Читать книгу: «Рюрик», страница 6

Шрифт:

Или не веришь мне, что я горю тобой,
Что ты всех чувств моих и мыслей всех виной?
Ах! Если б я равно была тобой любима,
То страсть твоя ко мне, ничем не победима,
Не стала б в благости искать себе препон,
Чтоб тем навлечь себе и мне прегорький стон!
Великодушие ль иль мною страсть презренна
Совместника творит тобою побежденна?
В восторгах нежности неможно рассуждать.
Вот всё, чтобы своим предметом обладать,
В котором жизнь души и жизни свет считаю.
В сем пламени венца и трона я не знаю:
Царь мира он иль раб, в глазах моих равно.

Рюрик

Я чувствие в душе питаю лишь одно,
Чтобы велениям твоим мне быть подвластну.
Пойдем во храм богам предати волю страстну
И обручением начнем мы связь сердец,
Да брачный вскоре бы покрыть нас мог венец.

Явление 3

Вельмир (один)

А я против него дерзал вооружаться!
Я мог с его врагом ужасным соглашаться!
С врагом, кого наш князь всех паче превознес,
Кому он даровал все благости небес.
Вадим! Колико ты в твоей гордыне злобен!
Но что вещаю я? Я сам ему подобен.
Ах! Чувствую в душе грызущий некий глас.
Раскаяние! Стыд! Где скроюся от вас?
О страсть! Какое ты исторгла обещанье!
Я слово дал снести дней люто окончанье,
Отца достойного бессмертных олтарей!
Любви в сем сердце нет, исчезло слово с ней.

Явление 4

Вельмир и Вадим

Вадим

Спасай ты жизнь свою, спасай, Вельмир несчастный!
Коварством дышащий тиран наш преужасный
Под кровом благости скрывает злобы меч,
И скоро кровь твоя в отмщенье будет течь.
Уж Рюрик мщением к совместнику пылает
И тайно умертвить тебя повелевает.

Вельмир

Мне Рюрик смерть.

Вадим

В сей час он казнь тебе нарек.
Убийство мне вруча, он посрамил мой век.
Народу подавать властительны законы –
Вот права истины, блистательной короны.
Коль точно винен ты, перед лицом граждан
Преступнику удар быть должен смертный дан.
Коль Рюрик здесь монарх, законно здесь владеет,
Почто ж законами казнить тебя не смеет?
Чтоб в слепоте своей народ, прельщенный им,
И в казнях чувствовал, что князем он любим.
Вот хитрость адская, которой мы сраженны!
Иль чести своея мы будем ввек лишенны?
Что медлим истребить мучительств и следы?
Пойдем вкусить, пойдем, геройства мы плоды.
Пускай торжественно свершится обрученье,
Оно умножило мне смертно огорченье.
Заплатит жизнию за горесть Рюрик нам.
Не в одр тебя, во гроб приводит ныне храм.
Твой гроб мне к трону путь, достигну лишь порфиры,
Вельмира нареку супругом я Пламиры.

Вельмир

Кто Рюрик, знаю я, но верить не могу,
Чтоб в чувствах равен был он честности врагу.
Или, не знав доднесь коварства я и тени,
Напрасны может быть в душе внимаю пени.
Но я уж предприял, исполню чести долг.

Явление 5

Вадим (один)

О властолюбие! Души моей ты бог!
Я гласу твоему единому внимаю,
И для тебя на все злодействия дерзаю.
Не ставлю ничего священным в естестве,
Чтобы взойти на трон во славе, в торжестве.
Но ах! Ни в ком не зрю я чувств со мной согласных!
Я трачу дни мои лишь в замыслах напрасных.
Иль все гнушаются за гордость ныне мной?
Находит смертный всяк согласного с собой,
А я в сей самый час к коварству прибегая,
Коварно смертию Вельмира устрашая,
Хотя согласие я в нем и обретал,
Но на лице его противну мысль читал.
Пусть все против меня. Повергну князя мертва
Иль гордости моей сам буду ныне жертва.

Конец
второго действия

Действие третье

Явление 1

Вадим и Пламира (в венце)

Вадим

Блистаньем царского украшена венца
В числе рабов своих днесь видишь ты отца.
С монархом разделя величество на троне
Вадиму дочь его уже страшна в короне.
Мне взор твой, кажется, законы подает,
Меж князем и рабом отнюдь средины нет.
Не дерзость ли уже, что я предстать днесь смею
В чертогах княжеских пред дочерью моею?

Пламира

Какой ужасный глас родитель произнес!
Не гром ли слышу я разгневанных небес?
Тебе душа моя всегда была открыта,
Или на свете есть судьбина знаменита,
Могуща истребить к родителям любовь?
Ты жизнь мне дал, твоя течет в Пламире кровь,
Тебе вся мысль моя природой покоренна,
Любить тебя душа Пламиры сотворенна,
Тебе покорствовать, вот верх отрад моих!
Несчастна дочь твоя в слезах у ног твоих
Со страхом вопрошать родителя дерзает:
Что нежности ее родительской лишает?
Скажи проступок мой иль грудь пронзи мою,
Когда престал любить Пламиру ты свою.

Вадим

О, коль противно мне такое униженье!
Жесточе мне всего монарха уваженье!
В нем скрыта горестна и страшная судьба,
В нем вижу я в себе лишь важного раба.
Хоть раб я ныне твой, но раб сей-твой родитель.
Мне боги дали власть, и я твой повелитель.
Отъяти власть сию бессильна смертных мочь:
Скажи, исполнит ли отца веленье дочь?

Пламира

Ах, разве я твоих волнений недостойна?
Но нет, я в совести, родитель мой, спокойна.
Преступка низости доднесь не знаю я,
Закон души моей едина власть твоя.
И ежели твои желанья, мне священны,
Хоть мыслию в моей душе неутвержденны,
Пускай поглотит ад меня и сей мой стыд.
Страшнее ада мне сносить преступка вид.
Ах, нет! Я льщусь, что я не столь себе ужасна,
Твой глас спасет меня от ужаса напрасна.
Лишь только скажешь ты, я верно знаю то,
Пламиру более уж не смутит ничто.
Едва в мой слух твое проникнет повеленье,
Пламиры радостной ты узришь исполненье.

Вадим