Читать книгу: «Та, что тебя хранит», страница 5

Глава 13.

Васька с аппетитом ел ароматную кашу, удивляясь, как много кусков тушенки ему попадается. Не отказавшись от добавки, он спросил:

– А вы откуда сами будете? Из восковой части, которая за железной дорогой что ли?

Примерно в паре километров от Васькиного поселка, за железнодорожной насыпью, располагалась войсковая часть, куда Васька с пацанами любил иногда наведываться. Возле части было устроено стрельбище, где частенько проводились учения, после которых можно было найти гильзы от патронов, что делало стрельбище местом паломничества местных мальчишек.

– Да, как раз оттуда, – ответил Алексей, – У нас сегодня увольнение, вот мы и решили – до города далеко добираться, лучше в речке искупаемся, отдохнем. А ты сам-то, как тут оказался? Живешь тут что ли? Родители твои где?

– Пьют родители, – помолчав, тихо ответил Васька и отвел глаза.

Солдаты переглянулись между собой. Худой, с выпирающими ключицами мальчишка в выгоревшей почти добела синеватой рубахе не производил впечатления беспризорника. Аккуратно постриженные волосы были чистыми, одежда была не новой, но чистой и не рваной.

Солдатам было вовсе и невдомек, что Васька давно уже научился жить самостоятельно. Договорившись в местной парикмахерской с мастерами, что дважды в неделю он будет помогать им прибираться во дворе, выносить мусор в виде разных тюбиков и коробок, а они будут его за это стричь один раз в месяц, они же давали ему остатки шампуня, и он каждый день тщательно мылся в реке.

Девушки – парикмахеры жалели серьезного мальчишку, и часто просили его сделать что-то еще, за что он получал от них немного денег, которые старательно откладывал на осень, когда нужно будет собираться в школу.

– Это ты все лето тут живешь? – спросил смуглый Алик, – А как же ты зимой будешь? Куда пойдешь? Родные-то есть у тебя, кроме родителей?

– Есть, бабушка. Может, к ней пойду, – зачем-то соврал Васька.

От сытой еды ему сильно захотелось спать, и он с трудом смотрел на солдат слипающимися глазами. А те и сами были не прочь прилечь вздремнуть в жаркий полуденный зной, ведь до конца дня было еще долго, и можно было насладиться отдыхом.

– Полежи вот тут, – Алексей указал Ваське на расстеленную в тени плащ- палатку, – А мы пока покурим.

Васька лег на теплый брезент и под тихий говор своих новых знакомцев у костра, провалился в сон.

Проснулись они все, когда солнце уже не так пекло речной песок. Алик, расположившийся в тени большой ивы, снова раздул огонь в костре и повесил над огнем котелок с водой для чая.

Солдаты угостили Ваську чаем с белым хлебом и сыром, и стали собираться в расположение своей части.

Тихо посоветовавшись, они вручили Ваське вещевой мешок с продуктами. Немного гречки, банка тушенки, галеты и даже две небольшие упаковки сахара были для мальчишки богатством.

– Василий, ты нас прости, мы не знали, что встретим здесь тебя, – сказал Алексей, – А то побольше бы продуктов купили.

– Спасибо вам, мне и этого надолго хватит, – Васька был благодарен.

– Знаешь что, – подумав, добавил Алексей, – Приходи-ка ты к нам в часть, по средам, часов в пять. У нас спортзал хороший, будешь заниматься с нами. Я договорюсь. Спросишь на проходной Алексея Головина, хорошо?

– Хорошо, договорились, – воскликнул обрадованный Васька.

В следующую же среду он сидел на проходной войсковой части и слушал, как дежурный звонил куда-то, поглядывая на Ваську через стекло.

Алексей пришел на проходную вместе с молодым парнем в форме офицера, и Васька понял, ему решать, пустят ли Ваську в расположение части.

– Здорово, – протянул офицер руку вскочившему со стула Ваське, – Ну что, рассказывай.

– Что рассказывать? – с готовностью ответить на любой вопрос, спросил Васька.

– Как звать, сколько лет, где учишься, – добродушно улыбнувшись, ответил офицер.

