Читать книгу: «Наблюдатель заблудших душ», страница 2

Она была как сжатый клубок нервов. Её тело казалось забитым и скованным. Напряжение повисло в воздухе. Дмитрий был обеспокоен происходящим и не знал с чего начать.

– Давай ты сходишь позавтракать, а мы быстренько наведём здесь порядок, – он обратился, будто в пустоту комнаты и грозно посмотрел на санитарку. Та кивнула головой и осторожно направилась к Амелии.

– Деточка моя, пойдём со мной, покушаем. Сегодня будет сладкая выпечка к чаю, тебе понравится.

Вздрагивая от прошедшей истерики, она медленно сползла с подоконника, убрала ногой размотанную туалетную бумагу и, найдя свои скрипящие шлёпки, вышла из комнаты в сопровождении санитарки.

Дмитрий крикнул вслед уходящей сотруднице: «Неля Петровна, когда освободитесь, вызовите Николая Григорьевича, пусть он восстановит мебель».

По графику из запланированных мероприятий подходила встреча с лечащим врачом, однако Дмитрий подумал, что перед первым визитом Амелии надо было продемонстрировать доброжелательность людей и лёгкую атмосферу, царившую в клинике. Пока она завтракала, Дмитрий распорядился пригласить в холл, являющийся комнатой отдыха и развлечений, актёров и пациентов для знакомства с новой постоялицей.

После плотного завтрака кашей, пройдя по длинному коридору в другое крыло клиники, Амелия, оказалась в комнате отдыха. Проведя детальный анализ доступных помещений, она заметила одну особенность, явно бросавшуюся в глаза. По своему богатому опыту работы в подобных учреждениях здесь должен преобладать характерный больничный запах и угнетающая, напряжённая атмосфера, с проявлением либо эмоциональных всплесков, либо наоборот, гробовой тишины со стороны пациентов. В этом месте она такого не почувствовала. Как ей показалось, до жути блестящие ярко белые стены, выходили за рамки привычной системы. Внутри здание клиники выглядело пустым и безжизненным.

Обитатели клиники вальяжно расположились кто в кресле, кто на диване, хохотали и улыбались, что не свойственно пациентам в подобном заведении. Красочный развлекательный канал с громкой музыкой тоже смутил Амелию. Увидев нового постояльца, они повернулись и с улыбками на лицах предложили присоединиться к их компании.

– Привет, – почти хором начали разговор две персоны, сидевшие рядом, вскинув руки.

– Я – Соня, – первой представилась молодая девушка и протянула руку.

– А я – Николай, – подхватил второй весёлый паренёк. – Как твоё имя?

Амелии стало как-то неловко, но увидев кивающую санитарку, она вступила в диалог.

– Я смотрю вечеринка в самом разгаре! Моё имя Амелия,– с трудом сдерживая себя, чтобы не взорваться, ответила она.

На диване, где сидели эти двое весельчаков, оставалось ещё одно место между ними, однако девушка покачала головой, воздерживаясь от присоединения к их хипповым посиделкам.

– Давай подружимся, Амелия. Как проходит твоё знакомство с новым домом?

– Это не мой дом, а скорее наоборот, кладбище, для таких как вы.

– Ну, зачем же ты так критично? Думаешь, тебе здесь будет плохо? Заблуждаешься! Посмотри на нас с Николаем! Мы прошли курс лечения и через неделю возвращаемся домой. Конечно, курс оказался долгим, но оно того стоит.

– А мне кажется, что всё-таки, рановато вас отпускают.

– Не будь такой пессимистичной. Твой внешний вид и негативный настрой напомнил мне меня, когда я впервые пересекла порог клиники. Я уверена, ты найдёшь в себе силы и со временем настанет момент, когда ты будешь сидеть на чемоданах как мы.

– Да, Амелия, не расстраивайся, – вмешался Николай. – В итоге, всё для тебя благоприятно закончится и ты вернёшься к родным в свой дом. Главное верить!

– Не очень-то и хочется мне возвращаться к родным. И верить вам тоже не хочется. Проверить можно, а верить, спасибо, но нет.

