Читать книгу: «Тебя нельзя любить», страница 3

8

Алена

Уже второй раз за время моего пребывания в этом доме мне приходится отмывать полы от крови! Ну конечно, кому же ещё? Все сделали меня виноватой! В том, что одна дура на самом деле припёрлась в костюме медведя, а второй дурак со страху огрел медведя электронным будильником, стоявшим на тумбочке.

– Серьёзно? Ты думал, что к тебе вломился настоящий хищник и решил обезвредить его часами? – с изумлением смотрю на Матвея, споласкивая в ведре тряпку.

Рядом на кровати от боли стонет Диана, прижимая к разбитому носу пачку льда из морозильника. После моих слов девушка перестала стонать и смерила меня презрительно-возмущённым взглядом.

– А ты бы хотела, чтобы он схватился за ружьё?! – с упрёком истерически крикнула она.

Ага, за охотничье! – подумала я, но вслух не сказала.

– Какого чёрта ты вообще приперлась ко мне устраивать сюрпризы? – с возмущением спросил Матвей.

– Потому что я люблю тебя! Я хотела сделать тебе приятно! – заливаясь слезами и вернув себе способность стонать от боли, истерически завыла девушка.

– Диана, сделай мне приятно – уйди! И забудь сюда дорогу, – гневно выпалил Матвей.

Он определённо сильно переживал из-за того, что нанёс ей увечья, но всё равно оставался неприступен и холоден. Вот же чурбан непробиваемый! Даже мне стало жалко Диану. Как она с таким распухшим носом покажется в университете? А ведь она – лидер группы поддержки!

Девушка быстро встала с кровати, швырнула в Матвея пакет со льдом и, громко рыдая, побежала из комнаты в одном нижнем белье, оставив на полу вполне реалистичный костюм медведя.

Матвей нервно скривил губы, постоял с минуту, затем поспешил за ней.

– Подожди, я тебя отвезу! Куда ты в таком виде?! – он быстро спустился по лестнице, накинул на плечи девушки свою куртку и, прихватив ключи от машины, вывел её на улицу.

Последние капли крови благополучно отмыты. Кидаю тряпку в ведро и сажусь рядом с медведем, заглядывая в его чёрные глаза.

– Что пялишься? – бью его по уху. – Тоже думаешь, что я виновата?

Сама знаю, что виновата. Но совсем не хочу мириться с этим чувством и всеми силами отгоняю его от себя, не давая проникнуть в голову.

– У, морда! – хлопаю медведя по макушке и ухожу, прихватив ведро с грязной водой.

Ну и ночка выдалась. Теперь не усну. Завариваю себе крепкий чай, нахожу в аптечке у Матвея седативное средство. Если я правильно перевела инструкцию, то мне хватит всего пары таблеток, чтобы успокоить нервы. Но лучше выпью сразу три – может, получится благополучно уснуть. Не хочется в университете светить фонарями под глазами от недосыпа.

Сижу в тишине, пью чай, слушаю шелест листвы за окном и монотонное завывание ветра. Всё-таки здесь невероятно напрягающая слышимость. В какой-то момент начало казаться, что в завываниях ветра слышится определённая мелодия. Ещё десять минут – и я совершенно точно слышу музыку. Качаю головой в такт, растягиваю чай в кружке, неосознанно жду, когда Матвей вернётся. Почему-то неприятно думать о том, что он уехал со своей полуобнажённой девушкой. Уверяю себя в том, что я просто волнуюсь за него – как и полагается сестре. На улице ночь, сильный ветер, а он сорвался в неизвестном направлении…

Слышу шум колёс по асфальту – и сердце замирает. По кухонным занавескам прошёлся свет фар, затем послышался звук мотора прямо под окнами. Приехал! От радости сердце колотится. Чего это я? Живой – и слава Богу. Изображаю саму невозмутимость и с деловым видом продолжаю поглощать свой успокоительный чай.

Матвей заходит на кухню – слегка взвинченный и одновременно уставший. Смотрит на мой домашний халат, молчит.

– Отвёз свою медведицу? – спрашиваю.

Смотрит на меня так, что я сразу понимаю: шутки про медведей нужно оставить в прошлом. Иначе реально убьёт. Не сам, конечно. Поручит это дело своим чертям или демонам – они придут и утащат меня в преисподнюю, где будут варить в котле с медведями.

