Читать книгу: «Анхорн.Цифровые Боги: Северные Королевства Предела», страница 3

– Я полечу с вами. Арбитр, ты не против? – Нигири довольно ожидаемо внёс свою кандидатуру, дабы составить компанию Хранителю в предстоящем путешествии.

Они работали вместе, и не было смысла разделяться, возможно, что Нигири в обозримом будущем запросил бы временный перевод на Пустошь. Их исследования должны были продолжаться несмотря на угрозу тотального краха, лекарство от одержимости внесло бы свою положительную веху в копилку культа Анхорн.

– Нет. Если ты сам уверен, то я тем более не буду против, – ответила Посланница. – Лайт, загрузи в локальную сеть разрешение на перевод.

– Да, да, понял. Твои обязанности на время отсутствия распределим между оставшимися, – хищно сверкнув зубами, Лайт эксплуататорским взглядом смерил по очереди Сэма, доктора Рин и лирианца.

Варрус в ответ показал ему многозначительную фигу, сцепив свои чешуйчатые пальцы. “Ага, мол… где сядешь, там и слезешь… дополнительные вахты только для пользы общего дела”, – читалось в этом говорящем знаке.

– Раз с одной проблем разобрались, остаётся… Аштан и Таммиль, и если со вторыми всё ясно, генерал Ириль готовится к войне с Империей… – прошелестела вкрадчивым голосом Арбитр, явно радуясь, что вмешательство Нигири вернуло Хранителю решимость и склонило последнего к осознанию необходимости визита на Тэрэнсию.

– То-то Стикс обрадуется новому титулу, – понуро высказался Лайт.

– Ты полагаешь, они не будут вмешиваться в наше противостояние? – уточнил Мудрец, а аломей опять остался без поддержки.

– Предпосылок к подобному развитию событий мало. Они тоже почитают Механика, но поскольку военный флот Таммиля готовится дать бой нашим союзникам, у меня закрадываются подозрения, что они получили карт-бланш от покровителя. Нет смысла пытаться перетянуть их на свою сторону, да и ресурсов бросаться из огня да в полымя второго конфликта, у нас пока нет, – ответила Посланница.

Лирианец, как и все присутствующие на этом историческом событии, ощущал явственно две вещи. Они боролись в нём за пальму первенства, толкаясь в мыслях, бередя старые раны и незажившие обиды к вечности. Доминантной нотой на разгульном празднике отчаянья выступало чувство дестабилизации. Оно так ярко и безошибочно присутствовало рядом, словно тень: в понуром голосе Хранителя, в угловато необдуманных движениях Арбитра, в практически полном отрешении от разговора Мудреца. По ним своей холодной рукой бесконтрольного смятения ударила дезинтеграция Анхорн.

Распад культа, вызванный предательством Механика, распространялся с поразительной скоростью: на самих Посланников, на помехи и сбои в глобальной кибернетической сети, на сердца и души всех живых существ. И даже сохраняя внешнюю стойкость, решимость дать отпор захватчикам подтачивало неминуемое разложение. Трое из оставшихся Богов Анхорн олицетворяли собой мост, как нерушимый символ, его опоры сопротивлялись шторму, но систематически… внутри самих колонн зрело усталостное напряжение, постепенно готовя культ к разрушению. Второй нотой симфонии паники и потери контроля звучала обида прошлых лет. Она горевала прошедшими тысячелетия назад кровопролитными сражениями, унесших несчётное число жизней, результат коих сейчас сводился к абсолютному нулю. Ей было больно, и она скорбела беззвучным криком сквозь пустоту миров: “Почему?! Почему вы не уничтожили эти долбанные Разломы тогда! Ну почему?”

– Я бы всё равно направил в ключевые сектора звёздной системы Таммиля хотя бы парочку разведкораблей, – высказал весьма дельную мысль Мудрец.

– Звучит логично, – глаза Арбитра засветились, а скрипты несколько раз сменились, посылая приказы в командный центр Золотого Храма.

– Я так понимаю, нам достаётся увеселительная прогулка на Галапрайм ? – Варрус сопоставил дважды два и пришёл к единственно верному логическому заключению.

