Хочу тебя… сжечь!

Пролог

Яна

Однажды в детстве я бежала по кухне, поскользнулась и упала прямо на железную формочку для печенья, которая валялась на полу. Слезы, крики, боль. И шрам. На попе. В форме сердечка.

Собственно, это единственная примечательная вещь, которая случалась со мной за всю мою жизнь. До этого момента.

Вообще-то я адекватная.

Понимаю, сказать такое о девице, разгуливающей в потёмках с масленым блином на голове, можно с натяжкой. Особенно, если учесть, что на улице под минус двадцать, на мне папин бушлат, и я ищу мужика. Любого!

Но я не сумасшедшая, честно. Просто ночь сегодня – рождественская, я – очень хочу замуж, а семейка у меня с приколом! И отыскали ж самое нелепое в мире гадание на имя суженого!

Уши от холода уже сворачиваются в трубочку, глаза слезятся, под блином все чешется, а коленки предательски трещат. Я ж не думала, что это идиотское мероприятие так затянется! Вот и не додумалась на свои супер-секси блестящие колготки что-то нацепить. А ещё, видимо, сдала в аренду мозги Страшиле, раз согласилась на эти гадания треклятые.

"Будет весело" – говорили они.

"Вспомним детство!" – подзадорила Дианка, та ещё коза, хоть и родственница.

Тьфу на них всех. Трижды!

Перетаптываюсь с ноги на ногу, молясь Анубису, чтоб пальцы в осенних ботинках не отморозились, я ж на праздник красивая шла и не подумала даже, что в полночь буду ловить прохожих на нашей тихой улочке. Тем более с хлебобулочным изделием на голове!!!

С высоты двенадцатого этажа летят бодрые окрики и слова поддержки в мой адрес. Да, семейка у нас дружна в своем безумии. Сестрица предложила, мама поддержала, тетя пошла тесто на блины разводить. Один папа хмуро удалился в туалет с газетой, он, как человек армейский, точно знает, что инициатива нагибает инициатора, это, можно сказать, его жизненное кредо. И я начинаю все больше его в этом поддерживать.

Конечно, я сама виновата. Не надо было начинать все эти: я, наверное, никогда замуж не выйду, наверное, надо на карьере сосредоточиться… Мама при слове "карьера" даже побледнела слегка. Она, как истинная жена офицера, считает, что главное – семья, чтоб надёжное плечо, сильный тыл, а ты за ним и в огонь, и в воду, и по гарнизонам, и в "поля". А тут я в двадцать семь, и ни разу даже за рубеж "давай съедемся" не перешагнувшая.

Короче, взялись за меня рьяно. Варенье у кровати поставили "чтоб женихи слетелись, как мухи на мед", и сковородку маме под кровать положили "приходи тесть к теще на блины", и меня на улицу в мороз отправили… с блином на голове, ловить незнакомца и спрашивать его имя. Изверги.

А сейчас ещё и потешаются, распивая домашнее вино на теплом балкончике. Господи, хоть бы Дианка не додумалась это снимать в свой Инстаграм долбаный. Сыскать популярность в сети и стать народным мемом – не то, что я загадывала под куранты.

В момент наивысшего отчаяния, когда стекающие из глаз слезы стали, не долетая до земли, превращаться в льдинки, и я уже разворачивалась к подъезду, наплевав и на гадание, и на суженого, и на венец безбрачия, которым меня пугала тетка, из-за угла появился силуэт. Мужской, аллилуйя!

Фигура в длинном черном пальто приближалась ко мне широкими шагами, руки мужчины были спрятаны в карманы, а голова почти полностью скрыта топорщащимся воротником. Я резко встрепенулась, заметно оживилась от приближения часа икс – читать, как теплого дома и горячего чая – и даже шагнула ему навстречу. Но незнакомец резко сменил траекторию, явно намереваясь зарулить в соседний подъезд.

Э, нет, дорогой, только не в мою смену! В смысле, не для того я тут морожу конечности, чтоб ты у меня прямо из-под носа ушел, дружище. Набрав ледяного воздуха на всю ширину лёгких, я разразилась оглушающим криком:

– Муж-чи-на-а-а!

