Читать книгу: «Возвращение к себе. 5 шагов на пути к предназначению», страница 3

Вектор

C течением реки

В конце третьего курса после сдачи экзаменов многие студенты отмечают успешно пройденный этап. Кто-то веселым застольем, кто-то дискотекой. Я же была слишком правильной, чтобы курить и тем более пить спиртные напитки. Поэтому меня считали странной и некомпанейской. Однако некоторые мои предложения принимались на ура. Например, я могла спонтанно всех позвать на лодочную станцию кататься или в парк на фонтан поесть мороженое.

После экзаменов нас ждала отработка на поле клубники. Сбор урожая в помощь совхозу я воспринимала с энтузиазмом. Меня печалило только одно обстоятельство – я не успела сдать все задания по черчению, а времени почти не оставалось. В последний день работы меня все же уговорили пойти купаться на речку. Купальника у меня не было, и одна из сокурсниц любезно предложила мне свой. Девочки умели хорошо плавать и счастливые плескались в тот день в воде. Я, намочив себя до пояса, довольная происходящим, пошла загорать на песочек. Было интересно наблюдать за людьми, такими разными и, по сути, такими одинаковыми, а порой очень даже забавными.

Недалеко от берега купались девочка лет шести и такой же белокурый малыш. На вид ему было года два-три. Девочка заботливо держала его за ручку, а другой рукой брызнула ему на ножки прохладной водой. Довольный малыш заливался смехом. Потом мама забрала сына и куда-то увела. На какое-то мгновение я отвернулась, провожая их взглядом. Вдруг внутри возникло ощущение тревоги. Я обернулась и не понимала, где же девочка? В воде я никак не могла ее найти. «Может быть, вышла незаметно», – попыталась я себя успокоить, но тревога не отпускала.

Вот голова девочки мелькнула чуть дальше в воде и пропала. Времени на крики о помощи не было, да и в горле застрял комок. Я рванула с места и бросилась в воду. Оказалось, что совсем рядом дно резко обрывалось и было уже глубоко. Я успела вытолкать девочку и только тогда вспомнила, что сама не умею плавать. Отчаянно барахтаясь, нахлебавшись воды и уже порядком испугавшись, я вдруг почувствовала сильную руку. Как оказалось, папа девочки вовремя увидел нас и тоже прыгнул в воду. Все были живы и здоровы. Мы успокоились, обсохли на берегу и разговорились.

Родители детей были конструкторами на заводе и хотели меня как-то отблагодарить. Конечно, мне было ничего не нужно, но они настаивали. В итоге Вадим, так звали папу девочки, помог мне с черчением. Он просто и доступно объяснил мне сложную тему. Экзамен был сдан. Но я усвоила и другой урок. Можно плыть по жизни с течением реки и ничего не преодолевать, так проще. А можно бросаться ей наперерез и, не боясь глубины, действовать, спасать, творить эту жизнь самой.

Плавать я так и не научилась и, сказать честно, до сих пор боюсь воды. Хотя этот случай дал мне возможность сделать еще один очень важный вывод: когда кого-то спасаешь, в итоге иногда спасают тебя. Главное быть доброй и открытой к людям, идти с заботой и держать курс на любовь. Наши извилистые пути содержат много уроков и важно несмотря ни на что сохранить свой вектор.

Последняя встреча

Мама была очень привязана к моему брату, ведь они никогда не расставались. В любых ситуациях он был рядом с ней, единственный и самый родной. Из пяти ее рожденных детей выжили только я и брат. Меня она благословила и отпустила. Спасибо тебе, мамочка. Всю свою любовь она отдала сыну. Курносый мальчишка с задорной улыбкой и огоньком в глазах, всегда готовый помочь, добрый и ласковый. Брат запоем читал за завтраком, за обедом и ужином. На лавочке в саду, в транспорте и даже ночью с фонариком под одеялом. Он хорошо учился в школе, никогда не был занудой, окончил музыкальную школу. Парень вырос под два метра, умница и красавчик, сильный и здоровый, добрый и веселый. Его юмор, правда, порой переходил в мелкое хулиганство, но это придавало ему какой-то шарм.

