Из сумки инквизитора вновь показалась жаровня и всевозможные зелья. Он приготовил три разных раствора, два из них он выпил, а третьим смочил свой платок и повязал тот на конец меча рыцаря.

Проведя концом меча по земле перед комнатой, Арланд уселся возле невидимой линии, скрестив ноги, и положил руки на воздух, как делают это мимы, пытаясь показать стену.

Вскоре от его ладоней стали разбегаться прозрачные белесые кольца, как круги по воде. Воздух снова наполнился жужжанием, но не таким сильным, какое поднялось при закрытии портала.

– Никогда не видела, чтобы так работали, – тихо сказала я Дейку. Мы вместе сидели примерно в десяти метрах от Арланда и наблюдали.

– Похоже, в своем клоповнике совенок учился на отлично, – нехотя согласился рыцарь.

– Это так похоже на магию и у него так здорово получается… Может, он все-таки колдун?

– Однажды я пил с одним монахом. Так вот от него я слышал, что инквизиторы меняют свои тела, чтобы получить эти способности, – шепотом ответил Дейк. – Не думаю, что Арланд из прихоти носит эту броню и даже перчатки перед родственниками не снимает. Возможно, там и живого-то ничего не осталось. Что до того, маг он или нет… Тот монах сказал мне, что для обретения способностей белой сове нужна идеальная душа. Ну, знаешь, кружево. У магов оно неровное, ритуалы просто не подействуют, разве что убьют бедолагу. Арланд не может быть магом, как бы нам с тобой этого ни хотелось.

– Ты и про кружево знаешь? – удивилась я.

– А ты нет? – он непонимающе моргнул. – Разве у вас там о нем не знают?

– У нас вообще магов нет, – вздохнула я.

Мы утихли, продолжив наблюдать за инквизитором. Кольцо энергии расходились от его рук, постепенно увеличиваясь. Вскоре они покрыли все пространство между стенами, скрыв комнату непроницаемым барьером.

После этого ритуала Арланд был живехонек: зачаровать целую комнату оказалось для него не так сложно, как прочитать заговор «на всякий случай» над дверью.

– Все в порядке, можем уходить, – сказал он, подходя к нам с рыцарем.

– Можно потрогать? – спросила я.

Арланд удивленно кивнул, и я подошла к невидимому барьеру. Когда же я попробовала пройти сквозь него, меня больно ужалило, словно током!

– Работает, – пробормотала я, прижимая к груди обожженную руку.

Мы двинулись в обратный путь, и теперь, когда опасности, казалось, были позади, я почувствовала себя совсем уставшей. Судя по походке Дейка, он тоже был вымотан. Один Арланд, несколько раз приложившийся к своей освященной белым пламенем воде, смотрелся молодцом.

– И что, это правда святая вода? – спросил рыцарь, с подозрением косясь на инквизитора.

Усмехнувшись, Арланд протянул свой чудо-медальон рыцарю. Принюхавшись, тот сделал глоток, пополоскал во рту и… выпил еще.

– Вот это я понимаю живая водица! – воскликнул рыцарь, возвращая флягу владельцу. – Нам в Орден тоже такую надо.

– А мне можно? – спросила я, втиснувшись между ними.

– Я бы тебя угостил, но сэр Дейкстр все выпил, – сказал Арланд, надевая медальон себе на шею.

– Слушай… ты сказал, что когда моя рука заживет, я смогу делать так же, как ты, – начала я. В душе я все еще пыталась найти причины, по которым инквизитор все же мог оказаться тем самым колдуном. Раз мне вживили что-то похожее и я осталась жива, может, он просто такой же везунчик?

– Нет, – Арланд даже улыбнулся, словно отвечал несмышленому ребенку. – Рог единорога – это убойная штука, но ее недостаточно. К тому же, в тебя вшили что-то еще, незнакомое мне, и все возможности будут ясны только после того, как изменения завершатся.

– А что используешь ты, чтобы делать такие вещи?

По взгляду, которым одарил меня инквизитор, я поняла, что это один из тех вопросов, которые нельзя задавать.