Незнакомец остановился, дернулся, оборачиваясь на меня, и тут же прибавил шага, явно пытаясь избежать нашей встречи. Но было уже поздно, я неслась на всех парах в его сторону, размахивая руками, аки голубь при посадке, пытаясь согласовать мои замерзшие конечности с параллельной поверхностью земли. Человек в пальто уже почти добрался до металлической двери, а я почти добралась до него.

И все честно могло случиться по нормальному, но подвёл гололёд и чертовски отвратительное сцепление осенней подошвы с землёй. И как результат: мужик лежит, я на нем, блин с головы падает прямо в лицо красавчику.

Упс. Простите, извините, пардонте, экскюзе муа.

– Какого… – разносится громоподобное рычание.

Низкое и раскатистое, способное роту солдат по стойке "смирно" поставить. Мне ли не знать, у отца такое же.

Мужчина срывает с лица блин, ошалело пялится на него, явно не сразу соображая, что это такое, а затем отбрасывает с таким брезгливым лицом, словно я ему тину болотную на морду положила. Не, ты погляди на него, я, значит, пекла два часа, а он…

И наступает время прожигать взглядом меня. Черные-черные брови сходятся на переносице, ещё более черные – бывает же такое! – глаза уничтожают меня гневным взглядом. А я, как последняя дура, пялюсь на его пушистые ресницы и медленно сползаю взглядом по прямому носу к красиво очерченным губами.

О, да, это был страйк.

Можно призом я заберу этого мужчину себе домой?

– Слезь с меня! – выжимает незнакомец сквозь зубы.

– Как вас зовут? – перехожу к делу, даже не думая сползать с красивого теплого тела.

Как давно это было, мамочки, как давно… Урвать еще хоть полминуточки!

– Ненормальная! – отдирает меня рукой за бушлат, приподнимая над собой, и перекатывает с себя в сторону.

– Эй! – отплевываюсь от снега, залетевшего в рот.

– Нет у меня денег, зря старалась.

– Чего?

– На наркоту не дам. Совсем малолетки оборзели, – отряхиваясь, встаёт на ноги и бурчит себе под нос. – Шыряются непонятно чем, потом разгуливают полуголые… с блинами на башке! – бурчит себе под нос.

– Мы просто гадали! – гневно фыркаю я, принимая позу полусидя.

Ох, какой же он высоченный, зараза, и красив, как сам дьявол. И примерно настолько же ядовит.

– Что? – замирает красавчик.

– Говорю, гадали мы просто. Рождество сегодня, – отряхиваю красные от мороза колени и собираю тушку в положение стоя. – На суженого. Имя у незнакомца узнать надо, а тут как вымерли все. Вот я за вами и погналась!

Мужчина сверлит меня недобрым тяжелым взглядом, словно прощупывает на наличие интеллекта. Признаюсь, частично отморозила, но квадратный корень из 144 по-прежнему назову слёту!

– Артур, – наконец произносит он.

– Яна, – зачем-то отвечаю я.

В глазах Дьявола мелькает удивление.

– Что? На вашей голове тоже блин сегодня побывал, так что имя первой встречной вами женщины – то есть меня – и есть имя вашей суженой! Поздравляю, кстати, мы, Яны, офигенные! Совет да любовь. Намасте. Аривидерчи.

На этих словах я эффектно взмахиваю рукой, гордо разворачиваюсь и совсем не так грациозно, как хотела бы, ковыляю в сторону своего подъезда.

Чувствую, как меня провожает горячий темный взгляд, и изо всех сил стараюсь не оборачиваться.

Артур! Ха!

Да днём с огнём нынче Артуров этих не сыщешь. Я вот за все свои двадцать семь ни одного не встречала!

Не, всё-таки дно, а не гадание. Надо было по старинке: на новом месте приснись жених невесте… а не вот это вот все.

Избежала бы зуда на голове, обморожения и килограмма неловкости.

А теперь отогревайся тут час и выбрасывай из головы очень теплых темноволосых красавцев.

Такому я бы и душу не прочь сдать в аренду. Попросил бы только.

