Читать книгу: «Цугцванг», страница 2

И теперь уже не скрываю улыбку, показывая Павлу, что слова достигли цели и сегодня Виолетта весь день будет осмысливать сказанное, хотя не уверена, что она поняла смысл всех слов.

– Глупо отвечать грубостью на грубость, – подмигивает, оплачивая кофе.

– Не все с вами согласятся.

– Алла, я работаю в коллективе, где каждый со своими принципами и точкой зрения. А также контактирую с клиентами, и если не смогу найти подход, а как следствие, подписать выгодный договор, то менеджер из меня паршивый. Вы как человек, работающий в сфере обслуживания, должны меня понять.

– Согласна…

– Пойти со мной на свидание?

– Ч-что? Нет! – вырывается слишком резко, потому что я не помню, чтобы подобное предложение было озвучено. – То есть… Вы не предлагали.

– А если предложу?

– Я подумаю.

– Тогда предлагаю. Надеюсь завтра получить ответ. Положительный.

Открываю рот, чтобы возразить, но Павел подхватывает стакан с кофе и, наградив меня очаровательной улыбкой, уходит, оставив в недоумении.

Я почти согласилась пойти с ним на свидание, ответив первое, что пришло в голову, а точнее, на язык. Удивительно, как тонко он играет словами, выводя беседу в нужное русло и очаровывая. Но стоит ли поддаваться на образ обаятельного менеджера, который увлёкся девушкой из кофейни?

Два года недоверия и, как следствие, уничтожение любых поползновений в мой адрес со стороны противоположного пола. Может, достаточно? Павел однозначно далёк от мира, в котором существуют мой отец и Антон. Возможно, он даже не предполагает, что есть изнанка, доступная лишь избранным и исключающая наличие случайных людей.

Как знать, может, именно с таким, как Павел, я смогу обрести покой, а заодно и почувствовать себя счастливой. И вообще, имею ли я право на это счастье, с учётом того, кем является мой отец?

Глава 3

– Доброе утро.

Павел появляется неожиданно, заставляя меня вздрогнуть и медленно повернуться, чтобы увидеть в мужской руке две розы. Собираюсь бросить в него шутку Виолетты, но он опережает с пояснениями:

– Две, чтобы в вазе их стало пять, тем самым создав нечётное количество.

– Спасибо.

Застываю напротив, отметив, что он значительно выше. Телосложение оценить не представляется возможным, потому как на мужчине костюм и пальто. Явно не атлетического телосложения, но и худым его не назовёшь. И пока моё оценивание не вызвало вопросы, иду к стойке, устраиваю цветы в вазе, отметив актуальность слов Павла, и готовлю кофе.

– Алла, вы подумали?

– О чём? – Хорошо помню, как почти согласилась пойти с ним на свидание, полночи посвятив мыслям, стоит ли отвечать мужчине взаимностью, но делаю вид, что не придаю значения этому моменту.

– О том, чтобы провести со мной вечер.

– Я знаю вас три дня, – выставляю перед ним стакан, – точнее, видела несколько раз за эти три дня. Не уверена, что этого времени достаточно, чтобы решиться на следующий шаг.

– К сожалению, я могу лишь радовать вас цветами и пятью минутами своего времени, потому как моё начальство будет недовольно, если я буду проводить в кофейне половину рабочего дня. Поэтому предлагаю встретиться в другой обстановке. – Обдумываю его слова, частично соглашаясь, когда Павел добавляет: – На ваших условиях.

Жалобный взгляд, приправленный улыбкой и открытостью, дезориентирует. Он такой милый, что язык не повернётся отказать, хотя и согласиться я не совсем готова. Но чем мне грозит одна встреча? Тем более, как он сказал, на моих условиях. Незаметно для меня самой он совершает правильные действия, предлагая мне выбор: я могу ответить согласием, а могу отказать. Именно я и только я – нет сторонних людей, не принимающих во внимание моё мнение.

– Хорошо. Только, – прерываю готовый вырваться поток восклицаний, – в людном месте. Кафе, например. Встретимся у станции метро за углом.

– Может, за вами заехать?