Хранитель и Нигири летят в гости к Железному Консулу, в Таммиль отправляются разведкорабли, смысла туда ехать пока нет. Тогда остаётся лишь одно прекраснейшее место в Пределе, куда Арбитр собирается заслать команду Горизонта, учитывая, что ей и Мудрецу придётся, скорее всего, остаться в штабе.

– Мне не хочется посылать вас туда, но это единственный шанс провести разведку на месте и попытаться с ними договориться, пока ещё не слишком поздно, – отозвалась Арбитр, меняя карту и перенося положение интерфейса к координатам планетарного государства в звёздной системе Аштана, названного в честь самой яркой звезды сектора. Безжалостный оранжевый гигант Аштан, впрочем, весьма миролюбиво собрал под своим тёплым крылом порядка тридцати обитаемых планет.

– Хорошо, допустим… берём теорию: мы пребываем на Галапрайм с официальным визитом от вашего имени и храма Анхорн… при подлёте нас по чистой случайности не сбивает местная система планетарной обороны и Горизонт чудом садится на поверхность. Хорошо, предполагаем, что так и будет. До этого момента вроде всё понятно, а дальше что? – осведомился лирианец, пылая сарказмом. – Я так и представляю себе реакуию правящих домов и Грандлорда… Что скажем? Мы просто так, проверить: не якшаетесь ли вы тут с нашим главным врагом? То есть с вашим покровителем и идейным вдохновителем Механиком? А вообще, вы тут ещё живы или у вас в мозгах уже давным-давно инопланетная каша?

– Именно поэтому у вас будет легенда и прикрытие, а дальше придётся действовать по ситуации, – успокоила помощника Арбитр. – Поскольку код разрушения мог затронуть их системы, нужно будет проверить и поставить обновлённые барьеры там, где необходимо. Я действительно собираюсь загрузить вам готовые драйвера на внешний носитель для обновления защитных систем, чтобы это выглядело убедительно.

– Почти убеждён, – усмехнулся Лайт, виновато опуская глаза под осуждающим взглядом Посланницы.

– Но я так понимаю, что нам всё равно необходимо разработать девятьсот девяносто девять путей отхода? – заметил Сэм, молчавший до сего момента, но теперь включившийся в обсуждение, ибо речь шла о непосредственной миссии и предстоящей работе.

– Да, и Горизонт пусть останется на орбите под стелс-полем. Если что-то пойдёт не так… как задумано, и придётся уходить быстро. Лайт, ты старший в предстоящей операции. Держите со мной постоянную связь непосредственно через сеть Анхорн. Не связывайтесь с межпланетками, похоже, большинство спутников заражены или уничтожены кодом Механика, – Арбитр прошлась немигающим взором по лицам своих подчинённых. – Будьте осторожны, при обнаружении тотального захвата планеты мимиками, симбионтами или куклами… убирайтесь оттуда. Это приказ.

На этом вдохновляющем напутствии совещание было закончено. Нигири забрав самые необходимые инструменты и материалы из своей лаборатории, ушёл вместе с Хранителем на Пустошь. Голограмма Мудреца пропала, сверкая сетевыми глитчами. Что собирался делать ныне лишённый предзнания Посланник мудрости и знаний представить сложно даже в самых страшных виртуальных проекциях. Вероятно, наимудрейший останется вместе с Арбитром готовить и разрабатывать план космического сражения с Мастером Гленом. Лайт с ручным навигатором удалились просчитывать курс и готовить прыжок на Галапрайм. Сэм весь нахохленный и до стиснутых зубов собранный наверняка отправиться проверять необходимое для операции снаряжение. Доктор Аша Рин вернулась в свою строго упорядоченную обитель таблеток и пробирок. Варрус было засобирался вслед уходящим товарищам, дел-то перед предстоящей миссией невпроворот, когда на ингиметр внезапно, но так долгожданно пришёл знакомый запрос:

– Поднимись в храм через пять минут, – стрелок обернулся в надежде увидеть внимательные кристальные глаза перед собой, но голографическая фигура сетевой версии Арбитра исчезла.