– Что я точно вижу, так это что ты сможешь не только выплескивать энергию в мир, но и поглощать ее, – сказал он, чтобы перевести тему. – Это – одна из главных способностей инквизиторов, но мы используем ее реже всего. Она нужна только для того, чтобы лучше ощутить природу магии вокруг.

– Фавнгриф пытался сделать из тебя инквизитора? Вот что вы выяснили? – спросил Дейкстр.

– Пока непонятно, – призналась я, хотя, находясь под впечатлением от работы Арланда, сейчас я была вполне не прочь обзавестись еще и такой силой.

– Дейкстр, скажи, где ты взял свой меч? – вдруг спросил инквизитор.

– Мне выковал его лучший мастер в Тангее, – похвастался рыцарь. Если к его сердцу и был какой-то путь, Арланд только что его отыскал: свой меч Дейк любил почти так же, как свои волосы.

– Очень сильное оружие, – заметил Арланд. – Необычный сплав.

– В Орден Черного Дракона нельзя попасть, если у тебя нет своего оружия. Тогда единственное, что у меня было – это простой кинжал, почти что кухонный нож, я таскал его с собой на удачу. Мне удалось достать денег для мастера-мечника, но на несколько граммов металла мне не хватило, и тогда я отдал ему кинжал. Получается, этот ножик до сих пор со мной, – рассказал Дейк. – Счастливая оказалась вещь, меч ни разу меня не подвел.

– Мой меч мне купил дядя, когда я отправился в орден, – рассказал Арланд. – Кроме Лорена никто не поддерживал меня, все были против, говорили, что это блажь… Но дядя поддержал. Он купил мне лучшую экипировку и сам отвез в аббатство. Меч был отличный, но мне ни разу не пришлось им воспользоваться. Оказалось, белые совы не используют мечи.

– Каждый уважающий себя мужчина должен владеть мечом, – назидательно сказал рыцарь.

– Может, если будет время, потренируешься со мной? Когда-то я занимался с учителем, но уже пять лет почти не практиковался.

Так они и шли, болтая, словно два закадычных дружка. Я шагала позади, на меня никто не обращал внимания, что немного злило. И с чего это их так потянуло друг к другу, интересно знать? Еще вчера Дейк его просто ненавидел!

И тут я вспомнила, что Дейк пробовал ту воду. Мне Арланд тоже дал что-то выпить перед тем, как я все ему разболтала! Похоже, этот алхимик-недоучка просто разводит нас, как мышат!

Однако, доказательств у меня не было: ничего серьезного ведь не происходило, они с рыцарем просто болтали. И вообще, может, я просто ревную… Но все равно подозрительно.

Я шла за ними, размышляя о природе внезапно вспыхнувшей мужской дружбы, и вдруг краем глаза я заметила тень, отделившуюся от стены склепа.

Приняв ее за собственную, я не насторожилась, лишь пожурила себя за нелепые страхи. Когда же я услышала шаги за своей спиной и резко обернулась, поняла, что никакая это была не тень.

Странное существо с поразительной скоростью настигло меня и схватило, рот сжали ледяные ладони. Я не успела ничего сделать, все произошло слишком быстро. В одно мгновением я спокойно иду, в другое – меня уже куда-то волокут!

Опомнившись, я начала изо всех сил вырываться и пытаться кричать, но безуспешно. Тот, кто схватил меня, был настолько сильным, что я не могла даже палец его сдвинуть! Мою праву руку он предусмотрительно крепко держал подальше от себя.

Похититель нес меня в одно из ответвлений, мы быстро удалялись и, несмотря на все мои попытки издать хоть какой-то звук, парни так ничего и не услышали! Они просто шли дальше, увлеченные беседой.

– Не рыпайся, я тебя все равно не отпущу… – тихо сообщил захватчик мне на ухо, больно сжимая мое туловище и впиваясь когтями в руку.

Некто скользнул в ближайшее ответвление, прямо внутрь лабиринта. Я стала брыкаться еще сильнее, но он впился когтями мне в лицо.

– Хватит! А не то останешься без глаза! Ясно?

Этими словами он пресек все мои попытки. Я нутром чувствовала, что, кто бы он ни был, он не шутил.

Кто он такой? На нежить непохож… неужели это маг?