Жаль, не судьба.

Глава 1. Кларк Кент и кошки на дереве

Яна

Ползти. Во что бы то ни стало – надо ползти. Всегда.

Если тебя продинамили со свиданием в день Святого Валентина, если работодатель свинтил на ГОА, обанкротив фирму, в которой ты трудилась четыре года, или просто-напросто подвёл гололёд. Надо ползти.

Водитель серой Тойоты уже даже не сигналит мне. Просто сидит за рулём и ржет. Я собираю себя по крупицам, это нелегко, учитывая мой малый вес и плохое сцепление с поверхностью. Ноги в дешевых ботинках предательски разъезжаются уже в четвертый раз, так и не позволив мне убраться с дороги с гордо поднятой головой. И тогда я принимаю судьбоносное решение: тупо ползти. Становлюсь на коленочки, упираюсь варежками в коварно покрытый лёгким снежком лёд и, словно тюлень, гребу вперёд.

Сумка болтается на левом запястье и собирает небольшой сугроб за собой, в короткие борты совсем не зимних ботильонов тоже набивается снег, а шапка то и дело скользит по лбу, закрывая обзор. Но я помню, что ползти нужно прямо!

Хотя это чертовски сложно. Особенно под аккомпанемент дикого ржача за спиной. Хорошо, что дорога до офиса – не широкая автострада, а маленький дворик с редкими автовладельцами. Плохо – что двор этот категорически игнорируется городскими службами и не посыпается спасительными реагентами.

– Иди сюда, несчастье, – весёлый голос незнакомца раздается откуда-то сверху, а затем я чувствую, как меня отрывает от земли и поднимает вверх.

Бог, это ты? Я звала, я молилась, попеременно чертыхаясь, правда, но больше все же молилась. Аллилуйя!

Как раз вовремя, потому что я была готова сдаться и примерзнуть лицом к тротуару, если бы когда-нибудь его достигла. А мне сегодня никак нельзя, на мне джинсы дырявые и труселя из разряда "бабуля и тебе заодно прикупила", стыдоба же!

Несколько мгновений я размахиваю конечностями в воздухе, страшась, что это все же не провидение меня спасает, а инопланетяне решились средь бела дня на кражу такого ценного экземпляра, как я. Но потом тело меняет угол, и чьи-то заботливые руки ставят меня на землю.

Я сдвигаю шапку с глаз, отплевываюсь от волос и стираю с щек снег. А потом случается это. Нет, даже не так. ЭТО!

Красивые медовые глаза, прямой нос, ямочка супермена. И улыбка, ах, эта улыбка! У моего Кларка Кента отличный стоматолог, его прикус шикарно будет смотреться на моей шее.

– И часто вы спасаете девушек в беде? – кокетливо приподнимаюсь на мысочках и хлопаю глазками – годами отработанный метод!

– Вообще-то я больше по спасанию кошек с деревьев, но сегодня расширил амплуа. Так и до выноса детей из горящего дома недалеко, – ещё шире улыбается Кент.

Протягивает руки и стряхивает снег с моего пальто, ненароком ощупывая. На-ха-ал. В моем вкусе!

Хотя будем откровенны, любая короткостриженая особь с причиндалами сейчас будет в моем вкусе. С годовым воздержанием-то!

– Вас проводить? – мягко спрашивает мой личный супергерой.

– Если только до ЗАГСА.

Ой, я что, это вслух ляпнула?

– Боюсь, он еще закрыт, – смеётся незнакомец и кидает беглый взгляд на наручные часы. – Может, кофе?

– С удовольствием! – говорю, совершенно не опираясь на мозги. Там уже вовсю порхают бабочки и путают мне все нейронный связи, безумные. А ну по местам разлетелись! – То есть, мне на работу надо, а так я бы с удовольствием.

– Очень жаль. Но может…

– А хотя, знаете что, я сегодня вроде как последний день… – Господи, зачем ему все эти подробности. Возвращаемся в режим флирта, Скворцова. – Почему бы и не начать ужасное утро с прекрасного кофе?

– Артем.

– Яна.

– Направо, – кивает Кент.

