хотела закричать. Предупредить, что здесь кто-то. Но тени больше не было, она исчезла. Бабушка подошла, приподняла меня. Я повисла у неё на шее. Тряслась. Она держала крепко.

– Всё хорошо. Всё хорошо, солнышко. Я здесь.

Я спрятала лицо в её шарф. Он пах лавандой и вареньем. Рука бабушки гладила по спине, словно отгоняла тьму.

Мы шли долго. Мне казалось, я засыпала. Но перед тем как сомкнулись глаза, я снова посмотрела назад.

И увидела её.

Тень стояла там же, где и раньше. Не двигалась. Не исчезала. Просто смотрела.

Я сделала медленный глубокий вдох, потерла заслезившиеся глаза кулаками. Сейчас я чувствовала тот же ужас, что и тогда. Так странно, много лет я не помнила этого, а сейчас словно вновь увидела и фею, и тень. Мама убедила меня в том, что я видела большую стрекозу, но теперь я знала – это не так. Это был сид.

Тогда бабушка пришла за мной. Но кто поможет мне теперь? Я одна в лесу. Взрослая, в мокром испачканном платье, босая и с грязными кедами на поясе. Без бабушки. Придёт ли кто-нибудь за мной? Прошло столько времени, но Ерин так и не появился. Могу ли я надеяться на кого-то ещё? Как бы я хотела сейчас проснуться в собственной постели и понять, что это был лишь жуткий сон.

Но я стояла посреди темного леса и не могла решить, куда мне идти теперь. Просека, которую я видела пару минут назад, просто пропала. Я обернулась. Один раз, второй. Всё было одинаковым. Стволы, мох, корни, тень. Я шагнула вперёд, потом вбок, в надежде выйти к желанному просвету. Но ничего.

Из стороны в сторону, как запертый в клетке зверь, я билась о деревья, но не могла найти, куда идти. Среди деревьев не было ничего, похожего на просеку. Я оглядывалась из раза в раз, пока не увидела её. Тень.

Отвратительную тень из моего детского кошмара. Вот только она больше не стояла недвижимым памятником. Она покачивалась, как трава на ветру.

Сердце застучало в моих ушах, мышцы в ногах не хотели слушаться.

Тень была ближе, чем тогда, в детстве. И я могла рассмотреть её. Сквозь мрак я видела, как она словно светится собственной темнотой. Чёрная, плотная, тяжелая. Не как отсутствие света. А как нечто иное. Самостоятельное. И у этой тени была собственная тень.

Это была она. Моя старая знакомая.

Сердце перевернулось в груди. Моё тело отреагировало быстрее, чем я, и бросилось прочь. Мышцы ног горели, мне казалось, они сейчас разорвутся. Я чувствовало, что оно стремится ко мне. Бежала, не разбирая дороги. Листья и ветки хлестали по лицу, влажная земля хлюпала под ногами. Стопой наткнулась на острый корень. Я оттолкнулась от одного дерева, почти врезалась в другое. Дышала ртом, вбирая воздух, как могла.

Когда наконец осмелилась оглянуться – тень исчезла. Я смотрела туда, где она была раньше, пытаясь отдышаться. По стопе размазывалась кровь, грязь и пот жгли рану. В ноге пульсировала тупая боль.

Я оглянулась.

И едва не закричала.

Она стояла сзади. Ближе, чем до этого. В панике я попятилась. По рукам пробежали мурашки. Я снова сорвалась с места. Одной рукой прижимала кеды к боку, а второй закрывала рот, пытаясь не кричать.

Боли в ноге я уже не чувствовала, словно и не было острого корня и крови. Бежала прочь, ныряя под слишком низкими ветвями и перепрыгивая прижавшиеся к земле стволы. Колени подкашивались. Я бежала прямо. Потом свернула. Потом снова. Искала, куда податься, но будто неслась на одном месте. Из раза в раз оказывалась на том же месте.

Как будто бежала по кругу.

Как будто…

Как будто всё это – Зазеркалье.

Мысли вырвались из глубины сознания. Рванули наверх, как пузырь в тине. Я вспомнила.

