Сделка с хозяином

Глава 1. Ника

Придирчиво смотрю на себя в зеркало. Оказалось, что я быстро

отвыкла от сценического макияжа, но частые выступления в танцевальном ансамбле хореографического колледжа, который я закончила всего три года назад, оставили определённый навык. Теперь силюсь вспомнить, как это делать и специально наношу побольше косметики на лицо. Вовсе не ради яркой красоты, а чтобы в обычной жизни, где я не крашусь, узнать меня было невозможно. Тем более зовут меня здесь совсем по-другому. Псевдоним “Лика”, созвучен с реальным моим именем – Ника.

Маринка, конечно, пытается мне внушить, что очень скоро я ко всему этому привыкну, но мои сомнения с каждой ночью только увеличиваются.

В мысли включается сарказм, как защитный механизм, чтобы не терять связь с реальностью. Размышления, которые крутятся у меня в голове – есть сцена, для артистов и певцов, есть арена цирка, она для фокусников и акробатов. Срептизёрши же показывают себя на панели, хотя вслух тут никто этого не произносит.

– Лика, я не понял, ты почему ещё здесь? – голос Яши выдёргивает меня из задумчивости. Он зовёт себя управляющим и организатором стрептиз-клуба “Зажигай”, но в моих глазах этот парень – просто усовершенствованный сутенёр. – Давай пошустрее, твой выход скоро, – сдержанно торопит меня Яша, протягивая руку.

– Ой, Яшенька, а за мной придёшь? – спрашивает Летта, делая голос наигранно ласковым, и я тут же невольно напрягаюсь. Из глубины общей гримёрки доносятся смешки, но я не оборачиваюсь, твёрдым шагом на высоченных каблуках иду к двери.

– Обойдёшься, – брезгливо огрызается “сутенёр”. – Вот когда будут посетители толпами в наш клуб валить, только чтобы на тебя посмотреть, тогда я тебе красную дорожку собственноручно выстелю, – Яша возвышает меня над остальными, демонстрируя своё особое отношение, но я ему не верю. Я прохожу мимо, игнорируя протянутую мне руку. На всякий случай сжимаю челюсти крепче, чтобы случайно не озвучить мысль, что красный фонарь здесь точно не помешает.

Молчу, знаю же прекрасно: Яша не виноват, что жизнь в очередной раз припёрла меня к стене. Он даже пошёл на уступки и временно согласился на мои условия, когда принимал на работу. То есть, я не выхожу к этим похотливым мужикам в зал, не сижу ни с кем за столиком, и в приват комнату я тоже не хожу.

Управляющий дал мне две недели на адаптацию, которые истекают через девять дней. Я стараюсь не думать, что “чёрная дыра”, засасывающая меня, к тому времени станет совсем огромной. Всё ещё верю, что за эти несколько дней, я смогу скопить достаточно денег, чтобы убежать без оглядки.

Отключаю эмоции и, глубоко вдыхая, выхожу на сцену. Улавливая ритм, я начинаю движения в такт музыке.

Народ за столиками оживляется, кто-то начинает хлопать, слышу свист и выкрики. Слова, которые долетают до моих ушей, никак меня не вдохновляют, потому что они пошлые и развязные, что-то типа: “Раздевайся”, “Иди сюда, шлюшка!”

Лана, танцующая до меня, собирает разбросанные вещи с пола сцены, и мы на секунду сталкиваемся взглядами. В её глазах читается откровенная, ничем не прикрытая зависть. Моя “коллега” уверена, что эти грязные фразочки ни что иное, как успех и признание. Хочется пожалеть её, дурочку, и я бы наверное, так и сделала, если бы сама себя не чувствовала раздавленной и униженной.

У меня нет боязни сцены и удушающего волнения перед зрителями я не испытываю, хотя публика здесь специфическая.

Отдых у них тоже своеобразный, как по мне, даже извращённый, но мне судить их не положенно. Моё дело – раздеться во время танца, и не просто снять одежду, которая ничего вообще не прикрывает, а сделать это эротично, завести этих самцов.

