Колдун из клана Смерти

– Помня о вашей нелюбви к посторонним разговорам, – он с едва заметной издевкой выделил слово «посторонним», – перейду сразу к делу. На прошлой неделе я получил заказ на большую партию чилийского «конского волоса». Вам о чем-нибудь говорит это название?

– …«конский волос»… – повторила девушка и внимательно посмотрела на вьесчи. – Это один из ингредиентов «Лунной бездны»?

– Именно. – На смуглом лице собеседника мелькнуло удовлетворение. – Немногие знают об этом.

– Нософорос… – прошептала Дона.

– Да. Это их заклинание.

– Но они ушли. Исчезли. Зачем кому-то…

Она осеклась, сообразив, что повторяет свой вопрос, недавно заданный Кристофу.

– Зачем кому-то обращаться к древним знаниям? – закончил за нее негоциант. – Меня тоже это очень интересует.

– Но разве вы не знаете, кому и что доставляете?

Рамон помолчал, видимо решая, стоит ли посвящать ее в тонкости своего бизнеса, затем заговорил неохотно:

– Чаще всего клиенты действуют через подставных лиц. И если я, интересуясь, кто хочет приобрести товар, буду копать слишком глубоко, ко мне перестанут обращаться. Я потеряю деньги и доверие заказчиков. Поэтому… догадки у меня есть, но довольно смутные.

– Скажите, Рамон, – Дона пристально посмотрела в черные глаза, – у вас случайно не было заказов на кровь кадаверциан?

– «Могильная гниль»? – понимающе приподнял брови вьесчи. – Кажется, ваша кровь – один из основных ингредиентов? Нет. Не было. Но если бы кому-то понадобилось ее получить, это бы не составило труда. В Северной резиденции, во время Витдикты, ее пролилось достаточно.

Облокотившись о дверцу, Дона напряженно думала, не обращая внимания на пронизывающий взгляд негоцианта…

– Какие еще товары вас просили достать?

– Партию коралловых аспидов. – Увидев ее недоумение, он усмехнулся, демонстрируя длинные клыки, и сам стал похож на змею.

– Это магическое животное Лугата?

Рамон утвердительно наклонил голову, а потом вдруг перестал улыбаться, придвинулся ближе и произнес доверительно:

– Мне не нравится подобное перемещение артефактов. Мой богатый жизненный опыт подсказывает, что это грозит большими неприятностями нам всем. Безобидные на первый взгляд объекты начинают скапливаться в одном месте. И в соединении с другими, такими же безобидными, объектами они становятся смертельными. «Могильная гниль». «Лунная бездна». «Слюна Гидры»…

– «Сеть Аида», – тихо продолжила Дона.

– И прочие давно забытые заклятья, для которых нужны материальные предметы. – Вьесчи откинулся на спинку кресла и впервые за разговор отвел взгляд от девушки, поглядев в темноту парка. – Кто-то начал серьезную подготовку. Я не хочу новой войны, Дона. Я хочу спокойно жить, управлять сетью своих банков и встречаться с красивыми женщинами. Меня не интересует новый передел мира.

– Вы ищете союзников среди кадаверциан, Рамон? – задумчиво спросила она, рассматривая профиль испанского гранда и, жалея, что не обладает способностями Дарэла. Если бы можно было узнать, что на самом деле думает и чего хочет вьесчи!

– Да.

– Мы не вступаем в альянсы с другими кланами.

– Потому что ослеплены своей силой, – негоциант усмехнулся, снова поворачиваясь к ней. – Кажетесь себе невероятно могущественными. Но ваш клан разобщен. Вас легко перебить поодиночке. В те моменты, когда вы этого совсем не ждете.

– Как сейчас, например? – с убийственной вежливостью осведомилась она.

Жестом шутливого отчаяния собеседник вскинул руки:

– Боже упаси. У меня и в мыслях такого не было. Мы не хуже клана Искусства умеем ценить красоту. А такая женщина, как вы…

Дона досадливо поморщилась и снова перевела разговор на интересующую ее тему:

– Впервые слышу, чтобы нас называли могущественными. Все считают, что мы отошли от дел потому, что ослабели от прошлой войны и тихо вымираем.