Ребята, почувствовав затруднение в общении, озабочено переглянулись и продолжили игру.

– Взгляни на нас! Мы просто сияем, словно вновь рождённые звезды и рады, что согласились на всю эту затею с лечением и реабилитацией, хотя вначале была куча сомнений. Мы неоднократно пробовали различные методики, но все попытки заканчивались безуспешно. Однако в клинике « Белая Птица» мы нашли в себе силы для выздоровления и обрели новых друзей. Теперь перед нами открыты двери в нормальную жизнь. Появляются новые возможности обрести счастье без зависимости.

После некоторых фраз Амелию стали посещать навязчивые мысли о возможном сговоре или наигранности поведения этих людей и в дальнейшем она перестала придавать значение их словам и уже не особо внимательно слушала рассказ о чудесном исцелении, а продолжала осматриваться и оценивать обстановку, в которой ей предстоит жить. Единственным советом, которым она воспользовалась это постоянно повторяемая, словно заезженная пластинка, череда слов «Посмотри на нас. Взгляни на нас». И действительно она разглядела их. Чистые, даже можно сказать вылизанные, аккуратно уложенные в причёску волосы, розовые щёчки, приятные шлейфы ароматного парфюма и недавно сделанный дорогой маникюр, в комплексе давали ясно понять, что за пассажиры сидят на диване и распинаются, изображая из себя восставших с одра болезней пациентов.

Отскакивающие от зубов заранее заготовленные речи не впечатляли. Казалось, что её одурачивают. И поэтому, Амелия перевела своё внимание на двух других пациентов, скромно ютившихся в креслах возле окна. С ними-то и заговорила Амелия, сделав несколько шагов навстречу.

– Присаживайся, Амелия, – поднявшись из кресла, произнесла одна из них. – Я Дарья. Зря ты их не слушаешь. Они говорят правду.

– Правду? Как интересно.

– Меня в воскресенье выписывают. Мне осталось немножко здесь погостить. Главное во всей этой истории – результат, а результатом я довольна, как бы ни обстояли дела.

– А как они обстояли? Через какой ад мне придётся пройти? – почёсывая затылок, настороженно спросила Амелия.

– Не волнуйся, всё будет хорошо, – успокоила её Дарья. – Можно вопрос? А почему ты сказала, что не хочешь вернуться к родственникам, домой?

– Потому что у меня нет больше ни родственников, ни дома.

– Дом – это дом, даже если он разрушен. Можно построить новый дом и восстановить мосты, если они сожжены между тобой и родственниками.

– Не надо мне читать нотации. Как-нибудь сама разберусь, – рявкнула Амелия и притихла.

Дарья не была похожа на тех «весёлых» пациентов и не стремилась расхваливать ни заведение, ни методику лечения. Её застенчивый вид и доброжелательное лицо вселяли уверенность, что она действительно искренне старается помочь и ответить на все вопросы. Но на некоторые из них Амелия ответа так и не получила.

Те двое пациентов, сидящих на диване, внимательно наблюдали за их диалогом, но не вмешивались, дабы совсем не выдать себя в изменившихся условиях.

Девушка, сидящая в кресле возле самого окна, на котором стояли несколько орхидей и большой кактус, казалась молчаливой и загадочной. Она не проявляла никакой активности и заинтересованности в общении и поэтому Амелия решила не нарушать её личное пространство.

После продолжительной паузы, взгляд девушки упал на вендинговый и кофейный аппараты, стоящие напротив холла в небольшом закутке.

– Это заведение не перестаёт удивлять. Может быть, здесь ещё и пиццу делают? Неля Петровна, а можно мне воспользоваться аппаратом и разжиться кофейком. Эй, ребят, есть соточка взаймы до завтра? – этот вопрос поставил пациентов в неловкое положение и, промолчав, они непонимающе уставились на санитарку, ожидая её реакции. По сценарию подобное вызывающее поведение не предусматривалось.