– Нет. Я приеду сама.

– А номер телефона? – Достаёт из кармана мобильный, готовый вбить контакт.

– Нет, Павел, – приближаюсь, облокотившись на стойку и одаривая его улыбкой. – Вы будете ждать меня у входа станции метро в восемь. Только так.

– Согласен, – поднимает руки, показывая, что принимает правила игры, какими бы они странными ни были. – А если вдруг у вас изменятся планы: непредвиденные обстоятельства или поправки в графике?

– Я приеду.

– Я буду ждать.

Забирает кофе, укутав напоследок ароматом парфюма. Теряюсь в сомнениях, верно ли поступаю, согласившись на встречу, но тут же себя успокаиваю: прошло два года, и пора хотя бы попробовать построить нечто новое. И пусть отношения с Павлом не приведут ни к чему серьёзному, я хотя бы вспомню, каково это – общаться с противоположным полом.

Странно, но до него желания ответить кому-либо взаимностью не возникало. Меня отталкивало наличие явных недостатков и непонимание, о чём говорить с деловыми мужчинами, создающими и развивающими бизнес. Мой отец тоже бизнесмен, но его дело не стоит обсуждать с посторонними, как и делиться подробностями.

– Привет. – Виолетта врывается в помещение, на ходу расстёгивая пуховик. – Кавалер приходил? – Заглядывает за стойку, где в вазе уже пять роз. – Приходил. А ты смотри, исправился. Голова работает.

– Он тебе не нравится?

– Мне никто не нравится, – хмыкает, скрывшись в подсобке, но появившись через минуту. – А вылизанные мужики тем более.

– Он не вылизанный.

– Вот именно, – щёлкает меня по носу, протискиваясь к кофемашине и делая себе кофе. – Выделяется он среди офисных червяков, приползающих сюда за дозой кофеина и пончиком в глазури.

– Что ты имеешь в виду?

– Точно сказать не могу, но он из другого теста.

Удивительные умозаключения от Виолетты, больше похожие на внезапное пробуждение интуиции, не отталкивают от Павла. Пусть немного другой и выделяющийся, разве это плохо?

– А по-моему, он совершенно нормальный, – пожимаю плечами, не желая показывать, что её слова посеяли сомнения.

– Как знаешь, – складывает полномочия, предоставляя мне право определиться самой, и готовится обслужить нескольких клиентов в кофейне.

До конца рабочего дня ни я, ни Виолетта не возвращаемся к теме Павла и предстоящей встречи. Я же изъедаю себя, решая, стоит ли появиться. Не приду и просто скажу, что возникли те самые непредвиденные обстоятельства, а если появляюсь…

Ругаю себя за нерешительность и неспособность сдвинуться с мёртвой точки, то и дело возвращаясь к ситуации с моим неудавшимся браком. Не должна одна ошибка позволять сомневаться во всех и уничтожать возможность общения с мужчинами.

В который раз повторяю сама себе, что Павел однозначно не входит в круг людей, подобных отцу, и тем более не работает на них. Как по мне, он типичный представитель тех, кто полжизни проводит в офисе и проживает обычную жизнь с вполне земными проблемами.

К вечеру уже не понимаю, права Виолетта или же я, но потребность появления в назначенное время перерастает в жгучее желание. Я человек, который тоже хочет тепла и нежности, понимания и вовлечённости. Ведь проще идти по жизни, когда ты не один и имеешь опору, поддерживающую в тёмные времена.

Поэтому договариваюсь с Виолеттой закончить рабочий день на час раньше, спешу домой, где мне несказанно везёт попасть в свободную ванную, облачаюсь в то, что могу назвать «одеждой на выход» и спешу к станции метро. Еду, порываясь выйти на каждой станции, но вновь повторяю, что когда-нибудь на подобный шанс решиться придётся. Тогда пусть это будет спокойный и ненавязчивый Павел, вызывающий желание узнать его поближе.

