Читать книгу: «Остров мнений»

Глава 1

«Монументальное» – Паша вдыхал морской воздух рассматривая лайнер. «Тридцать пять лет, я в первый раз вижу его вблизи».

Чтобы оглянуть лайнер полностью надо уйти далеко назад, на сотни и больше метров, но, тогда его мощь, грандиозность и масштабность потеряют своё великолепие.

«Монстр» – перебирал слова Паша: – «Гора, великан, гигант».

Вспомнил многоэтажки, высотки и башни в разных местах своего города, в сравнение с лайнером хрупкие и пугающие сознание конструкции.

На фоне массивного корабля, ходьба людей, движение машин в порту не казались суетой. Крохотные и мизерные, разбросанные по широкому пространству порта виделись медленно перемещающимися крошками.

Мы – люди, великаны, когда наблюдаем за муравьями, они нам кажутся такими, словно у них всё на одном месте, недвижимо. Хотя у них и кипит жизнь, и может на большей скорости чем у нас.

'Oasis of the future', – прочитал Паша на белизне борта, сиявшего на солнце под синевой неба, круизного лайнера. «Оазис будущего» – повторил он вслух, перевод он сделал раньше и предвкушал впечатления во время путешествия.

В холле корабля нарочито сделал спокойный вид. Направился к стойке рецепшена.

Неподалеку на диване сидела компания загорелых людей. Они весело переговаривались рассматривая входящих туристов. Один из них встал, когда увидел входящего Пашу. Но тут же сообразил, что обознался и снова развалился на мягких подушках.

Они шутили и смеялись и не было им дела, что творилось вокруг.

Паша торжествовал, как в детстве: на первом вручение золотой медали и грамоты по греко-римской борьбе. Тогда хоть на трибуне присутствовали друзья и знакомые, а сейчас – нет. Впрочем это не главное. Он уже много лет вполне получал удовольствие не от того, что кто-то знал или видел, тщеславие ушло на второй план. Главным он считал собственные удовольствия и впечатления.

Огромный зал отделанный мрамором, позолоченные массивные канделябры. Стены сплошь обвешанные зеркалами и размашистой узорчатой люстрой под потолком. «На корону похожа. Тяжёлая. Опасная она».

Тысячи огней, как брызги разметались и отражаясь вводили всякого в другой мир, в царствие благополучия.

Тут Паша обратил внимание, как один из весельчаков громко произнес:

– Не фига себе, да он получше нашего устроился!

Остальные разом смолкли пытаясь разглядеть друга, который в этот миг зашёл в зал, где располагался ресепшн.

– Ну да, ну да! – узнал его второй, – Не просто так он с Майклом Джорданом в спортзале время проводил. Этот баскетболист ему вкус к высокому привил, – добавил он разглядев лучше спутницу появившегося товарища.

Невысокий и коренастый друг легко шел обхватив за талию тонкую девушку на две головы выше его самого. Шпильки туфель словно подталкивали её в небо. Тончайшие очертания напоминали плавные струйки водопада. Её волосы – белые, такие белые, что сильно выделяли её даже от крашеных блондинок. И напоминали сильно выжженные до искусственно белого, как лист бумаги, старым и доморощенным способом при помощи гидроперита и перекиси водорода. Она вертела головой и смотрела с любопытством по сторонам.

Движением руки желая погладить ей спину провел ладонью верх. вероятно она почувствовала, но оставила без внимания этот привычный ласковый жест. Под прицелом взглядов друзей он не стал вслух говорить ей, чтобы она не мотала головой, как шлюха, высматривая жертву. Он защипнул клочок волос из распущенной косы, как на мотовильце навернул на палец. И дернул несколько раз. Несколько раз дернул потому, что одного раза, ему показалось было бы недостаточно.

Её голова задёрнулась назад и отпружинила вперед, ещё раз и ещё раз, разве только с меньшей амплитудой, словно игрушечная, как у театральной куклы, когда ей управляют с помощью ваги неумелой рукой.

Она повернула голову и на недоумённых глазах, как не загорающаяся спичка по коробку зачиркали большие ресницы. Небрежной рукой, по её мнению, он совершил дестабилизацию окружающего мира. Внутри сработала некая пружина и казалось она выпрямилась и стала ещё прямей.

Друзья радостно обнялись. Рукоплескания эмоций, смех и шутки заблистали ярче и звонче, как у маленьких детей. Начались расспросы. Жизнь на маленьком пятачке закипела, как бражка из далёкого детства, когда в неё сыпанешь щепоть дрожжей с сахаром. И хоть не было дня, чтобы они не звонили другу на противоположный материк, всё равно, они давно не виделись и соскучились. Сбивчивая речь входила в нормальное русло. Живое общение, как вода усохшему растению.

Их общий друг взглянул на подругу. Она стояла, как бронзовая статуэтка. Он подступил к ней и обнял за талию одной рукой, а другой показав на неё представил сразу всем.

– Маша. Все замолчали. Товарищ сделал губами улыбку, как театральную гримасу обнажив зубы. Лицо у него осталось без эмоций. – Маня. Это между нами. Познакомьтесь.