– Ладно, это было в последний раз, клянусь твоим передним зубом! Чтоб он выпал, если я ещё раз заикнусь о медведях! – положа руку на сердце, торжественно произношу клятву.

– Ебанутая… – вздыхает Матвей. Но уже без злости. С каким-то смирением.

Подходит, садится рядом за стол и протягивает голубой платок.

Беру его и сразу понимаю, что это не мой платок. Цвет отличается, ткань… и главное – запах! Он не пахнет Лениными духами.

– Засунь его себе в задницу! И верни мне МОЙ платок! – рычу от злости.

– Твой улетел. Бери, что дают, и не выёбывайся, – отмахивается и без спроса берёт мою кружку, делает несколько глотков и морщится, округляя глаза. Хватает со стола упаковку от седативных.

– Ты не понимаешь? Мне нужен именно тот! – хочу устроить скандал, но силы мгновенно покидают тело. Говорю и слышу свой голос, словно через вату.

– Ты это выпила? – Матвей трясёт меня за плечо, заглядывая в глаза.

– Ты такой милый, когда с усами! – щипаю его за верхнюю губу и оттягиваю вверх, обнажая идеальные передние зубы. И когда он успел отрастить эти нелепые усы?

– Ты взяла это в аптечке? – отрывает мою руку от своей губы и встаёт со стула. – Сколько ты выпила?

– Усатая жадина! – хрюкаю от смеха. – Я взяла всего три таблетки.

– Сколько?! – Матвей в ужасе хватает себя за волосы и тут же отпускает. – Ты читала инструкцию?! Идиотка!

– Ну усатенький, ну не злись… – мурлычу, наблюдая, как его уши превращаются в кошачьи. – Хочешь, я почешу тебе пузико?

– Так, ясно, – Матвей поднимает меня на руки и уверенно несёт в комнату, опускает на кровать, а сам садится рядом.

– Кто у нас тут такой усатенький-полосатенький? – спрашиваю ласково и чешу его за ушками. – Какой толстенький котик, наверное, кастрированный…

Матвей что-то неразборчиво мяукает, накрывает меня одеялом…

Всю ночь снились безумно странные сны. Я как будто попала в калейдоскоп, который был у меня в детстве. Яркие картинки сменялись одна за другой, вертелись, трескались, расплывались… И всё это сопровождалось присутствием толстой морды чёрного полосатого кота с длинными усами и прозрачно-голубыми глазами.

Звонок телефона, трезвонящий с небывалой настойчивостью, отодвинул калейдоскоп подальше и окунул меня в мягкое облако, из которого я уже окончательно выбралась, открыв глаза.

Матвей рядом со мной лежит, спит так сладко, подперев рукой щёку. Такой спокойный и безмятежный. Его короткие тёмные волосы взъерошились и торчат во все стороны. Мощная грудь равномерно вздымается, сопровождаемая лёгким посапыванием. Засмотрелась на него. Внутри разливается нечто горячее, щекочущее, волнующее. Наверное, это чувствуют все, кто видит перед собой нечто прекрасное. Моя голова словно хмельная, совершенно пустая, как будто набитая опилками. В ней возникают романтичные мысли. Матвей – мой закат. Да, именно так. Именно такие эмоции я испытывала, глядя на буйство красок закатного небосвода. Это непередаваемое чувство невероятного, прекрасного, восторженного.

Мой телефон снова звонит. Матвей морщится и протирает ладонями глаза. Резко отворачиваюсь от него и беру трубку.

– Мисс Корса, к сожалению, ветеринар мистер Дуглас неожиданно заболел, и мы вынуждены перенести кастрацию вашего кота на следующую неделю, – сообщает приятный женский голос.

Бросаю взгляд на Матвея, который всё слышит, так как громкость динамиков включена на максимум, и закрывает своё лицо подушкой. Не пойму – он плачет или смеётся?

Сперва решила, что это какая-то ошибка, но вдруг понимаю, что женщина назвала мою новую фамилию.

– Простите, о каком коте вы говорите? – решила я уточнить.

– Сегодня утром вы записали на кастрацию своего кота по кличке Матвей, породы русская дебильная, – на полном серьёзе внушает мне администратор ветеринарной клиники.