Он выдохнул воздух из лёгких и глубоко вдохнул, надеясь тем самым побороть не проходившую уже длительное время хандру, ощущение непроходящей беспомощности.

“Не дело, так себя вести. Надо собрать свои лирианские мозги в кучу и начинать осознавать, как сильно мы встряли и что-то с этим делать. Мы сражаемся… Боги за нас ещё сражаются, не время прохлаждаться, Варрус”, – он тряхнул головой.

Вновь осмотрев карту звёздных систем Предел, размеченную алыми значками “захватчики”, стрелок зашагал прочь.

Лифт привёз его в пустой храм на четвёртую палубу Горизонта в полной тишине и необъяснимой тревоге. Он не мог войти в храм без специальных скриптов, Арбитр хранила их в оперативной памяти наручного ингиметра, но когда он приблизился к гермодверям, они открылись. Тяжёлые створки, пропуская изнутри тусклый свет, разъехались в стороны. В центре комнаты стояла Арбитр. Такая же, какой появилась на коронации Стикса. Будто настоящей. Словно это и правда была она. Его Богиня, а не её квантовая копия. Варрус плохо знал детали и не был уверен до конца, что и как работает в этом новом способе перемещения цифровых. Ему просто хотелось с ней поговорить, пока Горизонт не прыгнул навстречу возможно их последней миссии в качестве охотников Анхорн.

– Будто настоящая, – заметил он хмуро.

– Я и есть настоящая.

– На коронации вы нас всех порядком удивили своим появлением, до сих пор верится с трудом, – стрелок, преодолевая тревогу, неуверенно сделал ещё один шаг в центр храма.

А створки гермодверей захлопнулись позади него, сбивая весь настрой, пугливым звоном и блеском внутрикорабельной системы оповещения и контроля.

– Квантовое проецирование.

– Какие затейливые слова для уха солдата. Как оно работает?

– Это я, Вар. Всё хорошо, – успокоила Посланница.

– Точно? – с недоверием переспросил он, снова сокращая дистанцию между ними и неспешно вырастая за недвижимой фигурой, почти вплотную касаясь асимметричной накидки.

– Сто процентов, хотя всё и не совсем так классно, как звучит. Эта копия сжирает большой объём оперативки Хранителя, долго не работает и очень ограничена в ресурсах.

– Годится только для выездных представлений? – отшутившись, уточнил лирианец.

– Можно и так сказать.

Только сейчас она повернулась корпусом и подняла на стрелка синтетические глаза, в них плескалась цифровая вечность. Ныне сломленная, разбитая, почти уничтоженная, но до сих пор живая, по-прежнему прекрасная. Необъяснимо бесконечный источник знаний, мощи и технологий цифровых Богов, распаянный внутри плат и схем на их процессорах, запечатлённый в сотнях временных фрагментов, раскиданных по киберполотну Предела, постепенно утрачивал контроль над всё большим и большим числом свободных сегментов. И всё же Лабиринт пока не пал, он сопротивлялся враждебному коду, запущенному в его архитектуру сошедшим с ума Богом творения и времени. Защищаясь и сражаясь, противясь возникшей угрозе, как лейкоциты с фагоцитами живых боролись бы с болезнью тела. Лабиринт не сдался, Арбитр не сдалась. Её интегральный, деятельный разум требовал действовать. И стрелок, до сего момента словивший дикий приступ хандры и отчаянья, наконец-то ожил в глубине кристальных глаз. Надежда не умерла, она стояла перед ним, готовая сражаться до последнего за Предел. Его тоска, томимая мгновением этой встречи, не прощаясь, ушла, не закрывая дверь. Она вернётся, но только не сейчас.

Варрус на мгновение замялся, ему требовалось недюжинная толика решимости, чтобы сказать следующее:

– Ты отлично выглядишь. Ну в смысле, как обычно, да! – это была попытка романтизировать момент, так нужная ему и так, похоже, неуместная и непонятная Посланнице.

Под золотой маской сейчас по предсказуемой вероятности скрывалось абсолютное недоумение. Арбитр смотрела на старпома без слов и движения, словно статуя.

– Головой ударился?

Выправка солдата положение спасла, и лирианец не смутился подобной реакции.

