Цитаты из книги «Сердце Пармы», страница 18

свежестью, медленно всосал в себя речку. Прямо над устьем в небе льдисто пылала луна, а за ней сиял весь иконостас мироздания.

Я тебе, владыка, не тевтонский магистр, – сказал он, – и у меня не крестовый поход, а государево дело. С шаманами ты сам разбирайся, а я буду с князьями.

Ты не мужчина. Ты боишься крови. – Бессмысленной крови должен бояться даже мужчина, – пробормотал шаман.

никогда и никому нельзя позволить решать за себя, что есть добро, и что есть зло, и что надобно делать.

Князь Московский хочет всю землю шапкой Мономаховой прихлопнуть! Сам и пальцем показать не сможет, в какой стороне Пермь, а гребет, гребет, гребет под себя – леса, реки, людишек, соболей, золото!..

С тобой, боярин, дерьмо жрать хорошо. Потому что ты поперед лезешь.

Люди с верностью и совестью всегда в цене.

не испробовав мелких дел, не справиться с большими.

Город жил своей нерушимой жизнью: работал, спал, торговал,

веселился, плакал, молился, воровал, казнил воров, жрал, пел, писал иконы, парился в банях, строил дома, хоронил мертвых, любил, ненавидел, щелкал семечки.

Как же управлять такой ордой?-- пораженно думал Михаил. Чем же прокормить такую бездну праздного народа?И сразу вставала перед глазами картина: из Москвы, как из переполненной щелястой бочки, хлещут тугие струи полков во все пределы Руси и там без совести и сытости рвут куски из зубов, сдирают с плеч одежду, выворачивают карманы, чтобы привезти добро сюда, в этот самый большой, самый красивый, самый жадный и жестокий город вселенной.

И князь вдруг ощутил что-то странное в тех взглядах, которыми обменялись полудикая женщина-пермячка с глазами ночной нечисти и ласковый старичок-поп с прозвищем Пустоглазый.