– Русская дебильная?! – хрюкаю со смеху и зажимаю пальцами нос, чтобы не ржать во весь голос. Возможно, я выразилась именно так, а администратор решила, что кто их знает, этих русских – может, у нас действительно имеется такая порода.

– Да, вы так сказали. На какое число перенести вашу запись?

– Извините, я передумала. Пусть мой кот ещё поживёт. До свидания, – отключаю звонок и вопросительно смотрю на Матвея.

– Ничего не спрашивай! – грозно предупреждает, выставив вперёд указательный палец, и садится.

– Я могу хотя бы узнать, что со мной было?

– Ты накидалась сильнейшим антидепрессантом на основе наркотического вещества, – разводит руками, закидывает их вверх, сгибает в локтях и растягивается после сна.

– Откуда в твоей аптечке запрещенка? Ты наркоман?

– Да. И если ты ещё раз притронешься к моим запасам, я прострелю твою дурную башку! – пытается угрожать, но у него совершенно не выходит. Милая улыбка всё же прорывается и украшает его прекрасное лицо, придавая неповторимое обаяние.

– Который час? Мы опоздаем на учёбу! – взволнованно хватаю телефон обратно и смотрю на время. А время уже поджимает! Это Матвей быстро домчится на своей спортивной тачке, а я пока дойду до станции метро. – Боже, я не успеваю! – подскакиваю с кровати и кидаюсь к шкафу.

– Я тебя подвезу. Собирайся спокойно, – говорит Матвей. Не шутит, вроде.

Смотрю на него и не могу поверить своему счастью. А он не такой плохой, как мне казалось.

9

Матвей

Всю ночь возился с этой ненормальной, как с маленьким ребёнком. Отпаивал раствором для очищения организма, носил тазик, чтобы она проблевалась, выносил его, мыл и снова тащил к кровати. Держал её волосы, чтобы не испачкались, и умывал холодной водой её лицо. Как она вообще додумалась взять из аптечки незнакомый препарат и ещё и выпить?! Это средство мне назначил мой психотерапевт после расставания с Дианой. Измена любимой девушки наложилась на трудный период в жизни и сильно травмировала мою психику. Я не мог спать, не мог есть. Я тогда потерял всякий интерес к существованию и впал в глубочайшую депрессию. Терапия помогла мне вернуться к жизни и пережить измену. Надо было выбросить остатки лекарства, но я решил оставить его на всякий случай.

Эта белокурая бестия даже не подозревает о том, что происходило ночью и как сильно я вымотался. Она всё время пыталась потискать меня, как какого-то кота! Чесала за ушами, гладила по голове и даже залезла ко мне в трусы, чтобы узнать, кастрирован ли я. Интересно, она когда-нибудь вспомнит, как трогала меня за член и, нащупав не маленькие яйца, бросилась звонить в ветеринарную клинику? Я думаю, лучше ей не вспоминать об этом.

Только к утру её отпустило, и Алёна забылась спокойным сном. А я, уставший от переживаний за её состояние, вымотанный бессонной ночью, слегка возбуждённый её потискиваниями, лежал рядом и думал: как так случилось, что именно она свалилась на мою голову? В окне её комнаты забрезжил нежно-розовый рассвет, разделяя темноту ночи от благословенного света, сжигая ярким пламенем зари всё, что осталось позади, открывая ворота новому дню и светлому будущему. Рассвет сегодня и правда был прекрасен. Но всё равно проигрывал на фоне её безмятежного лица, покоившегося на подушке. Невольно подумал, что она – мой рассвет. Такая же красивая, нежная и недоступная. Она вроде рядом – стоит протянуть руку, и можно коснуться. Но в то же время далёкая, недосягаемая. Ею можно только любоваться и мечтать о чём-то большем. Так же, как когда мы глядим на зарю.

Жду её в машине, допиваю утренний кофе, чтобы немного взбодриться после бурной ночи, делаю радио погромче и стучу пальцами по рулю, подыгрывая музыке.

Садится. В моей спортивной машине сиденья расположены очень низко, и её колени сильно поднимаются, а юбка скатывается вниз, прикрывая трусики.

– Ты ведь специально такую машину купил! – пристёгивается. Ремень жалобно скрипит, в шоке от того, что его впервые кто-то использует. – Любишь пялиться на ноги девчонок, которых катаешь?

