Читать книгу: «Радужный-Техно», страница 4

«Дунув» с Коляном «тяжки», я задержал дыхание и держал сколько смог. Резко выдохнув с кашлем, я с ужасом понял, что все-таки случилось самое страшное. На меня перестала действовать и марихуана тоже.

Поход за коньяком теперь представлялся глупой затеей, выкидывать деньги на напитки, пусть и дорогие, но совершенно бесполезные, мне больше не хотелось.

Глава 6. Между мирами

Итак, теперь водка и курево на меня не действуют, жизнь стала веселой и замечательной. Вот бы мне этого эльфа сюда, я бы ему оторвал все что есть, если у него там это есть… В том, что виноват именно черный плод, который подсунул мне эльф, я не сомневался. Даже если все случившееся окажется видениями, от того факта, что меня перестало брать спиртное и канабоиды, никуда не деться.

Попрощавшись с Коляном, я поблагодарил его.

– Лёха ну ты чего разок всего? Давай еще раз – и побредешь? Что, бабла, что ли, нету?

– Да есть, Коль, все есть, но мне сейчас не до того, я тебе потом все расскажу. Со мной такое приключение произошло – не поверишь…

– Лёха, за веселую историю я тебя бесплатно накурю!

– Не, Коль, не сегодня, мне нужно в себя прийти, потом расскажу все. Поверь, мне так будет лучше. Спасибо тебе, брат, ты мне помог!

Колян смотрел на меня с легким недоверием и подозрением, он не привык видеть меня отказывающимся. А я сам по себе и не отказывался никогда.

– Да, Коль, а какой сегодня день недели?

– Так пятница, Лёх, все путем, чё ты, в самом деле?

Вот так дела, пятница! То есть вариант, что все это мне привиделось, самый реалистичный. Получается, в четверг я надербанился и провалялся всю пятницу в парке. Но блин, как же тогда плесень на пельменях? Не могли же они так за один день расцвести? Или все-таки пельмени такие уродские?

Мысль о том, что мое «путешествие» могло быть всего лишь следствием употребления паленой водки, которая перечеркнула часть воспоминаний четверга и начала утра пятницы, меня успокаивала. Во-первых, тогда все это было поправимо: в понедельник – на ковер к НП и в целом вернусь в строй, во-вторых, не нужно искать множества объяснений для простой интоксикации организма с последующими галлюцинациями.

Я решил прогуляться до парка, где осуществил свой первый переход, чтобы осмыслить еще раз все, что произошло или не произошло. И, приняв окончательное решение, уже забыть и принять факт галлюцинации и начинать жить по новой.

Выйдя в вечерний город, я увидел привычную для этого времени дня картину: на игровой площадке детского садика в нашем дворе, как всегда, бухал Парик со своими друзьями. Молодые ребята нашего двора что-то активно обсуждали, можно было спорить, что они собирались намутить чего-то покрепче, чем алкоголь. И вопрос, который их сейчас мог беспокоить больше всего, – это где добыть баблосов, что бы осуществить задуманное и уйти в трип до понедельника. Наш славный город Канев катился ко всем чертям на самое адское дно, и я, его достойный житель, тонул вместе с ним. И катился бы себе бы дальше, если бы не то странное приключение. В общем, все мои мысли сейчас были в первую очередь о том, как же мне вернуться в обычное состояние чтобы продолжать бухать и калдырить. Я чувствовал себя, конечно, существенно лучше и считал себя элитой нашего города, так как имел нормальную постоянную работу с приличным заработком, но так или иначе пришел к выводу, что существую всю неделю для того, чтобы славно бухнуть на выходных. Сейчас, лишившись такой возможности, я понял, что практически потерял смысл жизни.

Теперь у меня появился интерес изучить Радужное, но ведь, попав в новый мир, что я сделал в первую очередь? Пусть и неосознанно, но добрался до наркотических плодов и начал закидываться ими до тех пор, пока меня не вытащил оттуда ганок Эльф, который назвал меня гадёнышем! Это было неприятно, но, если подумать, он спас мне жизнь!

