Цитаты из книги «Дорога к Алтаю», страница 15

Невозможно затмить первое впечатление от этого замершего между эпохами величественного морского дракона. Покрытый чешуёй, сотканной из площадей и дворцов, скованный каменными мостами и изрезанный морщинами каналов, он поднялся из моря, чтобы скоро, как обещал путеводитель, снова уйти под воду. Впоследствии я несколько раз посещал Венецию, но именно первый визит в этот город перевернул моё представление о роскоши, влиянии и могуществе средневековой Европы.

– Не боись! – поддержала меня Инча, заметив сомнения. – Идём пологим путём: слева направо и обратно, каждый раз поднимаемся чуть выше. Держимся за кустарники, ветки. Мягкого грунта там много. Камни на дорогу старайся не сбрасывать! Минут за сорок, максимум за час доберёмся до вершины. А там така-а-ая берёзовая роща разрослась – на весь противоположный склон до Могуты!

Маркетинговое мышление этих ребят поражало дерзостью: каждый месяц они по всем каналам с гордостью трубили об очередном повышении цен на квартиры, поддерживая таким образом подобие ажиотажа. И, нужно признать, это работало: про «Алые паруса» шутили, о них говорили всерьёз, и да – там покупали квартиры! Город менялся, рос, люди обзаводились современными метрами. «Когда-нибудь, – думал я, – о московском гнезде предстоит позаботиться и мне».

От Курая веяло геологической древностью. Это место походило на точку слияния со Вселенной, на естественную машину времени, забрасывавшую в далёкое прошлое, насквозь продуваемое ветрами, гуляющими по этой территории миллионы лет.

В вертолёте, старом гремящем Ми-8, в команде опытных парашютистов и новичков я понял, что с момента взлёта другого выхода, кроме как прыгать, нет. Вытяжное кольцо парашюта закреплялось на горизонтальном тросе среди других, ждущих своей очереди. Никто отцеплять тебя не будет – дожидаешься прыжка товарища впереди, встаёшь перед открытым люком, считаешь вслух: «Раз, два… три…». Пошёл!!

Деревня к себе привязывает, выбраться из неё непросто. Если нет возможности ездить каждое утро в соседнее село на машине и если ты не попал в колледж, то всё: остаёшься там, где родился. Спустя лет пять поставишь сруб для дома, сладишь стаечки для скота, сам дашь жизнь следующему поколению – и далее по кругу.

Мне хотелось нащупать, разглядеть хотя бы в одном-двух учениках тот запал, то сумасшествие, которое я сам испытал когдато, прикоснувшись к английскому, – когда заполнял им всё свободное время, не в силах оторваться. Именно этот суперфокус, погружение, уверен, и позволило мне совершить прорыв и удивить и одноклассников, и себя самого. Чего-то подобного я хотел добиться и здесь.

Я встречал гостей не тем, каким меня знали в прежней жизни. Вырядившись в найденную у Карташёвых телогрейку, натянув до глаз кроличью шапку-ушанку, я сунул ноги в старинные валенки сорок пятого размера (наследие деда Айбыса!) и положил на плечо топор. Воплощаем стереотип деревенского человека, который воображают себе городские люди! – Аутентично! – воскликнул Стат в открытое окно своего «Рено», подруливая через мостик.

Потом мы услышим от Бертыча, что у него было несколько секунд на раздумья: объехать это неожиданное препятствие (как сделал Стат) или пропустить его между колёс (как говорится, сомнительно, но о’кей). Возможно, под впечатлением от внедорожных качеств своей машины, проверенных в рейде по Курайской степи, Берт выбрал второй вариант. Хрясь!! Ба-бах! Бах!

«Четыре звезды на полгода! Чёрт, сколько же у компании денег, что она такие реверансы выдаёт в пользу приезжего стажёра! – думал я, читая гайд. – Или я действительно настолько важная персона?» Мозги мои плыли от впечатлений, но я изо всех сил старался сохранять адекватность.