– Будешь много разговаривать – пойдёшь пешком, – угрожаю и прибавляю громкость радио. Отъезжаю от дома, боковым зрением застряв на её красивых коленях. Не разбиться бы, пока едем.

У входа в здание школы бизнеса собралась компания парней. Иду прямо к ним, стараясь отделаться от мыслей об Алёнке и сосредоточиться на общении с друзьями. Не успеваю со всеми поздороваться, как Пол уводит меня в сторону для серьёзного разговора.

– Что такое? – смеюсь, стукнув его кулаком в живот. Веселит его излишняя серьёзность. – Ты собрался в армию?

– Почти, – не разделяя моего веселья, отвечает друг. Потеет весь от волнения. – Я решил, что пора завязывать с холостой жизнью и найти себе девушку, – сообщает, придав голосу крайнюю важность.

– Ну, ладно, – хлопаю его по плечу, не понимая, чего он так нервничает. – Ты же у нас красавчик! Не думаю, что для тебя это проблема.

– Нет, Мэт, я неправильно выразился. Я хочу встречаться с определённой девушкой… – набирает побольше воздуха и на выдохе быстро произносит: – Мне до чёртиков нравится твоя сестра, Мэт. Я хочу спросить у тебя разрешения, чтобы начать ухаживать за ней.

Слово «придурок» застревает в горле.

– Ты хочешь встречаться с Алей? – переспрашиваю, как умственно отсталый. Слепая ревность выжигает глаза и здравый рассудок.

– Да, Мэт, именно это я и сказал. Поверь, я не стану обижать её. Я буду хорошим парнем. Я просто не могу больше держать это в себе – я уже почти лишился рассудка! Мэт, она мне снится.

– Пол. У неё есть парень, – с жестокой холодностью безжалостно разбиваю его сердце. – Так что забудь о ней.

– Ты уверен в этом?

– Конечно, я уверен в том, что говорю! Разве я стал бы тебе врать? У Али есть парень на родине, и она его очень любит. Они всё время созваниваются и ждут не дождутся каникул, чтобы встретиться, – вру на ходу. На самом деле я только один раз слышал, как Алёна болтала с ним по телефону, и никакой особой страсти в разговоре не уловил.

Хлопаю друга по плечу и сжимаю его пальцами в знак поддержки. Пол, очевидно, очень сильно расстроился, даже побледнел. Мне искренне жаль его и даже стыдно за то, что я такой дерьмовый друг. Наверное, если бы я разрешил Полу ухаживать за Алёной, то ему бы не составило труда разрушить эти хрупкие отношения на расстоянии. Но я не могу этого допустить. Если мне нельзя к ней прикасаться – то значит, моим друзьям и подавно.

Алёна

Не успеваю выйти из машины, как Камилла хватает меня под руку и строит глазки Матвею, скромно улыбаясь, при этом растекаясь по асфальту. Как только мой брат ушёл к своим друзьям, Камилла сжимает мою руку с новой силой и жалобно стонет:

– Алёна, твой брат – просто бог! Ты видела, какие у него плечи? Это же не плечи – это два крыла! А какая у него задница?.. Я прямо теку, представляя её у себя между ног! Ты обязана нас познакомить! У него есть девушка?

– Диана – его бывшая, – отвечаю кисло. Задница у Матвея и правда что надо.

– Бывшая? Значит, он свободен? О, мой Бог! Ты должна пригласить меня к вам в гости! Можно я приду к тебе с ночёвкой? Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Я надену свою самую сексуальную пижаму – твой брат просто не сможет устоять!

Очень хотелось ей отказать, и на ум пришло более сотни отмазок, начиная от банального «Матвей не разрешит» до «тебе негде будет спать». Но что-то подсказывает мне, что я против её ночёвки совсем не из-за этих сотни причин. Я просто ревную. Нет, не просто – а до ужаса! До скрежета зубов! До нервного тика! Ревную этого идиота, который, на минуточку, является моим сводным братом. А у меня ещё и парень есть. Любимый. Жить с Матвеем под одной крышей – просто адское испытание. Мощнейшая проверка моих чувств к Лёне. Убеждаю себя в том, что это испытание послано мне неспроста, и я обязательно его выдержу. Подбадриваю себя мыслями о том, что скоро съеду, и мы с Матвеем не будем видеться. И всё-таки приглашаю Камиллу к себе на ночёвку.