Однажды он где-то нашел табличку с надписью: «Место для чистки оружия» и повесил на дверь в туалет. Отец его хотел наказать, конечно, а мама только улыбнулась: «Хорошее чувство юмора у парня. И смех, и грех! Надо же было такое придумать». Девчонкам брат нравился, но излишняя скромность не давала познакомиться. С ним мы любили петь под гитару. Как куклу, он носил меня на плечах. Именно для него я сочинила свою первую песню. Ему я несла зонтик в парк, когда он сидел под дождем со своей первой девушкой. Я любила его и чувствовала на расстоянии.

Брат мечтал строить дома. После школы он закончил строительное училище и собирался поступать в институт. В то время шли боевые действия в Афганистане и там погибло много российских ребят. «Только бы не в армию! Только не в горячую точку», – повторяла мама, как заклинание. Она так боялась, что заразила своим страхом даже брата. Помню, он сказал мне с какой-то горькой улыбкой: «Если не поступлю в институт, то мне каюк». Шутка была совсем не смешной, и я как-то интуитивно почувствовала беду. Мысль материальна, а в его информационном поле надвигались тучи. Вскоре пришла повестка в армию, и по срокам брат уже не успевал сдать вступительные экзамены в институт. Отсрочку не дали.

«Не Афганистан, уже хорошо», – сказал отец. Провожая сына, мама плакала навзрыд. Рядом мокрая от слез сопела сестренка. Я видела, как держится из последних сил отец, сжимая кулаки и ругаясь на маму с сестрой. Я не плакала, я смотрела на брата и понимала, что наша последняя встреча еще впереди. Просто знала, и все.

По распределению брат и его друг попали в Башкирию, в закрытую зону Белорецк-15. Я не знаю, что такое дедовщина, да и брат об этом никогда не писал и не рассказывал. Мы поехали к нему на свидание в начале осени, в сентябре, втроем. Сестренку из школы не отпустили. Весь путь мы радовались, что наконец-то увидим брата живого и здорового, что наговоримся с ним всласть. Часы в поезде пролетели незаметно и даже весело. Вдохновленные предстоящей встречей, мы играли в слова, шутили и даже пели.

И вот мы на станции. Нас встретил молчаливый солдатик, которого прислал командир. Мы дошли до деревянных бревенчатых и очень стареньких домов, чтобы разместиться на ночлег. Это был настоящий башкирский сруб с одной комнатой, которая служила спальней, кухней и всем остальным. Разве что зону прихожей отделяла тонкая занавеска с рисунком в мелкий цветочек. Напротив, двери было единственное маленькое окошко. Это жилище напоминало скорее темницу, чем светлицу. Вдоль стен стояли железные кровати с панцирной сеткой, а посреди комнаты обосновалась печь. У окна расположился стол. Это нехитрое убранство произвело на меня удручающее впечатление, но впереди была долгожданная встреча.

Брата отпустили в увольнение на следующий день утром. Поверить своим глазам и не выдать настоящих эмоций было тяжело. Я постаралась улыбнуться. Передо мной стоял длинный, тощий, с впадинами вместо щек и выпирающими скулами солдат. В этом смуглом, почти черном лице непонятного возраста еле угадывались черты брата. Он тоже улыбался в ответ какой-то кривой, неестественной улыбкой. У мамы покатились слезы.

Все три дня она пыталась его кормить вареной картошечкой, свежей курятиной и деревенским молочком, купленными втридорога у местных барыг. Ноги брата были в кровавых мозолях, а руки периодически дрожали, как у старика. Ел он плохо, зато все время хотел спать. От того улыбчивого парня с его вечными шутками не осталось и следа. Но брат не рассказал ничего, что могло бы хоть как-то пролить свет на настоящую картину событий. По его словам, это была обычная армия, которую проходят все настоящие мужчины.