Перед другими стрептизёршами у меня есть приимущество, мне не приходится постоянно заучивать какие-то движения. Я не готовлюсь к выходу, всё делаю спонтанно, потому что танцы – это моя профессия.

Вот только я совсем не о такой славе мечтала.

Сегодня отключиться от происходящего не получается, но наблюдающим за мной посетителям клуба, судя по реакции, всё норм. Стягивая чулок до икры, плавными движениями, я цепляюсь ногой за пилон и выгибаюсь назад.

Мой взгляд нечаянно останавливается на парне, сидящим за ближайшим столиком. Он, естественно, смотрит на меня и делает характерные движения бёдрами.

В этот момент мне становится жутко, привычное отвращение уходит на задний план, потому что в глазах этого парня читается наглая уверенность, что он отымеет меня. Понятно, что разрешения, этот отморозок, спрашивать не собирается, моё согласие ему не нужно.

Больше я не смотрю в ту сторону, но мне это не помогает. Животный страх растёт во мне с каждой секундой.

Наконец на сцене появляется Лексия, и это значит, что часть моих мучений на время прекратятся. Хватаю своё чёрное шёлковое платье, валяющееся на зеркальном полу, и буквально убегаю со сцены.

До следующего выступления ещё больше двух часов, и я, натянув на себя махровый халат, забиваюсь в дальний угол нашей общей гримёрки.

Как ни странно, девчонки до меня не докапываются, но поглядывают с усмешками. Я уже без слов понимаю: “Надо же, какие мы нежные”, – это то, что я обычно слышу за спиной.

Немного выдохнув, после того маньячного взгляда, выхожу в коридор. Внутри меня будто всё льдом покрылось, я даже дрожу немного. Ощущение, что я попала в ад, но там же жарко должно быть, а мне наоборот холодно.

Пустым взглядом смотрю, как Влад, охранник Яши, зашёл в гримёрку, не обращая на меня внимания. Я выдыхаю, значит не ко мне. Он, что-то говорит в приоткрытую дверь и уходит.

Ещё около часа сижу на подоконнике, того же коридора и отогнув жалюзи, зачем-то пялюсь в непроглядную темень за окном.

Через каких-то пару часов, мне придётся идти, по этому не освещённому заднему двору здания клуба. Мы всегда выходим через чёрный вход.

Опять вспоминаю глаза этого неадекватного парня, с которым случайно столкнулась взглядом, и меня начинает трясти ещё сильней.

Маринкин выход на сцену сразу после меня. Я дождусь её, и мы вместе поедем домой. Эта мысль меня немного успокаивает, но не надолго. Вообще, мыслей много, но между собой они никак не связаны, только хаотично роятся в голове.

Сестра на протяжении нескольких месяцев уговаривала меня пойти работать в этот клуб, и когда я в очередной раз потеряла работу, она меня дожала.

Наверное, по наивности своей или глупости я как-то иначе себе всё представляла. Думала, Маринка будет на моей стороне по умолчанию. Я рассчитывала на её поддержку, сестра здесь уже шесть лет работает, как выяснилось недавно.

Я не в курсе, конечно, может так и надо, но Маринка не то что не вступается за меня, она ещё и посмеивается, когда наглые “коллеги”-стрептизёрши начинают меня донимать.

– Лика! Вот ты где! – я заметно вздрагиваю от громкого голоса Яши и тут же спрыгиваю с подоконника, запахивая посильнее халат. – Один о-очень важный человек просит тебя после выступления присоединиться к нему за столиком, – управляющий-сутенёр впивается в меня взглядом, мимоходом отыскивая на моём теле неприкрытые места.

– Нет! – отвечаю я, не заставляя себя долго ждать.

– Послушай, девочка, очень скоро тебе всё равно придётся это делать. Почему бы не начать прямо сегодня? – вкрадчиво спрашивает он, напоминая, что мои особые условия скоро закончатся.

– Вот когда наступит это “скоро”, тогда и поговорим, – напрягаюсь я, потому что Яша на меня давит.

– Послушай, Лика, сегодня хозяин приехал сюда только ради тебя. Сделай исключение для владельца нашего клуба, он в долгу не останется.

– Нет, – снова повторяю свой отказ.