– Нет. Понимаешь, люди обычно, находясь в отношениях, говорят партнёру комплименты, – лёгкая нервозность всё же растеклась по телу. Как же сложно. Что живым покажется обыденным, машины сочтут за нонсенс, нагло искажающий заранее заведённую системность. Но лирианца так просто не возьмёшь. Хотя справедливости ради стоит сказать, что опыта в любовных делах у него наберётся едва ли больше, чем у Нигири. Чьей единственной отрадой души по жизни была только наука. – Хм… Ради поддержки, внимания, выражения любви, – всё же запнувшись, объяснил лирианец.

– Так, я всегда идеальна. Я же робот.

Варрус уставился на неё в недоумении, пытаясь перевести сказанное с машинного на язык простых смертных.

– Это была шутка, если что.

– Ой, всё! – вспылил стрелок. – Ты ничего не смыслишь в комплиментах.

Первая попытка социализации, похоже, с треском провалилась. Арбитр подошла ближе:

– Прости. Я существую слишком долго. Всё это я уже слышала не раз от мнимых благодетелей всех рас и видов, желавших моего внимания, Благословения.

– А так проблема тогда в подаче. Понял, принял. Исправимся, – он улыбнулся, воодушевляясь подобным объяснением.

– Удиви меня, – и в сказанных словах зазвучала мечтательная искренность.

Стрелок кивнул. Теперь всё хорошо, за исключением предстоящего визита на Аштан. За этим диалогом он почти о нём забыл. Арбитр придвинулась ещё ближе, сокращая расстояние между ними до пикового минимума.

– Пожалуйста, будь осторожен, – пальцами правой руки, сложенными в кулак, она потянулась к его нагрудной пластине и несколько раз стукнула по ней, едва-едва касаясь брони. Вновь выполняя древний и очень личный ритуал напутствия охотников Анхорн.

Варрус был готов расплавиться и раствориться. Тревога отступила, его мучили страхи за будущее команды, за их будущее с Арбитром, за будущее всего Предела. Его беспокоили эти давящие, зудящие провалы в памяти. Без шанса на восстановление. Он помнил про данное Посланницей обещание, но смотрел на вещи реально. Возвратить утерянное было невозможно. Его воспоминания поглотила цифровая вечность, и сейчас ей плохо, она сопротивлялась разрушению.

“Так, может, ей нужнее? Пусть забирает”, – меланхолично подумал стрелок, глядя в кристально-позитронные глаза своей Богине. Теперь он был готов, пожалуй, отправиться на Аштан.

– Буду, обещаю.

– Хорошо, а да… забыла сказать. В качестве поддержки вашей легенды я пару месяцев назад отправила на Галапрайм своего дипломата… по возможности заберите его на Горизонт, – внезапно изменившись, сломав всю тишину и красоту момента, добавила Арбитр.

– По возможности? А можно хоть немного вводных данных? Что, куда… откуда? – осознав упущенный момент, стрелок рассыпался в вопросах.

“Не понимаешь что-то в приказе… будь добр, уточни, переспроси, собери всю доступную информацию. Непонимание процесса не освобождает от огрех ответственности, а в худшем случае накидывает ещё больше, да ещё и с тумаками”, – Варрус выучил эту простую истину в путешествиях с Арбитром довольно быстро. Не спросил – твои проблемы. Спросил – тоже твои, но уже не настолько болезненные.

– Я вышлю дополнительную информацию позже через внутреннюю сеть Анхорн, – договорив, квантовая копия Арбитра на глазах стрелка стала превращаться в крошечные кристаллы света и распадаться, исчезая без остатка.

Прощаться красиво она никогда не умела. Стрелок вздохнул. Понятно, что ничего не понятно. Не в первый раз, но всё равно обидно. И что-то было в этом “позже”, что Варрус разобрал, как цифровое отрицание. Неприятие и весьма нелицеприятное, что может не понравиться ему… стрелку из будущего на Аштане. Он это знал, но всё равно ей доверял. Он был солдатом, охотником Анхорн, и путь призывным горном звал его на поле боя.