Алиса.

Как она пыталась попасть на холм. И каждый раз, каким бы путём ни шла, возвращалась обратно. Пока говорящие цветы не сказали: «Ты идёшь не туда. Иди в противоположную сторону».

Я закрыла глаза. Я ведь могу… попробовать?

Лес не имел смысла. Он не должен был иметь. Как и с самого начала, ничего из происходящего не имело смысла. Было обратным логике. Что ж, совершать нелогичные поступки я умела. Этого таланта во мне было немерено.

Я развернулась. Каждая клеточка моего тела кричала «Нет!» Инстинкт вопил: «Убегай!» Но я сделала шаг. К тени. Так было неправильно. И так было нужно.

Идти не от страха – к нему. Ещё шаг. И ещё.

Тень стала ближе и четче. Теперь я могла разглядеть её: она была выше меня на три головы, тонкая, покачивающаяся как трава на ветру. У тени не было лица, вместо неё олений череп. Тускло-белый, пожелтевший, с пустыми глазницами. Рога – широкие, ветвистые, будто вырезанные из сухой древесины. На черепе мох. Листья. Впаянные в череп, как листва сливается со старыми могильными камнями. Плащ – или нечто вроде него – был сшит из засохших листьев. Они держались друг за друга, как рыбья чешуя. Они шуршали, но я не слышала звука. Только знала – они двигаются.

Я проиграла. Было не важно, бежала я к ней или от неё. Исход был один: Тень была прямо передо мной. Сейчас огромная лапа схватит и убьет меня. Эти огромные желтые зубы вопьются в моё плечо, и от меня ничего не останется.

Но ничего не происходило. Ещё шаг – и я почти касалась его.

– Кто ты? – голос вырвался сам. Сломанный, хриплый.

Тень не ответила.

– Ты за мной следишь?

Пауза. Долгая. Воздух вокруг будто сгустился. Стал липким.

– Ты меня знаешь?

Молчание.

Я подняла руку. Пальцы дрожали. Близко. Ближе.

Тень качнулась.

Ветер ударил меня сбоку. Он швырнул в меня запах гнили и затхлую листву. Один лист прилип ко лбу.

– Зачем ты здесь?

И в этот момент – оно случилось. Что-то холодное и жёсткое схватило меня за запястье. Я не видела, откуда. Только почувствовала, как хватка сдавила кожу. Цепко. С силой. Меня потянуло вперёд.

Я закричала. Всё тело рванулось назад. Вывернулась, попыталась ударить свободной рукой, но Тень уже наклонялась ко мне. Я чувствовала, как её дыхание – или ветер – касается лица. Чернота пустых глазниц впивалась в меня. Всё закружилось, заволокло черной пеленой, и вдруг я почувствовала щекотку.

Под коленкой.

Я дёрнулась от неожиданности. Хватка ослабла. В ухо – смех. Высокий и звонкий, как у безумца.

– Глупышка! – крикнул знакомый голос. – А мы ведь сказали – ненадолго!

– Финиг?! – я едва не упала, – Ты… ты что здесь делаешь?!

Он катался по траве, зажав рот лапками и дико смеялся. Мелькали уши, когти, глаза, полные восторга.

– Ты! Ты бы видела своё лицо! Ах, ну разве можно быть такой смешной?! Ступаешь к древней Тени как героиня, а потом визжишь как свеженький поросёнок! Ха! Я, я не могу! – он вытер слезу, продолжая смеяться.

Я осела на траву, чувствуя тугой ком в горле. Слезы сами покатились по лицу, и я тряслась и всхлипывала, пока плачь не перешел в хохот. Почти истерический. Он бился о горло, катался по ребрам, и я сидела на коленях, сжимая руками грудь.

Финиг подскочил ближе, осторожно стукнулся лбом о моё плечо.

– Всё хорошо, – пробормотал он. – Всё хорошо. Скоро здесь будут остальные.

