На электричках до Байкала. Колоритные попутчики, душевные разговоры и 5000 км за 13 дней

День 1

МОСКВА – ВЛАДИМИР 8:06–11:44

ВЛАДИМИР – ВЯЗНИКИ 12:50–15:16

ВЯЗНИКИ – НИЖНИЙ НОВГОРОД 15:38–18:13

НИЖНИЙ НОВГОРОД – ВЕТЛУЖСКАЯ 18:15–20:10

ВЕТЛУЖСКАЯ – ШАХУНЬЯ 20:30–22:04

– Осторожно, двери закрываются. Следующая станция – Серп и Молот.

Было слышно, как двери захлопнулись. Поезд медленно стал набирать скорость. Первый час пути я вообще не понимал, что делать, и не мог поверить в то, что еду на Байкал. Тело ощущало, что просто привычно мчит в родной Ковров, а в голову приходилось самостоятельно вкидывать мысль о том, что вообще-то у меня путешествие и надо что-то делать, как-то все это ощущать по-другому, иначе. Чтобы вогнать себя в правильное настроение, я заставлял себя фотографировать все вокруг, хотя больше всего хотелось спать. Я снимал скрипящие двери и грязные ботинки пассажиров, снующих куда-то людей. Их я особенно нарочито пытался снимать, хотя обычно сильно стесняюсь этого и фотографирую скрыто, надеясь, что начнется какой-то разговор или разразится конфликт, который выведет мое состояние из привычной поездки в мистическое путешествие. Но ничего необычного не происходило.

Я маялся, волновался, крутился на скамейке и пытался придумать хоть какое-нибудь развлечение самому себе. Но, спасибо богам пригородного сообщения, общее молчание в вагоне прервалось контролерами и охранниками.

– Билетики. Предъявите билетики, – закричала, разбудив общую массу попутчиков, одна из контролерш, очень уверенно вошедшая в вагон, как к себе домой. Высокая, с коротко стриженными блондинистыми волосами и такой знакомой улыбкой, по которой вообще не понятно, какие эмоции за ней могут стоять.

Тамурьева Татьяна Владимировна!

Эту кондукторшу я знаю минимум лет десять. Видел ее постоянно на маршруте Ковров – Владимир, еще, кажется, в школе. То есть, получается, даже больше десяти лет ее знаю. Сегодня снова она мне попалась, и я наконец догадался посмотреть на бейджик, чтобы узнать ее имя. Татьяна значит. Будем знакомы. Причем теперь она работает на маршруте Москва – Петушки. Это повышение?

Стоит отметить, что те несколько минут до появления контролеров всегда самые оживленные и загадочные в электричках. Общая пассажирская рефлексия в этом вопросе выработана и отточена до мелочей, причем везде примерно одинакова, будь то перегон Владимир – Ковров или Ачинск – Чернореченская.

За три минуты до момента «икс» те пассажиры – они точно есть в каждом поезде – начинают нервно ерзать на своих местах. Они всегда чуют приближение контролеров заранее. Причем этот шум от нервного движения бабушек начинаешь слышать не сразу. Как будто в нотах стоит «крещендо»: сила звука очень медленно и постепенно увеличивается, через несколько секунд сменяя привычную тишину на всеобщее волнение, повисающее в воздухе. В электричках обычно так душно, что «воздух» здесь – понятие относительное и, скорее, метафоричное. Далее в вагон всегда врывается быстрый и резкий молодой человек с бешеными глазами, пробегающий до следующей двери. А через 10–15 секунд заходит уже небольшая случайно сформированная толпа, которая так же проходит до другого конца. Теперь уже вообще все пассажиры, сидящие на своих местах, понимают, что это «зайцы» – значит, грядет проверка билетов. Делая общий вывод в одном ментальном поле, путешествующий народ начинает разделяться на два отряда. Первые вскакивают со своих мест и присоединяются к той пробегающей толпе. Их миссия заключается в том, чтобы на ближайшей остановке выйти на платформу и пробежать обратно три-четыре вагона, минуя те из них, где стоят «ревизоры». Вторая группа людей начинает медленно просыпаться и готовиться к проверке. Чаще всего с первого раза найти свой билет не удается, и пассажиры начинают шуршать, обыскивать себя, вставать с мест, доставать с верхних полок сумки – искать в них. Кто-то пересаживается на только что освободившиеся места, другие ставят на паузу музыку в плеерах и снимают наушники, третьи впервые с момента покупки начинают рассматривать свои билеты и читать, что там вообще написано. Как только первая группа совсем убегает, а вторая финально подготовилась, на 20-й секунде наступает полная тишина до того, как громко, хлопая дверьми, зайдут работники железной дороги в красивых темно-синих пальто РЖД с красной окантовкой. И так каждый раз. Есть в этом что-то такое теплое и приятное – любая традиция, молча сформированная обществом, всегда подкупает.