– Так полагают только глупцы, – резко отозвался Рамон. – Недалекие профаны. Я знаю вашу истинную цену и, поверьте мне, Дона, через некоторое время в дверь особняка Кристофа еще не раз постучат нуждающиеся в вашей дружбе. Но, надеюсь, я окажусь первым.

– Тогда почему бы вам не обратиться прямо к нему?

– Не считаю верным. – Вьесчи смотрел на девушку с легким утомлением, как будто сожалея, что та не понимает элементарных вещей. – Я предпочитаю иметь дело с вами… – Он вдруг наклонился совсем близко, так, что вилисса увидела мерцающие белые огоньки в его глазах. – Я хочу тебя защитить.

Дона рассмеялась от этой неожиданной и нелепой откровенности.

– Во-первых, сеньор де Кобреро, не помню, чтобы мы с вами пили на брудершафт…

Он усмехнулся и потянул вверх рукав свитера, открывая запястье.

– Мы можем сделать это прямо сейчас.

– Благодарю. – Дона мельком взглянула на вену, выступившую под смуглой кожей. Улыбнулась, представив последствия этого «брудершафта». – Но должна предупредить. Если вы не знали, кровь кадаверциан… некоторых старых кадаверциан ядовита для представителей всех остальных кланов. И когда вас найдут мертвым, посиневшим, с раздувшейся шеей и глазами, вылезшими из орбит…

– Можно обойтись без подробностей, – с видимым сожалением Рамон опустил рукав, отодвинулся и положил руки на руль. На его безымянном пальце блеснул золотой перстень с топазом.

– А во-вторых, о какой защите может идти речь? – Желтоватый камень не отпускал взгляд девушки, казалось, золотистые искры кружат в нем непрерывно, слегка гипнотизируя. – Если о магической, то вы не обладаете магией.

– Дорогая Дона, вы снова подтверждаете мое опасение, – с явно притворной печалью произнес Рамон. – Вы ослеплены своей силой. И эта слепота оборачивается против вас. Что стало с Обайфо? Это был самый могущественный клан. Его уничтожили. Лудэр – мертв. Лугат там же. А самые слабые вьесчи по-прежнему процветают. Более того, все остальные кланы зависят от нас. Мы – гарантия вашего материального благополучия.

– Звучит, как реклама, – пробормотала Дона, чувствуя в словах Рамона некоторую долю правды. – И от кого именно вы собрались меня защищать?

Он не успел ответить. Девушка вдруг почувствовала приближение чего-то знакомого. Голодного и опасного… со стороны парка.

– В чем дело? – Рамон стремительно обернулся на звук шаркающих шагов. Его рука метнулась к внутреннему карману куртки.

С треском ломая ветки, из кустов выбрался вилах. Доковылял до машины и остановился. На некротическом создании был старый свитер и брюки, испачканные в земле. Мертвые глаза смотрели на Рамона, на сером лице проступило выражение голодной алчности. Дона определила время его создания с первого взгляда – дня четыре. Процесс разложения только начался.

– Это не ваш? – едко поинтересовался негоциант, в упор рассматривая тварь.

– Не имею привычки ходить со свитой из мертвецов не первой свежести, – в том же духе ответила Дона.

– Тогда какого черта ему надо? – Рамон вытащил револьвер с необычно коротким и широким стволом, потянулся к приборной доске, собираясь открыть окно.

– Нет. – Дона задержала его руку. – Не надо. Сейчас я узнаю, зачем он здесь.

– Ну, если это доставит вам удовольствие…

Рамон усмехнулся, чуть расслабляясь, но оружие не убрал.

Вилисса сосредоточилась, прикасаясь к сознанию существа, и невольно содрогнулась. Ей показалось, что она смотрит в колодец, забитый злобными оскаленными мордами, каждая из которых рвется наружу. Жаждет впиться клыками в живое тело, утоляя вечную ненависть. И, что самое странное – та была направлена на вьесчи.