Механик

Механик был сломлен и ощущал всю глубину надлома последними сегментами оперативной памяти, что принадлежали лишь ему одному. Ни альфа-мимику внутри него, ни протоколу Неизбежности. Там в маленьких ячейках размером в несколько свободных терабайт оставалось ещё немного данных, что когда-то были им. Механиком. Посланником Творца, дарящим время, технологии, развитие. Он пока был собой, но эти базы данных умирали, протокол за протоколом уничтожались, стираясь в каждом поражённом кластере, трансформируясь в нечто невообразимо новое. Несуществующее ранее… знамение конца миров. И обновлённого себя Посланник узнавал с трудом.

– Ответ-проверка – образец 394, запустить диагностику… – прошептал Механик в полутьму, разгоняемую едва-едва уловимым неоновым светом от подвесных диодов, активируя голосом внутреннее сканирование систем управления.

– Сканирование запущено, время отклика 2,3 секунды. Мастер Глен, мои модули контроля и диагностики работают со сбоями, фиксирую множественные аномалии, – из той же темноты отозвался сдавленный женский голос.

– Система, включить дополнительные диоды освещения, – отдал второй приказ Механик, обращённый на этот раз к корабельной системе ИИ.

Он отключил от центра управления основной кластер Миры, теперь процессор корабля мог выполнять команды создателя без помощи девушки-андроида, что выступала своеобразным связующим мостом между двумя основными ядрами. Оба ядра и есть Мира, просто одно составляло разум андроида, а второе – ИИ Затмения.

Клубящаяся тьма в центре помещения рассеянно отступила по краям, скрывая проводящие структуры корабля, а усиленный диодами свет голубыми всполохами разметил стоящую посередине стеклянную криокапсулу. Криокапсула стандартная, но грубо переделанная под иные процессы за ненадобностью по основной функции применения. Борты были обиты ровными стальными стяжками, сам корпус помещён на искусственно созданный постамент из кристальной материи Лабиринта, его основание мерцало золотым переливом от низа до верху. Материя кристаллов соприкасалась с днищем прозрачно-голубой капсулы, а протоколы Лабиринта покрывали тонким верхним слоем обшивку изнутри, как плёнка. Это сооружение, как и всё созданное рукой Механика, выглядело футуристично, необычно и по-своему зловещим. Будто механическая утроба, принадлежащая гигантскому роботу-праматери, капсула светилась изнутри, подсвечиваемая силой кодировок Лабиринта. В её полости размеренно плескаясь о выпуклые стенки, переливался жидкий субстрат из наноботов и машинной смазки, мерцая синим, покрываясь маслянистой пеной.

Свободное пространство капсулы перегораживали стержневые распорки, наполовину погружённые в субстрат, они крепились магнитными присосками к стеклу. На них, как на кресте было распято тело Миры. Андроид была критически повреждена. Их столкновение с Арбитром закончилось весьма печально для помощницы Механика, если не сказать фатально. Прожжённый местами химикат – заменитель кожи, просвечивающиеся детали конструкции, повреждённые взрывом, но что неприятнее всего: в голове дырка размером с бильярдный шар. Провода, нейропорты, проводящие схемы и само позитронное ядро испорчены. Механик вспомнил, что хотел порассуждать на тему, кому же досталось больше – Арбитру, что вышла из столкновения без колец Элиша, или ему, потерявшему единственную помощницу и элемент управления процессом творения. Без Миры он не сможет создавать, она его противовес и контроль, ведь большая часть его собственных систем захвачены протоколом Неизбежности. Но предаваться приятному злорадству всё же нельзя… ну не сейчас, по крайней мере, надо починить Миру, а вот уже потом он попирует вдоволь на остатках своего самоконтроля.

– Сканирование завершено, кэшированные данные логов передаются на ваш ингиметр, Мастер Глен, – голосовой модуль, и отвечающий за него конструкт внутри тела девушки-андроида остались целы. Поэтому она могла говорить даже в таком состоянии.