Понимаю, что опаздываю, когда мысленно подгоняю эскалатор, который медленно тянется наверх, кажется, не так быстро, как обычно. Выхожу из метро и замираю у входа, осматриваясь и выискивая взглядом мужчину. Его нет. Я опоздала на десять минут, а он, видимо, не дождался, привыкший к чёткому распорядку. Но девочкам ведь можно немножко задержаться? Почти соглашаюсь с тем, что всё к лучшему, когда за спиной слышу:

– Добрый вечер, Алла.

Обернувшись, расплываюсь в улыбке, потому как передо мной стоит Павел с букетом белых роз.

– Ещё цветы? – Принимаю, вдыхая потрясающий аромат.

– Некрасиво прийти с пустыми руками.

– Я немного опоздала, потому что…

– Так положено, – подмигивает, намекая на своеобразную проверку, но на самом деле я не планировала задерживаться. – Предлагаю вам выбрать место, чтобы провести вечер: парк, кафе, кинотеатр, опера или же музей?

Он ждёт моего ответа, а я понимаю, что хочу забиться в дальний угол уютного кафе, где будет тихо играть ненавязчивая музыка, а собеседник услышит каждое слово. К тому же минусовая температура не располагает к прогулкам на улице, а простая одежда к походу в театр или оперу.

– Кафе? – интересуюсь неуверенно, пытаясь считать реакцию мужчины.

– Не имею ничего против.

Направляемся вниз по улице, где через пару кварталов расположена вереница кафе и баров, в которых часто жизнь появляется только ближе к вечеру.

– А вы тоже на метро?

– На машине, – указывает на тёмно-зелёный седан в череде других. Машина хорошая, но ценник вполне приемлемый для человека его уровня. – Припарковался, а затем пошёл встречать вас.

– Тебя, – поправляю мужчину. – Давай на «ты».

– С удовольствием. Какую кухню предпочитаешь: азиатскую, русскую, европейскую?

– Мне всё равно. – То и дело вдыхаю аромат роз. – Главное, чтобы место было уютным.

Уже через пятнадцать минут оказываемся в небольшом помещении в бежевых тонах, где приглушённый свет создаёт почти интимную атмосферу, а несколько парочек за круглыми столиками показывают, что место является идеальным для тех, кто желает получить уединение в общественном месте.

Сняв верхнюю одежду, занимаем столик у окна, проваливаясь в мягкие диванчики и оказываясь друг напротив друга. Официант подходит сразу, приняв заказ и оставив нас один на один.

Молчание. Кажется, два человека, оказавшись вне рабочих стен, растерялись, не зная, с чего начать разговор. Или же сказать нечего? Мне казалось, что проблем в общении не будет, и я даже обдумывала, как просто завяжется беседа, перетекая из одного в другое и приоткрывая завесу биографий. Напряжение нарастает по мере того, как Павел смотрит в упор, а я тушуюсь, вжимаясь в диванчик. А затем он цепляет мой взгляд и улыбается, дезориентируя и автоматически расслабляя. И как у него это получается?

– С чего начнём? – произносим одновременно и тихонько смеёмся.

– Как ты оказалась в кофейне? То есть я имею в виду, что девушка вроде тебя могла найти место лучше.

– Что значит «вроде меня»? – Напрягаюсь, словно он сейчас говорит «я знаю, кто ты».

– Не знаю, как объяснить. Но мне кажется, что тебе там не место, как, например, твоей напарнице. Кажется, Виолетта. Не твой уровень. Нет образования?

– В данный момент его получаю. Учусь на заочном.

– А специальность?

– Социолог.

– Неплохо. Я имею в виду, что социологи востребованы во многих сферах. Например, в компаниях, специализирующихся на социологических исследованиях; или в маркетинге и рекламе для анализа аудитории; СМИ и даже в избирательном штабе. Можно иметь приличный доход при условии, что сможешь найти хорошее место.

– А как его найти?

– Для начала придётся поработать за небольшую плату в какой-нибудь маленькой фирме, чтобы получить реальный опыт. А вот уже потом рассчитывать на нечто большее.

– А ты? Тоже начинал с небольшой фирмы?

– Наоборот. И сожалею об этом, – отводит взгляд, передёргивая плечами и уходя от ответа.