Странный тип нажал плечом на стену и ход в главный коридор резко закрылся. Толстая каменная стена с грохотом упала откуда-то сверху, отрезав мне от спутников.

– Теперь не убежишь, – усмехнулся некто и отпустил меня.

Как только я вырвалась, тут же приготовила в руке огненный шар, который за одно и осветил все вокруг. Отойдя подальше от странного существа, я вжалась спиной в стену, упавшую сверху.

– Дейк! – закричала в надежде, что меня услышат.

– Не кричи, тебя тут никто не услышит, – предупредил похититель. Он закрыл лицо рукой, пряча глаза от света.

Неизвестный был укутан в кучу серых тряпок и шарфов, его лица не было видно за тяжелым рукавом и длинной лохматой челкой. Рукава серого балахона были настолько длинными, что свисали с рук, закрывая кисти.

– Кто ты такой? Что тебе надо от меня? – спросила я, стараясь изобразить грозный голос. Это было непросто: тот, кто похитил меня, больше всего напоминал сумасшедшего. Псих, живущий в склепе… и зачем я могла ему понадобиться?

– Хочу пригласить тебя к себе, – ответил некто. Голос высокий, шипящий и немного писклявый, совсем как у психопатов из фильмов.

– Пригласить? – переспросила я, разглядывая безликий моток шарфов перед собой.

– Ты не из Сеймуров, – объяснил незнакомец, не отрывая от лица рукавов.

– Прости, я бы с радостью ответила на твое приглашение, но сейчас я ужасно занята. Мне нужно вернуться к друзьям. Выпусти меня отсюда, – говорила я, сбирая в кулак все оставшееся спокойствие. – Пожалуйста.

– Нет, я тебя просто так не отпущу, – нервно хихикнул похититель. – Но все равно приглашаю. Если пирожков не хочешь, тогда расскажу о некоторых Сеймурах… Я все знаю, почти совсем все!

– Да… А ты кто такой вообще?

Это чучело с каждой секундой пугало меня все меньше… похоже, это и впрямь сумасшедший. Возможно, что даже безобидный.

– Ммм… Давай ты будешь называть меня Леопольдом? – радостно предложил чудик. – Хотя это мое ненастоящее имя, но для начала сойдет… хе-хе…

– Пока ты мне не объяснишь, зачем ты на меня напал и чего от меня хочешь, я с места не двинусь!

– Ах, какая жалость… – в притворном сожалении вздохнул странный тип, снова мерзко захихикав. – Ты вынуждаешь меня на крайние меры.

– Не приближайся! – я швырнула в него собранный в руках огонь, но как только пламя коснулось одежды незнакомца, тут же погасло. Псих продолжал приближаться ко мне.

– Уйди от меня! Дейк, на помощь!

– Да ничего я тебе не сделаю, прекрати орать! – чокнутый примирительно поднял одну руку, прежде чем схватить меня своими холодными когтистыми лапами.

– А ну отпусти! – закричала, стараясь увернуться и пнуть его ногой.

– Да умолкни ты! – вздохнул псих, без особых усилий закидывая меня к себе на плечо, словно пойманную дичь.

– Рыцарь найдет тебя и голову тебе открутит! – пообещала я, изо всех сил колотя похитителя по спине и стараясь заехать ногами по лицу.

На это он ответил тем, что встряхнул меня, зажал ноги и с чувством хлопнул по заднице.

– Твоим друзьям сейчас не до тебя, мои слуги уже сообщили им, что с тобой все в порядке. К тому же, со мной-то ты точно в безопасности, – невозмутимо говорил не пойми кто, направляясь вглубь коридора. Мой светящийся шарик летел за нами, потому я хотя бы могла видеть, куда меня несут: по каменному коридору, лишенному любых опознавательных знаков.

– Куда ты меня тащишь? – спросила я, оставив свои попытки вырваться. Поскольку физической силой я его не одолею, а магия на него как будто не действует, остается работа языком.

– К себе домой, – невозмутимо ответил он, вновь встряхивая меня. – Эй, хватит поджигать! Это моя единственная одежда!

– Зачем ты несешь меня к себе?

– Чтобы съесть, конечно… хе-хе-хе!…

– Может, прекратишь эти дурацкие шутки? Объясни толком, что происходит!