10

Матвей

Сегодня пятница, а это значит, что настало время безудержного веселья в местном ночном клубе!

Вместе с Полом после занятий едем сперва к нему домой, чтобы он переоделся, затем – ко мне. С остальными друзьями встретимся уже в клубе.

Пока Пол принимал душ и переодевался, мне пришлось развлекать разговорами его маму – 49-летнюю женщину, всегда встречающую меня с милой улыбкой и желанием накормить домашним печеньем, – и младшую сестру Оливию, которой всего десять, но она уже тайно влюблена в меня. Пол как-то рассказал о том, что случайно обнаружил под матрасом младшей сестры личный дневник, посвящённый её чувствам ко мне, а потом ещё несколько месяцев дразнил сестру и прикалывался надо мной.

К тому времени, как мы доехали до моего дома, уже стемнело. А от домашнего печенья началась изжога, что немного портит настроение.

Оставляю друга в гостиной и иду сразу в ванную. Открываю дверь – и застаю полуобнажённую подружку Алены. На девушке короткие чёрные шортики и тонкий бюстгальтер, поддерживающий молодую грудь.

– Что ты здесь делаешь?

– Оу, Мэт, это ты, – изображает стеснение от того, что я застал её врасплох, при этом даже не пытается прикрыться. – Алена не говорила? У нас пижамная вечеринка, и я сегодня ночую у вас, – кокетничает. Улыбка, взгляд, оттопыривание пятой точки и выпячивание груди. Бесит и дико раздражает. Ещё изжога эта…

– У нас? – возмущённо понижаю голос и выхожу из ванной. Иду в комнату к сводной сестре, но по пути слышу её лёгкий смех из кухни. Резко меняю направление.

Алена сидит на высоком стуле за барной стойкой, в своём чёртовом халате! А рядом с ней стоит Пол и, склонившись над её головой, чтобы сверху лицезреть округлые выпуклости восхитительной груди, о чём-то тихо ей рассказывает.

– Почему здесь твоя подружка? – выхожу из себя. – Я не разрешал приглашать гостей!

– Это всего лишь Камилла. И у нас пижамная вечеринка, если ты не заметил, – огрызается своим сексуальным голосом, от которого сладкая похоть разливается по венам. – Ты ведь тоже приводишь друзей, – смотрит на Пола и невероятно мило улыбается. Да как она это делает? Мой друг сам не свой! Вылитый дятел Вуди, которому шандарахнуло наковальней по голове.

– Никаких пижамных вечеринок!

– А мне кажется, это отличная идея! – возражает Пол с ослиной улыбкой.

– Мэт, не злись, пожалуйста, – на кухне появляется Камилла. Прикрыла лифчик полупрозрачной майкой. Ну хоть что-то. – Это я уговорила Алену. Можешь меня наказать… – игриво смеётся.

Наказать? Разве что поставить в угол! Никакого сексуального влечения эта пигалица не вызывает.

– Ладно, – согласно вздыхаю. – Можете веселиться, – разрешаю. – Пол, подожди немного, я быстро, – разворачиваюсь к выходу из кухни.

– Ты что, хочешь поехать в клуб? – недоумевает друг.

– Именно.

– У нас есть вино и фрукты! – быстро выкрикивает Камилла.

– Слышал? У них есть вино и фрукты, – улыбаясь, смакует слова, словно эти самые фрукты уже у него во рту. – Ты как хочешь, а я остаюсь!

Моя перекошенная физиономия сильно позабавила Алену, из-за чего девушка не смогла сдержать громкий смешок.

– Мэт, ты можешь ехать один! Нам без тебя будет гораздо веселее! – вложив тонну яда в голос, посмеялась она.

– Да нет, я, пожалуй, тоже останусь! – рычу, слишком резко, чем хотел. Ещё немного – и всем присутствующим станет известно о моём нервном напряжении. Зато изжога сразу прошла. – А вот тебе нельзя на НАШУ вечеринку!

– Это ещё почему? – ухмылка быстро сползла с её красивого лица и сменилась настороженностью.

