Читать книгу: «Непроглядная жизнь», страница 4

– Доброе утро, – поздоровалась первой.

– Доброе, – горько вздохнул старик. – Дочка, ты козу мою, случаем, не видела? Белая такая, с серым пятном на лбу. Се́душкой кличут.

– Дедушка, прости, но я сегодня никаких коз не встречала, – развела я руками.

– Ай-яй-яй, вот беда. Нельзя мне без козы. Как же я без козы? – принялся он причитать, покачивая головой.

Коза. Точно! Вспомнила, где я видела этого пожилого мужчину – на похоронах бабушки. Он скромно стоял за покосившимся кладбищенским заборчиком, держа на привязи норовистую козу. Глядел издалека и что-то бормотал. Хотела пригласить его на поминки, но он быстро куда-то исчез.

– Найдется Ваша Се́душка, не волнуйтесь так, – попыталась успокоить старика.

– Найдется-найдется, Настасьюшка, – покивал тот.

– Вы знаете меня?

– Глафира мне о тебе сказывала, переживала она очень за судьбу твою.

– Ясно. На то она и бабушка, чтобы переживать. Была. Теперь уж некому.

Дедок посмотрел на меня с небывалой тоской, в его удивительно молодых голубых глазах стояли слёзы.

– Переживает, всё ещё переживает. Я-то знаю, – горячая узловатая рука сжала мою ладонь. – Негоже так думать, дочка.

Столько силы было в этих натруженных сухих руках, столько жизни, даже несмотря на легкую старческую дрожь. Стало стыдно, что беспомощный старик пытается взбодрить и поддержать молодую здоровую девицу. У него ведь, наверняка, кроме этой несчастной козы никого нет, иначе не жил бы он в вымирающей деревне у чёрта на куличках. Мне ли тут жаловаться на одиночество?

– Я попробую поискать Вашу козу, – заверила я, улыбнулась и сжала его руку в ответ. – Куда её привести, если найду?

– Вот мой двор, Настасья, – кивнул он в сторону. – Сюда и приводи, коли отыщется, да сама в гости заходи. Дед Беляй меня зовут. Раньше кузнецом здесь работал, теперь вот старость свою проживаю.

Я поторопилась вернуться домой. Слопала два бутерброда и собралась на поиски. Раз уж пообещала – нужно постараться.

Давно не было такой прекрасной погоды: чистое лазурное небо, бархатное солнце и прозрачный воздух.

Для начала осмотрела опустевшие дома, сараи и дворы, потом отправилась на горку в заброшенные сады. Отсюда открывался прекрасный вид на скалистые обрывы и разноцветное лесное полотно, а если присмотреться, то чуть правее у горизонта можно было заметить тонкую светящуюся полосу моря. Если бы не зловредная коза, ни за что не заставила бы себя сюда подняться. Нет худа без добра. Прогулка и природа действовали на меня словно целительное зелье. Я прошлась по тихому саду и вышла на дальнее поле, но и здесь не было никаких признаков рогатой бестии.

Обошла деревню с другой стороны, прогулялась вдоль дороги и свернула с лес. Вновь позвала козу – без толку, как в Лету канула. Настроение вновь погасло, жалко мне было того старичка, да и времени на бесполезные поиски ушло немало. Не люблю я, когда не могу выполнить свои обещания.

Солнечный диск уже подполз к горному хребту, и величественная тень накрыла Глубинки. Сразу же похолодало.

Раздосадованная и уставшая зашла во двор. В доме по-прежнему было прохладно. Села за стол у окна и провалилась в свои мысли, наблюдая, как стремительно темнеет безоблачное небо и как с горы сползают привычные туманные волны, накрывая долину.

Отчаянное и протяжное козье блеянье донеслось со стороны леса. Она совсем близко! Быстро прыгнула в ботинки и побежала за калитку.

– Се́душка, ты где? Иди сюда, моя хорошая.

Я поежилась, жалея, что не захватила куртку. В лесу было прохладно и влажно, а тонкий свитер совсем не согревал, спасал только длинный шерстяной шарфик, который я не успела снять.

– Ну где же ты, беда с рогами? – всматривалась в мрачные лесные тропинки. – Седушка!

Коза вновь отозвалась, и я пошла на звук, уходя по дорожке вглубь туманной чащи. Не заблудиться бы, ночной лес способен сбить с пути даже местного жителя, особенно осенью. Силуэты знакомых деревьев и ландшафтов быстро видоизменяются, опавшая листва скрывает опасные ямы, валуны и тропинки. Вот и сейчас лес казался мне совершенно не таким, каким я видела его при свете дня. Наслаивающийся туман стирал и без того смутные очертания, а шорохи срывающихся листьев, доносящиеся отовсюду, будоражили фантазию.

Я вышла к большому старому буку, напоминающему ветвистые оленьи рога, под которым происходили странные телодвижения и звуки. Всё, что я смогла разглядеть – это белоснежную козью шкурку, которая почти светилась во мраке.

– Седушка, ты что там ищешь? – я поспешила подойти ближе и обомлела.

Большая серая птица сидела ко мне спиной, а под её гигантскими когтистыми лапами лежала окровавленная козья тушка с распоротым брюхом. Рогатая голова безжизненно покоилась на окропленных кровью листьях, язык вывалился наружу, а глаза смотрели на меня с замершим в них предсмертным ужасом. Птица жадно рвала её плоть, заглатывая куски с особенным аппетитом.

Неужели гриф спустился ночью с горы? Я слышала, что они очень крупные, но и представить не могла, что им под силу убить козу. Да и разве они питаются не падалью?