– Извини, если лезу не в своё дело, просто… Извини. – Готова извиняться сотню раз, лишь бы вернуть приятную улыбку на лице Павла, который после моих слов поник.

– Всё хорошо. Тема, навевающая воспоминания.

– Какие? – Кляну себя за вырвавшийся вопрос, готовая повторно извиниться. – Давай поговорим о чём-нибудь другом, – бодро перевожу тему разговора. – Ты местный?

– Из Самары. Приехал восемь лет назад.

– А почему переехал? Не нашлось хорошего места дома или стремился в большой город?

Павел шумно выдыхает, а я вновь чувствую себя виноватой: какой вопрос ни задай, всё по какой-то причине воспринимается им странно. Официант появляется вовремя, выставляя передо мной лёгкий салат с тушёными баклажанами, а перед мужчиной говядину и картофель по-домашнему. Сосредотачиваюсь на поедании пищи, понимая, что вечер принимает напряжённую форму и, видимо, закончится быстрее, чем я планировала.

– В общем… Чтобы ответить на большую часть твоих вопросов, расскажу. – Сосредотачиваюсь на мужчине, серьёзность которого даёт понять, что сейчас будет сказано нечто важное. – Десять лет назад я попал в хорошую фирму. Она быстро развивалась, открывая филиалы в других городах и обрастая клиентами. Там же познакомился с девушкой, и между нами завязались отношения. Как мне казалось, серьёзные. Спустя год я сделал ей предложение и даже получил согласие.

– И? – Если исходить из того, что сейчас Павел сидит напротив, хеппи-эндом эта история не закончилась.

– А потом узнал, что она состоит в отношениях с ещё одним сотрудником, но из другого отдела. Причём почти столько же, сколько и со мной.

– А зачем?

– Она выбирала. – Потупив взгляд, не совсем понимаю, что означает «выбирала». – Анализировала, кто из нас раньше продвинется по карьерной лестнице, тем самым обеспечив хороший доход, обзаведётся жильём и дорогой машиной. Грубо говоря, кто из нас более перспективен как будущий муж.

– Обалдеть… – перестаю жевать, не веря, что мужчина мог оказаться в такой ситуации. – Поэтому ты переехал?

– Выяснив отношения с нами обоими, она осталась без кандидатов, но работать в фирме продолжила. В какой-то момент я понял, что обстановка становится невыносимой, а сохранять исключительно рабочие отношения довольно сложно. По счастливой случайности встретил старого знакомого, который предложил перебраться сюда и занять место в компании, где я и работаю восьмой год.

– Служебных романов больше не случилось?

– Ни в коем случае. Табу. Отношения имеют свойство заканчиваться, а хорошую работу найти очень сложно. Вот и вся довольно короткая история.

Становится не по себе, что я практически вынудила Павла рассказать непростую историю из прошлого. Поэтому в качестве поддержки накрываю его ладонь своей, чуть сжимая и получая в ответ такое же неуверенное касание. Контакт длится меньше минуты, но и это, как мне кажется, становится важным моментом, сближающим двоих.

– А ты местная? – Его очередь задавать вопросы.

– Нет. Переехала из соседней области два года назад.

– Почему?

– Хотела сменить обстановку после… неудавшихся отношений.

– Измена? – почему-то сразу озвучивает причину, на его взгляд, самую распространённую.

– Не в прямом смысле.

– Это как?

Обдумываю, как ответить, не вплетая сложности в семье и брак, который должен был стать выгодной сделкой.

– Человек оказался не тем, кем представлялся изначально. Игра с выгодой для себя и не в моих интересах. Когда узнала правду, оказалось, что я проводила время, делилась важным и строила будущее с маской. А истинное лицо, увы, симпатии не вызвало.

– А причина? Деньги?

– Почему именно деньги?

– Как правило, самый распространённый мотив, если мы говорим о выгоде.

– Д-да… – закусив губу, прикидываю, как выбираться. Павел был откровенен, я же ограничилась абстрактными формулировками. – У моей мамы небольшая фирма. Довольно прибыльная. Он хотел её заполучить.

Заполучить Антон и его дед стремились часть дела отца, но об отце, как и о его деле, лучше не распространяться.