– Да в чём дело-то? Ты чё упёрлась? – повышает голос Яша, теряя терпение.

– Если у хозяина вопросы ко мне по поводу работы, то пусть вызывает в свой кабинет, – я представляю владельца этого заведения грузным мужчиной лет около пятидесяти, может даже с пузиком.

– Нет у него здесь никакого кабинета, хозяин редко наведывается. Херню несёшь, – управляющий явно нервничает. – Ты, конечно, танцевать умеешь, но на одних выступлениях много не заработаешь, – снова начинает уговаривать.

– Выйду к одному, другим тоже захочется, а я пока не готова, – меня заметно потряхивает и даже тошнить начинает от беспрерывного стресса.

– Ладно, прикрою тебя, так уж и быть, – смягчается Яша, замечая, что я паникую. – Должна будешь, – уходя, бросает он недовольно.

Больше на подоконник не забираюсь, скоро надо идти готовиться к выходу на ненавистную сцену.

Почему-то теперь я уверена, что прилетит мне ещё, от этого хозяина за то, что отказалась от его такого “шикарного приглашения”.

Усаживаясь перед зеркалом, я отмечаю про себя, что макияж в порядке, сойдёт для уже упившейся толпы.

Зачем-то вспоминаю про Лёшку, пытаясь представить, что он мне скажет, когда узнает про мою новую работу. Быстро прихожу к выводу, что младший брат вряд ли оценит мои жертвы. Скорее всего пошлёт меня в трещину, он у нас принципиальный, и оправдания мои ему точно не интересны.

С тяжёлым сердцем выхожу на зеркальную сцену, кожей чувствуя, как “чёрная дыра” активизировалась и начинает затягивать меня в свои недра.

Мой взгляд упирается в черноволосый затылок, и я подсознательно понимаю, что это хозяин. Он сидит спиной ко мне, а его бритоголовый собеседник что-то рассказывает, активно жестикулируя.

Наши глаза сталкиваются и всё замедляется, как в каком-то дешёвом кино.

Несколько секунд я не могу пошевелиться и отвести взгляд от красивого лица молодого мужчины. Он оказался не престарелым пузанком. Хозяину на вид чуть больше тридцати.

Нас разделяют всего три метра от силы, но эти тёмные глаза прожигают меня насквозь.

Неимоверным усилием воли привожу себя в чувства и отмираю. Начинаю двигаться, точно зная, что не попадаю в такт музыки.

Понятия не имею, кто этот мужчина, от одного взгляда которого я впала в ступор, но смотрит он так, будто не хозяин стриптиз-клуба, а целого мира, и то, как минимум.

Не было никакой мистики в том, что я с ходу определила этого мужчину, про которого мне Яша сказал. Он не то что выделяется из толпы, хозяин прямо бросается в глаза, и их потом отвести невозможно. Этот эффект я только что испытала на себе.

Не помню, когда в последний раз я так волновалась на сцене, даже чувствую, как ладошки стали влажными. И это из-за одного единственного зрителя, который наблюдает за каждым моим движением. В его взгляде и близко нет похоти, смотрит спокойно, похоже, изучает.

В середине выступления я старательно сосредотачиваюсь на танце. Бред, конечно, но очень хочется впечатлить хозяина. Я даже осмелела и не отвожу взгляд от него. Гости стриптиз-клуба перестали существовать для меня, сейчас я танцую только для одного мужчины, хотя он вряд ли об этом догадывается.

В голове перебираю имена, пытаюсь угадать, какое бы подошло хозяину. Он выглядит не местным, а точнее из другой реальности. Имя тоже, наверное, необычное.

Этот мужчина явно вращается в высоких кругах, смотрит на всех с ленивой пренебрежительностью. Он вообще с этим заведением не вяжется, кажется, что ошибка вышла, и кто-то другой является хозяином клуба.

Зачем я ему? Уверена, что удовлетворить такого мужчину желающих найдётся море. Я-то всё равно ничего не умею в плане секса.

За пару минут до конца моего номера он встаёт с дивана и направляется к выходу, бритоголовый идёт за ним. В мою сторону больше не смотрит, будто резко потерял интерес.