Неля Петровна, перевалилась с ноги на ногу и сурово ответила отрицательно. Она носила белый большой халат и ходила в домашних тапочках. Ноги жутко болели от постоянной ходьбы по коридорам. Для неё работа с каждым днём становилась испытанием. И поэтому руководство пошло санитарке навстречу и разрешило использовать ей удобную обувь, а не положенные по инструкции резиновые сабо.

В расстроенных чувствах, Амелия продолжила психологическое давление.

– А чего мы собственно ожидаем?

Неля Петровна поняла, что сцена с актёрами полностью провалена и попросила её больше не болтать.

– Мы ждём, пока твой лечащий врач даст команду зайти в кабинет на приём. А вот, собственно, и она, вставай, пойдём, – резко произнесла санитарка и сделала жест рукой.

Амелия подчинилась и спустя мгновение зашла в кабинет, расположенный рядом с холлом.

За столом сидела женщина в очках и внимательно разглядывала документы. В кабинете было довольно пусто с точки зрения наличия мебели и аксессуаров. Посередине помещения стоял небольшой стол, рядом находился шкафчик для одежды, тумбочка, стул для пациента и всё. Даже занавесок не было.

Разглядев всё вокруг, Амелия без спроса попыталась начать.

– Невероятно…

Но тут же была перебита врачом, поднявшим на неё неодобрительный взгляд.

– Помолчите. Вам пока никто не давал право открывать рот.

Агрессивно настроенная женщина, сняла очки, прищурилась и, бросив их на документы, приступила к расспросам.

– Итак, я твой лечащий врач, Евгения Александровна. Амелия, я полагаю? – оценивающе, спросила она.

Амелия, присев на стул, уставилась на розетку в стене, сложив перед собой руки, и, ничего не отвечала.

– Чего ты молчишь?

– Так вы же сами мне сказали закрыть рот. Откуда я знаю, можно мне говорить или нет.

– Хватит выпендриваться! Ты что, считаешь себя самой умной?

– Да нет уж, увольте. Была бы умная, сидела бы на вашем месте, а не напротив вас.

– Продолжим. Я проведу с тобой ознакомительную беседу и повторный инструктаж. Вчера твоё состояние оставляло желать лучшего. У нашего центра, несмотря на молодой возраст, богатая история. Мы много и успешно работали, чтобы такие безнадёжные пациенты как ты могли воспользоваться нашими услугами. Содержание в клинике стоит больших денег и нашими клиентами в основном являются обеспеченные люди. Тебе предстоит быстренько понять, как здесь всё устроено, чтобы интегрироваться в общую действующую систему нахождения в лечебном учреждении. Чтобы правильно определиться с лечением, нам необходимо подобрать ключи, но для этого надо прояснить несколько важных моментов.

– Каких моментов, например? – безразлично спросила Амелия. Подобная игра только больше раззадоривала её.

– Расскажи, пожалуйста, с чего всё началось? Ну, твоё увлечение наркотическими средствами?

– Прежде чем назначить лечение вы должны получить от меня или моего представителя подпись на согласие проведения комплекса мероприятий, так как это частная клиника. Я вам ничего не расскажу. Идите в задницу, – грубым голосом ответила Амелия и показала средний палец.

Вызывающий жест нисколько не смутил Евгению Александровну. Она лишь взяла ручку и сделала очередную запись в открытом журнале.

– Это помещение не похоже на кабинет врача! Ваша квалификация вызывает сомнения. В моём кабинете все стены увешены дипломами и сертификатами о проделанной работе.

– В твоём кабинете? Очень остроумно, – листая историю болезни, удивлённо ответила врач.

– Вы же смотрите моё личное дело и не нашли информацию про мою профессию? – возмущенно спросила Амелия, доведённая до крайней точки кипения.

Евгения Александровна проигнорировала её вопросы и продолжила опрос.

– Девочка моя, нам необходимо провести комплекс мер, чтобы твой разум прояснился. Пока он затянут тучами и погружён во тьму, а душа твоя заблудилась и скитается в бесконечном пространстве.

– Господи, я наверно умерла и попала в ад! – схватилась за голову Амелия. – Но раз вы меня не слышите, я тоже возьму с вас пример.