– А папа?

– Папа не так давно погиб. У меня только мама. И сестра. Но мы не близки.

– Почему? Я один в семье, но, если бы у меня был брат или сестра, я хотел бы, чтобы мы были родными по-настоящему.

– Так сложилось. Слишком разные: по характеру, темпераменту и стремлениям. Кровь одна, а точек соприкосновения нет. Её целью всегда был выгодный брак и сытая жизнь, а моей – самодостаточность и независимость.

– Именно поэтому работаешь в кофейне?

– Мне нравится, – пожимаю плечами, не понимая, почему и маму, и Павла так волнует место. – Работа три через три, приятная напарница и приличные клиенты. – Указываю на него, и мужчина расплывается в улыбке.

– Три через три? По-моему, я вижу тебя на рабочем месте больше трёх дней.

– Всё верно. После Нового года у меня сессия, и, чтобы посещать занятия, я заранее договариваюсь с девочками о подмене, а долги отрабатываю. В этот раз долг попросили отработать сейчас. Плюс у меня отпуск через восемь дней, но, скорее всего, я от него откажусь в счёт дней, когда буду отсутствовать.

– Зачем? Отпуск создан для того, чтобы отдыхать. Я вот свой жду целый год.

– А как проводишь?

– По-разному. Обязательно на несколько дней еду к своим в Самару, а после множество вариантов. Исхожу из настроения и финансовых возможностей.

Павел жуёт, делясь подробностями жизни открыто, будто мы знакомы продолжительное время. Он не утаивает данные о себе, не замалчивает неприятные моменты, что однозначно подкупает, но фоном отдаются слова Виолетты, и сейчас понимаю, по какой причине: по факту он мог прийти в кофейню откуда угодно, а проверить, что он действительно трудится в названной фирме, не могу. Не ходить же мне по офису в поисках мужчины, расспрашивая каждого встречного.

– О чём задумалась?

– Не пробовал пользоваться линзами? – Он снимает очки, протирая салфеткой стёкла, и в момент передо мной предстаёт другой человек. – Замри. – Задерживаю его ладонь своей, всматриваясь и оценивая. – Тебе не идёт этот цвет глаз, – выпаливаю неожиданно для самой себя, но этот момент уже отмечала, только не могла чётко сформулировать.

– В смысле?

– Мне кажется, карие сделали бы твою внешность более… выразительной.

– Какие есть, – возвращает очки на место, одаривая тёплой улыбкой. – А на линзы аллергия, выражающаяся зудом, краснотой и отёчностью. Поэтому только очки. Совсем не нравится?

– Нет-нет, просто высказала предположение. Дальнозоркость или близорукость?

– Второе.

– Лечение или операция возможны?

– Вторым как раз и занимаюсь в данный момент, и, возможно, ты сможешь увидеть меня без очков.

– Мне ты и таким нравишься, – решаюсь произнести важное, совсем забыв, что на первом свидании подобного не произносят, не убедившись, что партнёр испытывает аналогичные чувства.

Видимо, я совсем не помню, как вести себя с мужчинами, особенно с теми, которые обласкивают взглядом, вызывая растерянность. На меня никто так не смотрел или же я не замечала до Павла? И почему он? Спустя год работы и сотни лиц почему-то я откликнулась именно на него, практически сразу согласившись на встречу. И когда собираюсь озвучить свою мысль, за спиной раздаётся мужской голос:

– А кто это тут у нас?

Глава 4

Мгновенно напрягаюсь, решив, что меня нашёл кто-то из моего прошлого. Особо не пряталась, потому что для того чтобы исчезнуть, необходимо приложить куда больше усилий, но фамилию, город и номер телефона изменила, а также перестала пользоваться соцсетями и даже отказалась от банковских карт. Возник вопрос с перечислением зарплаты, но владелец пошёл мне навстречу, согласившись выдавать заработанное наличными.

Медленно поворачиваюсь, чтобы с удивлением увидеть незнакомого мужчину. Высокий, я бы даже сказала красивый, ухоженный и привлекающий внимание, смотрит поверх моей головы на Павла.