Васька сказал все, о чем спросили и добавил, что троек в четверти у него нет, а четверку по физкультуре он скоро исправит.

– А, вас как зовут? – робко спросил он у офицера.

– Старший лейтенант Москвичёв Константин, – четко и громко ответил офицер, – Но ты можешь меня звать просто – товарищ лейтенант. Вот что, Василий. Я договорюсь, чтобы тебя по средам пускали в часть. Но ты должен пообещать мне, что не будешь шастать тут по части без сопровождения, а сразу с проходной пойдешь с Алексеем в спортзал и будешь там заниматься вместе с его отделением. Договорились?

– Договорились, – вытянувшись по струнке, отчеканил Васька, восхищенно глядя на Константина.

– Леш, ты, это самое…. Покормите его, скажи там, я распорядился, – тихо сказал товарищ лейтенант сержанту Головину, – Он же синий весь, какая ему физкультура!

Эта встреча в корне изменила Васькину жизнь. И изменила бы еще больше, потому что заниматься в спортзал части он ходил до самого своего отъезда на учебу в техникум. Ему нравилась военная жизнь, а Костя Москвичев стал для него другом и наставником на многие годы.

Васька мечтал после школы поступить в военное училище, но все решила медкомиссия, которую Васька не прошел. Отцовские побои не прошли бесследно – перебитая носовая перегородка, сломанная и криво сросшаяся ключица…. В училище он не поступил.

Глава 14.

В тринадцать лет жизнь Васьки изменилась. Ему уже начало казаться, что хорошие и радостные события просто не могут вообще случаться в его жизни…

В конце мая его бабушка приболела, её положили в стационар, а Васька с братом вынуждены были жить с родителями.

– Нечего вам в дому моём без меня хозяйничать, – строго сказал им бабушка, закрывая дверь дома на большой висячий замок, – Курей кормить ходите, корм в сарае, и на дворе чтоб порядок был!

Васька звал брата поехать с ним ночевать в шалаше, когда родители особенно буйствовали, но Сережка боялся ночного леса и всегда отказывался, а бросать его одного в квартире с неадекватными родителями Васька не мог.

В то субботнее утро Васька проснулся рано, не смотря на бессонную ночь – мать с отцом снова устроили попойку, дрались с гостями, такими же пропойцами, а потом устроили скандал между собой.

Растолкав брата, он сказал:

– Серёг, вставай! Пошли к бабушке, кур покормим, приберем в курятнике. Там и поспим во дворе под навесом.

– Нет, не хочу я, – сонно ответил брат, – Всю ночь не спали, сейчас то уж точно до вечера проспят, тишина будет. А я тоже спать хочу.

– Ладно, спи. Я тогда сам все сделаю, потом пойду на завод, в токарном мне обещали деталь на велосипед заварить.

– Хорошо, иди, – протянул Сережка, и повернулся на другой бок.

Васька без своего велосипеда был как без рук. На речку не поедешь, а ведь уже тепло, можно и купаться. В спортзал войсковой части тоже ходить далеко, на велике быстрее.

А тут, сломался его верный конь – рама лопнула. Да и немудрено – столько этот старенький аппарат повидал, велосипед был старше Васьки лет на десять, если не больше. Да и сохранился-то он только потому, что никому и не нужен был, а иначе отец его давно бы пропил.

На заводе хорошо знали Васькиного отца, а самого Ваську жалели. Потому и сосед дядя Ваня Кулагин, работавший токарем на заводе, увидев Васькино горе над сломанным велосипедом, сказал:

– Ты давай, Васёк, в субботу приноси свои запчасти, заварим. Лучше нового будет.

Ранним утром Васька возился во дворе бабушкиного дома, покормил кур, собрал яйца и отнес их к соседке, по указу бабушки, отложив для себя и брата 10 штук.

После взял свою сломанную раму и отправился на завод к дяде Ване. Бывать там Ваське всегда нравилось, ему разрешали смотреть, как работают станки, а возле токарного цеха стоял автомат с газированной водой, которую можно было пить сколько хочешь.

– Ну вот, готово, – дядя Ваня вернул Ваське раму, – Вот здесь зашкуришь, и можно покрасить. Вечером зайди ко мне, я тебе краску черную дам, по металлу. О, ты погляди, время-то уже обед! Пойдем со мной с заводскую столовую, угощу тебя обедом.