В моем же вагоне контролеры продолжали проверять «билетики», ставя на них синей ручкой галочки. Два охранника вальяжно стояли у раздвигающихся дверей, сложив перед собой руки и рассматривая вагон как бы поверх голов сидящих пассажиров, как настоящие телохранители из фильмов. Они выглядели настолько карикатурно, что я незаметно пытался их сфотографировать, но был «пойман».

– А у вас профессиональные насадки на камеру?

Пока я пытаюсь понять, что охранник имеет в виду, он задает еще один вопрос:

– А стойку при покупке фотоаппарата в подарок дают? У меня просто сестра интересуется.

Разговорились. Оказалось, он спрашивает про объективы и штатив. Вроде на одном языке говорим, а понять друг друга не можем. А это я еще из Московской области даже не выехал.

Кстати, еще до начала путешествия я решил, что бегать от контролеров не буду – в этом нет особого смысла. Да, можно немного сэкономить, а некоторые читатели моего «Фейсбука» под постом о планировании поездки до Байкала писали, что у них есть друзья, которые в девяностые гоняли за своими футбольными клубами на электричках «зайцами», да еще и с палатками, потому что это «тру». Но, если подумать, зачем это конкретно мне? Во-первых, у меня очень четкое и спланированное расписание. Если я где-то опоздаю или меня вдруг высадят, то все путешествие пойдет насмарку и придется терять день. Во-вторых, сама романтика «догонялок» от официальных проверок мне не близка. Я свое уже отбегал в 18 лет. Сейчас мне хотелось сидеть на месте, общаться с пассажирами и созерцать.

Я вышел в тамбур постоять с незнакомцами, в вагоне стало совсем скучно. На маленьких станциях, где часто даже нет платформ, сходили бабушки и дедушки, направлялись по своим делам: кто в лес, кто к себе домой в деревню. Поезд постепенно пустел. Незаметно для себя я не обратил внимания, что поезд остановился на станции Петушки, хотя к этой станции я морально готовлюсь обычно заранее. Кстати, в свою электронную книгу я тогда закачал «Москва – Петушки» Ерофеева, чтобы прочитать ее максимально аутентично. В Петушках особо никто не вышел и никто не вошел, лишь несколько смелых парней выбежали на платформу быстро покурить. Я сфотографировал вокзал, водонапорную башню и вернулся в вагон к себе на место. Любопытный факт: ее спроектировал известный инженер Владимир Шухов, и конструкция там такая же, как у телевизионной башни на Шаболовке в Москве – сетчатый металлический гиперболоид.

Пошел дождь. Настолько сильный, что пришлось закрыть все форточки. За окном цвета и тени смешались в кучу – самое время немного вздремнуть.

– Мы прибываем на конечную станцию Владимир.

Поспать тогда не удалось, да и на что я рассчитывал: от Петушков до областной столицы меньше часа. Поезд медленно шел, как будто показывая пассажирам все достопримечательности города: вот какая-то церковь (простите, в городе их так много – никак не могу запомнить все), а вот смотровая площадка с князем Владимиром по центру, далее Успенский собор. Вид города постепенно уходил все выше, и перед глазами появлялись брошенные деревянные дома с забитыми окнами и свалки мусора – значит, вокзал уже близко.