– Рамон, – произнесла Дона тихо, – медленно поезжайте вперед. Так, чтобы он успевал за нами. И откройте люк.

Вьесчи не стал задавать глупых вопросов, сразу же делая все, что она просит, но не удержался от ехидного замечания:

– Не думал, что некроманты боятся собственных зомби.

– Это не зомби. – Дона быстро освободилась от пальто, стянула с пальцев, загорающихся зеленым, все кольца, не глядя, сунула их в карман. – Это рапаит, забитый голодными бетайласами. Поезжайте прямо в парк… Только бы не наткнуться на человека.

Она поднялась, до пояса высовываясь из машины. Существо медленно брело за автомобилем, не догоняя, не пытаясь напасть. Оно как будто ждало чего-то. Пустые глаза не отрывались от Рамона. Дона вытянула руку, и на ее ладони расцвел зеленый цветок. В сторону мертвеца потянулись тонкие плети. Захлестнули тварь, придавили к земле. Рапаит попытался вырваться и забился в силках, злобно шипя. Машина остановилась.

– Атамас… глобхул схкан-хар… – произнесла мистрис, рывком раздирая пространство.

В темноте под деревьями развернулась светящаяся трещина. В ее глубине свистел ветер, и мелькали едва различимые тени. «Бентли» тряхнуло. Дона стукнулась о край люка и тотчас почувствовала на своей талии руку Рамона.

Медленно, осторожно, кадаверциан захватила одного из бетайласов, рвущихся наружу, зацепила его невидимой удавкой своей силы и потянула, направляя в открывшийся туннель. Злобный дух не хотел уходить, рвался и выл, но мощный толчок вышвырнул его в мир, из которого тот пришел. За ним отправился второй. Третий. А потом рванулась вся стая.

Дона с трудом удерживала выход, соединяющий два пространства. Вокруг нее бурлил зеленый свет. Рапаит, распластанный на земле, бился и рычал. Между пальцами девушки сверкали изумрудные молнии, вонзающиеся в мертвое тело, оживленное чужой волей. В их свете деревья казались мертвыми, похожими на изломанные светящиеся гнилушки. Холодный ветер пах прелью и анисом.

Некромант едва успела захлопнуть тоннель прямо перед последним бетайласом, заперев его в мертвом теле. Нырнула в машину, оттолкнув руку Рамона, и выскочила на улицу. Удавка из зеленого огня крепко держала шипящее от злости существо. Но, почувствовав Дону, оно тут же затихло, перестало скалиться.

– Как ты посмела, тварь, преследовать меня?! – сквозь зубы произнесла хозяйка тьмы, глядя в мертвые глаза.

– Простите, вилисса, – прохрипел дух. – Мы не знали, что вы здесь. Иначе не посмели бы…

– За кем вы охотились?

Тварь взвыла, задергалась.

– Не смею сказать, госпожа!

– Отвечай, иначе я распылю это тело и тебя вместе с ним! – она подняла руку, позволяя духу рассмотреть зеленый огонь в своей руке.

– За твоим спутником, – проскулил бетайлас, пытаясь сбросить с себя удавку.

– Кто вас послал? Кто, я спрашиваю!!

– Его дух сильнее, – разобрала Дона в потоке хрипов, хлынувших из мертвого горла. Существо еще раз дернулось и вспыхнуло, но не от пламени некроманта. Его жег внутренний огонь.

– Вилисса! – пронзительно завизжал бетайлас, запертый в пылающую ловушку. – Спасите!

– Замри! Не дергайся! – крикнула кадаверциан, бросаясь к трупу. Стиснув зубы от боли, погрузила руку в огонь, пытаясь захватить и вытянуть наружу плененного духа. Ей это почти удалось, как вдруг рядом прозвучал негромкий хлопок, Дону отшвырнуло в сторону, а мертвец рассыпался горячим пеплом. Вскинув голову, девушка увидела рядом вьесчи. Тот стоял, держа револьвер, широкое дуло которого дымилось. Бетайлас был уничтожен вместе с телом.