Все, что его порадовало, так это моя книга. В дороге я читала роман «Мастер и Маргарита», и все три дня брат либо спал, либо ел и читал. И родители не понимали, как ему помочь. Но что такое три дня? Песчинка в череде событий. Вот и снова вокзал.

Уже стоя на перроне, брат сорвал цветок и, положив его в книгу, протянул мне. Потом нагнулся и нашел на земле маленький приглянувшийся ему камешек.

– Держи, Алешка. Это моя последняя прочитанная страница. А это тебе камешек в коллекцию. Ты же их любишь… Прощай, родная…

И я поняла, что теперь это наша последняя встреча. Мы обнялись.

В поезде ехали молча. Потом меня словно накрыло волной истерики. Лежа на второй полке и уткнувшись в подушку, я пыталась заглушить свои всхлипывания, но голос звучал предательски громко. В вагоне, кроме нас, было еще человека три, и в этой зловещей тишине со стуком колес моя истерика была душераздирающим трагическим монологом. Мама молча смотрела в окно, но казалось, она смотрит в никуда. Наконец отец не выдержал и одним рывком скинул меня на нижнюю полку. Не помня себя от безысходности, я что-то кричала, глядя ему в глаза. Я-то укоряла его в предательстве брата, то требовала остановить поезд, то грозилась спрыгнуть с него. Меня отрезвила только пощечина. До самого дома я больше не произнесла ни слова.

А через два месяца брата не стало.

Камень майя

Я никогда не считала себя вестником смерти или ясновидящей, хотя своей интуицией порой пугала окружающих. Гематит усиливал не мои способности к предсказаниям, а лишь расширял портал в информационное поле. В мире много доказательств того, что люди способны считывать информацию и предсказывать.

Десятки веков назад в Мексике жило племя майя. При раскопках археологи нашли разрушенные города и пирамиды. Эти города на рубеже 830 лет до н.э. населяли великие математики и астрономы. С какой точностью они вычисляли астрономические события, для ученых до сих пор остается загадкой. В музее Мексики находится «Камень Солнца».

Этот монолит весом в 24,5 тонны и 3,5 м в диаметре несет в себе огромное количество информации. На нем изображен календарь смены четырех эпох и четырех человеческих рас. Каждая из них развивалась, а затем исчезала. На языке символов ученые расшифровали, что предыдущие культуры погибали во времена катаклизмов. Наша современная эпоха, согласно календарю майя, началась 12 августа 3114 г. до н. э. Это пятая раса и пятое солнце, которое майя назвали «Солнцем движения». И это не случайность, это ценная информация о том, что какие-то события изменят ход истории. Камень майя является еще одним доказательством существования единого информационного поля. А пророчество указывает на новую эру духовного прозрения под Пятым солнцем.

Н. Рерих: «Условие чистоты духовной будет познано как материальное понимание жизни… Когда люди осознают психическую энергию, утвердится новая эра».

Мечты и реальность

Как у любого нормального ребенка, в детстве у меня было много увлечений, и к каждому я относилась серьезно. Первое из желаний, которое я помню, было стать поэтессой. В моей школе работали прекрасные педагоги. Каждого я вспоминаю с огромной благодарностью и преклоняюсь перед их мудростью и терпением. Учитель математики понимала, что я очень далека от точных наук. Все мои тетрадки были исписаны стихами и изрисованы набросками моды. Учитель снисходительно ставила мне тройки и говорила:

– А вдруг ты наш новый Пушкин? Не прощу ведь себе потом такого злодейства!

И весь класс смеялся. Моя бабушка Шура тогда сказала, что все поэты бездельники и за эту профессию стыдно получать деньги. Стихи я, конечно, пишу до сих пор, но не профессионально, а по наитию. Это не стало моей профессией, но осталось моей любовью. Одна из моих задач – нести пользу через прекрасное, через нравственность и духовность, делать наш мир добрее и лучше.