– Алла, мой коллега Валерий. А эта прекрасная девушка, – указывает на меня, – работает в кофейне напротив.

– Приятно познакомиться. – Валерий чуть склоняет голову в приветственном жесте. – Увы, пока не имел возможности побывать в вашем заведении. Переезд, суета, а оформление документации никто не отменял. Но я обязательно загляну.

– Будем рады, – вспоминаю о приличиях, приглашая мужчину в кофейню.

– А ты здесь…

– С девушкой, – указывает на окно, где перед кафе мнётся девушка в светлой шубке и смешной шапке с огромным помпоном, который совершенно не гармонирует с меховым изделием. – Но увы, нет мест. Вечер пятницы, – разводит руками. – Пойдём в другое кафе. Приятно было познакомиться, – подмигивает мне и протягивает руку Павлу, – до понедельника. Планёрка в девять.

А затем покидает кафе, подхватывает девушку под руку, и парочка исчезает в поисках свободных мест. Я же довольна, что случайно заглянувший коллега Павла наградил меня уверенностью: мужчина действительно работает в бизнес-центре и является менеджером названной фирмы. Неужели так бывает – честно? Или мой неприятный опыт заставляет сомневаться в каждом, кто встречается на пути?

– Алла?

– А… – переключаю внимание на Павла. – Задумалась. Давно работаете вместе?

– С Валерой? Он пришёл в фирму пару лет назад. Юрист. Работает в правовом отделе.

– А девушка?

– Не из наших. То есть не коллега. Впервые её вижу.

– Он, как и ты, противник отношений на рабочем месте?

– Не знаю.

– А вообще, красивые девушки у вас есть? – Интересно мнение мужчины о критериях женской привлекательности.

– Вопрос с подвохом? – Подмигивает и улыбается. – Скажу честно – есть. Хоть зрение у меня и неидеальное, – указывает на очки, – но привлекательность женского пола я могу оценить.

– И что, ни одна не вызвала желания познакомиться… поближе?

– Для себя я определяю лишь исключительно как коллег, не более. Повторения не желаю.

– Но отношения у тебя были? Я имею в виду после болезненного опыта.

– Были, конечно. Странно убеждать тебя в обратном.

– И? – Хочется понять, имеем ли мы шансы на что-то серьёзное.

– Пока не женат. Продолжительные отношения у меня были, если ты об этом, но закончились через три года.

– Почему?

– Просто закончились. Так бывает. Когда люди понимают, что моменты, связывающие ранее, больше неактуальны.

Пространный ответ, который настораживает. Но тут же себя одёргиваю, принимая тот факт, что он не обязан разложить себя передо мной на первом же свидании. Паша и так откровенен, что, несомненно, является плюсом, но всё же у каждого из нас есть моменты, которыми мы делиться не готовы. Или же можем открыться, если отношения достигнут той стадии, когда ты решишься рассказать о самом больном.

– А у тебя? Отношения были после… – подбирает слово, щёлкая пальцами. – Разочарования.

– Нет.

– Серьёзно? То есть я первый за два года, с кем ты согласилась пойти на свидание?

– Именно так.

– Почему? – Теряюсь от вопроса. – То есть я хотел сказать, неужели не нашлось человека, который бы тебя заинтересовал?

– Нет. Тебе это может показаться странным, но… Знаки внимания, комплименты, приглашения были – не было искры. Не знаю, как объяснить.

– Когда смотришь на человека, на первый взгляд обычного и ничем не выделяющегося, но понимаешь, что именно его прикосновений ждал.

– Да…

Удивительно, но Павел точно передаёт разрастающееся во мне ощущение. Пугающее и дезориентирующее, но совершенно естественное для любого человека, который решился построить новое, отбросив старое и болезненное.

– Ты смутилась.

– Просто… просто не думала, что это так заметно. Моя симпатия.

– Могу предположить, если бы я тебе не понравился визуально, вне кофейни ты со мной не встретилась бы.

– Наверное, да.

– Не наверное, а точно. Кстати, а что тебя привлекло? – Прямой вопрос, на который ответа у меня нет. Сейчас точно. Обдумываю, что сказать, но он продолжает: – Типаж? Знаки внимания?