Я энергично соглашаюсь, делаю шаг и снова начинаю скользить. Совсем забыла, что моя дурацкая тяга к красоте никак не согласуется с суровыми внутридворовыми дорогами. Обувь "европейская зима" – досадная ошибка молодости, в двадцать восемь я такой не совершу!

Мой супермен подхватывает меня под локоток и любезно предлагает держаться за него, пока мы преодолеваем снежное препятствие. Я даже не особо задумываюсь над тем, куда он меня ведет. Идем и хорошо. Улыбается – отлично. Шутит – заверните, я беру.

К тому времени, как он приводит меня в местную крафтовую кофейню, я уже почти уверена, что целибату будет положен конец. Не так чтоб я сильно религиозна или какая-то чересчур уж принципиальная, просто из тех, кто может только по любви, а с этим нынче не густо. Вот и затянулось мое одиночество аж с последнего романа, который по длительности был короче, чем срок годности молока в магазине.

– Знаешь, я работаю совсем рядом, а за четыре года ни разу тут не была! – восхищенно втягиваю в себя аромат свежемолотых кофейных зёрен и теплой выпечки.

– Да? Какое упущение! Одна из лучших кофеен.

Пирсингованная бариста за стойкой вежливо здоровается с нами, и пока Артем занят выбором напитка, я быстро стягиваю шапку и судорожно прочесываю волосы пальцами, немного приподнимая их у корней. Когда мой спаситель от ледяной западни поворачивается, я широко улыбаюсь, словно не выделывала только что танцы бабуина за его спиной.

– Яна, что будешь?

– Эм… – выискиваю на грифельной доске меню хоть одно более-менее привлекательное название и ляпаю первое, что бросается в глаза. – Латте мята.

– Матя́? – переспрашивает хорошенькая девушка.

– Ага, – глупо киваю я. Черт, как неловко. И что это за матя́?

Достаю кошелек, но Артем, как истинный джентльмен, накрывает его рукой и прикладывает карточку к терминалу.

Какой бы из богов меня не услышал, спасибо! Супермен, джентльмен, не удивлюсь, если он ещё и "гений, миллиардер, филантроп". Кто-то явно прочёл мою сгоревшую в полночь бумажку.

Мы проходим за один из пустующих столиков у окна, Артем помогает мне избавиться от пальто и размещает его на вешалке рядом. Пока он сам раздевается, я поправляю задравшуюся водолазку, и быстренько проверяю в экране Айфона не смазалась ли тушь после моего эпичного забега на четвереньках.

– Знаешь, я сначала подумал, что какой-то ребенок на дороге копошится. Ты очень молодо выглядишь, – Артем в очередной раз расплывается в очаровательной улыбке.

Обычно меня раздражают такие реплики, но из уст супермена, все почему-то звучит гораздо приятнее.

– Мне часто это говорят. Мама не теряла надежды, что когда-нибудь я дорасту до "модного" леопардового пальто, которое она отхватила в начале нулевых у кого-то с рук, и которое катастрофически мало ей, но… генетика злая штука, и я пошла в тетю.

Артем громко смеётся, не стесняясь привлечь к себе внимание, и от этого нравится мне все больше.

– Так сколько тебе лет? – хитро прищуривается он.

– А тебе? – парирую я.

Я умею играть в эту игру и помню, что мои "без нескольких тридцать" уже не козырь.

– Двадцать пять.

Черт. А счастье было так близко.

В этот момент перед нами ставят заказ, спасая меня от неловких вывертов, вроде: сколько ты назовешь, на такой цифре и остановимся. Хотя будем реалистами, нехитрыми расчетами можно вполне догадаться, сколько мне лет. Если учесть, что я уже огромную часть своей биографии про опыт работы выложила. Так что с учётом учебы в институте легко выйти на реальную цифру, но к счастью, мой прекрасный спаситель отвлекается от своего же вопроса и увлекается перемешиванием сахара в своем напитке.

Я решаю последовать его примеру и опускаю взгляд с идеального мужчины в свою кружку. И немного фигею. Потому что мой кофе зелёный. Хм…

Наверное, я залипаю на слишком долгое время, потому что натурально дергаюсь, когда Артем вновь задаёт вопрос.