Моё лицо обдаёт жаром, оно нещадно горит. Хорошо, что под слоем макияжа никто не замечает, как я покраснела.

Я даже не обращаю внимания, что вместо Маринки на смену мне, выходит Летта. Она откровенно начинает шарить глазами по залу и что-то мне подсказывает, эта сучка ищет именно хозяина.

Медленно подбираю платье с пола и не отвожу глаз от Летты. Уж очень хочется увидеть грандиозный облом, когда она не обнаружит этого мужчину мечты.

Летта злобно зыркнув на меня, начинает суетливо кружится возле пилона, видимо, маскирует свой провал.

Так-то, курица! Хозяин приходил посмотреть только на меня! Я как будто поддержку от него получила, и мне это придаёт сил.

Уже сидя перед зеркалом, я понимаю, что донимать меня никто не пытается, хотя перешёптывания за спиной всё равно улавливаю.

Вытаскиваю телефон и вызываю такси к соседнему дому. Я с первого дня начала так делать, чтобы таксисты никак не связывали меня со стриптиз-клубом.

Приложение пишет, что машина по моему адресу будет через сорок минут.

Тщательно снимаю средством макияж, собираю волосы в хвост и превращаюсь в обычную горожанку.

– Лика, ты чё реально не вышла к хозяину? – не выдерживает всё же Лана.

– Я ни к кому не выхожу, – отвечаю, не поворачиваясь, и ухожу за ширму переодеваться.

– Надеюсь, Игорь тебя вышвырнет, и нам больше не придётся смотреть на твою недовольную рожу, – мой мозг быстро выделяет из оскорбительной тирады желанную информацию. Его имя – Игорь.

Я бы ни за что не догадалась. – Чё молчишь? – я машинально закатываю глаза и натягиваю на ходу толстовку.

– Я тоже надеюсь, что хозяин тебе угодит и уволит меня за неслыханную дерзость, – соглашаюсь я, потому что мне всё равно. Забираю куртку и выхожу в коридор, даже не поинтересовавшись, куда делась сестра.

Стою у подоконника и думаю, что сегодня особенно дерьмовая ночь выдалась.

Здесь только одна девчонка нормально ко мне относится, но её сегодня нет, и это чувствуется. Мила на год меня старше, ей двадцать пять, но работает стриптизёршей уже четыре года. Она только так, затыкает рот этим дурам, хотя на вид не агрессивная.

Получается, мне нужна помощь, сама я нифига не могу. Но обратиться мне не к кому, кажется, я осталась совсем одна.

Лёшка тоже от меня отвернётся, когда узнает, чем я занимаюсь. Зачем ему такая сестра?

Опять отгибаю жалюзи на окне, хотя уже знаю, что там ничего не видно.

Смотрю на время и понимаю, что пора выходить, но мне страшно. Внутри засело какое-то гнетущее предчувствие.

– Ты сегодня домой не торопишься? – слышу Яшин голос и вздрагиваю. – Пошли ко мне, кофе попьём или чего-нибудь покрепче, если хочешь? – предлагает он участливо. От этой псевдо заботы, меня аж корёжит.

– Я такси жду, мне уже пора, – натягиваю капюшон толстовки и обхожу управляющего, стараюсь не задеть.

– Счастливо добраться, – летит мне вслед, и я прибавляю шаг. Мне не до вежливости, всё что могу – промолчать.

Открываю дверь на улицу и невольно останавливаюсь. В лицо мне хлещет ледяной ветер вперемешку с мелкими снежинками. Север.

Ещё только середина сентября, а у меня такое чувство, что завтра обязательно наступит зима. Даже с сибирским климатом, там, где я выросла, разница огромная. У нас намного теплее.

Несколько секунд мои глаза привыкают к темноте. “Лучше бы снег выпал, было бы светлее”, – проносится в голове.

За лысым кустарником на расстоянии примерно четырёх метров замечаю машину, и сердце начинает бешено колотится от страха.

Я стараюсь идти ровно, не дергаться, надеясь, что пронесёт, и меня не заметят. Сквозь гул в ушах и ветер слышу чей-то голос.