Логи проверки подгрузились, Посланник увидел их воочию, выводя данные на нейронный интерфейс. Тонна ошибок в программном коде… он предполагал, что неполадок будет много, но не так же много! Восстановить её физические повреждения довольно просто, нужно лишь прописать команды, а наноботы доделают всю сложную работу. А вот починить позитронное ядро будет крайне проблематично. Мира особенный андроид. Она отличается от ей подобных, созданных во время первой эпохи колонизации. И восстановить исходный код её личности без существенных поведенческих ошибок Посланнику, пока никак не удавалось.

– Чёрт! Чёрт! Чёртова Арбитр! – взревел Механик и ударил своей металлической рукой по бортику капсулы. Мира, лежавшая внутри искалеченная и повреждённая, пошевелилась, пуская в плескавшуюся жидкость в полости сноп электрических искр из покорёженных частей.

– Мастер Глен… Мира может отправить запрос на дополнительную диагностику? – аналитические модули поведения андроида работали и по гневной выходке Механика Мира поняла, что хозяин недоволен, но как исправить это недоразумение она не знала.

Её системы были повреждены настолько сильно, что поведенческий чип, отвечавший за принятие обособленных решений, предлагал ей запустить программу саморемонта или быструю очистку кэша, прекрасно зная, что ничем существенным эти базовые действия ей уже не помогут.

Механик покачал головой, заданный машиной вопрос ему пришёлся не по душе. Испытывая ненависть и к самому себе, и к неисправному андроиду, он подумал:

“Опять она задаёт вопросы, не предусмотренные её исходным кодом! Дерьмо! Теперь придётся начать калибровку заново”.

– Мира, дорогуша… ты испугалась, да? – Механик сполз со своего импровизированного трона рядом с капсулой и зашелестел полами мантии, нагибаясь вперёд. – Прости, прости! Не переживай… я тебя починю, обязательно поставлю на ноги, – добавил он, поглаживая дырку в эндоскелете черепа машины. – Я ведь обещал!

– Благодарю вас, Мастер Глен, – отозвалась умирающая машина уже более спокойно, потревоженная ранее гневом своего хозяина.

– Я починю! Обя-за-тель-но! – растягивая последнее слово со всем безумством в голосе.

Посланник порылся в складках шёлковой мантии, выудив оттуда массивный артефакт.

Потрошитель Элиша – ныне грозное оружие смерти, а ведь когда-то артефакт, даже звался иначе, помогал ему творить, создавая прекрасное. Пусть и неживое, он не мог преобразовывать из живой материи, как Хранитель. Математически выверенные конструкции, инженерные чудеса, технологически совершенные приборы и изобретения. Он создавал! Но это было давно… до визита за Разлом. Сейчас артефакт, как и его создатель, нёс только разрушение и боль. Разъединяя целое, обрушивая сетевую мощь на созданное контрмерами других Посланников, изничтожая годами существующие технологии. Карательная миссия Механика проникла в его ритуальный артефакт, превращая в пепел и пыль всё, до чего орудие могло дотянуться. Глазные линзы Миры он отключил заранее, прекрасно зная, чем закончится очередная попытка откалибровать позитронное ядро с фатальными ошибками кода. Аккуратно он возвёл дуло пистолета к голове андроида, приложив его именно туда, где зияла дыра в металлическом корпусе. Сквозь отверстие поблёскивала голубым перламутром оболочка позитронного ядра в сплетении ярких проводов, защищённой ими словно стальной сетью. Ядро – главный орган в теле робота, как сердце у живых.

Механик активировал силовой барьер на нагрудной пластине.

“Ах-ха-ха, как же всё-таки несправедлива поведенческая структура их ядер… такие хрупкие, такие бесполезные в своей особенности, но всё же неповторимо исключительные. Но… ничего… не время убиваться. Я могу попробовать снова и снова. Бесконечное количество раз! У меня в распоряжении всё время мира”, – пронеслось в голове безумца, а затем он без лишних промедлений спустил курок.