– Так что, ты увольняешься?

– Не совсем, – беру ложечку и мешаю содержимое своей кружки, чтобы это не было. – Фирма обанкротилась, там долгая история, короче, – отмахиваюсь я. – Так что я, без пяти минут, безработная.

– А кем работаешь, если не секрет?

– Я делопроизводитель. Звучит так себе, знаю, но это очень важный человек в огромной бюрократической системе! – как всегда, я полна энтузиазма, рассказывая о бумажках, которые боготворю. – Даже не представляешь, какими объемами я завалена. Была.

Делаю паузу и нерешительный глоток зелёной жижи. Мамочки, что за сено? Мне удается подавить зов мышц и не скривиться от этой гадости. Может с сахаром будет лучше?

– Ищу сейчас что-нибудь в этой же сфере, но пока глухо, так что этот кофе – лучшее событие не только дня, но и года, – хмыкаю я.

Какая ирония. Зелёная, пахнущая травой жижа – лучшее, что принес новый год. И супермена. Да, не забываем о нем. Кидаю три кубика сахара, нервно размешиваю их и поднимаю взгляд на своего спутника. Он не сводит с меня своих медовых глаз.

Бли-и-ин, как с картинки.

– А знаешь, моему брату вроде нужна помощница, там как раз работа с бумажками. Хочешь, узнаю?

Вот так просто? Серьезно?

– Буду благодарна, – смущенно бормочу я.

Глава 2. Бремя старшего брата

Артур

– Ты не ответил на смс! – влетает в кабинет мой безалаберный брат.

Не вовремя. Но когда бывало иначе?

– Ты не постучал. Один – один, – не отрываю глаз от документов на подпись, горой возвышающихся на столе.

– Я нашел тебе секретаря!

– Отлично. И на кой он мне? – заявление на отпуск – правая кучка, контракты на резолюцию – левая, куда же сметы?

– Чтоб разгрести эти залежи. Двадцать первый век, Арт, а у тебя здесь макулатуры – на гектар индонезийского леса.

– Почему индонезийского? – печать, подпись, печать.

– Ну не знаю, где там сейчас леса на грани экологической катастрофы, – фыркает брат и по-хозяйски проходит в комнату отдыха. Слышу, как гремят чашки, и издает фыркающие звуки кофе-машина.

– Тём, давай ближе к делу, – говорю спокойно, когда тот появляется с двумя чашками в руках.

– Кофе у тебя отстой. Не мог прикупить капсульную машинку? Капучино, моккачино, латте с приблудой, м-м-м, – разглагольствует брат, ставя на край моего стола синюю кружку.

– Я пью только черный. Так что за повод?

Наконец, отрываю взгляд от бумаг и смотрю на Артёма. Его рожа подозрительно сияет больше обычного. Снова феерический бизнес-план, в который я обязан вложиться? Прищуриваюсь, давая понять, что вижу его насквозь.

– Я нашел тебе секретаря! – снова радостно восклицает он.

– Мне не нужен секретарь. Мне нужен специалист по документационному обеспечению управления. Твои подружки с пятого курса экономического не подойдут. Опыт работы от трёх лет, обязательно профильное образование и владение 1С Документооборот.

Отпиваю кофе и морщусь. Сахара не пожалел щедрый, щедрый братишка. Никогда не запомнит.

– Вот я тебе это все и нашел! Только опыт не три, а четыре года! Делопроизводитель! Умная!

– Если ты сравниваешь с собой, то не велика планка…

– Засранец. Хоть побеседуй с ней. Понравится – возьмёшь, не понравится – ладно, я все равно буду героем, который сделал все, что смог, – лыбится Тёма.

– А без всех этих сложностей тебе уже не дают?

– Не, брат. Тут другая история. Таких девчонок только подвигами брать, высшая лига, полный комплект, 9 из 10!

– Балл за интеллект снял?

– Не, вместо кофе дрянь какую-то пьет. А так – вышка! Ладно, – хлопает себя по коленям, ставит пустую кружку прямо на стопку документов и встаёт. – Так во сколько нам завтра прийти?