Спас-то спас, но при этом как тут жить дальше? Наш город и страна в целом совсем не радуют хорошими событиями в последнее время. Телевизор включать не хочется, мы глубоко застряли где-то в девяностых, и ярая борьба с памятниками, которая накатилась новой волной недавно, только подтверждала, что нам из этих девяностых выбраться. Канев сам по себе город сна и лени. Место, конечно, красивое – на берегу Днепра. Среди достопримечательностей – могила самого Тараса Шевченко, и главная улица его имени. Правда, отношение в нашем городе к этому памятнику культуры было скорее пофигистическим, нежели романтическим. Наш город действительно больше чем на 50 % состоял из алкоголиков и наркоманов и активно занимался тем, что вымирал. И погибал вместе с этим городом, и, в общем-то, никого не трогал, никому не мешал, в политику не лез. И вдруг на тебе – этот глюк! Он перевернул мою жизнь, и теперь я отчаянно хотел попасть в Радужный опять. Не важно зачем, не понятно для чего, но я этого хотел больше всего на свете. Загадочное измерение, как будто нарисованное сумасшедшим художником, в котором я прошел километр по заболоченному полю и неделю провалялся в наркотическом трипе… Как же я хотел попасть обратно!

Именно поэтому я ускоренным шагом устремился в парк, являвшийся отправной точкой моего первого перехода в то самое измерение. Уже смеркалось, но в парке никого не было, видимо, молодежь, которая тут должна была вот-вот появиться, еще не подтянулась. Я на всякий случай дошел до знакомой лавочки. Потом встал лицом в сторону, где в прошлый раз открылся Радужный, всеми фибрами души представил себе то место, которое запомнил, и…

Я его не просто увидел, а сразу опять почувствовал этот запах, причем оказался в том самом месте, куда попал тогда. Я остановился, выставив вперед руки. Как всегда, зрение перестало воспринимать картину текущего мира, хотя слух еще работал в нормальном режиме. Как и в первый раз, я секунду подумал и, собравшись с духом, сделал ШАГ… И увидел долгожданное поле со знакомыми пауко-комарами, которые, как мне показалось, с восторженным писком воспарили надо мной, как будто тоже были рады старому приятелю. Моему счастью не было предела, мысли сразу вернулись к заветным плодам, до которых было рукой подать. Пройдя по полю пару метров, я вспомнил, как тяжело его преодолеть, и тут меня осенила мысль. Если я могу так легко попасть в этот мир, то надо попробовать вернуться и добраться до леса по Родному, то есть спокойненько пройти по асфальту или даже доехать на маршрутке в ту сторону. Я представил себе привычное измерение и то место, из которого только что пришел. И увидел родное практически сразу, как только я этого захотел, – физически я все еще пребывал в Радужном, но прекрасно видел Родной. Названия уже сами закрепились в моей голове, когда я думал про два мира. Я сделал шаг назад, в город… и упал на спину, подняв в воздух тучу моих знакомцев с 12 лапками.

Сев на корточки, я призадумался, что произошло: удар по ноге был такой силы, как будто я споткнулся о бордюрный камень, причем стукнулся прилично. Боль была адская, но пальцы все-таки вроде целы. Подождав, пока боль немного утихнет, я повторил попытку вернуться в родное измерение, но в этот раз, делая шаг, я поднял ногу чуть выше – и всё получилось!

Выходит так, что параллельное как бы чуть выше нашего измерения, и заходя туда ты словно немного поднимаешься, а возвращаясь – спускаешься на одну ступеньку вниз. Оба раза я воспринимал это падение как проваливание между кочками, видимо, тот мир находится сантиметров на 20 ниже нашего. Нужно просто запомнить, что, когда хожу туда, нужно ногу держать чуть ниже, а когда в родное – поднимать чуть выше. И все будет в порядке. Но самое главное – это не глюк! Я действительно умею ходить между двумя измерениями, и это реально здорово! Интересно, а есть ли еще измерения? Или их всего два? И еще вопрос, который меня сильно интересует: тот Эльф, который накормил меня черным плодом и вернул в Родной, он вообще реален? Много их тут таких? Если верить рассказам в стиле фэнтези, эльфы очень красивые, но, видимо, это касалось всех эльфов, кроме того, с которым я был знаком лично. Синяя кожа и фиолетовые глаза в сочетании со старческим лицом и старческим голосом совсем не вызывали ассоциаций со словом «красота». Интересно, сколько же ему лет? Судя по тому, что эльфы живут крайне долго, и лет ему, видимо, действительно очень много.