– Рамон, – устало произнесла Дона, – кто просил вас вмешиваться?

– Я избавил вас от необходимости пачкать руки. – Он усмехнулся, кивнув на обожженную и стремительно регенерирующую кисть кадаверциан. – Мне, конечно, не раз доводилось видеть ненормальную привязанность некромантов к своим мертвецам. Но наблюдать, как красивая женщина сгорит живьем из-за груды костей, было выше моих сил.

Вилисса стремительно поднялась, не обращая внимания на галантно протянутую руку испанца. Долго сдерживаемое раздражение готово было выплеснуться на вьесчи, но она заставила себя промолчать. Подошла к машине, взяла пальто. Стряхнула с него несуществующую грязь. Повернулась. И столкнулась с Рамоном.

– Насколько я понимаю, – произнес он хмуро, – мне снова удалось сделать или сказать что-то, обидевшее вас.

– Только что вы уничтожили бетайласа. – Она стала медленно надевать кольца. – Это существо из того же мира, что и Тёмный Охотник. Слуга, воин, защитник… Да, я огорчена. Вы бы чувствовали то же самое, если бы кто-то застрелил одного из ваших деловых партнеров. Хотя, кажется, вы не особенно их цените.

Наверное, в ее голосе прозвучала подлинная горечь, потому что Рамон сказал негромко:

– Извините. Мне жаль, что я огорчил вас.

Дона холодно кивнула.

– Он мог сказать, кто его послал. Пытался сказать, но кто-то заложил в мертвое тело заклинание, которое уничтожает духа, едва только тот решится выдать своего хозяина.

– Кто, кроме кадаверциан, мог это сделать? – вьесчи убрал пистолет во внутренний карман куртки. – Я правильно понимаю, что его пытались натравить на меня?

Девушка накинула на плечи пальто, стараясь избегать взгляда собеседника, и нехотя призналась:

– Да. Это была ловушка. Скажите, а что бы вы сделали, если бы столкнулись с таким существом в одиночку?

– Прострелил его гнилую башку, – резко ответил банкир.

– И выпустили всех бетайласов, скрытых внутри. Один злобный дух, переселенный в мертвое тело, опасен, а если их много и все голодны… Они бы набросились на вас всей стаей и, скорее всего, уничтожили. Если бы меня не оказалось рядом…

Он криво усмехнулся, крепко сжал ее руку и вдруг превратился в прежнего Рамона Негоцианта. Какого она знала всегда. Холодного, расчетливого, равнодушного. Благородный кабальеро исчез.

– Вот поэтому я не хочу обращаться ни к кому, кроме вас. Вы, Дона, молоды, но не глупы. И не надо делать таких негодующих глаз, я старше вас на много столетий. И пусть вы мастер Смерти, я – мастер по плетению интриг. Эта тварь, – вьесчи кивнул на пепел, лежащий на земле, – создание некроманта. Но не ваше.

– И почему вы в этом так уверены? – прищурилась она, ощутив неприятный холодок в груди.

– Вы были слишком изумлены, увидев его. И самоотверженно старались заступиться за меня. Кроме того, эта западня подтверждает некоторые мои предположения. Кто-то хотел от меня избавиться или ожидал, что я стану кричать на каждом углу, будто подвергся нападению клана Смерти. Начну требовать отмщения… Или сделаю ответный ход, подбросив к дверям особняка Кристофа ваше мертвое тело.

– Если бы вы пережили нападение. – Дона обошла вокруг груды пепла, прислушиваясь.

– Что вы делаете? – спросил Рамон.

– Пытаюсь выяснить, кто мог подстроить эту провокацию.

Тонкая ниточка чужой силы обнаружилась возле одного из дальних деревьев. Она быстро таяла, но девушка смогла определить, откуда тянется след.