– Я тебя накормлю, спать уложу и сказку на ночь расскажуууу!… – нараспев произнес назвавшийся Леопольдом, начиная пританцовывать и покачиваться. От этого я чуть не свалилась с его плеча, за что веселый танцор получил сильный удар по лопатке.

– Или ты мне все объясняешь, или я пущу в ход свое тайное оружие!

– Это какое?… – захихикал он.

– Считаю до трех!

– Раз!…

– Издеваешься!?

– Да, – противно хихикнул похититель. – Ведьма, я же сказал, что не желаю тебе зла. Что с тобой такое?

– Ты обещал выцарапать мне глаза! К тому же, доброжелатели не живут в склепах и не похищают одиноких путниц!

– Я просто хочу поговорить… мне ведь тут так одиноко, хе-хе-хе!

Мы зашли в тупик, Леопольд нажал на очередной камень в стене, и открылась тайная дверь. Лестница, к которой она вела, шла наверх. Поднявшись по ней, мы попали в очередной старый коридор. На этот раз на нашем пути встретилось столько поворотов и тайных дверей, что я просто не смогла запомнить путь. Мы шли слишком быстро.

Похититель время от времени начинал что-то напевать себе под нос и слегка покачиваться, как будто танцуя. Смысл этих действий остался для меня непонятным, и я окончательно убедилась, что попала в руки к ненормальному.

– А почему нельзя было поговорить с моими спутниками? – спросила я, заскучав. Мы шли уже достаточно долго и по однообразным коридорам, которые уже начали казаться мне бесконечными. – Почему всегда я? Почему вся нечисть нападает именно на меня, когда рядом дофига жертв побольше и помясистее? Тот же Дейк – мечта, а не ужин! Но все вечно хватают меня, худосочную, костлявую и с дымком! Не раскроешь ли ты мне секрет ваших извращенных вкусов, мистер Нечисть?

– Ну… я искал кого-то одинокого, а на худосочность мне все равно, – он снова противно захихикал, словно у него был такой тик. – Я выбрал тебя, потому что ты честнее остальных и тебе можно знать кое-что… А им нельзя. Я следил за вами, потому точно знаю.

– Как ты умудрялся следить за нами в поместье? Мы бы тебя заметили, да и наверняка нас бы предупредили Сеймуры. Хотя… – мне сразу вспомнились слова графини о том, что привидение – это не главная проблема… Не этот ли псих, бродящий по склепу, как у себя дома, является настоящей угрозой?

– Обо мне никто здесь не знает… Я… мммм… неофициальный житель поместья, – сообщил похититель. – Неофициальный… неофициальный… прекрасное слово, никогда еще его не говорил его вслух кому-то!… Неофициальный…

– Кто же ты такой?

Вместо ответа псих начал напевать высоким жалобным голосом и покачиваться в такт. Пение отдавалось по пустым коридорам грустным свистящим эхом. Казалось, что песенка звучит ото всюду, и поет ее не один человек, а хор привидений.

Странный похититель пел ту же самую мелодию, какую и раньше, только чуть громче. На этот раз я слышала слова странной песенки… Но лучше бы не слышала. От них мне стало еще более жутко.

– Тень и шорох, призрак и мираж…

Урод и заморыш в каменных стенах.

Крыса в подземелье, пленник темноты,

Я дитя легенда о преданной любви!

Привратник коридоров и потайных ходов,

Любимец ненавистный и братец пауков…

Псих продолжал распевать эту жуткую песенку снова и снова. С каждым новым повторением я понимала, что влипла, как никогда.

– …Эту песенку сочинило про меня местное привидение, – вдруг объяснил сумасшедший. – Когда оно ее пело и эти чудесные слова отдавались хрустальным эхом по коридорам… ах, это было так прекрасно!

– Ты говоришь о Дороти?

– Да, именно о ней!

– Ты тоже привидение, усилившее себя с помощью ритуалов?

– Хотел бы я быть привидением… но это не так. Я живой.

– И кто ты тогда такой?

– Я спел тебе это десять раз, пока шел! – неожиданно возмутился он.

– Я ничего не поняла.