Итак, я вернулся в Родное, дорога через парк к окраине Канева была знакома и достаточно удобна, километр быстрым шагом я прошел минут за 10, по пути я заглядывал в Радужный, проверяя, правильно ли я двигаюсь. То измерение находилось строго на севере по отношению к родному, и посмотреть туда можно было только под одним углом и с одного направления. Что меня удивило – лес там соответствует лесу на окраине родного Канева. Прошлая моя телепортация с помощью волшебного пенделя недружественного Эльфа как раз завершилась в городской лесопарковой зоне.

Нога все еще побаливала, от моей первой попытки самостоятельного возращения. Но терпимо, все равно это существенно легче, нежели брести по заболоченному полю в окружении хоть и безвредных, но все-таки противных существ. Прогулявшись до окраины, я перешел через шоссе, нырнул в кустарник и осуществил переход.

Вот мои кустики, вот мои любимые, ням-ням-ням! Чуть ли не бегом я припустился к ближайшему кусту. Я действительно сильно хотел опять уйти в наркотическое забытье, хоть одна часть меня и протестовала, а другая часть злорадно ухмылялась в предвкушении, что черный плод лишил меня и этого наслаждения. Я сорвал «персик» и, как человек, который не ел несколько дней, торопливо запихнул его в рот почти целиком, давясь, и начал жевать. Ну, волна, ожидание: сейчас меня опять это накроет. Ну… Ну… Блин, краски остались неизменными, все на месте, нет никакой волны, нет разговора со Вселенной – ну ничего! Вот гадкий черный плод! Он лишил меня всего! Я найду этого проклятого Эльфа и всё ему припомню!

Злость накрыла меня с головой, голос разума ушел куда-то далеко-далеко в подсознание. Еще 10 минут назад я размышлял над тем, до чего опустился родной город, и даже чувствовал гордость, что я выскочил из этого состояния, – и вот буквально всеми фибрами души пытаюсь вернуться в состояние свиньи, чтобы лежать и испытывать чувство эйфории, загаживая все пространство вокруг своими фекалиями. Чем больше я понимал, что плоды на меня не действуют, тем больше мое сознание испытывало отвращение к самому себе.

Пока я курсировал от куста к кусту и угощался разноцветными плодами, матерясь на весь лес, начало темнеть. Наевлся до отвала, пока меня не затошнило. Все фрукты, в зависимости от цвета, были в диапазоне от кислого до приторно сладкого, с достаточно разными оттенками вкуса. В прошлый раз сам вкус я почуствовал только в первый раз, когда сильно хотел пить, дальше все плоды у меня ассоциировались с приходом, который я от них получал. Причем эффект тоже отличался, я это хорошо запомнил: от розовых плодов было много эйфории, от синих сильно «визуалило», а от белых был выход в медитативное состояние, по сути – отделение сознания от тела. От черного плода случился провал, но в начале тоже наступило эйфорическое состояние, а потом – глубокий сон, проснулся я уже совсем другим человеком. Будь он неладен! Все таки я надеялся, что рано или поздно остатки этого плода выйдут из меня и все вернется в норму. Хотя тогда нужно будет самому делать паузы в употреблении волшебных яблочек, иначе реально же можно сдохнуть. Я точно помнил: хоть от плодов и нету отходняка как такового, как, например, после алкоголя, выйти из этого состояния самому практически нереально, по крайней мере для меня. Когда плоды есть в наличии и до них возможно дотянуться, это 100 % повторение до бесконечности, причем организм перестает подавать тревожные сигналы типа голода, потому что через какое-то время просто перестает их чувствовать. Во мне боролись чуства: с одной стороны, была огромная досада оттого, что я не могу больше испытывать кайф от употребления чудо-фруктов, ну или хотя бы моей старой родной водки, с другой стороны, я понимал, что путешествие по этому измерению без употребления проклятого плода было бы невозможным. Потому что первое, что я сделал, попав сюда во второй раз, – сразу же наелся ими до отвала, несмотря на голос разума, пытавшийся откуда-то очень издалека меня остановить.

Тут я вдруг сердце мое остановилось. Чуть поодаль, размером с хорошего поросенка, на членистых лапах, стоял огромный таракан. Воспоминание вернуло меня в прошлое и подсказало, что такого таракана я уже встречал и это существо не причинило мне вреда в прошлую нашу встречу, когда я валялся рядом с кустом практически беспомощный. Но животный страх, оцепенение и ужас были родом не из логической части мозга. Когда ты видишь рядом с собой насекомое размером с такого хорошего взрослого кабанчика, то логическая часть мозга просто отключается и остается работать только паническая. Адреналин горячим стаканом вплеснулся в кровь, сердце мгновенно увеличило пульс до 200 ударов в минуту, во рту пересохло, и я попятился назад.