– Чтобы назначить лечение, мне необходимо выяснить…

– Всё уже выяснили до вас. Данные находятся в истории болезни. Дело откройте. Дамочка.

Такая наглость застала Евгению Александровну врасплох. Поведение пациентки казалось сверхвозмутительным. Ей было сложно внятно ответить и она стала судорожно протирать салфеткой снятые очки. Евгения Александровна подрабатывала в клинике на полставки, появляясь на рабочем месте три раза в неделю и, подобные сцены ей были не нужны за жалование, которое она получала.

– Неля Петровна! – громко крикнула она. Приоткрытая дверь заскрипела и в кабинет зашла санитарка. – Увидите её с глаз моих долой. Завтра продолжим.

Вернувшись в свою палату, Амелия расположилась на кровати и, подложив под голову руки, стала размышлять. Лечащий врач оказался не профессионалом, наводящие вопросы не задавал, путался в частях личного дела, про лечение, в чём оно заключается, не сказал ни слова. Удивительно, что даже доверительные документы, на основании которых она сюда попала, ей так и не показали. Настороженный взгляд скользнул в сторону вновь собранной тумбочки, точнее под неё. Внизу виднелся какой то предмет, оставленный при уборке помещения. Она опустилась на колени, подползла к тумбочке и посмотрела на камеру. Горела красная лампочка. Значит запись шла. Пришлось повернуться спиной к двери и изобразить попытку помолиться, чтобы незаметно от посторонних глаз забрать предмет. Амелия наклонилась и медленно просунула руку в щель между полом и тумбочкой. Это была отвёртка.

– А это пригодится, – вслух произнесла она и спрятала предмет под матрац. – Надо убираться отсюда, пока не поздно.

Неля Петровна, уходя вечером домой, зашла к Дмитрию сдать свою смену. Произошедший погром в палате Амелии сильно взволновал её. Подобных происшествий она не видела со времён первого года работы. Но больше всего её удивила реакция коллеги, а точнее её отсутствие. Облокотившись на косяк двери, она обратилась дрожащим голосом к невозмутимо сидевшему в своём кресле наблюдателю, не отрывавшему взгляд от мониторов.

– Ну и что ты думаешь это было? Магнитная аномалия? – бросая неодобрительный взгляд, поинтересовалась санитарка. – Почему её действия остались безнаказанными? Ты же знаешь, что у нас положено за такое поведение. По инструкции она должна быть наказана по всей строгости внутреннего распорядка, – перевалившись на другую ногу, она продолжила в несвойственной себе манере. – Мне ещё пожаловалась Евгения Александровна, что Амелия, ввиду отсутствия наказания, ведёт себя крайне вульгарно и раскрепощенно.

Весь поток вопросов и возмущений, прилетевший в его сторону, был проигнорирован. Он не привык отчитываться перед подчинёнными о принятых им решениях и очень злился, когда ему задавали неудобные вопросы. После молчаливой паузы она продолжила.

– Что с тобой происходит? Я не узнаю тебя! После появления этой пациентки ты будто находишься не в своей тарелке. У неё что, иммунитет? Она тобой манипулирует, управляет, словно ребёнок мягкой игрушкой.

– Почему вы так строги к ней? Неля Петровна, дайте ей немного времени оклематься, – ответил он.

– Я ничего не понимаю. Мы давно работаем вместе. Ты всегда был жесток, непоколебим и молниеносно пресекал любые проявления агрессии со стороны пациентов, давая им понять, кто в доме хозяин и что у нас не приют, а серьёзное учреждение. Теперь она подумает, что ей всё будет сходить с рук.

– Как давно мы вместе работаем? Сколько времени я тут нахожусь? – неожиданно спросил Дмитрий, повернув голову в сторону окна, за которым на Землю надвигалась тьма.

– Неважно. Важно, то, что нам делать дальше и как себя вести. И что ты всё время торчишь перед камерами? У тебя что, семьи нет?

– Семья погибла по моей вине. Мне некуда больше идти. Поэтому я здесь.

Его слова прозвучали так неожиданно хладнокровно, что уставшая женщина онемела и впала в ступор.