После того как я поставила во дворе спектакль со своими друзьями, то сразу загорелась стать режиссером и актрисой. Но теперь уже слова мамы вернули меня к реальности: «На сцене кривляться каждый сможет, а ты попробуй выбрать достойную профессию. Работа – это не для радости. Нужно, чтобы она и людям была полезной, и тебе денег помогла заработать». И маму можно было понять. В годы СССР за тунеядство просто сажали в тюрьму. Свое дело открыть было невозможно, так как мы жили в социалистическом обществе, а это замашки капиталистов. Даже бабушка Шура, которая прекрасно шила на дому, была вынуждена работать официально в магазине кассиром. А за нетрудовые доходы ее могли посадить в тюрьму или назначить очень большой штраф.

И я задавалась вопросом: «Неужели вся жизнь – это работа и выживание? Зачем мы тогда живем?» Отец ответил мне так: «Каждая девочка – это будущая жена и мама. Ей работа нужна, чтобы не бездельничать, детей растить и мужчине помогать». Вот такие установки я впитывала с детства. И тогда в моей голове выстроилась картинка, что предназначение женщины – это быть женой и мамой, ее работа – это польза и деньги, а радость творчества – это только хобби в свободное от всего остального время. И это все никак не могло соединиться в мечту и тем более в предназначение. Моим ориентиром на тот момент стала профессия швеи, хотя мысли о дизайне не покидали.

Закончив школу, я хотела продолжить обучение по специальности «Дизайнер одежды», чтобы стать причастной к моде, как бабушка Шура. Но родители опасались за доверчивого, несамостоятельного ребенка. В большой город Самару меня не отпустили. Родители убедили, что профессия преподавателя рисования и черчения более важная и престижная. Я любила рисовать, и это стало на тот момент хорошей альтернативой. Так я поступила в педагогический колледж на художественно графическое отделение. Последний год учебы стал для меня самым тяжелым и непредсказуемым.

За что или для чего?

Осенью мама уволилась с работы. Целыми днями она сидела и смотрела в одну точку. Я обнимала ее, сочувствовала, старалась поговорить, но чаще всего из этого получался лишь монолог. Мои доводы, что на смерти брата ее жизнь не заканчивается для нее, были явно неубедительны. Я давила на жалость и говорила, что у нее есть мы с сестрой, что она нам очень нужна, но она не слышала. Я обещала ей, что выйду замуж и рожу ей другого Костю, но она отвечала, что это будет уже не ее сын, не ее ребенок. Тогда я еще не знала, что мои слова станут пророчеством. Я срывалась от беспомощности и обиды кричала, что она все это заслужила. Но ничто не помогло вывести маму из депрессии. Боль и отчаяние приглушили все остальные чувства.

Брат был для мамы всем: путеводной звездой, смыслом жизни, сокровищем и просто самым любимым ребенком. Он был единственным сыном, защитником и продолжателем рода. Именно с ним она видела свою жизнь в старости. Ведь девочки всегда улетают из родного гнезда. Что их ждет? Такая же участь матери и домохозяйки, как у нее. Мама не могла смириться с его уходом. В конце концов она сильно заболела и попала в больницу. Ее выписали уже в безнадежном состоянии. Она лежала дома молча, практически без движения, глядя в потолок стеклянными глазами. Однажды ночью я проснулась и резко вскочила. Мне казалось, что я кричу: «Мама!» Но на самом деле в горле пересохло, связки сдавил спазм и вырвался лишь хриплый странный звук. Сестра тоже проснулась и включила свет. Я села перед маминой кроватью и стала целовать ей руки. Я целовала и плакала, понимала, что это конец. Бабушка Шура тихо вошла в комнату и сказала: «Мы как цветы. Рождаемся из праха, расцветаем и уходим обратно. Это жизнь, дочка, отпусти ее». В комнате повисла тишина.