После его слов мне стало легче дышать, и я успокаивалась, пока ши прыгал вокруг меня. Я слабо улыбнулась, и тогда поняла – я вновь слышала, как лес дышал. Он не говорил. Не нашёптывал. Не направлял. Но был. Вернулся. Лёгкими волнами воздуха. Мягким шорохом в траве. Едва уловимой пульсацией под ногами.

– Где вы были? – я вытерла лицо от слёз краем юбки и принялась натягивать кеды на грязные ноги. Главным было не забыть отмыть кровь, как только доберёмся до воды.

– Уходили ненадолго. А потом ты попала в такую кашу, что нас не пускали.

– Кто не пускал?

Но он только хихикнул и скрылся в ветвях.

– Эй, подожди! Ты сказал, здесь скоро будет Могра!

Финиг исчез в ветвях, оставив за собой лёгкий шлейф искрящихся пылинок. Я попыталась было встать, но ноги тут же предательски подкосились. Пришлось снова опуститься на колени. Спина саднила, кожа была в грязи, волосы спутались, а юбка тянулась мокрой тряпкой. Я выглядела и чувствовала себя, мягко говоря, не лучшим образом.

Но, несмотря на всё это, я улыбалась. Глупо, немного растерянно – но по-настоящему. Я была жива. Лес снова дышал.

– Пойдём-пойдём-пойдём! – откуда-то сверху снова донеслось голосовое мельтешение Финига. – Я покажу путь! Покажу! Только держи хвост… ну не мой же!

Я тут же разжала руку и поспешила за ним, шатаясь, спотыкаясь, пыталась не отставать. Финиг мелькал впереди, его жёлтый хвост вертелся, как флюгер. С каждым шагом лес оживал. В нём пульсировала жизнь, мягкая, едва ощутимая. Цветы не распускались, как прежде, деревья не распахивали свои кроны в приветствии, но всё же что-то вернулось. Ветер скользил по щеке, и он был тёплым.

Когда мои ноги вновь стали болезненно ныть, мы вышли на уже знакомую мне поляну. К купальням, у которых я была, кажется, целую вечность назад. Тот самый зал из листвы и света. Ширмы колыхались на ветру, воздух был пропитан влажным теплом и ароматами цветов. Каменный бассейн в центре всё так же светился серебристо-зелёной водой, и от его поверхности поднимался лёгкий пар.

– Это возмутительно! – голос звучал за одной из шрим, и, напрягшись, я узнала Ерина. – Я… Кто дал приказ?

Из-за шума воды и писка ши часть слов было не разобрать. Я прислонилась к одной из ширм, чтобы разобрать получше.

– Ну чего ты…

– Тсс!

Финиг обиженно замолчал, но прижался к моей ноге и раскрыл уши пошире. Его хвост нетерпеливо отбивал по моей пятке.

– Так было нужно. Испытание… Согласно пророч… Она…

Финиг задрожал, стал цепляться за подол моего платья.

– Прекрати, ты уронишь меня! – зашипела я.

– Мы должны идти, – Финиг рванул вперёд, и я едва успела схватить его за хвост и подтащить обратно. – Отпусти, гади…

Я зажала его пасть рукой.

– … в лесу! – голос Ерина срывался. – Всё могло просто сорваться! Она могла погибнуть! Она могла…

Ши в моих руках забился, пытаясь вырваться.

– Значит, вы даже не подумали предупредить? – зло бросил Ерин. – Вы просто отвели меня прочь, позволив ей остаться одной в лесу?

– Её путь … до того, как вы.., – я узнала голос второго проводника. – И у неё было… Мы не вмешиваемся. Мы…

– Её чуть не убили! Да я вас…

Финиг с чувством впился в мою ладонь. На меня налетела ширма (или я на неё, не важно), и вместе с ней я упала прямо к ногам Ерина и уже знакомого Стража.

– Убивают! Гадина, убивают! Убраааать поросёнка, – завыл Финиг, метаясь под тканью.

– Я тебе сейчас дам поросёнка, такого свина увидишь, – гаденыш закувыркался рядом, только запутывая нас в ширме ещё больше.

– Шарлотта!