Таракан был в 30 метрах от меня, на краю леса с полем. Это был настоящий таракан, коричневого цвета, с двумя парами усов, которые непрестанно шевелились и поворачивались в разные стороны. Единственное, чем он отличался от обычного таракана, – это размер, ну и количество ножек. У местного их было существенно больше.

Я споткнулся о корень, торчащий из земли, и со страшным криком упал на спину. Ужас накрыл меня с головой, я оцепенел, каждая моя клеточка ждала, что тараканище сейчас набросится на меня и как минимум откусит голову. К моему счастью, он испугался моего падения и крика ничуть не меньше моего, бросил поедаемый плод и со скоростью курьерского поезда полетел в поле, двигаясь от меня в диаметрально противоположном направлении. То, что произошло дальше, было совершенно неожиданным и неприятным. Таракан, пробежавший с крайне высокой скоростью по нескольким кочкам, по полю, вдруг осознал, что он оказался на открытом пространстве, и, изменив траекторию, стал по кругу двигаться к лесу, но мои старые знакомые взлетели с ближайших кочек и облепили его со всех сторон черно-серым одеялом. Таракан завертелся на месте, издавая странный шипяще-свистящий крик, а кома-пауки начали отрываться от него с характерным звуком: «ЧПОК», «ЧПОК», «ЧПОК». Я понял что «саморез», торчавший у них под носом, имеет вполне практическое применение. Садясь на хитин таракана, комары, быстро двигались по кругу и завинчивали свое жало до самой головы в тело насекомого. Потом они упирались всеми своими лапами и с тем самым звуком «ЧПОК» отрывали кусочек плоти и таракана вместе с хитином. Потом улетали с добычей, а на их место садился другой кома-паук и повторял сие действо. Когда-то я видел по каналу «Дискавери», как пираньи пожирают быка, попавшего в Амазонку: здоровый бык заходил в реку, ни о чем не подозревая, и вдруг вода вокруг него вскипала – и через 15 минут от взрослого быка оставался один хорошо обглоданный скелет. Всё это творили милые на вид рыбки размером чуть меньше моей ладони. Тут борьба была еще более яростной: существа размером с фалангу мизинца за какие-то 2–3 минуты разобрали таракана достаточно приличных размеров под ноль, от него не осталось ничего. Когда сожрали спину и дошли до лапок, умудрялись разрывать их на части уже в воздухе, утаскивая в разные стороны. Еще через минуту на кочке не осталось ничего, что могло бы еще напомнить о бедном таракане. Я почувствовал укол совести: ведь я в какой-то степени был виноват в его скоропостижной гибели. Но, видимо, в здешних местах это было обычным делом.

Сердце било тяжелым молотом по грудной клетке и чуть не вылетало оттуда. Я вскочил, отошел от края леса и опустился на свою лежку, переводя дыхание. В глазах от волнения мелькали круги, мне даже на секунду показалось, что плоды пробили и меня начало визуалить, но потом понял, что это был просто скачок артериального давления, а сейчас отпускает. Блин, я боюсь этих тараканов, я боюсь этих кома-пауков – всех боюсь! Как же хорошо что они не проявили ко мне интереса, а то продержался в Радужном не больше минуты, если бы моя плоть пришлась им по вкусу. Фантазия живо нарисовала, как они обдирают меня до скелета, после чего расчленяют и его, разлетаясь. Я даже представил, как кома-паук вонзает свой саморез в глазное яблоко и выдергивает его целиком из черепа… От ужаса представленной картины меня опять прошиб холодный пот и я лихорадочно начал тереть глаз, с силой надавливая на него, чтобы остановить свое воображение. Все, короче, все, успокоились, мне тут ничего не угрожает… Я лег на спину, закрыл глаза и лежал так минут пять, пока сердце не вернулось в привычное место и дрожь во всем теле не прекратилась.

Так, и что же мне делать дальше? Ночевать в Радужном уже не было никакого желания, хотя, конечно, тут было тепло и достаточно комфортно. Зато дома меня ждет хоть и грязная, но кровать, да еще с подушкой, я не отказался бы попить чаю, может, съесть чего-нибудь горячего, принять душ (чего я не делал уже больше недели), да и переодеться не помешало бы.