Вдруг мы остановились. Я попыталась обернуться и посмотреть, в чем дело, но странный головной убор похитителя закрывал весь обзор. Я лишь услышала, как ключ повернулся в скважине, щелкнул замок и скрипнула очередная дверь.

– Все, мы пришли. Вот здесь я живу!

Сказав это, он опустил меня на пол и развел руками, как бы приглашая.

– Добро пожаловать, чувствуй себя как дома!… Я ведь правильно сказал? Никогда не приводил гостей, это так волнующе! Хе-хе…

Сумасшедший привел меня в большую, просто огромную комнату, которая, видимо, заменяла ему дом.

Мой огненный шарик влетел в помещение и повис над потолком, теперь здесь царил полумрак. Хотя даже с освящением я не могла видеть все предметы обстановки, находясь в одном углу. Чтобы все разглядеть, надо было встать в центре… Но и того, что я увидела, хватило для представления о том, как живет мой «гостеприимный» похититель.

Здесь было очень уютно, все необходимое для жизни и даже комфорта. У хозяина явно был талант, а иначе как бы он смог из старой мебели, тряпок, напоминающие старые шторы, изъеденные молью, и шкур сотворить такую потрясающую комнату? Вышло мрачно, но все же я поймала себя на том, что одобрительно поджимаю губы: мне тут понравилось! В самом деле понравилось, куда больше, чем в богатых комнатах Сеймуров… да и в любых знакомых мне комнатах этого мира. Это был не просто дизайн, тут был большой вкус и смелость настоящего экспериментатора!

– Неплохо, – одобрительно заметила я, осматриваясь. – И что теперь? Где же ты будешь меня резать? Пытать? Что у тебя там еще по плану? Где стол, уляпанный кровью предыдущих жертв, предположительно двух мальчиков, забравшихся в склеп!? Где инструменты пыток? Или ты предпочитаешь вручную?

– Стол вон там, в углу. Проходи! Я сейчас чай поставлю, пирожки в печку суну! А два мальчика, которые были тут недавно, они уже давно наверху, я отвел их обратно в деревню: они с дури в лесу заблудились, хе-хе-хе… глупые такие были! – рассказал он, разматывая все те многочисленные широкие старые шарфы, которыми он укутался для «выхода в свет».

Когда на чудике остался лишь его серый балахон, я смогла получше разглядеть своего похитителя.

Конечно, в том, что он какой-нибудь нелюдь, я была уверена и до этого, но теперь… я даже не знала, что и думать. О таких странных нелюдях я еще не слышала.

Существо очень сильно напоминало леннайя, но глаза не такие раскосые, а помимо них что-то еще, сильно отличавшее его от этой породы.

Первой странностью, которая бросалась в глаза, были его волосы. Казалось, это чучело не стриглось ни разу в жизни: они уже давно достигали пола. Волосы были серые, то ли от пыли, то ли от краски, то ли от рождения.

Чудик был очень высокий и худой. При росте не меньше двух метров он весил, наверное, не больше шестидесяти килограмм, если не меньше. Однако, по выглядывающему из балахона плечу было видно, что странный парень вовсе не умирает от истощения. Он просто такой.

Пока я его разглядывала, чудик отправился вглубь своей комнаты, где я, прищурившись, смогла различить оборудованную по всем правилам небольшую кухню.

Теперь я заметила в чудике еще одну странность – его движения и походка. Тут же вспомнилось, что пока мы шли, меня совсем не трясло, как будто он не шагал, а скользил по полу. Он двигался плавно, как животное.

Еще эта челка, из-под которой торчит один только кончик носа… Как и чем он видит за такой плотной завесой волос? А ведь он ни разу не споткнулся и ни во что не врезался, точно знал путь, хотя мой светящийся шар летал позади него и не освещал ему дорогу. Он совсем как слепая крыса в своих норах, ориентируется на ощупь… Может, он слеп? Хотя нет, иначе бы он не закрывал рукой глаза, когда я зажгла огонь на руке, пытаясь отбиться.

Вдруг, еще раз посмотрев на незнакомца, я, наконец, поняла. Балахон, серые волосы, окутывающие лицо… Да это его я вчера видела в окне в саду Сарабанды, когда спустилась попить!