– Настойчивость и одновременно мягкость. Знаю, сочетание странное, но, как оказалось, может быть гармоничным. В твоём исполнении.

И если первая роза была воспринята мною неоднозначно, то последующие выглядели вполне логично, а простота, с которой Павел вручал каждый цветок, подкупила. И да, типаж точно мой, а наличие классического костюма вызывает стойкую ассоциацию с чем-то серьёзным, а точнее, с папой. Мне кажется, я ни разу не видела отца в простой одежде. В его гардеробной почти сотня костюмов и такое же количество галстуков. Или все девочки стремятся найти того, кто будет хотя бы отдалённо напоминать им отца?

Напоминает ли Павел? Скорее, нет, чем да. Но Виолетта права: есть в нём нечто основательное и источающее силу, подкупающее и заставляющее в данный момент глупо улыбаться, отвечая взаимностью на игривую улыбку. Он всегда смотрит в глаза – прямо и открыто, – и в то же время оставляет место для чего-то подсознательно непонятного мне.

В нашем доме часто появлялись люди, которых отец называл компаньонами или полезными знакомыми. Среди них были те, кто вызывал интерес, вопросы и даже страх, но все как один они источали силу и желание пригнуться. Меня и Алину папа им не представлял, но я всегда с интересом наблюдала за ними из смежной с кабинетом отца комнаты, оставаясь незамеченной им. Потом я отметила, что Антон и его дед в нашем доме не бывали, что и послужило основанием для развития отношений и моей уверенности в правдивости происходящего.

Ещё час болтаем обо всём и ни о чём, понемногу раскрываясь друг другу. Увлечения, интересы, предпочтения совпадают частично, но ведь так и должно быть? Не могут люди всегда и во всём смотреть в одну сторону, безапелляционно сходиться во мнениях и иметь одинаковые вкусы. Если бы Павел поддакивал мне, не имея чего-то своего, я однозначно уличила бы его в искусственности.

– Где ты живёшь? – решаюсь спросить, как только покидаем кафе, попадая под мелкий снег, который день накрывающий город.

– Ленинский район.

– Снимаешь жильё?

– Нет. У меня своя квартира. Небольшая однушка, за которую мне ещё расплачиваться десять лет, но когда-то я решил, что лучше платить за своё, чем за чужое. А ты?

– Я живу… – осекаюсь, не желая называть адрес. – Юбилейный.

– Старый район. Там половина домов стоит под снос.

– Знаю. Я живу в аварийном доме.

– То есть? – Павел останавливается, придерживая меня за локоть и откровенно переживая. – Ты понимаешь, что дом признают аварийным при условии, что для этого есть основания? Аварийность предполагает наличие угрозы жизни и здоровья.

– Понимаю, но дом выглядит нормально. Для меня. И комната, которую я снимаю, обходится почти даром. С моей зарплатой в кофейне это существенная экономия.

– Аля, – впервые он произносит моё имя ласково, – советую тебе найти другое жильё, потому как то, что кажется тебе нормальным на первый взгляд, при более детальном рассмотрении таковым не является.

– Половина жильцов уже съехала, а те, кто остались, либо не решаются на переезд, либо не одобрили предложенные варианты. В любом случае жить одна я там не буду, и когда все разъедутся по новым адресам, найду другой вариант.

– Давай я помогу найти? Что-то приемлемое для тебя, но безопасное.

– Не сейчас, – пытаюсь успокоить мужчину, который взволнован и озадачен моей проблемой. – Может, чуть позже?

– Хорошо. Но я не забуду, учти.

Строгость, с которой он меня отчитывает, вызывает улыбку. Реакция не остаётся незамеченной, создавая идеальный момент для поцелуя. Я не готова. Не так: около станции метро с тем, кому позволила подойти чуть ближе, чем остальным.

– Мне пора, – увеличиваю дистанцию, отметив на лице Павла секундный момент разочарования.

– Дашь свой номер, чтобы я мог… пожелать тебе спокойной ночи. И доброго утра.

– Ты всегда можешь найти меня в кофейне.