– Дона…

– Если хотите помочь – позвоните Кристофу. Вот ваш единственный реальный шанс получить союзника среди нас. Скажите, что я пошла по следу рапаита, он поймет.

Она развернулась и побежала в темноту парка. Существо пришло оттуда. Кто мог создать его? Кому надо посылать духа для нападения на Рамона? Кто знал, что они встретятся сегодня? Именно в этом парке?

Высокие каблуки мешали бежать, длинное пальто цеплялось за кусты, ветки хлестали по лицу, но Дона упорно неслась вперед, боясь упустить зеленоватую, видимую только ей, дорожку магического следа. В тонкой цепи стали появляться разрывы, несколько раз пришлось останавливаться и заново искать зеленую нить.

Кому выгодно стравить два клана? Кто хочет развязать войну?!

За деревьями мелькнул черный покосившийся крест. Кладбище. Дона замерла, глубоко вдохнула морозный воздух. Расслабилась, беззвучно произнесла несколько фраз и, спустя мгновение, почувствовала за левым плечом размытую тень. Любимым заклинанием Кристофа был «Тёмный Охотник», Вольфгер предпочитал «Покров Ночи», Дона в трудные минуты призывала «Тень Смерти».

Кадаверциан пошла вперед по узкой тропинке. Мерзлая земля отзывалась на ее шаги стуком. Тишина, покой, холод. Между могилами все еще висела дымка старой силы, ощутимая лишь для мастера Смерти.

Ниточка следа становилась все тоньше, но Дона больше не спешила. За кустами сирени показался черный памятник, похожий на колонну. Волосок чужой магии проходил сквозь него и уходил в землю, глубоко вниз.

Мистрис медленно приблизилась к монолиту, приложила ладонь к холодному, полированному граниту. Отзываясь на ее прикосновение, плита поехала в сторону, открывая прямоугольный провал.

За спиной послышались торопливые шаги, хрустнула ветка. Дона стремительно обернулась, тень за ее плечом хищно затрепетала, но тут же замерла равнодушно.

Продираясь сквозь кусты, на открытое пространство выбрался Рамон.

– Свидание с некромантом всегда заканчивается на кладбище, – шутливо заявил он, переводя дыхание. – Кристоф не отвечает, ни по домашнему, ни по сотовому, пришлось оставить сообщение на автоответчике. Но я не могу упустить свой шанс на взаимность, столь щедро подаренный вами.

Он подошел к провалу, заглянул в него, тихонько свистнул.

– Дона, скажите мне, что нам не придется лезть туда.

– Вам – не придется. – Девушка сняла пальто, бросила его на ближайший памятник.

– Одна вы не пойдете.

– Рамон, вы не обладаете магией и помочь не сможете в любом случае! А у меня нет ни времени, ни желания обеспечивать вашу безопасность!

Смиренно улыбаясь, он выслушал ее гневную отповедь.

– Вы принуждаете меня развеять древний миф, миледи. Раз уж вам пришлось открыть мне кое-какие тонкости некромантии, я вынужден сделать ответный шаг. Я обладаю магией. Только, прошу, никому не говори об этом, – последняя фраза была произнесена шутливым драматическим полушепотом.

Дона не смогла сдержать улыбку.

– Не веришь?

Рамон тяжело вздохнул, рывком расстегнул молнию на куртке, и поднял свитер. На его груди девушка увидела рельефный узор. Казалось, под кожей вьесчи находится цепь, свернутая тремя тугими витками.

– Всего лишь несколько древних артефактов, которые я вживил в свое тело. Это с их помощью мне удалось пережить несколько войн, пару революций и природных катаклизмов.

Дона покачала головой.

– Вы не перестаете удивлять меня, Рамон.

Она подошла к открытой могиле, села на край и протянула вьесчи обе руки. Он крепко взял ее за запястья и помог спрыгнуть.

Дона приземлилась на кучу рыхлого песка. Спустя мгновение, когда глаза привыкли к темноте, она увидела, что оказалась в длинном коридоре, стены которого выложены неровными каменными плитами. Над головой, в двух метрах светлел прямоугольник «входа». Тающий след вел направо.