Тогда, пережив весь этот кошмар, я задавалась вопросом: за что мне все это? Чем я так разгневало Бога и есть ли он? Если да, то почему так несправедлив? Почему уходили один за другим самые близкие и дорогие мне люди? Моя мудрая бабушка Шура тогда ответила:

– Не «за что», а «для чего»? Человеку ноша всегда по силам дается. Больше, чем сможешь унести, не получишь. Ты, знать, не просто так в рубашке родилась… Есть у тебя на земле важное дело. Те, у кого дел не осталось, ушли. Если душа выполнила свою задачу на земле, то уходит, а потом снова возвращается. Не пытайся сейчас это понять. Все испытания сделают тебя сильной и подготовят.

– К чему подготовят? Какие испытания? – испугалась я.

И в голове снова всплыло странное слово «Каама». Но никто из моего окружения тогда так и не смог мне ответить, что оно означает. Вопросов у меня было снова больше, чем ответов. Но и бабушка была не оракул, просто ее жизненный опыт подсказывал, что мне предстоит еще долгий и трудный путь. Милая моя, любимая бабушка – кладезь мудрости и источник любви, как же я тебе благодарна!

Цыганка

Как-то еще до этих событий моя мама встретила на рынке цыганку и не позолотила ей ручку, денег не было. Та в ответ попросила отдать ей хлеб, что лежал в сумке, но мама отказала. Женщина накинулась на нее с проклятиями. «Большая у тебя семья, так пусть будет маленькой! Как сидите за обеденным столом под часами, так все и сгинете по часовой стрелке! Проклинаю!» Мама испугалась и убежала. Домой она тогда пришла вся в слезах. Мы с сестрой бросились ее успокаивать. Я приводила логические доводы, но мама была не на шутку перепугана.

В столовой мы действительно обедали под часами, но тогда настенные часы висели в каждом доме и чуть ли не в каждой комнате. Семья была действительно большая, но об этом цыганка могла догадаться по трем буханкам хлеба. Осталась теория ухода по часовой стрелке. Первой сидела бабушка Анна, и она на тот момент уже болела. Рядом с ней сидел брат, и так как мама сильно боялась армии, то ее можно было понять. Когда не стало бабушки и брата, то мама просто сдалась и ушла. Рядом с мамой за столом обычно сидела я, затем сестра и папа. Вспомнив о предсказании, сестра сильно запаниковала. Нужно было как-то это остановить. Помню, я тогда очень решительно заявила:

– Все это ерунда! Никакого проклятия не существует! Я буду жить долго, до ста лет, и никакая цыганка мне не помешает! И она пусть сто лет живет!

Помните закон бумеранга? Что отправишь во Вселенную, то и вернется. Конечно, я тогда об этом не думала, но на этом моменте для нас все плохое и остановилось. Мы с сестрой живы и здоровы, надеюсь, цыганка тоже.

Возвращаясь назад, я смотрю на все по-доброму, без обид и осуждения. Простить всех и себя, быть благодарной за все уроки – самое лучшее, что можно сделать с прошлым. Когда-то я любила бегать на море, смотреть на волны и перебирать ракушки, камушки, пересыпать в ладонях песок. Память ведь тоже как песок… Песчинки текут сквозь мысли, как сквозь пальцы. Мусор со временем отсеивается, и остаются лишь самые мелкие и чистые крупинки.

Счастье по крупицам

Любовь с препятствиями

Взрослые дети

Чтобы понять, что такое любовь, ее нужно почувствовать в разных проявлениях. Чтобы достойно пройти путь, нужно уметь преодолевать препятствия, оставлять страхи позади. Чтобы понять, что значили украшения Каама для нашего рода, мне пришлось пройти испытание на прочность, но одно я знаю теперь наверняка: Путь предназначения – это путь любви!