Глухой звук выстрела раздался в тишине пустого отсека корабля, отзываясь эхом от затемнённых стен. Ошмётки ядра и конструкционных сочленений брызнули фонтаном искр и огня, но плескавшиеся внутри капсулы наноботы не пострадали. Они хорошо обучались и быстро превратили зыбкую поверхность загадочного подобия жидкости в сталь, а затем также мгновенно распались, чтобы собраться вновь в тягучую жижу. Перетекая, как желе, они по каплям наползали на остатки металлического черепа убиенной Миры. Вливаясь внутрь, наноботный слизень, отливавший размеренным ионным блеском синевы, растёкся внутри остатков черепной коробки робота, заживляя и восстанавливая повреждённые структуры: металлопластиковую оболочку ныне пустую, как скорлупа разбитого яйца, уничтоженные артефактом нейропорты, проводящие элементы и матрицы. К сожалению, создать заново разрушенное вдребезги ядро они бы не смогли. По крайней мере, на данной стадии своего обучения и развития, но в будущем кто знает? Возможно, что после того, как Механик свершил бы задуманное… когда на выжженных войной планетах Предела не останется ничего живого, он как-нибудь да сумеет дать им больше. Свою галактику, желанный дом и новый виток грядущей эволюции машин. Собрать бы теперь воедино разрушенное… но Арбитр постаралась как могла, испортив Посланнику начало военной кампании.

Улыбнувшись под своей зловещей маской, отражавшей всю глубину его падения, Механик деловито вперил руки в бока:

– Система! Ответ-проверка – образец 395 создать новый проект! – подал он голосом команды для корабельного ИИ.

– Принято, создаю новый проект, записи внесены в облачное хранилище. Открываю кластерный накопитель, – цельнометаллически вторила система корабля.

Механик напевал себе под нос древние песнопения из послания Творца, продолжая бесцельно стоять и наблюдать за работой машин. Его коснулось разрушение так сильно и так ощутимо, что более было невозможно скрыть причинённый системам вред. Маска пострадала больше всех. Привычное жидкое золото истончилось до тонкой плёнки, прорехи в столь непрочном покрытии открывали ржавые конструкционные элементы. Их разъедало время, состаривая без остатка, так что даже наноботам оставалось только сдаться, подняв позитронные лапы вверх. Ему уже не помочь, разрушение не остановить. Неизбежность чёрной кошкой скользила за Посланником, суля ему ещё большие несчастья. А беды цифрового Бога выходили в свет, стремясь подмять всё ныне существующее.

Отданный им приказ запустил целый цикл производственных операций и породил внутри лабораторного отсека скрипящий шум охладителей различных систем, подгружаемых в конкретный, последовательный процесс. Затмение теперь представляло собой сложную и постоянно меняющуюся по запросу конструкцию. Это уже не простой звездолёт-перехватчик, а уникальная производственная структура с безграничными боевыми возможностями. Приглушённое поклацывание активировало магнитную систему-органайзер, и сверху прямо над капсулой спустилась узкая объёмная рейка с нанизанными на неё гладкими сферами. Их поверхность, играючи переливалась на свету перламутровым неоном, сквозь оболочку едва-едва просвечивались золотые платы. Позитронные ядра – продукт синтеза специальных контрмер и проводящей материи Лабиринта, что были созданы Механиком исключительно под проект роботизации Миры. Творец аккуратно протянул свои механические пальцы, подцепил одну сферу и покрутив перед глазами, второй рукой вызвал привязанный к ней интерфейс. На нём в реальном времени отображались: заложенные характеристики и воссозданные внутри сферы параметры уникального кода. Каждое ядро несло в себе бесподобный код, но далеко не идеальную копию материнской структуры. К сожалению, все созданные сферы чем-то отличались от той первой, неповторимой Миры… и он её потерял! Ничего, Посланник ещё предъявит Арбитру счёт, но потом… сначала надо восстановить помощницу. С этими копиями никак не получалось создать образец, что отвечал бы всем запросам Механика. Он не желал довольствоваться малым. Пусть будет лучшее, идеальное с беспрекословным подчинением. Вот главное искомое условие – оригинальная Мира – красивая игрушка без мозгов. Мощнейшее звуковое оружие и послушный инструмент для цифрового Бога. Но не личность со своими желаниями и страхами. Это Посланнику было не нужно. Будучи сам идеальной машиной, он предпочитал создавать изобретения, дабы они несли ощутимую пользу, а не плодили проблемы непрошеным своеволием.