– Извини, соболезную. Я просто впервые слышу про это от тебя. Ты никогда не говорил…

– А вы никогда и не спрашивали. До завтра, Неля Петровна, я понаблюдаю за ней. Хорошего вечера, – он взглядом указал на дверь и спокойно закончил разговор.

Глава 3. Осторожный оптимизм

Талая весенняя вода тонкой струйкой сползала по всей линии козырька крыши и разбивалась о длинный уличный подоконник, непрерывно издавая неприятный звук, напоминавший далёкое стрекотание автоматического оружия.

Во время утреннего затишья и безмолвия, кажется, что вода стучит, словно молот по наковальне, грубо пробуждая сонный мозг. Дмитрий предполагал, что сегодня его ждёт ряд неприятных сюрпризов со стороны Амелии и был к этому готов. Он почти не выходил из комнаты и постоянно наблюдал, чем она занималась, чтобы понять с кем имеет дело. Однако следующие сутки, как ни странно, прошли без происшествий. Амелия большую часть дня находилась в палате, расхаживая взад вперёд без каких либо проявлений агрессии, чтобы снять с себя любые подозрения и убедить сотрудников клиники в своей адекватности. За положительное поведение в течение этого времени Дмитрий решил наградить её неожиданным подарком – мясным ужином и лично проконтролировав своё поручение для повара, посетил вечерний стол.

Она жадно накинулась на еду, хрустя и чавкая, словно животное. Сладкий вкус мяса, отчётливо слышный, яркий, возбуждающий, заставлял с остервенением поглощать его.

– Как ты себя чувствуешь? – скрестив за спиной руки, в которых держал синюю папку с бумагами, спросил Дмитрий, подойдя к столику Амелии. Он немножко прихрамывал на левую ногу, смешно опираясь на повреждённую конечность, будто младенец недавно научившийся ходить, но каждый раз использовал изощрённые приёмы, чтобы скрыть последствия ранения. Это сильно бросалось в глаза и выглядело даже забавно.

– Нормально, – облизывая губы и запивая съеденную пищу компотом из сухофруктов, пробормотала она.

– Вот теперь можно поговорить начистоту. Видимо, стейк пошёл на пользу.

– Пошёл на пользу? Ты лучше бы мне зелёных яблок притащил. Обожаю их вкус. А на счёт разговора, я не уверена.

– Почему? – заинтересованно задал вопрос Дмитрий и продолжил обходить стол.

– Посмотри на меня! Я чудовище! Берегись, ты можешь быть проглоченным, как этот кусок мяса, – пошутила она и попыталась изобразить улыбку.

– Можно я присяду? – деликатно спросил Дмитрий, держась за спинку стула.

– Разумеется. Это же ваша клиника. Раз уж вы решили со мной поговорить, могу ли я высказать своё мнение о происходящем? – она выпрямила спину, расправила плечи, словно крылья, и положила руки на стол, сведя их в замочек. Стало понятно, что она заранее подготовила торжественную речь.

– Я не возражаю. Для этого мы здесь, я слушаю тебя, – Дмитрий расположился на стуле и откинулся на мягкую спинку.

– При всём моём уважении, придётся начать с вас. Насколько я помню, вы утверждали, что являетесь руководителем клиники, осуществляющим надзор за содержанием пациентов и их реабилитацией.

– Да, это так.

– Но что я слышу и вижу? – обычного солдафона, не имеющего ничего общего с медициной и не понимающим в этой области абсолютно ничего. Не исключено, что ты большой профессионал в другой теме, но точно не в сфере психологии и медицинской работы. У тебя поверхностные знания. Это очень бросается в глаза.

– Ты права, я не имею высшего медицинского образования. Но наш непосредственный владелец доверил мне эту работу, опираясь на мою надёжность и адаптацию к любым ситуациям, в том числе и стрессовым. Нужен тотальный контроль и холодная голова. Поэтому я нахожусь на этой должности.

– То есть ты хочешь поиграть в больничку и главного врача, не имея соответствующего образования, знания препаратов и понимания профессии? Хорошо! Пойми, это то же самое, что я сейчас займу скрытую позицию специалиста по радиоэлектронной борьбе на переднем крае обороны!