Первая любовь застала меня врасплох в шестнадцать лет. Тогда я была еще «маленькая головой», как теперь выражается моя дочь. Я увидела его во время своего дежурства на дискотеке в училище и утонула в голубых озерах его глаз. Широкоплечая фигура, светло-русые волосы и глаза – как омут. Сердечко екнуло, и ножки подкосились. Это было первое настоящее чувство, не симпатия, не влюбленность, а именно любовь. Ему было уже двадцать, и тянулся он ко мне исключительно платонически, с невероятной нежностью и заботой. Женщины у него наверняка были, а меня он берег. Мой голубоглазый ангел-хранитель мог взять меня за руку, слегка приобнять, нежно погладить по волосам, и тогда меня словно пронзало током. Этой чистой любви не суждено было вылиться во что-то большее, и, наверное, в этом тоже есть Высший замысел. Моего парня через год забрали в армию. Лишь на вокзале он нежно взял мое лицо в ладони и покрыл его поцелуями. За два года я не получила от него ни одного письма. Моя мама говорила, что он со мной поиграл, как с котенком, и уехал, но я не верила, сердце не верило! Я не могла понять причину всего, что происходило. А мама мне так ничего и не рассказала. Она ушла и унесла эту тайну с собой. Правда открылась мне позже. Ее сказала сестренка, которая все знала и металась. У нее был непростой выбор: сказать мне правду и тем самым подставить маму, которая ее взяла из детского дома, или молча смотреть на мои страдания. Я ее не осуждала.

В тот год весна была ранняя, теплая и ласковая. Она как будто пришла меня успокоить и сказать: «Не расстраивайся, а настраивайся! Начинается новая жизнь, где много солнца!» Последний год в училище сулил много перемен. Меня окружали заботой сразу три парня. Один из них – крепкий красивый грек с копной черных кудрей и голубыми пронзительными глазами. Он был умным, добрым, но слишком напористым и постоянно нарушал мое личное пространство. Я была не готова к близости. Форма летчика ему очень подходила. Как и я, в тот год он заканчивал учебу и ждал распределения. Второй – его друг, высокий, черный, с душой нараспашку и обворожительной улыбкой. С глазами ловеласа, забавный, юморной и на удивление очень скромный. А третий приезжал из другого города с подарками и доставал меня своим контролем. Высоченный, под два метра, спортсмен-лыжник, блондин с серыми глазами и ресницами, как взмах крыла. Он был слишком правильным и должен был знать о каждом моем шаге. Спортсмен звонил каждый день, говорил, что и когда мне делать. А я просто пыталась разобраться в себе, восстановить силы после потерь и искала на тот момент поддержку.

Скромный ушел в сторону первым. Они с другом были как братья с самого детства и приняли «серьезное» мужское решение, договорились и подбросили монетку. Жребий все решил, и грек сделал мне предложение. Судьбу решает монетка – взрослые дети…

Конечно, мое отношение к этим ребятам было абсолютно разным, и я нисколько не расстроилась, когда произошла рокировка. Скромный друг остался просто другом. Он сильно напоминал мне брата, и чувства к нему были соответствующие. Спортсмен на тот момент уже достал своим контролем, а грек становился мне ближе с каждым днем. Все свободное время мы проводили вместе, и я потянулась к нему, как птенец под сильное крыло. У сестры уже началась своя взрослая жизнь. С отцом отношения оставляли желать лучшего. И мой парень стал для меня защитой, опорой и единственной поддержкой. Я полюбила его как родного, очень близкого человека. Мой выбор был сделан.

Свадебного марша и платья в пол не было. Мы просто тихонько расписались, посидели узким кругом за столом и отправились на дискотеку в летное училище. Все было как обычно: толпа народа, музыка, яркие цветные вспышки и духота. Потеряв в толпе всех друзей, сестру и мужа, я вышла в холл и стала пробираться к выходу. Вдруг кто-то аккуратно взял меня за руку, и мои глаза встретились… с глазами голубых озер. Моя первая любовь смотрела на меня с немым вопросом. Все смешалось: страх, гнев, боль, любовь, обида и какое-то невыносимое отчаяние. Я отдернула руку и выбежала, нет, вылетела из здания пулей и понеслась куда глаза глядят. Не чувствуя земли под ногами, не понимая, холодно или жарко, темно или светло. В глазах помутнело. Наконец я остановилась, сняла туфли, сделала еще несколько шагов и опустилась на траву. Он догнал меня и встал рядом на колени, наши глаза снова встретились. Не знаю, сколько времени мы так сидели, но забрезжил рассвет.