Но как же он исчез оттуда? Ведь словно в воздухе растворился.

– Иди сюда, не бойся, – он махнул мне рукой, приглашая к себе.

Я пошла к кухонному столу, куда меня пригласил хозяин.

Продолжая осматривать новое место, я обнаружила, что отдельные участки помещения – это как отдельные комнаты. Посередине, напротив камина, была кровать с идеально белыми простынями, выглядывающими из-под оригинального покрывала – в нашем мире за такое работу можно было бы выручить кучу денег. У стены под лестницей было что-то вроде кабинета, где стоял шкаф с сотнями потрепанных книг и стол с лампой. Так же был участок, отведенный под гардеробную.

В дальнем углу комнаты находилась лестница, ведущая вверх на небольшой второй этаж, хотя скорее просто внутреннюю большую полку, куда помещался диван и столик с лампой. Там оказалось проделано небольшое окошко, задернутое плотными шторами, и дверь, наверняка ведущая на улицу, – но она была заперта на множество замков.

Комната до ужаса напоминала клетку, какие делают для домашних грызунов в моем мире. Место для сна, место для кормежки, для развлечений и небольшая полка – второй этаж – для чего-нибудь еще. И окошко, чтобы наблюдать за внешним миром.

Только, похоже, психа никто здесь не запирал. Он сам устроил себе этот закрытый от чужих глаз мирок.

Из любопытства я подошла к столу, за которым трудился хозяин удивительного жилища. На столешнице была рассыпана мука, валяются скорлупки от яиц, дольки яблок и даже фарша…

– Ты что, и вправду хотел пригласить меня на чай с пирожками? – оторопело спросила я, обнаружив еще и противень заготовками из сырого теста.

– Ну да! Я догадывался, что ты любишь поесть и тебе будет приятно мое гостеприимство. Это сейчас ты меня опасаешься и боишься, а отведав мои пирожки, наверняка замуж за меня захочешь!… – захихикал чудик, закидывая дрова в небольшую, но добротно сделанную печку в стене.

Закатав слишком длинные рукава своего балахона по локти, он быстро лепил пирожки. Я увидела, что изящные белые кисти с длинными аккуратными пальцами заканчиваются длинными темно-бордовыми от природы коготками. Точно нелюдь.

– Откуда у тебя все это? – спросила я, рассматривая потолок, чтобы отвлечься. – Мука с яйцами, мясо, яблоки, молоко? Не покупаешь же ты это… а ведь в глухом лесу даже своровать не у кого. Где же ты все это берешь?

– Почему это не у кого своровать? – вновь захихикал чудик. – Это мамка за грехи платит, хе-хе-хе!

– Что? – удивленно переспросила я.

– У мамки подворовываю, – объяснил он. Закончив с печкой, он принялся разводить камин, чтобы в комнате стало теплее. Мило с его стороны, потому что я ужасно замерзла в холодном склепе. – Она когда пропажу заметит, все кричит слугам: «Крысы! Крысы! Как замучили эти крысы! Истребить их всех надо!». И в голову ей никак не приходит, что крысы не утащат целый мешок муки или три десятка яиц! Хе-хе-хе!

– И кто же твоя мать? – осторожно спрашиваю.

– Дура моя мать, таких поискать еще надо!

– Какой ты ласковый и любящий сынок, однако…

– Она хотела меня убить! – возмущенно сообщил он, швырнув в камин очередное полено.

– Оу… в таком случае сочувствую, – сказала я, усаживаясь обратно за столик. Может, если разузнаю о матери, я смогу понять, кто он такой? – А где живет твоя мама?

– В поместье Сеймуров. Я туда все время хожу по тоннелям, – объяснил чудик, возвращаясь к печке с пирожками.

– Хммм, – я пододвинула стул поближе к камину, чтобы погреться. – Знаешь, обычно это ведьмы так не любят своих детей. Твоя мать – одна из них? А как ее зовут?

– Что? Нет, моя мать не ведьма, – усмехнулся он, садясь на стул у печки, так, чтобы удобнее было следить за готовкой и разговаривать со мной. – Я знаю, что ты ищешь мага Сеймура, но моя мать не он. На самом деле даже я не знаю, кто тот самый маг, – объяснил псих, подсаживаясь ближе ко мне.