– Амелия, без твоей помощи, нам будет сложно разобраться и назначить лечение. Ты должна пойти нам навстречу. Но сначала ознакомься с правилами поведения. Я не люблю, когда к людям применяют силовые методы. – Пытаясь уйти от неудобных вопросов и выводов, Дмитрий решил перевести разговор в нужное ему русло.

– С чего ты начинаешь диалог с новыми пациентами? С угроз? Ты сначала личную информацию внимательно почитай, с кем имеешь честь разговаривать, а потом занимайся потугами лечения. Я больше тебя и твоего липового врача понимаю в лечении, терминологии и углублённых деталях в области медицины.

– Значит ты против самостоятельного ознакомления с внутренней инструкцией? – переспросил Дмитрий и приподнял левую бровь. Но так и не получив ответа, удовлетворенно продолжил. – Хорошо.

– Ну и что ты сделаешь? Бить будешь? – Амелия напряглась и сгруппировалась, ожидая применения физической силы.

Дмитрий, молча достал из синей папки лист бумаги, вложенный в файлик и громко вслух, с выражением, стал читать общие правила поведения в клинике.

– Господи, какой ужас! Куда я попала? Я тут точно свихнусь! – закрывая уши и морщась от произносимых слов, застонала Амелия.

Спустя пять минут Дмитрий остановил свою пламенную речь и спокойным голосом продолжил:

– Если ты обладаешь огромным багажом знаний и опыта в данной сфере, ты должна сама себя найти.

– Ты давно себя нашёл? – удивлённая очередным актом непрофессионализма, спросила она. – Выглядишь словно, побитый. И походочка у тебя, то, что надо. – Амелия, поняв, что к ней не будет применено физическое насилие, вновь обрела уверенность и облокотилась на стол.

– Можно сколько угодно играть словами, однако это никоим образом не приведёт к положительным сдвигам. Согласен с тобой, с точки зрения науки, я не обладаю глубокими знаниями, но я, например, могу с лёгкостью определить: когда человек нервничает, его руки предательски трясутся.

Девушка быстренько убрала дрожащие руки под стол.

– А глаза беспорядочно бегают, не в силах сконцентрироваться на одной точке.

Она мгновенно закрыла бегающие глаза и сильно зажмурилась.

– Я полагаю, что нам необходимо закончить политбеседу на сегодня. Будем считать, что вводный инструктаж прошёл успешно, – Дмитрий подал сигнал санитарке, а сам схватил синюю папку и удалился. Он был зол и разочарован. Хотелось и дальше всё делать по регламенту, но в отношении Амелии прописанные методы не работали. Не работала и схема с привлечением актёров. На вечерней встрече она их просто игнорировала. Но Дмитрий был верен себе и продолжал играть с ней в игру, не понимая правил.

Следующее утро принесло много хлопот. Ночью зарядил ливень вперемешку с мокрым снегом и закончился только к обеду, подкинув к депрессивной обстановке ещё и значительное количество грязи со слякотью. После интенсивного дождя дремлющий туман белым одеялом аккуратно лёг на землю, проникая своими щупальцами в самые удалённые уголки лесного массива.

– Мне знаком подобный густой туман. Я уже встречал похожую дымку над боевыми позициями. Прекрасный шанс произвести ротацию без потерь и сделать передышку, когда над головой не жужжат противные «птицы», – разглядывая природное явление в окно, прокомментировал Дмитрий.

– Дима, спустись на землю. О чем ты говоришь? У нас проблема с пациентом, а он всё войнушку свою вспоминает! – сделала ему замечание санитарка. – Давай сделаем ей укол! Куда слиняла Евгения Александровна? Телефон молчит.

– Я вызвал Эстебана, он на подходе. Приготовь ему инструменты, – ответил Дмитрий и снова уставился в окно.