Мысль о том, что я уже неделю не менял носки, майку и вообще одежду – мало того, я в ней все это время ложился спать и вставал, – неожиданно привела меня в веселое состояние. Я подумал: а что бы по этому поводу сказала моя бывшая? Она требовала от меня принимать душ ежедневно и просто не давала мне лечь в кровать без посещения этого священного, с ее точки зрения, места. Нельзя сказать, что я был таким уж грязнулей, напротив, чистые носки и выглаженная одежда вызывали во мне много приятных эмоций. И пока мы с ней жили вместе, сам факт, что в комоде всегда есть чистые вещи, приводил в меня в умиротворенное состояние. Но когда этого всё закончилось, было неприятно, но не смертельно. Ну, не было возможности у меня принять душ – и не принял, что ж теперь, нельзя ложиться спать? Ну, не удосужился я постирать носки – они уныло «стоят» рядком и ждут своей очереди, что ж теперь, не идти на работу? Иногда даже проще купить новые по пути на работу и переодеть их прямо там, чем стирать и потом удивляться, что опять достаешь из машинки нечетное количество.

Да и утюг – это крайне странное изобретение человечества, согласитесь. Почему людям так важно ходить в наглаженных вещах? Я вот никогда этого не понимал и одежду всегда выбирал именно по принципу, чтобы можно было обходиться без утюга. Потому что погладить рубашку или брюки на какой-нибудь праздник было для меня неподъемной и к тому же рискованной задачей. Гребаные складочки гонялись по всей поверхности глаженых вещей, и никак не желали уходить. Благо, что в нашем районе был небольшой рынок, на котором всегда были в продаже дешевые турецкие рубашки или футболки. И в случае наступления форс-мажора типа корпоратива или дня рождения некоего индивидуума, на котором мое появление почему-то было крайне необходимо, я покупал новую рубашку более-менее приличного цвета, с которой оставалось только аккуратно снять булавочки, и всё: праздничный вид был обеспечен. Правда, булавочки нужно вынимать очень внимательно, а то возможны курьезы. Мне вспомнился случай, когда НП строго-настрого велела мне прийти на корпоратив по случаю годовщины компании и я купил рубашку, однако упустил где-то под мышкой одну из булавочек. Уже после четвертого бокала эта гадкая вещица напомнила о себе, а количество выпитого разрушило все барьеры страха и приличий, и я, сняв рубашку прямо за столом, начал искать источник неудобства. Всё бы ничего, но теперь на любом мероприятии коллеги припоминали мне этот случай и обязательно поднимали бокал «за новую рубашку Алексея».

Вспомнив о работе, я с печалью подумал, что, похоже, остался без нее. Семь дней без предупреждения были слишком большим сроком для НП, а моя должность – слишком привлекательным местом для соискателей вакансий в нашем городе. Но в понедельник надо бы дойти до офиса, вдруг еще есть шанс остаться? Хотя желания возвращаться на эту работу не было, в принципе: у меня был дар и два измерения, между которыми я мог путешествовать. Нужно просто придумать, как это использовать, и всё пойдет так как положено. В целом, идея-то вот она: висит на кустах в метре от меня и так и просит: «Возьми меня и продавай». Взять десяток-другой этих «персиков» да продавать народу, только дозировки сделать минимальными, чтобы не нахлобучивало, как меня, – резать на кусочки и продавать. Мысль наладить процесс поставки плодов из Радужного в Родной согрела меня своими перспективами и возможностями. И я даже сразу представил, кто будет моим первым клиентом: конечно же Колян.

Нужно в следующий раз обязательно прихватить с собой сумку или коробку какую-нибудь для плодов. Сейчас я смогу взять отсюда только два дара природы, по одному в каждой руке. Один, думаю, подарю Коляну сразу, а второй отдам завтра. Вот тогда он заинтересуется по-взрослому и начнет их мутить, ну а остальное по ходу придумаем…

Сорвав с куста два плода, я «телепортнулся» в Родной и, перейдя через дорогу, направился через парк в свой район.