Он провожал меня до дома и рассказывал, как целый год писал письма и скучал. Как получил послание от моей мамы с просьбой прекратить переписку. Он не хотел верить, что все кончено, какое-то время еще писал, даже хотел сбежать из армии в порыве чувств, но его остановили друзья. Как оказалось, моя мама узнала, что парень из неблагополучной семьи, и решила меня оградить от него. Может, она была и права. Только в тот вечер мне так не казалось…

Солнце поднималось, и уже пора было возвращаться домой. Нас тянуло друг к другу с непреодолимой силой. И я понимала, что стоит мне сейчас только прикоснуться, допустить только один невинный поцелуй, и к мужу я уже не вернусь. Это было выше моих человеческих сил, но я устояла. Родственная любовь оказалась сильнее. Я смотрела в голубые озера и прощалась с первой любовью, со своей юностью.

Сегодня – это то, что ты думал и делал вчера. У нас нет никаких гарантий, зато всегда есть выбор, в каждом моменте. Через несколько лет я узнала, что моя первая любовь погиб во время пожара в тайге. Я не смогла его спасти, но выбрала спасти мужа.

Еще до переезда в Сухуми у меня часто возникали странные картинки перед глазами, как будто мне показывали будущее. То я видела взорванный мост, то оставленные без присмотра отцепленные вагоны на железной дороге. Рассказывать об этом я, конечно, никому не решалась, ведь я и без того вызывала у окружающих слишком противоречивые эмоции.

Один сон все время крутился в памяти и не давал покоя. Мой брат, еще совсем маленький, лет девяти, возился с игрушечными вертолетиками, и они все время падали и разбивались, ломались. Он был доволен и смеялся, а у меня его игра вызывала смятение и беспокойство. Сон повторялся, но я никак не могла разгадать это послание.

Мы переехали жить к мужу на родину, в Абхазию. В это время там надвигалась межнациональная рознь, но явных признаков еще не было. Мой любимый муж работал в аэропорту в наземных службах и грезил небом. Однажды он вернулся домой с горящими глазами и взахлеб начал говорить, что набирается группа на обучение для управления вертолетом. Меня словно дернуло током, ноги резко подкосились, и я чуть не упала. Сначала я просто молчала и слушала доводы его родителей. У меня не было весомых аргументов, чтобы переубедить мужа, но сердце рвалось на части, и я ему доверяла. Не знаю, как: мольбами, криками и истерикой, но я это сделала. Беременная, я стояла на коленях и плакала, крепко вцепившись в куртку мужа. Он остался. Позже вся эта группа из молодых пилотов погибла в военных действиях. А я до сих пор благодарна тому сновидению, своей интуиции и бабушкиному браслету из гематита. Именно доверие интуиции помогло мне сохранить жизнь любимому мужчине, и это не сказки.