Амелию накрыла ломка. Уже несколько дней она не употребляла запрещённые вещества, и это стало пагубно сказываться на её психическом состоянии. Она пропустила завтрак. Дикий вой, смешанный с истерическим смехом слышала вся клиника. Сняв с себя повседневную одежду, она замотала тело в туалетную бумагу и, катаясь по полу, била ногами в кровать. Девушка громко рыдала, звала на помощь, задыхалась, пускала слюни. Нескончаемая рвота выворачивала её наизнанку. И только после прихода врача и двух уколов, Амелия успокоилась и уснула.

Подобное проявление зависимости нестабильного пациента вдребезги разбило внутреннее непоколебимое состояние Дмитрия. Он думал, что истерикам не будет конца и размышлял, каким образом доложить шефу о своём бессилии.

Бывают хорошие и плохие дни. Главное не сдавать позиции и верить в чудо. А оно произошло спустя сутки.

Амелию словно подменили. Наблюдая за ней по камерам, Дмитрий не верил своим глазам. Она наконец-то сняла свои грязные, сильно пахнущие лохмотья, пропала на полчаса в душевой, а затем вышла причесанная, чистая и опрятная, переодетая в белое больничное бельё. Передвижения по палате, поведение и состояние на протяжении всего времени наблюдения были стабильно вменяемые. К тому же, ей удалось аккуратно заправить свою кровать и сделать из подушки фигурку головного убора Наполеона. По этому поводу Дмитрий спешно собрал консилиум врачей, в надежде узнать, что могло поспособствовать резкому изменению настроения пациентки. Однако специалисты пожали плечами и развели руками. Эстебан при этом сообщил, что использовал исключительно успокаивающие средства.

Дмитрий вновь погрузился в размышления. Спокойное утро, спокойный обед. Всё было идеально. Кроме встречи с врачом. Амелия по-прежнему хранила гробовое молчание и не раскрывала деталей своей жизни. Однако она выглядела мирно, не ругалась, общалась вполне пристойным языком без оскорблений. Только неожиданно попросила разрешение на вечерний просмотр телевизора. Дмитрий пошёл ей навстречу, хотя пациентам запрещалось свободное перемещение по доступным зонам клиники и нахождение в развлекательной комнате до истечения срока карантина, длившегося две недели.

Вечером её привели в холл, но без присмотра не оставили. Санитарка села напротив развлекательной комнаты и углубилась в телефон. Дарьи уже не было. Остались только те два шумных разукрашенных персонажа и тихоня, занимавшая мягкое кресло вдали от всех у окна. Разговор с ней мог дать ответы на многие вопросы, возникшие в ходе профессионального наблюдения, поэтому Амелия, рассчитывая их получить, приступила к решительным действиям. Она остановилась у окна, разглядывая орхидею и дотронувшись до жёлтого цветка, внезапно начала его гладить.

Незнакомку заинтересовали нежные, успокаивающие движения в отношении цветка и она повернулась, проявляя любопытство. На это и был расчёт.

– Привет, – поздоровалась Амелия.

– Привет.

– Как тебя зовут? Ты кто? – начала Амелия и подвинув ближе кресло, присела напротив.

Собеседница оказалась не из болтливых и, поджав под себя ноги, не поднимая головы, шёпотом ответила:

–Я Ксения. И я единственное настоящее, что здесь находится.

– Как давно ты здесь живёшь?

– Второй месяц,– коротко ответила тихоня.

– Судя по твоему виду дела у тебя так себе.

– Да, мне сложно адаптироваться. Уколов боюсь. А таблетки не помогают.

– Что за таблетки?

– Таблетки для восстановления памяти. Я раньше была птицей. Но меня сбили из дробовика и повредили крылья. Пока крылья заживали, я забыла, как летать. Поэтому принимаю таблетки. Но они не помогают. А уколов боюсь.

Амелия закатила глаза и разочаровано сделала глубокий вдох.

– Всё понятно. С приветом. Да это просто какой-то фестиваль подарков! – схватившись за волосы, зашипела она. – Ладно. Времени немного. Поехали дальше. Ты случайно не в курсе, как часто проводят обходы и наблюдения? Есть ли слепые зоны, через которые можно выбраться на улицу?