Мне стало не по себе от его близости, но отсаживаться я не стала: незачем его обижать.

– А откуда ты знаешь, что я ищу мага? – спросила я, делая вид, что все нормально.

Задушевная беседа с психопатом из склепа… под запах выпекающихся пирожков. Самое оно для моей новой, полной чудес жизни.

– У всех стен поместья есть глаза и уши… подозрительно похожие на мои, хе-хе-хе! Вот такие глаза! – с этими словами чудик поднял челку и показал мне свое лицо.

Ни шрамов, ни животной морды, ни свиного рыла или еще чего-нибудь такого, что уже нарисовала моя фантазия, на нем не оказалось. Очень красивое лицо юноши с невероятными глазами. Светло-светло голубые, почти серебристые у зрачка, затем они резко переходили в цвет насыщенной зелени, изумрудный.

– Хах, если кто и пойдет за тебя замуж, так только из-за твоих глаз! – заметила я, заворожено рассматривая чудика.

– Да, я красивый, – самодовольно улыбнулся псих, вновь закрывшись челкой. – Я же говорю, что мать моя идиотка. Я был бы самым красивым ребенком на свете и ей бы все завидовали! А я еще я очень умный, знаешь?… Я много читаю… Называй меня Леопольд! Хочу, чтобы ты называла меня по имени! Иначе зачем я тебе его сказал? – возмутился он.

– Эммм… хорошо. И зачем же ты закрываешь свое лицо, Леопольд? – послушно переспросила я.

– Люди могут ослепнуть от моей красоты! – опять захихикал чудик. – Я часто хожу среди них, а они меня не видят. Открой я лицо – они тут же бы меня заметили!… Ха-ха-ха-ха…

– Логично… Так, говоришь, твоя мать не ведьма. А кто же она? И, что самое интересное, кто ты такой?

– Затем я тебя и позвал, чтобы все это тебе рассказать, – усмехнулся Леопольд. – Я решил, что ты поможешь мне, а я буду помогать тебе и вместе мы поможем друг другу. Но сначала я все расскажу… О, чайник свистит!

Радушный хозяин засуетился вокруг железного чайника, затем метнулся к одному из шкафов и достал две глиняные кружки, которые, видимо, сам и сделал. Разлив чай, он протянул одну кружку мне, потом занялся печкой.

– Ты ведьма, сделай мне теплые хорошие угли! А то пирожки сейчас пока печки дождутся, все упадут.

– Хорошо.

Пожав плечами, я отправила внутрь печки струю пламени. Уже через три минуты угли были готовы, и противень с пирожками занял свое место.

– Итак, а теперь мой рассказ, – кивнул Леопольд и вновь уселся рядом со мной у камина. Я села на свой прежний стул и приготовилась слушать откровения этого несчастного. Когда он начал говорить, его тон преобразился, выровнялись интонации, ушли глупые нервные смешки, и я поняла, что помимо всех прочих достоинств мой похититель обладает чарующим голосом. – Я – бастард. Нежелательный ребенок одной идиотки, которая до безумия влюблена и по сей день. Моя мать по молодости приревновала моего отца и прокляла его. Проклятье состояло в том, что «ребенок его будет уродцем от рождения и принесет огромное зло всей семье и станет проклятием рода своего!»… Но ревность и проклятие оказались напрасными, потому что любовь матери на самом деле была взаимна. И когда выяснилась эта взаимность, ей было не до размышлений о том, чем ее любовные порывы могут кончиться. В общем, мамка забеременела от проклятого, – тяжело вздохнув, чудик замолчал на некоторое время. Потом, сделав большой глоток из кружки, продолжил. – Мать не нашла в себе сил убить меня, когда я родился. Вместо этого она упрятала меня в подземелья поместья и растила там до семи лет. Как ей удавалось скрывать все это так долго, я не могу даже представить! Те годы я хорошо запомнил. Мать часто приходила ко мне под землю, приносила еду, одежду и даже игрушки, чтобы я не скучал. По мере того, как я взрослел, она приходила все реже и только для того, чтобы покормить меня и учить. Когда мне исполнилось семь лет, она вывела меня на поверхность и увела далеко от поместья. Была глубокая ночь, потому она надеялась на то, что в темноте я не найду дорогу назад. До того дня я ведь никогда не был на поверхности – она так считала. Я хорошо помню тот момент, когда она прощалась. Мать сказала, что я уже взрослый, должен уйти по дороге и там, в большом мире, знакомым мне только из книг, самостоятельно строить свою жизнь…

– Это бессердечно, – согласилась я, слушая, затаив дыхание, и прихлебывая ароматный чай.