Ерин бросился к нам, безжалостно разорвал ткань и помог мне встать. Финиг тут же рванул куда-то в сторону и завопил уже там.

– Ага, – я криво улыбнулась. Торжественного воссоединения уже не получилось бы. Парень осматривал меня с ног до головы, и мне тут же стало стыдно и за ссадины, и за грязное платье. Но Ерин схватил за плечи, прижал к себе так крепко, что у меня перехватило дыхание.

– Ты… – он выдохнул в мои волосы. – Ты жива. О, Дану, ты жива. Я искал тебя. Я… Я не знал, что делать.

Он дрожал. Его дыхание билось о мою шею, горячее, прерывистое. Я не знала, что сказать. Сердце сжалось. Его объятия были настоящими. Надёжными. Я потерялась в этом на секунду, позволила себе закрыть глаза.

– Спасибо, – прошептала я. – Но… я в порядке. Правда.

Он отстранился, но руки не опустил. Смотрел в лицо, и в его взгляде было столько боли, что я опустила глаза.

– Прости, – добавил он. – Прости, что меня не было рядом. Я должен был…

– Ты не мог, – я пожала плечами. – Я слышала, так что. Не знаю Я в норме.

Я отошла подальше на пару шагов, глянула на других фейри – они уставились на меня во все глаза. Я чувствовала себя на редкость глупо и гордо одновременно. Не каждый же день волшебные снобы забывают держать перед тобой лицо.

– Ты отлично справилась, – за моей спиной раздался голос Могры. Спокойно и тягуче она продолжила: – Приветствую, Ваше…

– Где вы были так долго, – оборвал её Ерин. Её чуть не убили! Вы хоть знаете, с чем она там столкнулась? С чем вы её оставили?

– Знаем, – тихо ответила ши. – И если она здесь, живая, значит – справилась.

Ерин резко выдохнул, будто больше не мог сдерживать злость:

– Она пришла из другого мира! Она не фейри! У неё нет наших сил, да она здесь не выживет в одиночку!

Могра не дрогнула.

– Она должна была пройти через это. Испытания не выбираются. Лес сам даёт их.

Финиг появился сбоку, повис у меня на руке.

– Мы всё равно следили. Почти всё время. Почти…

– А если бы что-то пошло не так?! – Ерин зарычал. – Если бы она погибла? Или… сошла с ума?!

– Но она не погибла, – вмешался Хрус, откуда он появился, я так и не смогла понять. – И это значит, что она прошла. Лес принял её.

Они продолжили спор, Ерин снова завёлся. Величественные Стражи под шумок затерялись в кустах, и я бы с удовольствием последовала их примеру. Фейри говорили обо мне, но я была рядом, живая, усталая, жаждущая хоть крошечного покоя. Я махнула рукой.

– Всё, – выдохнула я. – Разбирайтесь сами, я устала.

Я отвернулась от них и пошла к каменному бассейну. На шатких ногах, спотыкаясь. Никто не посмел меня остановить. Я потянула лиф платья вниз, позволила ткани соскользнуть. Грязной тряпкой она упала в траву. В груди все еще бился страх, но с каждым выдохом он постепенно засыпал.

Я не обернулась. Просто шагнула в воду. Окровавленные кеды остались у края бассейна. Их разноцветные шнурки запутались между собой, а пятна засохшей крови казались странно яркими на фоне белого камня.

– О, Дану… – выдохнул Ерин откуда-то за спиной.

Устроившись в воде поудобнее, я покосилась в его сторону, но смогла увидеть лишь красные пятна на шее и кончиках ушей. Вода обволакивала мое тело, забирая с собой боль и усталость. Я отпустила всё, позволила телу расслабиться.

Финиг шмыгнул к краю бассейна и сел, свесив перепончатые ноги. Хрус устроился рядом, положив корневище на камень. Он выглядел уставшим, как и я.

– Поберегись! – с верха ближайшей ширмы свалился Туил. Вода запузирилась вокруг толстяка, пошла бензиновыми пятнами. Ши ругался, барахтался и отплевывается.

– Дурак, – прошептала я. – Все вы сумасшедшие.