– Завтра и послезавтра у меня выходной, а до понедельника два бесконечных дня.

– Значит, до понедельника.

Подарив ему улыбку, скрываюсь за дверью станции метро, сожалея, что номером так и не поделилась. В глазах большинства людей я выгляжу странно, не переписываясь в мессенджерах, социальных сетях и не выкладывая по несколько фото в день с подробной геолокацией. Я и раньше была равнодушна к таким вещам, а после переезда ограничила подобные моменты по максимуму. Мой номер знают мама, Алина и девочки с работы. Я даже не уверена насчёт папы…

В эту минуту подтверждаю, что подчинённые отца, приставленные ко мне, не были замечены. Неужели мама смогла убедить его отказаться от «присмотра»? С трудом верится, но машина, в которой обычно находятся два парня с равнодушным взглядом, не следует по пятам. Мысленно ликую, но радость, поглотившая меня, ускользает в тот момент, когда во дворе дома замечаю «надзирателей», не стесняющихся смотреть в упор. У мамы не вышло, а значит, я по-прежнему буду ощущать на себе взгляды ненавистных охранников.

***

– Доброе утро. – Лиза врывается вихрем, а я понимаю, что соскучилась по девушке, особенно после трёх дней в компании Виолетты. – Люблю работать в выходные: половина офисов закрыта, а вторая создаёт рабочий вид, не показываясь на глаза ни начальству, ни нам.

– И я тебе рада, – закатываю глаза, всем видом показывая, что не прониклась к «временной» напарнице.

– Всё так плохо? О, их пять, – осматривает цветы в вазе, поглаживая крупные бутоны. – И если посчитать, – загибает пальцы, – приходил даже в субботу?

– Нет. Три поодиночке, а затем сразу два, чтобы количество не было чётным. А вчера была суббота – законный выходной. Кстати, в пятницу у нас было свидание.

– Да ладно. – Лиза, предлагавшая к рассмотрению мною каждого мужчину, который оказывался в кофейне последний год и получавшая твёрдое «нет», шокирована неожиданным согласием на встречу. – И как?

– Всё хорошо.

– Хорошо? – разводит руками. – И всё? А ещё какие-то комментарии будут?

Не привыкла делиться личными моментами, перемалывая переживания внутри, но Лиза, застывшая в недоумении, не даёт шанса соскочить с темы.

– Он мне действительно нравится. Открытый, искренний, спокойный и осторожный.

– Осторожный?

– Не уничтожает напором. Сейчас всё происходит быстро: встретились, переспали, создали видимость отношений и побежали дальше. Молниеносное развитие не мой формат. Мне кажется, Паша это понял.

– Ну что, определил верную тактику, которая, уверена, – приближается, переходя на шёпот, – даст результат. Хватит уже страдать по бывшему.

– Я не страдаю.

– Вот и правильно.

Версия, что поводом для разрыва послужила измена, была озвучена мною Лизе, которая настойчиво добивалась хоть каких-то данных из моей прошлой жизни. На самом же деле причиной стал фарс, организованный Генералом и отцом с целью соединения семей, а главное – бизнеса. Мои чувства, как и пожелания, в расчёт не брались. На шахматной доске я лишь пешка, которая попадёт под раздачу короля, как только станет ненужной.

Папа позволил мне уйти. Не без помощи мамы, конечно. Условие: барахтайся как хочешь, но не смей просить помощи. Я и не прошу. Вот уже два года, разорвав старые контакты и работая, создаю видимость жизни, к которой стремилась. Мама помощь предлагала неоднократно, но как только я приму её, в глазах отца предстану слабой и отчаявшейся. Он не приближается, но приглядывает через своих людей, которых сегодня, кстати, во дворе дома я не увидела.

– Аля. – Лиза толкает меня в бок, заставляя переключить внимание на дверь, которая, открывшись, являет Павла с двумя белыми розами в руке.

– Добрый день. Суббота показалась мне бесконечной, поэтому решил, что мне срочно необходим кофе. Дополнение к имеющимся, – протягивает цветы, которые тут же присоединяются к предыдущим.