– В девять, – выдыхаю я. – И, Тём, если это очередная айфонщица с мозгом меньше ссохшего изюма – убью.

– Не убьешь. Я твой единственный брат и ты меня любишь. Передай привет Полинке, в выходные заеду. Может быть с новой девушкой!

– Ещё не хватало, – фыркаю, возвращая взгляд на документы. – Как ее зовут?

– Яна, – бросает Тёма и направляется на выход.

Хлопает дверь кабинета, наступает благодатная тишина. Убираю кружку с листов контракта и вздыхаю, обнаруживая там коричневые разводы от кофе. Безответственное создание. Даром, что пять лет на юридическом отучился, ни черта не ценит бумаги. Все у него просто, и все в удовольствие. Молодость… Хорошо, что хотя бы у него она есть.

"Яна, Яна" – вертится на периферии сознания. Как заноза, тянет какой-то нерв, делает некомфортно.

А, ну да. Полночь, сумасшедшая, суженый. Никогда не думал, что попаду в такую нелепую ситуацию. А теперь это кажется самым ярким воспоминанием года. Нет, лет семи. Не зря прокатился до Одинцова, хоть какая-то встряска.

"Суженая Яна" – Ха!

До сих пор маячит перед глазами красным носом, тощими ногами в блёстках и белыми кудрями. Был бы лет на десять моложе, на шесть лет свободнее… Хотя нет, громкие ненормальные девчонки – не мой типаж.

Просто давно никто не ронял меня на землю. Непривычно опьяняющее чувство из смеси противоречивых чувств: раздражения, злости, интереса, возбуждения. Не того, что рождает чисто мужской интерес, скорее будоражит что-то внутри, оттаивает замерзшие глыбы равнодушия и сдвигает титанические плиты бесконечной скуки.

Беру очередную стопку бумаг на подпись и пытаюсь вчитаться в содержимое.

Надо было рвануть тогда за девчонкой. Или окрикнуть. Или… Да хоть что-то. Стоял там, как истукан, наблюдал за ковыляющей к соседнему подъезду девицей, пытался спрятать редкую улыбку на губах. Просто забыл, как это делается. Да и ни к чему бы не привело, так, скрасить вечер. Но как хотелось, боже, хоть на пару часов, снова ощутить это пьянящее чувство молодости и свободы. Просто флирт у подъезда, просто смех, разделенный с красивой девчонкой, просто немного смелых планов, которым не суждено сбыться.

Такие Яны ведь именно для того и созданы.

Но не решился. И это к лучшему. У меня Полина, пара штампов в паспорте, и устрашающие цифры в графе "возраст". Какой к черту легкомысленный флирт?

Это Тёма, реально молодой и свободный, может позволить себе разбрасываться чувствами, обещать с три короба, и даже реально исполнять "небо в алмазах", "звезду с неба" и прочую хрень. Ему всегда все доставалось легче, но это привилегия младших братьев, разве можно винить его, что появился на восемь лет позже и не успел наломать дров, учась на ошибках старшего брата?

Со мной уже все понятно. А у него – огромная яркая жизнь впереди. Как не помочь в мелкой просьбе? Пусть развлекается, увлекается, влюбляется и вот это все, что недоступно таким, как я.

Телефон пиликает напоминанием, что пора ехать. Откидываюсь в кресле и оглядываю кипу бумаг, уже который день не уменьшающуюся в размерах. А делопроизводитель действительно нужен позарез. Ещё пара таких стопок и пол под ногами начнет расходиться, как корпус Титаника при столкновении с ледником. И примерно с таким же звуком вся контора пойдет ко дну, не способная функционировать без этих долбаных бумажек в обороте.

Если девица Артема хоть наполовину так умна и опытна, как тот заливает, надо брать. Без оглядки на родственные отношения, предвзятость и идиотизм ситуации. Лодку пора спасать своими силами, раз отдел по работе с персоналом на это не способен.

Потираю уставшие за день глаза, хватаю телефон, встаю и накидываю пальто.

К Полине опаздывать нельзя.