– Дядь Ваня, спасибо вам большое. За раму и за приглашение, но я не могу – мне домой надо. У меня там брат, тоже голодный. Я вот, яйца от бабушки ему несу.

– Ничего, потерпит брат твой пятнадцать-то минут, – мужчина увлек парня с собой в столовую, а сам незаметно подмигнул поварихе, указав на Ваську.

Наталья Макаровна, заведующая столовой, сама сегодня стояла на раздаче, и знаки своего кума Ивана поняла сразу – пошла вглубь столовой и собрала для Васьки сверток с едой. Котлеты, пирожки с мясом и картошкой, пакет макарон и консервы она сложила в старенькую авоську, которую и отдала Ивану.

– На вот, возьми. Покормишь брата, – смущаясь, пробурчал дядя Ваня, не глядя Ваське в глаза.

Васька, смущаясь не меньше дяди Вани, взял сумку и благодарил и мужчину, и Наталью Макаровну.

Радостный Васька спешил домой. Решив, что продукты он домой не понесет, чтобы не отобрал отец, он оставил свою сумку во дворе бабушкиного дома и поскорее побежал домой за Сережкой.

Возле его дома стояли машины – пожарная, скорая и милицейский УАЗ и еще какая-то машина. Васькино сердце похолодело, он понял, что случилось горе, и именно у них.

Он побежал быстрее, но у самого входа его перехватила соседка Вера, молодая женщина лет тридцати. Крепко обняв, она прижала его к себе, потом развернула за плечи и сказала:

– Васенька! Не ходи туда, не надо! Побудь тут со мной!

Все виделось Ваське, как в тумане, как выносили накрытые простынями тела, как усатый милиционер что-то спрашивал у него и у соседей.

Даже сейчас, глядя сквозь годы на всё это, взрослый Васька плакал…. А уж тогда, тринадцатилетний мальчишка был убит и сломлен.

Не протрезвевший к утру отец, проснувшись, решил попить чаю. Включив газ, он поставил чайник на плиту, а потом, забыв обо всем, улегся спать. Чайник вскипел и залил огонь. Газ продолжал выходить…. Все, кто был в квартире, погибли. Когда запах газа учуял сосед, поднимавшийся по лестнице, он поднял тревогу.

Никого нет, ни отца, ни матери, ни брата…. Остался один Васька, и бабушка…

Глава 15.

После трагедии к себе бабушка осиротевшего Ваську не взяла. Правда, согласилась оформить опекунство, чтобы его в детский дом не забрали, но жить Васька остался один, в квартире родителей.

Горевал Васька по матери и брату. Мать, хоть и пила, а иногда жалела сыновей, правда, защитить их от буйного отца у нее сил не хватало. То лето было окрашено для него в черный цвет…

Бабушка сказала, что страдания ему эти даны за грехи, и что гореть он будет в огне за грехи свои и своих родителей, что, конечно, не добавило Ваське хорошего настроения.

Дважды в неделю бабушка сама приходила к Ваське в квартиру с проверкой, всё ли прибрано и как он там живет. Она приносила продукты и список, что и в какой день он должен готовить и сколько раз в день есть.

Васька на бабушку не обижался. Старался не сердить её, тщательно прибирался в квартире, даже починил сломанный карниз, повесил, постирав, старенькие шторы. И вообще, по мере сил наводил уют в давно не видевшем хозяйской руки жилище.

Взрослый Васька увидел, как дождливым летним днем грустный мальчишка сидит у открытого окна, и плачет от одиночества и тоски по родным. Даже отец теперь казался ему не таким уж и злым.

А рядом с мальчиком на обшарпанном подоконнике сидит невидимая для него темноволосая девушка, сплетая в тонкую цепочку серебряные нити, которые она вынимала прямо из дождя. Он никогда не был один…

– А ты знаешь, почему ты остался жив? – спросила его Ирбил.

– Это была случайность, – грустно проговорил Васька, хотя теперь он и сам не был ни в чем уверен.