– Я тут второй месяц, но кое-что мне удалось выяснить. Ах да, забыла сказать, таблетки мне не помогают, а уколов я боюсь.

– Ближе к делу.

– Наблюдатель везде выключает основной свет и проходит мимо моей комнаты в десять вечера, а примерно через двадцать минут возвращается обратно.

– Прямо в дырочку! В запасе несколько часов. Отлично! А ты случайно не помнишь, во сколько покидает свой пост Неля Петровна?

– Я не помню, таблетки мне не помогают, а уколов я боюсь. Хотя постой. Вспомнила. После отбоя из персонала кроме него в клинике никого нет.

– Ну вот, а ты говоришь, таблетки не помогают. Ещё как помогают!

Получив необходимую информацию о работе клиники, Амелия перешла к следующему этапу своего плана, основной целью которого являлся побег из стен этого заведения. Но для начала, чтобы получить расположение персонала, надо было прикинуться смирной овечкой. Что она и сделала.

Глава 4. Побег из пустоты

Внезапно изменившееся, сдержанное, даже где-то наигранное поведение тревожило Дмитрия, он не понимал, что происходит и к чему такая невозмутимость в итоге может привести. Утренний разговор с лечащим врачом снова не задался, и Амелия по-прежнему отказывалась от применения лекарств. Тем не менее, в остальном пациентка вела себя очень спокойно и открыто. Учитывая тяжёлый характер девушки и предыдущие выписки из лечебниц, это было крайне подозрительно.

Дмитрий полагал, что для полной концентрации надо было выдохнуть, расширить кругозор каким-нибудь образом и он, отойдя от традиции пить кофе в обед в кабинете наблюдения, решил занять свой любимый столик в углу столовой.

Долго одному сидеть и наслаждаться бодрящим напитком не пришлось. Санитарка привела на обед Амелию, указала ей на столик, а сама, неожиданно направилась к Дмитрию.

– Неля Петровна, что-то случилось? – не отрываясь от кружки, спросил он.

– Да, случилось, рубашка в попу засучилась. Ответь мне, пожалуйста, почему ты не выгонишь этих актёров-шутов? Ещё пару дней назад я сообщила тебе, что они выдали себя глупым внешним видом и раскованным поведением. Амелия их давно разоблачила и, посещая комнату отдыха, просто игнорирует. – Она была на взводе и явно не выбирала выражения.

В этот момент повар принёс девушке обед, и она приступила к еде, иногда посматривая в их сторону.

Дмитрий, поставив кружку на стол, взглянул на неё, но девушка тут же опустила глаза и сделала вид, что увлечена едой.

– Зачем здесь актёры? Чтобы другие пациенты поверили, что у них тоже может получиться. Самовнушение имеет огромную силу, – возразил ей Дмитрий и продолжил играть с кружкой.

– Дима, аллё, ты ещё с нами? – женщина подняла руку вверх и замахала, словно здоровалась с ним. – Оглянись вокруг! Кроме Ксении и Амелии из пациентов никого нет. Какой смысл в участии наёмных людей, если они провалили задание?

– Хорошо. Возможно, ты права. Я решу этот вопрос. С завтрашнего дня мы не нуждаемся в их услугах.

Неля Петровна удовлетворенно кивнула, и уверенной походкой направилась за своей порцией обеда.

В то же время девушка, аккуратно вытерев губы салфеткой, встала из-за стола и неожиданно пошла к Дмитрию. Неля Петровна, увидев несанкционированное передвижение, резко повернула в её сторону, но Дмитрий жестом остановил санитарку и дал понять, что всё под контролем.

Она встала перед столиком и сложив перед собой руки, изобразила заинтересованный, важный вид.

– Итак, с чем пожаловали? Присаживайся, в ногах правды нет,– он указал на место напротив себя.

– На мой взгляд это всё неправда! А раз так, какие дурацкие задания мне надо выполнять? Просвети.

Дмитрий ухмыльнулся и ответил.

– Те. Просветите.

Амелия надула щёки.

– Просвети-те. Пожалуйста, но с одним условием – дайте сигаретку, – с трудом произнесла она и искусственно заулыбалась.