Ускоряюсь и начинаю просить Бога, чтобы Он мне помог, хотя я этого не достойна. Обещаю, что брошу эту развратную работу, если спасусь. Мне так жутко, что чуть ли не вся жизнь проносится перед глазами.

Уже остаётся совсем немного до спасительных фонарей, и тут я сбоку слышу шум. Прямо передо мной тормозит тёмное авто, преграждая мне путь и в это же время кто-то хватает сзади.

Я рывками пытаюсь освободится от захвата, но это бесполезно. В лицо суют какую-то тряпку с химозным запахом, и моё сознание начинает уплывать.

Ощущение, что “чёрная дыра” разинула свою вонючую пасть и затянула меня в свою воронку. Она меня всё же получила.

Глава 2. Игорь

Разглядываю из окна своего внедорожника скудную природу севера. До конца сентября ещё далеко, а на деревьях уже даже намёка на листья нет. Иногда кажется, что не живёшь, а передвигаешься по гигантской шахматной доске, как в старом чёрно-белом кино. Снова появилось чувство, что я долбаный дальтоник, не способный различать цвета.

Уже хренову тучу лет я живу в этих заснеженных краях, но склоняюсь к тому, что никогда не смогу привыкнуть к вечному дубаку. Видимо, родившемуся на юге не дано стать северянином.

Хочу курить, аж челюсти сводит, но мысль, что надо открыть окно, обламывает и злит.

– Ты веришь в гороскопы? – вдруг спрашивает Бодрый, пялясь на меня в зеркало заднего вида. Я специально пересел на заднее сиденье, но намёки для него это – слишком сложная штука.

– А надо? – отвечаю вопросом на вопрос.

– Я раньше тоже относился к этому как к шарлатанству, а тут недавно прочитал, и меня затянуло. Там мощная психология прописана. Ты в курсе, что психологи правят миром? – когда Бодрый начинал озвучивать свой мыслительный процесс, я пускал его фоном, как радио.

– Ты решил подобраться к рычагам управления? – прикалываюсь я, не вникая, куда он клонит.

– Не-е, весь мир – это дофига делов, – не задумываясь, отвечает Бодрый, с понтом речь идёт о пельменях, которые, чтобы поесть, надо сначала сварить. Я смеюсь, понимая, что он всё же добился своего и расшевелил меня.

– Зря угараешь, сейчас многие директора, принимая на работу людей, смотрят под каким знаком зодиака те рождены, – с умным видом заявляет мой близкий.

– Бодрый, ты гонишь, – я уже откровенно ржу.

– Ты, кстати, скорпион. Самый жестокий и вспыльчивый из знаков, – продолжает втирать мне этот астролог недоделанный. – А ещё скорпионы недоверчивые, но справедливые и обладают чуть ли не сверхспособностями, поэтому всегда добиваются успеха, – я пропускаю всё мимо ушей.

– Кончай херню нести, – снова отворачиваюсь к окну, где за несколько минут заметно потемнело.

– Короче, я тебе, вообще, не это хотел сказать. Сегодня, пока ждал тебя на переговорах, разговорился с одним охранником, – такое вступление всегда означало, что где-то на моей территории, происходят супер мега важные события, а я ещё не в теме. Ну или Бодрый не успевает втюхать мне свои умозаключения, потому что до базы отдыха, возле которой находится мой дом, ехать осталось всего минут десять. – В твоём стриптиз-клубе новенькая появилась. Кирюха говорит, что она, кабздец красивая и танцует круто, – я усмехаюсь в голос. Охренеть, какая новость! В моём “борделе”, который мне всуропили за долги, на одну шлюху стало больше. – Ты, конечно, как хочешь, а я поеду, посмотрю на девчонку, – я смотрю несколько секунд на Бодрого, пытаюсь определиться.

– Хрен с тобой, поехали. Заедешь за мной, только с Яшей договорись заранее, чтобы эта знаменитость ко мне за столик присоединилась. Хочу пообщаться с местной звездой, – не скрываю сарказма, цежу высокомерно. Сейчас кажется, что я насильно ломаю себя изнутри, хотя сам ещё не знаю, ради чего.

