Читать книгу: «Осень», страница 4

– Где Юхани? – спросил по радиосвязи.

– Он лежит на пайолах рядом с рыбами. Похоже, он чувствует себя ненамного лучше, чем они… – ответил Тапани.

– Почему же вы не двигаетесь на базу?

– Он запретил. Сказал, чтобы я ловил, пока не поймаю самую большую рыбину.

– Ждите нас. Мы идём к вам. Только, не давайте ему вставать на ноги! – прокричал в рацию мой шеф.

Он отодвинул меня от штурвала и надавил вперёд оба рычага газа. Мы уже приближались к их лодке, когда Юхани встал и, неуверенно покачиваясь, стал радостно махать нам рукой. В другой руке у него была полупустая бутылка местной водки. Он взял пластиковый стакан и стал наливать в него желтоватый напиток. Бутылка выскользнула из руки и, ударившись о край борта, упала в воду. Она не пошла ко дну. Напротив, в таком положении она могла бы долго дрейфовать в течении Гольфстрима. Возможно, где-нибудь у берегов Новой Земли она стала бы добычей белых медведей. Но нашему финскому коллеге она была нужна здесь и сейчас. Он свесился за борт, чтобы достать её, но потерял равновесие и упал в воду.

Это не было бы безопасным даже если бы произошло в водах одного из тысяч финских озёр. А это был океан. Катер постоянно находился в дрейфе. Даже с выключенными моторами его непрерывно сносит ветром. И пока Юхани поднимал из воды руку, чтобы уцепиться за борт, лодка была уже в двух метрах от него. Его костюм стал быстро намокать. Сказалась привычная любовь финнов ко всему натуральному. Это был не специальный костюм для морской рыбалки, а очень тёплый и дорогой костюм на гусином пуху от фирмы «Люхта». Намокший пух быстро становился тяжёлым как свинец и Вскоре Юхани уже не мог держаться на плаву.

Иван дал полный газ и прыгнул в воду прямо на ходу. Я тут же схватил штурвал и перевёл рукоятки в нейтральное положение, но катер успел уйти вперёд метров на двадцать. Я побоялся давать задний ход. Ведь если я не рассчитаю мощность, я могу изрубить их винтами. Решил дать круг и подойти к ним носом. На Иване был непромокаемый комбинезон-поплавок. Он сковывал движения и делал его похожим на космонавта в скафандре. Пока он доплыл до Юхани, тот уже полностью погрузился под воду. Финн был ещё не глубоко, его было отлично видно, но рука не дотягивалась, а нырнуть не давал «скафандр».

– Бросьте мне кочергу! – прокричал Иван Тапани. Я не слышал этого крика из-за рёва двигателей, но увидел летящий багор с острым штырём. Он упал слишком далеко. Я заглушил моторы и, пока лодка проходила по инерции мимо, со своей «кочергой» в руках прыгнул почти на голову своего друга. Нам удалось зацепить Юхани за капюшон куртки, подтянуть и вытащить его голову из воды. С трудом подгребли к ближайшему катеру. Но перекинуть тяжёлое тело через борт оказалось задачей нелёгкой. Через пару секунд раздался удар в борт. Это подоспели на помощь Ларс с Костей. Вместе нам удалось перекатить Юхани в лодку. Стали его откачивать.

К счастью, обошлось. Но нам не хотелось больше ни рыбачить, ни выпивать. На следующее утро норвежцы загрузили в автобус двадцать пенопластовых ящиков первоклассного рыбного филе без единой кости, и мы отправились на ожидавший нас всё это время на авиабазе самолёт.

Выпейте с наше с коллегами жёлтой норвежской водки вместе, нахлебайтесь как мы солёной воды из Гольфстрима, посмотрим тогда, сможете ли вы называться друзьями. Не всё, что произошло, входило в мой изначальный план, но, так уж получилось, что отношения наши со скандинавскими партнёрами стали тёплыми и доверительными.

Прошло несколько лет с той рыбалки. Объёмы наших поставок на комбинат ощутимо выросли. На региональном рынке, где соблюдался сравнительный баланс интересов, появился нарушитель спокойствия. Молодой, назойливый, наглый. И абсолютно бесстрашный. Как у нас говорят, – борзый. Он, живя не по понятиям, постоянно пересекал границы дозволенного. Если у нас с «ментами» был нейтралитет, то он стал их откровенно «прикармливать». Его друзьями стали не только руководители администраций, но и чиновники из надзорных и контролирующих органов. Он без боязни насылал на нас, своих конкурентов, всевозможные проверки. А за такое по законам леса полагается суровое наказание. Эх, Паша, Паша, и откуда только ты взялся? Большое количество охраны пока помогает ему уходить от «ответственности», но долго ли?

На комбинат он тоже влез со своими поставками. А какой же везучий был этот Паша! Всякий раз, когда кто-то из коллег пытался призвать его к порядку, ему удавалось в последний момент уходить от пули. Но нельзя то же самое сказать и про наших «старичков». К началу «пандемийного» двадцатого года счёт уже был два – ноль в его пользу. Когда я в очередной раз пришёл на комбинат, заглянул к директору.

– Тапани, – обратился я к генеральному – я хочу попросить тебя не продлевать контракт с Пашей.

– Почему, Николай? – удивился Тапани.

– Он сделал нам много плохого.

– Нет, так не можно.

– Можно. И даже нужно.

– Почему я должен складывать свои яйца в одну корзину?

– Потому что мы с тобой друзья, а он наш враг. Как у нас говорят: «враг моего друга – мой враг».

– Нет, Коля, мне мои яйца дороже, чем твоя покофоорка…

– Как знаешь… – я вышел, в сердцах хлопнув дверью. «Хотел бы я посмотреть, как ты складываешь свои яйца по разным корзинам!» – сгоряча подумалось мне.