Осенний вечер в сентябре был все еще теплым, гуляющего народу прибавилось. Парк, по сути, был участком леса, который примыкал к окраине города, с двух сторон окруженный домами, недалеко от берега Днепра. В парке по пятницам практически круглый год вечером тусила молодежь. Я был уверен, что и моя компашка, с которой мы обычно надирались перед выходными, была где-то поблизости. Начали вечеринку на работе после ухода начальства и продолжили ее тут. Традиционно из года в год пятница была достаточно однообразной. После ухода с работы НП, которая в пятницу могла податься домой часов в 16, мы выбирали гонца, который тащил первую дозу алкоголя, но даже в этом вопросе было не так много вариантов, а точнее, всего 2 (ну или 3 – после зарплаты). Вариант 1 был таким: «Что-то не хочется ничего тяжелого, давайте по пивку и разойдемся». Вариант 2: «Чего мараться по пиву, давайте уже водяры возьмем». Ну и третий, самый редкий, вариант – когда кто-нибудь выступал за то, чтобы пройтись по чему-то достойному вроде коньячка или вискарика. Окончание всех трех вариантов было одинаковым: вот этот самый парк, на любой свободной лавочке, уже точно с водярой, без изысков. Потому как деньги на благородные напитки кончались достаточно быстро, а душа требовала продолжения банкета, мы шли в магазин, брали беленькой, простого закусона или запивона и приходили в этот парк, где-либо на свободной лавочке или на одном из множества пеньков встречали вечер. Потом кто как, а я обычно с мыслью, что утром надо будет чем-то поправиться, брел до магазина, где покупал сумку пиваса, и шел домой. И дальше опять было два варианта: я либо ложился спать, либо продолжал процесс набирания оборотов до конца субботы, с небольшим перерывом на сон. В воскресенье меня накрывало реальное похмелье, убежать от которого было уже невозможно, без шансов. А в понедельник начиналась новая рабочая неделя, в ожидании пятницы.

Я не сильно гордился своей жизнью, но так жило большинство тех, кто меня окружал, и наличие семьи часто ничего в этом процессе не меняло. Ну, кроме того, что была еще необходимость оправдываться перед кем-то и скрываться от жены. Когда я жил с Настей, то прочувствовал это на себе. Настя неплохая девушка, из нее получился бы прекрасный «семьянин», она не хотела мириться с тем укладом жизни, к которому я привык, и пыталась с этим бороться все полгода, пока мы были вместе. Но я не мог пропустить пятницу, да и все мои друзья в один голос кричали, что не надо становиться подкаблучником, что женщина должна знать свое место. А друзья всегда должны быть на первом месте. Я не сильно противился друзьям, Настя – девушка хорошая, но, войдя в мою жизнь, доставила мне много дискомфорта, и в итоге мы расстались. Теперь, когда действительно стал непьющим, может быть, я ей и пришелся бы опять по вкусу, но настроения мириться у меня не было. К тому же, по слухам, она уже встречалась с парнем из другого города: то ли из Черкасс, то ли еще откуда-то, – в общем, как говорится, поезд ушел, значит, туда ему и дорога.

Мои ожидания по поводу корешей оправдались: впереди на скамейке сидели Федька, Димон и еще пара ребят с нашей работы, кроме того, два или три человека, которые в лицо мне были знакомы, но имен я не помнил. Все были уже хорошо заправлены, и, в общем, общаться с ними сейчас было уже неинтересно, так как известно, что пьяный трезвому не товарищ. Да и расставаться с остатками наличности тоже не хотелось, а в случае встречи с меня наверняка будут выцыганивать деньги на очередной пузырек, намекая, когда да что в последний раз покупал, и наверняка припомнят все мои долги. Я решил свернуть на другую тропинку, пошел через неосвещенную часть парка и, миновав друзей, вернулся на основную дорожку. В душе было двойственное чувство, на меня опять нахлынуло ощущение безысходности и обиды от потерянной возможности опьянеть, с которым тем не менее одновременно пришло чувство обладания великой тайной. Я чувствовал, какой огромный потенциал кроется в моем новом умении движения между этими двумя мирами. Пока что ничего, кроме торговли плодами, мне в голову не приходило, но наверняка я что-нибудь придумаю. И еще меня крайне интересовал вопрос: сколько таких миров может существовать? Всплывали отрывочные знания из физики, выражения «кротовьи норы» и «многомерная Вселенная». Хотя точного определения этих понятий я не знал, что-то похожее все-таки тут прослеживалось в действительности. Моя жизнь стала другой: всё, что имело значение до моего первого посещения Радужного, теперь казалось чем-то тусклым и нереальным, а будущее представлялось крайне интересным и перспективным…