– С этим могут быть проблемы. Кирюха сказал, что не видел, чтобы новенькая к кому-то выходила, и в приват комнату её заказать тоже не вышло. Красотка только танцует, – он заезжает в открытые охраной ворота, останавливаясь во дворе возле особняка. Я сижу прихеревший.

– В смысле, не выходит? – с недопониманием переспрашиваю. – Это тебе Кирюха, что ли, сказал? – приподнимаю возмущённо брови и жду вменяемый ответ.

– Да причём тут охранник, я у Яши спрашивал уже. Зовут новенькую Лика – это сценический псевдоним. Она выдвинула свои условия, когда устраивалась стриптизёршей в клуб, – такое я слышу впервые, но чувствую, что мне уже интересно.

– Позвони ещё раз, Бодрый, я учить тебя, что ли должен. Может эта краля лично для меня сделает исключение? – ощущение, что какая-то пигалица показала мне, где моё место по жизни находится.

– Позвоню, позже только, – по его тону я понимаю, что звонок управляющему ничего не даст. Бодрый молчит, потому что тупо злить меня не хочет. Усилием воли я беру свои нервы под жёсткий контроль и выхожу из машины. Мой помощник идёт следом.

– Поваляюсь у тебя в гостиной, всё равно ночью уже ехать. Если ты, конечно, к тому времени не передумаешь, – он настороженно смотрит, отвечая на мой вопросительный взгляд.

В этот момент я осознаю, что могу заставить девчонку, и никуда она не денется, будет делать то, что я скажу. Хотя это слишком просто. Надо для начала посмотреть на эту недотрогу.

Переодеваюсь и разваливаюсь у себя на кровати. Пытаюсь потупить в телефоне, но сосредоточиться ни на чём не получается. Голова у меня забита новоявленной танцовщицей, чтоб её.

Про себя надеюсь, что увижу девчонку и думать о ней забуду, с тем и вырубаюсь, провалившись в сон.

Бодрый будит меня около двух ночи, и мне хочется послать его куда подальше. Тут же вспоминаю про стриптизёршу и нехотя поднимаюсь.

По дороге он звонит Яше, предупреждает, что я лично еду посмотреть на Лику и передаёт управляющему мою просьбу.

В клубе для нас освобождён лучший столик. Прямо напротив сцены, где у шеста извиваются полуобнажённые тела девок.

Яша подходит к нам через несколько минут, видок у него нахлобученный.

– Извини, Игорь, но Лика не согласилась выйти к тебе за столик, – он не садится к нам, продолжает стоять. Ждёт на ногах моего приговора. – Ты не принимай на свой счёт, девчонка шугается ещё. Боится, что если выйдет к тебе, то от других уже не сможет отмазаться. Я пообещал ей эти условия, не подумал, что ты интерес проявишь, – оправдывается управляющий и что-то мне подсказывает, что не из благородных побуждений он слово своё держит. Сам лично, наверное, губу на красотку раскатал.

– Нет – так нет, – говорю безразличным тоном. – Выпить принеси, – со снисхождением бросаю Яше. – Бодрый, как ты думаешь, эта заноза кто по знаку зодиака? – я перестаю замечать управляющего и отворачиваюсь.

– Может овен или телец, им нет равных по упёртости, – ржёт знаток гороскопов.

В зале становится тише, слышу только музыку. Поднимаю глаза на Бодрого и вижу застывший взгляд. Он, как загипнотизированный, уставился в сторону сцены.

Я поворачиваюсь по инерции и тоже впиваюсь глазами в появившеюся только что стрептизёршу.

Желания отвернутся нет, она не фальшивит. Наоборот с жадностью слежу за выступлением девчонки, и хочется, чтобы её танец длился как можно дольше.

Уточнять не вижу смысла, я и так уже догадался, что это та самая Лика. Точёная фигурка, стройные ноги и копна длинных распущенных волос. Лицо охренеть какое красивое, с косметикой, правда, перебор.

Её плавные движения не совсем попадают в музыку, но есть ощущение, что всё отработано до мелочей.

Через какое-то время я замечаю, что девчонка смотрит только на меня безотрывно. В её взгляде столько всего намешано, что я тут же отказываюсь от своих намерений заставлять эту красоту делать что-либо против её воли.