– Знаешь, она ведь не хотела, – грустно заметил Леопольд. – Видела бы ты, как она тогда плакала! Она любила меня, но понимала, что не может меня оставить и растить как нормального ребенка, ведь я дитя проклятия и наврежу роду, если останусь в поместье. И еще моего отца она любила больше. Перед ней стоял выбор: бросить поместье и уйти со мной, или остаться здесь, с ним. Она выбрала моего отца и решила отослать меня подальше. Но, конечно, мама не учла кое-чего – прожив семь лет в тоннелях, я изучил их так, как никто другой до меня. Я нашел несколько выходов наружу и к тому времени уже не раз выбирался на улицу, проходил по тоннелям через реку, знал о каждом тайном ходе и, конечно же, я уже видел в темноте. Я вернулся в поместье без ее ведома и с тех пор живу в подвалах. Конечно, я не просто так живу, я слежу за поместьем. По тайным ходам я могу попасть в любую комнату, подглядеть и подслушать любой разговор… я знаю о Сеймурах столько, сколько они сами о себе не знают! Вот, собственно, моя скромная история.

– Удивительно, – согласилась я.

Да уж, теперь ясно, почему он ведет себя, как тронутый. Я бы тоже тронулась, если бы всю жизнь лазала по подземельям… А ведь он действительно очень красив и, кажется, не глуп. Просто одинок и не воспитан. Может, потому он и приволок меня сюда, чтобы хоть с кем-то побеседовать? В любом случае, он готов говорить, и может рассказать мне что-то полезное. Попытаюсь что-нибудь выяснить.

– Но кто же твоя мать? А отец? Они до сих пор живут в поместье?

– Я не скажу тебе имен, – покачал головой Леопольд. – Это ты должна узнать сама.

В нем определенно есть кровь Сеймуров, вот теперь можно даже не сомневаться.

– Но зачем же ты меня сюда притащил, если в итоге мне самой все надо узнавать? – недоуменно спрашиваю.

– Во-первых, я не собирался тебе рассказывать слишком много! Экая ты хитрая! – он немного похихикал, а потом продолжил. – Во-вторых, я жду вопросов. Хотя не на все отвечу.

– Как скажешь, – согласилась я.

Раздумывая, чего бы такого спросить, я отпила немного чая из кружки.

– Ты сказал, что твоя мать прокляла твоего отца, но при этом она не ведьма. Как такое может быть?

– Любой человек может проклясть ненавистного с помощью ритуала или даже просто одного сильного желания. А безумно влюбленная и безумно ревнивая девица способна на такие сильные желания, что может проклясть целый род.

– Я об этом не знала, – надо будет запомнить. – А что там с пирожками?

По комнате уже разошелся приятный и знакомый запах. Так пахли пирожки Сарабанды, которые я ела еще с утра. Видимо, этот Леопольд и есть тот таинственный помощник. Я-то думала, старушка просто ведьма и все за нее делает магия… что ж, выходит, мой похититель совсем не так плох, если помогает старой одинокой женщине.

– Сейчас проверю!

Заглянув в печку, Леопольд сообщил, что пироги готовы. Вытащив противень и поставив приготовленное остывать, он вернулся ко мне, а я как раз уже придумала, о чем еще его спросить.

– Ты сказал, что ты знаком с Дороти. Это ты ее призвал?

– Нет. Ее призвал какой-то маг.

– И ты не знаешь, кто этот маг? Странно, ведь он часто шастал по склепу, помогая привидению перетаскивать трупы и собирая для нее необходимые ингредиенты, как ты мог его не видеть?

– Вообще-то это я помогал ей таскать трупы и цветочки, – не без гордости сказал чудик, наливая себе еще чая.