– Вечеринка – пижамная, а ты в халате! Так не пойдёт.

– Ну так и вы с Полом не соответствуете дресс-коду! – рычит на меня в ответ. Мы словно в кинофильме, участвуем в перестрелке, только вместо патронов – огненные взгляды. Пол и Камилла остаются в стороне, где-то за пределами этого кадра.

– Ну так мы с Полом сейчас переоденемся!

– Ну так я тоже сейчас пойду и переоденусь! – нервно орёт на меня, со психом спрыгивает со стула и уходит.

Ловлю на себе недоумевающие взгляды со стороны гостей. Я и сам мало понимаю, что это сейчас было. Ругаться из-за пижамы? Что со мной происходит?!

– Пол, ты слышал? – делаю вид, что всё так и должно быть. – Пойдём, я одолжу тебе свою пижаму.

– А другой у тебя нет? – смущённо спрашивает друг, разглядывая своё отражение в зеркале гардеробной. Так как я ненавижу пижамы и предпочитаю спать в трусах, единственный костюм для сна, который у меня был, – это подаренный одной из бывших мачех на Рождество. Красного цвета комплект, состоящий из рубашки с длинным рукавом и штанов. В самом центре, на животе – принт с изображением улыбающегося то ли Санты, то ли алкаша из перехода, с красным носом и диким взглядом. И всё это безобразие украшено множеством белых блестящих снежинок. Я хотел выкинуть эту пижаму сразу, как получил в подарок, но закинул в гардероб и благополучно забыл о ней.

– Просто смирись, – приторно отвечаю, разглядывая свой собственный образ. Второй пижамы у меня нет. Но есть кигуруми в виде розового единорога, который остался от Дианы. И с чего я решил, что единорог лучше, чем бородатый алкаш? Пол уже не захочет меняться. Поворачиваюсь к зеркалу задом и прискорбно смотрю на маленький фиолетовый хвост, который болтается как невысранная какаха у кота.

– Да не, я пас, – вздыхаю и расстёгиваю молнию плюшевого костюма, который, к тому же, ещё и невероятно мал.

– Нет, Мэт, соберись! – Пол застёгивает мою молнию обратно и хлопает меня по плечам. – Мы пойдём и сделаем это. Будет весело! – смеётся друг, уловив в этом определённое веселье.

Заходим на кухню и стоим. Ждём, когда стены моего дома перестанут трястись из-за хохота девчонок. Такое ощущение, что началось землетрясение. Алёна, согнувшись пополам, присела на корточки. От смеха её лицо сильно покраснело, а по щекам потекли слёзы. Улавливаю, что веселит её конкретно мой костюм – на Пола она даже не смотрит. И приободряюсь, словно победил в номинации «лучшая модель».

Камилла тоже смеётся, сидя на стуле и уронив голову на стол. Она громко ржёт и бьёт ладонью по столешнице.

В какой-то момент смех Алёны превращается в неразборчивое хрюканье с завыванием. Невозможно с этого не смеяться. Я начинаю ржать с её смеха. Пол тоже смеётся – за компанию со всеми.

– Придурки, у меня теперь живот болит! – осипшим голосом, задыхаясь, говорит Алёна и пытается встать на ноги, но у неё не выходит. Она бросает эти попытки и просто садится на пол, вытирает ладонями слёзы с лица.

– Я чуть не описалась! – хихикает Камилла, оторвав голову от стола. – Мальчики, а как ваш дуэт называется?

– Дед Мороз и Лошадь! – ржёт Алёна.

– Это вообще-то единорог, – зачем-то объясняю и демонстрирую серебристый рог на капюшоне.

– Аля, тебе очень идёт эта пижама, – Пол решил разорвать череду нелепых шуток, которые он совсем не понимает, отвесив моей сводной комплимент.

– О, Пол, спасибо! Ты такой милый, – кокетливо улыбается Алёна, приложив ладони к груди в знак признательности.

Я тоже заметил, как она хороша, но из-за смеха не мог никак это выразить. А сейчас могу.

– Ты вообще знаешь, что такое пижама? – хриплю. После смеха голос резко сел и сильно упал. – У Леди Гаги наряды скромнее!

– Я-то знаю, что такое пижама. Это одежда для сна. А вот ты решил напялить детский карнавальный костюм!