Не наврал охранник Кирюха, Лика и правда танцует профессионально, вот только вряд ли училась она этому на подмостках стриптиз-клуба.

Чем больше вглядываюсь, тем меньше вяжется эта звёздочка с грязным борделем. Смотрится до такой степени инородно, что руки чешутся замотать её в свой пиджак и увезти отсюда подальше.

Такие ассоциации вызывает у меня эта ночная танцовщица, что не выдерживая, я поднимаюсь и ухожу, больше не поворачиваясь в сторону сцены.

– Ну, как тебе новенькая? Как по мне – деваха улётная, – Бодрый на расслабоне залезает за руль, а я всё ещё стою возле открытой двери, подставляя лицо под холодный ветер. – Михея видал? – снова спрашивает он, по ходу забыл уже про прошлый свой вопрос. – У этого пигмея аж слюна чуть на пол не закапала, когда он на Лику пялился, – делится своими ценными наблюдениями.

– Не, не заметил, – признаюсь я откровенно.

– Да и нахрен этот отморозок не усрался. Я на выходе за него краем глаза зацепился, даже блевануть захотелось, – Бодрый передёргивает плечами и кривит губы, но я никак не реагирую. – По домам, что ли? – уточняет он в замешательстве.

– Нет пока, давай подъезжай к заднему входу и развернись сразу, – даю я указания, сам ещё не зная для чего мне это понадобилось.

– Зацепила всё-таки, – с довольной рожей ухмыляется Бодрый и начинает выруливать на задний двор клуба.

– Пообщаться с ней хочу, – бросаю коротко.

– О! Игорямба, ты классно, вообще, придумал! – угарает он надо мной. – Выйдет девчонка, увидит громадную тачку в кустиках и побежит со всех ног, – этот лысый придурок сидит ржёт, глядя на меня. – Только не к нам, а от нас, – приходится признать, что он прав. Не вслух, конечно.

– Бодрый, просто заткнись и сделай вид, что тебе без разницы, – я чувствую, как меня бомбит от психа. Мои действия сильно расходятся с логикой, но внутри всё же сидит твёрдая уверенность, что именно так надо.

– Окей, как скажешь, шеф, – изображает он, что подчиняется и наступает долгожданная тишина.

Мы сидим в импровизированной засаде больше получаса. За это время моя убеждённость, что я делаю всё правильно, ощутимо накренилась.

– Вон она, – я кое-как успеваю скрыть радость в голосе. Нащупываю на двери ручку, чтобы выйти, не спуская глаз с движущейся фигуры.

– Куда делась та красопетка? Теперь она на гопника похожа, – как всегда вставляет Бодрый своё нахрен не нужное мнение.

– Лика! Подожди, мне поговорить с тобой надо! – выкрикиваю я, но стараюсь не пугать тоном. Ветер усилился и, кажется, что сдувает мои слова в другую сторону.

Девчонка, не оборачиваясь, шагает быстрей, у меня даже мысль мелькает догнать её.

Пока я раздумываю, что дальше делать, перед Ликой или, как её там, тормозит тачка. Сзади подбегает мужик и суёт, что-то в лицо девчонке. Вижу, как она обмякает в его захвате, и я срываюсь с места.

Несколько метров несусь, выкладываюсь полностью, но этот мудак уже успел напялить на голову жертве какой-то тряпичный мешок и пытается запихать её в машину на заднее сиденье.

Подлетаю и со всей дури бью здоровяка кулаком по башке, чтобы вырубить наверняка.

Следом догоняет Бодрый и, вытаскивая водилу через открытое окно, начинает его пинать, не разбираясь, куда попадает.

Девчонка лежит на сиденье в неестественной позе с этим долбаным мешком на голове. Я осторожно освобождаю её лицо и беру отвоёванный трофей на руки.

Наклоняюсь к её губам и принюхиваюсь, пытаюсь определить, чем усыпили красавицу.

– Клим! Ты дебил совсем, что ли? – орёт Бодрый. – Щас возьмёшь, вырубишься вместе с девкой тут! – предостерегает он в своей манере.