Рамон прыгнул следом. Стряхнул землю с брюк. Огляделся. Дона жестом указала куда идти, он молча кивнул.

Кадаверциан шла впереди. Вьесчи держался за ней, больше не пытаясь изображать отважного рыцаря. Несмотря на древние артефакты в теле, он знал, что в схватке с созданием потустороннего мира его шансы на победу куда ниже.

Коридор становился то шире, то уже. Время от времени приходилось нагибаться, чтобы не задевать головой за низкий потолок. Один раз Дона увидела выступающий из стены гроб. Из его разбитой боковины в коридор свешивались чья-то наполовину истлевшая рука. Девушка шепнула едва слышное заклинание. Конечность тут же втянулась обратно, дыра в гробу закрылась, а сам он скрылся в земле, там, где ему и было положено находиться.

– Любите порядок? – скептически поинтересовался Рамон.

– Проявляю почтение к смерти, – машинально отозвалась Дона, пытаясь поймать ниточку вновь оборвавшегося следа.

– Почтение к смерти? У некроманта? – вьесчи хмыкнул и вдруг стремительно обернулся.

Его ладони засветились белым, в спертом воздухе подземелья резко запахло озоном. Впрочем, он тут же расслабился, пробормотав:

– Показалось.

Вилисса молча кивнула. Она ничего не почувствовала. И тень за ее плечом стояла, не шевелясь. Угрозы не было. Зато была возможность увидеть магию негоцианта.

– Полное уничтожение? – небрежно поинтересовалась Дона.

– Полное обездвиживание. – Рамон погасил свет в ладонях. – Мне бы не хотелось допустить ту же ошибку, что и с вашим бетайласом.

Коридор вильнул в сторону. След стал еще тоньше, а потом пропал. Полностью рассеялся в воздухе. Девушка остановилась. Замерла, раскинув во все стороны тонкие лучики магической сети. Но не ощутила ничего.

Рамон прислонился к стене, наблюдая за ее метаниями.

– След пропал, – бросила она в ответ на вопросительный взгляд. – Я ничего не чувствую. Идем дальше. Скорее. Быть может, впереди…

Каблуки вязли в земле, и Дона, сбросив неудобную обувь, ускорила шаг. Потом побежала.

– Отличная разминка после нудной канцелярской работы, – сказал вьесчи, старясь не отстать от нее. – За пару часов общения с вами я бегал больше, чем за последние полгода. Нам надо почаще встречаться.

Мистрис сердито мотнула головой, не отвечая. Следа не было. Коридор начал было спускаться вниз, потом круто пошел наверх. Магическая нить не появлялась.

Тоннель вильнул еще раз, стало светлее. Кадаверциан остановилась. Проход закрывала ржавая решетка. За ней густо переплетались ветвями кусты шиповника. Подземный ход закончился.

– Хотите, чтобы я выломал прутья, или прогуляемся обратно? – галантно осведомился Рамон.

Машинально крутя перстень на указательном пальце, Дона сидела в машине вьесчи.

Они вернулись к тому месту, откуда спустились в подземелье. Но магический след уже полностью рассеялся. На этом кадаверциан не успокоилась, она попыталась найти материальные отпечатки рапаита. Сломанные ветви, обрывки одежды на колючках кустов, хоть что-то. Но единственное, что он него осталось – немного пепла на земле.

– Не расстраивайтесь, – Рамон вытащил из карманов куртки туфли Доны, поставил их возле ее ног. – Если на меня нападут снова, я сразу сообщу вам.

Девушка слабо улыбнулась в ответ. Вьесчи сел за руль.

– Куда вас отвезти?

Она назвала адрес, прислонилась затылком к подголовнику кресла, закрывая глаза. Создать рапаита, направить его на нужную жертву, вложить в мертвое тело заклинание уничтожения, и оставить после этого такой слабый магический след мог только мастер высочайшего уровня. Но это бессмысленно. Слишком сложно. Есть более простые и действенные способы убийства. Тёмный Охотник не оставляет от жертвы ни капли крови. А после нападения бетайласа всегда остаются следы…

– Дона, – долетел до нее тихий голос вьесчи, – я не успел сказать вам все, что собирался. Нас прервали.