До следующей электрички на Вязники у меня было чуть больше часа. Я вывалился вместе со всеми оставшимися попутчиками на платформу, перешел по длинному переходу в здание вокзала, сразу купил билет дальше и вышел на улицу. На вокзале встречала надпись «Я люблю Владимир» с большим таким сердечком вместо слова «люблю». Чуть дальше на заборе – надпись «гашик-фен» с телефоном, а чуть выше на столбе вертикально было нарисовано черным маркером «вася пидор». Совсем далеко уходить было опасно, пообедать в кафе я мог не успеть, поэтому сделал небольшой кружок, поднимаясь по вокзальному спуску на Большую Московскую улицу до Богородице-Рождественского монастыря и обратно к вокзальной площади, но уже по Коммунальному спуску.

Вообще, если честно признаться самому себе, я не очень люблю Владимир. Сам город, безусловно, великий как историческая сущность с бесконечными монастырями, торговыми палатами и Золотыми воротами. И Владимир – точно одно из лучших направлений для москвичей, которые не знают, чем себя занять на выходных. Но у меня никогда не складывались отношения с местными. Например, когда я впервые приехал из Коврова к девушке (продолжение той истории из главы «Предыстория»), я сразу же столкнулся с локальной агрессией и снобизмом. Нам нужно было встретиться в определенный час у Золотых ворот, но откуда я знаю, куда идти-то? Точно помню, что первый человек у вокзала на вопрос «А где ворота, не подскажете?» закатил глаза, цокнул и молча продолжил курить. Второй прохожий просто отмахнулся, хоть и показал примерное направление. Сложно посчитать, с какого раза я узнал, куда именно идти и как долго. И так почему-то происходило каждый раз: я наслаждался видами города, но шарахался от местных жителей. Поэтому в тот раз, гуляя до следующего поезда, я старался ни с кем не соприкасаться, а просто фотографировал.

Электричку на Вязники подали заранее – она стояла у самой дальней платформы. Я зашел в почти пустой вагон, понимая, что перегон до Коврова будет в этот раз самым скучным – я ездил здесь слишком много раз. Поэтому достал книгу и начал читать, иногда поглядывая в окна, особенно после станции Боголюбово. По правую сторону из поезда очень хорошо видна церковь Покрова на Нерли. Вы точно о ней слышали и видели на фотографиях (или даже на кадрах из фильма «Андрей Рублев» Тарковского). Это такой небольшой белокаменный храм середины XII века, который возвышается на небольшом лугу. Самое красивое зрелище здесь именно весной, когда близлежащая речушка разливается и церковь оказывается отрезанной от земли. И чтобы вид был совсем идеальным, лучше рассматривать ее из окон электричек. Не пожалеете. Коротко, но безумно красиво. А я помчал дальше, уткнувшись в книгу.

Новую жизнь проехал. На станции вышли три человека. Почему-то все пенсионного возраста.

На станции родного Коврова меня ждал сюрприз. Я думал, что просто помашу родителям из окна и успею перекинуться парой слов, пока поезд традиционно будет стоять там в течение минуты, но папа с мамой решили присоединиться и доехать со мной до Вязников, заодно всучив мне пакет с едой, что было тогда очень кстати: много орехов, бананов, шоколадка и ланч-бокс с теплым обедом. Пока я уплетал рис с курицей, родители что-то там рассказывали, я уже не помню – мне просто было хорошо. В тот момент я не пытался искать какие-то новые ракурсы для съемки пассажиров, не заставлял себя ощущать, что это важное путешествие. Я смог наконец просто выдохнуть и насладиться моментом, что в итоге потом очень сильно помогло.