– Это кигуруми! В них можно спать.

– Ладно-ладно! Кто мы такие, чтобы осуждать тебя? Хочешь быть розовым пони – пожалуйста. Америка – страна возможностей!

– Это единорог! – рычу недовольно, и по лицу Пола понимаю, что мы снова устроили перепалку без повода.

Как ни старался, не могу назвать эти вещи, надетые на прекрасное тело сводной сестры, – пижамой!

Чересчур короткие голубые шорты, из-под которых выглядывает нижняя часть упругих ягодиц, и облегающая майка такого же цвета, на тонких лямках. И снова без лифчика.

Это дико напрягает и не даёт сосредоточиться на общении. Как ни стараюсь, взгляд то и дело возвращается к ней. Мне хочется хорошо её разглядеть, каждую деталь – как красивую выставочную фигуру талантливого скульптора. Одной бутылки вина оказалось мало. Пришлось открыть всем тайну нахождения в погребе отдела с коллекционными дорогими винами.

– А давайте в бутылочку! – предлагает Камилла, изрядно опьянев. Кладёт на пол пустую бутылку и садится, облокотившись спиной о сиденье дивана.

Все замолкают, и каждый думает о своём, оценивая предложение. Пол не сводит глаз с Алёны, а Камилла пятится на меня.

– У меня есть парень, так что я не играю, – Алёна решительно отказывается. Мы с Полом одновременно с грустью вздыхаем.

Камилла понимает, что это её единственный шанс поцеловать меня этой ночью, поэтому начинает всеми силами упрашивать подругу:

– Мы ему не расскажем! Никто не узнает!

Алёна смотрит на меня и задумывается. Слегка пьяная, такая красивая, невероятно желанная. С каждым выпитым глотком мне всё труднее противиться чувствам, опаляющим нервы.

– Ладно, – соглашается.

Есть! Ликую про себя и с готовностью двигаюсь ближе к бутылке. Пол тоже воодушевился – сел напротив меня, растягивая улыбку до самых ушей.

На цу-е-фа раскинули, кто первый крутит. Выиграл Пол. Его руки потеют, он со всей силы крутит бутылку и с мольбой во взгляде не сводит с неё глаз. И чем сильнее замедляется её движение, тем громче слышно, как стучит его сердце. Горлышко медленно прокатывается мимо Камиллы, переходит на меня и… Ещё немного – и оно укажет на Алёну. Теперь потеть начинаю я. Уже представил, как разбиваю эту бутылку о голову своему другу за поцелуй, но бутылка вдруг замирает, указывая на меня.

Снова хохот девчонок. Пол улыбается, тянется ко мне, чтобы поцеловать. Подставляю ему щеку. Слышу затвор фотокамеры на телефоне.

– Дед Мороз целует розового пони! Когда ещё такое увидишь? – улыбается Алёна, убирая телефон.

Моя очередь крутить. Даже не смотрю, где она остановится, стараюсь не акцентировать внимание, делаю вид, что мне всё равно, и пропускаю несколько ударов сердца, когда горлышко указывает на Алёну.

– Ну нет, ребята, он же мой брат! – морщится девушка.

– Сводный! – войдя в кураж, напоминает ей Камилла. Девушке хочется зрелищ. Мне хочется целоваться. Вроде всё нормально, но вот Алёна никак не соглашается.

– Тебе не обязательно целовать его в губы! – настаивает Камилла.

– Ладно, куда тебя поцеловать? – спрашивает Аленка, предупреждая развратные шутки строгим взглядом.

– В шею.

Она двигается ко мне ближе. Мимолётным движением облизывает сочные губы и сглатывает слюну. Я слишком пьян и слишком сильно хочу этого, чтобы думать о том, что о нас подумают друзья. Мои собственные мысли обжигают голову. Кожа огнём горит от предвкушения. Давление, жар, тахикардия… Наклоняю голову вбок и чувствую на своей шее прикосновения её нежных губ. Влажные, прохладные от холодного вина. Дыхание сперло. Член встал. Сердце остановилось. Приятное тепло, словно пушистый котёнок, сворачивается клубком в груди, царапает изнутри, вонзая коготки безумного возбуждения.

– Всё, ребята, вечеринка окончена. Вам пора, – быстро говорю, как только Алёна вернулась на своё место.