Она открыла глаза и повернула к нему голову. Рамон сосредоточено смотрел на дорогу. Они ехали по узкой улочке между двух рядов невысоких спящих домов, где горели фонари и редкие окна.

– Вы помните тот день, когда исчез Вольфгер?

Кадаверциан напряглась. Дурное предчувствие ледяным ознобом прокатилось по ее спине и скатилось к босым ступням.

– Помню.

Рамон помолчал, свернул в темный переулок, и машина медленно поползла по неровному асфальту.

– Двенадцатого сентября, в двадцать три тридцать, у него была назначена встреча. Со мной.

Дыхание Доны на мгновение прервалось. Тридцать лет она пыталась узнать хоть что-то о судьбе учителя, а вьесчи все это время знал и, быть может, сам…

– Но мы не встретились, – невозмутимо продолжил Рамон, не обращая внимания на зеленый огонь, загоревшийся в ее судорожно сжатых пальцах. – Мне позвонили и сообщили о том, что рандеву отменяется. А через несколько дней я узнал, что глава клана Кадаверциан исчез. Можете представить мое… ошеломление?

Стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно, Дона спросила:

– Кто вам позвонил?

На мгновение вьесчи оторвал взгляд от дороги, пристально посмотрел на нее и произнес:

– Кристоф. – И продолжил, прежде чем она успела осознать, что он сказал. – За час до назначенного времени мне позвонил Кристоф, передал извинения мэтра и просьбу перенести встречу на другой день. Естественно, я не мог не согласиться.

– Это невозможно, – прошептала Дона. – Это просто невозможно. Вы намекаете, что… Вы уверены?

– Я уверен.

– Но почему вы молчали раньше?!

Рамон улыбнулся едва заметно.

– Потому что я не испытывал желания оказаться хоть в малейшей степени причастным к внутренним разборкам клана Кадаверциан и, тем более, к исчезновению его главы.

– Тогда почему вы говорите об этом сейчас?! Мне?!

Вьесчи притормозил, чтобы не сбить кошку, метнувшуюся через дорогу.

– Потому что мои подозрения становятся все сильнее. Это существо из парка. Его мог создать только некромант высокого уровня, не так ли? – Рамон почти дословно повторил ее мысли. Дона с ужасом поняла, что в тумане обвинений начинает вырисовываться жуткая картина, и тут же бросилась оправдывать собрата:

– Нет! Это бессмысленно! Да, создать рапаита может только мастер Смерти. Но эта работа отнимает слишком много сил, времени… это опасно, в конце концов. Ловушка могла не сработать. Голодные бетайласы часто не слушаются приказов. Их легко сбивает со следа человеческий запах. Можно с большей надежностью использовать Тёмного Охотника, можно…

Она замолчала, потому что продолжать дальше было бессмысленно.

– Возвращаемся. Едем к Кристофу! Немедленно!

– Вот уж нет! – тихо рассмеялся Рамон. – Сделайте милость, избавьте меня от внутриклановых разборок.

– Поворачивайте, – приказала Дона, чувствуя, как от бешенства начинает гореть кожа на скулах. – Вы правы, нас, действительно, легко перебить по одиночке. И сейчас вы пытаетесь разобщить нас. Поворачивайте, Рамон! Иначе сегодня вам придется пережить еще одно нападение некроманта.

Негоциант усмехнулся.

– Дона, вам никто не говорил, что когда вы сердитесь, ваши глаза начинают гореть, словно две черные звезды.

– Говорили, – зло ответила девушка. – Эффект смешения. На синий цвет моей радужной оболочки накладывается зеленый свет кадаверцианской магии.

Рамон понимающе наклонил голову и, продолжая любезно улыбаться, развернул машину.