– Не совсем…., – мягко ответила Ирбил и вновь показала ему прошлое.

…Ранеж шла по едва заметной тропе, и Васька узнал в ней путь на черное болото к старухе Карнай.

В этот раз она была одна. Лицо её было мрачным и строгим, от этого Васька понял, что случилось что-то плохое.

Позже, когда Ранеж сидела на деревянном стуле напротив своей бабки Карнай, он узнал, в чем дело:

– Мальчика тебе не спасти, внученька, – Карнай была непривычно ласкова с девушкой, – Если бы ты позволила мне, я бы сказала тебе это еще в прошлый раз. Но ты сама не захотела меня слушать.

Ранеж заплакала, тихо и горько всхлипывая, она уткнулась лицом в передник своей бабки, а та стала гладить девушку по волосам, приговаривая:

– Что он тебе дался, один из многих! Оставь его, он не жилец, и не терзайся.

– Нет, я не могу его бросить! У него светлая душа, – Ранежка подняла заплаканное лицо.

– У него – может быть. Но его род проклят, до седьмого колена. И они с братом – последние из рода, на ком лежит проклятие. Ты знаешь, что тут ничего не сделаешь.

Ранежка поднялась на ноги и прошла по островку, окруженному туманом и темными водами болота. Она задумчиво и решительно смотрела вдаль:

– Я дам за него выкуп, – тихо сказала она.

–Что ты говоришь? – не расслышала старуха.

– Я отдам выкуп за его жизнь. Сведи меня с нею, – громко проговорила девушка.

– Нет! Я не могу тебе позволить! – Карнай схватила девушку за руку, – И твой отец не позволит, и мать! Проклянут и меня за это!

– Сведи! Я все решила! Не поможешь ты – пойду к ней сама, будет хуже, ты знаешь!

Ранежка была непреклонна, сколько ни уговаривала её старуха, та твердо стояла на своём. Горько вздохнув, Карнай подняла руку, будто призывая кого-то, и спустя минуту их густого болотного тумана выступила зловещая фигура.

Лицо её было скрыто капюшоном белого плаща, но Васька отчего-то безошибочно угадал, что это Смерть.

– Здравствуй, сестрица, – проскрипела старуха Карнай, приветствуя пришедшую, – Я тебя позвала по просьбе моей любимой внучки, Ранеж. Прошу, выслушай её и помоги.

– Здравствуй, тётушка Маран, – Ранежка без страха смотрела на гостью.

– Говори, – тихо и зябко прошелестел голос гостьи в плаще, – Я знаю, за кого ты пришла просить. Что ты хочешь дать мне взамен?

– Я отдаю тебе своё бессмертие, – ответила Ранеж, – Только дай ему жить, сколько ему было отписано до проклятия рода.

Карнай испуганно охнула и схватила Ранежку за руку, тихо шепча: «Нет, нет, не делай этого».

Маран задумалась и смотрела на Ранежку, будто ожидая, что та передумает. Но Ранежка молча стояла, выпрямив спину и глядя в лицо, скрытое капюшоном.

– Хорошо! Я приму твой дар! За твоё бессмертие я согласна вернуть ему первоначальный удел и возвратить проклятие хозяину. Спрошу тебя три раза.

Маран три раза задала вопрос, согласна ли Ранеж отдать ей своё бессмертие взамен на судьбу человека. И все три раза она получила утвердительный ответ. После чего она коснулась протянутой к ней руки Ранеж, и та негромко охнула от боли, но стерпела.

Васька увидел, как по лицу старой Карнай текут слёзы, а Ранежка бессильно опустилась на колени перед бабкой.

– Не пожалей об этом, внученька, – Карнай утерла слёзы сухощавой рукой.

И после этого всё пропало перед Васькой, снова показалась лунная полночь и добрые глаза Ирбил.

– Она… выкупила меня у смерти тогда? – спросил Васька, и Ирбил утвердительно кивнула ему в ответ.

– Да, выкупила. Потому в тот день и не оказалось тебя дома. Ты последний из рода, а благодаря Ранежке, тебя избавили от смертного проклятия. Вспомни, все твои родственники мужского пола, умирали в цвете лет. Случайная их гибель вовсе не случайна…