– Тряпку эту найди, – говорю своему заботливому помощнику, сдерживаясь.

– Нахрена она тебе? – Бодрый напрягается, пытаясь уловить ход моих мыслей.

– Давай, короче! – я поворачиваюсь и иду к своему внедорожнику. – Сумку её забери! – открывая заднюю дверцу кричу ему и инстинктивно поворачиваюсь к девчонке, воображая, что она может проснуться от громких голосов.

Устраиваюсь с Ликой в машине, кладу её голову к себе на колени и проверяю пульс. Слабый, конечно, но, главное, он есть.

Достаю телефон и звоню нашему доктору.

Пару лет назад я отмазал сына Михалыча от срока. Парня дружки с наркотой подставили, но, благодаря моим связям и влиянию, он отделался лёгким испугом.

Я Михалыча не подпрягал по беспределу, он уже столько наших с того света вытащил, что давно ничего не должен.

Других таких врачей я больше не знаю, он на моих глазах делал невозможное, спасая наших пацанов.

Не захотел Никита Михайлович уходить, сказал, что ему со мной спокойней.

– Михалыч, тут девчонку, чем-то непонятным вырубили, приехать сможешь? – услышав заспанное “алло”, спрашиваю я.

– Ехать к тебе? – уточняет он.

– Ко мне, – подтверждаю.

– Буду через полчаса, – отвечает доктор и отключает связь.

Мы гоним по объездной, Бодрый молчит, не отвлекается на такой бешеной скорости.

– Ты так суетишься, как за свою типа, – кривится он и в зеркало на меня смотрит. – Михалыча-то нахрена дёрнул? Она и так очухается, – брезгливо добавляет.

– Отвечаешь? – смотрю тоже через зеркало, прямо в глаза и опускаю стекло ниже, чтобы девчонке было чем дышать. – А если боты склеит, тогда чё ты запоёшь? – спрашиваю, сознательно накаляя атмосферу.

Бодрый наконец затыкается, но вид откровенно недовольный.

Подъезжаем к моему особняку, машина Михалыча уже во дворе. Он рядом живёт, в коттеджном посёлке.

– Давай мне её, – протягивает руки мой помощник, открыв заднюю дверь.

– Отвали, – грубо осекаю. Пусть подумает над своим поведением.

Я заношу девчонку в свою спальню, чем опять вызываю на лице Бодрого перманентный шок.

– Пакет с тряпкой тащи, – говорю этому душниле.

– Это кто? – между делом спрашивает Михалыч, пока осматривает Лику.

– Стрептизёрша, – вместо меня отвечает в край охреневший Бодрый. Я медленно поднимаю на него глаза, и он сваливает.

– За деньги давать не захотела, какой-то “поклонник” решил её поиметь таким образом , – объясняю доктору. – Девчонка слишком уж быстро отъехала, вот я и позвал тебя, перестраховался, – Михалыч молча кивает.

– Скорее всего наркотиков подмешали, поэтому она и среагировала моментально, – поясняет он, устанавливая капельницу.

– А наркоту-то нахрена? – удивляюсь я.

– Не знаю, может подсадить хотели, чтобы за дозу потом послушней была. Не мне тебе рассказывать, как это делается, – спокойно отвечает врач.

– Опять, сука, эта наркота, – выдыхаю я, сдерживая псих.

Бодрый возвращается и с обмороженной харей ставит сумку девчонки возле кровати, протягивает мне пакет.

– Север, большие халявные деньги, они сводят людей с ума, – философски замечает Михалыч и жестом показывает подойти к нему. – Надо снять кофту, – просит доктор деловым тоном.

– Ты можешь ехать, – спокойно говорю я, поворачиваясь к Бодрому. Не хочу, чтобы он наблюдал за мной.

– Я хотел остаться, – возмущается, как ни в чём не бывало.

– Стартуй отсюда, приедешь после обеда, – повторяю уже, теряя выдержку. – Не проспи, у меня вечером встреча, – напоминаю всё ещё стоящему посреди комнаты балбесу и присаживаюсь рядом с девчонкой на кровать.

Зачем-то облизываю губы перед тем, как стягиваю с неё толстовку.