Репутация

Сейчас я все так же далека от магии и колдовства, как и раньше, зато теперь знаю принцип гадания на кофейной гуще. Все просто. Вы «выбираете будущее» на месяц, год или в целом на всю жизнь. На какой период хотите предсказание? Затем делите период на четыре условные части, например, месяц на четыре недели, год по сезонам и так далее. У чашки две внутренние стороны и две внешние, то есть мы получим четыре «картинки» из кофейной гущи, когда перевернем чашку. Переворачиваем четыре раза, выливая по чуть-чуть, и с каждой стороны чашки оказывается рисунок. В хронологическом порядке времени рисунки будут трактовать события по принципу тотемов. То есть если вы, например, видите нападающего на вас, на центральную фигуру, петуха, то это агрессивно настроенный человек или ситуация не в вашу пользу. Если видите доброго слона, который делится с вами бананами, то ждите прибыли и хороших новостей. Конечно, не все так однозначно: и фигур множество, и прочтение должно быть правильным, но это скорее нюансы, которые можно изучить. В целом все совпадает или почти все, и мне нравится эта система гадания. Почему совпадает? Потому что человек, который гадает, пришел не просто так, а по вашему запросу во Вселенную. Вам нужна поддержка, нужны какие-то гарантии, ответы на вопросы? И вот вы их получаете доступным для себя способом, в том числе и гаданием. Каждый человек на нашем пути – учитель, который пришел нам что-то дать, и гадалка, и ваш ребенок, и соседка. Наше право выбора при этом никто не отменяет. Учитель считал информацию и объяснил, как он ее понял. А мы решаем, фокусироваться нам на этот результат или нет. В какой-то степени это сродни самовнушению. Если вам не нравится результат гадания, то сделайте все, чтобы этого не произошло. Вселенная подстроится под ваши мысли и желания. Важно выбирать свои мысли, как блюда в ресторане, а меню у нас, как правило, экзотическое))

Как-то мы пришли с мужем в Сухуми в гости к местной гадалке. Она сварила кофе и принесла нам красивые синие чашечки с рисунком звездного неба. Очень символично. Пока я рассматривала это фарфоровое чудо, ко мне на плечо сел попугай. Небольшой, размером с ладонь, пестрый и нахальный. Он начал теребить меня за ухо, пытаясь извлечь сережку. Добыча оказалась ему не по зубам, точнее не по клюву)) Видя, что я не сопротивляюсь и не гоню его, попугай спокойно перебрался мне на запястье.

Как позже оказалось, этот красавчик был еще и разговорчивым. Пока мы пили кофе, он все время что-то бормотал, а потом отчетливо сказал: «Р-р-р-епутация!» Наверняка много раз слышал это слово и научился его произносить. Женщина вошла в комнату как раз в этот момент и улыбнулась:

– Хорошее предсказание вам Гоша сделал. Будет много уважения, доверия и достойная репутация.

Потом она взяла мою чашку и говорила, говорила… Конечно, я ничего из этого не помню, лишь ощущение признательности и бесконечной радости. И попугаю тоже большое спасибо!

Этот небольшой момент в моей жизни стал особенным, потому что снял фокус с себя и развернул вовне. Именно тогда я по-настоящему задумалась, чем могу быть полезна людям и как создать хорошую репутацию. Такую, какая была у моей любимой бабушки Шуры. Чтобы получать радость от работы и при этом делать людей вокруг себя счастливыми.

Закаленная солнцем

Рядом с моим сердцем поселилось маленькое счастье. Я ждала ребенка. Не было никаких серьезных обследований, но я знала – это мой сыночек. Тот самый, которого я обещала маме, добрый, ласковый и похожий на моего брата. И не просто похожий, а его душа. Я просто знала это и с нетерпением ждала его возвращения.

Как-то неожиданно для моего сознания в реальность ворвалась война. Она словно приглушила краски счастья и расставила свои приоритеты. Я не понимала, кому и зачем нужна была эта битва. Кто и зачем умудрился поссорить таких доброжелательных и гостеприимных людей? Ведь смешанные семьи и их дети теперь обречены на страдания. Муж-грузин должен поднять руку на жену-абхазку? А что делать их детям? Это страшно! Это совсем не о любви… Тогда, в далеком 1992 году, я вела дневник и каждый день записывала события. Сейчас он мне очень пригодился. Кто бы знал…

Из дневника:

«Сегодня 15 августа, пишу в 18.30. Вторые сутки идут военные действия. С самого утра в районах слышны выстрелы, взорвано два моста, люди остались без природного газа, без воды и света, а значит, и без хлеба. Работу пекарни стараются восстановить общими усилиями. Из окна шестого этажа я вижу, как к зданию пекарни привозят воду на машинах, даже на велосипедах. Электричества нет, поэтому подключают какие-то приборы. Отовсюду везут дрова».