Хочется отметить, что этот фототрип не удался бы тогда без поддержки самых близких: жены Насти, провожавшей меня на Курский вокзал, и родителей, которые подсели ко мне в Коврове. Все они хоть и понимали, что я сумасшедший, но все равно морально помогали и продолжают поддерживать любые затеи, за что их и люблю. Без них я бы не был таким храбрым.

До Вязников доехали быстро, было даже как-то обидно. На пересадку на третий за день поезд было всего 18 минут. Поэтому я только и успел купить билет до Нижнего Новгорода, размять ноги и сфотографировать родителей на память. Обнял их и умчался дальше.

Пока ехал, узнал любопытный факт, я тогда вообще гуглил каждую крупную или необычную железнодорожную станцию, которую проезжал, – вдруг будет что-то интересное. Именно в Вязниках появилась первая женщина-контролер 150 лет назад. То есть 10 апреля 1863 года, в 18 лет, в должности билетного кассира была утверждена Ольга Степановна Кнушевицкая. По некоторым данным, ее титулуют как первую женщину-железнодорожницу, но чаще склоняются именно к тому, что она была первой билетершей. Если почитать историю ее жизни, то там окажется безумное количество удивительных фактов. Например, она в течение сорока лет проработала на железной дороге, но параллельно с этим открыла в Вязниках первый любительский театр. Но не будем отвлекаться от путешествия.

Вообще, первый день был самым сложным и насыщенным – сразу пять электричек, которые по расписанию состыкованы почти без зазоров. Вне вагонной жизни не было времени рефлексировать или пытаться что-то понять.

Перегон до Нижнего Новгорода, хоть и длился больше двух часов, я не помню совсем. Судя по архиву на жестких дисках, в это время я особо не фотографировал. Значит, просто отдыхал: либо читал, либо смотрел в окно, либо спал. Хотя, скорее всего, все вместе и по очереди. Но чем ближе я приближался к Новгороду, тем волнительнее становилось. Дело в том, что перерыв между прибывшей электричкой и новой на Ветлужскую был всего две минуты. Да, такое часто случается. Например, электропоезда в Петушках стыкуются по расписанию, чтобы пассажиры переходили из одних вагонов в другие. Обычно это выглядит довольно забавно: ты выходишь из поезда, а напротив тебя уже стоит новый состав, ты просто проходишь по платформе два шага и все. Но там я уже знал, как все работает, и много раз через это проходил.

Масштаб же вокзала в Нижнем Новгороде заставлял меня переживать гораздо сильнее. Я никогда не делал там таких быстрых пересадок, не изучал, как выстроены платформы и движение на этом участке. Да и вообще, судя по карте и каким-то отдаленным воспоминаниям, там куча путей, в которых можно легко запутаться. Я сидел и судорожно гуглил, на какую платформу я приеду и куда мне надо будет идти – почему я не сделал этого раньше, когда составлял расписание? А Нижний Новгород был уже совсем близко, причем никому из попутчиков точно не нужно было выбегать вместе со мной – это можно было понять по их недоумевающим лицам и расслабленным позам. Информации в сети было совсем мало, хотя в поисках я дошел даже до каких-то странных форумов, но нашел, что мне нужна платформа номер два. Где она и как до нее дойти – это уже другой разговор.

До того как двери открылись, я уже был как спринтер на старте – готов в тамбуре максимально, даже затянул сильнее лямки рюкзака. Свистка или выстрела не было, но я выбежал из вагона, быстро просканировал все пространство, понял, что я на шестой платформе и мне нужно держать курс левее до перехода. Сказать, что я очень быстро бежал, будет недостаточно. Я просто как сумасшедший мчал, не особо отдавая отчет, куда именно, расталкивая медленных прохожих и выискивая нужную электричку. Запрыгнул в подземный переход, увидел знак «Платформа 2», выбежал к ней – сам поезд стоит дальше. Я вбежал в последний вагон, и двери сразу захлопнулись. Люди, курящие в тамбуре перед отправлением, посмотрели на меня с любопытством, но снисхождением, выбросили бычки и сели на места.