Он повернулся к ней лицом. Но чтобы увидеть выражение её лица оказавшись к ней вплотную ему недостаточно было поднять глаза, а пришлось задрать и голову. Проделал он это с той же гримасой. Физиономия подбородка неестественно вытянулась и друзьям показалось, что он затратил огромное усилие, чтобы поднять голову для того, чтобы посмотреть ей в лицо. Словно бы он разглядывал башню под облаками.

Непроницаемая маска подруги, застывшей, как на сеансе гипноза смутило его.

Он сжал на руке пальцы в кулак, а указательным пальцем сотворил уголок и жёсткой костяшкой снова несколько ткнул в позвоночник, выводя её из оцепенения.

Она внутренне встряхнулась и глянула не него.

– Маня. Маа-няя. Негромко и назидательно кликнул он. – Улыбнись корова. Тихо процедил он сквозь зубы.

После этих слов она вытянулась ещё выше и стала тоньше. Сияющая естественностью улыбка появилась на лице и как новогодняя елка приоткрыла сердца наблюдавших за этой картинкой. И друг по мановению успокоился: «Умеет же, когда захочет».

Оформляя билеты Паша уже заметил ненавязчиво поджидающего в униформе сотрудника – «лакея».

Пашка сразу окрестил его этим подходящим словом. Раз такое дело: мысли работали под стать обстановки.

Лакей взял у него ручку чемодана и показав дорогу к лифту покатил за Пашкой.

В лифте увидел множество кнопок: «Одиннадцать этажей». В душе ахнул. «Роскошь, как достижение человечества, воплощённые здесь, в корабле. Бронзовые начищенные до блеска поручни и перила. Коридоры, переходы и ступени, устланные коврами, шаги по которым тихи и бесшумны, и придают какой-то свой особенный шарм при ходьбе.

«Посудина на воде. Размытое понятие – корабль. Теперь его, в таком виде, назвали: лайнер. Да, всё-таки правильней, присваивать названия. И так называть. Как картину например Леонардо да Винчи: «Мона Лиза». Она одна, её все знают. Когда о ней говорят все понимают о чём речь. Так и с кораблём.

Конструктор взял и воплотил, всё то что вместило его воображение, стараясь, как художник придать своему детищу неповторимость. Через эту идею показать, как он, создатель подобной конструкции умеет мыслить.

Пашке пришла мысленная картина о жизни людей на периферии. Не где-то там в деревнях, в глубинке, а даже городах миллионниках. Многим, да – многим надо оказаться здесь и посмотреть, прикоснуться к этому миру вещей. Среди них думать по-другому начинаешь. А главное, приходит перестановка ценностей и переоценка вещей.

«Надо на эту тему поразмышлять». Сунул лакею пять долларов, хлопнул по плечу, показал улыбкой, как он благодарен ему за участие.

– Окей! – произнёс Пашка с благодарностью и подумал: «Пи..дуй давай. Жалко мельче нет, хрен бы дал пять долларов. Ладно зато при встрече в следующий раз будет рассчитывать на большее, старательность купили».

Он оглядел номер и наскоро разложив вещи направился ополоснуться в душ. Всё равно после некоторого времени вещи сами по себе найдут свои места и приживутся там, где им будет удобно, чтобы ими пользовались. Четырёх часовой перелёт на самолёте, а усталости, как не бывало.

Физическая и умственная энергия подпитывала настроение, словно источник невидимо работал в нём самом. Дорога и перемещение из точки А в точку Б всегда аккумулирует силы и пробуждает некие новые способности и возможности.

Неспешно поливая себя из лейки Паша попеременно направлял сильную, но мягкую с воздушными пузырями струю в лицо.

Обтираясь полотенцем он критически осмотрел комнату. «Фен, как везде. Зубная щётка, паста, ушные палочки – всё для людей. Много мелочей, но разобраться – нужных и полезных. Не как в Российских гостишках по всей могучей родине, хоть в центрах, хоть в глубинках.

«А что в люксе делается», – подумал Паша.

Позднее в ресторане за столом заранее решал, что будет брать потом. Зная себя предположил, что шведский стол принуждает своим разнообразием к перееданию. К тому же на отдыхе слегка выпивая Паша провоцировал свой аппетит, который от перемены мест и климата не мог насытиться. И сознание со здравым смыслом возвращались, когда вставая после обеда из-за стола он обычно ловил себя на мысли, что он не поел, а нажрался до безумия, но почему-то минутой раньше ему в голову это не приходило и поглощая пищу радовался, как ребёнок конфете съеденной до обеда.

Паша заставил держать себя в форме, осторожничал с разными вкусностями и поэтому пичкал себя овощами, обязательно выпивая перед едой больше воды.

Люди, как Боги! Готовят для них – чего только нет. Хоть бы в порциях меньше жратвы клали. Нет нельзя так к людям относиться, нельзя. Зазнаются. Что тогда требовать по отношению к себе будут. Но в целом ему нравилось.